CC BY
126
Мельников В.Ю.
Процессуальная самостоятельность следователя как гарантия защиты конституционных прав и свобод участников судопроизводства
Важнейшей составляющей в системе правовых мер по защите органами предварительного следствия конституционных прав и свобод человека и гражданина является обеспечение одного из основополагающих принципов уголовно-процессуального права, на котором основывается стадия предварительного следствия, процессуальной самостоятельности и независимости следователей, которые, как полагал М.С. Строгович, «независимо от ведомства, в котором они состоят, - это наделенные широкими полномочиями деятели российской юстиции, сочетающие в своей деятельности основные процессуальные функции - уголовное преследование или обвинение лиц, совершивших преступления, защиту граждан от неосновательного привлечения к ответственности и разрешение дела по существу» [1]. Следует добавить, что процессуальная самостоятельность и независимость следователя являются не только правовым, но и этическим принципом.
Неблагоприятная криминологическая ситуация, значительное возрастание интенсивности работы следователей, неадекватной сложности и напряженности, уровень оплаты их труда, уменьшение их процессуальной самостоятельности и собственной значимости при расследовании дела обусловили высокую текучесть и, как следствие, качественный некомплект кадров.
Анализ конкретных правовых норм действующего уголовно-процессуального законодательства свидетельствует, что достаточных полномочий по обеспечению прав и свобод человека и гражданина следователь пока не имеет. УПК РФ уже после внесения многочисленных изменений и дополнений по-прежнему содержит в себе значительное число правовых норм, утверждающих в качестве доктрины принцип недоверия к правоприменителю и, в первую очередь - следователю; многочисленные бюрократические условности, влекущие за собой длительные сроки расследования и содержания обвиняемых под стражей; другие правовые уложения, не позволяющие реально обеспечить права и свободы гражданина, оказавшегося вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства.
Самое неприятное обстоятельство заключается в сугубой ведомственной разобщенности следственных аппаратов, в стремлении каждого соответствующего ведомства законодательно и организационно обеспечить процессуальную независимость своего ведомства и тем самым абстрагироваться от общей системы следственных органов. В современных условиях это тормозит дальнейшее усиление борьбы с преступностью, ведет к параллелизму и дублированию в работе, влечет за собою распыленность их сил и материальных средств, ненужные споры по поводу определения подследственности уголовных дел, усложнение доказательственной сферы в раскрытии и расследовании преступлений и т. д. Следует отметить, что в правоохранительных органах (МВД, прокуратура, ФСБ РФ) различный уровень материального и технического обеспечения работы следователя. Следователь в первую очередь является сотрудником милиции, прокуратуры либо военнослужащим, а уже затем процессуально независимым лицом. Если за последние годы удалось поднять уровень независимости судей, то другой участник уголовного процесса - дознаватель, следователь - не может похвастать своей процессуальной самостоятельностью. В то же время именно следователь выполняет одну из самых сложных задач при расследовании уголовных дел и в далеко не простой криминогенной ситуации. «Многие сотрудники правоохранительных органов, даже если они получают информацию, предположим, в отношении членов представительных органов власти, десять раз задумаются, стоит ли им связываться с этой категорией граждан. Они понимают, что на них может быть оказано серьезное административное давление, да и механизм запроса только через Генпрокуратуру о снятии иммунитета слишком сложен» [2].
Объем процессуальных полномочий и процессуальное положение следователя не зависят от ведомственной принадлежности последнего, они равнозначны для всех систем правоохранительных органов и определяются уголовно-процессуальным законом РФ. Каждый следователь обязан руководствоваться предписаниями законодателя (ст. 6 УПК РФ) о содержании и направлениях его деятельности. Он должен быстро и полно раскрыть каждое преступление, установить лиц, виновных в его совершении, обеспечить правильное применение закона. В обязанности следователя входит также принятие мер к обеспечению возмещения причиненного ущерба. Он должен принять меры процессуального характера к пресечению преступной деятельности лиц, привлеченных к уголовной ответственности, и лиц, причастных к расследуемому преступлению, и т. д.
