CC BY
22
Философия права. 2023. № 1 (104). С. 36-41.
Philosophy of law. 2023. № 1 (104). P. 36-41.
Научная статья УДК 340
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИИ И МОНГОЛИИ В СФЕРЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ КОРРУПЦИИ
Степанова Елена Евгеньевна
Иркутский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации, Иркутск, Российская Федерация, kanuzelelena@inbox.ru
Введение: противодействие коррупции давно стало деятельностью, которая осуществляется не только на национальном, но и международном уровне. При этом актуальным остается вопрос анализа национальных законодательств в целях выявления отличий в регулировании данного вопроса, анализа причин их появления и осмысления возможности наилучшего формирования мер противодействия коррупции. Одними из факторов, порождающих коррупцию, являются политическая и экономическая нестабильность. К сожалению, оба данных фактора присутствуют в современной действительности любой страны.
Материалы и методы: методологическую основу работы составляет диалектический метод познания, который позволил проследить взаимосвязи между различными фактами и положения законодательств России и Монголии. Также автором были использованы сравнительно-правовой и комплексный подход к исследованию противодействия коррупционной преступности.
Результаты исследования: позволяют представить общую картину в сфере противодействия коррупции в России и Монголии, выявить схожесть и различия, на основании чего сделать выводы возможного совершенствования противодействия коррупции в данных странах.
Выводы и заключения: статья представляет собой сравнительное исследование законодательств России и Монголии в сфере противодействия коррупции. Наличие существенных отличий в антикоррупционном законодательстве России и Монголии не выявлено.
Ключевые слова: коррупция, взяточничество, Россия, Монголия, антикоррупционные меры, противодействие коррупции, индекс коррупции, закон о коррупции.
Для цитирования: Степанова Е. Е. Законодательство России и Монголии в сфере противодействия коррупции / Е. Е. Степанова // Философия права: науч.-теоретич. журн. Ростов-на-Дону. 2023. № 1 (104). - С. 36-41.
Original paper
LEGISLATION OF RUSSIA AND MONGOLIA IN THE FIELD OF ANTI-CORRUPTION
Stepanova Elena Evgenievna
Irkutsk Law Institute (branch) University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation, Irkutsk, Russian Federation
Introduction: Anti-corruption has long been an activity that is carried out not only at the national but also at the international level. At the same time, the issue of analyzing national legislations remains relevant in order to identify differences in the regulation of this issue, analyze the reasons for their appearance and comprehend the possibility of the best formation of anti-corruption measures. One of the factors generating corruption is political and economic instability. Unfortunately, both of these factors are present in the modern reality of any country.
Materials and methods: the methodological basis of the work is the dialectical method of cognition, which allowed us to trace the relationship between various facts and the provisions of the legislation of Russia and Mongolia. The author also used a comparative legal and comprehensive approach to the study of combating corruption crime.
Results of the research: allow us to present a general picture in the field of anti-corruption in Russia and Mongolia, to identify similarities and differences, on the basis of which to draw conclusions about possible improvements in anti-corruption in these countries.
Conclusions: the article is a comparative study of the legislation of Russia and Mongolia in the field of anti-corruption. The presence of significant differences in the anti-corruption legislation of Russia and Mongolia has not been revealed.
Keywords: corruption, bribery, Russia, Mongolia, anti-corruption measures, anti-corruption, corruption index, corruption law.
For citation: Stepanova E E. Zakonodatel 'stvo Rossii iMongolii v sfereprotivodeystviya korruptsii [Legislation of Russia and Mongolia in the field of anti-corruption]. Filosofiya prava - Philosophy of Law. 2023. № 1 (104). P. 36-41.
Определение соггитреге в римском праве трактовалось самым общим образом как повреждать, ломать, разрушать, подкупать и означало противоправные действия в судебной практике. Это понятие произошло от сочетания латинских слов coгei (несколько участников в одной из сторон обязательственного отношения по поводу единственного предмета) и гитреге (ломать, повреждать, отменять). В результате образовался самостоятельный термин, который предполагал участие в деятельности нескольких (не менее двух) лиц, целью которых являлась порча или повреждение нормального хода судебного процесса или процесса управления делами общества.
