CC BY
460
УДК 347.67
С.А. Чиркаев
ЗАВЕЩАНИЕ КАК СДЕЛКА И ОСНОВАНИЕ НАСЛЕДОВАНИЯ
Введение: в статье анализируются различные аспекты понятия завещания, рассматриваемого как сделка и как основание наследования. Цель: изучить вопрос о недействительности завещания, сопоставляя основания признания его таковым с общими основаниями признания сделок недействительными, рассмотреть ключевые проблемы, складывающиеся в связи с оформлением и исполнением завещательных распоряжений. Методы: историко-правовой и сравнительно-правовой методы, анализируется возможность использования исторического опыта и опыта других государств в решении проблем, связанных с наследованием по завещанию. Результаты: сформулировано понятие завещания, выявлены проблемы условных завещаний, доказана целесообразность их признания. Выводы: в силу особой специфики недействительности сделки ее действительность требует специального регулирования и применение здесь общих правил о недействительных сделках затруднительно.
Ключевые слова: завещание; наследование; наследование по завещанию; основания наследования; сделка.
S.A. Chirkaev
TESTAMENT AS A TRANSACTION | AND GROUNDS FOR TESTAMENT
3 Introduction: the article analyzes different aspects of the testament concept which is
^ regarded both as transaction and as the grounds for inheritance. Objec-tive: the author | supposes to study the question of the invalidity of the testament, comparing the grounds for 1 recognizing it as a will with general grounds for invalidation of transactions, to consider the | basic problems appearing in connection with the preparation and execution of testamentary.
Methodology: making the research the author uses historical-legal and comparative legal S methods, analyzes the possibility of using historical experience and that of other states in ¡1 solving problems related to inheritance under the will. Results: the article formulates the i" concept of the will, exploring the issues of conditional testament, proving the applicability o of their recognition, speaking about other consequences it is necessary to combine different | nature of the testament: as a transactions and as the grounds for inheritance. Conclusion: | the author states that due to the specific character of a transaction invalidity, its validity requires special regulation, and the application of the general rules on void transactions is rather difficult.
0
1 Key-words: transaction, will; inheritance; testamentary succession; grounds for £ inheritance.
В течение жизни каждый человек вступает в самые разные отношения с другими индивидами и коллективами, активно участвуя в общественной жизни.
© Чиркаев Сергей Александрович, 2017
Преподаватель кафедры гражданского и международного частного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected] © Chirkaev Sergey Aleksandrovich, 2017 140 Lecturer of the Department of civil and international private law Saratov state law Academy
Не вызывает сомнения и тот факт, что индивид — частное лицо — только тогда может в полной мере реализоваться, когда обладает максимальной свободой в своих действиях и решениях. Гражданский закон нашей страны особо оговаривает, что отношения, которые он призван регулировать, основаны на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников (ст. 1 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ^ЦАвтономия воли физического лица предполагает, что гражданин сам — своей волей и в своем интересе — приобретает и осуществляет гражданские права, принимает на себя гражданские обязанности и исполняет их. Он наделяется в этой сфере свободой целеполагания и по этой причине основным методом регулирования частных отношений является дис-позитивный метод — закон «вмешивается» в основном тогда, когда участники гражданских отношений сами не установили для себя правил поведения.
Упомянутая автономия воли в жизни физического лица — гражданина — проявляется, помимо прочего, в том, что он приобретает для удовлетворения своих потребностей разнообразные имущественные блага (вещи, деньги, ценные бумаги и т.п.). Эти блага становятся его благами. Закон приурочивает их к физическому лицу посредством тех или иных юридических титулов, прав на имущество (вещных, обязательственных, интеллектуальных, корпоративных и пр.).
Основным правовым инструментом, посредством которого индивиды участвуют в разнообразных частных отношениях, оформляющих принадлежность и «движение» имущественных благ, являются сделки. По определению законодателя, это «действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей» (ст. 153 ГК РФ). Действия эти весьма разнообразны, и закон, как уже отмечалось, дает весьма широкую свободу в этой сфере. Одной из гарантий реализации этой свободы являются правила о действительности сделок (ст. 166-181 ГК РФ). Данному вопросу в отечественной доктрине посвящено огромное количество работ и даже их краткий обзор здесь вряд ли возможен [1, с. 665-668, 937-944].
