CC BY
287
© И.Г Чайка, 2009
УДК 351.865 ББК 66.3
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ТЕРРОРИЗМУ В РАМКАХ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ: СОСТОЯНИЕ ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ БАЗЫ
И.Г. Чайка
Проанализировано законодательство РФ в области борьбы с терроризмом и обеспечения гарантий безопасности информационных систем. Обоснована необходимость обновления информационной политики России.
Ключевые слова: информационная безопасность, информационная политика, информационный терроризм, национальная безопасность, региональная безопасность
России необходима эффективная информационная политика, которая обеспечивала бы информационную безопасность нашей страны [11, с. 480]. В настоящее время основные угрозы информационной безопасности исходят из следующих сфер: информационное противоборство на международной арене, а также распространение идей экстремизма и терроризма с помощью различных каналов коммуникации. Основополагающим инструментом реализации такой политики, направленной на обеспечение информационной безопасности является законодательство.
Представляется, что со времени принятия «Концепции национальной безопасности РФ» в последней редакции и Доктрины информационной безопасности РФ в 2000 г. ситуация в России и в мире изменилась. Важным здесь представляется проанализировать как поменялось значение тех или иных угроз национальной безопасности для современного политического процесса. В этом плане интересны новые оценки роли информационной составляющей национальной безопасности Российской Федерации в нормативно-правовых актах. Так, в «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020
года» отмечается, что «усилится глобальное информационное противоборство, возрастут угрозы стабильности индустриальных и развивающихся стран мира, их социально-экономическому развитию и демократическим институтам» [8]. Также в данном документе указывается, что для противодействия угрозам национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан силы обеспечения национальной безопасности во взаимодействии с институтами гражданского общества обеспечивают сохранение культурного и духовного наследия, доступность информационных технологий, а также информации по различным вопросам социально-политической, экономической и духовной жизни общества.
В Концепции противодействия терроризму в Российской Федерации, утвержденной 5 октября 2009 г., указывается в числе прочих, что основными факторами, обусловливающими возникновение и распространение терроризма в Российской Федерации либо способствующими ему причинами и условиями, являются: ненадлежащий контроль за распространением идей радикализма, пропагандой насилия и жестокости в едином информационном пространстве Российской Федерации; распространение идей терроризма и экстремизма через информационно-телекоммуникационную сеть Интернет и средства массовой информации; заинтересованность субъектов тер-
рористической деятельности в широком освещении своей деятельности в средствах массовой информации в целях получения наибольшего общественного резонанса. В свою очередь предупреждение (профилактика) терроризма предполагает решение следующих задач: противодействие распространению идеологии терроризма путем обеспечения защиты единого информационного пространства Российской Федерации; совершенствование системы информационного противодействия терроризму. Также в документе отмечается, что к деятельности по информационно-аналитическому обеспечению противодействия терроризму привлекаются научно-исследовательские учреждения, а также общественные объединения и другие институты гражданского общества [5].
Достаточно ярким сюжетом, иллюстрирующим состояние нормативно-правовой базы по обеспечению информационной безопасности является противодействие терроризму. Так, в программе предупредительно-профилактических мер, предусмотренных комплексным планом информационного противодействия терроризму в РФ на 2008-2012 годы отмечено, что одним из приоритетных направлений государственной политики в области предупреждения терроризма должна стать идеологическая компонента, так как ее роль предполагается ведущей на Северном Кавказе как при формировании террористического насилия, так и при организации эффективного противодействия [1, с. 257]. Отечественный и международный опыт показывает, что силовые методы снижают уровень террористической угрозы, но сама угроза терроризма будет сохраняться до тех пор, пока существует система воспроизводства инфраструктуры терроризма, и прежде всего его идеология.
Эксперты отмечают, что на сегодняшний день практически во всех субъектах ЮФО сложились собственные террористические сети «молодежных джамаатов». Если в конце 90-х -начале 2000 гг. они были связаны друг с другом на уровне руководителей, и даже рядовых членов, то сегодня самостоятельные сетевые структуры взаимодействуют между собой опосредованно, преимущественно поставленными целями, то есть идеологически. Сами же организационные структуры «молодых» копи-
руются с ближневосточных: жесткое единоначалие, сплоченность рядов, широкая внутренняя благотворительность и взаимопомощь. (как, например, у палестинского «Движения исламского сопротивления» - ХАМАС) [3, с. 112].
