CC BY
6
Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2023. № 1(104). С. 44-53.
Vestnik of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023. Vol.
no.1(104). P. 44-53.
Научная статья УДК 340
DOI 10.55001/2312-3184.2023.94.48.004
ЗАРОЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИЦИИ В ВОСТОЧНОМ ПРИАЗОВЬЕ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Небратенко Геннадий Геннадиевич1, Каплунов Андрей Иванович2, Балахонский Виталий Витальевич3
Ростовский юридический институт МВД России, Ростов-на-Дону, Российская Федерация, gennady@neb ratenko.ru
2~3Санкт-Петербургский университет МВД России, Санкт-Петербург, Российская Федерация
Введение: в статье рассмотрен процесс зарождения российской полиции в Восточном Приазовье, пролонгированный по времени на период со второй половины XVIII в. до начала XIX в., что стало следствием закрепления за Россией суверенитета над этой территорией и необходимости устройства в регионе отечественных органов публичной власти. Однако данный процесс оказался более длительным, поскольку в Приазовском крае, освобожденном от владычества Оттоманской Порты и Крымского ханства, практически не было оседлого населения, компенсировавшегося за счет интенсификации миграции армян, греков, евреев, итальянцев, русских, сербов под защиту учрежденных военных крепостей: Святого Димитрия Ростовского, Троицкой (Таганрог), Азовской и Ейского укрепления. Кроме того, часть Приазовья была передана Донскому казачьему войску, разместившему в Миусской земле, для обеспечения правового режима природопользования.
Материалы и методы: в процессе подготовки научной статьи использовались тексты международно-правовых договоров, регулировавших вопросы установления суверенитета над Восточным Приазовьем: Андрианопольский мирный договор 1713 г., Белградский 1739 г., Константинопольский 1700 и 1720 гг., Кючук-Кайнарджийский 1774 г. и Прутский 1711. В дальнейшем использовались нормативные правовые акты, на основе которых проходило зарождение российской полиции в данном регионе, причем с учетом того, что указанный процесс был сложен, а порою противоречив. В этой связи на рубеже ХУШ-ХК вв. многократно изменялось административно-территориальное устройство региона, что отражалось на структуре местной полиции.
В процессе подготовки статьи использовался комплекс общенаучных и частнонаучных методов, среди которых представляют особый интерес: анализ, синтез, индукция и дедукция, а также формально-логическая и историко-правовая методология, позволившая прийти к определенным выводам по результатам проделанной работы.
© Небратенко Г. Г., Каплунов А. И., Балахонский В. В.,2023
Результаты исследования: в завершении научной статьи авторы обоснованно подчеркивают важность выбранной тематики, поскольку в XVIII столетии происходил процесс зарождения полиции на территории, недавно вошедшей в состав России, но и для современности характерна тождественная ситуация, связанная с суверенным выбором граждан ряда административно-территориальных образований жить в одном государстве с Россией. Кроме того, авторы определяют историко-правовой период зарождения российской полиции в Приазовье, а также отмечают, что этот процесс имел дуалистический характер, связанный с созданием Екатеринославской губернской администрации и Донской казачьей войсковой в разных частях Восточного Приазовья.
Выводы и заключения: важным итогом проведенного научного исследования стала экспликация факта, что зарождение российской полиции в досоветский период происходило в провинции самобытным путем, не характерным для обеих столиц и великорусских губерний Российской империи. Сформировавшийся облик сил правопорядка обусловливался объективной действительностью, которая была предопределена различными обстоятельствами из сферы внутренней политики и международно-правовых отношений. До 1775 г. Приазовье являлось приграничным слабозаселенным краем, и в течение последующих десятилетий законодатель пытался урегулировать актуальные вопросы, связанные с заселением края российскими поданными и организацией работы органов публичной власти в местах их проживания.
Ключевые слова: российская полиция, история органов внутренних дел, воеводская канцелярия, нижний земский суд, земская полиция, уездная полиция, земский комиссар, земский исправник, становой пристав, сыскное начальство, Приазовье, Приазовский край, Донское казачье войско, Екатеринославская губерния.
