CC BY
63
ПРАВО
УДК 070.133
Сарасов Евгений Александрович
Челябинский государственный университет
ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЖУРНАЛИСТА КАКГАРАНТИЯ СВОБОДЫ СЛОВА
Современная ситуация в массмедиа далека от совершенства. Это признают журналисты-практики, политики, парламентарии, ученые. Автор статьи считает, что ориентация законодателя (при работе над нормативными правовыми актами) на повышение качества и эффективности массовой информации, может удовлетворить интересы государства, общества и журналистского профессионального сообщества.
Ключевые слова: законодательство, свобода слова, журналистика профессиональная.
Основным, системообразующим актом, регулирующим информационные отношения в журналистике, является Закон РФ от 27 декабря 1991 г. «О средствах массовой информации»1. Нормы этого Закона применяются в отношении средств массовой информации, учреждаемых в РФ, а для создаваемых за ее пределами - лишь в части, касающейся распространения их продукции в Российской Федерации. Юридические лица и граждане других государств, лица без гражданства пользуются правами и исполняют обязанности, предусмотренные настоящим Законом, наравне с организациями и гражданами Российской Федерации, если иное не установлено законом.
Профессиональная деятельность журналиста предполагает свободу средств массовой информации, основанную на свободе массовой информации, свободе слова в СМИ, отсутствии цензуры, возможности свободного высказывания мнений, убеждений, свободный поиск, выбор, обработку и распространение информации и идей в любых законных формах.
Под массовой информацией, согласно статье 2 Закона РФ «О средствах массовой информации», понимаются предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы.
Согласно структуре информационного правоотношения и положениям Закона РФ «О средствах массовой информации», профессиональную деятельность журналиста можно трактовать как комплекс мер, направленных на организацию сбора, обработки и распространения массовой информации, и определенным
образом упорядоченных посредством законодательного закрепления за субъектами данной деятельности (в том числе журналистом и потребителем информации) ряда прав и обязанностей.
Профессиональная деятельность журналиста согласно законодательству РФ должна способствовать достижению действительного баланса интересов различных социальных слоев и общественных классов, наций и народов. Она должна стать гарантией и механизмом защиты народовластия и свободы личности, а следовательно, гарантией свободы слова.
Анализировать Закон РФ «О СМИ» необходимо с точки зрения тех функций, которые он выполняет в контексте конституционных принципов. В то же время, при оценке его значения в обеспечении (гарантировании) свободы слова целесообразно обратиться к опыту развитых демократий.
В 1989 году правительство Маргарет Тэтчер опубликовало Белую книгу о будущем британского телевидения и радиовещания. На основании этого программного документа был подготовлен и внесен в парламент соответствующий законопроект, который, после одобрения парламентом и подписания 1 ноября 1990 г. королевой, стал новым Актом о вещании (Закон о вещании 1990 года). Принятие данного законопроекта сопровождалось общественными дискуссиями, которые привели к внесению в него ряда поправок.
При подготовке данного законопроекта правительство консерваторов ставило основную цель - способствовать дальнейшей коммерциализации британского телевидения и радио-
вещания, устранить «последние бастионы регулирования», под которыми Маргарет Тэтчер подразумевала Управление независимого вещания и прочно укоренившиеся на национальном рынке 15 региональных телекомпаний. Их лицензии продлевались Управлением почти автоматически, и они были абсолютными хозяевами в своих регионах, не знавшими конкуренции2.
