CC BY
157
Исторические науки
УДК 93 : 343.2/7
Петров Артем Сергеевич Artem Petrov
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В СФЕРЕ ПРОСТИТУЦИИ И РЕГЛАМЕНТАЦИОННЫЕ ПРАВИЛА ЭТОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЧИТЕ В ПЕРИОД 1907-1917 гг.
RUSSIAN IMPERIA LAWS IN PROSTITUTION'S SPHERE AND REGULATION RULES OF THIS ACTIVITY IN CHITA IN 1907-1917 PERIOD
Рассматриваются правоустанавливающие акты, касающиеся занятия проституцией, которые действовали в России в 1907-1917 гг. Внимание уделяется как общеимперским регламентационным правилам, так и региональным нормам, установленным в г. Чита. Анализируется деятельность полицмейстера г. Чита, осуществлявшего надзор за проституцией. Отмечаются неоднозначные эпизоды в деятельности контролирующих органов по противодействию незаконной проституции
Ключевые слова: проституция, общеимперское законодательство, регламентация проституции в г. Чита, Читинский врачебно-полицейский комитет, полицмейстер
This research paper considers laws in prostitution area, which were in force in Russia in 1907-1917. Special attention is paid to imperial regulation rules, as well as to regional norms, accepted in Chita. The city police chief's activity of Chita, who inspected prostitution business, is analyzed. Ambiguous episodes in counteraction of illegal prostitution are pointed out
Key words: prostitution, Imperial law, regulation of prostitution in Chita, police-medical committee of Chita, chief of city police
Проституция в дореволюционное время в России была законодательно разрешена. Однако заниматься этим видом деятельности можно было лишь при строгом соблюдении соответствующих правил и условий. За соблюдением законности в интимной сфере на территории Российской империи надзирали сотрудники полиции и специально созданные врачебно-полицей-ские комитеты. Нами проанализировано общеимперское законодательство по регламентации проституции, отмечены особенности исполнения законов в таком отдаленном от центра городе, как г. Чита. Тема исследования в региональном аспекте не изучена, поэтому за основу в статье взяты первоисточники в виде архивных материалов.
В дореволюционное время деяния, направленные на извлечение прибыли в интимной сфере, подвергались регламентации уголовного законодательства, отчасти административно-ведомственного.
В Российской империи фактически существовало несколько уголовных законов, действовавших одновременно. Первый уголовный свод законов — Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. С момента его подписания 15 августа 1845 г. Николаем I этот кодекс неоднократно дополнялся и изменялся. В 1907-1917 гг. действовала его редакция от 1885 г. [1]. Второй свод — Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями — фактически выделен из Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в 1864 г. Устав о
наказаниях, налагаемых мировыми судьями также периодически дополнялся, изменялся и редактировался. В 1907-1917 гг. действовала его редакция от 1885 г. В отличие от Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, предусматривал ответственность за относительно мелкие уголовные правонарушения. В соответствии с Уставом мировые судьи могли налагать лишь незначительные наказания: выговоры, замечания, внушения, денежные взыскания не свыше 300 руб., арест до
3 месяцев и т.п. [2]. Кроме этого, в 1903 г. (22 марта) Николай II утвердил третий уголовный кодекс — Уголовное уложение [3], которое фактически должно было заменить указанные ранее уголовные законы ( Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных) и вступить в действие дополнительным особым распоряжением. Однако распоряжения так и не последовало, и Уложение в полном объёме не вступило в силу. Согласно исследованиям П. В. Коняхина, в 1904 г. в силу вступили лишь главы, касающиеся государственных преступлений, в 1906 г. — главы о религиозных преступлениях, и до 1917 г. ещё 30 статей из различных глав. Во всех остальных случаях продолжал действовать прежний уголовный закон. Полностью Уголовное уложение 1903 г. вступило в силу на территории губерний Латвии, Литвы и Эстонии [4].
Рассмотрим статьи уголовных законов, которые имели отношение к проституции. Так, в первом законе (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных) интимной сфере посвящено первое отделение гл.
