CC BY
69УДК 343.1
doi: 10.24412/1999-625X-2023-491-343-347 5.1.4. Уголовно-правовые науки
Законность в уголовном процессе как антиаксиома, эволюционирующая вместе с правом и правовыми позициями высших судебных органов (часть 1)
Николай Алексеевич Быданцев
кандидат юридических наук, судья 1, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Юридического института 2,
И bydancevs@yandex.ru 1 Кемеровский областной суд, 2 Кемеровский государственный университет (Кемерово, Россия)
Статья посвящена пониманию уголовно-процессуальной законности как правового феномена, эволюционирующего вместе с правом и правовыми позициями высших судебных органов, в связи с чем ее сущность и содержание не может рассматриваться как аксиома. На основе анализа действующего законодательства и доктринальных источников сделан вывод, что законность не сводится исключительно к констатируемому постулату о верховенстве закона (внутреннее непротиворечие одних нормативных правовых актов другим, в зависимости от их иерархии).
Автором обосновывается, что законность воплощается в реализации нормативных правовых положений субъектами правовых отношений, которым в зависимости от их правового статуса дано (надлежит) их соблюдать, исполнять, использовать или применять. Резюмируется, что законность в уголовном процессе — это цель-максима, искомое состояние, которое не может позиционироваться как аксиома. Особое внимание уделяется роли правовых позиций Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ в регулировании уголовно-процессуальных отношений и обеспечении состояния законности в соответствующей сфере правоприменения. С учетом значимости обсуждаемых в статье вопросов, необходимости обращения к многочисленным решениям судебных органов, оказывающих непосредственное влияние на уголовно-процессуальное законодательство, исследование разделено на две части.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, принципы уголовного процесса, законность, верховенство закона
Для цитирования: Быданцев Н. А. Законность в уголовном процессе как анти-аксиома, эволюционирующая вместе с правом и правовыми позициями высших судебных органов (часть 1) // Научный вестник Омской академии МВД России. 2023. Т. 29, № 4(91). С. 343-347.
Legality in Criminal Proceedings as the Anti-Axiom Evolving with Law and Legal Positions of the Highest Judicial bodies (Part 1)
Nikolay А. Bydantsev
Candidate of Science (in Law), Judge 1, Associate-Professor at the Chair of Criminal Procedure and Criminalistics of Law Institute 2,
И bydancevs@yandex.ru 1 Kemerovo Regional Court, 2 Kemerovo State University (Kemerovo, Russia)
The article is devoted to comprehension of criminal procedural legality as a legal phenomenon evolving with the law and legal positions of the highest judicial bodies, in connection with which its essence and content cannot be considered as an axiom. Based on the analysis of the current legislation and doctrinal sources the author makes the conclusion that legality does not come solely to the stated postulate of the rule of law (the internal consistency of some normative legal acts with others, depending on their hierarchy).
The author substantiates that legality is embodied in the implementation of normative legal provisions by subjects of legal relations, who, depending on their legal status, are obliged to observe, execute, use or apply them. It is summarized that legality in criminal proceedings is a goal-maxim, a desired state that cannot be positioned as an axiom. Particular attention is paid to the role of the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation and the Supreme Court of the Russian Federation in regulating criminal procedural relations and ensuring the state of legality in the relevant field of law enforcement. The significance of the
© Быданцев Н. А., 2023
343
issues discussed in the article and the need to refer to numerous decisions of judicial bodies that have a direct impact on criminal procedural legislation taken into account, the study is divided into two parts.
Keywords: criminal proceedings, principles of criminal procedure, legality, rule of law
Citation: Bydantsev N. А. Legality in Criminal Proceedings as the Anti-Axiom Evolving with Law and Legal Positions of the Highest Judicial bodies (Part 1). Scientific bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. Vol. 29, No. 4(91). Pp. 343-347 (In Russ.).