В то же время приходится признать, что даже прописанные в ГК РФ правила об основаниях и последствиях недействительности сделок может быть использован далеко не во всех случаях, когда мы сталкиваемся с такими сделками. Поясним нашу позицию.
Как известно, в течение жизни человека количественная и качественная составляющие его имущества постоянно модифицируются, но при этом его имущественная сфера находится под особой защитой закона и эта защита проявляется и в том, что имущество после смерти гражданина не лишается обладателя, не становится бесхозяйным, а переходит на предусмотренном законом титуле к иными лицам. Оно наследуется, переходя к новым обладателям, как установлено в ст. 1110 ГК РФ, в порядке универсального правопреемства, т.е. в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если только положениями Кодекса не установлено иное. Здесь следует также отметить, что и в сфере наследования индивиду предоставляется широкая свобода. Последнее проявляется в том, что гражданин может либо согласиться с порядком посмертного преемства, установленного нормами ГК РФ, либо самостоятельно определить судьбу своего имущества, составив завещание.
1 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 29 июля 2017 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 6 августа 2017 г.). // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32, ст. 3301; 2017 № 44, ст. 5641.
Настоящий этап развития и модернизации российского частного, в т.ч. наследственного, права обладает в числе прочего свойством необычайного расширения пределов свободы индивида, в частности — свободы завещать имущество для граждан — участников экономического оборота [2, с. 9]. При этом в качестве одной из гарантий надлежащей и полной реализации этой свободы выступают легально закрепленные специфические, конститутивные свойства завещания как особой «посмертной» (совершаемой на случай смерти) сделки: 1) завещание представляет собой сделку имущественного характера и содержит распоряжения об имуществе, принадлежащем физическому лицу. Если в соответствующем документе таких распоряжений нет, то он не может квалифицироваться как завещание; 2) завещание определяет судьбу имущественных благ исключительно и только на случай смерти их обладателя — никакой иной правовой инструмент для этого не может быть использован; 3) завещание — это односторонняя сделка, совершаемая волей одного лишь завещателя, действующего свободно, непринужденно и в своем интересе; 4) завещание по своей природе строго личное действие — его совершение нельзя поручить представителю; 5) завещание предназначается для того, чтобы создавать имущественные права и обязанности после открытия наследства — и никак не раньше [3, с. 5-10]. Как справедливо отмечают М.С. Абраменков и П.В. Чугунов, завещание как сделка и завещание как основание наследования тесно связаны друг с другом, выражая сущность завещания как единого правового явления. Сделка-завещание совершается для того, чтобы выступить в будущем в качестве основания наследования и вызвать соответствующие правовые последствия в виде посмертного правопреемства й согласно воле завещателя, выраженной и закрепленной в требуемой законом ? форме. Следовательно, завещание как основание наследования отпадет в том
СЮ «
д случае, если сделка-завещание недействительна как совершенная в противо-g речии с предписаниями наследственного закона [4, с. 138]. i Можно дать следующее наиболее исчерпывающее определение завещания:
| совершаемая до открытия наследства в установленной законом форме строго i личная односторонняя распорядительная сделка полностью дееспособного фи-§ зического лица об имуществе, которое ему принадлежит либо может принадле-| жать, на случай смерти, влекущая соответствующие юридические последствия | после открытия наследства.
'g Понимание завещания в российском гражданском правопорядке менялось
| с течением времени. Представляя собой изначально волеизъявление лица на | случай смерти, в котором сочетались как распоряжения об имуществе, так и разнообразные наставления и пожелания потомкам, завещание в дальнейшем ! облекается в строгую юридическую форму. При этом и содержание завеща-g ния достаточно жестко регламентируется законом — из «духовной грамоты», § «духовной», «изустной памяти» оно превращается в сделку по распоряжению | имуществом mortis causa. Соответственно становится возможным обсуждать и J регулировать вопросы, связанные с действительностью (недействительностью) завещательного акта.
Следует указать, что хотя завещание в целом укладывается в понятие сделки, предложенной нашей доктриной и законом, его вполне можно считать действием, направленным на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, более «масштабным», по сравнению с иными сделками. В 142 этой связи представляется нисколько не устаревшей характеристика завеща-
ния, данная ему в свое время Сенатом, который именовал завещание «частным законом», подчеркивая тем самым его специфическую правовую природу: завещание действует после смерти лица, его совершившего, т.к. закон охраняет волю завещателя, и, кроме того, оно может заблокировать действие значительной части норм наследственного права — пожелания завещателя будут иметь над ними приоритет.