4 ст. с 993 по 1000. В указанных статьях запрещалось сводничество родителями своего ребёнка, сводничество учителем или опекуном, а также сводничество жены мужем [5].
В Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, было также несколько статьей, касающихся интимной сферы. Акцентируем внимание на ст. № 44, 102, 103. По ст. 44 наказывалось невыполнение
любого распоряжения правительства, которое касалось регламентации проституции и пресечению вредных от неё последствий
[6]. По ст. 102 виновные лица несли ответственность за недонесение о венерическом заболевании. По этой же статье привлекали и при невыполнении правил содержания домов терпимости [6; Ст. 102]. По ст. 103 предусматривалось наказание за заражение венерической болезнью [6; Ст. 103].
В Уголовном уложении Российской империи, высочайше утвержденном от 22 марта 1903 г., в статьях за номерами 500, 513-529 также содержался большой перечень деяний, связанных с проституцией и интимными отношениями, за которые законодатель усматривал уголовное возмездие
[7]. В указанных статьях планировалось привлекать к уголовной ответственности по значительному количеству преступных действий сексуального характера: это за насильственное удержание женщины в «притоне разврата», за вступление в интимную близость с малолетними или несовершеннолетними, за мужеложство, насильственное сводничество и сводничество с несовершеннолетними. Особо подвергались наказанию за сводничество, которое совершалось должностным лицом, осуществлявшим надзор за несовершеннолетним или малолетним и др. Однако, как указывалось ранее, Уложение вступило в силу лишь частично.
Научный интерес для проводимого исследования также представляет законодательный акт, подкорректировавший Уголовное уложение 1903 г. Он внес в Уголовное уложение 1903 г. определенные изменения. Этот закон был одобрен Госсоветом и Госдумой и утвержден императором. Назывался он «О мерах к пресечению торга женщинами в целях разврата» и вступил в силу с 29 декабря 1909 г. В Читу акт поступил в начале 1910 г. и был опубликован в 17-м номере газеты «Забайкальские областные ведомости», вышедшей в среду 1 февраля 1910 г. [8]. Кратко опишем указанные в законе изменения, так как именно они определили, какие статьи из Уголовного уложения 1903 г., касающиеся проституции, вступили в 1909 г. в законную силу.
В соответствии с изменениями ст. 524 каралось тюремным заключением посредничество виновного при совершении развратных действий с девушкой, не достигшей 21 года. Речь идет о так называемом сводничестве. Заключением в исправительный дом наказывались те же деяния, но совершенные в виде промысла. Под промыслом подразумевалось систематическое совершение подобных посреднических услуг с целью извлечения постоянной материальной прибыли. Заключением в исправительный дом наказывались и деяния виновного, если он занимался обычным (непромысловым) посредничеством-сводничеством собственной жены, дочери или лица, состоящего под его властью или попечением.
По ст. 526 каралось склонение лица женского пола промышлять проституцией с помощью насилия или угрозами убийством, особо тяжкими и просто тяжкими телесными повреждениями, ей самой или члену её семьи. Такие деяния наказывались тюремным заключением свыше 3 месяцев. Такая же санкция ждала и виновного, если он склонил лицо женского пола к проституции путем обмана или злоупотребления своею властью, либо пользуясь беспомощным положением женщины, или её зависимостью от него. Виновного наказывали также за покушение на подобное деяние.
В соответствии со ст. 527 лицо мужского пола можно было привлечь к уголовной ответственности и приговорить к тюремному заключению за извлечение имущественной выгоды от женщины, занимающейся проституцией и находящейся под его каким-либо влиянием или какой-либо зависимостью. Мужчина нес уголовную ответственность, если женщина находилась в беспомощном положении, а мужчина воспользовался этим, чтобы привлечь её к проституции. Аналогичному наказанию по этой же статье подлежит мужчина, если будет доказана его виновность в вовлечение в проституцию лиц женского пола с целью получения имущественной выгоды.