Правительство Тэтчер, учитывая нарастающую в мире конкуренцию телекомпаний и апеллируя, как обычно, к «интересам общественности», утверждало, что широкая коммерциализация преследует цель предоставления контроля над тем, что смотреть, самим телезрителям вместо бюрократических советов и административных органов. Однако против этого законопроекта выступили лейбористы, многие видные деятели телевидения и радиовещания, а также представители общественности, объединившиеся в специальную организацию - Кампанию за качественное телевидение. Они напоминали о том, что помимо рыночной логики, существует понятие качества вещания. Указывали, что в странах, где телевидение пускалось на коммерческие рельсы, резко падало его качество (Австралия): переставало отражать все богатство интеллектуальной и духовной жизни общества, становясь чисто развлекательным. Наличие большого числа конкурентов, говорила оппозиция, будет означать состязание в том, кто даст больше шаблонных поделок, гарантирующих немедленные высокие рейтинги аудитории (легковесных развлекательных шоу, телеигр, тривиальных комедий, рассчитанных на усредненную массовую аудиторию). В результате кажущаяся свобода выбора обернется его отсутствием: продукция будет однотипной, рассчитанной на коммерческий спрос.
Средства массовой информации Великобритании уже претерпевали концентрацию и монополизацию, которые сегодня наблюдаются в России и осмысливаются отечественными учеными3, и законодатели находили эффективные решения проблемы сохранения качества массовой информации и в то же время сохранения ее эффективности, связанной с выживанием СМИ.
Оппозиция законопроекту напоминала, что телезрители - это не только потребители коммерческой продукции, а телевидение - не просто «индустрия телепрограмм», как по существу интерпретировало ситуацию правитель-
ство консерваторов. Телевидение - это также общественная трибуна, а телезрители - граждане, имеющие право на разумное ее использование в интересах свободы слова, отражения различных мнений и направлений в общественной жизни. Сторонники этой теории, известной как «теория социальной ответственности», утверждали, что коммерческое вещание с его односторонним развлекательным набором и заданным представлением об аудитории уничтожит саму возможность такого плюрализма.
Главным пунктом в проекте консерваторов, касающемся коммерциализации британского эфирного телевидения, было проведение впервые в истории страны аукциона лицензий на коммерческое телевещание. Под давлением оппозиции была принята поправка о «пороге качества», то есть об обязательном для каждого претендента испытании на качество его программ.
Сугубо коммерческие интересы не смогли восторжествовать в стране, привыкшей к качественному вещанию и дорожащей им4.
Кратко охарактеризуем общие требования относительно лицензированных услуг, содержащиеся в Законе о вещании 1990 г. Обращает на себя внимание то, что законодатель принимает во внимание прежде всего интересы аудитории, связанные с получением качественной продукции (информации). Он заботится даже о том, чтобы в программах не было фрагментов, оскорбляющих «чувства хорошего вкуса и приличия» или подстрекающих к преступлению либо общественным беспорядкам, или каким-либо другим образом вызывающих возмущение простых людей. Есть пункт, который предписывает, что теленовости должны быть представлены с надлежащей точностью и беспристрастностью5. Указывается, что надлежащая беспристрастность должна соблюдаться лицом, предоставляющим услугу (вещателем), в отношении вопросов политической или промышленной полемики либо текущей государственной политики. При этом в Законе говорилось, что надлежащая беспристрастность не означает абсолютной нейтральности в отношении каждой проблемы или отстранённости от основных демократических принципов.
Таким образом, Закон о вещании вводил строгие ограничения в отношении качества тех услуг, которые предоставлял вещатель (точность, беспристрастность информации, соблюдение приличий, ориентация на хороший вкус, отсутствие возмущающих фрагментов).
В Законе РФ «О средствах массовой информации» понятия «качество информации» (в том числе массовой) или «качественная информация» не используются. Отдельные показатели (критерии) определения этих явлений можно вычленить в результате анализа смысла различных правовых норм, статей данного закона и других законов, предметом которых выступают информационные правоотношения. Так, отдельные показатели качества массовой информации можно выделить на основе анализа статьи 38 Закона «О СМИ» (это оперативные, достоверные сведения, доступ к которым законодательно обеспечен). Выбор именно этой статьи Закона не случаен, ведь качество массовой информации следует оценивать прежде всего с позиции ее потребителя (то есть граждан). Здесь законодатель использует понятие «сведения» (то есть знания), а не «сообщения». В данном нормативно-правовом акте эти понятия различаются (в частности, в ст. 57 Закона говорится: редакция, главный редактор не несут ответственности за распространение сведений: - если эти сведения присутствуют в обязательных сообщениях <...>). Можно сказать, что сообщение - это более способ (форма) доведения информации, а сведения - содержание (знание).
