CC BY
35
Загадочная смерть императора Иовиана Текстологический этюд
Резюме. Впервые публикуемый фрагмент из первоначальной версии хроники Георгия Монаха (846/847) явно заимствован из позднеантичного источника и содержит не известные до сих пор версии смерти императора Иовиана. Сопоставление со славянским переводом показывает, что его оригинал был качественнее сохранившегося греческого текста (Со181. 305). Сравнение рассказов о кончине Иовиана в византийских источниках позволяет выявить дополнительные заимствования из хроники Иоанна Антиохийского.
Ключевые слова: Поздняя Римская империя, Иовиан, византийская историография, Георгий Амартол, Иоанн Антиохийский.
Краткое царствование римского императора Иовиана (27 июня 363-17 февраля 364) было отмечено тремя заметными для историографической литературы событиями: восстановлением христианства как доминирующей религии после реформ Юлиана Отступника, сдачей Мигдонии с г. Нисибином и других областей персам и внезапной смертью самого государя. Если первые два сюжета представляют интерес в основном для историков, то последний, в силу его относительно малой идеологической релевантности, важен скорее в литературоведческом плане, поскольку всякий из современных или несколько более поздних (позднеантичных или ранневизантийских, в зависимости от номенклатуры каждого конкретного исследователя) писателей при его описании стремился продемонстрировать свои познания не просто во врачебном искусстве, но и в соответствующей терминологии. В настоящей заметке я приведу еще одно, неопубликованное пока свидетельство и попытаюсь определить его место в рамках уже известной традиции.
Все источники сходятся в том, что после краткого пребывания под стенами только что уступленного Сасанидам по мирному договору Нисибина Иовиан направился в Константинополь через Каппадокию и Галатию (вероятно, по т. н. «паломническому тракту») и по дороге остановился на ночлег в местечке Дадастаны (Да8аохауа) на тогдашней границе Галатии с Вифинией1. Утром его обнаружили мертвым. Рассмотрим, что
1 До императора Диоклетиана (284-305) граница проходила по р. Сиве-рис, а затем была передвинута к западу.
говорит об этом первоначальная версия хроники Георгия Монаха (Амартола), написанная в 846/847 г. (см. Афиногенов 2004: 19-29) и несомненно отражающая в данной части какой-то несохранившийся источник, который вряд ли можно датировать позднее VI в. По-гречески текст сохранился в единственной рукописи Coislinianus 305, XI в. (кодекс Р по классификации де Боора2), но имеется также и южнославянский (болгарский или сербский) перевод XIV в., именуемый «ЛЪтовникъ»3. Приведем этот небольшой отрывок по греческому кодексу и по факсимильному изданию перевода.
Codex Coislinianus 305, f. 245.
Мета Se louAiavov EpaCTiAeuCTev ’Ioupiavog ja-qvag октш, og ипо тои сттратои СТТ£ф0е1д ev n£QCTlSl KaL TOUg ev £^OQLa navTag xpiCTTiavoug eu0Ug dvaKaAeCTajaevog £T£AeuTnCT£v, w T^g Cn^Lag, npog аита пои т-qg Bi0uviag та тер^ата ye-v6|aevog aLфvLSюv unvw Kepaaag т6v 0avaTOv KaL d^LpoAov т-qg тeAeuт'qg кaтaAlпwv т-qv пp6фaстlv. ol jaev yap e£, ava56a£wg троф-qg dnoo^nv^-qvai то nepL rqv Ke^aA^v ^aaav rcveujaa, ol Se ек т-qg noAA^g [245v] dv0paKiag, ^v пapaт£0^val кaтd np6awnov auTOO пpост£тa^£v, dn^pay^vai т-qv те Sid oro^aTOg KaL lauKt^ptov eLanvo^v кaтaкepvwстav то ev ^ jj.lv 0epja6v rq тои £^w0ev фихрои depog npoapoAq. ol Se Si'uneppoA^v Kpuoug atjaaTOg yev£CT0ai пavтeA^ n^^iv 6|awg ouv eke ornwg, eke ornwg, ^eAe^nc'e, jaeya nev0og кaтaAeLфag TOig op0oS6£,oig.
ЛЪтовникъ4, л. 240о6.
