CC BY
52
6. См. п. 83 постановления Европейского Суда по 7. См.: Иеринг Р. Юридическая техника / Пер. с
правам человека по делу «Кузнецов и другие против нем. Ф.С. Шендорфа. — СПб., 1905. — С. 12. Российской Федерации» от 11 января 2007 г. // Справочная правовая система КонсультантПлюс.
А.А. Тимошенко
Тимошенко Андрей Анатольевич — кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры РФ
Юридико-технические проблемы совершенствования уголовно-процессуального законодательства
В последнее время вопросам юридической техники уделяется достаточно большое внимание1. Особый интерес эта тема продолжает вызывать у соискателей ученых степеней2. Не включаясь в дискуссию о природе и содержании этого сложного юридического феномена, мы будет отталкиваться от сложившегося в результате юридических исследованийтолкования: совокупность (система) соответствующих средств, приемов, методов и правил подготовки и изложения правовых актов. Хотя учет политических, экономических, исторических, социокультурных и иных факторов важен3, однако конституционная обязанность каждого соблюдать Основной закон Российского государства и принятые в соответствии с ним нормативно-правовые акты связана с фактически корреспондирующей с ней обязанностью государства как публично-правового образования опубликовать их для всеобщего сведения (статья 15 Конституции РФ).
Будет логичным предположить, что те правила поведения, которые содержатся в нормативноправовых актах, должны быть доступны для «усвоения» населением страны, иное привело бы (приводит) к произволу правоприменителей. По своей природе юридическая техника призвана максимально упростить формулировку нормы с тем, чтобы она стала понятной для многих, в том числе для граждан, не имеющих высшего юридического образования. С этой целью Государственной Думой РФ были приняты методические рекомендации по юридико-техническому оформлению законопроектов4. Анализ данного документа показал, что теперь от законодателя требуется максимально унифицировать работу над проектом федерального закона: все законопроекты составляются по одному определенному сценарию, с использованием одних итехже структурных элементов. Однако авторы письма не учли ряд важных обстоятельств. В настоящее время существует отраслевая технико-юридическая традиция обозначения структурных частей нормативных актов.
Например, в Гражданском кодексе РФ первое деление статьи осуществляется на пункты, а в Уголовном кодексе РФ выделяют части. Некоторые авторы пытаются искатьлогику в расхождении названий процессуальных кодексов5.
По сути дела, юридическую технику можно свести к определенному ритуалу, соблюдение которого позволитдостичьжелаемого результата. Отметим лишь, что ритуал этот не носит процессуального характера6, а состоит из правил «материального» плана, входящих в саму ткань правовой нормы. Требуется выработать единый подход к определению механизма создания правовых норм. И этот процесс фактически связан с борьбой с коллизиями в праве. Ведь только тот закон будет понятен гражданам, который не имеет внутренних противоречий.
Для разрешения противоречий юристы зачастую обращаются к судебной практике, а в некоторых странах к прецеденту. На наш взгляд, юридическая техника — это строго внутринациональный правовой межотраслевой институт, ибо иное не позволяло бы навязать определенные правила поведения законодателю, а требуется и в этом случае руководствоваться национальным законодательством.
Часть 5 статьи 19 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»7 указывает, что Верховный Суд РФ дает лишь разъяснение по вопросам судебной практики, то есть саму судебную практику формировать не может, не занимается нормотворчеством. Не случайно в Конституции РФ закреплен фундаментальный принцип осуществления государственной власти: разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную (статья 10).
Законотворчество — серьезная работа, требующая приложения значительныхусилий интеллектуального и технико-обеспечительного характера. Мало написать правовую норму, отвечающую всем требованиям материального права, следует дошка. 2007. № 1. -----------------------------
биться применения ее в свете предписаний норм международного права.
Обратимся к конкретике. Привлечение виновного к уголовной ответственности в правовом государстве возможно только в рамках действующей процессуальной формы, которая среди прочего предполагает не только провозглашение надлежащих процессуальных прав привлекаемого,но и установление гарантий реализации таких прав.
В заявленном тезисе содержится множество оценочных категорий, наличие которых опасно для такой важной сферы правового регулирования, как уголовное судопроизводство. Компенсационным механизмом ухода от обозначенной опасности является обращение к нормам международного права. Тем более, что такой подход поощряется международным сообществом, особенно в современном глобализационном варианте его развития8.