Легальное определение принципа законности при производстве по уголовному делу 1 (далее — принцип законности) фактически сводится к указанию на обязанность суда, прокурора, органов предварительного расследования не применять федеральный закон, противоречащий УПК РФ, не нарушать норм УПК РФ, принимать законные, обоснованные и мотивированные решения (определения, постановления). Кроме того суду также предписано, если им будет установлено несоответствие УПК РФ федерального закона или иного нормативного правового акта, принимать решения в соответствии с кодифицированным уголовно-процессуальным законом (ст. 7 УПК РФ).
Таким образом, принцип законности отождествляется с правильным применением нормативных правовых актов, регулирующих уголовно-процессуальные отношения, установлением среди них приоритета УПК РФ 2, требованием, чтобы процессуальные решения были законными, обоснованными и мотивированными [2, с. 25; 3, с. 72-77]. Относительно последнего требования законодатель допускает, по сути, логическую ошибку, пытаясь определить принцип законности посредством самого себя: «законность — это когда законно» [4, с. 88-89; 5, с. 37; 6, с. 6-7].
Обращаясь к пониманию исследуемого принципа, можно встретить позицию, согласно которой законность так и остается по своему содержанию идентичной легальному определению [7, с. 92-98]. Полагая такой подход ограниченным, разделяем мнение С. В. Романова, что «существующее легальное определение принципа законности как точного и неуклонного исполнения законов всеми субъектами права не дает полного представления о его содержании» [8, с. 266].
Указанный автор справедливо отмечает: «Выделение данного принципа позволяет решить во-
просы пределов усмотрения правоприменителя при производстве по уголовным делам, а также наличия у судебной власти правотворческих полномочий» [8, с. 266]. Делается вывод, что применительно к современным российским реалиям суть принципа законности помимо собственно обязанности соблюдать закон может быть сведена к запрету неконтролируемого усмотрения должностного лица в ходе правоприменения [9, с. 71]; отсутствию у судебной власти правотворческих полномочий» [8, с. 268].
С. В. Романов также указывает, что «к вопросу о пределах усмотрения суда примыкает и проблема определенности закона как составляющей права на справедливое судебное разбирательство и эффективное средство правовой защиты» [8, с. 269].
Думается, что и вышеприведенное понимание исследуемого принципа не в полной мере раскрывает его фактическое содержание.
Вместе с тем обращение С. В. Романова к истории вопроса представляет особый интерес: им, в частности, отмечается, что законность возникла как средство борьбы с революционной совестью и революционным правосознанием, восполнявшими правовой вакуум молодого Советского государства: со становлением же советского законодательства пришло время к его правильному, единообразному и неуклонному применению [8, с. 266-268].
В связи с этим характерно, что фундаментальные научные труды периода Российской империи [10, с. 29; 11, с. 55] не содержат упоминания о законности как о самостоятельном принципе уголовного процесса 3.
Аналогичный подход, но уже с некоторыми изменениями, сохранялся и в первые годы советского периода нашей государственности. Так, М. С. Стро-гович отмечал: «Советский суд является органом, охраняющим новую социалистическую законность (здесь и далее в цитатах курсив мой. — Н. Б.), но-
1 На неудачность наименования данного принципа обращает внимание В. В. Николюк, отмечая, что этот принцип должен находить полное воплощение во всех правоотношениях, имеющих место при возбуждении, предварительном расследовании и разрешении уголовных дел, равно как и в ходе исполнения приговора [1, с. 455-456].
2 См., напр.: По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы : постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П. Здесь и далее, если не указано иное, доступ к нормативным правовым актам из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 При этом профессор Я. И. Баршев вообще не использует термин «принципы уголовного процесса». Он пишет о коренных началах уголовного судопроизводства, отмечая, что высшее и коренное начало уголовного судопроизводства должно состоять в правдивом осуществлении и приведении в действие уголовных законов. Такое понимание профессором коренного начала уголовного судопроизводства практически дословно воспроизведено в ст. 6 УПК РФ [12, с. 42-49].
