CC BY
120
Н.И. Сухова
ЗАКОН В МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ: СИСТЕМНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
В статье предпринята попытка определить место закона в механизме правового регулирования. С помощью системно-функционального способа познания определяются внутрисистемные связи закона с иными элементами механизма правового регулирования, дается их характеристика.
Ключевые слова: закон, механизм правового регулирования, система, системный метод, функциональные связи, функции, право.
N.I. Suhova
THE LAW IN THE MECHANISM OF LEGAL REGULATION: SYSTEMIC-FUNCTIONAL ANALYSIS
The article attempts to define the place of law in the mechanism of legal regulation. The internal relation of law to other elements of the legal regulation mechanism are determined using systemic-functional modes of knowledge. The author gives their characteristics.
Keywords: the law, mechanism of legal regulation, system, system method, functional relationships, functions, legislation.
Важнейшим регулятором общественных отношений, присущим природе их отношений, выступает закон, а потому предполагается, что его предписания воспринимаются гражданами в качестве выражения объективно необходимых действий, направленных на удовлетворение интересов общества, государства, личности.
К. Маркс, определяя значение и место закона в правовой системе, писал: «В демократии не человек существует для закона, а закон существует для человека; законом является здесь человеческое бытие, между тем как в других формах государственного строя человек есть определенное законом бытие»1. Высказанная мысль больше представляет «фантазм» по поводу закона или, по крайней мере, идеальное представление о его значении и роли. Вместе с тем нельзя отрицать, что закон должен стать самым беспристрастным регулятором возникающих отношений, учитывать интересы всех слоев населения, устанавливать социальную справедливость.
Закону как приоритетной форме российского права в юридической науке уделено вполне достойное внимание: определены и изучены его свойства, соотношение с другими формами права и, прежде всего, с подзаконными нормативными актами, в последнее время на волне возрастающего интереса к технико-юридическим аспектам права разработаны рекомендации, касающиеся выбора именно «законной» формы регламентирования общественных отношений, рубрикации акта высшей юридической силы и др.
Не осталась без внимания и функциональная характеристика закона, которая связывается в первую очередь с его значением и ролью в формировании, обеспечении единства и согласованности системы законодательства. Так, отмечается, что генетика закона, свойства, присущие ему, определяют особое место в системе законодательства, в которой он обладает верховенством и прямым действием, определяет и задает ей иерархичность. Именно закону в рамках системы законодательства принадлежит роль цементирующего основания, приводящего к единообразию, устойчивости и гарантирующего развитие всех форм выражения права.
© Сухова Надежда Ивановна, 2015
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории государства и права (Саратовская госу-80 дарственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
Тем не менее, не вызывающие сомнений место и роль закона в системе законодательства не являются основным выражением предназначения этого нормативного правового акта. Есть наиболее важная ценность закона, связанная с тем, что он выступает регулятором общественных отношений, основным участником процесса правового регулирования. Не случайно, о нем, как и о норме права, говорят как об одном из первостепенных средств регулирования общественных отношений. Именно регулятивные свойства и способности закона формируют его социальную ценность.
В связи с этим интересным представляется вопрос о месте закона в механизме правового регулирования (далее - МПР), о его связях с иными элементами этой теоретической конструкции действия права, о функциональной нагрузке в ней.
В юридической литературе стало традицией считать, что основными элементами МПР, с которыми связывается реализация путей воздействия права на общественные отношения и обеспечение процесса правового регулирования выступают: норма права - основной элемент, образующий нормативную базу правового регулирования общественных отношений; правоотношения - форма действия юридических норм, в рамках которых возникают права и обязанности конкретных участников социальных связей, опосредованных правом; акты реализации субъектами правоотношений субъективных прав и юридических обязанностей, обеспечивающие перевод последних в поведение.
