CC BY
154
УДК 930.2
«ЗАВЕРШАЮЩАЯ» КНИГА ИСТОРИКА М.Н. ТИХОМИРОВА
В.В. Ковеля
Статья посвящена истории создания одного из крупнейших трудов академика М.Н. Тихомирова «Россия в XVI столетии». Особое внимание в ней отводится выявлению тех идейных веяний, которые оказали влияние на творчество историка и были воплощены в его книге. Также в статье дана оценка значимости этой работы ученого для отечественной исторической работы в целом.
Ключевые слова: история исторической науки, идейные влияния, «Россия в XVI столетии», С. Ф. Платонов, М.Н. Тихомиров.
В 1962 г. вышла в свет книга М.Н. Тихомирова «Россия в XVI столетии», которую ученица и биограф ученого Е.В. Чистякова назвала «завершающей». В своей монографии автор подвел итог той многолетней работе по сбору и накоплению историко-географического материала, которую он вел долгое время. Историческая география всегда интересовали ученого, и он придавал большое значение географическим условиям как одному из факторов развития общества. В этом историк часто противоречил установленным канонам марксистской методологии, но, несмотря на них, в своих трудах старался показать влияние географической среды на историю народов России.
Подробно место и роль исторической географии в трудах Тихомирова представил в своей статье И.П. Шастольский[9]. Он проследил развитие этой темы в основных работах ученого. К этому же вопросу обращался на научной конференции «Исторический источник: Человек в пространстве» в Москве в 1997 г. С.О. Шмидт[10]. Общий анализ фундаментального в отношении этой темы труда Тихомирова «России в XVI столетии» был произведен Е.В. Чистяковой[8,с. 112-121]. Она показала тот методологический подход, который воплотил в книге автор. В нашей же статье мы обратимся к истокам интереса Тихомирова к теме исторической географии в целом, и географии России в XVI в. в частности, выявим те идейные влияния, которые действовали на историка на разных этапах его творческого пути и затем отразились в его книге.
Формирование Тихомирова как историка начиналось на историко-филологическом факультете Московского университета, и здесь же были заложены основные принципы и методы работы ученого, определялся спектр научных интересов. В университете он имел возможность слушать лекции многих талантливых ученых своего времени, в том числе крупнейшего специалиста по исторической географии М.К. Любавского. Впоследствии в воспоминаниях Тихомиров о нем писал: «Большой ученый... отличался большими знаниями, но читал невероятно скучно»[1]. В результате такой манеры чтения курс профессора пользовался малым интересом у слушающей публики. Только действительно увлеченный студент готов был посещать этот курс. Поэтому тот факт, что Тихомиров продолжал ходить на лекции профессора, даже оставшись единственным слушателем, - показателен. Представляется, что это был первый шаг в направлении к принятию идеи о значимости географического фактора в истории развития общества.
1920-е гг. дали Тихомирову возможность на практике применить те теоретические знания, которые он получил от университетских преподавателей, что укрепило его интерес к исторической географии и роли природно-географического фактора в истории. О краеведческой деятельности историка в этот период написано довольно много, поэтому здесь следует отметить только тот факт, что основной материал собирался ученым непосредственно в полевых условиях. Конечно, полученные сведения затем проверялись и дополнялись письменными свидетельствами, но идея о том, что географический фактор оказывал существенное влияние на исторический процесс, крепко засела в голове ученого и теперь была подтверждена фактическим материалом. Находясь в полевых условиях, Тихомиров стремился максимально точно зафиксировать собранные сведения, старался локализовать на местности летописные села и города, восстановить планы их застройки. Впоследствии историк считал необходимым для понимания исследуемых событий увидеть ту местность, где они разворачивались, о чем свидетельствует тот факт, что при написании своей книги «Древнерусские города» он посетил более 70-ти из упоминаемых им населенных пунктов[6].