Действительно, эффективное развитие современного государства невозможно без учета общемировых тенденций, накопленных гуманитарных ценностей и уважительного отношения к общепризнанным правам и свободам человека. Тем более, что преступность изменяется качественно, становится трансграничной9. Отметим,что в последнее время в научный оборот вводится термин «транснациональное правосудие».
Конституция РФ в части 3 статьи 15 провозгласила: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Тем самым, частью правовой системы России предлагается считать составные элементы права международного, основной функцией которого является регулирование межгосударственных отношений.
В юридической литературе содержатся различные подходы к механизму действия норм международного права в национальной правовой системе.
Одни авторы высказываются за непосредственное действие норм международного права в правовой системе России10. Во многом такая позиция объясняется наличием правила,закрепленного в статье 27 Венской Конвенции «О праве международных договоров» от 23 мая 1969 г.11, о том, что государство не вправе ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора. Исключение из этойустановки касается только компетенции органа, заключившего от имени государства соответствующий договор.
Другие ученые указывают на опосредованное действие таких норм в ходе правоприменительного процесса внутри государства, в том числе в рамках уголовно-процессуальных правоотношений12. Так, С.В. Черниченко полагает, что «международное право и внутригосударственное пра-
во — различные правовые системы, не имеющие примата друг над другом, действующие в различных плоскостях, в различных юридических измерениях»13. Такое действие международных договоров связывается с процессом имплементации международных правовых норм в национальную правовую систему, который предполагает интеграцию, трансформацию (преобразование норм международного права в нормы внутреннего права), инкорпорацию (создание в соответствии с нормой международного права нормы внутреннего права)14. В литературе иногда говорят о гармонизации международного и внутреннего законодательства15 как процессе однопорядковом с имплементацией, связанном с встречным движением этих разнопорядковых систем навстречу друг другу.
Следуетзаметить, что в условиях процесса глобализации моническая концепция соотношения международного и внутригосударственного права является предпочтительной по сравнению с дуалистической. Такое явление «наиболее ярко проявляется в международном регулировании прав человека»16. В научной литературе даже говорится о процессе «гуманитарной интервенции»17.
Определившись с механизмом действия норм международного права, можно сделать вывод о применимости их при разрешении конкретных уголовных дел, в том числе по вопросам, связанным с обеспечением безопасности потерпевших и свидетелей.
Действительно, Конституция РФ устанавливает императивное правило, которое с успехом применяется судами РФ, в связи с чем Конституционный Суд РФ неоднократно в своих решениях ссылался на общепризнанные принципы и нормы международного права как непосредственно действующие на территории Российской Федерации. Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П18 указывается, что общепризнанные принципы и нормы международного права, не только непосредственно действуют на территории России, но и определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием. На непосредственностьдей-ствия на территории Российской Федерации общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров указывается в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и меж-дународныхдоговоров Российской Федерации»19: при осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что по смыслу части 4 статьи 15 Конституции РФ, статей 369, 379, части 5 статьи 415 УПК РФ неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может
иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права.
Верховный Суд РФ предлагает относить к числу применимых международные договоры, согласие на обязательность которых дается в форме закона20. Примечательна точка зрения В.М. Вол-женкиной, которая считает, что нормы международного права, регулирующие уголовное судопроизводство, с учетом положений пункта «о» части 1 статьи 76 Конституции РФ, могут быть включены в правовую систему России только путем принятия федеральных законов21. Напротив, Н.П. Бирюков, учитывая положения части 3 статьи 5 Федерального закона «О международных договорах», причисляет межведомственные и межправительственные соглашения к категории международных договоров, речь о которых идет в статье 15 Конституции РФ22, из чего делает вывод о том, что не все международные договоры требуют ратификации. В.В. Щербаков, в свою очередь, предлагает запретить ведомствам заключать международные договоры в сфере уголовного судопроизводства23.
Отсутствие единой точки зрения по вопросу о правовой природе международных договоров требует выработать свой подход по данному вопросу.
Действительно, специальным нормативным правовым актом законодательного уровня, регулирующим вопросы действия норм международного права в правовом поле России, является Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Феде-рации»24, которым установлено, что «положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственныхактовдля применения, действуют в Российской Федерации непосредственно». Для осуществления иных положений международных договоров Российской Федерации принимаются соответствующие правовые акты. Согласно же статье 6 этого Федерального закона, согласие для Российской Федерации международного договора может быть выражено в различных формах, в том числе путем ратификации, подписания, присоединения.