С другой стороны критерии качества массовой информации можно выделить на основании ст. 49, где раскрываются обязанности журналиста. В частности, говорится, что при осуществлении профессиональной деятельности журналист обязан уважать права, законные интересы, честь и достоинство граждан и организаций. На основании ст. 51, где объясняется недопустимость злоупотребления правами журналиста, можно выделить те характеристики объекта профессиональных отношений (информации), которые порицаются законом. В частности, к разряду недопустимых относят действия журналиста, целью которых является сокрытие и фальсификация общественно значимых сведений, распространение слухов под видом достоверных сообщений, сбор информации в пользу постороннего лица или организации, не являющейся средством массовой информации. Особый интерес представляет последняя диспозиция. Ее смысл исследователи толкуют достаточно широко: журналист не должен иметь обязательств перед частным интересом, а только перед правом общества быть информированным. Но достичь этого сложно, и Закон конкретного контролирующе-
го механизма не предлагает. К тому же, с нашей точки зрения, в рыночных условиях вся редакция СМИ может быть субъектом частного интереса. Другое дело, что профессиональная деятельность журналиста и СМИ не должна служить тем частным интересам, которые идут вразрез с интересами общества, так как это повредит качеству информации, а следовательно, механизму реализации права человека на информацию.
Журналиста или СМИ нередко используют в конкурентной борьбе экономические или политические организации, частные лица (для сбора компромата, например) - это снижает качество массовой информации, уродует профессию и выхолащивает общественную миссию массмедиа.
В связи с этим рассмотрим также п. 4 главы 1 «О свободе печати» Акта о свободе печати Швеции6 (В редакции Закона об изменении Акта о свободе печати, принятого 18 ноября 1976 года). В нем говорится: «Лицо, в обязанности которого входит вынесение решения по поводу злоупотребления свободой печати или обеспечение иным путем выполнения данного Акта, должно всегда иметь в виду, что свобода печати является основой свободного общества, и всегда должно обращать внимание больше на противозаконность темы и смысла, чем на формы их выражения, больше на цель, чем на манеру изложения (курсив мой. - Е.С.)». То есть законодатель ясно обозначает те приоритеты (критерии) информации, которые должны приниматься во внимание в процедуре оценивания злоупотреблений свободой печати. Эти критерии можно использовать и в отечественном законодательстве о СМИ, в частности, для определения качества массовой информации.
Но отечественный законодатель косвенно все же осознает неполноту определения термина «информация». Так, в п. 4 ст. 5 «Информация как объект правовых отношений» Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» указывается, что «законодательством Российской Федерации могут быть установлены виды информации в зависимости от ее содержания или обладателя», то есть потенциально признается важность определения информации, исходя из ее темы (предмета) и цели (предназначения, которое может задавать ее обладатель, то есть владелец).
В Конституции РФ заложены принципы социального правового государства. Информационные правоотношения (предполагающие
наличие особых нормативной базы, субъектов, юридических фактов (оснований), объекта) являются отражением правоотношений публичных (государственных, конституционных), социальных (гражданских), экономических и т.д. Следовательно, данные конституционные принципы могут быть конкретизированы и изложены применительно к области поиска, обработки и распространения информации, в том числе массовой. Подобные примеры мы можем увидеть в законодательной практике развитых демократических стран.