С целью противодействия информационной агрессии современных террористических организаций, деятельность которых на Северном Кавказе выражена в основном в религиозно-политической форме, неотложной задачей ученых является формирование контридеологии, которое теснейшим образом должно быть сопряжено с деятельностью масс-медиа. Научное значение имеет исследование деятельности масс-медиа как в роли трансляторов антиконституционных идеологий, так и в роли противодействия идеологическому «оболваниванию», когда в определенной степени уместно говорить даже о возможном медиа-конструировании социальной реальности: обладая финансовыми возможностями, которых лишены российские священнослужители, зарубежные миссионеры вещают практически со всех каналов телевидения. Формирование идеологии - это тот пласт деятельности, который на сегодняшний день государством не освоен, даже более того, многое было сделано, чтобы девальвировать понятия патриотизма и интернационализма, чувства долга и чести.
Федеральный закон «О борьбе с терроризмом», действовавший с 1998 по 2006 гг. содержал также положения об информационном сопровождении контртеррористических операций. Ст.15 данного закона устанавливала порядок информирования общественности
о террористической акции при проведении контртеррористической операции:
1.При проведении контртеррористической операции информирование общественности о террористической акции осуществляется в формах и объеме, определяемых руководителем оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией или представителем указанного штаба, ответственным за поддержание связи с общественностью.
2. Не допускается распространение информации:
1) раскрывающей специальные технические приемы и тактику проведения контртеррористической операции;
2) способной затруднить проведение контртеррористической операции, создать угрозу жизни и здоровью людей, оказавшихся в зоне проведения контртеррористической операции или находящихся за пределами указанной зоны;
3) служащей пропаганде или оправданию терроризма и экстремизма;
4) о сотрудниках специальных подразделений, членах оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией при ее проведении, а также о лицах, оказывающих содействие в проведении указанной операции.
Появление данной статьи в Законе «О борьбе с терроризмом» вызвало массовую критику правозащитников ввиду устанавливаемого ограничения на распространение определенной информации [10, с. 67]. В качестве аргументов приводились юридическая неопределенность и некорректность понятий «пропаганда» и «экстремизм», позволяющие толковать указанные термины произвольным образом, размытость понятия «контртеррористическая операция», применимого как к конкретной акции по обезвреживанию террористов, так и к долгосрочным действиям федеральных сил в Чечне, ограничение свободы слова и права на получение достоверной информации.
Между тем некоторые ограничения распространения определенной информации были предусмотрены и основными международными документами. Статья 29 Всеобщей декларации прав человека гласит: «Каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности. При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе» [2].
Международный пакт о гражданских и политических правах конкретизирует указанные ограничения. Ст. 19 Пакта подчеркивает, что особые обязанности и особая ответственность налагаются при пользовании правом на свободное выражение своего мнения. Оно
может быть сопряжено с некоторыми ограничениями, которые должны быть установлены законом и являться необходимыми для уважения прав и репутации других лиц, для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья и нравственности населения [6].
Часть 2 статьи 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (Свобода получать и распространять информацию) гласит, что осуществление данных свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями и санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка [4].
Таким образом, законные ограничения распространения информации могут считаться не только допустимыми, но и необходимыми в демократическом обществе.
Анализируя законодательство РФ в данной области, можно отметить, что ограничения информации в интересах государства и общества заложены в тексте российской Конституции и в ряде других законов. Пример законного временного ограничения прав и свобод, связанных с получением и распространением информации демонстрируют нормы Федерального Конституционного Закона от 30 мая 2001г. «О чрезвычайном положении» №3- ФКЗ. Статья 12 данного закона в качестве одного из временных ограничений, применяемых при чрезвычайном положении, называет «ограничение свободы печати и других СМИ путем введения предварительной цензуры с указанием условий и порядка ее осуществления, а также временное изъятие или арест печатной продукции, радиопередающих технических средств, установление особого порядка аккредитации журналистов».
Возвращаясь к статье 15 Закона «О борьбе с терроризмом» 1998г., можно отметить неточность и нелогичность в определении субъектов регулирования, а именно, к кому относился запрет в распространении указанной информации и включались ли в эту группу журналисты, освещающие террористические акты, если согласно пункту 1 ст. 15 именно руково-
дитель оперативного штаба несет ответственность за обеспечение надлежащего информирования общественности о террористическом акте и контртеррористической операции.
Конкретизировать положения статьи 15 был призван Федеральный Закон «О внесении изменений в статью 4 1 закона «О средствах массовой информации» и в статью 15 закона «О борьбе с терроризмом»» касательно регламентации освещения журналистами террористических актов и предоставления информации о терроризме, принятый Федеральным Собранием Российской Федерации после захвата заложников в Театральном центре на Дубровке в октябре 2002г.
