CC BY
82
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
психотропных, сильнодеиствующих и ядовитых веществ); компьютерно — техническая экспертиза; криминалистические; судебно-медицинская экспертиза вещественных доказательств и иные, исходя из особенностей конкретного уголовного дела.
В заключение статьи можно сделать вывод о том, что значение следственной ситуации при расследовании преступлений велико.
Именно исходя из типичных следственных ситуаций, складывающихся на тот или иной момент расследования, разрабатываются типичные программы расследования конкретных преступлений и именно следственные ситуации являются основой для выдвижения версий и планирования расследования.
1 Криминалистическая методика для дознавателей. Учебник. Специалист. М., 2016. С. 28.
2 Меретуков ГМ.Расследование преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств или психотропных веществ. Гл. 34. Учебник криминалистики под ред. А.Г. Филиппова и А.В. Волынского. М., 1998. С. 452—453.
3 Проткин А.А. Расследование преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Криминалистика. Учебник. 3-е изд-е. М., 2004. гл. 38. с. 613.
4 Роганов С.А. расследование преступлений в сфере нетрадиционного наркобизнеса. СПб., 2005, С. 259—286.
5 Косарев С.Ю. Преступления, связанные с сильнодействующими и ядовитыми веществами. СПб., 2004. С. 118—124.
6 Ошлыкова Е.А. Методика расследования незаконного сбыта наркотических средств и поддержания государственного обвинения по уголовным делам данной категории. М.: Юрлитин-форм. 2013. С. 100—107.
7 Каталымова И. Досудебное соглашение или «сделка с правосудием». //apno.ru/content/view/330.
8 Российская газета. 2007. № 101. 16 мая.
УДК 34 ББК 67
ЗАКОННОСТЬ И ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОКУРАТУРЫ В РОССИИ И ЗА РУБЕЖОМ
АЛЕКСАНДР ЕГОРОВИЧШАРИХИН,
профессор кафедры основ прокурорской деятельности Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации,
доктор юридических наук, профессор Научная специальность 12.00.11 — судебная деятельность, прокурорская деятельность,
правозащитная и правоохранительная деятельность
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассмотрены различные этапы в деятельности прокуратуры России, которые обусловили формирование доминирующих функций и принципов. Определена необходимость использования принципов законности и целесообразности для выработки научных основ уголовной политики и обеспечения позитивного состояния общественной безопасности России.
Ключевые слова: принципы законности и целесообразности, научные основы уголовной политики, концепция, общественная безопасность.
Abstract. Various stages in activity of prosecutor's office of Russia which have caused dominating functions' and principles' formation are considered. The need to use legality's principle and expediency is determined in order to develop criminal policy's scientific fundamentals and to provide a positive Russian public safety's condition.
Keywords: legality's principles and expediency, criminal policy's scientific fundamentals, concept, public safety.
В этом году исполняется сто лет революции, которая изменила не только российскую государственность, посредством разрушения царской империи в России, но фактически привела к построению госу-
дарства тоталитарного типа, создав комплекс проблем.
Известный русский правовед Б.Н. Чичерин, рассматривая сущность государства, отмечал, что
кроме всеобщего блага у государства могут быть и другие цели, исходя из понимания государства различными научными школами. К таким целям он относил установление безопасности от внешних и внутренних угроз; определение и охранение свободы и прав лица; развитие свободы политической; осуществление нравственного порядка, сочетание порядка и свободы1.
Говоря о прокуроре как представителе государства, А.Ф. Кони отмечал, что на государстве, «лежит задача охранения общества, между прочим преследованием нарушителей закона, и практическое служение этой главной задаче выпадает в судебном состязании на долю прокурора — обвинителя. Исполняя свой служебный долг, он служит обществу Но это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина, и когда интерес общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием»2.