Не изменились и возрастные требования. Возраст, позволяющий заниматься
проституцией на территории Российской Империи, остался прежним — 21 год. Согласно ст. 529, лицо, виновное в принятии в «притон разврата» лица женского пола моложе 21 года, наказывается заключением в тюрьму. По этой же статье подлежит аналогичному наказанию виновный в удержании в притоне разврата промышляющей «непотребством» женщины вопреки её желанию.
В ст. 526 со значком 1 прим. с учетом новых изменений указывалось, что склонение к выезду из России с целью занятия проституцией наказывается заключением в тюрьму. Если такое склонение последовало с помощью насилия или угрозой убийства, особо тяжкими и просто тяжкими телесными повреждениями, ей самой или члену её семьи, виновный наказывается заключением в исправительный дом на срок не более 3 месяцев. Такая же санкция ждала виновного, если склонение произошло путем обмана или злоупотребления своею властью, либо если виновный воспользовался беспомощным положением женщины или её зависимостью. Возраст потерпевшей не имел какого-либо значения. При этом, если виновный будет признан занимающимся указанными в этой статье и в ст. 526 преступными деяниями систематически, то он наказывается заключением в исправительный дом на срок не более 3 месяцев [8; л. 125-125 об.].
Итак уголовное законодательство Российской империи (Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, Уложения о наказаниях уголовных и исправительных став, Уголовное уложение 1903 года, закон 1909 г. «О мерах к пресечению торга женщинами в целях разврата») фактически разрешило законопослушную проституцию в России и побуждало к определенной регламентации в этой сфере [9]. Государство, согласившись с наличием такого явления, как проституция, для контроля и надзора стало вводить различные правила и условия и не карало за проституцию при условии соблюдения установленных правил и подчинения надзору. Несоблюдение же официально установленных правил в 1907-1917
гг. автоматически попадало под состав правонарушения, предусмотренного ст. 44 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями [9].
В разных административных регионах империи регламентирование проституции осуществлялось с различиями, но санкционирование на принятие правил давалось именно этой статьей. Административно-ведомственные органы, правомочные устанавливать правила по регламентации проституции, определялись другими законодательными актами. Одним из таких являлся Устав врачебный [10]. Так, в соответствии со ст. 944 Устава врачебного правила в сфере регламентации проституции могли быть установлены врачебно-по-лицейскими комитетами. В местностях, где врачебно-полицейские комитеты не были учреждены, регламентационные правила устанавливались полицейскими органами в соответствии со ст. 188 Устава о предупреждении и пресечении преступлений [11]. Одним из основных правоустанавливающих документов в сфере контроля над проституцией для сотрудников полиции и врачебно-полицейских комитетов также являлось Положение об организации надзора за городской проституцией в империи, утвержденное от 8 октября 1903 г. Н.А. Зиновьевым — товарищем Министра внутренних дел [12]. Главное требование к изданию правил на местах заключалось в том, что принятые правила не уничтожали и не ограничивали законных прав частных лиц, то есть эти местные правила регламентации проституции не должны были вступать в противоречие с общеимперским законодательством и нарушать права граждан Российской империи. Под действие установленных правил, а следовательно, и ст. 44 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, могли попасть две категории лиц. Первая — проститутки, вторая — лица, извлекающие прибыль от проституток и от их деятельности в интимной сфере. Первых, как правило, местные установления обязывали получить соответствующее разрешение, встать на учет, своевременно проходить медицинскую комиссию. Вторые
должны были получать разрешение на открытие домов терпимости и всевозможных притонов и соблюдать правила функционирования этих заведений, нормы гигиены, требования паспортной регистрации приезжих девиц.