Независимо от его принадлежности к какому-либо государственному органу следователь осуществляет функции уголовного преследования и государственного принуждения, его долг заключается в охране интересов государства, прав и законных интересов граждан. Он должен подходить к расследованию каждого уголовного дела с позиции государственных интересов, а не узкого профессионализма.
Для уяснения правовой основы деятельности следователя большое значение имеет анализ сущности и принципов предварительного следствия, его процессуального положения, механизма уголовно-
процессуального регулирования, предшествующего судебному разбирательству уголовных дел, в целом. Проблема обеспечения процессуальной самостоятельности следователя и его независимости, в том числе в аспекте обеспечения прав и свобод человека и гражданина, в последние годы неоднократно освещалась в публикациях как учеными, так и практическими работниками, представляющими правоохранительные ведомства и судебную систему [3, с. 50-55; 4, с. 22-24; 5; 6, с. 19-21; 7, с. 13-16]. Все публикации в основном лишь констатируют негативное положение следователя в настоящий период, однако конкретных предложений в действующий УПК РФ не внесено.
В настоящее время, в условиях осуществления правовой реформы, идет настойчивый поиск наиболее рациональных форм производства по раскрытию и расследованию преступлений, обеспечения следователям всех систем правоохранительных органов условий для успешного осуществления возложенных на них полномочий. Как учеными-юристами, так и практиками предлагаются в основном две организационные формы раскрытия и расследования преступлений: создание единого следственного аппарата при Правительстве РФ или передача всего следственного аппарата в органы внутренних дел.
В Концепции судебной реформы в РФ отмечено несколько принципиальных аспектов, направленных на реализацию в уголовно-процессуальном законодательстве принципа процессуальной самостоятельности, а именно: самостоятельность следователя в принятии решений от вмешательства лиц, не являющихся субъектами уголовного процесса; независимость деятельности следователя от каких-либо государственных и общественных организаций, учреждений и должностных лиц, кроме прокурора и суда; верховенство следователя по отношению к органу дознания, который должен быть подотчетен следователю за выполненные им действия в отсутствии последнего; и что наиболее принципиально, по мнению авторов Концепции, - предоставление следователю возможности при несогласии с указаниями прокурора представить дело со своими возражениями в суд [8, с. 65-66, 91-92].
В этой же Концепции появилась идея создания качественно нового уголовного процесса охранительного типа, который был призван выступить гарантом защиты прав личности от произвола правоохранительных органов государства. Она предложила два варианта реформирования расследования: либо создание единого следственного аппарата (Следственного комитета), организационно отделенного как от прокуратуры, так и от МВД РФ и органов государственной безопасности, либо учреждение института следственных судей в судебном ведомстве при признании за нынешним следственным аппаратом функций вспомогательной службы прокуратуры [9, с. 83]. О необходимости принятия законодателем радикальных мер по реформированию уголовно-процессуального права видные российские ученые и практики, руководство Следственного комитета при МВД РФ и представители прокуратуры, Верховного суда РФ высказывались неоднократно. Однако под девизом «поднятия планки обеспечения гарантий прав подозреваемого, обвиняемого» отдельные представители науки, правоохранительных и законодательных органов продолжают отстаивать устоявшееся мнение о необходимости предварительного следствия по основной массе преступлений и оставлении в подследственности следователей органов прокуратуры значительного числа общеуголовных преступлений без сохранения всесторонности и полноты расследования.
Верными являются изложенные в Концепции судебной реформы в РФ тезисы об изъятии из подследственности органов дознания расследования малозначительных преступлений, лишение руководителей органов предварительного следствия процессуальных полномочий и ряд других.
Судебное и предварительное следствие представляют собой исследование доказательств, необходимое для правильного разрешения уголовного дела. И суд, и следователь фактически выполняют общую задачу по объективному исследованию обстоятельств дела, хотя каждый по-своему и с разными последствиями. В процессе доказывания следователь производит собирание доказательств и их предварительную проверку и оценку, а суд - итоговую оценку доказательств ради справедливого разрешения уголовного дела.
Пожелание о создании Федеральной службы расследований (ФСР) было высказано в Аппарате Президента РФ. Предполагалось, что к 2004-2006 гг. такая служба будет создана. Она должна была соединить весь следственный аппарат в единую службу. По мнению авторов реформы, положение, когда в одном ведомстве проводятся и дознание, и расследование, недопустимо. Еще одним доводом является необходимость разделить следствие и прокуратуру.