Для цитирования: Небратенко, Г. Г., Каплунов А. И., Балахонский В. В. Зарождение российской полиции в Восточном Приазовье: историко-правовой аспект // Вестник ВосточноСибирского института МВД России : науч.-практич. журн. Иркутск: Восточно-Сибирский институт МВД России. 2023. № 1 (104). С. 44-53. DOI: 10.55001/2312-3184.2023.94.48.004
Original article
THE BEGINNINGS OF THE RUSSIAN POLICE IN THE EASTERN PART OF THE AZOV REGION: A HISTORICAL AND LEGAL ASPECT
Gennady G. Nebratenko 1, Andrey I. Kaplunov 2, Vitaly V. Balakhonsky 3
!Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Rostov-on-Don, Russian Federation, [email protected]
2~3Saint Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Saint Petersburg, Russian Federation
[email protected] [email protected]
Introduction: The article considers the process of Russian police in the Eastern Azov region, prolonged in time for the period from the second half of the XVIII century to the beginning of the XIX century, which was a consequence of consolidation of Russia's sovereignty over this territory and the need to establish in the region of domestic public authorities. However, this process was longer, as there was practically no settled population in the Azov Region, freed from the domination of the Ottoman Porte and the Crimean Khanate, which was compensated by the intensive migration of Armenians, Greeks, Jews, Italians, Russians, Serbs under the protection of the established military
fortresses: Saint Dimitry of Rostov, Troitsk (Taganrog), Azov and Yeisk fortification. In addition, part of the Azov region was given to the Don Cossack Army, stationed in Miussk Land, to provide a legal regime for the use of natural resources.
Materials and Methods: During the preparation of the scientific article, texts of international legal treaties regulating the issues of establishing sovereignty over the Eastern Azov Region were used: the Andrianopol Peace Treaty of 1713, the Belgrade Peace Treaty of 1739, the Constantinople treaties of 1700 and 1720, the Kuchuk Kainarji treaty of 1774 and the Prut treaty of 1711. The legal acts on the basis of which the Russian police had originated in the region were then used, with the understanding that the process was complex and at times contradictory. In this respect, the administrative-territorial structure of the region changed repeatedly at the turn of the 18th and 19th centuries, which was reflected in the structure of the local police.
During the preparation of the article a complex of general scientific and special scientific methods was used, among which are of particular interest: analysis, synthesis, induction and deduction, as well as formal-logical and historical-legal methodology, which allowed to come to certain conclusions on the results of the work done.
The Results of the Study: in the conclusion of the scientific article the authors justifiably emphasize the importance of the chosen topic, because in the XVIII century there was a process of birth of police in the territory, recently incorporated into Russia, but also for the present is characterized by an identical situation, associated with the sovereign choice of citizens of several administrative-territorial entities to live in the same state with Russia. In addition, the authors define the historical and legal period of the origin of the Russian police in the Azov Sea region, and note that this process had a dualistic character associated with the creation of the Ekaterinoslav province administration and the Don Cossack army administration in different parts of the Eastern Azov Sea region.
Findings and Conclusions: An important outcome of this research is the explication of the fact that the birth of the Russian police in the pre-Soviet period took place in the provinces in a distinctive way, not characteristic of both capitals and the great Russian provinces of the Russian Empire. The formed shape of the forces of law and order was conditioned by objective reality, which was predetermined by various circumstances from the sphere of domestic politics and international legal relations. Until 1775, the Azov Sea coast was a sparsely populated border region, and during the following decades the legislator tried to regulate the topical issues concerning the settlement of the region by Russian subjects and the organization of public authorities in the places where they lived.
Keywords: Russian police, history of internal affairs bodies, voivodeship chancery, nizhny Zemsky court, zemsky police, district police, zemsky commissar, zemsky police officer, police officer, detective superiors, Azov, Azov region, Don Cossack army, Yekaterinoslav province.
For citation: Nebratenko, G. G., Kaplunov A. IV., Balakhonsky V. V. Zarozhdenie rossijskoj policii v Vostochnom Priazov'e: istoriko-pravovoj aspekt [The beginnings of the russian police in the eastern part of the azov region: a historical and legal aspect]. Vestnik Vostochno-Sibirskogo instituta MVD Rossii - Vestnik of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023, no. 1 (104), pp. 44-53.
