Законопроект «Об охране древностей» в восприятии участников Всероссийского съезда художников 1911–1912 гг. Текст научной статьи по специальности «История и археология»

192

Отечественная история

Клио № 08(212) 2024

УДК 11(11)

DOI: 11.11111/1111-1111-2024-8-192-195

Дата поступления (Submitted) 10.07.2024

Дата принятия к печати (Accepted) 19.08.2024

Законопроект «Об охране древностей» в восприятии участников Всероссийского съезда художников 1911-1912 гг.

ЦОМАЯ АРТУР РАФАЕЛОВИЧ

соискатель кафедры истории России XIX века - начала XX века исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.

Россия, 119234, Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4.

E-mail: cafedra19-20msu@yandex.ru

Аннотация. В статье анализируется документ, составленный по поручению Всероссийского съезда художников 1911-1912 гг. как ответ этого форума на представленный в III Государственную думу правительственный законопроект «Об охране древностей». Законопроект непосредственно затрагивал сферу профессиональной деятельности участников съезда, собравшего ведущих русских художников, архитекторов, мастеров иных видов изобразительного искусства, которые в своей деятельности так или иначе соприкасались с действиями по сохранению памятников истории и культуры. Ответ съезда художников на правительственный законопроект в виде «объяснительной записки» получился критическим, но вместе с тем содержательным. Главная претензия участников съезда к законопроекту заключалась в том, что он излишне бюрократизировал охранные действия в отношении «древностей» и предметов, представляющих историческую и художественную ценность, и вместе с тем существенно ограничивал возможности профессионалов в этой области влиять на принятие соответствующих решений. Идеи, высказанные в записке съезда художников, не получили развития из-за того, что легислатура III Думы походила к завершению, депутаты, активно вовлеченные в обсуждение законопроекта, стали готовиться к следующей избирательной кампании, а повестка дня сформированной спустя несколько месяцев IV Думы была наполнена уже другими вопросами.

Ключевые слова: Всероссийский съезд художников 1911-1912 гг., законопроект, А.А. Макаров, Министерство внутренних дел, III Государственная дума, охрана памятников истории и культуры.

The draft law "On the protection of antiquities" as perceived by participants of the All-Russian Congress of Artists of 1911-1912

TSOMAYA ARTUR RAFAELOVICH

Postgraduate Student,

Department of Russian History of the Nineteenth and Early Twentieth Centuries, Faculty of History, Lomonosov Moscow State University.

Russian Federation, 119234, Moscow, Lomonosovsky Prospekt, 27-4.

E-mail: cafedra19-20msu@yandex.ru

Abstract. The article analyzes a document compiled on behalf of the All-Russian Congress of Artists of 1911-1912 as a response of this forum to the government bill "On the Protection of Antiquities" submitted to the III State Duma. The bill directly affected the sphere of professional activity of the congress' participants. The congress brought together leading Russian artists, architects, and masters of other types of fine art, who in their activities in one way or another came into contact with actions to preserve historical and cultural monuments. The response of the congress of artists to the government bill in the form of an "explanatory note" was critical, but at the same time meaningful. The main complaint of the congress participants about the bill was that it excessively bureaucratized protective actions in relation to "antiquities" and objects of historical and artistic value, and at the same time significantly limited the ability of professionals in this field to influence the adoption of relevant decisions. The ideas expressed in the note of the congress of artists were not developed due to the fact that the legislature of the Third Duma was coming to an end, the deputies, who were

actively involved in the discussion of the bill, began to prepare for the next election campaign, and the agenda of the Fourth Duma, formed several months later, was already filled with other issues.

Keywords: All-Russian Congress of Artists 1911-1912, draft law, A.A. Makarov, Ministry of Internal Affairs, III State Duma, protection of historical and cultural monuments.