Как бы продолжая эту мысль, известный русский процессуалист В.К. Случевский3, рассматривая вопрос о принципах прокурорской деятельности в России и других странах, отмечал, что мыслимы два основных принципа деятельности прокурорской:
1) легальности, обязывающий возбуждать преследование и обличать виновного, всякий раз, когда будут обнаружены признаки преступного деяния и
2) принцип полезности или целесообразности, при господстве, которого за прокурором признается право при разрешении вопроса о преследовании руководствоваться интересами пользы общественной или отдельных лиц и оставлять преступление без преследования, если этого требуют эти интересы, хотя бы и была при этом наличность законных признаков преступления и достаточная сила улик и доказательств для обличения виновного.
После разрушения полицейского государства в царской России в 1917 г. в нашей стране начал ре-ализовываться сценарий построения не правового, государства о котором мечтали российские правоведы, а «комбинированного государства»4, то есть государства тоталитарного типа. В этот период в стране не было политической и экономической стабильности, и она стала представлять собой общество, состоящее из бесчисленного числа неорганизованных индивидов, задачу подавления которых
вынуждено было взять на себя гипертрофированное государство тоталитарного типа.
Переход к такому типу государства обусловил необходимость отменены в 1917 г. не только законов царской России, но и ее государственных институтов и принципов ее деятельности. Так, например, Декретом о суде № 1 был упразднен институт прокуратуры и надолго были забыты и извращены принципы, которыми руководствовались прокуроры в царской России.
Но уже через 5 лет в 1922 г. этот институт оказался жизненно необходим для обеспечения властвования и подчинения, что необходимо для любого государства посредством принятия Положения о прокурорском надзоре и прокуратура была создана в составе Наркомюста РСФСР на уровне отдела. Однако, если в царской России принципами деятельности прокуратуры были принцип законности и целесообразности, то после революции остался только принцип законности, который реализовы-вался достаточно своеобразно, а принцип целесообразности был подменен правовым нигилизмом.
После революции 1917 г., как и после революции 1991 г. наиболее сложной проблемой стала проблема борьбы с взятками и подкупом должностных лиц. Это обусловило усиление уголовно-правовой защиты от этих криминальных явлений. Так, для борьбы с взятками 09.10.1922 г. Постановления ВЦИК и СНК, были внесены изменения и дополнения в ст. 114 УК РСФСР и была введена новая статья о взяточничестве — 114а, по которой дача и получение взятки, посредничество во взяточничестве, оказание какого-либо содействия или непринятия мер противодействия взяточничеству каралось лишением свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет и в особо отягчающих обстоятельствах высшей мерой наказания и конфискацией имущества. В дополнение к этому 19.10 1922 года Президиум ВЦИК, по предложению прокурора Республики, принял решение придать обратную силу закона по ст. 114, 114а УК РСФСР за взяточничество, совершенное до опубликования указанных статей. Но этим дело не было завершено, учитывая положение, которая занимала партия большевиков в государственном механизме. ЦК РКП (б) секретным циркуляром от 30.11.1922 г. вернулся к практике подмены уголовной ответственности на партийную и за уголовные преступления,
предусмотренные ст. 114, 114а УК РСФСР (в редакции от 9 и 19 октября 1922 г.) члены партии должны были быть подвергнуты партийной ответственности, тогда как другие категории граждан за те же самые деяния карались вплоть до высшей меры наказания с конфискацией имущества. Таким образом, появилась лазейка для ухода от уголовной ответственности за коррупционные действия. Фактически в этот период начал закладываться нигилистический подход к праву и закону не только у должностных лиц, но и у граждан.
Создавшееся положение стало следствием того, что в тоталитарных государствах безопасность базируется на попытке подчинить своему контролю гражданское общество целиком. Но такая система в чистом виде, как отмечал Ф. Фукуяма, может существовать лишь с помощью террора, который угрожает и элитному слою. И как только террор слабеет, начинается долгий процесс дегенерации, в котором государство теряет контроль над социально важными аспектами жизни общества. Для того чтобы этого не случилось, был использован институт прокуратуры. Принцип законности в этот период формально стал доминирующим принципом деятельности прокуратуры, но по существу являлся ширмой для решения задач партийно-административной элиты.
