CC BY
44
УДК 811.11
ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПРАГМАТИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА АНГЛИЙСКИХ, РУССКИХ И НЕМЕЦКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ С ОБЩИМ ЗНАЧЕНИЕМ «НЕЧЕСТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ В ТОРГОВОЙ СДЕЛКЕ»
И. Э. Федюнина
Белгородский
государственный
национальный
исследовательский
университет
e-mail:
В статье рассматриваются семантика, внутренняя форма и дискурсивное функционирование фразеологизмов русского, английского и немецкого языков с семантикой обмана в торговой сделке. Автор использует когнитивно-прагматический подход к анализу языкового материала с целью выявления межъязыковой и внутриязыковой специфики прагматического эффекта исследуемых фразеологических единиц.
Ключевые слова: фразеологизм,концепт, прагматический эффект, коннотация, оценка, флуктуация.
Введение
В современной лингвистике общепризнана ценность фразеологизмов как языковых единиц с высоким когнитивным потенциалом. Одним из наиболее перспективных направлений изучения этого потенциала является когнитивно-прагматическое направление, функционирующее в рамках когнитивной теории фразеологии [1, 2, з]. Данный подход к исследованию фразеологических единиц (далее -ФЕ) базируется на учёте человеческого фактора, рассматриваемого в двух планах - социокультурном, подразумевающем тесную связь значения ФЕ с социокультурными устоями носителей языка, и субъективном, включающем индивидуально-личностные аспекты: «субъективно-культурный фактор определяет... категоризацию объекта, выбор основания номинации и признаков объекта, актуализируемых в конкретном высказывании» [2, с. 278]. Другим базовым положением подхода является постулат о наличии у каждой ФЕ не только общего значения, но и смыслового содержания, реализующегося в речевой ситуации.В этом аспекте наиболее ценным для когнитивных исследований свойством ФЕ видится их способность оказывать при употреблении в речи прагматический (или иллокутивный) эффект, то есть вызывать определённое чувство-отношение реципиента к характеризуемому объекту.Изучение прагматического эффекта ФЕ предполагает использование «синтеза информации, исходящей от всех макрокомпонентов фразеологизма» [3, с. 117]; при этом ведущую роль специалисты отводят образному и эмотивно-оценочному компонентам фразеологического значения. Также важная роль в формировании и развитии прагматического эффекта ФЕ отводится дискурсу, поскольку те или иные признаки характеризуемого объекта отражаются только в конкретной коммуникативной ситуации. В этом проявляется семантическая гибкость ФЕ, способных при попадании в контекст до определённой степени изменять коннотацию, особенно её оценочный аспект: «Изменение культурного и ситуативного контекстов влечёт за собой изменения в концептуализации» [5, р. 121],
В данной статье мы попытались применить когнитивно-прагматический подход к анализу ФЕ русского, английского и немецкого языков (далее - РЯ, АЯ и НЯ) с семантикой нечестности в торговой сделке, исследуемых нами в рамках концепта «Обман». Поскольку «большая часть нашей обыденной концептуальной системы по природе метафорична» и «играет центральную роль в определении реалий повседневной жизни»[4, с. 25], изучение ФЕ на межъязыковом уровне безусловно помогает выявить как специфику, так и общие черты образного и оценочного восприятия номинируемого объекта носителями культур. Важно отметить, что обман в принципе встречает весьма неоднозначнуюоценку, поскольку с одной стороны, относится к чис-
лу негативных, осуждаемых явлений, с другой - составляет неотъемлемую часть нашей жизни в силу невозможности полностью без него обойтись при достижении поставленных целей. Специалисты определяют такое противоречие в восприятии как когнитивный диссонанс [6]. Мы предположили, что оно также должно найти отражение во фразеологической объективации представлений о нечестном поведении в торговой сделке.
Исследование прагматического потенциала фразеологизмов, актуализирующих представления носителей языков об обмане
в торговой сделке
Перейдём к анализу семантики и дискурсивного функционирования ФЕ, ставших объектом нашего исследования. Само понятие торговой сделки мы будем рассматривать достаточно широко, не ограничивая его строго деятельностью в рамках профессионально-деловой сферы, деятельностью крупных компаний и т. п., поскольку исследуем средства объективации обыденной концептуальной системы, а сделки того или иного рода являются неотъемлемой частью повседневной жизни каждого человека (например, совершение покупок, одалживание денег, азартные игры и т. п.)