Вопрос о том, какие меры предпринимались в дореволюционной России для сохранения памятников истории и культуры, неоднократно рассматривался в исследовательской литературе. В частности, авторами затрагивалась и проблема обсуждения правительственного законопроекта «Об охране древностей» в III Государственной думе. Однако этот сюжет рассматривался либо бегло, в общих чертах и сводился просто к констатации недовольства депутатов предложениями министра внутренних дел А.А. Макарова [1, с. 32-33], либо, напротив, при обстоятельном освещении данной темы никак не разбиралась реакция на законопроект со стороны участников Всероссийского съезда художников, работавшего в конце 1911 - начале 1912 гг. [2, с. 118-127]. Или же упоминание о реакции на законопроект со стороны делегатов этого форума было предельно кратким [3, с. 191-192]. В то же время при рассмотрении самого съезда ничего не говорилось о том, как его участники восприняли законопроект Министерства внутренних дел [4, с. 142-143].

Поскольку история разработки законопроекта подробно освещена в диссертации А.В. Работке-вича, следует сразу обратиться к характеристике его основных положений, которые, собственно, и вызвали бурную реакцию общественности, в том числе участников съезда художников. Необходимо отметить, что это обсуждение прошло на несколько месяцев раньше, чем в самой Думе, где октябрист Е.П. Ковалевский вступил с докладом по этому вопросу 16 мая 1912 г. [5, № 796, с. 1-18].

Результаты обсуждения правительственного законопроекта на съезде художников были подытожены в «объяснительной записке», которая явилась концентрированным выражением мнений участников этого общероссийского форума и была подписана четырьмя лицами, причем последовательность их фамилий выглядела дополнительным аргументом в поддержку представленных в записке соображений. Первым шел академик архитектуры граф П.Ю. Созюр, который являлся председателем съезда. То, что его подпись стояла первой под «объяснительной запиской», не должно было оставлять сомнений в том, что изложенные в ней оценки являются консолидированной точкой зрения участников съезда. После Созюра был указан товарищ председателя съезда и одновременно глава специальной комиссии, сформированной художественным форумом для оценки законопроекта, граф П.С. Шереметев. Это тоже о многом говорило: выбранную на съезде экспертную структуру возглавило второе лицо этого всероссийского мероприятия и одновременно член многих обществ истори-

ко-культурной направленности, популярный в общественных кругах деятель, и данное обстоятельство также должно было свидетельствовать о весомости подписанного им документа. Две последние подписи принадлежали соответственно популярному художественному критику и искусствоведу А.И. Гидони и академику живописи, близкому к семейству Шереметевых, причем не только к упомянутому выше Павлу Сергеевичу, но и к его отцу Сергею Дмитриевичу, Н.З. Панову. Именно Гидони на заседании съезда 29 декабря 1911 г. вступил с инициативой подготовить специальную записку с критическими замечаниями по поводу правительственного законопроекта [6, с. 127]. Гидони являлся секретарем комиссии, возглавляемой Шереметевым, а Панов - секретарем всего съезда [7, с. 19]. То есть подписи Гидони и Панова свидетельствовали о том, что излагаемые в записке мнения не только выражают консолидированную точку зрения, но и должным образом запротоколированы и оформлены.

Главная претензия съезда к правительственному законопроекту четко формулировалась уже в самом начале объяснительной записки и сводилась к явственно выражаемой мысли о недопустимости сосредоточения дела «охраны древностей» сугубо в бюрократических структурах. «Памятники старины», говорилось в записке, это «не только собственность отдельных ведомств, учреждений и лиц, но драгоценное достояние всего народа» [7, с. 3]. Поэтому, утверждалось в записке, исключительно важно, чтобы именно «деятели искусства и науки и лица, заявившие себя преданностью этому делу», и занимались «охраной памятников старины». В то же самое время в предлагаемом к созданию правительственным законопроектом Комитете по охране древностей «участие художественных сил ничтожно, а научных - недостаточно выражено» [7, с. 3].