В справочном документе ООН о международной борьбе с коррупцией последняя определяется как «злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях». В российском законодательстве установлено, что коррупция - это злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц, либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами, а также совершение указанных деяний от имени или в интересах юридического лица. В широком смысле коррупция подразумевает разрушение управленческого аппарата, основанное на исполь-
зовании государственными служащими своего должностного положения в корыстных целях [7, с. 39].
Правовое регулирование вопросов противодействия коррупции формируется на федеральном уровне. В России с 2008 г. действует Федеральный закон «О противодействии коррупции»1. В Монголии с 2006 г. действует Закон «Против коррупции».
Изучение коррупционных преступлений должно включать в себя и анализ причин появления данного вида преступлений, а также причин изменения их количества. Отметим, что детерминация преступлений коррупционной направленности, по нашему мнению, в общем и целом является одинаковой для различных стран, что фактически делает ее проблемой, которая может быть освещена и проанализирована не только на национальном уровне, но и на международном. Отметим деятельность независимого агентства по борьбе с коррупцией (1ААС), однако в Монголии региональных отделений данных организаций не создано [1, с. 39]. В Монголии, как и в России, не созданы специализированные суды по делам, связанным с коррупцией.
Ст. 2 Закона Монголии «О коррупции» среди актов, которые составляют правовую основу борьбы с преступностью, называет Конституцию Монголии, Международные договоры в сфере борьбы с коррупцией, упомянутый закон и иные законы, которые приняты в соответствии с ним, а также НПА Парламента Монголии (Великого Хурала Монголии).
Ст. 2 Федерального закона «О противодействии коррупции» фактически содержит аналогичный перечень нормативных правовых
1 О противодействии коррупции: федер. закон от 25 декабря 2008 г. №2 273-Ф3 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 52 (часть I). Ст. 6228.
актов, расширяя его за счет указания на нормативные правовые акты органов государственной власти субъектов Российской Федерации и муниципальные правовые акты. Данное отличие является вполне естественным в свете того, что Россия - федеративное государство, а Монголия - унитарное.
Конституция ни России, ни Монголии напрямую не содержит упоминания коррупции. Конституции предусматривают основные права и свободы граждан, а также механизмы их защиты. Коррупционные действия нарушают данные права или же мешают их реализации, в свете чего можно говорить о том, что государство, осуществляя функцию по противодействию коррупции, выполняет свои обязательства по защите прав и свобод граждан [6, с. 42].
Россия, как и Монголия, антикоррупционную деятельность основывает на Конвенции ООН «О противодействии коррупции». Данный документ Монголия ратифицировала в 2005 г., а Россия в 2006-м, тем самым страны взяли на себя обязательство соблюдать нормы данного международного акта2.
Понятие коррупции в российском законодательстве приведено в ст. 1 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-Ф3 «О противодействии коррупции», и его основой является положение, согласно которому коррупция есть «незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды», а также действия, связанные с злоупотреблением должностными полномочиями, их превышением, с получением взятки или коммерческим подкупом и иными схожими действиями, произведенными от имени или в интересах юридического лица.
Понятие коррупции в монгольском законодательстве содержится в Законе Монголии
«Против коррупции» и формулируется как «деяние в виде незаконного использования своего должностного положения в целях получения материальной выгоды или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц»3. В данном определении не содержится указания на активные действия, производимые физическими лицами (в том числе от имени юридического лица), направленные на подкуп должностного лица.
Понятие коррупционного преступления может быть раскрыто в его широком и узком смысле. В узком смысле к коррупционным преступлениям относятся преступления, связанные с злоупотреблением должностными полномочиями, их превышением, с дачей и получением взятки, посредничеством во взяточничестве и нецелевом расходовании бюджетных средств. В России указанием прокуратуры сформирован список, в котором перечислены преступления коррупционной направленности, которые признаются такими как безусловно, так и с некоторыми условиями4.
В борьбе с коррупцией на законодательном уровне наибольшее значение имеет уголовное законодательство. В Уголовном кодексе России преступления коррупционной направленности являются составляющей частью главы 30.
