CC BY
74
Д. Е. Афиногенов
ЮСТИНИАНОВО ГОНЕНИЕ НА МУЖЕЛОЖЦЕВ: ТРАНСФОРМАЦИЯ РАССКАЗА В ВИЗАНТИЙСКИХ ХРОНИКАХ
Известные репрессии императора Юстиниана против лиц, уличенных в мужеложстве, передаются византийскими хрониками в двух версиях. Одна сообщает о двух епископах, которые понесли наказание, но не были казнены, и обобщенно говорит о многих, кто подпал под действие Юстинианова законодательства о содомитах, претерпел усечение детородного органа и в результате умер. Другая рисует широкомасштабные преследования, коснувшиеся высших слоев византийского общества, включая епископов. По-видимому, вторая версия есть нравоучительная переработка первой. Сообщение Феофана, следующего Малале, показывает, что он здесь, как и в других случаях, имел доступ к более полной редакции хроники последнего. Георгий Кедрин соединяет обе версии, тогда как Зонара дополняет первую фольклорным анекдотом.
Ключевые слова. Византийские хроники, текстология, нарративные техники, Юстиниан, гомосексуализм.
Под 6021 г. от сотворения мира и вторым царствования Юстиниана (т. е. 528 от Р.Х. по современному летосчислению) византийский хронист Феофан Исповедник, закончивший свой труд в 813 г., помещает следующее сообщение:
В этом году Исайя, епископ Родосский, и Александр, епископ Диосполя Фракийского, были низложены как оказавшиеся педерастами и понесли жестокое наказание от императора: им отсекли детородный член (каи^отоцп0Еут£?1) и провели по улицам, причем глашатай выкрикивал: «Будучи епископами, не оскорбляйте честное облачение». И император издал строгие законы против развратников, и многие были наказаны. И наступил великий страх и осторожность (аафа^Еш)2.
Казалось бы, источником здесь послужил Иоанн Малала, писавший в 560-х годах3. Его рассказ более подробен, однако
1 Здесь и далее я даю точный перевод этого термина вместо «оскоплять», «кастрировать» или даже «увечить» (ср. Lampe 1961, s.v. каи^оторЕю: mutilate).
2 Theophanes 1883, 177, 11-17.
3 Ioannes Malalas 2000, 364, 42-365, 53 (XVIII, 18).
содержит значительные отличия. Во-первых, в мужеложстве, согласно Малале, были обвинены «некоторые из епископов различных епархий, ...среди которых Исайя... и Александр». Во-вторых, Исайю после жестоких пыток сослали, а член отрезали только Александру, которого и носили по улицам на носилках (ец краРатар(оу). Но самое главное, Малала ничего не говорит о глашатае. Если первые две особенности можно объяснить упрощением истории у Феофана, то третья может быть либо добавлением самого хрониста, либо указанием на то, что его источник был подробнее, чем сохранившийся текст Мала-лы. Последнее представляется более вероятным, так как в заметке Феофана заметны следы именно сокращения (она примерно вдвое меньше, чем соответствующее сообщение Малалы).
Между тем, в византийской историографии имеется параллельная традиция, повествующая о тех же событиях. Вот что говорит о них Георгий Монах (846/847 г.):
Когда некоторые были обвинены в мужеложстве, (император) провозгласил указ, чтобы из уличаемых в этом одним отрезать детородный член (каи^отоцЕгобаг), а другим вставлять в отверстия их половых органов острые тростины и таким образом позорить на рыночной площади. Поэтому многие из знатных и вельмож, и архиереев, изобличенные, понесли такое наказание и, водимые кругом, умерли страшной смертью. И наставший великий страх вразумил остальных, и весьма справедливо, ибо сказано: Рыдай, кипарис, ибо упал кедр (Зах. 11:2), то есть когда сильные и великие падают, пусть это будет уроком для слабейших.
Можно было бы счесть это «авторской» интерпретацией все того же Малалы со стороны Георгия, если бы не соответствие в хронике Симеона Магистра (сер. X в.). Текст ясно указывает на то, что Симеон не копировал Георгия, а пользовался неким общим источником независимо от него (учеными давно установлено, что эти два писателя компилировали целый ряд одних и тех же источников независимо друг от друга)4.