В г. Чита, в соответствии с указанными ранее законодательными актами, надзор за проституцией осуществлял созданный специально для этих целей Читинский врачеб-но-полицейский комитет, куда входило несколько должностных лиц города и области, обладающих различными властными полномочиями. Должностные лица совмещали деятельность в комитете с основным родом своей службы. Комитет собирался по мере необходимости и по результатам выносил постановления, обязательные для исполнения. Председательствовал в комитете вице-губернатор Забайкальской области, также в комитете был свой делопроизводитель. Одним из главных представителей комитета, который имел довольно большой вес в решении различных вопросов, являлся один из городских врачей. Деятельность Читинского комитета была напряженной, но наибольшая нагрузка ложилась на так называемого члена-распорядителя комитета. В г. Чита членом-распорядителем состоял глава читинской городской полиции — Читинский полицмейстер. В соответствии с установленной для него специальной инструкцией, полицмейстер лично или через подведомственных ему лиц полицейской системы или через членов комитета наблюдал за точным исполнением всех врачебно-полицейских правил в сфере проституции в г. Чита. Надзор и контроль распространялся и на публичные дома, и на женщин, внесенных полицией в список одиночных проституток [13]. Полицмейстер выполнял возложенные на него функции через подведомственный ему полицейский аппарат. Сотрудники полиции на местах (приставы различных частей города и подчиненные им полицейские чины) обладали информацией обо всех домах терпимости, находящихся на подведомственной им территории, а также вели учет всех ставших им известными проституток-одиночек. Всю эту инфор-
мацию по мере необходимости они докладывали своему начальнику [13; л. 15].
В первую очередь полицмейстер нёс ответственность за городские дома терпимости, зарегистрированные официально. Кроме того, следил за тем, чтобы дома терпимости помещались в указанных в свидетельствах (лицензии) домах, чтобы не осуществлялась незаконная передоверенность выданного права.
Открыть в г. Чита публичный дом в то время мог любой благонадежный человек. Для этой цели желающий подготавливал помещение, осуществлял там соответствующий ремонт и подавал прошение на имя председателя врачебно-полицейского комитета. Полицмейстер собирал сведения о помещении, в котором предполагалось открытие заведения, и о благонадежности лиц, просящих разрешение открыть дом терпимости [13].
Именно полицмейстер объяснял все правила содержания дома терпимости будущему содержателю. В случае положительного решения вопроса об открытии публичного дома комитет выносил постановление, и полицмейстер выдавал соответствующее свидетельство, в котором указывались:
1) полные установочные данные содержателя (правообладателя) заведения;
2) местоположение дома терпимости (улица, адрес);
3) кому на праве собственности принадлежит помещение, в котором находится дом терпимости (дом); на сколько девиц рассчитано заведение; разряд (классность) Дома терпимости [14].
После открытия Дома терпимости полицмейстер отвечал за соблюдение правил относительно порядка, чистоты в заведении, за недопущение распространения в нём венерических заболеваний. Полицмейстер через подчиненное ему полицейское ведомство контролировал посещение девицами медицинских кабинетов, при выявлении заболевания принимал меры к водворению заболевших в лечебное учреждение. На полицмейстера возлагалась обязанность проверять списки девиц, находящихся в домах терпимости, контролировать пра-
вильное составление этих списков. Содержателям домов терпимости и девицам, работающим в этих домах, выдавались специальные «книжки», в которых указывались все денежные расчёты за оказываемые услуги. Полицмейстер имел право проверять эти книжки, следить, чтобы расчеты не были искажены.
Полицмейстеру вменялось в обязанность разбирать жалобы, заявляемые женщинами на содержателей, а также выявлять факты ненадлежащего обращения с девицами со стороны содержателей: побои, ненадлежащее «продовольствование» и т.п. Если полицмейстеру становились известными какие-либо нарушения, то он докладывал об этом непосредственно председателю врачебно-полицейского комитета, который в свою очередь созывал комитет, выносящий соответствующее постановление о каком-либо распоряжении: наложении взыскания на виновных, лишении виновного лицензии и т.п. В случае обнаружения уголовного преступления полицмейстер поступал в соответствии с действующим уголовным судопроизводством, т.е. силами полиции проводилось так называемое дознание, которое в последующем передавалось по территориальности следственным органам или прокурору.