Выдвигавшийся в записке аргумент в пользу преимущественного участия в работе проектируемого комитета не бюрократических, а именно профессиональных и общественных элементов был очевиден: специалисты - при условии их независимого положения и достаточной обеспеченности за производимую ими работу - смогут сделать гораздо больше и лучше, нежели чиновники, которые окажутся сведенными в комитет по должностному распоряжению и будут «уделять заботам о старине только время, свободное от своих прямых служебных обязанностей» [7, с. 4].

Резкое недовольство участников съезда вызвали и размеры прописанных в законопроекте смет на деятельность комитета, которые «на-

194

Отечественная история

Клио № 08(212) 2024

столько ничтожны, что на них немыслима сколько-нибудь плодотворная работа» [7, с. 4].

Оба приведенных соображения - о составе комитета и о финансировании его деятельности - подводили к однозначному решению съезда художников, что предложенный правительством законопроект является «нецелесообразным», поэтому съезд «убедительно ходатайствует о полной его переработке» [7, с. 4]. После такого бескомпромиссного мнения выражалась надежда, что во избежание повтора отмеченных недочетов внесенного в Думу документа к разработке следующего законопроекта правительство привлечет профессионалов из мира искусства и культуры, причем, как минимум, столько же, сколько и «представителей ведомств» [7, с. 5].

Далее в записке шел обстоятельный постатейный разбор представленного в Думу Министерством внутренних дел законопроекта.

Несогласие участников съезда вызывало само определение в законопроекте подлежащих охране «древностей», которое, по мнению составителей записки, неоправданно ограничивало предмет сбережения только артефактами прошлого, причем именно теми, которые подпадали под понятие «древностей» в прямом смысле этого слова. В записке предлагалось качественным образом расширить диапазон охраняемых артефактов до «всякого вообще памятника или произведения искусства, к какой бы эпохе они ни относились», главное - чтобы они рассматривались как «имеющие значение для отечественной истории, науки и искусства» [7, с. 5-6].

Ожидаемое неприятие вызвали статьи законопроекта, которые устанавливали «особый порядок» сбережения «древностей», находившихся в синодальном ведении, - естественно, со значительными преференциями этому ведомству. В записке утверждалось, что такой порядок «даст одни отрицательные результаты» в силу некомпетентности тех лиц, которым будет вменена в обязанность забота о памятниках истории и культуры, поскольку их действия на местах часто вступают «в разительное противоречие с необходимостью блюсти памятники старины и произведения искусства». К тому же монополия Синода в вопросе охраны религиозных памятников сделала бы невозможной такую работу в отношении предметов инославных вероисповеданий [7, с. 6-8]. Излишней и усложняющей работу процедурой составители записки сочли и прописанное в законопроекте требование согласия Синода на регистрацию «предметов церковной старины»: подобная регистрация должна была лишь фиксировать наличие или отсутствие художественной ценности или научной значимости того или иного предмета и никак не меняла его статуса, поэтому согласие на такую процедуру ведомства православного исповедания было явно лишним [7, с. 11-12].

Развивая изложенное выше соображение о

численном паритете в предполагаемом к созданию комитете специалистов в области культуры и чиновников, составители записки подчеркивали, что входящим в него представителям ведомств следует предоставить возможность присутствовать только на тех заседаниях, на которых будут обсуждаться дела, касающиеся непосредственно их структур [7, с. 8-9].

Коррективы были внесены и в зафиксированную в законопроекте процедуру регулирования взаимоотношений между центральным комитетом и его местными отделами. Участников съезда художников взволновала делегируемая на места, по законопроекту, возможность самостоятельно принимать решения о проведении ремонтных и реставрационных работ «в случаях, не терпящих отлагательства». В записке подчеркивалась «опасность этого пункта» вследствие «возможности широкого его толкования». Чтобы устранить потенциальные риски для охраняемых памятников, предлагалось учредить должность специальных ревизоров из числа специалистов в области культуры и искусства как посредников между комитетом в центре и его структурами на местах и стимулировать работу этих ревизоров соответствующей оплатой [7, с. 10-11].