DOI: 10.55001/2312-3184.2023.94.48.004
Восточное Приазовье является составной частью России, окончательно вошедшей в ее состав в XVIII столетии, и примерно в тот же период происходило становление отечественной полиции, впервые созданной в 1718 г. в качестве регулярного органа государственной власти,
дислоцированного в Санкт-Петербурге, Москве и некоторых других городах1. Интеграция Приазовья в семью губерний, областей и земель Российской империи происходила уникальным путем, что экстраполировалось на региональные органы правопорядка, выполнявшие функции исполнительной власти, местного самоуправления и частично судебные [1, с. 20-30]. Практический опыт осуществления правоохранительной деятельности привел к синкретизму понятий «полиция», «администрация», «власть» и «правосудие» [2, с. 87], и параллельно породил закрепившуюся в досоветской юридической доктрине отраслевую синонимичность «административного права» и «полицейского права». В дальнейшем разделение властей и изменение смысловой нагрузки правовых категорией произошло в ходе либеральных реформ императора Александра II, создавшего условия для цивилизационного возрождения России, отказавшейся от феодально-крепостнических порядков и ставшей динамично развивающимся капиталистическим государством с суверенной экономикой и конвертируемым рублем.
Одновременно в дореволюционной энциклопедии права в XIX столетии оформилась тонкая грань между категориями «уездная полиция» и «земская полиция», помимо городской полиции. Первая (уездная) включала органы правопорядка уездного города (реже - крепости), выполнявшего функции административного центра, а также остальные населенные пункты с прилегающей обширной территорией. Вторая (земская полиция) не обслуживала город или крепость, даже если дислоцировалась в нем или в пригороде (форштадте), курируя сельскую местность с небольшими населенными пунктами, а в полисах в этом случае функционировала городская полиция (в крепостях - военная комендатура).
Земская полиция в Центральной России существовала до 1860-1864 гг., когда была проведена следственная, крестьянская, полицейская, земская и судебная реформы, освободившие силы правопорядка от несвойственных функций органов местного самоуправления и следственно-судебных. Поэтому взамен земской полиции появились уездные полицейские управления, обслуживавшие территорию уезда вне зависимости от его агломерационных особенностей. Хотя в ряде полисов, помимо уездных органов правопорядка, как и прежде, функционировали городские полицейские управления параллельно с уездной полицией, обслуживавшей в этом случае только сельскую местность. Данная особенность была характерна для губернских и областных городов, а также градоначальств и иных крупных городов губернского или областного подчинения, например, для Ростова-на-Дону и Таганрога, представленных в Восточном Приазовье2.
Приазовье издревле являлось частью Российского государства, оформившегося в 1Х-Х вв. на Русской равнине, поэтому земли в бассейне Азовского моря в Х-Х1 вв. входили в состав Тмутараканского княжества [3, с. 304-310]. Процесс восстановления российского суверенитета над регионом был запущен в первой половине XVI в. с появлением казачества на Нижнем Дону и в долине Северского Донца, завершившись в 1774 г. в результате серии войн и мирных договоров с Османской империей и Крымским ханством во второй половине XVI-XVШ веках [4, с.40-47].
Юридическое закрепление за Россией северо-восточного побережья Азовского моря, географически сопряженного с устьем Дона и Миуса, произошло в два этапа: в рамках
1 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. Т. 5. №3203. // Гос. публич. исто-рич. биб-ка России: сайт. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/3576-t-5-1885-ot-2643-3435-i-dopolneniya-1887 (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
2 Государственный архив Ростовской области (далее - ГАРО). Фонд 403. Опись 1. Дело 236. Лист 39. // Гос. архив Ростовской обл.: сайт. URL: https://gosarhro.ru/ (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
Белградского мирного договора 1739 г. и Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774. Предтечей успеха стал Константинопольский мирный договор 1700 г., утративший силу в результате территориальных уступок России в рамках Прутского и Андрианопольского мирных договоров 1711 г. и 1713 г. соответственно. Последние акты легли в основу международного трактата «Константинопольский вечный мир» 1720 г., запрещавшего возведение крепостей между Азовской и Черкасской (ныне - Старочерскасское сельское поселение в Ростовской области) [5, С. 83-94]. Однако в Белградском трактате 1739 г. устанавливалось: «...позволено да будет России новая крепость в близости острова Черкасскаго к Азову, который остров стоит на реке Дону и из давних лет Российскою границею есть»3. Поэтому близ урочища Богатый колодезь в 1761 г. заложили крепость Святого Димитрия Ростовского, ставшую правопреемницей устроенной в 1730 г. крепости Святой Анны.