ПО '|?лУаН^ ЖЕ ЦрТВОВА 1Й?вУаНЬ И МЦЬ. ИЖЕ ♦ ВОН ПОСТАВЛЕНА БЫ црЕМЙ ВЬ ПЕрСИД^ И ИЖЕ ВЬ ЗАТОЧЕНИИ ВСЕ ХрТиНЫ АБПЕ СЬЗВАВЙ, СКОНЧАСЕ, ^ Т^ЕТЫ, БЛИЗЙ Н^ГДЕ В1ХИНИ1Е БЫВЬ, НАПрАСНИМа СНОМЙ ПрШЕТЙ СЬМрйТЬ И ЗНАМЕНИ1Е СКОНЧАНИИ ЮСТАВЛЙ ВИН?. ЮВИ БО 0?БЮ ♦ Пр^ВА^ЕНИГО ПИ ^Е СТЕГН?ТИСЕ ПрИ ГЛАВ^ р^ШЕ ДЫХАНИЮ, ЮВЫ ЖЕ ЗАНЕ Б^ШЕ СКОрО ПОМА ЗАНА ВАрШМй ХрАМИНА ИД^ЖЕ ЛЕЖЕ СПАТИ, др?ЗИ1Е ЖЕ ♦ МНОГААГО ?ГЛЕН ИИ ИЖЕ Пр^ДЛОЖИШЕ Пр^Д ЛИЦЕМЙ ЕГО И ПОВЕЛ^ ЗАТВОрИТИ, ?СТЫ ЖЕ И Н
2
См. Georgii Monachi chronicon / ed. C. de Boor. Editio stereotypa correctior, cur. P. Wirth. Stuttgart, 1978. Это издание переработанной версии хроники.
3 Л'Ьтовник Георпя мниха // Памятники древней письменности, т. 26, СПб, 1878; т. 46, СПб, 1880-1881.
4 Поскольку «еры» (а и ь) в южнославянской письменности XIV-XV в.
не различались, постановка того или другого из них может быть
произвольной.
оздрами дыхлншема испрлзни іеже вь нлса теплото? вьнгашнима ст?де ныма вьзд?хл прилогюма. ини же, зл пр^многыи мрл[241]за кравь его до концл сьсирисе. ЮБЛЧЄ 0?БЮ или сице, или инлко, скончлсе, великь пллч ь шстлвла прлвосллвныима.
После же Юлиана воцарился Ювиан на восемь месяцев, который, будучи коронован войском в Персии и сразу возвратив всех сосланных христиан, скончался - какая утрата! - дойдя где-то уже до самых границ Вифинии, внезапно смешав смерть со сном, и оставив под сомнением причину своей кончины. Ибо одни говорили, что дыхание, которое в голове, было стеснено из-за выброса пищи, другие же, что из-за большой жаровни, которую он приказал поставить рядом с его лицом, был преграждено вдыхание через рот и ноздри, которое смешивает содержащееся в нас тепло с привходящим внешним холодным воздухом. А иные - что из-за чрезмерного холода произошло полное сгущение крови. Однако же, то ли так, то ли иначе, он скончался, оставив православным великий плач <по себе>.
Славянский текст имеет два важных отличия. Одно из них, несомненно восходит к первоисточнику - это фраза и>вы же злне б^шс скоро помлзлнл влрим хрлминл ид^же леже сплти. Дело в том, что о «недавно оштукатуренном помещении» (су оік^раті тт артг кскоугарсуф) упоминается у церковных историков Фило-сторгия (VIII, &. 8, 7 ариё РИоИиш) и Созомена (VI, 6, 1: ипо о5|л^ той оік^ато^, ^ ф єкd0єu5єv/ аареатф простфат^ Хріст0^то^). Аналогичный рассказ есть у византийского историка XII в. Иоанна Зонары ^оапшБ 2опагае: 71, 10-14). Здесь уместно вспомнить, что фрагменты Филосторгия, воспроизводимые в «Библиотеке» Фотия, вовсе не обязательно точно совпадают с исходным текстом по фразеологии и лексике. К кому же ближе славянский перевод, к Фотию или к Зонаре (Созомена можно исключить ввиду полного несовпадения лексики между ним и Георгием)? У последнего сказано: ^ оік^аті кате5ра0е vєоv є|лпєпЛаст|лє^ коvLa. Поскольку конструкция скоро помлзлнл влрит больше похожа на vєоv е|лпепЛаст|ле^ коvLa, чем на арті кєкоvLa^єvw, Зонара имеет преимущество. Если же посмотреть на завершение его рассказа, предположение о непосредственном заимствовании из Филосторгия получает дополнительное подкрепление, поскольку Иовиану приписывается чрезмерное увлечением вином. Дело в том, что именно у арианина Филосторгия были мотивы негативно отзываться о православном Иовиане, тогда как сторонники Никейской веры его всячески превозносят. Самое главное значение этого расхождения между греческим и славянским текстом состоит в том, что оно окончательно и бесповоротно
доказывает текстологическое превосходство оригинала славянского перевода над рукописью Р Георгия Монаха (см. также: Afinogenov 1999: 437-447). Таким образом, для разных редакций хроники действует следующая стемма , причем качество копирования в у было заметно выше, чем в Р. В последнем, правда, отсутствует какое-либо редакторское вмешательство,
846/647
кон, IX Б, XI Б.