Идея создания ФСР или Следственного комитета обусловлена необходимостью реального обеспечения процессуальной самостоятельности следователя, его независимости в своих решениях от вмешательства лиц, не являющихся субъектами процесса; обеспечение же процессуальной самостоятельности в свою очередь является важным условием надлежащего обеспечения прав и интересов личности при производстве расследования. Неприемлемо процессуальное подчинение следователя административным начальникам (начальники следственных отделов, комитетов и других подразделений), наделение последних процессуальными полномочиями, правом контролировать ход и результаты расследования, пересматривать постановления следователя.
Как показали проведенные автором опросы следователей и адвокатов, более 85 % и тех, и других поддерживают идею повышения уровня независимости следственного аппарата от системы органов внутренних дел и прокуратуры.
При действующей системе следователь не может быть объективным и беспристрастным и осуществлять функцию исследования обстоятельств дела. Хотя по закону (ст. 38 ч. 2 п. 4 УПК РФ) следователь ведет расследование преступления, используя для этого оперативных работников, на практике это всегда так. Так, на сотрудников уголовного розыска возложена обязанность выявления и раскрытия преступлений ст. 2 ФЗ РФ «О милиции». Сотрудники уголовного розыска приступают к раскрытию преступлений без поручений и указаний следователя. Более того, следователь на практике в большинстве случаев вообще не может принять участия в этой работе. Если следователи МВД, ФСБ РФ, дознаватели в таможенных органах в силу специфики службы чаще контактируют с оперативными работниками, то их коллеги в прокуратуре лишены такой возможности.
Если исходить из концепции трех процессуальных функций - обвинения, защиты и разрешения делами - и не забывать о том, что реализация последней из них сопряжена с исследованием, то деятельность следователя надо отнести именно к данной функции, а не к какой-либо другой. Выполняемая следователем функция может рассматриваться как делегированная ему судом функция разрешения дела в пределах ее исследовательской части.
Изменение процессуального положения следователя, превращение его в объективное, незаинтересованное должностное лицо возможно, но при условии, если обвинительную функцию вместо него будет выполнять кто-то иной. Следователь, по мнению автора, должен выполнять только задачу по объективному собиранию доказательств, без проявления обвинительного уклона. Для этого он должен освободиться от обвинительных полномочий, осуществлять расследование уголовного дела, не вторгаясь в сферу обвинительной деятельности. Не менее важно и самостоятельное материально-техническое обеспечение следственного аппарата и обособление следственного аппарата от прокуратуры.
Анализ становления и развития института следователей в российском уголовном процессе показывает, что следователь по своему предназначению является деятелем юстиции, осуществляющим в стадии предварительного следствия исследование обстоятельств совершения преступлений наряду с представителями обвинения и защиты и нуждающимися в процессуальной самостоятельности и независимости, аналогичной судебной.
А.П. Гуськова считает плодотворной идею введения следственного судьи [10, с. 7]. Следователь должен быть независимым от прокурора и выполнять свои функции под контролем суда по разрешению дела на предварительном следствии. Указанные обстоятельства позволяют считать положение судебного следователя и вообще существование института судебных следователей в уголовном процессе более предпочтительным с точки зрения обеспечения процессуальной следственной самостоятельности и, соответственно, прав личности на стадии предварительного расследования. Процессуальная деятельность следователя есть не что иное, как исследование обстоятельств дела на первоначальном этапе следствия, т.е. составной и неотъемлемый элемент функции разрешения дела. Суд делегирует следователю функцию разрешения дела на данном этапе. Таким образом, появление следственного судьи есть объективная необходимость, обусловленная потребностью привести в согласие процесс с принципом состязательности.
Процессуальной независимости и самостоятельности следователя необходимо добиваться, но не стоит считать, что это кардинально решит проблему защиты прав личности на стадии предварительного расследования. Следует учитывать, что безнаказанность и отсутствие эффективного надзора за лицами, участвующими в расследовании, порождает соблазн нарушать права личности.