Однако правовое регулирование - процесс более сложный. Неправомерно забывать о том, что действие юридических средств всегда сопровождается, а иногда зависит от наличия определенных условий, не носящих сугубо правовой характер. Например, речь идет об экономическом аспекте действия права, который связан не только с тем, что право зависит от уровня развития производ- е
п
ственных отношений, их характера, обусловлено ими и т.п., но и с материально- и финансовым обеспечением действия права и закона. а
Идеолого-культурный компонент также выступает одним из условий эф- о
в
фективности правового воздействия, а стало быть, и правового регулирования о
отношений. Авторы неоднократно указывали на важность идеологического з
обоснования права, усматривая в нем один из путей действия права2. Да и Р
собственно юридические средства в механизме правового регулирования пред- е
ставлены шире, чем перечень его основных элементов. Так, разрабатывая тео- °
рию механизма правового регулирования, С.С. Алексеев отмечал, что наряду с р
основными, необходимо помнить еще, по крайней мере, о двух - о нормативных Ч
е
юридических актах и о правосознании и правовой культуре3. о
Нормативные правовые акты непосредственно связаны с нормами права, яв- К
ляются формой их выражения и имеют по отношению к ним обслуживающее м
значение, но вместе с тем выполняют специфические функции в механизме I
правового регулирования. Констатация лишь присутствия нормативных актов ¡§
м
в механизме правового регулирования и отказ от наделения их специфически- 00
о о )
ми функциями означали бы нарушение или, по крайней мере, недостаточное 2 использование инструментов функционального метода познания механизма 5 правового регулирования, который характеризуется единством юридических средств, обеспечивающих правовое регулирование общественных отношений, каждый из которых выполняет присущие ему функции. Считаем, что эта сторона характеристики закона незаслуженно осталась без должного внимания авторов, хотя наблюдается продолжающийся интерес к определению места и связей иных элементов МПР между собой, в т.ч. и в отраслевых МПР4. Данная 81
работа есть попытка проанализировать функциональную составляющую закона в механизме правового регулирования.
Анализ указанных работ показывает, что при определении места и роли соответствующих юридических средств в МПР авторы ограничиваются констатацией лишь значения их в правовом воздействии или регулировании, варианты проявления их в процессе регламентации общественных отношений. При этом из вида ускользает и забывается важное - сам механизм правового регулирования. Ведь именно в нем и применительно к его особенностям авторы решают заявленные задачи.
Такая ситуация приводит к тому, что содержанием назначения и функций рассматриваемых средств выступает их традиционная характеристика в процессе, стоящем вне МПР, за его пределами, являющемся объектом МПР, тем, что обеспечивается с помощью средств МПР. Иными словами функции нормы, правоотношений, договора, юридических фактов анализируются не в МПР, а по отношению к внешней среде. Так, в механизме правового регулирования выделяют регулятивную, правореализационную, охранительную, целеполагающую, информационную, мотивационную, интерпретационную, системообразующую функции правовых актов5. Все они, по замечанию автора, зависят от основного функционального предназначения правовых актов - оказанием регулятивного воздействия на общественные отношения.
Из приведенных рассуждений видно, что здесь функции правовых актов направлены извне МПР и повторяют во многом функции права. Вряд ли правовые акты имеют эти же функции и в МПР. Сложно представить, например, что в отношении юридических фактов правовые акты осуществляют мотивационную или интерпретационную функцию. Получается, что мы имеем правовые акты ° в МПР, повторяющие функции правовых норм в процессе правового регулирования общественных отношений, что, конечно, не совсем верно. ^ Попытка связать и объяснить функции правовых актов в МПР, определив
? только основное их предназначение, сделана не впервые. С.С. Алексеев, харак-1 теризуя элементный состав МПР, указывал на то, что правовые акты в МПР,
0
| как нормативного, так и индивидуального характера, выступают своего рода >§ «обслуживающим» персоналом и зависят от обслуживаемого элемента, ибо свя-й заны с ним: первые - от нормативной основы МПР, вторые - от правоотношений
1 и реализующихся в них юридических прав и обязанностей. Из этого выведена ® основная специфическая функция всех правовых актов - обеспечение целена-§ правленных изменений в праве и правовом регулировании6.
| Вывод о том, что правовые акты имеют специфические функции в МПР, безуслов-
| но, верен, как и то, что они во многом производны от других элементов МПР. Однако,
2 представляется, что связи правовых актов не ограничиваются лишь нормами права § и правоотношениями, не являются однолинейными, а, наоборот, выражены не? сколькими вариантами с разнонаправленными векторами. Именно благодаря этим <3 многочисленным связям и обеспечивается цельное правовое воздействие, ведущее 1 к изменениям в «правовой» ткани и отношениях, а также и в самом МПР, который I должен быть адекватным этим изменениям и действенным.
