CC BY
79
УДК 34 ББК 67
ЮВЕНАЛИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ И РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ИНТЕРЕСАХ ДЕТЕЙ
ЕЛЕНА АНАТОЛЬЕВНА СУНЦОВА,
заведующий кафедрой государственно-правовых дисциплин Академии Следственного комитета Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент; ВАСИЛИЙ СТЕПАНОВИЧ ЮРЧУК, доцент кафедры теории и истории государства и права Московского университета имени С.Ю. Витте, кандидат юридических наук
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются основные подходы к обеспечению ювенализации права. Дается анализ современного права правоприменительной практики в области гуманизации правовых отношений, которые затрагивают интересы детей. Дан краткий исторический экскурс становления и развития терминов «ювенальное право», «ювенальное законодательство». Представлены различные позиции понимания проблематики ювенального права, ювенального законодательства, ювеналь-ной юстиции. Рассмотрена ювенологичекая терминология, применяемая законодателем в Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012 — 2017 гг.
Ключевые слова: ювенализация права, ювенальное законодательство, ювенальное право, ювенальное правосудие, «ответственное родительство».
Annotation. This article discusses the main approaches to ensuring the rights juvenalization. The analysis of modern law enforcement practices in the field of humanization of legal relations which affect the interests of the children. A brief historical digression of the formation and development of the terms "juvenile law", "juvenile legislation". The article presents the different positions of understanding juvenile law, juvenile law, juvenile justice. Juvenology considered the terminology used by the legislator in the National strategy of actions in interests of children on 2012 — 2017.
Keywords: juvenalization law, juvenile law, juvenile law, juvenile justice, "responsible parenthood".
В Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы, утвержденной 1 июня 2012года, отмечается, что дети имеют право на особую заботу и помощь. Конституция Российской Федерации гарантирует государственную поддержку семьи, материнства и детства. Подписав Конвенцию о правах ребенка и иные международные акты в сфере обеспечения прав детей, Российская Федерация выразила приверженность участию в усилиях мирового сообщества по формированию среды, комфортной и доброжелательной для жизни детей» [1].
В этих положениях определены принципиальные ориентиры, направления и задачи государственной политики в интересах детей, ее правового обеспечения. Весьма противоречивый процесс формирования среды комфортной и доброжелательной для жизни детей ресурсами права, с нашей точки зрения, и отражается понятием «ювенализация права».
В широком историко-правовом контексте ювена-
лизация права выражается в эволюции правовой субъ-ектности.
Развитие социального и правового статуса детей, начиналось с полного их бесправия, безграничной власти родителей, в том числе дисциплинарной... через постепенное ограничение этой власти, превращение ее в родительские права до установления контроля за их осуществлением, ответственности родителей и признания за несовершеннолетними качества специального привилегированного субъекта права, мнение которого в ряде случаев подлежит обязательному учету, а его личность, принадлежащие ему субъективные права и интересы — всемерной защите[2].
Эволюционное, противоречивое развитие правовых возможностей детей, их правового статуса априори обусловливало и эволюционные изменения в процедурах, механизмах реализации этих возможностей.
При рассмотрении актуальных правовых проблем и их отражении в юридической терминологии акцент
сделан на процессуальные характеристики правовых явлений, включая имеющие непосредственное и опосредованное отношение к несовершеннолетним детям.
Существование с теми или иными особенностями ювенального права в системах национального законодательства, как процесс более эффективной защиты прав и интересов детей, есть объективная, устойчивая тенденция. Не осталось в стороне и современное российское законодательство, ювенализация которого отражает глобальную тенденцию более эффективной защиты прав и интересов детей ресурсами права.
Ювенализация права охватывает процессы, происходящие в правовой идеологии, в правовой политике, в правовой психологии, в правовой культуре, в законотворчестве, в механизмах реализации права, в правовом воспитании и в юридическом образовании (практически во всех областях правовой системы). Автор любого правового исследования не может игнорировать дискуссии о правопонимании, того или иного института права, формируемого правовой национальной системой. Мировоззренческая позиция автора по поводу того, в рамках какой из многочисленных правовых концепций (парадигм) осуществляется конкретное правовое исследование является важным для рассмотрения этого правового явления.