В настоящее время особую актуальность приобретает вопрос об основаниях и последствиях недействительности завещаний. С одной стороны, законодатель, квалифицировав завещание как сделку (п. 5 ст. 1118 ГК РФ), недвусмысленно указал, что в случаях недействительности тестаментарного акта следует рассматривать сложившуюся ситуацию как частный случай недействительности сделки и, следовательно, применять к ней соответствующие правила ГК РФ. С другой стороны, завещание является сделкой до такой степени специфической (sui generis), что его действительность требует специального регулирования и применение здесь общих правил о недействительных сделках затруднительно и по причине совершенно уникальной природы соответствующих общественных отношений. Решая вопрос о недействительности завещания, мы обсуждаем волю того лица, которое уже отсутствует и не может объяснить причины и мотивы, побудившие его именно так и не иначе сформулировать свои распоряжения mortis causa. Нельзя забывать и о том, что интерпретация тестаментарного акта тоже осуществляется после открытия наследства [5, с. 44; 6, с. 122-123] и осложняется тем, что компетентное должностное лицо (судья, нотариус) должен установить содержание частной воли конкретного субъекта, а значит, использовать в этом случае типичные модели поведения «обычного доброго обывателя» невозможно. в
Законодательство в сфере недействительности завещаний не характеризуется и достаточной степенью системности и детализированности, а взгляды, высказы- а ваемые в доктрине, не характеризуются единообразием и последовательностью, о что, в свою очередь, создает существенные затруднения для правоприменитель- s ной практики. Нельзя игнорировать и тот факт, что вопрос о действительности о
п
завещания и его оспаривании всегда возникает и решается после открытия а наследства, т.е. тогда, когда сам завещатель уже отсутствует по известным объ- в
н
ективным причинам и выяснить содержание его воли и способ волеизъявления о возможно только опосредованно — с помощью текста тестаментарного акта и ю
~о
иных источников доказательств. |
Следует также учитывать, что в настоящее время наследственные отношения к
все в большей степени «интернационализируются», будучи связаны с нескольки- а
ми национальными правопорядками в силу самых разных факторов (призвание |
к наследованию по завещанию иностранного лица, распоряжение в завещании !
имуществом, расположенным за границей, и пр.). В таких условиях нельзя ис- №
ключать ситуации, когда отечественным судебным и нотариальным органам 1
придется решать вопрос о возможности исполнения в Российской Федерации )
завещания, действительного с точки зрения наследственного права той страны, в 7 которой оно учинено, но не соответствующего правилам отечественного закона.
Кроме того, в недавнее время велись законопроектные работы по дополнению отечественного наследственного законодательства правилами о совместных завещаниях супругов и наследственном договоре, что, в свою очередь, вызывает к жизни вопросы об основаниях и последствиях недействительности данных
правовых инструментов, а также о соотношении их с «обычным завещанием 143
(законопроект № 801269-6 «О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации»).
На наш взгляд, существует насущная необходимость различения недействительных завещаний — таких, которые содержат те или иные пороки (воли, волеизъявления, формы) и недействующих завещаний — они являются действительными, но не влекут обозначенного в них результата в силу тех или иных объективных причин (наследник по завещанию отсутствует на момент открытия наследства и ему не подназначен другой; завещанное имущество не существует на момент открытия наследства и пр.). Иными словами, обсуждая случаи, когда завещание после смерти завещателя не влечет ожидаемых юридических последствий, связанных с волеизъявлением последнего, вполне допустимо различать недействительность завещания, когда оно не действует вследствие имеющихся в нем пороков, и бездейственность завещания, когда желаемый результат не наступил по иным причинам, не связанным с пораженностью тестаментарного акта пороками (например, отсутствует имущество, которое было предметом завещания; нет лица, назначенного наследником по завещанию, и т.д.). В случае недействительности завещания наступает результат особого рода — наследование по закону.
Следует отметить, что проблемы института завещательного наследования в отечественном правопорядке весьма разноплановы. Рассмотрим некоторых из них.