Система надзора и контроля за органами, участвующими в расследовании преступлений, должна быть многоуровневой, с органами, независимыми друг от друга, с различными функциями и полномочиями. Целесообразно привлечение независимых юристов и общественности к контролю, а также наличие принципа коллегиальности.
Принцип процессуальной самостоятельности следователя в условиях осуществления в России судебной реформы действительно должен представлять собой реальную гарантию законности и обоснованности его процессуальных решений, поскольку должен давать ему возможность в пределах установленной уголовно-процессуальным законом компетенции самостоятельно формулировать свои выводы и суждения на основе проверенных и достоверных доказательств. Определяющим здесь должно быть то, что никто лучше следователя не может вникнуть в сущность исследуемых доказательств, оценить их в совокупности и принять наиболее правильные решения по каждому возникающему правовому вопросу.
Разработанный Следственным комитетом при МВД РФ проект Федерального закона «О статусе следователя» устанавливал юридические и социальные гарантии обеспечения принципа процессуальной самостоятельности следователя, его независимости и подчинения только закону. Законопроект был согласован более, чем с десятком заинтересованных министерств и ведомств, однако не получил под-
держки в Министерстве финансов и бывших министерствах труда и экономики РФ. Еще в 1999 году по инициативе МВД РФ в проект Федеральной целевой программы по усилению борьбы с преступностью на 1999-2000 гг., утвержденной постановлением Правительства РФ от 10.03.1999 г. № 270, был включен пункт 7.8.1.10, предусматривающий разработку проекта Федерального закона «Об органах предварительного следствия» [11]. В целях его реализации Министерством юстиции РФ была образована межведомственная рабочая группа, однако ее работа была временно приостановлена с учетом занятой представителями Генеральной прокуратуры РФ позиции о нецелесообразности разработки названного законопроекта.
В этой связи МВД РФ при поддержке ФСНП РФ и ФСБ РФ обратилось к Правительству РФ с предложением продолжить в 2001 году работу по подготовке проекта данного федерального закона, который в законодательном порядке должен был регламентировать в числе других вопросов механизм реализации одного из основных процессуальных принципов - процессуальной самостоятельности следователей, который призван не на словах, а на деле обеспечивать на предварительном следствии соблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина. В проекте данного федерального закона должны были быть решены и вопросы государственной и социальной защиты следователей и членов их семей, что является сегодня ключевым звеном в создании правового механизма, обеспечивающего их реальную независимость.
В настоящее время работа по созданию механизма обеспечения процессуальной самостоятельности и независимости следователя в целях защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина на стадии предварительного следствия Следственным комитетом при МВД РФ продолжается.
В сфере правоприменительной деятельности органов предварительного следствия по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина контроль подразделяется на процессуальный и ведомственный непроцессуальный. К процессуальному контролю в широком смысле этого слова относится: процессуальный контроль начальника следственного отдела, прокурорский надзор и судебный контроль на предварительном расследовании.
К субъектам, непосредственно осуществляющим функции надзора и процессуального контроля при реализации органами предварительного следствия законодательных норм о защите прав личности в уголовном процессе, относятся: прокуроры, надзирающие за органами расследования, оперативно-разыскными службами, местами содержания задержанных и заключенных под стражу, в целях обеспечения законности при применении законодательства о защите конституционных прав и свобод человека и гражданина; органы судебного контроля и надзора, осуществляющие реализацию гарантированного Конституцией РФ принципа судебной защиты прав и свобод (ч. 1 ст. 46); начальники следственных отделов (ст. 39 УПК РФ), к которым относятся начальники Следственного комитета, управления, службы, отдела, отделения, группы органов внутренних дел, органов ФСБ РФ, действующих в пределах своей компетенции.
В соответствии с ФЗ РФ «О Прокуратуре в РФ» прокурор в стадии предварительного расследования фактически выполняет две основные функции: надзор за правильным и единообразным исполнением законов органами дознания, предварительного следствия и руководство перечисленными субъектами (ст. 1, 6, 32-34). Обе эти функции прокурор осуществляет одновременно разными путями и методами. Согласно второй функции прокурор пользуется такими же полномочиями, как и органы предварительного расследования. Ю.К. Якимович отмечал, что при несмешивании в деятельности прокурора функции надзора и функции руководства предварительным следствием ряд из них вполне можно было бы отнести к сфере прокурорского надзора, оставив лишь возможность обращения в суд с жалобой либо протестом [12, с. 116].