Общее семантическое содержание рассматриваемой здесь фразеосемантиче-ской группы - «вытянуть обманом много денег (или совсем их лишить); обмануть, втянув в невыгодную сделку или продав некачественный товар». Она представлена глагольными идиомами ободрать/обчистить как липку, продать кота за зайца (РЯ^; to take sb to cleaners, to sell sb a pup (АЯ); j-m Balg abziehen, j-n ausnehmen wie eine Weinachtsganz (НЯ) и др. - 5 ФЕ РЯ, 8 ФЕ АЯ и 10 ФЕ НЯ (всего 23 единицы). Отметим, что межъязыковое расхождение по количественному параметру обусловлено не столько подробной градацией форм обмана при сделке в АЯ и НЯ, сколько большим количеством образных вариантов объективации одной и той же реалии в этих языках. Кроме того, в РЯ для репрезентации таких форм нечестного поведения часто используются стилистически маркированные лексемы надуть, обуть, облапошить и т.п. Примечательно, что, разнясь по лексическому наполнению, частным образам-основам и семантическим вариантам, большинство ФЕ данной группы проявляют в дискурсе высокую степень функционально-смысловой эквивалентности, обусловленную, как видится, негативными признаками, которые несет общий прототипический образ: агрессия, причинение боли и унижения, лишение чего-то жизненно необходимого, в результате чего объект остаётся беззащитным и уязвимым. Представление же обманутого в образе объекта потребления (домашнего животного, птицы, дерева) привносит дополнительный смысл пренебрежения (корреляция с концептами «Разрушение», «Унижение», «Опасность»).
Как правило, ФЕ этой модели несут негативную коннотацию. Однако изуче-ниеих дискурсивного функционирования обнаруживает значительные расхождения в путях реализации прагматического эффекта и актуализируемых аспектах оценочного компонента значения.В целом наше исследование позволило с достаточной степенью условности выделить четыре группы контекстов.
Первую группу составили контексты, однозначно объективирующие неодобрение, досаду, обиду, возмущение; иллокутивный эффект часто усиливается негативными модификаторами:
• ...даже вшивого пригласительного не могут дать без того, чтобы не ободрать как липку![7, с. 204]^ They sold us a pup bustards. The Council's not putting the water through, yet, not for years, maybe. So they won't build [8, р. 608];
• Jedenfalls, wenn er Lotte und mich aufsitzen läßt... es ist eine Geheimnis von ihm, unsere Bezüge einzubehalten. Die steckt er in seine eigene Tasche [9, S. 56].
Особонегативнуюоценкуполучаютподобныедействияпоотношениюкпартне-рамиблизкимлюдям:
• He trusted a partner who took him to the cleaners good and proper [8, р. 152];
• ...ондосталмебель, нонадулвденьгах. Надул незначительно, однакоматьбы-лаглубокооскорблена...: сватался, предлагалруку, а другой наживался на любимой женщине [10, с. 256].
Репрезентируется также неизбежность расплаты за мошенничество:
• Ich weiß, ...dass du deinen Boss rotzfresh abspenstiggemacht hast. Und an dem Tag, an dem du angefangen hast, unvershämt in die eigene Tasche zu wirtschaften, hast du Seppuku gemacht. Hast du wirklich geglaubt, er würde das nicht merken? [11, S. 81]
Специфической особенностью контекстов РЯ является достаточно частотная объективация тотальности и вынужденности нечестного поведения в бизнесе в силу пороков самой экономической системы. Человек, сумевший выстроить и вести бизнес. не прибегая к мошенничеству и обману партнёров, имеет все основания считать это большой удачей и гордиться собой: ... он не надувает пенсионеров на деньги, управляя пенсионными фондами и не качает из земли газ. Он занимается перевозками -чинно и благородно. Он придумал себе дело. такое, при котором не надо грабить и убивать, а по нынешним временам это уже большое достижение! [12, с. 186 - 187]
В контекстах второй группы эмоционально-нравственный аспект оценки не актуализируется вовсе. Ситуация обмана подаётся как простая констатация факта либо объективируются исключительно практические аспекты и последствия нечестного поведения (финансовые проблемы и т. п.):
• Die Lieferant hat uns hängen lassen, wir haben den Artikel nicht mehr auf Lager [9, S. 330];
• Die Burschen haben mich gestern beim Skatabend ganz zur Ader gelassen [9, S. 330];
• "Heissaidtobenegotiatingdealsinminingproperties." - "Soundslikeagolden brick" [8, p. 275].