Изменения, вносимые в ст.4 закона «О средствах массовой информации» предполагали следующие формулировки: «не допускается использование средств массовой информации для пропаганды или оправдания терроризма и экстремизма ... для распространения сведений о технологии изготовления оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств». Согласно поправкам в закон «О борьбе с терроризмом» не допускалось «распространение через средства массовой информации либо иным образом информации», в частности, «содержащей высказывания лиц, препятствующих проведению контртеррористической операции, пропагандирующих и (или) оправдывающих сопротивление проведению контртеррористической операции».
Президент РФ наложил вето на данный закон, который, по мнению многих журналистов, ввиду расплывчатости формулировок дал бы возможность Минпечати на свое усмотрение выносить средствам массовой информации предупреждения и впоследствии добиваться через суд их закрытия либо отказывать им в продлении лицензий на вещание [10, с. 71].
В целом, подозрительное отношение журналистского сообщества к государственным инициативам изменения законодательства о СМИ в рамках борьбы с терроризмом понятно и объясняется боязнью злоупотребления со стороны власти возможными дополнительными полномочиями в плане ограничения свободы информации. В данной связи, в качестве альтернативы поправкам в законы «О средствах массовой информации» и «О борьбе с терроризмом» по инициативе журналистского сообщества в
лице Индустриального комитета средств массовой информации по вопросам совершенствования правового регулирования деятельности СМИ были разработаны рекомендации о порядке освещения в СМИ контртеррористических операций в виде Антитеррористической конвенции средств массовой информации 2.
Важным моментом Конвенции является установление ответственности средств массовой информации в целом, а не отдельных журналистов, освещающих теракты, так как именно руководство СМИ принимает решение о выдаче определенного материала в эфир; оно же обязано разработать такую внутреннюю инструкцию, чтобы поведение корреспондентов соответствовало Конвенции.
Согласно Антитеррористической Конвенции СМИ сознательно накладывают на себя ряд ограничений при освещении терактов, как-то запрет:
- на интервью с террористами, кроме как по просьбе или с санкции оперативного штаба;
-на предоставление прямого эфира террористам без согласования с Оперативным штабом;
- на предложение террористам, заложникам, другим, вовлеченным в конфликт лицам, предпринимать какие-либо действия для получения удачных видео - или фотокадров;
- оскорблять или унижать террористов, в руках которых жизнь заложников;
а также обязуются соблюдать ряд этических правил, в целях минимизации эмоциональных последствий терактов.
Подобные этические правила есть у каждого западного СМИ и являются нормой журналистской деятельности в цивилизованных странах с устойчивыми институтами гражданского общества. Рекомендацию по их принятию в качестве меры по обеспечению ответственности печати и других СМИ содержит еще Резолюция 428 (1970г.) XXI очередной сессии парламентской ассамблеи Совета Европы относительно Декларации о средствах массовой информации и правах человека. Рекомендация Парламентской ассамблеи Совета Европы 1706 «Средства массовой информации и терроризм» (2005г) уточняет, что определенный кодекс поведения должен быть
разработан самими СМИ для журналистов, фотографов и редакторов, занимающихся вопросами террористических актов и угроз, с тем, чтобы держать общественность в курсе событий без неоправданного приумножения воздействия терроризма.
Другим направлением процесса совершенствования нормативно-правовой базы обеспечения информационной безопасности является обеспечение гарантий безопасности информационных систем.
В последние годы были приняты законодательные акты по обеспечению безопасности информационных ресурсов государственных органов Российской федерации. В соответствии с Приказом Федерального Агенства правительственной связи и информации при Президенте РФ от 1 октября 2002г. №284 был создан Центр правительственной связи в целях организации эксплуатации и развития правительственной связи и иных видов специальной связи и принятия в пределах своей компетенции мер по обеспечению криптографической, инженерно-технической безопасности шифрованной связи и информационной безопасности в информационно-телекоммуникационной системе специального назначения в интересах органов государственной власти, а также обнаружение и предупреждение воздействий на ИТКС.
Угроза кибер-атак и использования сети Интернет в террористических целях обусловила подписание Президентом России Указа «О мерах по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации в сфере международного информационного обмена» от 12.05.2004 г. № 611. По данным пресс-службы главы государства, указ был направлен главным образом на обеспечение надежной защиты российского сегмента международной сети Интернет, в первую очередь - сетевых ресурсов государственных органов, от внешних угроз несанкционированного воздействия. Реализация указа была призвана повысить устойчивость Интернет-ресурсов органов власти России к воздействию активно распространяющихся сетевых компьютерных вирусов, способных нанести серьезный урон тем сферам государственной деятельности, где активно развиваются компьютерные технологии (на настоящий момент указ признан утратившим силу, вместо него действует Указ Президента РФ от 17 марта 2008 г. № 351 «О мерах по обеспечению
информационной безопасности Российской Федерации при использовании информационнотелекоммуникационных сетей международного информационного обмена» [9]).