В 1742 г. земли в бассейне реки Миус с прилегающим побережьем Азовского моря были переданы казачеству, в 1746 г. в результате межевого спора Войска Донского с Запорожской сечью границу перенесли еще западней, по руслу реки Калмиус. Впрочем, с закладной Димитриевсой крепости, получившей обширный землеотвод, восстановлением Азовской крепости и Троицкой (с прилегающим пространством), владения Войска Донского были несколько сокращены. Кроме того, в миусской округе не было крупных поселений, и активное освоение угодий началось войсковыми старшинами, получавшими в личное пользование земельные участки, к которым они стали приписывать крестьян. За каждого поселенца с 1763 г. выплачивался ежегодный 70-копеечный налог (семигривенный оклад), поступавший в Войсковую канцелярию и пересылаемый в Димитриевскую крепость для приобщения к «комиссариатским суммам». В результате на миусских землях появлялись «старшинские дачи», крестьянские слободы и хутора. Казачьих поселений было мало, но располагались они ближе к побережью Азовского моря и к устью Дона, привлекая рыболовным промыслом, требующим соблюдения природоохранных правил. Другое преимущество миусской округи - лесной массив, также предполагало наличие особого режима природопользования. Поэтому Войсковая канцелярия командировала специальные казачьи команды, несшие внутреннюю службу в Приазовском крае.
В 1775 г. возродилась Азовская губерния, в составе которой предусматривались провинции, разукрупненные на уезды, а также земли упраздненной Запорожской сечи, смежные с Войском Донским как автономным самоуправляемым субъектом прямого подчинения Военной коллегии и Новороссийского генерал-губернатора Григория Потемкина. Последний подготовил утвержденный 14 февраля 1775 г. доклад «Об учреждении Гражданского правительства в пределах Войска Донского для правления земских дел»4, предопределивший появление в 80-х гг. более десятка «сыскных начальств» (лаконично не упомянутых в документе) [6, с. 9.]. Этим термином назывались зарождавшиеся в регионе органы внутренних дел, им же в обиходе обозначалась обслуживаемая территория. Для различия «начальств» друг от друга использовалось топонимическое пояснение, например, «Миусское сыскное начальство».
Появление Миусского сыскного начальства произошло в 80-е гг. XVIII в. на базе казачьих команд, служивших при рыбных ловлях, на азовских морских косах и «при миусских лесах у искоренения бродяг и разбойников». До сих пор в Ростовской области сохранился
3 Белградский трактат между Россией и Османской империей от 18 сентября 1739 г. // Вики-тека : сайт. URL: https://ru.wikisource.org/wiki/ (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
4 Полное собрание законодательства Российской империи. Собрание 1. Т.20. №14392 // Гос. публич. историч. биб-ка России: сайт. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/198-t-20-1775-1780-14233-15105-1830 (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
Куйбышевский лес, расположенный в междуречье Миуса, Крынки и Нагольной, где функционировала одна из таких команд, и с 1777 г. ее возглавлял «смотритель войскового леса» Данила Греков. Что же касается рыбных ловель и морских кос, то для их обслуживания учредили несколько команд, например, «еланчикскую морскую команду» при Еланчикской заставе или при Кривой косе, которые к 1799 г. были укрупнены в «Начальство морских кос». Войсковая грамота от 27 ноября 1800 г. дает представление о том, что «начальство», располагавшееся на морских косах Азовского моря, было подчиненно Миусскому сыскному начальству5, но в 1802 г. было упразднено путем окончательного поглощения. Кроме того, аналогичная казачья команда в 80-х гг. XVIII в. присутствовала при Чумбур-Косе, расположенной южнее Азовской крепости, не входившей в дислокацию Миусского сыскного начальства.
К 1 июня 1776 г. Азовская, Димитриевская и Троицкая крепость «по делам земского правления» вместе с гарнизоном, с местным населением и отмежеванной территорией «de facto» влились в состав Азовской губернии6. В каждой из крепостей функционировала «воеводская канцелярия», курируя земские дела, не относящиеся к военному ведомству. Хотя в губерниях Центральной России деятельность «воеводских канцелярий», возрожденных в 1727 г. по типу «воеводских приказных и съезжих изб», оценивались негативно, поскольку они утратили актуальность, работая на устаревших принципах. Поэтому «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» от 7 ноября 1775 г. предусматривали новую систему органов публичной власти, в том числе введение «нижних земских судов», заведовавших делам местной полиции7.