Параллельно с полевыми исследованиями историк на протяжении ряда лет активно работал с письменными свидетельствами XVI в., среди которых особое значение он придавал писцовым книгам и сотным выписям, разнообразному актовому материалу, хозяйственным документам, дополнительные сведения черпал из летописей, путевых записок, сказаний. Таким образом, в результате огромной исследовательской работы на протяжении нескольких десятков лет у Тихомирова собрался значительный историко-географический материал по XVI в. Для обработки этого колоссального объема информации и написания книги потребовалось 13 лет. Из воспоминаний Чистяковой известно как историк создавал свой труд: «Выписки из источников и литературы скапливались постепенно, в
отдельных папках, а когда он чувствовал, что их достаточно, все работы откладывались, и начиналось оформление текста главы»[8, с. 114].
Что же побудило ученого заняться именно исторической географией XVI в.? А. М. Дубровский, бывший аспирант Чистяковой, вспоминает, что Елена Викторовна говорила, ссылаясь на слова самого Тихомирова, что книга С.Ф. Платонова «Очерки по истории Смуты» [4] подтолкнула историка написать собственную книгу по исторической географии XVI в.
Тихомиров весьма высоко оценил этот труд ученого, признавая за автором «большой талант, эрудицию и яркость»[7, с.4]. В большей степени историка заинтересовала первая глава этой книги «Области Московского государства», в которой Платонов дал краткий обзор тех отчасти условных административно-территориальных образований, которые сложились в Российском государстве к концу XVI в.[7, с.4]. Ввиду отсутствия книг, посвященных историческим областям, составляющим Российское государство в XVI в., необходимость этой главы была очевидна. Нужно было перед началом изложения событий Смутного времени сформировать представление у читателя, о тех территориях, которые входили в состав России, их особенностях, определивших впоследствии ту роль, которую сыграли эти регионы в период Смуты. Для Платонова было важно показать, каково было положение различных областей страны в преддверии грядущих социальных потрясений.
Историк сознательно отказался от изложения материала по общепринятой схеме административно-территориального деления XVI в.: волость - уезд. Это не соответствовало поставленной им цели, а также потребовало привлечения огромного источникового материала, что в итоге привело бы к тому, что полученный результат вышел за границы одной главы. Поэтому Платонов решил дать обзор русских городов как центров определенной округи и проводников воли центральной власти на места, сгруппировав их по 7 крупным областям (Поморье, Замосковные города, города от «немецкой украйны», города от «литовской украйны», города заоцкие, украинные и рязанские, понизовые города, «Дикое Поле»). Подобное административно-территориальное деление имело под собой конкретные основания: «Замечено было и то, что подобная административная группировка сообразовалась с естественною, житейскою группировкою городов, обращая в военный или финансовый округ такой район, который имел уже единство или в историческом воспоминании или в реальных условиях жизни. Можно сказать, более: даже и тогда, когда не было нужды на деле объединять одною властью города и местности известного района, их объединяли общим названием: считали за особую часть государства все те места, которые в каком-либо отношении были обособленны историей или природою»[4, с. 7]. Особенно примечательна последняя часть цитаты, в которой Платонов приходил к выводу, что природный условия оказывали значимое влияние на исторический процесс. Более определенно об этом он сказал, когда раскрывал факторы, сформировавшие эти огромные территориальные единицы: «На пространстве от студеной тундры и горного "Камня" (Уральских гор - прим. В.К.) до богатого чернозема "дикого поля", - нынешней средней России, - под влиянием политических причин, природных условий и хода колонизации создалось несколько значительных областей, особенности которых, создаваемые московской властью, были ею положены в основание официального деления страны»[4, с. 7].
Платонов разработал следующую схему для характеристики выделенных округов:
1. естественные границы региона с привязкой их к географическим и/или этническим ориентирам,
2. его административно-территориальное устройство,
3. основные водные и сухопутные пути, имеющие значения для развития территории,
4. ключевые для экономики края города и поселения вдоль торговых путей,
5. остальные города региона, соотнося их с более крупными центрами, к которым они тяготели,
6. особенности социальной структуры городов,
7. характер господствующего землевладения (частное, государственное, монастырское).