XIV Б.
Другое отличие славянского текста заслуживает предпочтения с точки зрения здравого смысла. В самом деле, если Иовиан умер от угара (scil. от отравления моноксидом углерода CO), то это должно было произойти вследствие сочетания двух факторов: угли в жаровне не до конца выгорели, а помещение было закрытым и не проветривалось. Автор данной работы не раз испытал малоприятные последствия такого сочетания (в более мягкой форме) на собственном опыте, растапливая печь в деревенском доме. Поэтому предложите пр^д лицемъ его и повел^ Злтворити (греч. соответствие могло быть примерно таким: ^v
Т С ЛТ 5 fSi Л ^/ч
napcO^Kav ката npoawnov avrnv каг npoacxaqcv алофрау^аг) с разносубъектными личными формами глаголов выглядит более осмысленным содержательно. Вместе с тем, крайне сложно представить, чтобы фраза, которую мы находим в Куаленевом кодексе, вышла из под пера такого не слишком искусного компилятора, каким был Георгий Амартол.
5 Архетип у уже не содержал нескольких фрагментов (вео^п МопасЫ сЪгошсоп, р. 463, 20 - 464, 24) о женском священстве, которые отсутствуют как в вульгате (переработке последней четверти IX в)., так и в Летовнике. См. Афиногенов 2003: 233-250.
однако и в у оно было минимальным.
Здесь следует заметить, что по мнению источников как Созомена, так и Филосторгия, а также Евтропия6 и Аммиана Марцеллина, Иовиан, возможно, умер не от угара, а от отравления испарениями непросохшей извести. Вывод, к которому я прихожу, состоит в следующем: славянский переводчик не понял смысла фразы и переделал ее по своему разумению, исходя из бытовых реалий своего времени и региона. Это подтверждается тем, что слово Kovia (plaster, stucco) передано как влръ (смола, асфальт, битум) - то есть переводчик имел в виду вещество, которым обрабатывают дерево, а не камень или плинфу.
Попробуем теперь охарактеризовать стилистические и идеологические особенности утраченного источника, которым воспользовался хронист для описания смерти Иовиана. То, что славянский переводчик неправильно понял значение глагола апофрау^уаг, не случайно, поскольку здесь он использован как медицинский термин. К специальной лексике можно отнести и глагол алооф'^юВ'ПУаг. Еще один церковный историк, Сократ Схоластик, лаконично пишет, что император умер от е|лфра£,1^ (III, 26, 15: тф т^ е|лфра£,е^ voo^^axL стистхеве^), под которым, по-видимому, подразумевается перекрытие (закупорка) дыхательных каналов. Фраза о смешении входящего холодного воздуха с внутренним теплом человеческого тела опять-таки указывает на определенную осведомленность в медицине, которую автор не упускает случая продемонстрировать. Между прочим, такого пояснения никакой другой из сохранившихся источников не приводит. Что касается отношения нашего источника к самому Иовиану, то два упоминания об «утрате» и «трауре» (rcev0o^) не оставляют сомнения в принадлежности писателя к православному (Никейскому) христианству.
В заключение остается сказать еще о двух версиях смерти императора, одна из которых уже упоминалась выше. Имеется в виду неумеренное употребление вина за ужином. Это объяснение в качестве одного из альтернативных приводят как язычники и поклонники Юлиана Отступника (Евтропий, Аммиан), так и христианин арианского толка Филосторгий - иными словами, все недоброжелатели Иовиана. Сохранившиеся фрагменты Иоанна Антиохийского, которого, на мой взгляд, можно смело назвать крипто-язычником, данной версии не содержат, но это не значит, что ее не было в оригинале. Фрагмент, сохра-
6 Евтропий (Breviаrium, X, 18 - греч. текст утрачен), наряду с версией испарений извести, говорит и о шт1е1а1е ргипагит, т. е., очевидно, об угаре. В латинской традиции эту версию приводит Аммиан (XXV, 10, 13).