Современные исследования в области права, проводятся в основном в русле двух концепций. Это концепция классической модели юридического позитивизма с его акцентом на жесткандидат юридических наукормативность права, на правотворческий, правоприменительный монополизм государства, на доминанту правового принуждения. И концепция естественной теории права, с ее акцентом на естественную природу прав и свобод личности, на предельную акси-ологичность всего личного, частного, на демократизм правовых отношений, многосубъектность правотворческой, правоприменительной деятельности.
Авторская позиция по поводу исследования правовых основ ювенального права предопределяется прежде всего, смыслом Конституции РФ, Всеобщей декларации прав человека. С одной стороны, в статье 1 Всеобщей декларации прав человека утверждается равенство всех людей[3], с другой — в статье 2 Конституции РФ записано: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью»[4], а в статье 17, пункт 2 отмечается, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения»[5].
Таким образом, концептуальное ядро Всеобщей декларации прав человека и Конституции РФ образуют идеи, положения естественно-правовой парадигмы, которые любой отечественный исследователь не вправе игнорировать. Но естественно-правовые положения Конституции РФ по-разному интерпретируются представителями отечественных позитивистски ориентированных школ и направлений теоретического правоведения, представителями иных концепций правопонимания.
Выдвигаются и обосновываются тезисы о том, что естественно-правовые новеллы Конституции — это лишь дань времени, но не правовые нормы, а некие идеологические, политические конъюнктурные декла-
рации. Некоторые правоведы полагают, что естественно-правовые вкрапления в текст Конституции РФ отражают не правовые реалии, а лишь нечто должное в праве, являясь ориентиром для будущих правовых феноменов.
Анализ современного права, правоприменительной практики позволяет заметить тенденцию гуманизации правовых отношений, особенно тех, которые затрагивают интересы детей[6]. Данная тенденция проявляется через ювенализацию российского законодательства в интересах детей. Ювенализация затрагивает все отрасли отечественного законодательства, все сегменты правоприменительной практики, массовое правосознание, правовую идеологию и правовую политику государства.
Сегодня тенденция ювенализации российского законодательства в интересах детей имеет устойчивый характер, хотя ее проявления сопряжены с немалыми противоречиями, проблемами как объективного, так и субъективного характера.
В современном праве несовершеннолетних детей, а в более широком смысле в праве подрастающего поколения представлен диалектически противоречивый набор самых различных интересов: социальных, экономических, властно-политических, духовно-идеологических — не только самих представителей молодого поколения, но и государства, различных групп, слоев взрослого населения, взрослых членов семейных сообществ[7].
Бытие права проявляются в правоотношениях субъектов, причем участники этих отношений в разной мере наделены субъективными правами, обременены субъективными правовыми обязанностями[8]. Право посредством юридических норм определяет границы этих субъективных прав, которые заканчиваются для конкретного лица там, где начинаются права и свободы другого лица.
Как позитивные, так и негативные процессы, происходящие в современном обществе, неизбежно приводят к расширению сферы общественных отношений с участием несовершеннолетних; многие из этих отношений нуждаются в социальном регулировании, в том числе в правовом воздействии. Это означает неизбежный рост массива правовых норм, регулирующих общественные отношения с участием детей как особой группы субъектов, что предполагает систематизацию этих норм[9].
Очевидно, что расширение тех или иных прав несовершеннолетних детей, становление их реальной правовой субъектности ведет к уменьшению различного рода «патерналистских» прав иных субъектов права по отношению к ребенку как объекту правового воздействия, правового принуждения, правового насилия.
Многие не готовы к подобному развитию правовых отношений, не готовы к перераспределению прав и обязанностей в тех юридических отношениях, участником которых становится подрастающее поколение. Конфликт «отцов» и «детей» в праве носит как объективный, так и субъективный характер. Ювенализация права отражает сущность данного правового конфликта, его остроту, стадии разрешения.