Проанализировав этот план рассмотрения каждой области, становится очевидно, что Платонов дал
природно-климатическую, территориально-административную картину края, но его социально-экономическая характеристика осталась незавершенной. Автор ограничился только краткими наблюдениями о том, что хозяйственное развитие региона во многом определялось природно-климатическими условиями. Так, в отношении Поморья он писал: «По условиям климата и почвы, пашня и покос на севере не везде были возможны и почти нигде не были исключительным видом хозяйственного труда»[4, с. 18]. Развивая эту мысль он продолжал: «Так обстоятельства создавали жителю Поморья двойственную физиономию - промышленника и земледельца, пахаря и в то же время солевара, рыболова, зверолова и т. п. Чем далее на север, тем заметнее становился элемент промышленный; чем гуще было инородническое население, тем слабее была способность и наклонность к землепашеству»[4, с. 19]. Подобные замечания указывают на специфику региона, но не позволяют сделать вывод о степени развития той или иной отрасли хозяйства, господство которой определялось природными факторами.
Ученый связывал экономическое развитие региона, прежде всего, с интенсивностью торговли в нем, сосредоточением которой являлись города. Именно поэтому особое внимание он уделял торговым
путям, которые пронизывали рассматриваемую область, тем самым определяя уровень развития ее основных центров. Сельская округа оказалась вне поля зрения историка.
Для создания более полной картины разнородности различных частей России накануне Смуты Платонов попытался выявить главную специфику социального состава городов этих областей, которая в ряде случаев также определялась природно-географическим или геополитическими факторами. Так, в том же Поморье не было практически служилого населения, потому как «слишком много стоило бы правительству содержание помещика и его конной дворни в стороне, где из 10 лет только 4 было урожайных и где к тому же полевая конница не была пригодна, потому что враг или приходил на ладьях по морю и рекам, как "свейские" и "каянские немцы", или держался в лесах и топях, пустоша страну "изгоном", как делали инородцы на востоке»[4, с. 19]. Поэтому здесь нужна хорошая крепость и «пеший стрелец или пушкарь», содержание которого обходилось дешевле, и он мог совмещать службу и промысел. Совершенно другими по своему социальному составу были замосковские города, где было множество боярских и монастырских слобод и большое разнообразие служилого люда (стрельцы, дворяне, дети боярские)[4, с. 37]. На территории «дикого поля» «хозяйничала иная среда - загадочная, хотя и очень известная среда "польских", т.е. полевых казаков»[4, с. 76]. Эти наблюдения историка наиболее ценны, так как с одной стороны они объясняли различную степень участия этих регионов в событиях Смуты, с другой же стороны - в них автор наметил возможное дальнейшее направление исследования вопроса.
Вероятно, именно поэтому работа Платонова привлекла внимание Тихомирова, имевшего давний интерес к исторической географии. Высоко оценив идею предшественника, историк решил продолжить и существенно расширить его исследование. Тихомиров отказался от принципа территориального деления России на 7 крупных областей. Для удобства рассмотрения каждой отдельной земли он сгруппировал их по географическому принципу в 5 условно-выделенных районов: 1) Центральная Россия, 2) Поморье, 3) Западные области, 4) Южные области, 5) Нижнее Поволжье и Закамье. Ввиду прикладного значения такого выделения, общей характеристики каждого из них историк не дал. Зато во II главе книги «Территории России» Тихомиров представил общую картину складывания российских территорий в XIV-XVI вв., а также колонизации новоприобретенного Поволжья, что позволило представить процесс объединения земель Российского государства в динамике.