Приведем пример законодательного регулирования средств массовой информации в ФРГ. В Федеративной Республике существует так называемая «дуальная система» теле- и радиовещания, что означает наличие общественно-правового и частного телевидения и радио, функционирующего с середины 1980-х годов. Понятие общественно-правового вещания определяют два фактора. Во-первых, в Германии оно создано на государственной базе и контролируется общественными советами, в которых представлены все общественно-политические силы общества, а, следовательно, служит всему обществу, что декларируется законодательными актами, в частности - Государственным договором о радио и телевидении в объединенной Германии, вступившем в силу 1 января 1992 г. Во-вторых, по большей части оно финансируется за счет поступлений из налогов за пользование теле- и радиоприемниками7. В соответствии с новыми земельными законами о радио- и телевещании были созданы Земельные ведомства по делам СМИ. В сферу их компетенции входит выдача лицензий на определенный срок частным радио- и телеканалам, а также наблюдение за деятельностью электронных средств массовой информации и за поддержанием плюрализма мнений на частном телевидении. Согласно законам, принятым в ряде земель, каждый канал должен отображать мнения всех групп и слоев населения. В то же время в соответствии с законами Берлина и Баварии плюрализм мнений должны обеспечивать все каналы в совокупности, а не каждый в отдельности. «Государственный Договор о радиовещании и телевидении в объединенной Германии» - основной документ, регулирующий отношения в области СМИ между землями - определяет модели и организацию вещательных структур, которые должны гарантировать плюрализм мнений и свободу слова, исключает монополию одного СМИ и т. д.8
В Законе РФ о СМИ нет определения одного из важнейших субъектов правоотношений - потребителя информации, в том числе массовой. По нашему мнению, в целом это затрудняет процесс юридизации тех отношений, которые возникают между журналистом (СМИ, в целом) и массовой аудиторией (или даже отдельным читателем, зрителем, слушателем и т. п.) в процессе распространения (доставки) массовой информации или обмена ею.
Понятие «пользователь (потребитель) информации», наряду с понятиями «собственник информационных ресурсов» и «владелец информационных ресурсов» фигурирует в законе «Об информации, информатизации и защите информации»9. Оно определяется как субъект, обращающийся к информационной системе или посреднику за получением необходимой ему информации и пользующийся ею10.
Определение данного субъекта содержится в ст. 2 Федерального закона от 4 июля 1996 г. № 85-ФЗ «Об участии в международном информационном обмене». Здесь пользователь (потребитель) информации, средств международного информационного обмена - субъект, обращающийся к собственнику или владельцу за получением необходимых ему информационных продуктов или возможности использования средств международного информационного обмена и пользующийся ими11.
Однако с принятием Федерального закона РФ от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» указанные выше нормативно-правовые акты утратили свою силу12. В новом законе данное понятие отсутствует. Отдельные его элементы можно вычленить из смысла разных статей и норм данного закона, которые непосредственно не затрагивают деятельность СМИ и массовую информацию как таковую.
В частности, в п. 10 ст. 2 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» дается определение: «электронное сообщение - информация, переданная или полученная пользователем информационно-телекоммуникационной сети»; в п. 1 ст. 5 говорится, что «Информация может свободно использоваться любым лицом и передаваться одним лицом другому лицу, если федеральными законами не установлены ограничения доступа к информации либо иные требования к порядку ее предоставления или распространения»; в п. 1 ст. 8 «Право на доступ к информации»
указывается, что «Граждане (физические лица) и организации (юридические лица) (далее - организации) вправе осуществлять поиск и получение любой информации в любых формах и из любых источников при условии соблюдения требований, установленных настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами», но уже в п. 2 и п. 3 этой же статьи вводятся существенные ограничения. Так, «гражданин (физическое лицо) имеет право на получение от государственных органов, органов местного самоуправления, их должностных лиц в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, информации, непосредственно затрагивающей его права и свободы», в свою очередь «организация имеет право на получение от государственных органов, органов местного самоуправления информации, непосредственно касающейся прав и обязанностей этой организации, а также информации, необходимой в связи с взаимодействием с указанными органами при осуществлении этой организацией своей уставной деятельности». Второй абзац п. 8 ст. 8 гласит, что бесплатно предоставляется информация, затрагивающая права и установленные законодательством Российской Федерации обязанности заинтересованного лица.