Читинский полицмейстер через подведомственных ему сотрудников полиции осуществлял негласный контроль и проституток-одиночек. Как член-распорядитель врачебно-полицейского комитета, в соответствии с указанной инструкцией, и как непосредственно сотрудник полиции он имел право вести секретный надзор за девушками, которые не имели определенных занятий, а также за девушками, которые жили в ресторанах, трактирах, номерах, кофейнях. Девушек, встречающихся в банях с мужчинами, да и вообще девушек, ведущих развратную жизнь, читинский полицмейстер через подведомственных ему полицейских чинов также брал на учёт. Всех взятых на учёт девушек читинская полиция обязывала еженедельно проходить медицинский осмотр. Результаты осмотра заносились в специально выдаваемую каж-
дой девушке «смотровую книжку» (книжки выдавались делопроизводителем комитета) . При выявлении венерического заболевания в тот же день девиц отправляли на излечение в Читинскую городскую больницу. Лечили читинских девушек бесплатно, но для этого они должны были периодически вносить в Читинскую городскую управу соответствующий больничный сбор. Надзор за периодичностью сбора также возлагался на главу городской полиции [14; л. 14-15 об]. За неявку на медицинский осмотр без уважительной причины могла последовать репрессивная мера в виде привлечения к уголовной ответственности согласно ст. 44 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями [14; л. 14 об.].
В случае, если девушки, занимающиеся проституцией в г. Чита в одиночку, меняли место своего проживания, куда-либо уезжали, безвестно отлучались, выходили замуж, умирали и т.п., то сотрудники полиции в своих учётах делали соответствующую отметку. При желании полицмейстер мог отдать девиц на поруки родителей, родственников или других заслуживающих доверия лиц, с соответствующим снятием с учета. Но решение о снятии с учёта в Чите принималось комитетом коллегиально [15].
Если кто-либо в г. Чита из мужчин указывал полицмейстеру на какую-либо девицу, от которой он якобы заболел венерическим заболеванием, к примеру, таким, как сифилис, то полицмейстер или по его указанию соответствующий сотрудник полиции должны были обязательно отреагировать, принять заявление, составить протокол, провести дознание. Но заявитель предупреждался, что если его заявление не подтвердится, то он будет привлечен к уголовной ответственности за ложный донос со всеми вытекающими последствиями [15; л. 14 об.].
Одним из основных элементов контроля полиции за читинской проституцией был возраст девиц, занимающихся «развратным промыслом». В соответствии с правилами инструкции, установленной для читинского члена-распорядителя, женщины и девицы
моложе 18 лет в 1907-1909 гг. не должны были заниматься проституцией [15].
В возрастном правиле в Читинской интерпретации общеимперских законов наличествовала некоторая особенность. Так, в ходе проведенного исследования выявлено нарушение, которое фактически было совершено непосредственно представителями государственной власти. Согласно действующему общеимперскому законодательству, допуск девиц в Дома терпимости моложе 21 года категорически не допускался ещё с начала ХХ в. Этот возраст установлен Медицинским Департаментом МВД и циркулярным письмом сообщен в регионы империи за № 1314 ещё от 1901 г. [16]. В ст. 129 общеимперское Уголовное уложение 1903 г., пусть не вступившее в силу, но высочайше утвержденное, дополнительно подтвердило именно это возрастное ограничение — 21 год [17]. Однако на деле в Чите фактически разрешалось привлекать в дома терпимости девушек не с 21 года, а с 18 лет. Этот 18-летний возраст, как минимальный, отражен в официальной инструкции для члена-распорядителя (полицмейстера г. Чита) врачебно-полицейского комитета за 1907 г. [18]. О возрасте девиц Домов терпимости города свидетельствует список, составленный приставом 2 части г. Чита в результате рейда 29 января 1910 г. Из него видно, что не достигших возраста 21 года на тот момент было обнаружено 50 девиц из 86 [18; л. 93-94 об. ]. Если точнее, то из 86 девушек 31 находились в возрасте 18 и 19 лет, то есть больше трети состава проституток оказались моложе 20 лет.