В начале 1923 года циркуляр прокурора РСФСР потребовал так проводить работу, чтобы «каждый трудящийся страны знал и понял, что именно в лице прокурора от всегда имеет самого близкого защитника и охранителя его интересов»5. В этой связи необходимо отметить, что после революции право не стало щитом, ограждающим от произвола и расправ над личностью, от грубых нарушений законности, ... а создало своего рода маску законности, которая в какой-то мере прикрывала злоупотребления властью, произвол и беззаконие6. Это приводило к определенным крайностям.
В период государственного террора это проявлялось посредством чисток государственного аппарата, включая и руководство правоохранительных органов, то есть элиты. Так, в 1939 году в НКВД начались чистки. За этот год из органов были уволены 7 372 человек (22,9% от общей численности) 66,5% из них за должностные преступления, контрреволюционную деятельность и по компрометирующим материалам. Руководящих кадров, как и следовало
ожидать, чистка коснулась куда более сильно: из 6 174 человека было убрано 3 830 (62%)7.
А после осуждения сталинизма наблюдалась другая крайность: элита стремилась для себя добиться главным образом одного — освобождения из-под контроля правоохранительной системы. При этом она не довольствовалась тем, что было в 20-е годы ХХ века, а хотела большего.
И поставленная задача была решена. Это привело к тому, что в постсталинский период правоохранительные органы не имели права заниматься портгосхозноменклатурой при любых данных о преступном поведении номенклатурщика. В результате это привело к тому, что через два десятилетия вся эта номенклатура стала поголовно криминальной, коррупционной, корыстолюбивой и нравственно разложившейся8.
Характеризуя эту систему, российский социолог Заславская Т.И. в 2014 г. отмечала, что советская тоталитарная система глубоко криминальна, так как с самого начала она обладала мощным репрессивным аппаратом, в ее природе периодически возникали волны массовых арестов, как правило, тогда, когда ей срочно требовалась бесплатная рабочая сила для крупных строек. В результате через тюрьмы и лагеря у нас прошло огромное число людей. И в настоящее время мы представляем собой народ с полностью разрушенным правосознанием9.
При этом необходимо отметить, что в советский период понятие «уголовное преследование», которое было характерно для прокурорской деятельности царской России практически перестало употребляться. Вместо этого в прокурорской деятельности наряду функцией руководства предварительным расследованием и государственным обвинением появились надзорные функции за исполнением законов, что обусловило появление таких понятий как «общий надзор», а затем и «высший надзор», но высокопоставленных чиновников он не касался.
А сама прокуратура на этапе общенародного государства в СССР, которое заменило государство диктатуры пролетариата, получило известность как «бюро жалоб»10.
Распад СССР в 1991 г., что можно рассматривать, как новую попытку перехода страны к правовому государству привел к тому, что старая советская система контроля, надзора и борьбы с преступно-
стью были разрушены. Это обусловило необходимость подготовки и принятие Концепции судебной реформы 1991 г., которая параллельно с реформой суда и усилением его роли в правоохранительной системе предлагала, отказаться от эпитета «высший» по отношению к прокурорскому надзору, провести радикальные преобразования отраслей общего надзора. Советник Генерального прокурора РФ Мыцыков А.Я. отмечал, что назначение и характер функций любой государственной структуры определяется комплексом социально-экономических, политических, идеологических и правовых факторов, а в итоге режимом власти.
Исследуя советское прошлое прокурорского надзора нужно иметь в виду, что его цели, формы и возможности нельзя отрывать от условий в которых он осуществлялся, от того как власть относилась к праву и законности. Это проявлялось в неограниченном вмешательстве надзора в производственную, хозяйственную и другие сферы деятельности. В результате прокуроры, действительно, были вынуждены заниматься «всем» и надзирать «за всеми» и, естественно, не могли охватить многих правовых актов, изданных с нарушением законов, не говоря уже о том, чтобы проследить за исполнением требований тысячи законодательных актов.
Это приводило к тому, что прокуроры фактически отвечали за все, включая и большую часть не-решаемых государством и обществом проблем, связанных с необходимостью укрепления законности и правопорядка11. Таким образом, делался вывод, что в новых условиях прокуроры не должны повторять этих ошибок и должны иметь четкие пределы в надзорной сфере, не вмешиваясь в сферу ведомственного контроля.