Противоречивость этих процессов, безусловно, сказывается на плюрализме понимания самого термина «ювенальное право» и производного от него термина «ювенальное законодательство».
В современном теоретическом правоведении представлены различные позиции понимания проблематики ювенального права, ювенального законодательства, ювенальной юстиции, теории ювенального права.
Сторонники одного из них полагают, что на современном этапе развития отечественного права и законодательства, с его сложившейся отраслевой специализацией, нет достаточных оснований для использования терминов «ювенальное право», «ювенальное законодательство» в качестве отражающих некий целостный сегмент правовой реальности.
По мнению В.С. Толстого, ювенальное право может рассматриваться лишь как научная дисциплина. Нормы права, которые регулируют отношения с участием несовершеннолетних граждан, рассредоточены в большом количестве нормативных правовых актов. Они содержатся в Гражданском, Трудовом, Семейном, Уголовном, Уголовно-исполнительном кодексах... В связи с этим современная законодательная техника не позволяет объединить нормы о правовом положении несовершеннолетних в едином акте. Нет и оснований говорить об отрасли ювенального права.
Ювенальное право в современных условиях — это отрасль науки, которая изучает множество норм, определяющих статус несовершеннолетних граждан и регулирующих отношения с их участием, принадлежащих к разным отраслям права[10].
Сегодня, наверное, рано вести речь об особой отрасли отечественного ювенального права или юве-нального законодательства, ибо оно существует в несистематизированном виде.
Но в этой ситуации остается открытым и вопрос о предметном поле теории ювенального права как отрасли науки. Логично предположить, что В.С. Толстой в своих размышлениях и выводах исходил из того, что теория ювенального права есть комплексная межпредметная правовая теория, которая является частью теории прав человека. Но, мы видим, что теория ювеналь-ного права опирается на практику ювенального права, которая широко применяется во многих странах.
Сторонники другого подхода обосновывают реальное бытие современного ювенального права и юве-нального законодательства, хотя и не делают при этом различий между этими терминами.
Как отмечают А.В. Заряев, В.Д. Малков, «ювеналь-ное право — это комплексная отрасль отечественной системы права, объединяющая юридические нормы, регулирующие общественные правоотношения, одной из сторон которых как минимум выступает ребенок (ювенальные правоотношения); формирующая правовой статус несовершеннолетнего как участника этих правоотношений; устанавливающая механизмы правовой защиты несовершеннолетних, а также определяющая полномочия и принципы деятельности системы органов и учреждений, направленной на реализацию и охрану прав и законных интересов несовершеннолет-
них (органов ювенальной юстиции)»[11].
Ювенальное право в нашем представлении является естественной, органичной частью права как такового, естественным сегментом любой современной правовой системы. Ювенальные нормы права так же органично представлены в действующем законодательстве любого современного правового государства.
Безусловно, феномены ювенального права не вписываются в сложившуюся в нашей стране отраслевую типологию права.
Рассмотрение ювенального права в качестве комплексной отрасли права, как это делают А.В. Заряев, В.Д. Малков, некоторые другие правоведы, в какой-то мере решает проблемы его современной типологиза-ции. Данный подход требует дальнейшего развития и обоснования, в том числе с учетом не стихающих дискуссий по поводу правопонимания сторонников отечественной модели юридического позитивизма и естественной парадигмы права, основные положения которой зафиксированы в ныне действующей Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой права любого человека, в том числе и несовершеннолетнего ребенка, естественны и неотчуждаемы, а это значит, что естественно и ювенальное право.
Но ювенальное законодательство каждой цивилизованной страны, в том числе и России, — позитивно, исторично, ситуативно, сотворимо волею законодателя.
Если ювенальное право, рассматриваемое в контексте естественно-правовой парадигмы, представляет собой синтез должного и сущего (существующего), то ювенальное законодательство отражает лишь те правовые феномены ювенальности, которые существуют в реальной правовой жизни.