Ныне действующее уголовно-процессуальное законодательство предоставляет прокурору при осуществлении надзора за исполнением законов органами предварительного следствия широкие полномочия по принятию процессуальных решений, непосредственно влияющих на результаты производимого следователем расследования (ст. 37 УПК РФ). При этом указания прокурора органам предварительного следствия в связи с возбуждением и расследованием ими уголовных дел, данных в порядке, предусмотренном УПК РФ, являются для этих органов обязательными. А обжалование полученных указаний вышестоящему прокурору не приостанавливает их исполнение, за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 38 УПК РФ. Однако в большинстве случаев вышестоящий прокурор, исходя из ведомственных интересов, не отменяет указание нижестоящего прокурора, а поручает производство по этому делу другому следователю. Из чего автор делает вывод о том, что в целом обжалование решений и действий надзирающего прокурора в порядке подчиненности не способно, как показывает следственная и судебная практика, обеспечить принятие объективных решений по спорным вопросам предварительного следствия.
В частности, не способствует обеспечению процессуальной самостоятельности следователя и законодательное установление, предусматривающее в соответствии с полномочием прокурора передавать дело от одного органа расследования другому органу расследования (п. 9 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, ранее п. 9
ч. 1 ст. 211 УПК РСФСР). Такие действия прокурора вступают, порой, в прямое противоречие с установленными законом задачами уголовного судопроизводства: быстрого и полного раскрытия преступлений, изобличения виновных и справедливого наказания каждого совершившего преступление, по сути, ставят деятельность следователя в зависимость не от закона, а от усмотрения прокурора. На практике неурегулированность данного положения в законе в условиях встречающихся фактов коррупции в следственном аппарате отдельных ведомств приводит в ряде случаев к изъятию уголовного дела у «неудобного» следователя и передаче в другой орган расследования, который примет по делу нужное процессуальное решение.
Прокурор, в той или иной мере фактически выступая в качестве руководителя по отношению к органам расследования, по сути, утрачивает роль органа особого государственного надзора и становится олицетворением административной власти по отношению к органам и лицам, осуществляющим предварительное расследование и дознание. В таких условиях вряд ли можно вести речь о том, что прокурорский надзор способен в достаточной мере защитить участников процесса от нарушений их прав со стороны органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование (дознание).
Контрольно-надзорные полномочия прокуратуры в отношении следователя, зависимость следователя от прокурора приводят к тому, что следователь оказывается так же на позиции обвинения в уголовном деле. В главе 6 УПК РФ следователь и прокурор названы непосредственно участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения. УПК РФ не пошел по пути освобождения следствия от функции обвинения. Согласно ст. 21 п. 1 УПК РФ уголовное преследование от имени государства осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель. В соответствии с принципом состязательности, закрепленном в п. 1 ст. 15 УПК РФ, защита прав обвиняемого и подозреваемого целиком возложена на защитника. На стадии предварительного расследования принцип состязательности не получил должного распространения.
Обвинительный уклон следствия и прокуратуры делает их в той или иной степени союзниками и не способствует защите ими прав личности в уголовном процессе. Поэтому надзор прокуратуры за соблюдением прав и законных интересов личности органами следствия оказывается неэффективным. По мнению автора, функции обвинения и надзора за законностью действий органов, осуществляющих оперативно-разыскную деятельность, дознание и следствие, должны осуществлять самостоятельные, независимые друг от друга органы.
Позиция, выраженная в Концепции уголовно-процессуального законодательства, о том, что прокурор должен выполнять функцию обвинения (уголовного преследования), а следователь - функцию исследования обстоятельств дела и принятия решения под контролем судебной власти, может быть реализована при коренной перестройке действующей системы.