Составы, которые охватывают преступления коррупционной направленности, в Уголовном кодексе Монголии содержатся в главе 22 «Коррупционные преступления» [10, с. 102].
Объем статей в Уголовных кодексах Монголии и России примерно одинаковый, однако законодательство Монголии обращает больше внимания на классификацию должностных лиц. В частности, в ст. 4 Закона Монголии «О коррупции» подробно перечислены лица, в отношении которых он действует. Данные
2 Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята в г. Нью-Йорке 31.10.2003 Резолюцией 58/4 на 51-м пленарном заседании 58-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Бюллетень международных договоров. 2006. № 10.
3 Против коррупции: закон Монголии от 06.07.2006 г. // Собрание законодательства Монголии. 14 января 2017 г. № 2.
4 О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности: указание Генпрокуратуры России № 35/11, МВД России № 1 от 24.01.2020 (ред. от 13.07.2020). Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
5 О некоторых вопросах противодействия коррупции: указ Президента РФ от 8.03.2015 № 120 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2015. № 10. Ст. 1506.
6 О реестре лиц, уволенных в связи с утратой доверия: постановление Правительства РФ от 5.03.2018 № 228 // Собрание законодательства Российской Федерации от 19 марта 2018. № 12. Ст. 1678.
лица в обязательном порядке должны декларировать имеющееся у них имущество и размер дохода. При этом, как отмечает Бат-Улзий Даваажав, данный список содержит неисчерпывающий перечень должностных лиц, которые могут быть уличены в совершении коррупционных деяний [2, с. 87]. Автор полагает, что данный аспект требует своего изменения следующим образом: в Законе Монголии «О коррупции» должно быть дано полное, исчерпывающее определение государственного лица, а перечень должностных и иных лиц, которые могут быть уличены в коррупционных преступлениях, исключен из текста указанного закона. Подход к определению лиц, которые могут быть уличены в совершении коррупционных действий, в российском законодательстве проработан несколько лучше. Статья 8 Федерального закона «О коррупции» содержит подробный перечень лиц, которые в обязательном порядке должны предоставлять сведения о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера.
Произведем в качестве примера анализ наиболее распространенного коррупционного преступления «получение взятки» с точки зрения его квалифицирующих признаков.
Квалифицированной взяткой, согласно ч. 5 ст. 290, является получение ее группой лиц или организованной группой; получение ее путем вымогательства или в крупном размере. Таким образом, мы здесь наблюдаем альтернативность в выборе квалифицирующих признаков. Часть 5 ст. 22.4 УК Монголии также указывает на получение взятки влиятельным политическим лицом или организованной преступной группой, но связывает это с использованием вымогательства. Санкции по российскому законодательству в таком случае предусматривают максимальное наказание в виде лишения свободы на срок от семи до 12 лет со штрафом или лишением права занимать определенные должности. Санкции по монгольскому законодательству предусматривают максимальное наказание в виде лишения свободы на срок от двух до восьми лет либо лишение права занимать определенные должности и выплата штрафа. Таким образом, отличие
опять в альтернативности, но не в виде наказания. Разница в сроках наказания и размерах штрафа есть. Штраф по российскому законодательству составляет от двух до четырех миллионов рублей, а по монгольскому - от 10 тыс. до 40 тыс. тугриков, что по курсу на январь 2023 г. составляет примерно от 200 до 800 тыс. рублей. В среднем срок наказания за квалифицированный состав взятки (как для России, так и для Монголии) не сильно отличается.
Отметим, что в тексте ст. 290 УК РФ используется понятие иностранного должностного лица и особо крупного размера взятки, а в ст. 22.4. УК Монголии - понятие публичного политического лица.