Съезд художников счел неэффективной прописанную в законопроекте процедура разрешения споров внутри комитета, в соответствии с которой при несогласии с принимаемым решением представителя того или иного ведомства проблемный вопрос должен был обсуждаться министром внутренних дел с главой этого ведомства и в итоге на уровне равновеликих чиновников находилось бы взаимоприемлемое решение. Такая процедура, как отмечалось в записке, гарантировала бы «вечную волокиту». Вместо этого художники предлагали принимать решения по всем обсуждаемым в комитете вопросам простым большинством голосов [7, с. 11].

Ожидаемое несогласие вызвала статья законопроекта, в которой говорилось о финансировании деятельности местных подразделений комитета. Такое финансирование расценивалось как явно недостаточное (по законопроекту каждой местной структуре выделялось по 500 рублей) и к тому же непроработанное в целевом смысле: деньги должны были выделяться «исключительно на охрану древностей», в то время как подготовительные работы для этого, в том числе научные изыскания, не подлежали компенсации [7, с. 11].

Недоумение художников вызвала статья законопроекта, которая устанавливала, что претендовать на реставрацию и ремонт могли лишь те храмы и часовни, которые были построены до 1725 г. Естественно, при таком подходе многие памятники архитектуры более позднего времени обрекались бы на медленное разрушение, поэтому в записке предлагалось поднять временной порог сооружения объектов, имеющих право на

поддержку со стороны комитета, до середины XIX в. [7, с. 12].

Опасной для сохранения культурного наследия была сочтена статья законопроекта, разрешавшая частным лицам вывозить «древности» за границу в случае, если «правительство отказывается приобрести их». Сложность и неадекватность бюрократической процедуры выкупа ценностей возможным непредсказуемым проблемам, которые могут возникать при таких сделках, и, следовательно, явные риски того, что частный интерес в этих ситуациях сможет попросту переиграть государственную машину, а страна в результате утратит уникальный памятник, подвели составителей записки к необходимости изменить «негатив» на «позитив» и тем самым легко обезопасить фонд «древностей» от нелегитимного вывоза за рубеж. Вместо правительственного отказа на приобретение в качестве условия для вывоза предмета было предложено требовать правительственное же разрешение на его вывоз [7, с. 12-13].

Помимо критических замечаний к пунктам правительственного законопроекта в записке перечислялись проблемы, которые вообще не нашли в нем отражения. Среди них отношение будущего комитета к уже существующим структурам, которые в своей деятельности касались вопросов охраны и поддержания состояния памятников, соотнесение планируемой деятельности комитета с новыми в русском праве понятиями учета, классификации, регистрации, которые

Литература и источники

разработаны в законодательстве зарубежном [7, с. 13]. Наконец, съезд художников выражал свое принципиальное мнение, что в любом случае комитет, создание которого предполагает правительственный законопроект, даже в реформированном с учетом высказанных замечаний виде, «неизбежно явится лишь временным учреждением», а для решения вопросов, входящих в его ведение, необходимо «особое самостоятельно ведомство», аналоги которого имеются за рубежом и которое могло бы именоваться «Министерством изящных искусств» [7, с. 19].

Так как в 1912 г. истекала легислатура III Государственной думы, то пафос обсуждения ее депутатами законопроекта Министерства внутренних дел скоро сошел на нет. Депутаты стали готовиться к избирательной кампании в IV Думу, и вопрос остался подвешенным. Между тем для съезда художников обсуждение законопроекта и составление специальной «объяснительной записки» стало важным направлением деятельности этого форума. Выработанные и систематизированные предложения были крайне востребованными и ждали реализации. Другое дело, что IV Дума, гораздо более политизированная, чем III Дума, сосредоточилась в своей деятельности на других вопросах, а съезд художников не имел действенного исполнительного органа для проведения решений в жизнь после своего завершения. Начавшаяся Первая мировая война вообще сделала проблемы охраны памятников истории и культуры неактуальными.