Однако в Восточном Приазовье преобразование было отсрочено до наступления 17831784 гг., и поэтому продолжали функционировать «воеводские канцелярии», реже именовавшиеся «комендантскими канцеляриями», или «земскими правлениями». При этом включали в свой состав воеводу, воеводского товарища, земского комиссара, межевщика, казначея, секретаря и прочих чинов, хотя численность таких органов уменьшилась в связи с упразднением Азовского и Ростовского уезда в конце 70-х - начале 80-х гг. XVIII столетия, влившихся в состав Таганрогского уезда. Должности земских комиссаров, выполнявших полицейские и налоговые функции, в разные годы занимали Александр Бендерский, Маргарит Блазо, Петр Горленский, Иван Карачов, Николай Козмицын, Федор Наковальнин [7, с. 4-8].
В 1784 г., вместо Азовской губернии, появилось Екатеринославское наместничество, где не предусматривалось провинциального районирования и проводилось укрупнение уездов, причем в Восточном Приазовье создавался один Мариупольский уезд, в котором правоохранительная функция до 1796 г. отправлялась Мариупольским нижним земским судом, располагавшемся в Таганроге, ставшим административным центром уезда. Аналогичным образом в Таганроге открылась Мариупольская управа благочиния, просуществовавшая до 15 декабря 1797 года [8, с. 184-185]. Мариупольский нижний земский суд, de-facto Таганрогский, работал в Приазовье в 1784-1797 гг., а для нужд казачества функционировало Миусское сыскное начальство, непосредственно подчиненное Войсковому гражданскому правительству -
5 Государственный архив Ростовской области. Ф. 339. Оп.1. Д.582. Л.4. // Гос. архив Ростовской обл. URL: https://gosarhro.ru/ (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
6 Полное собрание законодательства Российской империи. Собрание 1. Т.20. №14990 // // Гос. публич. историч. биб-ка России: сайт. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/198-t-20-1775-1780-14233-15105-1830 (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
7 Полное собрание законодательства Российской империи. Собрание 1. Т.20. №14251 // // Гос. публич. историч. биб-ка России: сайт. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/198-t-20-1775-1780-14233-15105-1830 (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
высшему коллегиальному органу власти Земли Войска Донского во главе с войсковым атаманом [9, с.78-86.].
Появление Екатеринославского наместничества непосредственно не касалось донских казаков, но в 1796 г. вместо него учредили Новороссийскую губернию, в составе которой ввели Ростовский уезд, где вместо Мариупольского нижнего земского суда стал функционировать Ростовской, возглавлявшийся «комиссаром» Яковом Пеленкиным - провиантмейстером XII класса. Однако по штату губернии 1797 г. органы власти вновь образованного Ростовского уезда временно оставались в Таганроге, кроме ростовской городской полиции. Впрочем, в составе Новороссийской губернии имелся и Мариупольский уезд, земская полиция которого утратила организационную связь с Таганрогом.
Между тем в указе «О разделении Новороссийской губернии на губернии: на Николаевскую, Екатеринославскую и Таврическую, и об устройстве там судебных мест» от 8 октября 1802 г. устанавливалось несколько иное устройство Новороссии8, причем появившаяся на географической карте Екатеринославская губерния, включавшая Приазовье, существовала до начала XX столетия, исключая Миусский округ. Последний являлся частью Земли Войска Донского, и Миусское сыскное начальство в 1801 г. имело «войсковой двор» в слободе Большая Кирсановка, в 1802 - слободе Картушина, затем в Голодаевке, но после пожара 1848 г. он переведен в слободу Новопавловку [10, с. 339-340].
В составе Екатеринославской губернии в 1802 г. образовывалось Таганрогское градоначальство и отдельно от него Ростовский уезд, в который из Таганрога с 1806 г. «по неудобности сложившегося порядка» переводились Ростовские-на-Дону уездные «присутственные места», вместе со штатной командой и уездным казначейство9. Сложившаяся в целом система организации правоохранительной деятельности с незначительными изменениями существовала до 1835, 1837 гг., когда было принято «Положение об управлении Донского Войска» от 26 мая 1835 г. и «Наказ чинам и служителям земской полиции» от 3 июля 1837 г.11 Кроме того, с 1888 г. Ростовский уезд и Таганрогское градоначальство находилось в составе Области Войска Донского, предварительно были выведены из штата Екатеринославской губернии, в том числе в полицейском отношении.