В частности, в настоящее время, какой-либо единой базы данных, содержащей сведения о лицах, признанных судом недееспособными в нашей стране, нет, хотя соответствующие предложения в доктрине озвучиваются достаточно давно. Например, решение обозначенной проблемы предложено В.Н. Сбитневой. Оно заключается в «...создании на федеральном уровне единой электронной базы, содержащей сведения о признании судами граждан недееспособными и ограниченно дееспособными. При этом доступ к информации такой базы должен быть предельно ограничен законодателем. При создании единой базы нотариус беспрепятственно может исключить из ряда завещателей недееспособных и ограниченно дееспособных, тем самым не допустить удостоверения завещания, заведомо являющегося незаконным, исключить обращение в суд и предупредить завещателя о бесполезности его намерений ввиду того, что они все равно исполнены не будут» [7, с. 32]. Соответствующие примеры имеются в современной судебной практике.
В некоторых иностранных государствах, включая ближнее зарубежье, напротив, такого рода базы данных существуют. К примеру, в Республике Казахстан функционирует единый реестр лиц, признаваемых недееспособными. Правила ведения учета лиц, признанных в установленном порядке недееспособными либо ограниченно дееспособными, утверждены на основании Приказа Генерального прокурора Республики Казахстан от 12 января 2015 г. № 112.* Наличие такой базы в Российской Федерации и свободный доступ к ней нотариусов, как представляется, существенно облегчало бы последним задачу проверки дееспособности лиц, обращающихся с просьбой об удостоверении завещания. Технически
2 См.: Приказ Генерального прокурора Республики Казахстан от 12 января 2015 г. № 11 «Об утверждении Правил ведения учета лиц, признанных судом недееспособными и ограниченно дееспособными» // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики 144 Казахстан «Адилет». URL: http://adilet.zan.kz/rus (дата обращения 17.07.2017).
ее можно было бы создать на базе единой государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Правосудие», синхронизировав с Единой информационной системой нотариата Российской Федерации.
Анализируя нормативное регулирование в данной сфере, нельзя обойти вниманием важный вопрос о завещательной дееспособности несовершеннолетних. С одной стороны, ответ на него напрашивается сам собой: во-первых, закон говорит, что завещание может совершить полностью дееспособное лицо; во-вторых, несовершеннолетний, достигший возраста 16 лет и признанный в установленном порядке полностью дееспособным, может совершить завещание. С другой стороны, ГК РФ разрешает несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет свободно распоряжаться заработком, стипендией и иными доходами, вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими (ст. 26 ГК РФ). В этой связи представляется вполне логичным допустить для несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет совершать завещания в отношении денежных средств во вкладах, используя нотариальную форму тестаментарного акта. Думается, что введение данной нормы в наш наследственный закон вполне отвечает его смыслу: если мы готовы обсуждать вопрос о полной дееспособности гражданина с того момента, когда ему исполнится 16 лет, то вполне логично предоставить ему возможность, пусть и в ограниченном виде, совершать распоряжения mortis causa. Примеры тому имеются и в зарубежных правопорядках.
Как справедливо отмечает Е.Ю. Петров, одно из отличий российского наследственного права от договорного состоит в правиле закрытого перечня завещательных распоряжений («дозволенная диспозитивность» (п. 1 ст. 1119 ГК РФ)). Подобный подход не является стилевой особенностью отечественной правовой системы. Например, ГК Нидерландов ограничивает завещателя выбором поименованных завещательных распоряжений. Стоит признать, что перечень сформулирован достаточно широко (назначение наследников в долях и в натуре, лишение наследства, варианты подназначения, назначение душеприказчика, установление легатов и возложений, назначение опекуна неимущественных прав на результаты интеллектуальной деятельности). Достоинством закрытого перечня является простота понимания того, какие распоряжения не допускаются. Однако у numerus clausus есть серьезный недостаток — некоторые абсолютно безвредные распоряжения могут случайно в него не попасть [8, с. 73-74]. Пример тому — условные завещания.
Дореволюционная судебная практика абсолютно лояльно относилась к условным завещаниям (единственное исключение, закрепленное в ст. 1029 Свода законов Российской империи, правило, согласно которому не допускалось включение в завещание условий, противных закону. По смыслу данной статьи под противными закону понимались распоряжения, побуждающие преступить закон (совершить преступление) или нарушающие его положения (например, запрет завещать родовые имения посторонним лицам). В остальном русским законом условные завещания допускались.