Возможность найти подтверждение нашему предположению и преодолеть необоснованную ограниченность взаимозависимостей правовых актов, в т.ч. закона, как их разновидности и других составляющих МПР, а также выявленные несоответствия функциональных свойств правовых актов в МПР и вне его видится в использовании системно-функционального метода познания. Дума-82 ется, что инструменты этого способа познания позволят через установление
функциональных внутрисистемных связей между элементами МПР установить и сформулировать функции закона в МПР.
Системность МПР в чистом смысле этого качества подвергалась сомнению непосредственно разработчиками этой категории. Во всяком случае С.С. Алексеев, определяя МПР, осторожно называет его системой элементов7. Однако последующие исследования по вопросам правового регулирования, неизбежно затрагивающие функционирование права, явно выраженного опасения на этот счет уже не содержат, а потому чаще всего МПР определяется именно как система входящих в него элементов. Поскольку наша задача не сводится к установлению степени справедливости подобных утверждений и их обоснованности, мы присоединимся к ним, указав, что все элементы МПР обеспечивают решение одной задачи, между ними существуют устойчивые структурные связи, объединяющие их, придающие им общность и целостность8, а это одно из характерных свойств системной субстанции, которой свойственны следующие виды связей: генетические, структурные, функциональные, представленные связями субординации, координации и управления, и связи обмена.
Подобные связи обнаруживаются и в МПР между законом и иными элементами механизма. Однако следует согласиться, что они обусловлены во многом нормативно-правовым регламентированием, системой правовых норм9.
Генетические связи закона в МПР просматриваются наиболее явно, прежде всего, с нормами права, что опять же объясняется особым положением последних в МПР, и обнаруживают себя в следующем. Как верно замечено, средства МПР есть конкретные проявления, как бы продолжение норм права. Так, закон как акт выражения воли государства появляется в случае необходимости облечь правовые е
п
нормы в форму. Значимость общественных отношений, степень интереса в их регу- и лировании государством предопределяют появление норм права, а те в свою очередь а
Т5
требуют их соответствующего закрепления, которое придает им юридическую силу. о
в
Поэтому закон, будучи формой права своим появлением обязан норме права. о
Однако здесь прослеживается и обратная связь воздействия закона на нормы с права, которую очень четко объяснил С.С. Алексеев. Она заключается в том, что |
все правовые акты - основной способ осуществления преобразований в правовой е
ткани и воздействия государства на элементы механизма правового регулирова- °
ния. Закон, выражая волю государства, направлен на установление, изменение р
и отмену норм права, является их источником10. Ч Соглашаясь с этой точкой зрения, мы полагаем, что имеется возможность | говорить о специфической функции закона в отношении к нормативной основе к
МПР, которую назовем экзистенциальной. Она как раз и реализуется в том, м
что закон обеспечивает закрепление, позитивное существование нормам права, и
полное и точное выражение их содержания. №
__ м
С развитием юридической сферы, самого МПР, распространения процессов са- 00 морегулирования в нем и повышения значения юридической практики подобный 2 вид генетической связи закона обнаруживается и с иными элементами МПР. Так, 5 например, понятно, что правоотношения возникают в соответствии и на основании закона. Однако имеет место быть процесс с обратным вектором. В силу сложности общественных отношений не всегда существуют нормы, которые опосредуют общественные отношения. При этом последние не исключаются из правового поля. Складывается ситуация, когда правоотношения появляются без закона. Например, ст. 8 Гражданского кодекса РФ содержит положение о том, что гражданские права и 83
обязанности могут возникать из действий граждан, которые, хотя не предусмотрены законом, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства могут их порождать11. По мере распространенности таких отношений и заинтересованности со стороны публичной власти в их регулировании возникает необходимость отражения их в законе. Так произошло, например, с законодательным оформлением отношений собственности, когда распространение социальных связей, основанных на использовании личной собственности, стало значительным и значимым, был издан соответствующий закон12. В современных условиях развитие техники, распространения использования электронной информации и сопутствующих этому отношений повлекло принятие целой цепочки законов13.
Юридическая практика, главным образом судебная, также способствует появлению закона. В случае, когда имеются либо неоднозначные правила разрешения конкретного вида дел, либо они отсутствуют вовсе, такие правила практике приходится вырабатывать самой. Затем устойчивость и широкое практическое признание, оценка со стороны государства на предмет важности и интереса влечет их законодательное оформление.
Так, использование в гражданском процессе аудио- и видеозаписей первоначально никак не регламентировалось и осуществлялось по аналогии с уголовным процессом, где порядок применения таких способов фиксации был отражен в законе. Затем соответствующие нормы были включены и в Гражданский процессуальный кодекс РФ14. В текущей судебной практике подобное положение вещей складывается в отношении использования электронных доказательств, которое нашло отражение в Арбитражном процессуальном кодексе РФ и отсутствует в Гражданском процессуальном кодексе РФ. Видимо, «арбитражная» аналогия использования такого доказательственного материала в скором времени потребует внесения изменений и в гражданско-процессуальное законодательство.
В обоих рассмотренных случаях государство осуществляет оценку сложившихся отношений и производит их отбор путем закрепления их модели в законе. В этом варианте генетической связи закона с практикой и правоотношениями закон выполняет несколько иную функцию, которую предлагаем назвать оценочно-селекционной.
Тем не менее, стоит отметить, что выявленные и рассмотренные генетические связи закона и правоотношений и практики, в конечном счете, снова фокусируются на правовых нормах.
Субординационные связи системы обычно детерминируются ее вертикальным строением и различными по своей значимости элементами, составляющими ее. В МПР такое условие обнаружить сложно. Все его элементы выполняют в нем свои функции и имеют равновеликое значение, разве что можно говорить о структурных связях в отдельных срезах МПР: в системе норм, в системе нормативных правовых актов, в системе правоприменительных актах. Однако это выходит за рамки нашей тематики.
Функциональные координационные связи можно наблюдать между законом и правоотношениями. В основе их регламентации лежит механизм саморегулирования и принцип диспозитивности. В этом случае происходит следующее: законодатель, решив, что некоторые разновидности отношений могут быть урегулированы их участниками самостоятельно, устанавливает диспозитивные правила их регламентации, позволяющие либо использовать нормы закона, либо путем заключения договора установить иные, в т.ч. отличные от закона правила.
В последнем случае закон непосредственно не участвует в правовой регламентации, а выступает лишь в роли координатора действий заинтересованных лиц.
Договор служит здесь исходным и непосредственным правовым регулятором, посредством которого стороны своей волей и в своем интересе определяют содержание отношений, участниками которых являются. Закон же в этом случае, несмотря на его юридическую силу и важность в правовом регулировании договорных отношений, закрепляя принципы гражданско-правового воздействия, играет роль дополнительного регулятора, регулятора «на всякий случай», обеспечивающего системность, полноту, справедливость регулирования.
Функциональные связи управления наиболее явно прослеживаются между законом и иными актами, прежде всего, подзаконными и они более чем понятны, однако ими не ограничиваются. Представляется, что подобные связи возникают, когда в процессе правового регулирования и действия МПР возникают цепочки правовых отношений, которые регламентированы различными по своим квалификационным признакам законами. В этом случае отношения основанные, например, на кодифицированном законе, будут иметь в «подчинении» иные, опосредованные простым законом.
Кроме этого, определенная разновидность связей управления формируется между законом и нормами права, когда результатом специализации правовых норм выступает формирование такой их группы, непосредственным предметом регулирования которых оказываются законы, их юридическая сила, порядок вступления в силу и действия, порядок утраты ими юридической силы.
Связи управления присутствуют и между законом, и толкующими его содержание актами, которые также включаются в МПР. В частности, заголовки статей е
п
и глав законов выражают смысл нормативных предписаний, содержащихся в и нем, а потому не позволяют интерпретатору искажать этот смысл, отходить от а него или подменять иным. о
в
Во всех этих случаях можно говорить еще об одной функции закона - о
информационно-ориентирующей. з
Связи обмена применительно к характеристикам систем мало изучены в фило- Р
софской отрасли знания и тем более в юридической. По сути они представляют е
собой связи взаимодействия составляющих систему элементов. Без указанных о
связей, без взаимного дополнения элементов система вряд ли мыслима. Именно р
связи обмена позволяют МПР приобретать аддитивные свойства, а закону сво- Ч
евременно реагировать на имеющие место изменения, например, в правовых |
отношениях, практике их развития и разрешения. К
Наличие связей обмена и некоторых вариантов связей координации (напри- м
мер, в случае, когда закон - дополнительное средство правового регламентиро- I
вания, а договор - основное) позволяет выделить еще одну функцию закона в ¡§
м
МПР - аддитивно-обеспечительную, выражающуюся в обеспечении увеличения 00 регулятивных возможностей МПР в целом путем взаимодополнения указанных 22 возможностей отдельных его элементов. 5
Таким образом, целостность регулирующего воздействия МПР на общественные отношения достигается многочисленными функциональными связями его элементов, которые обеспечивают его единство и эффективность. Кроме этого, функции элементов МПР, в т.ч. и закона, выражая их предназначение в нем, также предопределяются особенностями указанных функциональных связей. Названные в данной работе системные связи закона с составляющими МПР и 85
его функции в отношении них, конечно, не исчерпывают их вариативность, а призваны лишь развить и дополнить общетеоретические знания о МПР.
1 Маркс К,, Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 252.
2 См., например: Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. М., 1961. С. 190-191; Алексеев С.С, Механизм правового регулирования. М., 1966. С. 18-19; Решетов Ю.С, Реализация норм советского права. Системный анализ. Казань, 1989. С. 15-25.
3 См.: Алексеев С.С, Указ. раб. С. 35.
4 См., например: Александрова Н.В., Федоров И.З, Юридические факты в механизме гражданско-правового регулирования // Вестник Российского университета кооперации. 2014. № 1 (15). С. 35-38; Бабушкиниа С.В, Юридические отношения в современном механизме правового регулирования // Современное право. 2007. № 12 (1). С. 43-44; Жариков Ю.С, Норма уголовного права и ее место в механизме уголовно-правового регулирования // Ученые труды Российской Академии адвокатуры и нотариата. 2009. №1 (12). С. 119-125; Казанцев М.Ф, Договор в механизме гражданско-правового регулирования // Российский юридический журнал. 2008. № 1. С. 103-110; Колесникова Т.Н. Понятие и роль норм права в механизме правового регулирования // Государственная власть и местное самоуправление. 2013. № 4. С. 7-13 и др.
5 См.: Карабеков М.М. Функции правовых актов в механизме правового регулирования // Юристъ-Правоведъ. 2010. № 1. С. 21-24.
6 См.: Алексеев С.С. Указ. раб. С. 120.
7 См.: Там же. С. 7.
8 См.: Афанасьев В.Г. О системном подходе в социальном познании // Вопросы философии. 1973. № 6. С. 103.
9 См.: Алексеев С.С. Указ. раб. С. 113.
10 См.: Там же. С. 120.
11 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 5 мая 2014 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32, ст. 3301; 2014. № 19, ст. 2334.
12 См.: Закон РСФСР от 24 декабря 1990 г. № 443-1 «О собственности в РСФСР» (в ред. от 24 июня 1992 г., с изм. от 1 июля 1994 г.) // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1990. № 30. Ст. 416; Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 10, ст. 1108.
13 См., например: Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18 декабря 2006 г. № 230-ФЗ в (ред. от 23 июля 2013 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. № 52, ч. 1, ст. 5496; 2013. № 27, ст. 3477; Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (в ред. от 28 декабря 2013 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. № 31, ч. 1, ст. 3448; 2013. № 52, ч. I, ст. 6963; Федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 63-ФЗ «Об электронной подписи» (в ред. от 2 июля 2013 г., с изм. от 12 марта 2014 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. № 15, ст. 2036; 2013. № 27, ст. 3477 и др.
14 См.: Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (в ред. от 5 мая 2014 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 46, ст. 4532; 2014. № 19, ст. 2331.
А.А. Шаповалов
НЕКОТОРЫЕ КОЛЛИЗИИ ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОГО И МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
В статье рассматриваются некоторые коллизии внутригосударственного и международного права. Анализируется эффективность основных принципов международного права.
Ключевые слова: международное право, внутригосударственное право, система права, публичное право, частное право.
A.A. Shapovalov
SOME COLLISIONS DOMESTIC AND INTERNATIONAL LAW
This article discusses some of the conflicts of national and international law. Analyzed the effectiveness of the basic principles of international law
Keywords: international law, domestic law, system of law, public law, private law.
В современной России идут процессы формирования социального правового государства, гражданского общества, обновления самого права и законодательства,
© Шаповалов Алексей Александрович, 2015
Кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права (Саратовский социально-экономический институт ФГБОУ ВПО «Российский экономический университет имени Г.В. Пле-86 ханова»); e-mail: [email protected]