В 1992 г. был принят, подготовленный прокуратурой альтернативный вариант закона «О прокуратуре Российской Федерации», который в значительной мере реконструировал советскую модель прокуратуры. Этим законом был отменен надзор за исполнением законов гражданами, а к первоочередным задачам прокуратуры было отнесено обеспечение их прав и свобод12.
Реализация модели правового государства в России потребовала выработку новой правовой системы, которая бы базировалась не только на воле-устанавлявающем праве, как это было в СССР, но и
на праве естественном13. А это позволяло бы разрабатывать новую систему контроля, уголовно-правовой защиты личности, общества и государства, то есть выработать соответствующую новой государственности и реальности концепцию уголовной политики. Но на должном уровне эта задача своевременно не была, да и не могла быть решена. Однако попытки в этом направлении имели место.
С этого момента можно наблюдать конкуренцию функций уголовного преследования и общего надзора, которые начали реализовываться в прокурорской деятельности. Определенным импульсом в этом направлении стала проходившая в 1997 г. в Москве международная научно-практическая конференция «Прокуратура в правовом государстве», под эгидой Совета Европы, которая в заключительном документе зафиксировала следующий вывод, что статус и компетенция института прокуратуры могут различаться в зависимости от страны, ее истории, правовой культуры. Изменение статуса, структуры, задач и форм работы прокуратуры должно осуществляться гармонично в зависимости; имеется в виду, что главной целью при этом остается создание подлинных гарантий для обеспечения законности и правопорядка, а также эффективной защиты прав и свобод человека и гражданского общества14. В дальнейшем вопросы реформирования прокуратуры стали рассматриваться на концептуальном уровне. Здесь важно напомнить, что в 2001 г. была опубликована сравнительно-правовое исследование Додо-нова В.Н., Крутских В.Е. «Прокуратура в России и за рубежом», где не только рассматривались различные аспекты деятельности прокуратур зарубежных стран и России, но и предлагались направления реформирования прокуратуры. Это касалось проблемы дублирования функций расследования и надзора и развития такой функции прокуратуры как защита прав и свобод граждан15.
А в 2002 г. в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации с учетом ежегодного послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации на 2002 год была подготовлена Концепция развития российского законодательства в целях обеспечения единого правового пространства в России, где отмечалось, что требует упрочения положение прокуратуры в го-
сударственном механизме обеспечения законности. В этой связи необходимы дополнения нормативного характера, которые подняли бы престиж прокуратуры. Требуют конкретизации полномочия прокуратуры, связанные с ее правозащитной функцией. Намечалось, что Генеральный прокурор РФ должен быть наделен правом законодательной инициативы и правом обращения в Конституционный Суд РФ по вопросам нарушения конституционных прав и свобод граждан и интересов государства16.
В 2003 г. идея, связанная с правозащитной функцией прокуратуры получила дальнейшее развитие у профессора Мельникова Н.В., который отмечал, что «в наше время в работе прокуратуры приоритетами остаются укрепление государственности, развитие федерализма, сохранение единого правового пространства страны, защита частной собственности, правозащитная деятельность и обеспечение законов — главные функции прокуратуры»17.
В последующем в 2004 г. представителями научного сообщества вновь начинает обосновываться проект реформирования прокуратуры посредством судебно-правовой реформы отдельными учеными, которые предполагали осуществить постепенную замену прокурорского надзора, в том числе и на стадиях досудебного производства, судебным контролем, так как соединение в лице прокурора функций расследования преступлений и надзора, по мнению ряда ученых, выглядит не рационально18.
Это в определенной мере заложило основу для дискуссии о возможном появлении в российском уголовном процессе судебного следователя или
19
следственного судьи, которая стала перманентной19 и получила свое продолжение в 2015 г., но осталась до настоящего времени не реализованной.