Отсюда в научно-практической литературе предлагается разделять международные договоры на требующие принятия нормативного правового акта внутреннего права (несамоисполнимые) и не требующие такового (самоисполнимые)25.
Ратификация связывается с принятием соответствующего федерального закона и необходима в случае, если исполнение международного договора требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов; если международные договоры устанавливают иные правила, чем предусмотрены законом; предметом которых служат основные права или свободы чело-
века или гражданина (статья 15 названного Федерального закона). Р.А. Каламкарян отмечает, что ратификация свидетельствует о признании международного акта включенным в сферу регулирования прав и свобод человека и гражданина, увеличивает их объем26. Сфера уголовного судопроизводства во всяком случае касается основных прав и свобод человека и гражданина, она же затрагивает право каждого на безопасное участие в уголовном процессе.
Следовательно, международный договор, касающийся сферы уголовного судопроизводства, требует ратификации. И только международный договор в комплексе с ратифицирующим актом можетбыть применен куголовно-процессуальным отношениям.
Важность выяснения указанного признака меж-дународныхдоговоровтрудно переоценить. В пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» констатируется, что правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации. Такой подход в полной мере соответствует выработанному специалистами в области международного публичного права юридическому инструментарию — согласуется с необходимостью соблюдения суверенитета государства как присущего государству верховенства на всей территории и независимости в международных отношениях27.
Вопрос о действии международных договоров, не ратифицированных Российской Федерацией, а также актов международных организаций, неконвенциональных актов (односторонних, признаваемых Международным Судом ООН)28, декларатив-ныхактов (односторонних, закрепляющихдостиг-нутую на переговорах договоренность по важным политическим вопросам)29 остается открытым, но не менее острым. Такие акты играют большое значение и в рамках уголовного процесса, в частности, в создании механизмов обеспечения безопасности потерпевших и свидетелей участвуют: в рамках Совета Европы: Комитет министров государств— участников Совета Европы, Комитетэкс-пертов по расширению прав человека, Комитет экспертов по улучшению процедур защиты прав человека30, Комиссия по эффективности правосудия; в рамках СНГ: Бюро по координации борьбы с организованной преступностью и иными опасными видами преступлений на территории госу-дарств-участниковСНГ31; врамкахООН: Центр ООН по предупреждению преступности, Комиссия ЭКО-СОС ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию, Конгрессы ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию (их организационные экспертные органы). Степень императивности принимаемых ими решений раз-
лична. Решения отдельных организаций обязательны для исполнения в силу различных международных договоров (например, Комитет министров государств — членов Совета Европы), другие организации, по сути, оказывают консультативные (рекомендательные)услуги.
В литературе придается самостоятельное значение международным правовым актам и предписаниям, выработанным международными организациями, составляющим право международных организаций32.
О.Н. Малиновский считает, что «к актам, которые можно рассматривать как материалы, положенные в основу дальнейшего совершенствования законодательства», относятся акты (решения) международных организаций, а также нормативные правовые акты законодательства зарубежных государств по вопросам защиты лиц, содействующих раскрытию преступлений33. Такой процесс напоминает, по выражению В.В. Милинчука34, имплементацию «сверху»: путем создания соответствующих международно-правовых механизмов реализации ратифицированных международных договоров. Более того, предлагается нератифи-цированным актам придавать, в силу международно-правового обычая, статус обязательных (существует точка зрения об обязательности таких решений35). Предложенный подход, на наш взгляд, несколько упрощен: он не учитывает сути международно-правового обязательства, которое должно быть надлежащим образом выражено. Как известно, обычай является предвестником международного договора36, но не самими международным договором.
Более приемлема точка зрения Л.В. Брусни-цына: международно-правовые резолюции обязывают морально-политически37, и, добавим, организационно, в рамкахустанавливаемого ими контрольного механизма за исполнением международного договора38. В литературе такое действие международных договоров относят к механизму «мягкого права»39.
По мнению С.В. Черниченко, «в ООН заметна тенденция к созданию международных механизмов по наблюдению за осуществлением резолюций (рекомендаций) в области прав человека. Это не придает им юридически обязательного характера, но способствует постепенному превращению их положений в международные стандарты (международные обязательства)»40.