На постсоветском пространстве завещания под условием даже предлагались для включения в гражданские законы государств СНГ на основе Модельного ГК. Его ст. 1157 гласит: «1. Завещатель вправе обусловить получение наследства определенным правомерным условием относительно характера поведения наследника. 2. Противоправные условия, включенные в распоряжение о назначении
наследника или лишении права наследования, недействительны. 3. Включенное в завещание условие, которое невыполнимо для наследника по состоянию его здоровья или в силу иных объективных причин, может быть признано недействительным по иску наследника». Большинство стран СНГ включила данное положение Модельного ГК в свои гражданские законы. Некоторые государства воспроизвели данную норму почти дословно, некоторые — с изменениями, добавив условия, не связанные с поведением наследника (наличие других наследников, проживание в определенном месте, рождение ребенка, получение образования и т.п.).
Возможно ли в нашей стране составление условных завещаний? С одной стороны, ГК РФ не содержит соответствующих норм — налицо существенный пробел в правовом регулировании. С другой стороны, нет в Кодексе и прямого запрета на составление завещаний под условием. На наш взгляд, вполне допустимо в данном случае воспользоваться ведущим принципом частного права «разрешено все, что не запрещено». Кроме того, квалифицируя завещание как сделку, закон недвусмысленно указывает на применение к нему общих положений о сделках, в т.ч. о сделках под условием.
Очевидно, что в вопросе допущения условных распоряжений сталкиваются интерес завещателя и интерес остальных лиц, заключающийся в желании побыстрее окончательно разобраться с преемством. Кому отдать предпочтение? Во всех существующих моделях данного института выбор падает на завещателя, исходя из того, что сила частной собственности чувствуется и после смерти правообладателя. Общее дозволение любых условий, за исключением запрещенных законом или противоречащих добрым нравам, является подлинной завещательной свободой. У законодателя есть возможность отнести то или иное завещательное распоряжение к числу запрещенных и определить последствия включения его в завещание. Запрещенными обычно являются условия, стимулирующие дискриминацию по расовому, половому, национальному признаку (выйти замуж за белого мужчину), условия, подстрекающие к противоправному или аморальному поведению (участвовать в террористической деятельности, соблазнить замужнюю женщину), условия, создающие чрезмерное воздействие на имущественную или нематериальную сферу наследника (не иметь детей, завещать имущество кому-либо). Естественно, что в каждом обществе свои представления о добрых нравах и недолжном воздействии.
Представляется, что нерешенность вопроса о допустимости условных завещаний в настоящее время создает значительные трудности для нормального развития гражданского оборота и нашему законодателю следует оперативно реагировать на данную ситуацию. Целесообразнее было бы избавиться от неопределенности, указав, например, что наследственное преемство не может быть условным, и собственность не может быть стеснена волей умершего правообладателя, либо установить круг недопустимых условий и стеснений и предусмотреть последствия включения их в завещание. В качестве образца можно использовать уже цитированную выше статью Модельного ГК СНГ об условных завещаниях.
К числу конститутивных аспектов беспорочности завещания как «посмертной» сделки необходимо отнести составление тестаментарного документа в требуемой законом форме. В современных правовых системах используются самые
разные формы завещаний. Это многообразие, прежде всего, имеет целью не осложнять положение завещателя и не порождать ненужных препон выражению и закреплению его последней воли. Иными словами, законодатель, определяя порядок составления завещания, стремится решить несколько порой конкурирующих задач: 1) частная собственность предполагает простоту распоряжения имуществом на случай смерти; 2) ценность имеет достоверная информация о последней воле наследодателя; 3) соблюдение формальностей призвано отделять хорошо обдуманные и принятые завещателем решения от эмоциональных порывов, размышлений, решений, принятых под давлением; 4) при жизни надлежит обеспечить тайну завещания, и наоборот, после открытия наследства должна существовать легкость обнаружения завещания.