Хотя общая коннотация при этом остаётся отрицательной, эмотивная нагрузка ФЕ значительно снижается.
Третью группу составили контексты, в которых имеет место тенденция «перенаправления» негативной коннотации ФЕ с субъекта на объект. Действительно, жертва обмана в торговой сделке далеко не всегда вызывает сочувствие. Чётко прослеживается следующая идея: обманутый отчасти сам виноват а том, что его обманули, так как оказался слишком глуп, доверчив, некомпетентен или самоуверен:
• Erdachte, erverstündesichaufsKartenspiel, dochdiebeidenSpitzbubenhatteihmden-Balgabgezogen[9, S. 89].
Заметим, что указание на долю вины жертвы является универсальной закономерностью для трёх исследуемых языков, хотя для этого используются различные лингвистические средства. Например, для АЯхарактернапассивизацияФЕ:
• I am afraid you have been sold a pup here. You should always have an expert to look over a second-hand car before you buy it [8, p. 275].
В контекстах НЯ ФЕ могут использоваться с оборотом sich(...) lassen, т.е. позволить себя (обмануть):
• Da hast du dich ja mal wiederauf den Arm nehmen gelassen. Diese so genannten Sonnenstrahnen sind einem inder wertige Blondiercreme! [9, S. 57].
Для РЯ характерно «перенаправление» коннотации посредством экстралингвистической информации, содержащейся в самом контексте, а также путём обыгрывания метафорической основы ФЕ в целях передачи иронического или саркастического отношения. Кроме того, в некоторых дискурсах наблюдается расположение рядом с ФЕ позитивных модификаторов (здорово, неплохо, талантливои т. п.). Такой приём актуализирует дополнительный элемент импликационала ФЕ - восхищение (пусть даже невольное) умелым, мастерским мошенничеством, что до определённой степени видоизменяет оценку ФЕ, сообщая ей позитивный элемент и апеллируя к концепту «Искусство»: «Очередной скандал разгорелся недавно в Москве: некая американская
фирма надула известную табачную фабрику. И неплохо надула: «Дукат» остался с носом, а американцы - с деньгами, землёй и зданиями в центре Москвы [1, с. 251].
Интересно отметить, что указанная тенденция подтверждается также наличием в исследуемых языках узкоспецифичной фразеосемантической модели, репрезенти-рующейобразные представления о потенциальной жертве мошенничества. Её составляют субстантивные идиомысвятая простота,дойная корова,лёгкая добыча \ мишень (РЯ), a spring chicken, an easy mark (АЯ), ein neugeborenes Kind, ein junger Hund, eine melkende Kuh (НЯ) и др. ФЕ данного ряда репрезентируют типичные признаки, качества объекта, которые, собственно, «прогнозируют» его поведение. Прозрачная внутренняя форма (домены-источники «Фауна» и «Охота») и лексическое наполнение этих ФЕ актуализируют семантическиепризнакинеопытности, пассивности и управляемости, подразумевая доступность такой «добычи» для умелого «охотника», в образе которого имплицированно предстаёт мошенник.Характерные чувства-отношения, реализуемые в дискурсе - насмешка, ирония, пренебрежение: • Ах, сколько изумительных способов отъёма денежных средств в рамках Уголовного кодекса изобретено в последнее время! Такие, как этот мальчик, заработавшие свои денежки недавно и теперь прилежно выискивающие, на что бы такое правильное их потратить - самая лучшая и простодушная мишень для всякого рода проходимцев [12, с. 35].
Анализ контекстов, вовлекающих ФЕ данной модели, показывает, что пренебрежительная коннотаци в 80 % случаев направлена на реципиента, позволяющего себя обманывать и использовать:
• ...ты для них был и будешь дойной коровой, если не прекратишь финансирование их заведомо убыточных проектов [7, c. 190].
Обнаруживаются и ситуации самокритики (около 15 %),собственное сожаление объекта и досада на самого себя:
• If only she weren't such a chicken...Foolmeonce, foolmetwice[8, p. 225]. «Это все навязывается нам умышленно, .заставляя нас раскошеливаться на ненужные, в сущности, вещи. А мы, как ослы за морковкой, идём за хитрыми производителями, позволяя себя обирать. [13, c. 180].