Данные косвенные упоминания отнюдь не дают четкого и полного определения важнейшего субъекта информационных правоотношений: пользователя (потребителя, получателя) информации.
В Законе о СМИ потребители информации в указанном смысле в основном обозначаются категориями: «гражданин», «граждане».
«С одной стороны (американская точка зрения), наилучший закон о средствах массовой информации - отсутствие закона вообще, поскольку в Конституции ясно сказано, что государство не вправе ограничивать свободу слова и печати. Утверждая это, исходят из того, что в тех случаях, когда по общеприменяемым правовым нормам пресса пользуется такой же защитой и подвергается только тем же ограничениям, что и любой гражданин страны, только тогда наилучшим образом обеспечиваются интересы демократического общества.
С другой стороны, государству, может быть, было бы целесообразно конкретными законодательными актами закрепить уникальную, ценную роль журналистов в демократическом обществе - роль основного канала, по которому общественность получает информацию.
Иными словами, может быть, действительно есть необходимость закрепить особые «права»: право на доступ к информации и право на доступ к фактам и событиям информационного характера, или даже свидетельский иммунитет (право журналистов на отказ от дачи показаний в суде). В особенности это относится к странам, где права только тогда имеют законную силу, когда они закреплены законом.
По мнению специалистов США, наилучший закон о печати - это отсутствие закона вообще, ибо в любом конфликте со средствами массовой информации власть, как правило, на стороне правительства. Любой закон, какими бы благостными намерениями он ни руководствовался, можно превратить в оружие против средств массовой информации»13.
В эпоху, когда у власти стоят демократы, более эффективным орудием управления становится то, что теперь именуется «экономической цензурой». Под «экономической цензурой» здесь понимается использование рыночных механизмов лицензирования, налогообложения и административного регулирования для достижения властями своих целей там, где грубая сила неуместна. Между тем теория социальной ответственности СМИ ставит интересы аудитории во главу угла. Это условие должно учитываться законодателем.
В отношении проблемы обеспечения оперативности и порядка сбора информации можно отметить следующее. В статье 4 Закона «О СМИ» «Недопустимость злоупотребления свободой массовой информации» говорится: «Порядок сбора информации журналистами на территории (объекте) проведения контртеррористической операции определяется руководителем контртеррористической операции (в ред. Федерального закона от 27.07.2006 № 153-ФЗ). С первого взгляда это положение выглядит обычным условием осуществления профессиональной деятельности журналиста. Но ведь руководитель контртеррористической операции в военных (боевых) условиях может и не определить порядок сбора информации журналистами на территории (объекте) проведения контртеррористической операции. То есть данное положение может стать серьезным препятствием для всестороннего освещения СМИ военных действий.
Проблема реализации права человека на информацию (а соответственно, обеспечения свободы слова) связана также с процессами поиска, получения и производства информации.
Данные этапы, как отмечают отечественные исследователи, практически не отрегулированы законодателем. Например, по мнению исследователя Терновского Р.Б., из всех составляющих содержание свободы информации элементов, юридические гарантии имеет только один - распространение информации (в том числе массовой). Поиск, получение и производство (ст. 1 Закона РФ о СМИ), а также передача (ст. 29 Конституции РФ) информации, в том числе массовой, мер юридической защиты не имеют14. Автор отмечает, что ст. 58 Закона РФ о СМИ, которая якобы восполняет этот пробел и устанавливает ответственность за ущемление свободы массовой информации, носит декларативный и отсылочный характер. При этом из всех перечисленных в ней форм ущемления свободы массовой информации, реальная ответственность в законодательстве предусмотрена только за принуждение к распространению или отказу от него (ст. 144 УК РФ) и за воспрепятствование распространению продукции СМИ (Т. 13.16 КоАП РФ)15.