Вместе с тем необходимо отметить, что, начиная с 2004 г. ученые отмечают наличие признаков кризиса уголовной политики в России. Это проявлялось в том, что значительно вырос уровень зарегистрированной преступности. За год стало регистрироваться столько преступлений, сколько в 60-е годы только за год. Наряду с этим снизился и процент раскрываемости преступлений
Такой сценарий криминологи считали следствием того, что интерес личности в уголовном судопроизводстве стал доминировать над публичным интересом охраны общества от преступных посягательств21.
Как представляется, сложившаяся ситуация, в конечном итоге, привела к тому, что в 2007 г. Государственной Думой РФ был подготовлен проект федерального закона, о создание следственного комитета при прокуратуре посредством которого предусматривалось решить ряд накопившихся проблем в сфере уголовного судопроизводства.
Предполагалось, что принятие этого закона разграничит функции надзора и предварительного следствия, что должно было, наверное, повысить раскрываемость преступлений, в том числе преступлений прошлых лет, повысить процессуальную самостоятельность следователя, снизить уровень преступности число тюремного населения.
Но принятие, этого закона фактически создало предпосылки для разделения прокуратуры на две части как это имеет место в странах Латинской Америки22. Наряду с этим реформа привела к тому, что в 2010 г. в России был создан Следственный комитет Российской Федерации как федеральный государственный орган, осуществляющий в соответствии с законодательством Российской Федерации полномочия в сфере уголовного судопроизводства23, что создало основу для возможного Единого федерального следственного комитета.
Но проблемы, связанные с соблюдением законности при возбуждении и отказе возбуждения уголовных дел, сокрытием преступлений от учета в сфере уголовного судопроизводства решены не были, а только усугубились и требовали реагирования на уровне прокурорской деятельности.
В этой связи усмотрение следователя переходило разумные пределы, а вопрос об усмотрении прокурора, как и принцип дискретности в прокурорской деятельности в сфере уголовного судопроизводства традиционно, еще с советского периода истории считался недопустимым.
В этой связи необходимо напомнить, что в царской России известный русский процессуалист В.К. Случевский, говоря о принципах прокурорской деятельности в России и других странах, отмечал, что мыслимы два основных принципа деятельности прокурорской: 1) легальности, обязывающий возбуждать преследование и обличать виновного, всякий раз, когда будут обнаружены признаки преступного деяния и 2) принцип полезности или целесообразности, при господстве, которого за про-
курором признается право при разрешении вопроса о преследовании руководствоваться интересами пользы общественной или отдельных лиц и оставлять преступление без преследования, если этого требуют эти интересы, хотя бы и была при этом наличность законных признаков преступления и достаточная сила улик и доказательств для обличения виновного. При этом он отмечал, что вопрос о том, который из этих двух принципов должен иметь значение руководящего в прокурорской деятельности принадлежит к числу вопросов, в отношении которых не существует единства воззрений в законодательствах, судебной практике и теории24. Поэтому вполне логично, что, таким образом, было снято табу на рассмотрение этого вопроса, и появилась возможность напомнить, о том, что этот принцип имел место в царской России и действует до настоящего времени в других странах.
Так, в странах Европы и США определение баланса принципов законности и целесообразности является одним из факторов, влияющим на результаты борьбы с преступностью для защиты общественной безопасности.
В частности, в ст. 40 УПК Франции предусмотрено, что прокурор получает жалобы и доносы и оценивает какие принять по ним решения. Это рассматривается как положение «свободной независи-
25
мой оценки» прокурором дальнейшего хода дела25.
В США при решении вопроса о возбуждении уголовного преследования атторней (прокурор), как правило, руководствуется двумя обстоятельствами: во-первых, наличием или перспективами получения доказательственной базы, достаточной для осуждения обвиняемого; во-вторых, отвечающей интересам представляемого прокурором округа целесообразностью уголовного преследования с учетом степени общественной опасности совершенного преступления и лица, его совершившего26.
Возвращаясь к вопросу совершенствования прокурорской деятельности в России, важно отметить, что следующим шагом, в этом направлении в современных условиях необходимо, наверное, рассматривать принятие Федерального закона от 07.02. 2011 № 4 ФЗ.