Противоречат основным конституционным положениям, по мнению автора, и статьи 108, 109, 114, 115, 165, 182, 185, 186 УПК РФ, требующие от следователя предварительного согласия прокурора на обращение в суд для продления срока содержания обвиняемого под стражей, временного отстранения от должности подозреваемого или обвиняемого, наложения ареста на имущество, получения санкции на обыск в жилище, наложения ареста на почтово-телеграфные обращения, осуществления контроля и записи телефонных переговоров или переговоров с использованием иных средств. В этих случаях прокурор, не давая согласия на выполнение таких действий, получает, по существу, право ограничивать процессуальную самостоятельность следователя, фактически лишая того предоставленного законом права обратиться в суд. Следователь фактически лишен возможности обжаловать действия прокурора и в случаях отказа последнего поддержать ходатайство следователя перед судом о производстве обыска в жилище, наложении ареста на почтово-телеграфные обращения и контроля, записи переговоров. На практике следователи или не успевают этого сделать, или просто не желают идти на конфликт с прокурором.
В то же время отказ от промежуточной роли прокурора при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продления этого срока, получения постановления суда на обыск в жилище, наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, контроля и записи переговоров не снижают возможностей прокурорского надзора, поскольку прокурор осуществляет надзорную функцию как в процессе следствия, так и в ходе судебного разбирательства, на котором будет рассматриваться ходатайство следователя.
Снизить негативные последствия возможного принятия прокурором при осуществлении надзора за расследованием уголовных дел процессуальных решений, связанных с ущемлением конституционных прав всех участников уголовного процесса, а не только одной из сторон, например, подозреваемого, обвиняемого, могло бы стать законодательное наделение следователя правом представлять в суд дела со своими возражениями в случае несогласия с решениями прокурора, ограничивающими права и свободы человека и гражданина.
С этой целью в ч. 3 ст. 38 УПК РФ автор предлагает внести изменения, предусматривающие, что в случаях несогласия следователя с указаниями прокурора об избрании, изменении или отмене меры
пресечения, избранной следователем в отношении подозреваемого или обвиняемого, отстранении обвиняемого от должности, отказе прокурора продлить срок расследования, об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения или о производстве иных процессуальных действий, предусмотренных п. 2-11 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, следователь вправе представить дело в соответствующий суд с письменным изложением своих возражений. Суд, признав возражения обоснованными, направляет дело прокурору, который изменяет свое решение. Если возражения следователя суд признает необоснованными, дело подлежит возвращению в орган предварительного следствия для производства расследования тем же следователем или расследование дела поручается начальником следственного отдела другому следователю.
Таким образом, по мнению автора, наилучшим решением вопроса об организационных формах раскрытия и расследования преступлений на первоначальном этапе судебной реформы является сосредоточение всего следственного аппарата в Следственном комитете (или ФСР) при Правительстве РФ. Передача следственных аппаратов в органы внутренних дел весьма нерациональна: сосредоточение в одном государственном органе таких разноплановых функций, как прием, учет, регистрация поступающих заявлений и сообщений о совершенных преступлениях, проведение оперативно-разыскных мероприятий, производство дознания и предварительного следствия не могут гарантировать обеспечения прав и законных интересов участников процесса.
Литература
1. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Основные положения науки советского уголовного процесса. М.: Наука, 1968. Т. 1.
2. Закатнова А. Против коррупции конфискация? // Российская газета. 2004. 20 августа.
3. Ларин A.M. Следствие: каким ему быть // Человек и закон. 1996. № 10.
4. Кожевников И.Н. Упорядочить полномочия следователя // Российская юстиция. 1997. № 12.
5. Асанов В.В., Данилова Р.В. Обеспечение прав человека в процессе раскрытия преступлений. М.: Юридический институт МВД России, 1999.
6. Громов Н.А. О принципе процессуальной самос-тоятельности следователя // Следователь. 1997. № 6.
7. Селезнев М.А. Ведомственный процессуальный контроль и прокурорский надзор на предварительном следствии // Законность. 1999. № 1.
8. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М.: Республика, 1992.
9. О концепции уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации // Государство и право. 1992. № 12.
10. Гуськова А.П. О спорных вопросах российского правосудия // Российский судья. 2001. № 3.
11. Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 12. Ст. 1484.
12. Якимович Ю.К. Нужен ли нам новый УПК? // Проблемы уголовного судопроизводства. Кемерово, 1998.
