CC BY
60
УГОЛОВНОЕ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО.
УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
Ю.И. Бытко
ЗАКОН ПРОТИВ «МАЙДАНА»
Статья посвящена исследованию проблемы уголовной ответственности представителей власти за преступные действия в условиях проведения массовых публичных мероприятий.
Ключевые слова: оружие, митинг, уголовная ответственность, чрезвычайное положение, необходимая оборона.
Yu.I. Bytko
LAW AGAINST MAIDAN
The article deals with the research of the criminal responsibility problem of the representatives of power for crimes committed during mass public events.
Keywords: weapons, meeting, criminal responsibility, extraordinary situation, necessary defense.
В правовом демократическом государстве митинги, демонстрации, другие массовые публичные мероприятия - явления не только нормальные, допустимые, но и желательные, поскольку, будучи одной из форм непосредственного выражения народом своих чаяний, позволяют ему оперативно влиять на содержание деятельности власти на региональном, общегосударственном, а иногда и межгосударственном уровне.
Однако, являясь временным объединением большого числа малознакомых, а часто и вовсе незнакомых людей, такие мероприятия в случае их неподготовленности, неконтролируемости легко трансформируются в стихию неуправляемого скопления людей, в котором начинает доминировать специфическая групповая психология - психология толпы, под воздействием которой люди могут совершать такие поступки, на которые в иных обстоятельствах они не способны, поведение многих из них часто диссонирует с общей позитивной направленностью личности.
Известны случаи, в т.ч. из истории и нашей страны, когда массовые мероприятия, начавшиеся как мирные митинги, демонстрации и т.п., в последующем сопровождались правонарушениями, а иногда и массовыми беспорядками, другими тяжкими преступлениями.
Противоправные действия участников публичных мероприятий могут быть весьма опасными, сопровождаться погромами, поджогами, нападениями на граждан, представителей власти, в т.ч. сотрудников правоохранительных органов, применением оружия, насилиями, причинениями вреда здоровью людей, убийствами, захватом административных зданий и т.д.
© Бытко Юрий Ильич, 2014
Доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного 220 права (Саратовская государственная юридическая академия), заслуженный юрист Российской Федерации
Все возможные опаснейшие последствия предсказать невозможно. В уголовно-правовой теории и обзорах правоприменительной практики подобным деяниям уделяется значительное внимание и неоправданно меньшее внимание обращается на проблему ответственности власти за ее действия и бездействие во время проведения публичных мероприятий. Между тем то, что случилось в Украине, наглядно демонстрирует чрезвычайную актуальность именно этой проблемы.
События февраля 2014 г. на киевском майдане убеждают в том, что в подобных ситуациях ошибочные, неадекватные, несвоевременные действия власти, как и ее трусливое, а тем более злонамеренное бездействие, может завершиться падением такой власти, захватом ее новоявленными «спасителями» отечества в лице нацистов, других экстремистов, многочисленными жертвами, огромными экономическими потерями, серьезными межнациональными, межконфессиональными, межгосударственными осложнениями.
