CC BY
16
Социология и социальная работа Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки, 2014, № 1 (33), с. 14-17
УДК 316
ЗАЧЕМ НУЖЕН ПРОФЕССИОНАЛИЗМ В СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЕ (размышления в контексте текущих исследований)1
© 2014 г. Х. Боссонг
Университет Дуйсбург-Эссен, Германия
horstbossong@t-onlme. de
Поступила в редакцию 10.10.2013
Проблема профессионализма в социальной работе анализируется через противопоставление повседневной помощи и профессиональной деятельности. Приведены авторские критерии профессионализма социальной работы и присущие ей внутренние противоречия, связанные с давлением государства и общества как основных заказчиков социальных услуг, а также с проблемой методической надежности, понимаемой автором как способность профессионала выбирать или разрабатывать релевантные ситуации методы.
Ключевые слова: помощь, социальная работа, профессионализм, социология профессий, международный опыт социальной работы.
Категория «помощь» является ключевой для понимания социальной работы. Цитаты из основных работ проясняют это достаточно четко. Например, Ганс Генглер в «Руководстве по социальной работе и социальной педагогике» отмечает, что «понятие «помощь» делает возможным простое объяснение социальной работы» [1]. Вернер Шефорд в фундаментальном сборнике «Очерки о социальной работе» называет помощь основной категорией деятельности, являющейся фундаментальным процессом социальной работы [2, s. 122]. Франк Хиллеб-рандт в том же сборнике при анализе социальной работы предлагает исходить из «всеохватывающего понятия «помощь» [2, s. 162]. Наконец, Вернер Толе в предисловии все к тем же «Очеркам...» пишет, что с абстракциями типа «социальная помощь как система» возможно создание профессионального категориального аппарата, в котором понятие «помощь» будет основным в описании всего того, что имеет место в социальной работе и случается благодаря ей [2, s. 12].
Однако понятие «помощь» не подходит для описания того, что предоставляет собой социальная работа, как она функционирует. Мы увидим, что данная категория включает в себя немало парадоксов и является далеко не однозначной.
С одной стороны (это было характерно прежде всего для ранних периодов, но частично сохранилось и по сей день), помощь касается вопросов человеческой добродетели, божественной любви и непосредственно связанной с
ними любви к ближнему. Об этом писали и Фома Аквинский, и теолог Августин Блаженный, и мистики эпохи позднего Средневековья. Там, где речь не шла о любви, основным мотивом становилась филантропия, распространившаяся в XVII веке и давшая миру многочисленные больницы, детские сады, дома для престарелых, сиротские приюты.
С другой стороны, в основе оказания помощи могли лежать тщеславие, гордость; об этом писали античный философ Сенека и - в начале XVIII века - Бернард Мандевиль. Наряду с помощью, любовью к ближнему и заботой речь идет об индивидуальном моральном балансе: люди, движимые жадностью и стремлением наживы, оказывались не менее щедрыми к нуждающимся.
Кроме того, помощь является средством реализации властных отношений, способом дисци-плинирования и унижения во имя общественных целей, идеологии.
Наконец, помощь содержит элемент обмена - известный принцип «quid pro quo». Реци-прокный компонент помощи является самым древним и наиболее изученным, прежде всего в эволюционистских исследованиях, эволюционной биологии и психологии. Факт связи помощи и обмена в семьях и при иных формах родственных отношений, в кланах и народах неоспорим. Спорной до сегодняшнего дня является мысль о том, располагают ли люди наряду с эгоистической системой мотивов (например, геном эгоизма) альтруистической системой мотивации.
Таблица 1
ПРАКТИКА ПОЭЗИС
Повседневная, спонтанная помощь Социальные услуги
Ответственность: - понимание; - взаимное согласие; - благодарность Комплайнс (не всегда...): - мотивация; - принятие проводимых мероприятий; - оплата (часто опосредованная)
Нет оценки потребности Оценка потребности и уровня нуждаемости
Нет ни плана, ни программы Наличие программы и плана
Руководствуемся повседневными навыками Наличие специфических техник и технологий
Открытость, ориентация на понимание Закулисность (термин Н. Лумана)
Как, впрочем, и всегда, понятие «помощь» в используемом нами контексте имеет весьма расплывчатое основание: мотивы и цели остаются зачастую скрытыми, туманными и непонятными. Однако в нашем сознании помощь ассоциируется с чем-то очень хорошим, благородным и самоотверженным. С этим нимбом по сей день и живет социальная работа. Однако если увязывание помощи и социальной работы верно, то необходимым условием становится взаимная ответственность помогающего и получателя помощи, одинаковое понимание ситуации, что в социальной работе присутствует далеко не всегда. И именно поэтому знака равенства между социальной работой и помощью нет. Эта связь не работает.
Во-первых, социальная работа - профессиональная деятельность, бизнес, занятие. С этим связано немало проблем, на существование которых еще в 1920-е гг. указывал известный педагог Алоиз Фишер. В силу известных ограничений мы не будем углубляться в эту тему; упомянем лишь так называемый закон
Вагнера о расширении участия государства в
2
решении социальных вопросов.
Во-вторых, социальную работу редко интересуют желания ее адресатов, их воля. Это происходит не оттого, что социальная работа не очень человечна, а оттого, что действует она в интересах реализуемого ею социального заказа. Для иллюстрации можно привести немало примеров: система помощи молодежи, работа с алкоголиками и наркоманами, бывшими заключенными и многое другое.
В-третьих, социальная работа часто преследует цели, которые не только не открыты клиенту, но даже не соответствуют его видению; как правило, речь в этом случае ведется о подразумеваемом интересе клиента. Однако откуда нам известно, что в действительности является интересом клиента, если он его как-то по-своему понимает? Скорее, нужно говорить об интересах общества в целом, на который мы ориентируемся в работе.
Наконец, в-четвертых, социальная работа, как правило, легитимируется не запросами клиента, который определяет, что он хочет получить и в каких объемах; заказчиком ее услуг является государственная и муниципальная власть, ведомство по делам молодежи, департаменты социальной помощи.
Если мы противопоставим повседневную, спонтанную помощь (какую мы все знаем и многократно испытывали) и социальную работу как социальную услугу, то по примеру Аристотеля в этом случае мы сможем говорить о практике и о поэзисе (см. табл. 1). Практика вершится вокруг действия ради него самого, поэзис -это умение (сноровка), преследующее цель, лежащую вне его.
В случае с практической помощью, на это мы уже указывали, необходима ответственность: я прошу о помощи и кто-то мне отвечает «Да, я иду!» или «Нет, извините, у меня нет времени». Относительно содержания помощи, того, что произошло, формируется согласие, равно как и в отношении цели действий, того, что нужно делать, какие ожидания имеет просящий и т.д. Согласие и взаимопонимание в данной ситуации неразделимы; оказывающий помощь не пользуется бедственным положением просящего для достижения своих эгоистических целей, не заставляет принимать свою точку зрения и т.д.
Юрген Хабермас в своей «Теории коммуникативного действия» представил три уровня, которые, актуализируясь одновременно, делают возможным согласие: уровни истинности, правдивости и правильности. Другими словами, если я прошу о помощи или кому-то предлагаю ее, то, во-первых, должно наличествовать бедственное положение; во-вторых, просьба о помощи или предложение помощи не должны иметь под собой подспудных мыслей, манипулятивных намерений и целей; наконец, в-третьих, просьба о помощи или желание помочь должны быть реалистичными, то есть свободными от невыполнимых обещаний и излишне оптимистических
16
Х. Боссонг
ожиданий. Это является необходимой предпосылкой для успешного взаимопонимания и согласия. Последний пункт - благодарность. Вслед за Джоном Остином отметим договорной характер данного аспекта: после того как помощь оказана, фраза «Большое спасибо!» выглядит весьма логичной.
В случае с профессиональным оказанием социальных услуг все выглядит иначе: ключевыми понятиями здесь становятся не согласие и взаимопонимание, а комплайнс, готовность к сотрудничеству, мотивация. Не будь их - отсутствовала бы сама возможность оказания лич-ностно-ориентированных социальных услуг, в случае с которыми их потребитель является и со-производителем. Вместо благодарности здесь фигурирует оплата, которая чаще всего вносится опосредованно, не самим клиентом, а главным заказчиком социальных услуг - государством.
В повседневной помощи, в отличие от профессионального оказания социальных услуг, отсутствует оценка уровня нуждаемости. Когда кто-то просит о помощи, мы не разворачиваем долгих дискуссий относительно того, достоин ли просящий нашего внимания, действительно ли он в трудной ситуации и т.д., мы просто помогаем. В социальной работе, напротив, существует два уровня проверки. Во-первых, общая оценка нуждаемости: является ли конкретное сочетание обстоятельств предметом деятельности социального работника, тем случаем, когда нужно разрабатывать программы помощи и принимать соответствующие меры в рамках профессиональной компетенции. Во-вторых, индивидуальная оценка нуждаемости: попадает ли конкретный человек под ситуацию, насколько справедливы его притязания. Речь идет о квалификации конкретной ситуации в терминах установленных государством норм, которая в случае выявленной необходимости запустит определенные профессиональные мероприятия.
Это отсылает нас к следующему пункту: повседневная помощь, как правило, не имеет ни плана, ни программы - мы просто помогаем (это не значит, что мы не задумываемся о том, как и куда будет направлена наша помощь, однако четкий, продуманный и разработанный план отсутствует). В социальной работе, во всяком случае если она реализуется профессионально, присутствует и то, и другое - и планирование, и программа.
Помощь в смысле спонтанной практики основывается на повседневном знании: мы помогаем так, как мы умеем. Для социальной работы
одних бытовых компетенций явно недостаточно; здесь речь идет об освоенных и апробированных техниках и технологии, которая доступна всем специалистам и, хочется верить, научно обоснована.
Общий процесс повседневной помощи открыт и ориентирован на взаимопонимание; он может быть неудачным, по ходу работы к нему могут добавляться новые направления и т.д.; но он протекает в условиях непосредственной обратной связи с получателем помощи, что обеспечивает истинность действия. В социальной работе опять же все иначе. С оглядкой на педагогику Н. Луман использовал понятие «за-кулисность»: мы имеем какие-то намерения, хотим чего-то достичь, в то же время оставляя клиенту чувство, как будто он сам выбрал это направление и определил эту цель. Здесь ведущую роль начинают играть маркетинг, намерения государства как заказчика социальной работы, о чем выше уже упоминалось.
Итак, социальная работа и помощь - это два разных явления. Социальную работу следовало бы рассматривать как личностно-ориентирован-ную социальную услугу, которая должна оказываться исходя не из добрых намерений, служения и т.п. Однако что характеризует профессиональность социальной работы? На наш взгляд, можно привести следующие критерии:
- оказание услуг на профессиональной основе;
- каноническое знание / теоретические концепции;
- образование, основанное на науке и исследованиях;
- эмпирически обоснованный профессиональный профиль (включая профессиональный категориальный аппарат);
- рефлексивно-аналитическое применение навыков;
- (сертифицированные, доказательные) методические компетенции;
- последовательность и возможность проверки общих и частных целей;
- соответствие целей и средств.
Разумеется, присутствие всего вышеперечисленного не гарантирует того, что желаемый результат появится сам собой. Важную роль здесь играет феномен, который Н. Луман и Карл Эберхардт Шорр в 1970-е годы обозначили как «технологический дефицит» [3]. Если быть точным, речь идет о следующих вопросах.
Во-первых, как можем мы в социальной работе и педагогике обращаться с проблемой, чтобы преследовать цели и намерения, которые сначала нужно донести до клиента, и донести
таким образом, чтобы у него возникло чувство, что он сам стремится к этим целям? Как мы можем сохранить его самоуважение, когда мы по большей части в действительности преследуем заданные извне цели?
Во-вторых, как мы можем обращаться с проблемой, чтобы не работала простая причинно-следственная логика: «если мы делаем это, то получится то-то и то-то»? Здесь есть одно обстоятельство, на которое указывал немецкий исследователь образования Хайнц Эльмар Те-норт в 1999 году: мы должны безотлагательно ввести в практику подходящие регулирующие механизмы, методы, методики, которыми мы уже располагаем или к внедрению которых уже готовы. Это является предпосылкой того, что мы в реальности, к сожалению, очень редко наблюдаем (в том числе, в сфере социальной работы), - предпосылкой методической надежности.
Конкретно речь идет о четырех пунктах:
1) методы должны быть доказательными, то есть разработанными на основе экспериментов, наблюдений, практики:
2) методы должны соответствовать ситуации, личности, группе: метод не может подходить ко всем, и его выбор требует определенных компетенций;
3) применяемые методы должны быть документируемы, перепроверяемы, то есть я должен иметь возможность отмечать, какой метод, по каким причинам и в какой ситуации я применил; в конечном итоге это может помочь в случае судебного разбирательства (еще раз подчеркнем: это, конечно же, не означает, что пра-
вильно примененный метод приведет к успеху, речь идет о том, что его применение должно быть убедительно обосновано);
4) наконец, применяемые методы, как еще в 1912 году сформулировал Кристиан Яспер Клумкер, должны быть свободны от моральных примесей, т.е. мы не должны навязывать клиенту наше видение мира, образ жизни и поведения, а должны довести до него социально одобряемые поведенческие модели, требования общества и закона. Наши клиенты не должны стать такими, как мы, - вместо этого социальная работа должна компетентно и со знанием дела вносить свой вклад в дело поиска клиентом собственного, удовлетворяющего его и уважаемого обществом пути.
Примечание
1. Перевод статьи С.А. Судьина.
2. Закон Вагнера 1935 года - одна из мер правительства «нового курса» Ф. Рузвельта в США, расширившая, прежде всего, права рабочих и законодательно закрепившая права профсоюзов. Закон Вагнера стал также одним из важнейших шагов на пути создания государственной системы социальной защиты населения и социального страхования в США (прим. пер.).
Список литературы
1. Gaengler H. Handbuch Sozialarbeit und Sozi-alpaedagogik, 2001.
2. Thole W. (Hrsg.) Grundriss Soziale Arbeit: Ein einfuehrendes Handbuch. VS Verlag fuer Sozialwissenschaften, 2012.
3. Luhmann N., Schorr K. Reflexionsprobleme im Erziehungssystem. Stuttgart: Klett-Cotta, 1979. 371 s.
WHAT FOR IS PROFESSIONALISM REQUIRED IN SOCIAL WORK (Reflections in the context of current researches)
H. Bossong
The problem of professionalism in social work is analyzed by means of contraposition of daily help and professional activity. Author's criteria of the professionalism in social work are outlined and also its essential co n-tradictions caused by political pressure of state as a main provider of the social services and by the problem of methodological reliability, meant by author as the ability to choose the right methods relevant to the concrete situations.
Keywords: help, social work, professionalism, sociology of professions, international experience of social work.