Этим законом на Генеральную прокуратуру Российской Федерации была возложена обязанность ведения государственного единого статистического
учета заявлений и сообщений о преступлениях, состояния преступности, раскрываемости преступлений, состояния и результатов следственной работы и прокурорского надзора. Это нашло закрепление в ст. 51 ФЗ о прокуратуре.
Как представляется, собранная прокурорами в результате реализации новых полномочий за два года информация позволила Генеральному прокурору РФ в Совете Федерации в 2013 г. констатировать, что состояние уголовно-правовой политики России характеризуется отсутствием четко обозначенных и принятых на соответствующем уровне концептуальных основ ее формирования. Таким образом, только другими словами было сказано о кризисе уголовной политики, что оказывает негативное влияние на национальную безопасность страны и на общественную безопасность в частности. Интересно, что в этом же 2013 году была принята и Концепция общественной безопасности Российской Федерации27, где также констатировалось, что криминогенная обстановка в России сложная.
А в 2015 г. в России был зарегистрирован рост преступности, который составил 2 млн. 388 тыс. что на 9% выше, чем в предыдущем году28. И не исключено, что динамика роста преступности может на этом не остановится.
Таким образом, наверное, следует рассматривать высказанную Генеральным Прокурором РФ в 2013 г. идею о необходимости разработки концептуальных основ уголовно-правовой политики не только как стратегическое направление для разработки новых подходов в теории и практике прокурорской деятельности, но и для совершенствования уголовного и уголовно-процессуального законодательства, и выработки комплекса мер по борьбе с преступностью. Для достижения этой цели, по-нашему мнению, необходимо использовать как отечественный, так и зарубежный опыт, руководствуясь в прокурорской деятельности принципами законности и целесообразности, определив необходимый баланс между ними. В перспективе, такой подход, по нашему мнению, позволит обеспечить всесторонний и глубокий анализ для возможной смены парадигмы прокурорской деятельности, которая в полной мере должны отвечать объективной реальности в стране29.
Представляется, что при разработке указанных выше концептуальных основ необходимо руковод-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
ствоваться интересами национальной безопасности, и определенными в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации приоритетами30. При этом основное внимание, по нашему мнению, должно быть уделено такому приоритету как общественная безопасность Российской Федерации31.
Реальным результатом в реализации этого мог бы стать такой документ как проект «Концептуальные основы уголовной политики Российской Федерации на современном этапе», который должен быть утвержден указом Президента Российской Федерации и должен стать основой для разработки законодательных актов, исключив шараханье, спонтанность и непредсказуемость в сфере уголовного и уголовно-процессуального права.
1 Правовое государство, как отмечал Чичерин Б.Н. необходимо рассматривать как союз народов, связанный законом в одно юридическое целое, управляемый верховной властью для общественного блага, имеющий общую цель, которая состоит в гармоничном сочетании всех его элементов, сообразно со способностями каждого народа, со степенью его развития, с жизненными задачами. Рассматривая проблему безопасности страны, Б.Н. Чичерин выделял в качестве основных объектов защиты государства народ, территория и образ жизни. См. Чичерин Б.Н. Общее государственное право М.: Зерцало. 2006. С.14—15.
2 Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры (из воспоминаний судебного деятеля в кн. Дореволюционные юристы о прокуратуре (сборник статей) / Научный редактор, составитель С.М. Казанцев. СПб., Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001. С. 31.
3 Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Введение. Часть 1: Судоустройство. М.: Зерцало, 2008. С. 256—257.
4 В этой связи представляется необходимым напомнить, что Л. Троцкий в своей работе «Наши разногласия», фактически, прогнозируя создание государств народной демократии, отмечал в 1924 г., что «всем коммунистическим партиям еще только предстоит пройти через стадию фактического ниспровержения демократического государства. Это задача гигантской трудности в странах старой демократии — в тысячу раз более трудная, чем у нас. Формально все коммунисты стоят на почве «отрицания» формальной демократии. Но ведь это не решает вопроса. Остается еще самое главное: революционно ниспровергнуть демократию, глубоко вросшую в национальные нравы, ниспровергнуть на деле. Давление буржуазно-демократического общественного мнения окажет на этом пути могущественное сопротивление, которое можно понять и оценить заранее. Это сопротивление неизбежно проникнет внутрь самих коммунистических партий, вызовет внутри их соответственные группировки. Можно заранее не сомневаться, что самой распространенной, нормальной, типичной формой «соглашательства» с буржуазной демократией явится именно идея «комбинированного государства» - в обход восстания и захвата власти». Подробнее см.: Архив Л. Троцкого «Коммунистическая оппозиция в СССР 1923—1927 т. 1 «Тера» — «Terra» 1990. С. 131.