Таким образом зарождение российской полиции в Восточном Приазовье происходило в XVIII - начале XIX в. в сельской местности, обслуживаемой «земской полицией», с появлением русских крепостей и распространением на край в 1775 г. губернского устройства, созданием органов государственной власти и сословного управления. Поскольку в Восточном Приазовье располагалось два типа субъектов государства: губерния (наместничество) и казачье войско (земли), то историко-правовое развитие полиции также имело дуалистический характер. В результате к началу XIX в. в Землях Войска Донского, географически оказавшихся на
8 Полное собрание законодательства Российской империи. Собрание 1. Т.27. №20449 // Гос. публич. историч. биб-ка России: сайт. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/205-t-27-1802-1803-20099-21111-1830 (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
9 Полное собрание законодательства Российской империи. Собрание 1. Т.29. №22246 // Гос. публич. историч. биб-ка России: сайт. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/207-t-29-1806-1807-21983-22736-1830 (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
10 Полное собрание законодательства Российской империи. Собрание 2. Т.10. №8163. // Гос. публич. историч. биб-ка России: сайт. // URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/284-t-10-1835-otd-nie-1-ot-7717-8356-1836 (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
11 Полное собрание законодательства Российской империи. Собрание 1. Т.14. №10306. // Гос. публич. историч. биб-ка России: сайт. // URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/192-t-14-s-1754-po-1757-ot-10169-do-10787-1830 (дата обращения: 27.02.2023). Режим доступа: свободный.
юго-западе в составе Восточного Приазовья, функционировало Миусское сыскное начальство. Остальную часть края, до 1888 г. не входившую в состав Донского казачьего войска, в правоохранительном плане с 1796 г. обеспечивал Ростовский нижний земский суд (с 1862 г. - Ростовское уездное полицейское управление). Смежно с ним действовала полиция созданного в 1802 г. Таганрогского градоначальства, имевшая в ведении прилегающую сельскую местность, например, Троицкую волость.
Историко-правовой опыт становления российской полиции в Приазовье актуализирован аналогичными процессами, протекающими в данном регионе Российского государства в настоящее время. Морально-психологическое идеологическое значение этого опыта обуславливается тем, что российская полиция в Приазовье функционировала достаточно давно, и ее возрождение в крае является результатом свершения исторической справедливости, например, в отношении Мариуполя и иных городов, агломераций и местностей, цивилизационно тяготеющих к русской культуре.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. История государства и права России с древности до 1861 года / В. К. Цечоев, Л. П. Рассказов, А. Г. Галкин, В. В. Ковалев. Москва, 2019.
2. Ганижева, П. М. Судебная власть в системе разделения властей: в контексте механизма государства // Власть Закона. 2018. № 3(35).
3. Цечоев, В. К. Древнерусское государство и Тмутараканское княжество: к вопросу о степени русского влияния (историко-правовой анализ) // Власть Закона. 2022. № 4(52). С. 304310.
4. Приймак, Ю. В. Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России (конец XVII - первая треть XIX в.): автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Армавир, 2013. 48 с.
5. Базарова, Т. А. «Для престережения интересов наших и общаго блага...»: поездка Алексея Ивановича Дашкова к высокой порте и подписание Константинопольского договора 1720 г. // Петр Великий: исследования и открытия: к 350-летию со дня рождения. М., 2022. С. 83-94.
6. Небратенко, Г. Г. История органов правопорядка Дона. Ростов н/Д, 2007. С.9.
7. Небратенко, Г. Г. Мартиролог донской полиции и жандармерии: Учебно-практическое пособие в 2-х частях: Часть 2. Ростов н/Д, 2021. 556 с.
8. Филевский, П. П. История города Таганрога. Таганрог, 1898. С. 184-185.
9. История донского казачества: Коллективная монография в 3-х томах / А. И. Агафонов, Д. В. Сень, В. П. Трут; Ответственный редактор издания А. И. Агафонов. Том 1. Ростов-на-Дону, 2020.
10. История донского казачества : коллективная монография в 3-х томах / А. И. Агафонов, Н. С. Горбунова, Г. Г. Небратенко [и др.]. Том 2. Ростов-на-Дону, 2020.