нившийся в словаре «Суда» (б.у. 'Іорюуо^ - і 401) и с большой вероятностью восходящий именно к Иоанну7, демонстрирует откровенно негативное отношение к этому императору.
Наконец, некоторые авторы объясняют внезапную кончину Иовиана убийством. Несмотря на то, что Иовиана на престоле восточной части Римской империи сменил арианин Валент, конспирологическое толкование событий обнаруживается лишь у одного православного автора, притом не историка. Иоанн Златоуст пишет, не упоминая имен, о насильственной смерти семи современных ему императоров, из которых только к Иови-ану подходят слова о гибели из-за заговора ближней охраны (в Патрологии Миня напечатан латинский перевод: ёотеБЙсогат сшіобит іпбіШіб)8. По-видимому, к Иоанну Антиохийскому восходит версия, воспроизведенная в «Суде», согласно которой Иовиан умер от отравленного гриба. Соответствующий пассаж попал затем в хронику Симеона Логофета (БутеопІБ М^ібігі: 115 (91, 8)) с полным лексическим совпадением ((^икрта пєфаp^аy^єvov фау^у), что, как мне представляется, указывает на прямую зависимость Симеона от Иоанна. В изложении Зонары, однако, «отравленный» гриб превращается просто в «ядовитый» (артіфиєї^ ^йк^та^ б^А^т^рои^ фау^у) (ІоаппІБ
2опагае: 71, 9-10).
1—г V-» і—'
Параллелей к последней из версий, представленных у 1еор-гия Амартола, а именно о свертывании крови из-за чрезмерного холода, мне в других текстах найти не удалось. Тем не менее очевидно, что и тут автор источника хроники демонстрировал свои медицинские знания. На сей раз, кстати, славянский переводчик оказался на высоте, подобрав точное лексическое соответствие, означающее «створаживание».
Таким образом, рассмотрение одного неопубликованного отрывка, содержание которого можно свести к формуле «ясно то, что ничего не ясно», позволяет подтвердить или установить ряд важных текстологических взаимосвязей, а также дополнить наши представления о том, как славянские переводчики обходились с содержащимися в греческом тексте реалиями.
Литература
Афиногенов 2003 - Афиногенов Д. Е. Немыслимая норма или мыслимая ненормальность? Женское священство в Византии IX в. // Власть, право, норма: светское и сакральное в античном и средневековом мире. М. С. 233-250.
7 Текст и библиографию см. в: Ioannis Antiocheni: fr. 2G6, p. 269-37G.
8 Ioannis ChTysostomi Ad viduam mniorem // PG 48, col. 6G5.
Афиногенов 2004 - Афиногенов Д. Е. Рукопись Coislinianus 305: первоначальная версия хроники Георгия Монаха // Славяне и их соседи. Т. 11: Славянский мир между Римом и Константинополем / под ред Б. Н. Флори. М. С. 19-29.
Л'Ьтовник - ЛЪтовник Георпя мниха // Памятники древней письменности, т. 26, СПб, 1878; т. 46, СПб, 1880-1881.
Afinogenov 1999 - Afinogenov D. The Date of Georgius Monachus Reconsidered // BZ 92. S. 437-447.
Georgii Monachi chronicon / ed. C. de Boor. Editio stereotypa correctior, cur. P. Wirth. Stuttgart, 1978.
Ioannis Antiocheni - Ioannis Antiocheni Fragmenta omnia / ed. S. Mariev (Corpus Fontium Historiae Byzantinae, 47), B.; N.-Y., 2008.
Ioannis Chrysostomi - Ioannis Chrysostomi Ad viduam iuniorem // PG 48, col. 605.
Ioannis Zonarae - Ioannis Zonarae Epitome historiarum, vol. 3 / ed. T. Butt-ner-Wobst. Lpz., 1897.
Symeonis Magistri - Symeonis Magistri et Logothetae Chronicon // ed. S. Wahlgren (Corpus Fontium Historiae Byzantinae, 44). B., N.-Y., 2006.
Summary
D. E. Afinogenov. The Mysterious Death of Emperor Jovian. A textological sketch.
The newly published fragment from the original version of George the Monk (846/847) is obviously borrowed from a late antique source and contains hitherto unknown versions of the Emperor Jovian’s death. The comparison with the Slavic translation shows that its source was of higher quality than the surviving Greek text (ms. Coisl. 305). The analysis of the accounts of Jovian’s demise in the Byzantine sources makes it possible to locate more borrowings from the chronicle of John of Antioch.