И, наконец, четвёртая, узкоспецифичная группа контекстов, представлена ситуациями, где мошенничество при сделке отчасти оправдывается нелицеприятными качествами самого объекта, который заслуживает подобного отношения, так как сам при малейшей возможности склонен обманывать других.
В этой связи следует обратить внимание на безэквивалентную американскую идиому try the fat out of smb /try out fat (букв. «вытапливать жир»), представляющую немалый интерес в когнитивно-прагматическом аспекте. Изначально эта ФЕ имела узкое значение «выколачивать (в том числе путём вымогательства) средства на проведение политической компании», которое впоследствии расширилось, и сегодня её семантическое содержание можно сформулировать как «вытягивать (в основном мошенническим путём)деньги у богатого человекаили организации». Данная ФЕ не несёт фиксированной отрицательной оценки; её импликационал, наряду с элементом цинизма,содержит не менее интенсивный и значимый признак ловкости и мастерства, «профессионализма» субъекта, который чаще всего и выходит на первый план в дискурсах, отсылая к концепту «Искусство» и практически меняя негативную оценку на позитивную: His main qualification is that of a good collector of funds. No onecould try out more fat [8, p. 53].
В одном ассоциативном ряду с этой ФЕ стоит субстантивная идиома a fat cat (жирный кот),характеризующая человека, обладающего большим количеством денег и прочих материальных благ.Основными компонентами семантики данной ФЕ являются в равной степени богатство и влияние(последнее безусловно имплицирует силу и потенциальную опасность злоупотребления ею).ФЕ несёт в целом негативную конно-тацию.В контекстах на первый план выдвигаются либо вышеуказанные семантические признаки, направленные лишь на дальнейшее обогащение и бесцеремонное ма-
нипулирование окружающими, либо обладатель больших денег сам репрезентируется как объект потребления и мошенничества, который ни на что иное и не годится. Вта-кихситуацияхчёткоактуализируютсяпрезрениеипренебрежение:
• He had been ill-treated in his early days in show business, which was the reason he made unusual demands of the fat cats who employed him when he became a star [8, p. 54].
Иными словами, мошенничество по отношению к такому объекту рассматривается как своеобразная форма расплаты, наказания за его негативные качества и поступки. Отметим, что эта идея практически не представлена в НЯ, зато с высокой частотностью репрезентируется в РЯ, хотя в нём отсутствует соответствующая узкоспецифичная глагольная ФЕ, эквивалентная идиоме АЯ:
• Он из вас всех самый жадный..., самый недальновидный. И я не смогла отказать себе в удовольствии. Очень мне хотелось ободрать его на двадцать пять штук [13, с. 101].
Однако в целом можно сказать, что в АЯ эмоциональный аспект оценочного компонента ФЕ и проявление личного отношения говорящего к субъекту задействованы в сравнительно небольшой степени. В РЯ, напротив, коммуникативные ситуации с вовлечением мошенничества и обмана как формы наказания почти всегда характеризуются повышенной эмоциональностью и экспрессивной репрезентацией отрицательных черт его характера и поведения объекта.
Заключение
Результаты изучения ФЕ с семантикой нечестного поведения при осуществлении торговой сделки с позиций когнитивно-прагматического подхода можно обобщить следующим образом. Ведущими, универсальными для трёх языков факторами прагматического эффекта, оказываемого ФЕ, являются, с одной стороны, образная основа, обусловливающая общую негативную коннотацию,тс другой — контекст употребления, определяющий специфику реализации прагматического эффекта и флуктуацию оценочного компонента значения. Исследование дискурсивного функционирования изучаемых ФЕ позволило условно выделить четыре группы контекстов. Контексты, реализующие исключительно негативное отношение к нечестному поведению в торговой сделке как в рациональном, так и в эмоциональном аспекте; при этом характерна особо острая негативная реакция на подобные действия по отношению кблизким людям; характерные средства усиления прагматического эффекта ФЕ -негативные модификаторы. Контексты второй группы актуализируют лишь рационально-практический аспект оценки, следствием чего является снижение эмотивного воздействия ФЕ при сохранении общей отрицательной коннотации. Контексты третьей группы объективируют тенденцию «перенаправления» негативной коннотации ФЕ с субъекта на объект, что отражает признание доли вины некомпетентного реципиента в совершившемся обмане. Наиболее частотными лингвистическими средствами реализации этой тенденции служат пассивизация ФЕ в АЯ, использование специфического пассивного оборота sich(...) lassen, т.