Примечательно, что и Россия, и Монголия периодически обновляют принятые национальные программы противодействия коррупции. В России Указом Президента утвержден Национальный план противодействия коррупции на 2021-2024 гг., который предусматривает не только предупреждение и пресечение коррупции, но и ликвидацию последствий, причиненных коррупционными действиями должностных лиц. Национальная программа противодействия коррупции в Монголии предусматривает выявление коррупции в государственном секторе, в частном секторе и в политических партиях. Обе программы говорят о необходимости донесения до сознания народа того факта, что коррупция недопустима в гражданском обществе и должна быть искоренена, в том числе сознательными действиями самих граждан. Недостатком программы противодействия коррупции в Монголии является отсутствие мер по возвращению денежных средств, выведенных из страны в результате совершения коррупционных действий. Также нет в Монголии и правовых оснований, позволяющих совершать проверку в отношении наличия у должностных лиц офшорных счетов. В России ст. 7.1. Федерального закона «О противодействии коррупции» прямо перечисляет лиц, в отношении которых действует запрет на открытие счетов в иностранных банках, расположенных не на территории РФ. Несоблюдение установленных данной статьей правил влечет за собой освобождение от
7 Об утверждении Плана противодействия коррупции Министерства просвещения Российской Федерации на 2022-2024 годы: приказ Министерства просвещения РФ от 16.02.2022 № 81. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».
занимаемой должности, прекращение полномочий досрочно или увольнение в связи с утратой доверия. К сожалению, данный запрет не в полной мере препятствует обозначенной в законодательстве категории лиц иметь счета в зарубежных банках и хранить в них ценности, что является прямым нарушением антикоррупционного законодательства [9, с. 86].
Правовое регулирование профилактики и противодействия коррупции реализуется многочисленными нормативными актами, среди которых для России отметим федеральные законы, Указы Президента РФ (например, «О некоторых вопросах противодействия коррупции»5), Постановления Правительства РФ (например, «О реестре лиц, уволенных в связи с утратой доверия»6), иные нормативные правовые акты (например, приказ Минпросвеще-ния «Об утверждении Плана противодействия коррупции Министерства просвещения Российской Федерации на 2021-2024 годы»7), судебные акты (постановления Пленума ВС РФ), нормативные правовые акты учреждений, информационные письма и методические рекомендации. Как отмечает Ганмягмар Болор-Эрдэнэ, в монгольском законодательстве документов, принятых на республиканском уровне, несколько меньше [4, с. 7].
Ответственность за коррупцию в Монголии прописана не только в Уголовном кодексе, но и, например, в законодательстве о закупках [5, с. 93]. В российском законодательстве составы коррупционных преступлений отдельно в законодательство о закупках (и в иных случаях) не выносятся.
Эффективность антикоррупционного законодательства приближенно можно оценить с помощью коррупционного индекса и ранга коррупции, который в 2021 г. для России составил 29 баллов (из 100), что соответствует 136-му месту (рангу) из 180, а для Монголии 35 баллов, что соответствует 110-му месту [6, с. 1].
Список источников
1. Антикоррупционные реформы в Монголии. 4-й раунд мониторинга в рамках Стамбульского плана действий по борьбе с коррупцией // ОЭСР. 2019.
2. Бат-Улзий Даваажав. Актуальные проблемы в антикоррупционном законодательстве Монголии // Вестник Московского университета МВД России. 2017. № 4.
Таким образом, решающее значение в борьбе с коррупцией имеет защита прав человека. Там, где система защиты отлажена наилучшим образом, коррупционная составляющая меньше. При этом как для России, так и для Монголии можно говорить об отсутствии значительных успехов в борьбе с коррупцией в государственном секторе. Данное положение вещей отмечается для многих стран нашего мира и является проблемой международного уровня.
Следует отметить, что для Монголии динамика изменения количества коррупционных преступлений за последние 10 лет увеличивается, а для России - уменьшается [3, с. 17]. Плачевность ситуации с коррупцией в Монголии подтверждается наличием бунтов, направленных против коррупции. Для России такое поведение не характерно, и выяснение причин данного факта не входит в сферу задач данного исследования. Представляется целесообразным ужесточение ответственности за коррупцию в Монголии, при этом в целом для Азии характерно использование достаточно радикальных мер в борьбе с коррупцией [11, с. 372].
Таким образом, анализ законодательства России и Монголии в сфере коррупции показывает, что значительных, принципиальных отличий они не имеют. Это касается как объема правового регулирования, так и видов преступлений, которые признаются коррупционными. Анализ размеров санкций за наиболее распространенные коррупционные преступления также не выявляет принципиальных отличий. Объяснение факта непринципиального различия законодательства в сфере коррупции объясняется схожими условиями ее формирования и проявления. Обе страны имеют примерно одинаковый уровень коррупции. Различия проявляются в степени проработанности отдельных моментов по вопросам профилактики, пресечения и противодействия коррупционным действиям должностных и иных лиц.