В январе 2008 года на заседании Комиссии Совета Федерации по информационной политике был рассмотрен проект закона «Об Интернете». Разработка закона была проведена по инициативе Комиссии Совета Федерации и Межпарламентской Ассамблеи стран СНГ. В законе предлагались варианты регулирования правовых отношений в Интернете. Планировалось, что российский закон «Об Интернете» станет модельным законом для стран СНГ. Предполагалось, что новый закон будет направлен на определение понятийного аппарата, пользования и управления Интернетом и т. д., а также содержать в себе установленный порядок государственной поддержки Интернета и участников его регулирования. Однако из-за многих нареканий со стороны различных государственных органов, бизнеса, профильных организаций, провайдеров, закон был отправлен на переработку. С тех пор обсуждение закона прекратилось.
Показательным в данной области является законодательный опыт США, где процесс правового регулирования сетевого пространства начался еще с середины 80-х годов. В 1986 г. Был принят закон «О компьютерном мошенничестве» (The Computer Fraud and Abuse Act). Этот закон определил как преступления следующие действия, совершаемые по отношению к компьютерам (или с их посредством), используемым финансовыми институтами, федеральным правительством или применяемым для обеспечения внутренней или международной торговли или коммуникаций:
- несанкционированный доступ к правительственным компьютерам либо незаконное раскрытие информации, предназначенной для конфиденциального использования, кому-либо, не имеющему права ее получить;
- несанкционированный доступ к компьютеру с целью дальнейшего злонамеренного мошенничества;
-причинение компьютеру повреждения, как в результате получения несанкционированного доступа к нему, так и в результате размещения в нем программ, кодов или информации;
-передача угрозы повреждения компьютера с целью вымогательства денег или собственности [7, с. 27].
Борьба с кибертерроризмом является одним из направлений деятельности Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) 3. В июле 2005 г. на саммите ШОС в Астане была принята Концепция сотрудничества государств-членов ШОС в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, в которой борьба с кибертерроризмом («использование или угроза использования для целей терроризма локальных и глобальных компьютерных сетей») обозначена как одно из направлений сотрудничества.
Проблемы высокотехнологичных угроз терроризма нашли отражение и в совместных документах России и Евросоюза. 24 февраля 2005 г. в Брюсселе было подписано Рамочное решение Совета Евросоюза об атаках на информационные системы, в котором особенно подчеркнута необходимость защиты информационных систем и банков данных от преступных посягательств террористических групп и иных преступных организаций.
Итак, анализ законотворческой деятельности в области безопасности Российской Федерации показывает, что несмотря на серьезные сдвиги в законодательном обеспечении безопасности страны пакет законов, регламентирующих это важнейшее направление деятельности государства, еще далек от совершенства.
В Российской Федерации некоторые аспекты обеспечения информационной безопасности регулируются негосударственными правовыми актами (так, тема терроризма отнесена к вопросам внутрикорпоративного регулирования СМИ посредством установления внутренних правил работы с подобной информацией). В соответствии с международными правовыми документами на государственном уровне отсутствуют законодательные механизмы установления тех или иных полномочий СМИ, исключение составляют общие нормы, касающиеся злоупотребления свободой слова. Вместе с тем отсутствуют механизмы контроля внутри медийного сообщества, устанавливающие ответственность СМИ за несоблюдение устанавливаемых самим сообществом правил.
Законодательная база РФ по вопросам компьютерных преступлений в целом сохраняет фрагментарность. Принимаемые на регио-
нальном и международном уровне документы правового характера направлены в первую очередь на унификацию национальных законодательств, поскольку современные информационные системы являются транснациональными и атаки на них имеют трансграничное измерение. Также наблюдается тенденция к международной унификации стандартов, систематизирующих требования, критерии и показатели информационной безопасности.
Представляется актуальным выстраивание законодательного обеспечения безопасности страны и ее регионов в целостную систему, в том числе, с использованием международного опыта в сфере антитеррористической деятельности. Например, после террористических атак 11 сентября 2001 года подобным системообразующим законом США в сфере борьбы с терроризмом стал «Акт 2001 года, сплачивающий и укрепляющий Америку обеспечением надлежащими орудиями, требуемыми для пресечения терроризма и воспрепятствования ему» (распространенное название - «Акт патриота США 2001 года») [12].