Представители государственной власти в Чите до декабря 1909 г. считали, что проституцией девушкам можно было заниматься с 18-летнего возраста. По убеждению читинских властей, 21 год установлен лишь с принятием закона «О мерах к пресечению торга женщинами в целях разврата», принятым в декабре 1909 г. Только после ознакомления с этим законом полицмейстер г. Чита разослал подведомственным ему должностным лицам распоряжение, в котором сообщалось о том, что, на основании одобренного Государственным советом
и Государственной думой и высочайше утвержденного закона от 29 декабря 1909 г., необходимо распустить и освободить из домов терпимости девушек, не достигших 21 года. Данное распоряжение читинский полицмейстер разослал в феврале-марте 1910 г. Всех проституток моложе 21 года полицмейстер приказал передать родителям, родственникам, опекунам или попечителям [18; л. 102].
По мнению автора, подобные нарушения, касающиеся минимального возраста допустимости до занятий проституцией, действовали в Чите или в силу коррупционной направленности местной власти, или в силу её некомпетентности в трактовке общеимперских законодательных актов. Причина такого положения не установлена и требует дополнительного исследования. В подтверждение юридической некомпетентности местных властей можно привести циркулярное письмо, пришедшее из МВД из 3-го делопроизводства от 24 апреля 1910 г., которое подписано товарищем министра внутренних дел — С.Е. Крыжановским [18; л. 110].
В 1910 г. в Чите прокатилась «волна интеллектуальных преступлений» ( увеличение, выходящее за понятие обычного числа) . Эти преступления были связаны с подделкой и подлогом документов, удостоверяющих личность. Сотрудники полиции на территории г. Чита в 1910 г. стали чаще, чем прежде, задерживать граждан с поддельными паспортами. При этом характерными элементами многих подделок были следующие: субъект правонарушения — молодая девушка; сущность подделки — прибавление нескольких лет к истинному возрасту [18; л. 105]. Причина этих правонарушений, по мнению автора, кроется в указанном полицейском недоразумении и в требовании, прозвучавшем лишь в начале 1910 г. — «распустить и освободить из Домов терпимости девушек, не достигших 21 года».
Кроме этого, сотрудники читинской полиции в искаженном виде интерпретировали нормативно-правовую базу по регламентации проституции ещё в одном направ-
лении. В ходе исследования выявлено, что до 1910 г. распространённым нарушением со стороны читинской полиции было внесудебное принуждение девиц к внесению их имен в список проституток-одиночек. Дело в том, что, согласно действующему на то время законодательству, заявлять о себе как о проститутке-одиночке девушка могла лишь добровольно, вернее, под страхом привлечения к уголовной ответственности. Любое внесудебное принуждение было недопустимо. Так, согласно «Положению об организации надзора за городской проституцией в Империи», утвержденному ещё 08.10.1903 г., девушки, занимающиеся проституцией, могли быть подчинены врачебно-полицейс-кому надзору только при добровольном их согласии [19]. В случае несогласия девушек их могли привлечь за тайный разврат к уголовной ответственности по ст. 44 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Однако зачастую вместо привлечения к уголовной ответственности девушек, добровольно отказавшихся от подчинения надзору, сотрудники полиции исключительно волевым решением вносили их в список действующих проституток-одиночек, что было противозаконно. Указанное Положение категорически запрещало принудительно вносить девушек в списки проституток ни в силу коллегиального решения с вынесением постановления врачебно-по-лицейского комитета, ни в силу единичного распоряжения полицейского чиновника [20]. Согласно циркулярному письму из МВД от 28 апреля 1910 г., подобные нарушения связаны с юридической безграмотностью сотрудников местной полиции [20; л. 110]. Серьезным нарушением считалось принудительное выселение девушек, отказавшихся подчиняться контролю, в место их постоянной приписки этапом [20]. В подтверждение можно привести архивные материалы читинской городской полиции, в которых содержится большое количество различных приказов. В этих приказах полицмейстер непосредственно указывал приставам различных полицейских частей г. Чита как можно чаще проверять медицинские билеты у девушек, занимающихся
развратом, и при отсутствии таковых выселять девушек в места постоянной приписки. Такие приказы до сегодняшнего дня являются вещественными доказательствами должностного преступления. Подобные нарушения часто происходили в Чите до получения разъяснительного циркулярного письма из МВД [21].