Приведем следующее высказывание. «Проблемы, возникающие при реализации права на информацию, можно свести к следующим: несовершенство механизма поиска имеющейся информации или усложненность этого механизма, ухудшающая процесс доступа к ней; необоснованные правовые ограничения на доступ к информации, несмотря на наличие соответствующих норм в законодательстве; отсутствие механизма ответственности должностных лиц органов государственной власти за нарушения прав граждан в информационной сфере»16.
Обобщая выше изложенные положения, укажем следующее. Эффективность профессиональной деятельности журналиста как процесс, связанный с поиском, получением, обработкой и распространением актуальной, общественно значимой информации, во многом зависит от конкретности, сбалансированности и гарантированности правовых норм. Это условие еще не означает, что хорошие законы будут неукоснительно соблюдаться основными участниками информационных правоотношений (журналистами, гражданами, обществом, государством). Юридические гарантии непременно должны быть подкреплены гарантиями общими, которые связаны с политическими, экономическими процессами, с уровнем культурного и нравственного развития общества.
Обеспечение общих гарантий невозможно
без существования в обществе и государстве справедливой социальной и политической конкуренции. В свою очередь, механизм ее функционирования невозможно представить без гарантированного права человека на информацию, сущность которого состоит в возможности и способности человека искать истину (правду), а также сведения, которые непосредственно сказываются на качестве его жизни, здоровья. Смысл данного права в том, что любой должен иметь доступ к сведениям, которые определяют его настоящую жизнь и будущее.
Анализ важнейших законов, регулирующих деятельность журналистов и СМИ в целом, показал, что профессиональная деятельность журналиста далеко не всегда может обеспечить (а тем более гарантировать) право человека на информацию. СМИ и общество не во всех случаях имеют защиту от некачественной информации (не отражающей истину или не являющейся правдой). Часто доминирует воля государства, власть предержащих в ущерб интересам общества и рядовых граждан. Мы можем это объяснить отчасти тем, что современная законотворческая и правоприменительная практика еще содержат черты прежней советской эпохи. Это неизбежные издержки, условия переходного времени от одной общественно-экономической формации к другой.
Основные конституционное принципы в законодательстве, регулирующем информационные отношения (связанные в том числе с функционированием массовой информации), реализуются не всегда последовательно.
Об этом свидетельствует, в частности, отсутствие законодательно закрепленного понятия «потребитель информации». Это отчасти препятствует диалогу власти и общества как одному из важнейших демократических инструментов достижения согласия и взаимопонимания. Именно такое или подобное понятие способно усовершенствовать информационные правоотношения, сделать граждан полноценными субъектами информационных правоотношений. Пока же их интересы учитываются не в полной мере при сборе, предоставлении, обработке и распространении информации при помощи СМИ.
В соответствии с конституционными принципами также следует переосмыслить категорию «массовая информация». Это может быть сделано, в том числе с помощью таких понятий как «качество» и «эффективность (результативность)» информации, в том числе массовой.
Следует разработать механизмы, в том числе правовые, которые позволили бы при разработке и принятии законов, регулирующих право человека на информацию и деятельность журналистов, учитывать данные понятия. Таким образом, можно будет развивать и совершенствовать принцип свободы массовой информации.
Анализ законодательства, регулирующего информационные отношения, показал, что существующий правовой режим не всегда способствует эффективной реализации журналистом своих прав и обязанностей, что негативно сказывается на качестве массовой информации, не всегда гарантирует свободу массовой информации. Об этом, в частности, свидетельствует определенный дисбаланс (неравновесие) между правами, которые есть у журналиста, и его обязанностями. Так, например, законами не гарантируется соблюдение конфиденциальности источника информации, так как журналист не имеет свидетельского иммунитета. Право на доступ к информации о деятельности органов государственной власти, муниципальных органов значительно ограничено, в частности, порядком предоставления информации, режимом конфиденциальности информации и т. д.