1. АхметшинА.С. Законодательство по охране памятников культуры в России XIX - начала XX вв. и практика его применения // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2013. № 2 (35). С. 27-33.

2. Михеева И.В. Правотворческая деятельность Министерства внутренних дел Российской империи по охране памятников истории и культуры в XIX - начале XX века. Нижний Новгород: Растр-НН, 2009. 156 с.

3. РаботкевичА.В. Государственная политика в области охраны памятников истории и культуры в России в XVIII

- начале XX века: диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологии. М.: РГГУ, 1999. 295 с.

4. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России 1900-1910-х годов. М.: Искусство, 1988. 285 с.

5. Доклад по законопроекту о мерах к охранению памятников древности // Приложения к стенографическим отчетам Государственной думы. Третий созыв. Сессия пятая. 1911-1912 гг. Т. V. № 671-861. СПб.: Государственная типография, 1912. № 796. С. 1-18.

6. Труды Всероссийского съезда художников. Декабрь 1911 - январь 1912. Т. 2. Пг.: Товарищество Р. Голике и А. Вилькорг, 1914. 370 с.

7. Объяснительная записка к правительственному законопроекту «Об охране древностей». СПб.: Сириус, 1912. 19 с.

References

1. Akhmetshin A.S. Zakonodatel'stvo po ohrane pamyatnikov kul'tury v RossiiXIX - nachala XX vv. ipraktika ego primeneniya [Legislation for the protection of monuments of culture in Russia during the 19th and the beginning of the 20th centuries and its application] // Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" [Omsk University Herald. Series "Law"]. 2013. № 2 (35). P. 27-33.

2. Mikheeva I.V. Pravotvorcheskaya deyatel'nost' Ministerstva vnutrennih del Rossijskoj imperii po ohrane pamyatnikov istorii i kul'tury v XIX

- nachaleXX veka [Lawmaking activities of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire on the protection of historical and cultural monuments in the 19th - early 20th centuries]. Nizhnij Novgorod: Rastr-NN, 2009. 156 p.

3. Rabotkevich A.V. Gosudarstvennaya politika v oblasti ohrany pamyatnikov istorii i kul'tury v Rossii v XVIII - nachale XX veka: dissertaciya na soiskanie uchenojstepeni kandidata kul'turologii [State policy in the field of protection of historical and cultural monuments in Russia in the 18th - early 20th centuries: PhD Candidate in Cultural Studies Dissertation]. Moscow: RGGU, 1999. 295 p.

4. Sternin G.Yu. Hudozhestvennaya zhizn'Rossii 1900-1910-h godov [Artistic life in Russia in the 1900s-1910s]. Moscow: Iskusstvo, 1988. 285 p.

5. Doklad po zakonoproektu o merah k ohraneniyu pamyatnikov drevnosti [Report on the draft law on measures for the protection of ancient monuments] // Prilozheniya k stenograficheskim otchetam Gosudarstvennoj dumy. Tretij sozyv. Sessiya pyataya. 1911-1912 gg. [Appendices to the stenographic reports of the State Duma. Third convocation. Fifth session. 1911-1912]. Vol. V. No. 671-861. Saint Petersburg: Gosudarstvennaya tipografiya, 1912. No. 796. P. 1-18.

6. Trudy Vserossijskogo s"ezda hudozhnikov. Dekabr' 1911 - yanvar' 1912 [Proceedings of the All-Russian Congress of Artists. December 1911 - January 1912]. Vol. 2. Petrograd: Tovarishchestvo R. Golike i A. Vil'korg, 1914. 370 p.

7. Ob"yasnitel'naya zapiska k pravitel'stvennomu zakonoproektu "Ob ohrane drevnostej" [Explanatory note to the government bill "On the Protection of Antiquities"]. Saint Petersburg: Sirius, 1912. 19 p.

© «Клио», 2024 © Цомая А.Р., 2024