Известно, что в Киеве публичные мероприятия начались в форме вполне нормальных, мирных, весьма обоснованных выступлений украинского народа, открыто выражавшего свое возмущение антинародными действиями украинских властей, всесилием финансовой олигархии, экономическим и социальным неравенством граждан страны, беспрецедентным размахом коррупции и казнокрадства. В последующем в связи с бездействием власти, ее неспособностью контролировать сложившуюся ситуацию и адекватно реагировать на ее изменения, в ряды законопослушных митингующих проникли откровенные националисты, обученные, подготовленные боевые отряды которых свергли законную украинскую власть. По существу в этой стране произошел вооруженный государственный переворот, была свергнута, хотя и не безупречная, однако законная власть, место которой за- ш няли безответственные, жестокие самозванцы, сеющие межнациональную рознь, н угрожающие целостности и суверенитету украинского государства. С
а
Здесь не ставится задача судить кого-то за случившееся в Украине, для этого Т
о
есть суд украинского народа и международный трибунал. Но из этих событий к
о
следует извлечь уроки, поскольку нельзя исключать возможные попытки недру- О' гов России спровоцировать что-то подобное и у нас в рамках т.н. «оранжевых» | революций. Это нельзя исключать, имея в виду, что в России, к сожалению, на- в личествуют, хотя и не в таком обостренном варианте как в Украине, аналогич- нн
о
ные предпосылки - чрезмерное, возмущающее простых тружеников расслоение Ю народа по экономическому признаку, коррупция во всех сферах жизнедеятель- |
ности государства и общества, казнокрадство, наличие нацистов, значительного С
к
числа негосударственных коммерческих организаций, деятельности которых а российский законодатель и спецслужбы только с недавнего времени стали уде- д
е
лять внимание. Кто их финансировал, чем они занимались в течение многих лет | и что они успели сделать для создания пятой колонны в России, можно только № догадываться. Грозным симптомом того, что в стране не все в порядке и что 39 имеются определенные силы, готовые дестабилизировать ситуацию, являются 22 события на Болотной площади в Москве в 2010 г. 4
Поэтому проблема строгой, разумной процедуры разрешения, организации и проведения митингов, демонстраций и других массовых мероприятий, удержания их в разумных, законом предусмотренных рамках при строгом соблюдении прав и свобод митингующих приобретает особую актуальность.
В России названные вопросы в развитие ст. 31 Конституции РФ, закрепляющей право граждан «собираться мирно, без оружия, проводить собрания, 221
митинги и демонстрации, шествия и пикетирование», регламентируются федеральными законами: от 19 июня 2004 г. «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях, пикетированиях» (в ред. от 13 мая 2014 г.)1, от 7 февраля 2011 г. «О полиции» (в ред. от 3 февраля 2014 г.)2, от 26 апреля 2001 г.«О чрезвычайном положении» (в ред. от 7 марта 2005 г.)3.
Обязанность обеспечения общественного порядка и безопасности, оказания медицинской помощи во время проведения массовых мероприятий возлагается на орган исполнительной власти субъекта РФ или орган местного самоуправления совместно с организатором публичного мероприятия и органом внутренних дел (ст. 12 Закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях, пикетированиях»). Причем, следует иметь в виду, что объем прав и обязанностей участников массовых мероприятий, с одной стороны, и представителей власти, с другой, в обычной обстановке и в режиме чрезвычайного положения может быть разным. Поэтому названные ситуации следует рассмотреть отдельно.
Итак, в обычной обстановке, в соответствии с п. 1 ст. 2 Закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях, пикетированиях» целью публичных мероприятий является свободное выражение и формирование мнений, выдвижение требований по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны и вопросам внешней политики. Обязательным условием легитимности публичного мероприятия является подача организатором в письменном виде уведомления о намерении его проведения в орган исполнительной власти субъекта РФ или орган местного самоуправления в срок, не ранее 15 и не позднее 10 дней до дня проведения (ч. 1 ст. 7). В уведомлении сообщается о цели публичного 3 мероприятия, его форме, месте, дате, времени начала и окончания, предполагаемом
¿- количестве участников, о форме и методах обеспечения организатором общественен
го ного порядка, медицинской помощи, содержатся сведения об организаторе и лицах,
| уполномоченных им на выполнение распорядительных функций (ч. 3 ст. 7). Таким
| образом, Закон предусматривает не разрешительный, а уведомительный характер
| намерения о проведении массового публичного мероприятия.
° В соответствии со ст. 16 и 17 этого Закона публичное мероприятие должно быть
0
| прекращено сотрудниками полиции в следующих случаях: создания реальной | угрозы для жизни и здоровья граждан, имущества юридических и физических лиц, совершения участниками противоправных действий, массовых беспорядков, | погромов, поджогов, в других случаях, требующих экстренных действий, а так-| же в случаях нарушения организатором требований данного Закона (ст. 16 и 17). | При этом сотрудники полиции вправе применять физическую силу, специальные '§ средства (водометы, дубинки, слезоточивые газы и т.д.) и даже огнестрельное ору-ё жие лично или в составе подразделения (ч. 1 ст. 18 Закона «О полиции»), однако § в строго ограниченных случаях. Применение физической силы будет законным:
1 1) если перед ее применением сотрудник полиции известит митингующих о своем | правовом статусе; 2) если она осуществляется с целью доставления в помещение
полиции и задержания правонарушителей или для преодоления противодействия законным действиям сотрудников полиции (ст. 20).