е. позволить себя (обмануть) в НЯ и негативные контекстуальные характеристики объекта контекста в РЯ. Подтверждением указанной тенденции также служит наличие в исследуемых языках узкоспецифичной фразеосемантической модели, репрезентирующей образные представления о потенциальной жертве мошенничества и актуализирующей негативные семантические признаки неопытности, некомпетентности, пассивности и управляемости.Четвёртая группа контекстов представлена ситуациями, где мошенничество при сделке отчасти оправдывается нелицеприятными качествами самого объекта, который заслуживает подобного отношения, и обман воспринимается как форма справедливого наказания. В подобных дискурсах для ФЕ характерна высокая степень флуктуации оценки, вплоть до изменения коннотации с негативной на позитивную. Как представляется, такое разнообразие в проявлении прагматического эффекта ФЕ исследуемых языков служит отражением попыток разрешения противоречий в восприятии обмана в деловых от-
ношениях путём выделения и разграничения ситуаций, в которых такой обман 1) совершенно неприемлем; 2) может быть хотя бы частично оправдан; 3) может вообще не оцениваться негативно. К выявленным культурно-специфическим чертам восприятия и оценки нечестного поведения в торговой сделке можно отнести: более подробную градацию форм обмана при сделке в АЯ и НЯ; частотную актуализацию социальной и моральной неприемлемости обмана по отношению к давним партнёрам и близким людям в РЯ; повышенную эмотивную нагрузку ФЕ РЯ в ситуациях использования мошенничества и обмана как формы наказания объекта, а также практическое отсутствие объективации самой этой идеи в НЯ.
Список литературы
1. Алефиренко Н. Ф., Золотых Л. Г. Культурно-познавательное пространство русской идиоматики/ Н. Ф. Алефиренко, Л. Г. Золотых. -М . : ООО Изд-во ЭЛПИС, 2008. - 472 с.
2. Баранов А. Н., Добровольский Д. О. Аспекты теории фразеологии / А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский. - М.: Знак, 2008. - 656 с.
3. Калинина А. В. Внутренняя форма идиом русского и французского языков: опыт сопоставительного анализа / А. В. Калинина. М.: ИНФОМЕДИА ПАБЛИШЕРЗ, 2007. 155 с.
4. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём. Пер. с англ. / Дж. Лакофф, М. Джонсон. - М. : Едиториал УРРС, 2004. - 256 с.
5. Zinken J.Metaphors, Stereotypes and the Linguistic Picture of the World: Impulses from the Etnolinguistic School in Lublin [Electronic Resource] / J. Zinken. - 2004. - Access mode: http://www.metaphorik.de/fr/journal/07/metaphors-stereotypes-and-linguistic-picture-world-impulses-ethnolinguistic-school-lublin.html
6. Морозова Е. И. Ложь как дискурсивное образование: лингвокогнитивный аспект / Е. И. Морозова. - Харьков : Экограф, 2005. - 300 с.
7. Телия В. Н. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий / Отв. ред. В. Н. Телия. - М. : АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2006. -784 с.
8. Longman Idioms Dictionary/ - London: Pearson Education Limited, 1998. - 398 р.
9. Redewendungen. Wörterbuch der deutschen Idiomatik. 2., neu bearbeitete und aktualisierte Auflage. - Mannheim: Duden Verlag, 2002. - 955 S.
10. Токарева В. С. Птица счастья: Повести/ В.С. Токарева. - М. : Изд-во АСТ-ЛЮКС, 2005. - 349 с.
11. Cotton J. Mord ist nichts für Amateure: Kriminalroman / J. Cotton. - Berlin: Bastei Lübbe, 2007. - 221 S.
12. Устинова Т. В. Закон обратного волшебства: Роман / Т. В. Устинова. - М. : Изд-во Эксмо, 2005. - 320 с.
13. Маринина А. Б. Чужая маска: Роман / А. Б. Маринина. - М. : Локид, 1996. - 416 с.
RUSSIAN, ENGLISH AND GERMAN IDIOMS FOR DECEPTION IN A BUSINESS DEAL:
THE PRAGMATIC IMPACT
The article deals with semantics, inner form and discourse functioning of Russian, English and German idioms with the general meaning of deception in a business deal. The author applies cognitive-pragmatic approach in order to explain the ways pragmatic impact works in a particular communicative situation within each language under study.
Keywords: idiom, domain, pragmatic impact, connotation, evaluation, fluctuation.
I. E. Fedyunina
Belgorod State Research University
e-mail:
