CC BY
2Из сказанного вытекает, что Пушкин неоднократно проверял основу галлюцинации героя в самой острой части сюжета: реальна ли повесть с точки зрения карточного игрока. Более того, проверив один раз, Пушкин меняет начальную ставку на целых двадцать тысяч и делает расчет вторично. Все сходится! Игроки поверят его повести. Недаром в своем дневнике 7 апреля 1834 г. Пушкин записал: «. . .моя „Пиковая дама" в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза» (Акад., XII, 324).
Таким образом, для осуществления основного замысла Пушкин выбирает следующий сюжет: сильный, но впечатлительный человек (в душе игрок), зная, как и сколько можно выиграть, внушает себе, на какие карты для этого следует ставить. Процесс внушения связывается с суеверием игрока и усиливается галлюцинацией. Причины внушения остаются открытыми, но их реальность, точно проверенная, скрывается глубоко на заднем плане повести и может остаться незамеченной. На передний план выносится характер главного героя и второстепенные персонажи. Вводится любовная интрига, связанная с основной идеей. Все это обрамляется фантастическим рассказом о «могуществе» трех карт. В результате повесть приобретает многоплановость и ту высокохудожественную простоту и красоту, которая характеризует творчество великого поэта.
Л. В. Чхаидзе
ЗАБЫТЫЙ ЗНАКОМЫЙ ПУШКИНА
(По архивным данным)
В бытность Пушкина в Кишиневе офицеры Генерального штаба, или Квартирмейстерской части, как его тогда называли, занимались военно-топографической съемкой Бессарабии. И. П. Липранди в своих «заметках» на статью П. И. Бартенева «Пушкин в Южной России» назвал девятнадцать участников съемки, и среди них А. Ф. Вельтмана, В. П. Горчакова, В. Т. Кека, Ф. Н. Лугинина, А. П. и М. А. Полторацких.1 Тринадцать из них были питомцами известного Муравьевского училища для колонновожатых. Пушкин, по словам А. Ф. Вельтмана, «почти каждый вечер проводил в кругу офицеров Генерального штаба».2 О других встречах с ними писали Ф. Ф. Вигель 3 и Ф. Н. Лугинин.4
Это было 14 февраля 1822 г. Прапорщик Валерий Тимофеевич Кек покидал Кишинев в связи с откомандированием его на съемку «Литовско-Вилен-ской губернии»,& и друзья-сослуживцы, а также Пушкин устроили ему «прощальную пирушку» у Полторацких. «Пили из складных походных стака-
1 Из дневника и воспоминаний И. П. Липранди. «Русский архив», 1866, стлб. 1442.
2 ГБЛ, Отдел рукописей, ф. 94 (Н. А. Дубровского), картон 2, ед. хр. 24.
3 Ф. Ф. Вигель. Записки, т. И. Редакция С. Я. Штрайха. М., 1928, ртр. 211—212.
4 Из дневника прапорщика Ф. Н. Лугинина. «Литературное наследство», № 16—18, 1934, стр. 667-674.
§ Гос. архив Пензенской области (ГАПО), ф. 196, оп. 2Т д. 114С),
л. 24, ""' ; 11
нов, которые вставляли один в другой; Пушкину дали большой, наружный».6
Я пил — и думою сердечной Во дни минувшие летал И горе жизни скоротечной И сны любви воспоминал.
(Акад., И, 241).
Отъезд Кека отражен в одном из замечательных Стихотворений Пушкина «Друзьям» («Вчера был день разлуки шумной. . .») с легко зашифрованной надписью: «К<ек>у, П <олтарацк >им и Г<орчаков>у» и датой «15 февраля 1822» г. (II, 241, 740). По словам В. Г. Белинского, в этом стихотворении — «грусть Пушкина. . . — это всегда грусть души мощной и крепкой. . . Пушкин никогда не расплывается в грустном чувстве».?
Мы до сих пор знали очень мало о В. Т. Кеке. Его лишь упоминали современники и биографы Пушкина. Наши разыскания дают возможность восстановить основные биографические вехи этого просвещенного офицера — близкого друга великого поэта.
Валерий Тимофеевич Кек (1801—после 1862) — уроженец Пензенской губернии, сын помещика с. Липяги Пензенского уезда Томаса (Тимофея) Адамовича Кека, учился в Университетском благородном пансионе при Московском университете 8 и в Муравьевском училище для колонновожатых (выпуск 14 апреля 1821 г.); 9 на службе — «с июня месяца 1821 по 31 мая 1822 года при съемке Бессарабской области, а с оного времени состоял при съемке Литовско-Виленской губернии. . ., 1823 года апреля 2 дня по высочайшему его императорского величества повелению уволен от службы по домашним обстоятельствам подпоручиком».10
Дальнейшая жизнь В. Т. Кека связана с Пензенским краем, где проживали его мать, Степанида Андреевна, и братья — Иван Тимофеевич, отставной полковник, питомец Московского университета, участник Отечественной войны 1812 г., и Александр Тимофеевич Кек, пензенский помещик. В 1839— 1840 гг. В. Т. Кек состоял почетным смотрителем Чембарского уездного училища. Свое «прошение» о назначении его на эту должность он мотивировал желанием «по возможности быть полезным юношеству, обучающемуся в сем заведении», и обязался вносить ежегодно по двести пятьдесят рублей ассигнациями.11
Широкий диапазон культурных знаний, полученных в Университетском пансионе и Муравьевском училище, пригодился отставному офицеру. Историк Пензенского уезда А. Горизонтов отмечает образцовое ведение хозяйства помещиком В. Т. Кеком: прекрасно устроенный фруктовый сад, завод высокопродуктивного рогатого скота и развитое овцеводство с наличием тонкорунных мериносов.12
6 П. Бартенев. Пушкин в Южной России. «Русский архив», 1866, стлб. 1188—1189.