Сотрудники полиции вправе применять оружие в следующих целях: 1) защиты себя или других лиц от посягательства, опасного для жизни или здоровья;
222 2) освобождения заложника;
3) пресечения попытки завладения огнестрельным оружием, транспортными средствами полиции, специальной и боевой техникой;
4) задержания лица, застигнутого при совершении деяния, содержащего признаки тяжкого или особо тяжкого преступления против жизни, здоровья или собственности, и пытающегося скрыться, если иными средствами задержать это лицо не представляется возможным;
5) задержания лица, оказывающего вооруженное сопротивление, а также лица, отказывающегося выполнить законное требование о сдаче находящихся при нем оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, ядовитых или радиоактивных веществ;
6) отражения группового или вооруженного нападения на здания, помещения, сооружения и иные объекты государственных и муниципальных органов, общественных объединений, организаций и граждан;
7) пресечения побега из мест содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений или побега из-под конвоя лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления, лиц, в отношении которых применена мера пресечения в виде заключения под стражу, лиц, осужденных к лишению свободы, а также для пресечения попытки насильственного освобождения указанных лиц (п. 1 ст. 23).
Право сотрудника полиции применять лично или в составе подразделения специальные средства ограничено следующими случаями:
1) отражение нападения на гражданина или сотрудника полиции;
2) пресечение преступления или административного правонарушения;
3) пресечение сопротивления, оказываемого сотруднику полиции;
4) задержание лица, застигнутого при совершении преступления и пытающегося скрыться;
5) задержание лица, если это лицо может оказать вооруженное сопротивление;
6) доставление в полицию, конвоирование и охрана задержанных лиц, лиц, заключенных под стражу, лиц, осужденных к лишению свободы, лиц, подвергнутых административному наказанию в виде административного ареста, а также пресечение попытки побега, оказание лицом сопротивления сотруднику полиции, причинение вреда окружающим или себе;
7) освобождение насильственно удерживаемых лиц, захваченных зданий, помещений, сооружений, транспортных средств и земельных участков;
8) пресечение массовых беспорядков и иных противоправных действий, нарушающих движение транспорта, работу средств связи и организаций;
9) остановка транспортного средства, водитель которого не выполнил требование сотрудника полиции об остановке;
10) выявление лиц, совершающих или совершивших преступления или административные правонарушения;
11) защита охраняемых объектов, блокирование движения групп граждан, совершающих противоправные действия.
Важно иметь в виду, что в силу положений ст. 37 УК РФ о необходимой обороне, законов о полиции, о митингах, демонстрациях и других публичных мероприятиях сотрудники органов охраны правопорядка имеют право применять силу, специальные средства и оружие без специального на этот счет приказа их непосредственных или других начальников. Никто, в т.ч. и Президент РФ, не вправе приостанавливать действие названных законов вплоть до момента введе-
ния в населенном пункте, регионе или во всей стране чрезвычайного положения. В соответствии со ст. 90 Конституции РФ Президент в обычной обстановке имеет право издавать только такие указы и распоряжения, которые не противоречат Конституции РФ и федеральным законам.
Таким образом, на руководителях органов власти, командирах подразделений органов охраны правопорядка, мобилизованных для контроля за ходом массового публичного мероприятия, лежит огромная ответственность за принятие своевременных и адекватных мер во время осложнения обстановки в районе проведения мероприятия. В случае непринятия надлежащих мер реагирования они подлежат ответственности вплоть до уголовной за преступное бездействие (халатность) по ст. 293 УК РФ при наступлении тяжких последствий - ранений, гибели людей, захвата злоумышленниками административных зданий, повреждения коммуникаций и т.д.
В то же время отдачу ими приказа (распоряжения) о применении сотрудниками органов охраны правопорядка физической силы, специальных средств, оружия в случаях, не предусмотренных законами «О митингах, демонстрациях, собраниях, пикетировании», «Об оружии», «О полиции», следует квалифицировать как преступление, предусмотренное ст. 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий» за выполнение действий, выходящих за пределы полномочий, которыми наделено данное должностное лицо, повлекших наступление тяжких последствий.
Отдача подобных распоряжений Президентом РФ служит основанием для отрешения его от должности с соблюдением процедуры, предусмотренной ст. 93 Конституции РФ.
^ Рядовые сотрудники органа внутренних дел несут уголовную ответственность
й по ст. 286.1 УК РФ за неисполнение законного приказа. С другой стороны, за $ исполнение явно незаконного приказа, хотя бы и отданного соответствующим | начальником (командиром), эти сотрудники подлежат уголовной ответствен-I ности за то общественно опасное деяние, которое они совершили во исполнение | такого приказа. Например, если командир подразделения отдает приказ о при! менении оружия на поражение в отношении безоружных и законопослушных
§ демонстрантов, он подлежит уголовной ответственности не только по ч. 3 ст. 286
ф
| УК РФ за превышение должностных полномочий, повлекшее наступление тяж-| ких последствий, но и за подстрекательство к совершению соответствующих 'I преступлений против личности (убийства, тяжкого, средней тяжести, легкого | вреда здоровью людей) или в зависимости от обстоятельств совершения деяния | - за организацию таких преступлений. Подчиненные, выполнившие такой приказ при очевидности его незаконности, подлежат уголовной ответственности за преступления против личности как их исполнители. ё Граждане имеют право участвовать только без оружия и только в таких публич-
§ ных мероприятиях, о проведении которых своевременно и в надлежащей форме 1 уведомлены органы власти, которые проводятся для достижения законом разре-| шенных целей, которые осуществляются без совершения противоправных действий.
Граждане —участники публичного мероприятия — обязаны подчиняться законным распоряжениям организатора публичного мероприятия, лиц, уполномоченных им на выполнение распорядительных функций, сотрудников органов внутренних дел, общественного порядка и общественной безопасности.
Однако они вправе в рамках закона о необходимой обороне (ст. 37 УК РФ) 224 противодействовать явно незаконным действиям не только частных лиц, но и
сотрудников полиции, других представителен власти, не превышая при этом пределы необходимости.
Проблемным является следующий вопрос. Статья 31 Конституции РФ разрешает участвовать в публичных массовых мероприятиях без оружия. То есть митинг с участием вооруженных людей и даже одного вооруженного человека изначально является незаконным и подлежит обязательному прекращению. Но что понимать под оружием? В соответствии со ст. 1 Закона «Об оружии» оружием являются только те устройства и предметы, которые «конструктивно предназначены для поражения живой или иной цели либо подачи сигнала» (курсив наш. - Ю.Б.), т.е. только те предметы или устройства, которые создавались, конструировались специально только для поражения цели или подачи сигнала, но не для решения других задач. Приведенное понятие оружия является в отечественном законодательстве универсальным и используется в таком значении, в частности, в ст. 162, 208, 209, 211, 222 УК РФ. Ограничительно как устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения цели, толкует понятие оружия Пленум Верховного Суда РФ в следующих постановлениях: от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»4, от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (в ред. от 23 декабря 2010 г.)5, от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» (в ред. от 3 декабря 2013 г.)6.