Он (император - Д. А.), узнав о мужеложцах, расследовав и обнаружив их, у одних отсек детородный член (ëкаu^от6цnоЕv), а другим приказал вставлять в отверстия их половых органов острые тростины и голыми позорить на рыночной площади. Там были многие должностные лица и синклитики и немало архиереев, которые, подвергшись конфискации имущества, были
4 См. Бушеоп Mаgister 2006, 118*-121*.
таким образом водимы кругом голыми по рыночной площади и умерли жалкой смертью. И поскольку настал великий страх, остальные враз_умились, ибо сказано: Рыдай, кипарис, ибо упал кедр (Зах. 11:2) .
«Знатные и вельможи» (evSo^oi ка! ^eyioxave^) Георгия соответствуют «должностные лица и синклитики» (лоАтко! ка! оиук^пт1ко() Симеона, в то время как техника наказания описана в идентичных терминах, с той разницей, что Симеон два раза употребляет слово yu^voi, которого нет у Георгия.
Совершенно очевидно, что все эти истории имеют общее происхождение. Дело в том, что во всех них присутствует слово каи^отоцею, которое Thesaurus Linguae Graecae ни в каких иных контекстах не фиксирует. Даже Михаил Глика (XII в.), у которого сообщение о гонениях на гомосексуалистов при Юстиниане сведено к двум с половиной строкам, сохраняет это слово (Michael Glyca 1836, 501, 2-4). Однако одна ветвь традиции сохраняет один набор деталей, а другая - другой. Первая называет имена главных жертв гонений, Исайи Родосского и Александра Диоспольского (при этом Малала уточняет, что Исайя был в прошлом ночным эпархом Константинополя), и делает акцент на церковной стороне дела. Вторая рисует картину широкомасштабных репрессий, которым подверглись люди, занимавшие высокие должности, в том числе и архиереи.
Если говорить о фактической стороне дела, то вторая версия представляется более близкой к внушающему наибольшее доверие сообщению Прокопия в «Тайной истории»6. Там говорится о законодательстве Юстиниана против гомосексуалистов и о его избирательном применении по отношению к противникам режима, причем подчеркивается, что наказанию (отсечение половых органов и прилюдное поругание), подверглись люди, уже известные как мужеложцы, а не вновь выявленные. Однако из разбираемых здесь авторов Прокопием пользовался разве что Зонара7, в то время как наша задача в данной работе - проследить эволюцию определенного нарратива, а не установить историческую истину8. В этом смысле можно утверждать, что «Тайная история» на рассматриваемый процесс не повлияла.
5 Ibid., cap. 104, 9 (p. 142, 41-48).
6 Procopius 1963, vol. III. Historia arcana. 11, 34-37.
7 На сочинения Прокопия во многом опирался Феофан Исповедник, но только не в данном конкретном месте.
8 Подборку римских законодательных текстов на эту тему (с библиографией) см. http://legacy.fordham.edu/halsall/pwh/just-novels.asp (про-
С практической точки зрения вызывает некоторое недоумение фраза об острых тростинах (ка^ацог), которые надлежало вставлять в отверстия половых органов (ецРа^есбш, вц той^ порои^ т^ аíSoíюv). Вместе с тем, если понимать в данном контексте aíSоía не как «половые органы», а как собственно ту часть тела, которая использовалось при совершении содомского греха, то мысль автора этой истории становится более понятной: активные гомосексуалисты подверглись усечению члена, тогда как пассивные понесли кару, соответствующую их роли в инкриминируемом деянии.
В целом, первая версия, согласно которой крайне мучительному, но все же не смертельному наказанию были подвергнуты два конкретных архиерея, названных по имени, причем в качестве инициатора этой меры указан эпарх Города Виктор, представляется изначальной. Другое дело, что сохранившийся текст Малалы и хроника Феофана Исповедника дополняют друг друга, то есть ни в том, ни в другом рассказ не представлен в полном виде. По всей видимости, упоминание о глашатае содержалось в первой, более объемной редакции хроники Малалы, но было утрачено во второй, которая и дошла до нас9.
Очень интересный синтез двух вариантов традиции можно видеть у Георгия Кедрина (XII в.):
Во второй год (царствования Юстиниана - Д. А.) Исайя, епископ Родосский, и Александр Диосполя Фракийского, и многие другие были схвачены как мужеложцы, и у одних (император) отсек детородный член (ёкаи^окбл^оЕ), а другим приказал вставлять в отверстия их половых органов острые тростины и голыми позорить на рыночной площади. Там были многие горожане (ло^гхйу) и синклитики и немало архиереев, которые, подвергшись усечению и выставленные напоказ голыми на рыночной площади, умерли жалкой смертью. И поскольку настал великий страх, остальные вразумились10.