5 Клочков В.В. Актуальные проблемы законности и прокурорского надзора: монография. Акад. Ген прокуратуры Рос. Федерации. М., 2012. С. 144.
6 Алексеев С.С. Правовое государство- судьба социализма. Научно-публицистический очерк. М.: Юрид. лит., 1998. С. 10—11.
7 Емелин С.М. Органы внутренних дел на Южном Урале в 1939—1953 гг. основные этапы развития и деятельности: моно-
графия. М.: АЭБ МВД России. С. 190—191.
8 Там же. С. 79.
9 «Российская газета» от 13.10.14.
10 Додоное В.Н., Крутских В.Е. Прокуратура в России и за рубежом. Сравнительное исследование. / Под ред. С.И. Герасимова. М.: Изд-во НОРМА, 2001. С. 4.
11 См.: Мыцыков Конституционная основа регулирования организации и деятельности органов прокуратуры. Прокуратура в системе обеспечения конституционной законности. Серия «Acfdemia»/ Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации; под об. ред. О.С. Капинус. Т. 2. М.: «Новое время», 2015.С. 113.
12 Клочков В.В. Актуальные проблемы законности и прокурорского надзора: монография. Акад. Ген прокуратуры Рос. Федерации. М., 2012. С. 144.
13 В свое время один из основателей международного права Г. Гроций в своей известной работе «Три книги о праве войны и мира», ссылаясь на Аристотеля, выделял естественное и волеу-становливающее право, которое он называет законным правом, употребляя слово «закон» в более тесном смысле. Иногда же он называет его установленным правом. То же различие встречается у евреев, когда они выражаются точно, называя право естественное «митсвот», а право установленное «кукким», причем первое слово евреи-эллинисты передают греческим словом «справедливость», а второе - греческим словом «повеление».
14 Додонов В.Н., Крутских В.Е. Прокуратура в России и за рубежом. Сравнительное исследование. / Под ред. С.И. Герасимова. М.: Изд-во НОРМА, 2001. С. VII.
15 Додонов В.Н., Крутских В.Е. Прокуратура в России и за рубежом. Сравнительное исследование. / Под ред. С.И. Герасимова. М.: Изд-во НОРМА, 2001. С. IX.
16 «Журнал российского права», № 6, июнь 2002 г
17 Мельников Н.В. Прокурорская власть и личность: Правовые средства обеспечения конституционных прав и свобод России. Цит. по работе Российского В.В. Конституционные основы правозащитной деятельности прокуратуры Российской Федерации. М.: Альфа-М., 2010. С. 105.
18 Деришев Ю. Следственный судья в досудебном производстве. / Уголовное право. 2004 г. № 3. С. 79.
19 Там же. С. 80.
20 Побегайло Э. Кризис современной уголовной политики/ Уголовное право. 2004. № 4. С. 132.
21 Алексеев А.И., Овчинский В.С., Побегайло Э.Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006; Орлов Ю.К. Проблемы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2009.
22 Додонов В.Н., Крутских В.Е. Прокуратура в России и за рубежом. Сравнительное исследование. / Под ред. С.И. Герасимова. М.: Изд-во НОРМА, 2001. С. 17.
23 Федеральный закон от 28.12.2010 № 403-ФЗ (ред. от 28.12.2016) «О Следственном комитете Российской Федерации». // КонсультантПлюс.
24 Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Введение. Часть 1: Судоустройство. М.: Зерцало, 2008. С. 256— 257.