В связи с этим следует считать совершенными без оружия действия тех злоумышленников из числа участников массового публичного мероприятия, которые используют булыжники, бейсбольные биты, арматуру, т.н. «коктейли Молото- ш ва» (бутылки, наполненные зажигательной смесью) и т.п., для посягательств на н граждан, сотрудников органов охраны правопорядка, для повреждения или уни- С
а
чтожения спецтехники подразделений охраны правопорядка, захвата зданий и Т
о
т.п. Безусловно, такие и подобные действия являются преступными как массовые к
о
беспорядки, умышленное уничтожение и повреждение имущества, умышленное о' причинение вреда здоровью, убийство и т.д. и уже в связи с этим публичное ме- | роприятие должно быть, безусловно, прекращено, а виновные - задержаны в т.ч. в
с применением силы, спецсредств и оружия при наличии описанных оснований. н
о
Речь здесь, однако, не об этом, а о возможности прекращения таких мероприятий Ю на ранних стадиях, когда участники еще не применяли названные предметы, но и
имели их при себе. Поскольку названные предметы не являются оружием, то само С
к
их наличие у участников, так же как и наличие у них спецсредств - резиновых а палок, механических распылителей, аэрозолей, снаряженных слезоточивым газом, д
е
средств разрушения преград, водометов и т.д., в строгом соответствии с действую- | щим отечественным законодательством, не служит основанием для запрещения го- № товящегося или принудительного прекращения начавшегося массового публичного 39 мероприятия вплоть до момента начала применения таких предметов участниками. 2 Ситуация явно противоречивая. С одной стороны, ни в одном из нормативных 4 правовых актов России не содержится запрет на проведение массовых публичных мероприятий, участники которых снабжены специальными средствами - резиновыми палками, аэрозолями и т.п., равно как и предметами, которые могут быть использованы в качестве оружия - арматура, бейсбольные биты, булыжники и т.п.
С другой стороны, наличие названных предметов у участников массового публичного мероприятия представляет серьезную потенциальную угрозу обще- 225
ственному порядку и общественной безопасности даже тогда, когда, по заявлению участников и руководителей такого мероприятия, подобные предметы приготовлены исключительно для поддержания общественного порядка, в т.ч. для охраны его участников от возможных нападений злоумышленников.
Дело в том, что, во-первых, в обстановке большого скопления людей даже незначительные конфликты, а тем более умышленные провокационные действия кого-то из оппонентов могут в силу торжества психологии толпы быстро дестабилизировать ситуацию и вызвать массовые столкновения. Ясно, что наличие у отдельных участников массового мероприятия каких-либо предметов, усиливающих физические возможности человека, неизбежно закончится их применением, последствия которого могут быть весьма тяжкими. Во-вторых, в привлечении участников массового мероприятия к охране правопорядка нет необходимости, поскольку для выполнения этой задачи привлекаются специально мобилизуемые по такому случаю органы охраны правопорядка.
Выход из этой противоречивой ситуации видится в расширительном толковании понятия «оружие», которое мог бы дать Конституционный Суд РФ применительно к ст. 31 Конституции РФ, приравняв к нему любые предметы, которые могут быть использованы в качестве оружия. Это было бы тем более обоснованно, что законодатель идет именно по пути приравнивания к оружию иных предметов, используемых в качестве оружия, конструируя по данному признаку некоторые составы тяжких и особо тяжких преступлений - разбоя (ч. 2 ст. 162 УК РФ), захвата заложника (ч. 2 ст. 206 УК РФ), пиратства (ч. 2 ст. 227 УК РФ), угона судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ч. 2 ст. 211 УК РФ) и др. Подобные конструкции прошли многолетнюю успешную апробацию судебно-следственными органами и подтверждены как эффективные Пленумом Верховного Суда РФ (см. названные выше постановления).
Февральские 2014 г. события в Киеве убеждают в том, что с применением предметов, используемых в таком качестве, злоумышленники могут так же успешно, как и с применением оружия, совершать не только тяжкие и особо тяжкие общеуголовные преступления (массовые беспорядки, преступления против личности, порядка управления и др.), но и государственные перевороты.
Особая ситуация складывается в случае введения чрезвычайного положения. В соответствии со ст. 88 Конституции РФ правом на введение чрезвычайного положения на территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях обладает только Президент России. Вводя чрезвычайное положение, он возлагает на себя тяжкое бремя ответственности, поскольку его указом может быть приостановлено на определенное время действие не только отдельных федеральных законов, но и некоторых статей Конституции РФ. В частности, могут быть ограничены конституционные права на свободу и личную неприкосновенность, свободу передвижения, свободу слова, участие в собраниях, митингах других массовых публичных мероприятиях, свободный труд, право собственности и др. Причем речь идет о возможном ограничении конституционных прав и свобод тысяч, а в иных ситуациях - и миллионов граждан. В то же время Президент несет ответственность вплоть до отрешения от должности с последующим привлечением к уголовной ответственности за отказ от введения, как и за несвоевременное введение чрезвычайного положения, если это повлекло наступление тяжких последствий. Поэтому Закон «О чрезвычайном положении» предусматривает достаточно сложную процедуру его принятия и введения в действие с
тем, чтобы, с одной стороны, исключить возможность злоупотребления властью со стороны Президента, а с другой - обеспечить сохранение суверенитета, территориальной целостности и внешней безопасности государства, конституционного режима власти, гарантировать соблюдение общественного порядка, общественной безопасности, прав и свобод граждан, неприкосновенность государственной, общественной собственности, собственности юридических лиц.