вые социалистические порядки». Раскрывая существо правосудия, он делает вывод: «Осуществлять правосудие — это значит судить о применении права, закона. Решая эти вопросы, суд сам действует на основании права, закона, руководствуется законом, подчиняется закону... Как видно из изложенного, деятельность суда всегда связана с применением права, закона. Следовательно, законность является той почвой, которая питает правосудие. Правосудие без законности не есть действительное правосудие» [13, с. 17]. В последующем, в своем классическом труде «Курс советского уголовного процесса» М. С. Строгович назовет законность, наряду с демократизмом, основой правосудия и укажет, что она находит свое осуществление в принципах советского уголовного процесса, в их системе и в содержании каждого принципа, посвятив ей отдельный параграф [14, с. 16-20, 124].
Таким образом, профессор М. С. Строгович, говоря о законности, не причисляет ее к принципам уголовного процесса; законность в его понимании — суть правосудия, благо, к которому стремится уголовный процесс на основе своих принципов.
По прошествии двух десятилетий в учебнике ленинградской уголовно-процессуальной школы законность полноправно займет свое главенствующее место среди принципов уголовного процесса и будет определяться как точное и безусловное исполнение (соблюдение) и применение советских законов и основанных на них нормативных актов всеми организациями, должностными лицами и гражданами. А приоритет данного принципа над остальными подчеркнут тем, что он требует соблюдения всех других принципов уголовного процесса как норм наиболее общего характера [15, с. 3-6, 55-58].
В настоящее время, несмотря на имеющиеся дискуссии (в том числе относительно содержания данного принципа), законность прочно вошла в систему принципов уголовного судопроизводства. Однако долгие годы признания законности в качестве принципа уголовного процесса, фактически единообразное (пожалуй, за редким исключением 4) ее понимание, привели к тому, что этот принцип, став хрестоматийным, по сути, перестал быть интересен для исследования 5.
Вместе с тем представляется, что понимания и осознания законности как принципа уголовного процесса еще не произошло. Традиционное же его определение и рассмотрение подтверждает, что проще и правильнее ограничиться известным объемом догм, чем искать суть.
Полагая интересным проникнуть в суть, думаем, что необходимо обратиться к истокам явления, чтобы, постепенно погружаясь, понять само его существо.
Так, Е. В. Тимошина, анализируя взгляды профессора Л. И. Петражицкого, указывает, что он рассматривал принцип законности в качестве основного принципа «всякого культурного, правового государства» и действительной гарантии индивидуальных прав; жертвуя принципом законности в угоду прагматическим — не юридическим — соображениям, юриспруденция, по выражению ученого, «продает свое первородство за чечевичную похлебку» [19, с. 58, 60].
С. С. Алексеевым законность определяется как «требование строжайшего, неукоснительного соблюдения и исполнения (курсив наш. — Н. Б.) всех юридических норм, всех правовых предписаний всеми субъектами, т. е. гражданами, их объединениями, должностными лицами, государственными органами» [20, с. 61]. Таким образом, законность тесно связана с реализацией права, которая предстает в формах использования, соблюдения, исполнения и применения [20, с. 122].
В свою очередь В. В. Лазарев и Н. Л. Гранат указывают, что «законность — это принцип, метод и режим реализации норм права, содержащихся в законах и основанных на них подзаконных нормативных актах, всеми участниками общественных отношений (государством, его органами, должностными лицами, общественными организациями, гражданами)» [21, с. 37].
В последующем В. В. Лазарев высказывает мнение, что «законность — это совокупность многообразных, но одноплановых требований, связанных с отношением к законам и к проведению их в жизнь. Главные из них следующие. Во-первых, требование точного и неуклонного соблюдения законов теми, кому они адресованы. Во-вторых, требование соблю-
4 Так, А. В. Смирнов и К. Б. Калиновский, рассматривая принцип законности как принцип состязательного уголовного процесса, несколько раз именуют его как «режим законности» и раскрывают его содержание не только как общеобязательность и верховенство закона, но и как создание условий для справедливого состязания сторон, справедливой судебной процедуры; полагая равенство сторон и независимость суда в совокупности «несущей конструкцией» состязательного процесса, ядром его принципа законности [16, с. 51-53]. А. М. Баранов позиционирует законность как политико-правовой режим государства, объективным основанием которого выступает совокупность средств принуждения и убеждения, обеспечивающих необходимое отношение (правосознание) общества и личности к действующему законодательству, уважение к праву, выраженному в законах, верховенство закона, соблюдение всеми субъектами права, его понимание и толкование на основе складывающихся общественных отношений в конкретный период развития государства [17, с. 9].