Также несоответствие конституционным принципам просматривается и в том, что отсутствует юридическая возможность для создания общественных СМИ. Альтернативой им могла бы быть законодательно закрепленная возможность граждан влиять на содержание государственных и частных СМИ. Но такой возможности на самом деле нет, преимущественно по политическим и экономическим соображениям. Отметим, что даже во времена СССР, то есть при тоталитарном режиме, граждане имели возможность направить письмо (жалобу или запрос) в редакции СМИ. Те же в свою очередь обязаны были разобраться в ситуации (проблеме), отправить это письмо в ту инстанцию, которая отвечала за решение проблемы, получить ответ и опубликовать его. Широкая огласка в печати, взятие письма редакцией под свой контроль, заставляли чиновников решать проблемы, не откладывая их в долгий ящик. Этот механизм был далек от совершенства, но альтернативного механизма, способного выразить и защитить интересы общества, не появилось. История журналистики и современная ситуация в массмедиа не только в нашей стране, но и за рубежом показывает: СМИ могут и должны приобщать и подключать общественность к решению важнейших государственных задач.
Именно поэтому необходим правовой механизм, который бы позволил рядовым гражданам влиять на содержание СМИ.
Это возможно только тогда, когда в обществе и государстве действительно появятся предпосылки к тому, чтобы люди почувствовали свое значение (силу общественного волеизъявления), важность собственных усилий по изменению политического ландшафта. Пока же этого нет, соответственно рано говорить о справедливой социальной и политической конкуренции.
Таким образом, важнейшие условия и предпосылки гарантирования права человека на информацию (и соответственно свободы слова) содержатся не только в регулировании режима свободы массовой информации, но и в обеспечении всего спектра прав и свобод человека. А это возможно только при том условии, что общество будет действительно свободным и сможет свои экономические проблемы решать, опираясь на собственные ресурсы и возможности.
Примечания
1 Закон РФ «О средствах массовой информации» от 27.12.1991 № 2124-1// Российская газета, № 32, 08.02.1992.
2 См.: Любимов Б. И. Общественное вещание: британская модель. М. : Издательство ВК, 2006. С. 33.
3 См., например: Давыдов А. Н. Конституционно-правовые основы реализации права на массовую информацию в России и за рубежом : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
4 См.: Любимов Б. И. Общественное вещание: британская модель. М. : Издательство ВК, 2006. С.38-39.
5 См.: Извлечения из Закона о вещании 1990 года// http://www.2uk.ru/business/bus117.
6 См.: Акт о свободе печати// http://www. sweden4rus.nu/rus/info/juridisk/konstitucija_ shvecii.asp#sub_para_N_10100.
7 См.: Энциклопедия общественного вещания. М., 2005. С. 65.
8 См.: Энциклопедия общественного вещания. М., 2005. С. 68.
9 См.: Федеральный закон от 20 февраля 1995 года № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 8. Ст. 609.
10 См. ст. 2 Федерального закона от 20 февраля 1995 года № 24-ФЗ «Об информации, информа-
тизации и защите информации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 8. Ст. 609.
11 См. ст. 2 Федерального закона от 4 июля 1996 г. № 85-ФЗ «Об участии в международном информационном обмене» // СЗ РФ. 1996. № 28. Ст. 3347.
12 См. ст. 18 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
13 См.: Копылов В. А. Информационное право : учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Юристь, 2002. С. 134.
14 См.: Терновский Р. Б. Расследование воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов : дис. ... канд. юрид. наук. Сургут, 2003. С.71.
15 См.: Там же. С.71.
16 Комментарий к Федеральному закону от 9 февраля 2009 г. № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» (постатейный) / Р. В. Амелин, Д. С. Велие-ва, А. В. Филатова и др.; под ред. С. Е. Чаннова, Д. С. Велиевой. М. : Юстицинформ, 2010.