Отечественный наследственный закон содержит весьма обширное регулирование в отношении формы завещательных актов, руководствуясь и удобством для граждан, и возможностью обеспечить действительность завещания, и его исполнение после открытия наследства. С другой стороны, здесь есть ряд недоработок. Например, предусмотренное ст. 1129 ГК РФ завещание в чрезвычайных обстоятельствах по сути является чисто «декоративным» инструментом, который редко может быть востребован. Очень сложно представить себе ситуацию, когда находящийся в смертельной опасности гражданин будет озабочен не спасением своей жизни, а судьбой своего имущества и фиксацией своей воли на этот счет, а если он все же погибнет, то бумага, содержащая его распоряжения, уцелеет (например, при пожаре) и станет доступна наследникам. В отношении завещаний, приравненных к нотариально удостоверенным, следует допустить возможность пользоваться помощью рукоприкладчика. н
В заключение еще раз отметим, что хотя завещание в целом укладывается С в понятие сделки, предложенной нашей доктриной и законом, его действие т является более «масштабным», по сравнению с иными сделками. Кроме того, к завещание является сделкой до такой степени специфической (sui generis), что О' его действительность требует специального регулирования и применение здесь | общих правил о недействительных сделках затруднительно в числе прочего и | по причине совершенно уникальной природы соответствующих общественных О отношений. В связи с тем, что завещания имеют различную правовую приро- ю ду, а эти различные проявления их сущности тесно взаимосвязаны, проблемы | института завещательного наследования в отечественном правопорядке весьма к
разноплановые. Так, например, такая специфика порождает потребность в раз- а
к
личении недействительных и недействующих завещаний, признании условных |
м
завещаний и многое др. и
№
Библиографический список 1
1. Белов В.А. Гражданское право. Т. II: Лица, блага, факты. М.: Юрайт, 2011. " 1093 с. 17
2. Вавилин Е.В. Осуществление наследственных прав: субъекты, объекты, механизм реализации // Наследственное право. 2011. № 1. С. 9-12.
3. Абраменков М.С. Общая характеристика завещания как основания наследования // Нотариус. 2010. № 5. С. 5-10.
4. Абраменков М.С., Чугунов П.В. Наследственное право / отв. ред. В.А. Белов.
М.: Юрайт, 2013. 423 с. 147
5. Гаврилов В.Н. Наследование по новому российскому законодательству: учебное пособие. М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2003. 96 с.
6. Гаврилов В.Н. Волеизъявление завещателя при совершении отдельных нотариальных действий // Правовая культура. 2008. № 1 (4). С. 121-134.
7. Сбитнева В.Н. Некоторые проблемы в правовом регулировании определения дееспособности завещателя по действующему наследственному праву России // Российская юстиция. 2009. № 11. С. 31-34.
8. Петров ЕЮ. Наследственное право России: состояние и перспективы развития (сравнительно-правовое исследование). М.: М-Логос, 2017. 152 с.
References
1. Belov V.A. Civil law. T. II: Faces, Blessings, Facts. M.: Yurayt, 2011. 1093 p.
2. Vavilin E.V. Realization of Hereditary Rights: Subjects, Objects, Mechanism of Realization // The Hereditary Right. 2011. № 1. P. 9-12.
3. Abramenkov M.S. General Characteristics of the Will as the Basis of Succession // Notary. 2010. № 5. P. 5-10.
4. Abramenkov M.S., Chugunov P.V. Inheritance Law / otv. ed. V.A. Belov. M.: Yurayt, 2013. 423 p.
5. Gavrilov V.N. Inheritance under the new Russian Legislation: Textbook. M.: IMTS GUK of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2003. 96 p.
6. Gavrilov V.N. Will of the Testator in the Performance of Individual Notarial Actions // Legal Culture. 2008. № 1 (4). P. 121-134.
7. Sbitneva V.N. Some Problems in the Legal Regulation of Determining the Legal Capacity of the Testator under the Existing Inheritance Law of Russia // Russian Justice. 2009. № 11. P. 31-34.
8. Petrov E.Yu. The Hereditary Law of Russia: a Condition and Prospects of Development (comparative legal research) [the Electronic edition]. M.: M-Logos, 2017. 152 p.
I УДК 347.72.036.4
го 55
0
| К.В. Вергуш
| ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ СПОРЫ
1 ПО ВОПРОСАМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТАМОЖЕННЫХ | ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ
Введение: в статье анализируется содержание правовых споров с участием
| таможенных представителей, разрешенных в судебном порядке. Особое внимание
| обращается на споры о возмещении убытков, возникающие между таможенными
<3 представителями и участниками внешнеторговой деятельности. Указывается на
I необходимость добросовестного исполнения таможенным представителем своих
т обязанностей по проверке сведений, отражаемых при декларировании товаров. Цель: обобщение и анализ материалов судебной практики по вопросам деятельности та-
© Вергуш Кристина Васильевна, 2017
Соискатель кафедры гражданского и семейного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected] © Vergush Cristina Vasilievna, 20l7 148 Doctoral student, Department of Civil and family law ( Saratov State Law Academy)