Именно в сфере установления и реализации международных стандартов действуют межправительственные и межведомственные соглашения. В случае, если они не ратифицированы, они не должны устанавливать новые правила в сфере уголовного судопроизводства, а призваны урегулировать технические вопросы в рамках компетенции ведомства, заключившего договор. Они должны, по мысли Н.М. Марченко, относиться к «косвенному воздействию»41 на международные отношения.
Вопрос о соотношении международных договоров и национального законодательства затронут
в отраслевом акте уголовно-процессуального законодательства. В частности, в части 3 статьи 1 УПК РФ определено, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются частью законодательства РФ», а не частью ее правовой системы. Фактически в УПК РФ буквально не учтена конституционная формулировка.
Возникает вопрос о соотношении правовой системы и законодательства (системы законодательства). В литературе отмечалась неоднородность этих двух понятий42. Если первое — это содержание, теоретически доказанное явление,обладающее индивидуальными свойствами и признаками, то система законодательства — внешнее проявление отдельных свойств первого43 (технический источник права44). Правовая система рассматривается как «совокупность юридических явлений, существующих в обществе, весь арсенал правовых средств, находящихся в его распоряжении»45. При этом в советской литературе подчеркивалось, что «система права» — это «объективизированный в общественном сознании результат систематизации правовых норм»46.
Правовая система может быть обусловлена не только правовыми свойствами общественного явления (именно такой точки зрения придерживается В.А. Толстик47), но и иными социальными элементами (политикой, религией, моралью). По мнению С.Ю. Марочкина, правовая система РФ — комплекс всех явлений правовой действительности — не только внутригосударственных, но и связанных с международным правом (оно включает нормы международного права)48.
Система законодательства иногда сравнивается с системой права49. В литературе высказывались предложения вообще отказаться от использования в доктрине и правотворческой деятельности понятия «система законодательства» ввиду его дуализма с понятием «система права»50. На первый взгляд, и то и другое подлежит структура-лизации (структура — «совокупность отношений, связей, взаимодействий, представляющих вид упорядоченности (композицию) элементов (и подсистем) системы»51). Однако в содержательном аспекте можно говорить об односторонности законодательства — оно характеризует™, что внешне выражено, форма осуществления прежде всего правовых норм, средство придания им определенности и объективности, ихорганизации и объединения в конкретные правовые акты52.
С.С. Алексеев справедливо отмечал: «От структуры собственно права необходимо отличать структуру его источников, в частности, систему законодательства. Если первое — это объективно существующее деление внутри права, то второе — состав, соотношение, построение форм права, втом числе нормативных актов»53.
Таким образом, в УПК РФ содержится некорректная по отношению к Конституции РФ формулировка: международный договор может быть рассмотрен в качестве не только источника уголовно-
процессуального права, но и составной части уголовной политики государства, в том числе в рамках установления порядка производства по уголовным делам, входить в систему права страны. В силу особенностей построения, связанных с необходимостью регулирования общественных отношений, законодательство имеет свою структуру, то есть совокупность отношений, связей, взаимодействий, представляющих вид упорядоченности элементов (нормативно-правовыхактов)54. Следовательно, необходимо рассмотреть вопрос об источниках уголовно-процессуального права отдельно.
В литературе высказывались различные точки зрения по вопросу об источниках уголовно-процессуального права в узком (позитивном) смысле этого слова. Автор разделяет мнение Л.И. Спиридонова об источнике права как процессе селективной эволюции культуры, аккумулирующей в своих нормах поведения социальный опыт человечества (или опыт общества, в котором они действуют)55. Приемлемы и иные точки зрения по этому вопросу.
Одни авторы считают, что единственным законодательным актом, который определяет порядок уголовного судопроизводства, является УПК РФ, что подтверждается самим УПК РФ: в статье 1 закреплено: «...порядокуголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается настоящим Кодексом». «Распыление их (норм уголовно-процессуального права. — А.Т.) недопустимо, как недопустима регламентация уголовного процесса подзаконными актами итем более ведомственными приказами, инструкциями, наставлениями»56. Другие относят к источникам уголовно-процессуального права также УПК РФ и Конституцию РФ57. Третьи предлагают включать в их число также общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры в той части, в которой они регулируют соответствующие общественные отношения58. Иногда к источникам уголовно-процессуального права относят не только УПК РФ, но и иные законы59. Расширительного толкования круга источников уголовно-процессуального права придерживается Р.Х. Якупов, который к таковым относит также иные нормативные правовые акты (например, постановления Правительства РФ)60. Некоторые авторы предлагают к источникам уголовно-процессуального права относитьтакже законы субъектов Российской Федерации61.