25 Решения, принимаемые прокурором во Франции, когда он вправе руководствоваться принципом целесообразности на этапе досудебного производства следующие:
- отказ в возбуждении уголовного преследования;
- условный отказ в возбуждении уголовного преследования; уголовно-правовая медиация (посредничество) с использованием возможности специализированной общественной организации.
- уголовно-правовой штраф (касается уголовных проступков) в отношении лиц, признавших свою вину.
- обязательные бесплатные работы.
- возбуждение уголовного преследования (прокурором и потерпевшим).
При этом прокурор во Франции может использовать не одну, а сразу несколько мер. См.: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимо-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
нов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 1999.
26 Отказ в возбуждении уголовного преследования в США может быть обоснован также и ссылкой на его нецелесообразность в связи с несопоставимостью вреда, причиненного общественным интересам, и материальных затрат, требующихся для осуществления уголовного преследования. При этом прокурору предоставляется юридическая возможность прекращения начатого уголовного преследования на любом этапе уголовного процесса. Дискреционные полномочия прокурора регламентированы процессуальными нормами, содержащимися в федеральных статутах и статутах штатов, а также в судебных прецедентах. В случае несогласия с решением прокурора не возбуждать уголовное преследование, потерпевший вправе обжаловать это решение в суд. См.: Правовая система США. 3-й выпуск. М.: «Новая юстиция», 2016.
27 «Концепция общественной безопасности в Российской Федерации» (утв. Президентом РФ 14.11.2013 № Пр-2685)//Кон-сультантПлюс.
28 Вступительная статья Долговой А.И. / Преступность, уго-
ловная политика, закон. Под ред.А.И. Долговой. М., Российская криминологическая ассоциация, 2016. С. 5.
29 Шарихин А.Е. Смена парадигм прокурорской деятельности как условие формирования современной уголовной политики в России / Преступность, уголовная политика, закон. Под ред. А.И. Долговой. М. Российская криминологическая ассоциация, 2016. С. 242.
30 Указ Президента РФ от 31.12.2015 № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации».
31 Концепция общественной безопасности Российской Федерации является основополагающим документом стратегического планирования, определяющим государственную политику в сфере обеспечения общественной безопасности, а также основой для конструктивного взаимодействия в этой сфере сил обеспечения общественной безопасности и институтов гражданского общества, граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства. «Концепция общественной безопасности в Российской Федерации» (утв. Президентом РФ 14.11.2013 № Пр-2685).
УДК 34 ББК 67
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНО-ОТРАСЛЕВОЙ ПРИНЦИП КАК ОСНОВА ПЕРИОДИЗАЦИИ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РОССИИ
ДЕНИС ГРИГОРЬЕВИЧ ШЕЛЕСТИНСКИЙ,
кандидат юридических наук, доцент кафедры истории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя
E-mail: [email protected]
Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история правовых учений
Научный консультант: Н.В. Михайлова
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. В работе представлена авторская точка зрения на возможную периодизацию истории государства и права России в условиях применения институционально-отраслевого принципа изучения дисциплины. На основе научных трудов Л.Н. Гумилева, Н.В. Михайловой автор предлагает иной подход к изучению дисциплины и формированию юридического мышления у студентов. В статье указывается на единство исторических и теоретико-юридических знаний, а также обусловленность форм государственного контроля и методов правового регулирования от объективных факторов развития России. Автором предложены конкретные проблемный вопросы истории государства и права России с методической точки зрения.
Ключевые слова: институционально-отраслевой метод, история государства и права России, Великая Российская революция, эволюция государства и права, объективный фактор развития.
Abstract. The paper presents the author's point of view to a possible periodization of the history of the state and the Russian law in the application of institutional and sectoral principle of the discipline. On the basis of scientific papers L.N. Gumilyov, N.V. Mikhailova, the author proposes a different approach to the study of the discipline and the formation of the legal thinking in students. The article points to the unity of the historical and theoretical legal knowledge, as well as the conditionality of the forms of state control and regulation methods of objective factors of development of Russia. The author offers specific problematic issues of history of state and law of Russia from the methodological point of view.
Keywords: institutional and sectoral approach, history of state and law of Russia, the Great Russian Revolution, the evolution of the state and law, the objective factor of development.