О принятии указа о введении чрезвычайного положения Президент незамедлительно должен сообщить Совету Федерации и Государственной Думе РФ. Указ Президента приобретает силу с момента его утверждения Советом Федерации.
Чрезвычайное положение может быть введено при наличии следующих оснований:
при попытке насильственного изменения конституционного строя РФ, захвата или присвоения власти, вооруженного мятежа, массовых беспорядков, террористических актов, блокирования или захвата особо важных объектов, подготовки и деятельности незаконных вооруженных формирований, межнациональных, межконфессиональных конфликтов, сопровождающихся насильственными действиями, создающими непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан, нормальной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления;
в случае чрезвычайной ситуации природного и техногенного характера, чрезвычайной экологической ситуации (в т.ч. эпидемии, эпизоотии и др.).
Принципиально важными в свете рассматриваемых здесь вопросов представляются следующие положения Закона «О чрезвычайном положении». В соответствии со ст. 30 установленные федеральными законами и иными нормативными право- С
—I
выми актами РФ порядок и условия применения физической силы, специальных к средств, оружия, боевой и специальной техники изменению в условиях чрезвычай- р
а
ного положения не подлежат. В то же время согласно ст. 34 неправомерное при- ° менение физической силы, специальных средств, оружия, боевой и специальной ° техники сотрудниками органов внутренних дел, уголовно-исполнительной систе- у
мы, федеральных органов безопасности, военнослужащими внутренних войск и С
т
Вооруженных Сил РФ, других войск, а также превышение должностными лицами н
н
сил, обеспечивающих режим чрезвычайного положения, служебных
полномочий, й
влечет за собой ответственность в соответствии с законодательством РФ. д
Приведенные положения представляются обоснованными в силу следующего е
соображения. Применение физической силы, спецсредств, оружия, спецтехники |
в любой ситуации - явление неординарное и именно поэтому подробно и до- Д
статочно определенно регламентируется специальными нормативными право- |
выми актами: законами «Об оружии», «О полиции» и др. И уже поэтому нет №
го
необходимости во введении каких-то чрезвычайных, т.е. неординарных правил (
9
их применения в условиях неординарного — чрезвычайного положения. "
Особого внимания и обсуждения заслуживает предоставленное законом 4 «О чрезвычайном положении» Президенту РФ право приостанавливать действие ст. 45 Конституции РФ. Часть 1 этой статьи гарантирует государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, ч. 2 же закрепляет право каждого самостоятельно защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. По существу в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ сформулировано право граждан на необходимую оборону. 227
Таким образом, в обычных условиях охрана прав и свобод человека и гражданина обеспечивается не только государством, но и силами самих носителей прав и свобод. А вот в случае введения чрезвычайного положения с приостановлением действия ст. 45 Конституции РФ возникают следующие вопросы.
Первый вопрос: как понимать приостановление действия ч. 1 этой статьи? Можно ли считать, что государство устраняется от гарантированного обеспечения прав и свобод человека и гражданина в ситуации, когда угроза нарушения этих прав и свобод, казалось бы, неизмеримо возрастает?
Справедливым представляется следующее пояснение. В условиях чрезвычайного положения приостанавливается действие только некоторых статей Конституции. И именно поэтому государство не может гарантировать обеспечение прав и свобод человека и гражданина, закрепленных только этими статьями. Абсурдно было бы требовать от государства обеспечения тех прав и свобод, которых оно лишило человека и гражданина на определенное время.