Таким образом, ювенализация законодательства представляет собой нелинейный процесс выраженности в конкретных нормах права соотношения должного и сущего на той или иной стадии развития правовой системы государства и гражданского общества. Этот процесс характерен для правовой системы современной России, хотя развивается он весьма противоречиво, испытывая чрезмерное влияние многих конъюнктурных политических, идеологических, иных факторов.
В современной научной юридической лексике, в официальном правовом терминоведении международного и национального уровня не сложились универсальные представления о системе категорий, понятий, с помощью которых следует отражать, исследовать объективную устойчивую тенденцию более системной, более эффективной защиты, реализации прав и интересов детей.
Во многих странах представителями различных школ, направлений теоретического правоведения для обозначения особого предметно-проблемного поля жизнедеятельности социума, его молодежной составляющей используют группу терминов, ядро которой образует межпредметная философская, социально-гуманитарная категория «ювенология», призванная адекватно отражать в научном, в обыденном сознании все то, что связано с юностью, с молодостью, с несо-вершеннолетием[12].
Многие исследователи рассматривают ювеноло-гию как науку о молодежи, а в более узком смысле как науку о несовершеннолетних детях определенного возраста, как правило, возраста до 18 лет.
В процессе развития термин «ювеналогия» вводится в научный оборот и другими науками в виде понятия «ювенальная социология», «ювенальная антропология», «ювенальная психология» и т.д.
Не осталось в стороне и право, которое обосновывает и активно использует термины «ювенальное право», «ювенальное законодательство», «ювенальная юстиция», «ювенальное судопроизводство».
Надо отметить, что английская версия juvenile, означающая юность-несовершеннолетие, использовалась в отечественном правоведении XIX — начала XX в. не часто. В научно-профессиональной лексике того периода, как правило, употреблялись термины «особые суды для юношества», «суды для несовершеннолетних», «правосудие в отношении несовершеннолетних» и ряд аналогичных более понятных терминов[13].
В советском юридическом терминоведении понятия «ювенальная юстиция», «ювенальное законодательство», «ювенальное право» не применялись, хотя первые годы существования социалистического государства в стране действовали суды по делам несовершеннолетних или в структуре судов общей юрисдикции выделялись специальные составы, которые рассматривали дела несовершеннолетних детей.
Бурное развитие ювенологического юридического терминоведения началось в России с 1990-х гг.
В конце XX — начале XXI в. по различным аспектам правовой, правоприменительной ювенологии были защищены сотни кандидатских, несколько докторских диссертаций, проведено множество международных, национальных, региональных научных, научно-практических конференций, иных научных акций, опубликованы монографии, учебники, учебные пособия. Данная тема освещалась в журналах юридического профиля.
Постепенно интерес к проблеме правовой юве-нальности и ювенологической правовой терминологии начал снижаться. В России в последние годы, неожиданно сложилось в общественном сознании неприятие словосочетания «ювенальная юстиция»[14]. С этой точкой зрения можно согласиться лишь отчасти. Действительно, за многие годы использования данного термина в понимание его содержания не внесено ничего нового, Это осознают не только профессиональные правоведы, но и представители законодательной федеральной, региональной власти, призванные понимать смысл данного термина, его актуальность и возможность использования в инновационном законотворческом процессе.
Стоит заметить, что термин «ювенальная юстиция» практически не используется в международном праве, предметом которого являются проблемы защиты прав, интересов несовершеннолетних, не используется он и в юридической терминологии большинства современных цивилизованных, правовых государств.
Но следует ли из этого вывод, что сама ювенало-
гия, правотворческая и правоприменительная проблематика в сфере ювеналогии изжила себя? По многим объективным обстоятельствам и субъективным причинам мы видим, что этого не произошло. Выделим главные из них.
1. Сегодня процессы, проходящие в государстве, затрагивают все формы, типы гендерных, поколенче-ских, других публичных отношений, придав им больший демократизм и свободную произвольность. Но, эта произвольность предполагает возрастание рамоч-но-правовых регуляций, осуществляемых как национальными правовыми системами, так и нормами соответствующего международного права.