7В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений, т. VII. Изд. АН СССР, М., 1955, Стр. 295.
8Н. В. Сушков. Московский университетский благородный пан» Сион. М., 1858, стр. 35.
9 Д. А. Кропотов. Жизнь графа М. Н. Муравьева. СПб,, 1874, Стр. 409.
10 ГАПО, ф. 196, оп. 4, д. 1140, л. 24.
11 ГАПО, ф. 196, оп. 2, д. 1139, лл. 25, 26 и об.; ф. 81, оц. 1, д. 192, jj. lf
12 Хозяйственно-статистическое описание Пензенского уезда, составлен? ное А. Горизонтовым. . . В ^ицографии Академии СЦб., 1859, стр. 83,
84i 99»
Таковы небезынтересные сведения из жизни Валерия Тимофеевича Кека — кишиневского знакового Пушкина,1^
Л. А. Черейский
А. ДЕ ВИНЬИ ОБ А. С. ПУШКИНЕ
Несколько лет тому назад в Центральном государственном историческом архиве Литовской ССР были обнаружены неизвестные письма Альфреда де Виньи. Они хранятся в родовом архиве польских графов Коссаковских. Письма относятся к 1846—1858 гг. и адресованы Александре Ивановне Коссаковской.
А. И. Коссаковская (1811—1886) была дочерью графа И. С. Л аваля, гофмейстера и статского советника. Ее мать, А. Г. Лаваль (урожд. Козицкая), была хозяйкой одного из самых богатых и блестящих домов в Петербурге. В ее салоне собирались литературные и музыкальные знаменитости того времени.1 В 1829 г. Александра Ивановна вышла замуж за графа С. Кос-саковского-Щенсного, государственного деятеля и литератора. Позднее она уехала с мужем из Петербурга и жила большей частью в родовом имении Коссаковских — Войткушки, в Литве, а также в Варшаве.
Виньи познакомился с Коссаковской 13 мая 1845 г. в Париже на представлении своей драмы «Чаттертон» в помещении Итальянского театра. В последующие годы Коссаковская несколько раз приезжала во Францию и встречалась с Виньи в парижских салонах и в театре. Сестра А. И. Коссаковской Е. И. Трубецкая явилась прообразом Ванды в одноименной поэме А. де Виньи, посвященной декабристам.
Публикуемые ниже неизданные строки Виньи, обращенные к А. И. Коссаковской, представляют собою лишь небольшой фрагмент его письма, входящего в серию писем французского поэта к этой представительнице петербургского высшего света; переписка их велась с перерывами двенадцать лет и представляет значительный исторический интерес.2 Помещаемые далее строки имеют для нас особое значение, так как они посвящены А. С. Пушкину и русской поэзии. Приводим отрывок из письма А. де Виньи к А. И. Коссаковской от 24 августа 1847 г.
Ce que vous me dites du silence des Poètes en Russie, depuis la mort de Pouschkin et de Lermontoff m'attriste pour votre grande Russie. — Qu'elle ne quitte pas cette belle route du retour aux hymnes primitifs des Moscovites et aux cris de la langue Nationale. C'est un instrument qu'il faut achever de construire, un grand Orgue ou tous les souffles doivent être imprégnés de neige et de glace,
13 Последние известные нам сведения о В. Т. Кеке — в дневнике И. М. Снегирева под 27 июня 1860 г. о встрече с «прежним по Московскому университету Университетскому пансиону товарищем Валерианом Тимофеевичем Кеком, которого не видел 40 лет» (Дневник Ивана Михайловича Снегирева. . ., т. II. М., 1905, стр. 154).
1 О салоне А. Г. Лаваль в Петербурге см. в статье: А. Л. В айн-штейн и В.П.Павлова.К истории повести Пушкина «Гости съезжались на дачу». Временник Пушкинской комиссии. 1966. Изд. «Наука», Л., 1969, стр. 36—43. См. также: М. И. Гиллельсон. Пушкин в итальянском издании дневника Д. Ф. Фикельмон. Временник Пушкинской комиссии, 1967—1968. Изд. «Наука», Л., 1970, стр. 17—18.
2 В настоящее время все эти письма готовятся нами к изданию.