Охрану же других прав и свобод, которые в силу ст. 56 Конституции РФ не могут быть отчуждены даже в условиях чрезвычайного положения, государство по-прежнему гарантирует. Таковыми являются, в частности, права на жизнь, на жилье, на судебную защиту, на квалифицированную правовую помощь и др.
Более того, уровень государственной защиты таких прав и свобод может даже возрастать в связи с мобилизацией сил правопорядка и приведением их в состояние повышенной готовности в режиме чрезвычайного положения.
Второй вопрос: насколько обоснованным можно считать лишение граждан права на необходимую оборону при введении чрезвычайного положения? Вопрос * не праздный. Известно, что право на необходимую оборону относится к числу важ-? нейших конституционных прав человека и гражданина, которым он наделяется $ в силу самого факта принадлежности к отряду homo sapiens. Провозглашенное в g ч. 2 ст. 45 Конституции, это право детализируется в ст. 37 УК РФ. В соответствии i с ч. 1 названной статьи гражданин наделен правом жизни и смерти в отношении
1 нападающего, если нападение последнего сопряжено с опасностью для чьей-либо
го
J жизни - для жизни самого ли подвергшегося нападению, жизни его родных,
§ близких и даже совершенно для него незнакомых людей.
| Любой гражданин имеет право на необходимую оборону, но он может и от-
2 казаться от ее применения, т.е. на рядовых гражданах не лежит обязанность ° прибегать к необходимой обороне. Между тем некоторые категории граждан « обязаны осуществлять акты необходимой обороны в силу закона и занимаемо-| го служебного положения. В частности, п. 2 ст. 12 гл. 3 Закона «О полиции» на
0 полицию возлагается в ряду других обязанность «пресекать противоправные
1 деяния, устранять угрозы безопасности граждан и общественной безопасности», ° а в соответствии со ст. 3 этого же Закона полицейский в состоянии необходимой
го
s обороны, крайней необходимости, задержании лица, совершившего преступле-1 ние, имеет право применять не только специальные средства и огнестрельное I оружие, но и любые подручные средства, иное оружие, не состоящее на вооружении полиции, а в соответствии с п. 1 ст. 23 гл. 5 — применить оружие для защиты себя или других лиц от посягательства, опасного для жизни или здоровья, как и для пресечения попытки завладения огнестрельным оружием, транспортными средствами полиции, специальной и боевой техникой.
Именно в силу значимости института необходимой обороны как одной из 228 правовых гарантий соблюдения прав и свобод человека и гражданина Прези-
дент, думается, не может лишить его даже в условиях чрезвычайного положения права на необходимую оборону, но может это право ограничить случаями, предусмотренными Конституцией. В частности, может быть ограничено право на необходимую оборону для защиты гражданином принадлежащих ему тех прав, которых он лишен, ссылаясь на право необходимой обороны Указом Президента РФ о введении чрезвычайного положения на основании ст. 56 Конституции РФ. Например, в соответствии с названной статьей Указом Президента РФ на время приостанавливается действие ст. 35 Конституции РФ, закрепляющей право личной и частной собственности. Это значит, что на основании такого Указа могут быть реквизированы (изъяты с последующим возвратом или денежной компенсацией их стоимости) у населения автомототранспортные средства, бульдозеры, медикаментозные средства, строительные материалы и т.д. для государственных нужд (восстановления разрушенных зданий, сооружений, оказания медицинской помощи, эвакуации населения и т.д.). А собственник имущества не должен, ссылаясь на право необходимой обороны, оказывать сопротивление представителям власти, осуществляющим акт реквизиции. Более того, с учетом интенсивности сопротивления и применяемых при этом средств такое противодействие должно быть квалифицировано как административное правонарушение или преступление (ст. 318 УК РФ - применение насилия в отношении представителя власти, ст. 317 УК РФ - посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа и др.).