Семьи, несовершеннолетние дети повсеместно вовлечены в эти процессы, причем не только в качестве объектов правового принуждения, но и естественных субъектов права, прав, свобод, реализация которых предполагает расширение объемов, интенсификацию правотворческой, правоприменительной деятельности родителей детей, других взрослых, структур государства, институтов гражданского общества по защите, обеспечению этих разнообразных, многочисленных прав — от права на жизнь, на полноценное питание, до права на личную свободу, индивидуальность, человеческое достоинство.
Ныне большинство государств приняли на себя конституционно-национальные обязательства по защите прав и интересов детей, а ратифицировав Конвенцию о правах ребенка ООН, — и обязательства, вытекающие из норм международного права по наилучшему, приоритетному обеспечению этих прав и интересов.
2. В современной глобальной правовой системе, в большинстве национально-государственных правовых систем развиваются тенденции специализации права, законодательства, правоприменительных методик, технологий по одним основаниям (к примеру, по возрастным или гендерным) и универсализации права, законодательства, правоприменительных методик, технологий — по другим основаниям (к примеру, по основанию семейных функций, семейных прав, обязанностей или по основанию системного подхода к борьбе с детской наркоманией).
В силу многих объективных условий, субъективных обстоятельств своеобразным эпицентром подобных правовых тенденций становятся проблемы защиты, обеспечения прав, интересов несовершеннолетних детей.
Защита, обеспечение прав, интересов несовершеннолетних детей предполагает системные изменения таких феноменов правовой реальности, как правовая идеология, правовая политика, правовая психология, правовая культура.
Ювенализация права безусловно требует внесения существенных корректив в комплексную, в специализированную подготовку, переподготовку, повышения квалификации тех, кто занят ювенально ориентированной правотворческой и правоприменительной деятельностью. Определенная ювенологическая компетентность необходима и родителям, лицам, их заменяющим, различным категориям несовершеннолетних детей, участвующим в защите, в реализации
соответствующих прав и интересов.
3. В большинстве цивилизованных стран проявляются тенденции определенной систематизации, многочисленных норм, регулирующих права детей, защищающих их интересы, рассредоточенных по различным отраслям, сегментам законодательства, в том числе и законодательства, определяющего механизмы, процедуры осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних.
В России такая систематизация законодательства, особенно в области осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних, тонет в острых, но не всегда конструктивных дискуссиях по поводу юве-нально-процессуального законодательства. И, здесь, в качестве первого шага в этом направлении Стратегией предусмотрена подготовка концепции кодификации российского законодательства в части осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних, разработка соответствующих федеральных законов[15].
4. Ряд авторов считают, что: «наиболее уместным будет в данном контексте неприятия массовым общественным сознанием понятия ювенальной юстиции употреблять вместо термина "ювенальная юстиция" понятие "ювенальное правосудие", "правосудие по делам несовершеннолетних, оказавшихся в конфликте с законом"» [16].
С нашей точки зрения, проблема имеет более глубинную природу. Действительно, какая-то часть носителей сознания, причем как массового, так и научного, элитарного, профессионально-юридического, весьма критически относится к тому, с чем ассоциирует каждый субъект данного типа сознания словосочетание «ювенальная юстиция». Для одних эти ассоциации связаны с бременем дополнительной ответственности за реализацию своих родительских обязанностей, для других — с необходимостью повышать свою юридическую, педагогическую, психологическую компетентность, для третьих — это повод для актуализации своих идеологических, политических амбиций, для четвертых, для пятых и иных — это что-то малопонятное, новое, заграничное, либеральное и т.д. и т.п.
В российском обществе с предельной ментальной, мировоззренческой, идеологической, политической несовместимостью стилей мышления и поведения любые новации, в том числе и терминологического характера, априори будут вызывать критическую реакцию. Использование или неиспользование термина «ювеналь-ная юстиция» в российском правовом контексте, не имеет никакого сущностно-содержательного значения.
С нашей точки зрения, акцент следует сместить именно в эту плоскость, что отражено в Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 гг., где всего один раз использовано слово «ювеноло-гия» в термине «со специалистами по ювенальным технологиям — медиаторами, психологами, социальными педагогами, социальными работниками».