Новый закон и подзаконные акты скорректировали определения терминов и положений, связанных с террористической деятельность. Например, уточнено понятие терроризма, содержавшееся в действующем федеральном законодательстве, расширено понятие «федеральное преступление, связанное с терроризмом», путем включения в эту категорию ряда тяжких насильственных преступлений, ранее к ней не относившихся, и т. п. Таким образом, американские законодатели выстроили политико-правовую базу безопасности страны, собрав воедино и обновив основные положения и нормы.
В свою очередь, задача российских органов государственной власти в области обеспечения национальной безопасности заключается в том, чтобы примирить и объединить самые разнообразные, в том числе и противоположные представления о правовом порядке в информационной сфере в интересах сохранения целостности системы, ее эффективности. Важным условием предупреждения угроз безопасности российского общества должна стать разработка системы правовых основ общей теории национальной безопасности.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 К моменту принятия данного закона статья 4 закон «О средствах массовой информации» изменялась дважды. Первые изменения были внесены Федеральным законом от 19.07.1995г. №114-ФЗ и дополнили часть 1-ю статьи словами «а также для распространения передач, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости». Впоследствии Федеральным законом от 25.07.2002г. № 112-ФЗ слова «осуществление экстремистской деятельности» сменили «призыва к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства, разжигания национальной, классовой, социальной , религиозной нетерпимости или розни, для пропаганды войны».
2 Проекты этических кодексов разрабатывались также Союзом журналистов России («Этические принципы профессионального поведения журналистов, освещающих акты терроризма и контртеррористические операции»), Минпечати России («Методические рекомендации по освещению в СМИ чрезвычайных ситуаций, представляющих угрозу безопасности людей»), а также Институтом Пойнтера.
3 ШОС была создана главами 6 государств (России, Казахстана, Киргизии, Китая, Таджикистана и Узбекистана) на встрече в Шанхае в июне 2001г Там же была подписана Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. В свете достигнутых договоренностей в июне 2002г. было подписано Соглашение о Региональной антитеррористической структуре (РАТС), которая начала работу в 2004г. Одним из аспектов деятельности РАТС ШОС стало дальнейшее формирование нормативно-правовой базы по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Боташева А.К. Терроризм как фактор современных политических процессов: детерминация, проявления, стратегии противодействия. Дис. ... д-ра полит. наук. Краснодар. 2009.
2. Всеобщая декларация прав человека. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря
1948 г. //Международные акты о правах человека. Сборник документов. М., 1998.
3. Добаев, И.П. Современный терроризм: региональное измерение / И.П. Добаев / Отв. ред. Волков Ю.Г. // Ростов н/Дону.: Научкнига., 2009. 211 с.
4. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Принята Советом Европы 4 ноября 1950г, вступила в силу 3 сентября 1953г // Правовые и этические нормы в журналистике. М.: Логос., 2004. 342 с.
5. Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации // Росссийская газета. 2009. 20 октября.
6. Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят Генеральной Ассамблеей ООН 16 декакбря 1966г, вступил в силу 23 марта 1976г. // Правовые и этические нормы в журналистике. М.: Логос., 2004. 342 с.
7. Роговский, Е.А. Кибербезопасность и кибертерроризм / Е.А. Роговский // США-Канада. Экономика, политика, культура. 2003. .№8. С. 27.
8. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: утв. Указом Президента РФ от 12.05.2009 № 537 URL: http:// www. serf. gov. ru/documents/99. html
9. Указ Президента РФ от 17 марта 2008 г N° 351 «О мерах по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации при использовании информационно-телекоммуникационных сетей международного информационного обмена» URL: http:/ /www. ogic.ru/cs/ContentServer?pagename=Design/ LawPage&npa=1178258116090
10. Шагинян Г.А. Антитеррористическая информационная политика Российского государства. Дис. ... канд. полит. наук. Краснодар. 2006.
11. Юрченко, В.М. Вызовы и угрозы национальной безопасности России в информационной сфере / В.М. Юрченко // V Всероссийский конгресс политологов «Изменения в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы»: Тезисы докладов. М. 2009. С. 480.
12. The USA PATRIOT Act URL: http:// thomas.loc.gov/cgi-bin/bdquery/z?d107:hr03162:%5D
TERRORISM COUNTERACTION WITHIN INFORMATION SAFETY MAINTENANCE IN RUSSIA: STATUS OF POLITICAL AND LEGAL BASIS
I.G. Chaika
The Russian Federation legislation in the fields of antiterrorism combating and informational system safety guarantee were analyzed. The author acknowledges the necessity of Russian information policy updating.
Key words: informational security, informational policy, informational terrorism, national security, regional security.