5 Подробнее о превратностях развития научного интереса к проблематике принципов уголовного процесса писал Л. В. Головко [18].
дать иерархию законов и иных нормативных актов. В-третьих, непререкаемость закона, т. е. требование того, чтобы никто не мог отменить закон, кроме органа, который его издал» [21, с. 464]. Указанным автором также отмечается, что «законы — основа законности», «законность означает совокупность требований, за отступление от которых наступает юридическая ответственность. По тому, какова она (строгая, формальная и т. п.), можно судить о состоянии режима законности», «законность требует исполнения законов» [22, с. 463-465].
В контексте обсуждаемых вопросов представляет интерес позиция Т. Н. Радько, согласно которой «законность есть режим обеспечения жизни, который характеризуется верховенством в ней закона, безусловным исполнением его требований гражданами и должностными лицами, наличием специальных механизмов, гарантирующих безопасность и защиту личности от произвола, беспрепятственное осуществление гражданских прав и свобод» [23, с. 345].
Таким образом, можно резюмировать, что законность не сводится исключительно к констатируемому постулату о верховенстве закона (внутреннем непротиворечии одних нормативных правовых актов другим, в зависимости от их иерархии) 6. Она, кроме того и прежде всего, воплощается в реализации нормативных правовых положений субъектами правовых отношений, которым, в зависимости от их правового статуса, дано (надлежит) их соблюдать, исполнять, использовать или применять. Законность предстает результатом реализации права: правособлюдения, правоисполнения, правоисполь-зования и правоприменения. Однако содержание законности не ограничивается и этим. Немаловажно также уточнение, что при реализации права субъекты правовых отношений не должны как-либо злоупотреблять предоставленными им полномочиями. При этом хотя злоупотребление правом и не является правонарушением, оно дестабилизирует правовое регулирование и порождает негативное отношение
как к конкретному субъекту реализации права, так и ко всей правовой системе в целом. Как следствие — обращение к решению возникшего казуса неправовым способом (иллюстрацией чего может служить поговорка «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло», ставшая уже традиционным способом выражения неверия в закон).
В свою очередь понятие «верховенство закона» само по себе также требует пояснений 7. Во-первых, оно предполагает, что все возникающие в правовой сфере вопросы должны разрешаться исключительно на основе права и правовыми же методами, т. е. должна быть сформирована необходимая нормативная правовая база. Во-вторых, внутри права должно быть достигнуто единство, внутреннее непротиворечие одних нормативных правовых актов другим, в соответствии с их иерархией. В-третьих, право должно быть прогностичным. Должны быть обеспечены достаточность и оптимальность нормативного правового регулирования, его беспробельность и бескол-лизионность. Однако, как показывает жизнь, данное положение редко достижимо. В связи с чем выработан механизм, позволяющий устранить те или иные недостатки правого регулирования, восполнить его лакуны (и здесь как раз и должна проявиться про-гностичность права), не дожидаясь вмешательства нормотворческих органов. Этот механизм называется «толкование права» 8. Самым распространенным является толкование права Конституционным Судом РФ и Верховным Судом РФ 9.
В заключение отметим, что законность в уголовном процессе возможна только тогда, когда одновременно достигнуто наличие достаточной (оптимальной), беспробельной, бесколлизионной нормативной правовой базы (обладающей свойством динамизма), позволяющей эффективно регулировать уголовно-процессуальные отношения. Таким образом, представляется, что в настоящее время законность в уголовном процессе — это не столько его принцип, сколько цель-максима, искомое состояние.
6 Необходимо привести позицию В. И. Анишиной, которая фактически отождествляет принцип законности и принцип верховенства закона, отмечая, что «принцип верховенства закона (или принцип законности) получают особую значимость в свете принципов организации и деятельности российского суда как ветви государственной власти». Далее она отмечает: «Принцип законности раскрывает природу, сущность норм права как обязательных правил поведения, он вытекает из конституционного положения ст. 15 Конституции РФ о том, что все государственные органы, должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы» [24, с. 241-242].