REFERENCES
1. Tsechoev V. K., Rasskazov L. P., Galkin A. G., Kovalev V. V. Istorija gosudarstva i prava Rossii s drevnosti do 1861 goda : ucheb. posobie [The History of the state and law of Russia from antiquity to 1861]. Moscow, 2019, 406 p.
2. Ganizheva P. M. Sudebnaja vlast' v sisteme razdelenija vlastej: v kontekste mehanizma gosudarstva [Judicial power in the system of separation of powers: in the context of the mechanism of the state]. Vlast' Zakona - The Power of Law. 2018, no. 3(35).
3. Tsechoev V.K. Drevnerusskoe gosudarstvo i Tmutarakanskoe knjazhestvo: k voprosu o stepeni russkogo vlijanija (istoriko-pravovoj analiz) [The Old Russian state and the Tmutarakan Principality: on the question of the degree of Russian influence (historical and legal analysis)]. Vlast' Zakona - The Power of Law. 2022, no. 4(52), pp. 304-310.
4. Priymak Yu.V. Severo-Vostochnoe Prichernomor'e vo vnutri- i vneshnepoliticheskih pro-cessah formirovanija juzhnyh granic Rossii (konec XVII - pervaja tret' XIX v.) : avtoreferat dis. na soiskanie uchenoj stepeni doktora istoricheskih nauk. [The North-Eastern Black Sea region in the internal and external political processes of the formation of the southern borders of Russia (the end of the XVII - the first third of the XIX century): abstract of the dissertation for the degree of Doctor of Historical Sciences]. Armavir, 2013, 48 p
5. Bazarova T.A. «Dlja presterezhenija interesov nashih i obshhago blaga...»: poezdka Ale-kseja Ivanovicha Dashkova k vysokoj porte i podpisanie Konstantinopol'skogo dogovora 1720 g. ["For the preservation of our interests and the common good ...": Alexey Ivanovich Dashkov's trip to the high port and the signing of the Treaty of Constantinople in 1720]. Petr Velikij: issledovanija i otkrytija: k 350-letiju so dnja rozhdenija - Peter the Great: research and discoveries: to the 350th anniversary of his birth. Moscow, 2022, pp. 83-94.
6. Nebratenko G.G. Istorija organov pravoporjadka Dona [History of organs law enforcement of the Don. Rostov-on-Don, 2007, p.9.
7. Nebratenko G.G. Martirolog donskoj policii i zhandarmerii [Martyrology of the Don police and gendarmerie]. Rostov-on-Don, 2021, 556 p.
8. Filevsky P.P. Istorija goroda Taganroga [History of the city of Taganrog]. Taganrog, 1898, pp. 184-185.
9. Agafonov A. I., Gorbunova N. S., Nebratenko G. G. [et al.]. Istorija donskogo kazachestva : kollektivnaja monografija v 3-h tomah [History of the Don Cossacks: a collective monograph in 3 volumes]. Rostov-on-Don, 2020.
10. Agafonov A. I., Senj D. V., Trut V. P. [et al.] Istorija donskogo kazachestva [The history of the Don Cossacks]. Rostov-on-Don, 2020.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Небратенко Геннадий Геннадиевич, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории государства и права. Ростовский юридический институт МВД России. 344015, Российская Федерация, Ростов-на-Дону, улица Еременко, 83.
Каплунов Андрей Иванович, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры административного права Санкт-Петербургского университета МВД России. 198206, Российская Федерация, улица Летчика Пилютова, 1.
Балахонский Виталий Витальевича, доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии Санкт-Петербургского университета МВД России. 198206, Российская Федерация, улица Летчика Пилютова, 1
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Gennady G. Nebratenko, Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Theory of State and Law. Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 83 Eremenko Street, Rostov-on-Don, 344015, Russian Federation.
Andrey Ivanovich Kaplunov, Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Administrative Law of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 198206, Russian Federation, Pilyutov Pilot Street, 1.
Balakhonsky Vitaly Vitalievich, Doctor of Philosophy, Professor, Professor of the Department of Philosophy of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 198206, Russian Federation, Pilyutov Pilot Street, 1
Статья поступила в редакцию 01.12.2022; одобрена после рецензирования 08.12.2022; принята к публикации 03.03.2023.
The article was submitted 01.12.2022; approved after reviewing 08.12.2022; accepted for publication 03.03.2023.