Таким образом, проституция в 19071917 гг. в Российской империи не была запрещена. Регламентация противозаконных отступлений в интимной сфере ложилась на общеимперские нормы уголовного законодательства. В соответствии с этим, а также согласно административно-ведомственным актам, врачебно-полицейские комитеты
Литература
или представители общей полиции на местах определяли условия и устанавливали различные регламентационные правила. В Чите действовал врачебно-полицейский комитет, но основная функция по надзору и контролю ложилась на главу читинской полиции — полицмейстера. Благодаря искаженной интерпретации общеимперских законов, в Чите на протяжении некоторого времени существовали нарушения, связанные с минимальным возрастным ограничением для занятия проституцией. Отличались от общеустановленных форм в г. Чита и некоторые методы противодействия незаконной проституции.
1. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. 7-е изд., пересмотр. и доп. СПб., 1892. 797 с.
2. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Издание 1885 года. С доп. по продолжению 1885 г., с прил. мотивов и извлечений из решений кассационных департаментов Сената. 14-е изд. доп. СПб.: Гос. типография, 1902. 437 с.
3. Уголовное уложение, высочайше утвержденное 22 марта 1903 г. СПб.: Сенатская типография, 1903. 144 с.
4. Российское уголовное право. Общая часть / под ред. В.С. Комисарова. СПб.: Питер, 2005. С. 35.
5. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. 7-е изд., пересмотр. и доп. СПб, 1892. 797 с. Ст. 998-1000.
6. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Издание 1885 года. С доп. по продолжению 1885 г., с прил. мотивов и извлечений из решений кассационных департаментов Сената. 14-е изд. доп. СПб.: Гос. Типография, 1902. 437 с., Ст. 44.
7. Уголовное уложение, высочайше утвержденное 22 марта 1903 года. СПб.: Сенатская типография, 1903. 144 с., Ст. 500/513-529.
8. Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК), Ф. 26, Оп.1. д. 227, л. 125.
9. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Издание 1885 года. С доп. по продолжению 1885 г., с прил. мотивов и извлечений из решений кассационных департаментов Сената. 14-е изд. доп. СПб.: Гос. типография, 1902. 437 с., Ст. 44.
10. Устав врачебный. СПб.: 1905. Ст. 944.
11. Устав о предупреждении и пресечении преступлений. СПб: Типогр. второго отд. Соб. Е.И.В. Канц., 1876. 93 с., Ст. 188.
12. Циркуляр министерства внутренних дел от 8 октября 1903 г. № 1611. Положение об организации надзора за городской проституцией в Империи // Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины. 1903. ноябрь. С. 220-223.
13. ГАЗК, Ф. 26, Оп.1. д. 227, л. 14-16 об.
14. ГАЗК, Ф. 26, Оп.1. д. 227, л. 24 об.
15. ГАЗК, Ф. 26, Оп.1. д. 227, л. 14-14 об.
16. ГАЗК, Ф. 26, Оп.1. д. 227, л. 110.
17. Уголовное уложение, высочайше утвержденное 22 марта 1903 года. СПб.: Сенатская типография, 1903. 144 с., Ст. 129.
18. ГАЗК, Ф. 26, Оп.1. д. 227, л. 14 об.
19. Циркуляр министерства внутренних дел 8 октября 1903 г. № 1611. Положение об организации надзора за городской проституцией в Империи / / Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины. 1903. ноябрь. С. 220-223.
20. ГАЗК, Ф. 26, Оп. 1. д. 227, л. 110.21. ГАЗК, Ф. 26, Оп. 1. д. 227, л. 81, 82.
Коротко об авторе_Briefly about the author
Петров А. С., аспирант, Забайкальский государс- A. Petrov, postgraduate, Zabaikalsky State University
твенный университет (ЗабГУ)
Научные интересы: преступность в Забайкаль- Scientific interests: crime in Zabaikalsky region dur-ском регионе в 1907-1917 гг. ing the period of 1907-1917