Тихомиров не был склонен к теоретизации исторической географии, как отросли исторической науки, и предпочитал изложение конкретных фактов по данной теме, однако он счел необходимым поместить в свою книгу главу «Феодальное устройство России». В ней он достаточно доказательно обосновывал мысль, что в XVI в. государство по-прежнему оставалось сугубо феодальным, и говорить о каких-либо подвижках в сторону новых капиталистических отношений в это время было бы неуместным. Этот вывод, по мнению Тихомирова, был ключевым для понимания всего устройства Российского государства в XVI в., и дальнейшие главы книги без понимания этой специфики оказались бы бессмысленны. Актуальность этой темы подогревалась также острой дискуссией о «восходящей» и «нисходящей» стадиях феодальной формации, инициированной статьей М.В. Нечкиной в журнале «Вопросы истории» в конце 1950-х[3]. Необходимо было определить временные рамки этих стадий. Сам автор явно склонялся к тому, чтобы соотнести начало «нисходящей» стадии феодализма с XVII в. Важность поставленного вопроса признали все, но вот с определением того рубежа, который разделил бы хронологически две эти стадии феодальной формации, некоторые были не согласны. Так, А.М. Сахаров в своей статье «К вопросу о двух стадиях развития феодальной формации в России» пришел к следующему выводу: «Результаты изучения социально-экономического развития России в период позднего феодализма говорят о возникновении примерно с XVII в. многих новых явлений. Но это не дает, на наш взгляд, решительно никаких оснований для того, чтобы утверждать, что с момента зарождения новых, буржуазных связей в XVII в. феодальная система вступила в свою "нисходящую" стадию»[5, с. 106]. Были и те, кто считал, что начало этой стадии следует отнести к XV-XVI вв. Среди них можно выделить смоленского историка Д.П. Маковского и его киевского коллегу В.А. Голобуцкого. Последний в своей статье «О начале "нисходящей" стадии феодальной формации», ссылаясь на труды авторитетных советских историков С.В. Бахрушина, Б.Д. Грекова, М.Н. Тихомирова и ряда других, доказывал, что «высокий уровень развития ремесла и торговли», процесс складывания всероссийского рынка и превращения натурального хозяйства в товарное однозначно определили началом «нисходящей» стадии феодализма XV-XVI вв.[2]. Однако в дальнейшем позицию Маковского и Голобуцкого раскритиковали. Тихомиров не принимал участия в этих спорах, но, очевидно, разделял позицию Нечкиной, а тот факт, что на него ссылался Голобуцкий, требовал от историка высказать собственное мнение. Видимо и из этих соображений в книге появилась глава о феодальном устройстве государства в XVI в., первый параграф которой был неслучайно посвящен высказываниям В.И. Ленина о Московском царстве XVI в., тем самым историк хотел идеологически укрепить свою точку зрения и обезопасить себя от критики[7, с. 33-34].
Тихомиров в этой главе показал существование в Российском государстве XVI в. нескольких видов удельных владений: принадлежащих великим князьям из московского правящего рода, владений татарских царевичей, уделов служивых князей, княжеских и боярских вотчин, церковных и
монастырских земель. Более того, историк обратил внимание на то, что крестьянские и городские общины также оставались в значительной степени замкнутыми и обособленными. Так, он писал: «Крестьянская община в XVI столетии еще сохраняла многие черты древней верви Киевской Руси»[7, c. 62]. Далее он продолжал: «Крестьянский "мир" еще сохранял свою обособленность от феодала-землевладельца»^, c. 63]. Так же и городское население не было едино, ввиду существования «обельных» слобод. Общий же вывод автора был таков: «Существование единой власти русского "самодержца" в XVI столетии не уничтожало остатков феодальной раздробленности России, где еще сохранялись княжеские уделы крупные княжеские, боярские и церковные вотчины, поместные черносошные земли, жившие на разных правах и по своим внутренним установлениям» [7, c. 34].
В последующих главах Тихомиров перешел к рассмотрению отдельных земель, уездов, наиболее значимых городов, их округ и посадов, составляющих эти огромные районы страны. При рассмотрении отдельных русских земель историк, отталкиваясь от схемы Платонова, существенно ее дополнил. В результате она приобрела следующий вид:
1. Общая характеристика края/земли:
1) его точные границы;
2) природно-географические особенности (климат, рельеф местности, водные ресурсы и т. д.);
3) степень освоенности человеком (количество городов, сел, монастырей).
2. Хозяйственно-экономическая характеристика сельской округи:
1) уровень развития сельского хозяйства, промыслов;
2) характер господствующего землевладения;
3) положение крестьян в крае.
3. Социально-экономическая картина в основных городах региона:
1) внешний вид города (система укреплений, храмы и монастыри, административные здания, рыночная площадь, улицы);
2) социальный состав населения;
3) уровень и направленность экономического развития городского поселения.