В данном смысловом контексте ювенальность понимается широко и ассоциируется с методами не принудительно-правового, а воспитательного, корректирующего воздействия на несовершеннолетних детей,
причем не обязательно категории потенциальных, реальных правонарушителей. С этой точки зрения, концептуальное ядро Стратегии образуют положения, принципиально меняющие устойчивые представления о праве детей, о правах детей, об интересах детей в праве, о процедурах, о механизмах их реализации, не только взрослыми, но и несовершеннолетними детьми.
Данная концепция, определенным образом дезавуируя, деактуализируя ювенологическую формальную терминологию, по сути, наполняет ее смыслом все компоненты правовой, правоприменительной системности.
Одним из терминов, который используется в Стратегии, отражает проблематику удовлетворения потребностей ребенка при поддержке государства. В советское время социально-гуманитарные науки уделяли большое внимание развитию теории возвышающихся потребностей человека. Эта теоретико-идеологическая конструкция обосновывала внутреннюю детер-минационную основу движения человека к развитому социализму и к коммунизму. Потребности не просто развиваются, но они обогащаются, должны обогащаться новым содержанием, одновременно возвышая человека, делая его способным жить по принципу — от каждого по способностям, каждому по потребностям.
Сегодня вечная проблема потребностей и их удовлетворения не потеряла своей актуальности.
Потребности несовершеннолетнего ребенка, причем как конструктивные, так и деструктивные, находясь в диалектическом развитии, конкретизируются в его интересах и ценностных установка. Семья, родители, государство, соответствующие институты гражданского общества, сами дети участвуют и в развитии этих потребностей, и в их реализации. Но возникают далеко не праздные вопросы и не только теоретического характера — о каких потребностях должна идти речь? Кто должен определять их полезность для ребенка, для семьи, для государства, для гражданского общества? С использованием каких ресурсов и механизмов их будут реализовывать?
Очевидно, что речь должна идти о развиваемой вместе с развитием ребенка системе конструктивных потребностей, критерии конструктивности которых вытекают из конструктивно-гуманистической природы ребенка, потребностей, осознаваемых, в той или иной мере, самим ребенком, его родителями, иными взрослыми, в той или иной степени участвующими в их реализации. В реальной жизни конструктивность, гуманистичность той или иной потребности осознается каждым субъектом, участвующим в их реализации или в создании условий для их реализации, по-своему, с субъективных позиций каждый определяет и приоритеты в их реализации. В условиях подобного плюрализма в каждом социуме, на каждом этапе развития общества, семейных отношений формируются определенные нравственно-правовые модели наиболее актуальных потребностей, на основе определенного консенсуса — компромисса между ребенком, его родителями, другими членами семьи, институтами публичного воспитания, образования, структурами
государственной власти, управления, представителями заинтересованных общественных формирований гражданского общества.
В их структурах представлены физиологические, психологические, материальные, духовные, иные потребности модельно-актуального, конструктивно-гуманистического класса.
Определенная системность этих потребностей образует одно из фундаментальных оснований для их ин-ституционализации, узаконивания в соответствующих принципах, нормах права.
На международном уровне система модельно-уни-версальных потребностей несовершеннолетних детей, их модельно-универсальных интересов институционализирована в принципах, в нормах Конвенции о правах ребенка, в ряде других аналогичных международных документов.
Понимание сущности потребностей несовершеннолетних детей, способов их социально-нравственной модельной институционализации в общественном сознании в качестве значимых ценностей позволяет глубже, адекватнее понимать и механизмы их конкретизации в интересы детей и соответствующей инсти-туционализации в принципах, в нормах права.
Что касается ювенологии как комплексной науки о молодости, о развитии молодого поколения, в том числе и о теории ювенального права, то вряд ли разумно не заниматься их развитием, руководствуясь лишь социально-политической конъюнктурой текущего момента и приоритетами в идеологических, в идейных компромиссах.