Нужно заметить, что «выставленные напоказ» переводит здесь то же самое слово 8пцеи0^те<;, которое выше у Симеона передается как «подвергшись конфискации имущества». Из контекста следует, что Кедрин понял свой источник именно
верено 12.05.2016). Заметим, что в Новелле 141, наиболее подходящей к нашим текстам, ни о каких членовредительских наказаниях не упоминается.
О двух редакциях Малалы см. Ioannes Malalas 2000, 3*.
10 Georgius Cedrenus 1838, vol. I, 645, 17-646, 1.
так, по-видимому, исходя из значения корня Упоминание «второго года» указывает на то, что хронист соединил информацию, почерпнутую у Феофана, с рассказом Симеона Магистра. Примечательно, что вместо «должностных лиц» Симеона у Кедрина фигурируют простые горожане (яоАдгаг).
Определенный синтез можно усмотреть и в очень сжатом рассказе Иоанна Зонары (XII в.):
Этот император очень гневался на мужебесноватых и весьма многих за эту вину наказал, отрезав им детородные органы (а15ю). И спросившему: «Почему ты так караешь мужеложцев?», ответил: «Вот если бы они совершили святотатство, разве я не отрубил бы им руку?».
Явно фольклорного происхождения анекдот упоминает о святотатстве, что соотносится с традицией, представленной у Малалы и Феофана, в частности, с возгласом глашатая у последнего. В то же время не исключено, что Зонара здесь черпает информацию из Прокопия, на что указывает слово aíSю (у того aíSоía).
Если исходить из предположения, что Симеон и Георгий черпали свои сведения из одного общего источника, который отражается у первого вернее, чем у второго (у Георгия нет упоминания о том, что несчастных водили по агоре голыми, а также о конфискации имущества), то необходимо допустить, что это сочинение было достаточно древним. Дело в том, что в так называемые «темные века» (сер. VII - конец VIII в.) литературная продукция византийцев была крайне скудной. Подобного рода рассказ должен был содержаться в каком-то историческом произведении, вероятнее всего, всемирной хронике, а таковые нам от этого периода неизвестны, если не считать фантомную хронику «патрикия Траяна» (см. Афиногенов 2014). Это означает, что переиначенная история, положившая начало второй ветви традиции, возникла не позже первой половины VII в., то есть не на столь уж большом хронологическом отдалении от описываемых событий. Можно с уверенностью утверждать, что предполагаемый автор этого не сохранившегося произведения относился к императору Юстиниану благожелательно, как к истребителю порока и справедливому законодателю.
Мотивы, побудившие неизвестного византийского писателя превратить локальный эпизод из жизни византийского клира во впечатляющую картину тотальной расправы над высокопостав-
ленными развратниками, понять нетрудно. Автор явно хотел представить читателю пример того, как справедливый и нелицеприятный император беспощадно искореняет порок, начиная с самого верха социальной лестницы. Естественно поэтому, что Георгий Монах избрал именно этот вариант рассказа, хотя в его распоряжении были сочинения как Феофана, так и Малалы.
Георгий пользуется сообщением о репрессиях против мужеложцев как отправной точкой для нравоучительных рассуждений, которые занимают примерно десять страниц и включают цитаты из Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Исидора Пелусиота и Григория Богослова. Тема содомии/мужеложства здесь тесно переплетена с двумя другими - с описанием загробных кар, прообразом которых служит наказание, постигшее Содом и Гоморру, и типичным для византийской монашеской литературы обличением евнухов как главных носителей разврата. Показательно, что этот раздел подвергся неоднократному сокращению: сначала, как можно видеть по славянскому переводу (ЛЪтовникъ, л. 288об-292), были выброшены заключительные цитаты из Григория и Иоанна Златоуста, а затем, уже на стадии «вульгаты» — другие довольно большие фрагменты, в том числе составленные из библейских цитат (см. Афиногенов 2004; рукопись Со18Нтапи8 305, £ 286^-291).
Таким образом, из двух доступных вариантов рассказа о гонениях против мужеложцев при Юстиниане I византийская хронографическая традиция после Феофана Исповедника отдает явное предпочтение тому, где на первый план выступают следующие элементы:
1. Праведное стремление императора искоренить порок.