Схема, предложенная Тихомировым, оказалась сложнее, чем у Платонова, и предполагала более полное освещение различных территорий. Ученый не ограничился рассмотрением только крупных центров (городов) края, но также дал общий обзор его территорий в целом. Историк существенно расширил хозяйственно-экономическую характеристику регионов, которая практически отсутствовала у Платонова. Тихомиров проанализировал природные условия края как фактор, способствующий или препятствующий занятию тем или иным видом хозяйственной деятельности, тем самым ему удалось показать уровень развитости различных отраслей хозяйства (земледелия, скотоводства, огородничества, различных промыслов). После обзорно-географической и хозяйственно-экономической картины края, Тихомиров переходил к рассмотрению собственно исторической географии. Он выделял те административно-территориальные единицы, которые включал рассматриваемый регион, и давал довольно подробный список тех ключевых населенных пунктов, которые его составляли, с указанием их экономической и стратегической важности. Наиболее крупные города, по истории которых сохранилось достаточно много сведений, рассматривались отдельно по выше приведенной схеме. Важно, что при выявлении социального состав населения города Тихомиров стремился показать его во всей полноте, а не только специфические особенности его социальной структуры, как у Платонова. Расширение социально-экономической составляющей в характеристике территорий было не случайно. Марксистская методология предписывала историкам особое внимание предавать уровню развития социально-экономических отношений, но, вероятно, и сам Тихомиров полагал, что без этой действительно важной составляющей характеристика различных частей страны была бы не полной. Именно поэтому Тихомиров существенно расширил количество тех параметров, по которым производил анализ исторических областей России XVI в., что позволило ему создать более глубокую и многоаспектную историко-географическую картину страны.
Из воспоминаний Чистяковой знаем, что когда этот монументальный труд вышел в свет, его автор был очень рад. В это время Тихомирову уже было 69 лет, он болел и боялся, что не успеет закончить свою многолетнюю работу, продолжавшуюся всю творческую жизнь историка.
Многие факторы повлияли на создание этой книги. Это и увлеченность ученого исторической географией, зародившаяся еще в студенческие годы после курса лекций Любавского и развившаяся в ходе полевых и архивных поисков. Это и труд Платонова, который предложил фактически план для создания работы по исторической географии России XVI в. Это, возможно, и те идейны поиски которые происходили в советской исторической науке в 1940-50 гг. Тем самым, Тихомиров, опираясь на опыт своих предшественников, только отчасти затронувших эту тему, смог создать настающую историко-географическую энциклопедию России XVI в., которая остается актуальной до сих пор.
The article is devoted to the history of one of the largest works of academician M.N. Tikhomirov "Russia in the XVI century".
Particular attention is given to identifying those ideological trends that have influenced the work of the historian and put them
in his book. Assessed the significance of this work scientist for the national history of work in General.
Key words: history of historical science, ideological influence, "Russia in the XVI century", S.F. Platonov, M.N. Tikhomirov.
Список литературы
1. Архив РАН (АРАН). Ф.693.Оп.2. Д. 40. Л. 135. Воспоминания М.Н. Тихомирова.
2. Голобуцкий В.А. О начале «нисходящей» стадии феодальной формации // Вопросы истории. М., 1959. № 9. С. 123-137.
3. Нечкина М.В. О «восходящей» и «нисходящей» стадиях феодальной формации // Вопросы истории. М., 1958. № 7. С. 86-108.
4. Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. М., 1995.
5. Сахаров А.М. К вопросу о двух стадиях развития феодальной формации в России // Вопросы истории. М., 1959. № 1. С. 98-107.
6. Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М., 1956.
7. Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962.
8. Чистякова Е.В. Михаил Николаевич Тихомиров (1893-1965). М., 1987.
9. Шастольский И.П. Историческая география в трудах М.Н. Тихомирова // Археографический ежегодник за 1969 год. М., 1971. С. 218-224.
10. Шмидт С О. М.Н. Тихомиров как историк-географ // Шмидт С.О. Московский историк Михаил Николаевич Тихомиров. М., 2012. С. 313-314.
Об авторе
Ковеля В.В. — Брянский государственный университет им. академика И.Г. Петровского,
kovelya@yandex.ru