Однако ни при каких чрезвычайных обстоятельствах Президент не может ограничить права человека на жизнь, достоинство, неприкосновенность частной жизни, жилище, свободу совести и вероисповедания, возмещение государством ш вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной вла- н сти и их должностными лицами, защиту прав потерпевших от преступлений С
а
и злоупотреблений властью, судебную защиту, получение квалифицированной Т
о
юридической помощи. И поэтому он не вправе приостановить действие ст. 45 к
о
Конституции РФ в части защиты гражданами своими силами с соблюдением о' положений ст. 37 УК РФ о необходимой обороне прав на блага, названные выше. | Точно так же Президент не вправе запретить сотрудникам органов, привлечен- в
ных к охране общественного порядка и общественной безопасности, применять нн
о
акты необходимой обороны, в т.ч. с применением силы, спецсредств, оружия для Ю защиты государственных, общественных интересов, прав и свобод человека и и
гражданина. Гарантия их государственной защиты сохраняется и в обстановке С
к
чрезвычайного положения. а
Таким образом, в условиях чрезвычайного положения мы сталкиваемся с ти- д
е
пичным конфликтом личных и государственных интересов, который на основа- | нии действующего законодательства должен разрешаться посредством признания № приоритетов государства. И это правильно: не защитив государство, не обеспечив 39 его реальную силу, человек и гражданин не могут рассчитывать на полноценную за- 2 щиту прав и свобод, как бы они не были красиво обозначены в Конституции страны. 4
Не лишне было бы вспомнить и о том, что мы победили во Второй мировой войне, следуя именно таким приоритетам. Конституция СССР 1936 г., так же как и Конституция РФ 1993 г., гарантировала гражданам жизнь и другие важнейшие права и свободы. Однако во время войны государство приказало этим же гражданам победить хотя бы и ценой своей жизни. Так, кстати, было всегда в нашей истории. И только поэтому мы сегодня живем и с надеждой всматриваемся в будущее. 229
Сегодня наша страна переживает не самые легкие времена. И если следовать заданному историей алгоритму жизни государства, следовало бы в ст. 2 УК РФ в ряду задач, стоящих перед уголовным законодательством, на первое место поставить защиту конституционного строя России. Уместно в связи с этим иметь в виду, что гл. 1 действующей Конституции РФ посвящена основам конституционного строя России, в то время как статьи, закрепляющие права и свободы человека и гражданина, сосредоточены в гл. 2. То есть российский народ, принимая Конституцию, уже определил приоритеты, которые законодатель обязан соблюдать и в других законах.
1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2004. № 25, ст. 2485; 2014. № 21, ст. 2764.
2 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. № 7, ст. 900; 2014. № 6, ст. 559.
3 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 23, ст. 2277; 2005. № 10, ст. 753.
4 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3.
5 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2; 2011. № 2.
6 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 5; 2014. № 2.
Л.В. Григорьева
ЗНАЧЕНИЕ СУБЪЕКТИВНЫХ ПРИЗНАКОВ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ НА ПРИМЕРЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ ИНФОРМАЦИИ, СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ГОСУДАРСТВЕННУЮ ТАЙНУ
В статье анализируется субъективное представление лица о противоправности и общественной опасности при совершении некоторых государственных преступлений и его влиянии на уголовную ответственность.
Ключевые слова: сведения, составляющие государственную тайну; разглашение сведений; осознанность; противоправность; общественная опасность.
L.V. Grigorieva
THE NOTION OF SUBJECTIVE FEATURES OF THE CORPUS DELICTI BY THE CRIMINAL-LAWFUL PROTECTION OF THE INFORMATION CONSTITUTING STATE SECRET
The article is devoted to the analyses of the subjective understanding of the person of unlawful activity and public danger while committing some crimes against the state and its influencing the criminal responsibility.
Keywords: information constituting state secret, disclosure of information, consciousness, wrongfulness, public danger.
Статьи, посвященные уголовно-правовой охране информации, составляющей государственную тайну, обычно содержат бланкетные диспозиции, признаки которых характеризуют не само запрещаемое деяние, а юридические факты, предшествующие нарушению уголовно-правового запрета, или сопровождающие такое нарушение. Использование специальных терминов для законодательного определения уголовного запрета, с одной стороны, облегчает уяснение смысла запрета, а с другой, усложняет процесс установления вины конкретного субъекта.
© Григорьева Людмила Викторовна, 2014
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