С нашей точки зрения, следует продолжить дискуссии и разработку проблем соотношения концепции ювенального права, рассматривая ее в более широком контексте синтеза естественно-правовой и обновленной позитивистской парадигмы права и концепции права в интересах детей. Как нам представляется, предметное поле права в интересах детей значительно шире, чем предметное поле ювенального права [17]. Ювенальное право — это субъективное и одновременно объективное право несовершеннолетних детей, это те феномены правовой жизни ребенка в возрасте до 18 лет, в которых он участвует как человек, гражданин, личность, это его конкретные права, свободы, юридическая ответственность.
Право в интересах детей — это более широкое, предельно многоаспектное понятие, отражающее некую суммарную, часто слабо организованную, совокупность норм конституционного, гражданского, семейного, социального, образовательного, уголовного права, иных его отраслей и типов, которые призваны обеспечивать процедуры, механизмы реализации институциональных, узаконенных интересов детей.
Литература
1. Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012 - 2017 годы. Утверждена Указом Президента РФ от 1 июня 2012 г. N 761. — В кн.: Собрание законодательства Российской Федерации, №23, 4 июня 2012г.
2. Рабец А.М. Ювенальное право Российской Фе-
дерации: учебник. М., 2012. С. 16.
3. Всеобщая декларация прав человека. Ст. 1. В кн.: Справочное пособие по выполнению Конвенции о правах ребенка. Перераб. и испр. третье изд. ЮНИСЕФ, 2007, С. 727.
4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993). — Ст. 2.
5. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993). — Ст. 17.
6. Юрчук В.С. Предеена И.В. Некоторые аспекты развития гуманистической направленности правосудия в отношении несовершеннолетних.//Вопросы ювенальной юстиции. — 2015. — №3. — С. 5.
7. Прокопович Г.А. Значение категории «интерес» в определении типологического деления ответственности на публично-правовую и частноправовую.//Со-временное право. — 2010. — №9. — С. 30-32.
8. Юрчук В.С. Философия права. М., 2010. С. 48.
9. Концепция ювенального права современной России: монография / Под ред. В.И. Жукова. М., 2011. С. 15.
10. Толстой В.С. Понятие ювенального права. В кн.: Ювенальное право: учебное пособие для вузов / Отв. ред. В.С. Толстой, Д.А. Сумской. М., 2011. С. 19.
11. Заряев А.В., Малков В.Д. Понятие ювенального права, его предмет, метод и система. Наука ювенального права. В кн.: Ювенальное право: Учебник для вузов / Под ред. А.В. Заряева, В.Д. Малкова. М., 2005. С. 23-24.
12. Сорочан В.В. Профессиональная этика. М., 2015. С. 43.
13. Люблинский П.И. Особые суды для юношества в Северной Америке и Западной Европе. Спб., 1908; Люблинский П.И. Суды для несовершеннолетних в Америке как воспитательные и социальные центры. М., 1911; Рубашева А.М. Особые суды для малолетних и система борьбы с детской преступностью. М., 1912. Т. 1.
14. Воронова Е.Л., Мацкевич Ю.Д. К вопросу о необходимости создания специализированной судебной системы по делам несовершеннолетних в Российской Федерации // Вопросы ювенальной юстиции. — 2012. — № 3.- С. 4.
15. Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012 - 2017 годы. Утверждена Указом Президента РФ от 1 июня 2012 г. N 761. — В кн.: Собрание законодательства Российской Федерации, №23, 4 июня 2012г. № 23. Ст. 2994.
16. Воронова Е.Л., Мацкевич Ю.Д. К вопросу о необходимости создания специализированной судебной системы по делам несовершеннолетних в Российской Федерации // Вопросы ювенальной юстиции. — 2012. — № 3. — С. 4.
17. 17. Сунцова Е.А. Ювенальная юстиция и российская действительность // IX Международная научно-практическая конференция студентов и аспирантов на тему: «Россия, СНГ — Восточная Европа: состояние, проблемы развития, перспективы». Московский Университет им. С.Ю. Витте, 20.04.2012.