7 Т. Н. Радько верховенство закона относит к числу принципов законности, а наряду с ним и единство законности, принцип всеобщности законности, гарантированность прав и свобод личности, принцип неотвратимости юридической ответственности за нарушение законности, принцип целесообразности, взаимосвязь законности и культурности. Под самими же принципами законности он понимает основополагающие начала, руководящие идеи, требования, определяющие суть и назначение законности [23, с. 352-355].
8 В рамках настоящего исследования не ставятся цели подробного рассмотрения понятия толкования права, его субъектов, видов, объема и т. п.
9 О судебном толковании как наиболее распространенном виде толкования упоминал еще в начале ХХ в. В. И. Лебедев, указывая, что было время, когда таковое по своему значению стояло наряду с законом и даже выше его (Средние века). Он отмечает: «В наши дни значение этого вида толкования ограничено — отдельные случаи его служат разъяснениями и примерами (прецедент) применения закона к жизни» [25, с. 39].
Список источников
1. Николюк В. В. Развитие отечественной доктрины о принципах уголовного процесса в период действия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Уголовный процесс: проблемы теории, законодательства и практики: избранные статьи : в 2 ч. М., 2021. Ч. II.
2. Божьев В. П. Определение сферы действия норм УПК // Законность. 2005. № 1.
3. Ильютченко Н. В. Иерархия источников уголовного процесса через призму принципа законности // Принципы уголовного судопроизводства и их реализация при производстве по уголовным делам : мат-лы IV междунар. науч.-практ. конф. 5-6 апреля 2016 г. М., 2016.
4. Челпанов Г. И. Учебник логики. М., 2022.
5. Виноградов С. Н., Кузьмин А. Ф. Логика. М., 1954.
6. Строгович М. С. Логика : учебное пособие. М., 2010.
7. Костенко Р. В. Один из важнейших компонентов принципа законности при производстве по уголовному делу // Принципы уголовного судопроизводства и их реализация при производстве по уголовным делам : мат-лы IV междунар. науч.-практ. конф. (5-6 апреля 2016 г.). М., 2016.
8. Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко. М., 2017.
9. Мартышкин В. Н. Пределы судебного усмотрения и механизмы его ограничения в уголовном судопроизводстве // Право на судебную защиту в уголовном процессе: европейские стандарты и российская практика : мат-лы междунар. науч.-практ. конф. Томск, 2007.
10. Баршев Я. И. Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству. М., 2001.
11. Познышев С. В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. М., 2016.
12. Случевский В. К. Учебник русского уголовного процесса. Ч. I: Судоустройство / под ред. В. А. Томси-нова. М., 2008.
13. Строгович М. С. Учебник уголовного процесса. М., 1938.
14. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Том I. М., 1968.
15. Советский уголовный процесс / под ред. Н. С. Алексеева, В. З. Лукашевича. Л., 1989.
16. Уголовный процесс : учеб. пособие / А. В. Смирнов, К. Б. Калиновский. М., 2022.
17. Баранов А. М. Законность в досудебном производстве по уголовным делам : автореф. ... дис. д-ра юрид. наук. Омск, 2006.
18. Головко Л. В. Закрепление отраслевых принципов в кодифицированных актах: педагогический прием или правовой инструмент? // Закон. 2020. № 6.
19. Тимошина Е. В. Толкование права и социальная миссия юриспруденции: взгляд Л. И. Петражицко-го // Российская юстиция. 2022. № 12.
20. Алексеев С. С. Государство и право : учеб. пособие. М., 2022.
21. Общая теория права и государства : учебник / под ред. В. В. Лазарева. М, 1996.
22. Проблемы общей теории права и государства : учебник / под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 2022.
23. Радько Т. Н. Теория государства и права : учебник для бакалавров. М., 2019.
24. Правосудие в современном мире : монография / под ред. В. М. Лебедева, Т. Я. Хабриевой. М., 2013.
25. Лебедев В. И. Общая теория права. СПб., 1903.