2. Неукоснительное применение изданных законов, невзирая на социальный статус виновных (ср. противоположную картину у Прокопия).
3. Диковинный и шокирующий характер налагаемых наказаний.
На мой взгляд, такая эволюция указывает на превалирование литературных и/или нравоучительных задач над историческими в сознании византийских писателей данной группы. Кроме того, при чтении всех вышеперечисленных авторов возникает стойкое впечатление, что при всем моральном осуждении гомосексуализма, идея преследования его законодательными методами, да еще с применением членовредительских наказаний, представлялась им достаточно экзотичной.
Литература
Afinogenov, D. 2004: Le manuscrit Coislin gr. 305: la_ version primitive de la Chronique de Georges le Moine. Revue des Etudes Byzantines 62, 239-246.
Afinogenov, D. 2014: Novye sledy patrikiia Traiana? [New traces of Trajan the Patrician?]. Indoevropeiskoe yazykoznanie i klassiches-kaya filologiya 18 [Indo-European linguistics and classical philology 18], 13-21.
Афиногенов, Д.Е. 2014: Новые следы патрикия Траяна? Индоевропейское языкознание и классическая филология 18, 13-21.
Letovnik sokrashchen ot razlichniikh letopisec zhe i povedatelii, izbran i s'stavlen on Georgia greshnaa inoka / izd. Odschestvom lubitelei drevnei pismennosti [Abbreviated Chronograph from different chroniclers and narrators, selected and composed by George the sinful monk / ed. by the Society of amateurs of the ancient letters]. Vols. 26, 56, 69. St. Petersburg, 1878, 1880, 1881. Лъътовникъ сокращень от различниих лътописець же и повъдателии, избрань и сьставлень отъ Георгиа гръъшнаа инока / изд. Обществом любителей древней письменности. Вып. 26, 56, 69. СПб, 1878, 1880, 1881.
Fordham University sourcebook: http://legacy.fordham.edu/halsall/-pwh/ just-novels.asp
Georgii Cedreni Compendium historiarum / ed. I. Bekker. Georgius Cedrenus Ioannis Scylitzae ope. 2 vols. Bonn. Vol. 1. 1838; vol. 2. 1839 (= Corpus scriptorum historiae Byzantinae).
Georgii Monachi chronicon / ed. C. de Boor. Editio stereotypa correctior, cur. P. Wirth. Stuttgart, 1978.
Ioannis Malalae Chronographia / ed. J. Thurn. B., N.-Y., 2000 (= Corpus fontium historiae Byzantinae, vol. 35).
Ioannis Zonarae epitome historiarum / ed. L. Dindorf. 3 vols. Leipzig. Vol. 1, 1868; vol. 2, 1869; vol. 3, 1870.
Lampe, G.W.H. 1961: A Patristic Greek Lexicon. Oxford,.
Michaelis Glycae annales / ed. I. Bekker. Bonn, 1836 (= Corpus scriptorum historiae Byzantinae).
Procopii Caesariensis Opera omnia / ed. J. Haury. Editio stereotypa correctior, cur. G. Wirth. Leipzig, 1963. 4 vol.
Symeonis Magistri et Logothetae chronicon / ed. S. Wahlgren (Corpus Fontium Historiae Byzantinae, vol. 44/1). B.-N.Y., 2006.
Theophanis Chronographia / ed. C. de Boor. Lipsiae, 1883.
D. E. Afinogenov. Justinian's repression of homosexuals: transformations of a story in the Byzantine chronicles
The well-known repression of homosexual clerics and civil officials under Justinian I assigned by Theophanes to AM 6021/AD 528 is reported by Byzantine chronicles in surprisingly divergent ways. One tradition names two bishops who were punished, but not executed, and vaguely refers to "many" who suffered amputation of genitals and died as a result of Justinian's harsh legislation against sodomites. The other depicts sweeping repressions that hit a multitude of high-ranking officials as well as bishops, but does not give a single specific name. The latter version seems to be an edifying elaboration of the former, produced no later than the mid-7th century. Theophanes, representing the first tradition, must have had access to a fuller version of Malalas than we possess today, also for this passage. George Cedrenus combines both versions, while Zonaras supplements the second one with a folklore anecdote.
Ключевые слова. Byzantine chronicles, textual study, narrative technique, Justinian, homosexuality.