References
1. Anti-corruption reforms in Mongolia. The 4th round of monitoring within the framework of the Istanbul Anti-Corruption Action Plan // OECD. 2019.
2. Bat-Ulziy Davaazhav. Actual problems in the anti-corruption legislation of Mongolia // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2017. № 4.
3. Бат-Улзий Даваажав. Предупреждение коррупционной преступности в Монголии: автореф. дис ... канд. юрид. наук. М., 2017.
4. Ганмягмар Болор-Эрдэнэ. Сравнительный анализ законодательства о профилактике преступлений в Монголии и России // Научный вестник Омской академии МВД России. 2018. № 1(68).
5. Гунзынов Ж.П., Дондокова М.Ю., Коновалова З.А., Мяханова А.Н. и др. Правовое регулирование закупочной деятельности России, Китая и Монголии: некоторые аспекты противодействия коррупции // Юридический вестник Самарского университета. 2022. Т. 8. № 1.
6. Индекс восприятия коррупции. URL: http s://www. transparency. org/en/cpi/2021 (дата обращения: 05.01.2023).
7. Маслов-Удачин К.П. Противодействие коррупции на государственной службе // Международный научный журнал «Вестник науки». 2022. № 7(52). Т. 4.
8. Сыпачев А.Ю. Выявление фактов наличия у федеральных государственных гражданских служащих и членов их семей счетов в зарубежных банках за пределами Российской Федерации // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2019. № 2.
9. Ткачев С.В. Конституционно-правовые основы противодействия коррупции в российской федерации // Образование и право. 2020. № 8.
10. Уголовный кодекс Монголии / перевод., ред. М.В. Бавсун, перевод., ред. А.А. Нечепу-ренко. Омск, 2020.
11. Янкин Г.Н. Об улучшении эффективности расследования коррупционных правонарушений и преступлений в Российской Федерации // Балтийский Гуманитарный журнал. 2018. № 3(24).
3. Bat-Ulziy Davaazhav. Prevention of corruption crime in Mongolia: abstract. dis... cand. jurid. sciences'. Moscow, 2017.
4. Ganmyagmar Bolor-Erdene. Comparative analysis of legislation on crime prevention in Mongolia and Russia // Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. № 1(68).
5. Gunzinov Zh.P., Dondokova M.Yu., Konovalova Z.A., Myakhanova A.N., etc. Legal regulation of procurement activities in Russia, China and Mongolia: some aspects of combating corruption // Legal Bulletin of Samara University. 2022. Vol. 8. No. 1.
6. Corruption Perception Index. URL: https:// www. transparency. org/en/cpi/2021 (accessed: 05.01.2023).
7. Maslov-Udachin K.P. Anti-corruption in public service // International Scientific journal «Bulletin of Science». 2022. № 7(52). Vol. 4.
8. Sypachev A.Yu. Identification of the facts of the presence of federal state civil servants and their family members accounts in foreign banks outside the Russian Federation // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. № 2.
9. Tkachev S.V. Constitutional and legal foundations of anti-corruption in the Russian Federation // Education and Law. 2020. № 8.
10. The Criminal Code of Mongolia / translation., ed. M.V. Bavsun, translated., ed. A.A. Nechep-urenko. Omsk, 2020.
11. Yankin G.N. On improving the efficiency of investigation of corruption offenses and crimes in the Russian Federation // Baltic Humanitarian Journal. 2018. № 3(24).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Степанова Елена Евгеньевна, научный сотрудник отдела информации, издательской деятельности и библиографического обеспечения. Иркутский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации. 664035, Российская Федерация, г. Иркутск, ул. Шевцова, 1. ORCID: 0000-0001-7460-2053
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Stepanova Elena Evgenievna, Researcher of the Department of Information, Publishing and Bibliographic Support. Irkutsk Law Institute (branch) University of the Prosecutor's Office of Russian Federation. 1, Shevtsova str., Irkutsk, 664035, Russian Federation.