Е.В. Конькова считает, что международные договоры, содержащие нормы уголовно-процессуального права, не могут выступать в качестве источников уголовно-процессуального права, атак-же действовать непосредственно на территории России, ввиду их отличного от обычного порядка принятия62. Схожего мнения придерживается В.В. Щербаков, указывая, что нормы международного права не устанавливают процессуальных
норм63.
Представляется, что УПК РФ действует в системе законодательства России, являющейся со-
ставной частью правовой системы, где главенствующая роль отведена Конституции РФ как акту высшей юридической силы, имеющему прямое действие на всей территории Российской Федерации (статья 15 Конституции РФ). Постулируется, что законы и иные нормативные правовые акты, принимаемые на территории Российской Федерации, не должны противоречить Конституции и международным договорам. Следовательно, международный договор является источником уголовнопроцессуального права, если он соответствует приведенным выше признакам.
В Конституции РФ особым образом не выделяются кодексы как специальные элементы, входящие в классификацию федеральных законов, и не устанавливается их приоритет по отношению к остальным законодательным актам федерального уровня, за исключением федеральных консти-туционныхзаконов (часть 3 статьи 76 Конституции РФ).
В юридической литературе по этому вопросу высказывались мнения о произвольности придания кодифицированным нормативно-правовым актам большей юридической силы по сравнению с иными федеральными законами64. Сложившаяся ситуация объясняется устоявшимся в настоящее время соответствующим «правовым обычаем»65. Более того, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 2005 г. № 25 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении дел, связанныхс реализацией гражданами права на трудовые пенсии»66 указано, что такой законодательный акт, как Гражданский кодекс РФ, не имеет приоритета перед принятыми позднее федеральными законами (пункт 8).
В то же время некоторые ученые предлагали учитывать особый характер кодифицированных нормативных правовых актов67.
Конституционный Суд РФ обратил внимание правоприменителя на то, что в эту триаду (международный договор, Конституция РФ, УПК РФ) необходимо также включить федеральные конституционные законы68, при этом указав: хотя для федеральных законов как актов одинаковой юридической силы применяется правило «lex posterior derogat priori» («последующий закон отменяет предыдущие»), независимо от времени принятия приоритетными признаются нормы того закона, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений. В связи с чем за законодателем признается право устанавливать приоритет УПК РФ перед другими федеральными законами в регулировании уголовно-процессуальных отношений. Нужно заметить, что Конституционный Суд принимает во внимание возможность регулирования иными (отличными от УПК РФ) федеральными законами уголовно-процессуальных отношений. Однако приоритет отдается УПК РФ. Председатель Конституционного Суда РФ В. Зорькинуказал, что «УПКРФ — это главная нормативная база для уголовного процесса, но не ис-ключительная»69.
Необходимо учитыватьтот факт, что уголовнопроцессуальные отношения носят многогранный характер и требуют дополнительной регламентации: Федеральный закон от 31 мая 2001 г. № 73 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»70, Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства»71 и другие. Нет необходимости в достаточно компактном Кодексе, систематизированном надлежащим образом, дополнительно определять такие общепризнанные юридические понятия, как суд общей юрисдикции, устанавливать порядок назначения прокуроров и их заместителей. Иное означало бы неоправданный разброс правотворческого ресурса в ущерб необходимости достижения целей уголовного судопроизводства.
Особое место в системе источников международного права, а также в системе источников уголовно-процессуального права занимают общепризнанные принципы международного права. И.И. Лукашук говорит об «основных» принципах, под которыми понимает «социально-обусловленные обобщенные идеи, отражающие характерные черты нормативной системы и ее главное содер-
жание»72.
Не включаясь в дискуссию по поводу определения характерных признаков общепризнанных принципов международного права, их отличия от норм международного права73, необходимо заметить, что принципы права должны обладать свойством фундаментальности, нормативности и императивности74. Общепризнанные принципы международного права закреплены в следующих международных договорах: преамбуле и статье 2 Устава ООН; Венской конвенции «О праве международных договоров» (с учетом Декларации о всеобщем участии в Венской конвенции о праве международных договоров 23 мая 1969 г.); Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24 октября 1970 г. (хотя данный документ не носит императвиный характер, однако в силу приверженности Уставу ООН он считается обязательным для применения); Заключительном акте Совещания о безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г.75 Высказывается обо-снованнаяточка зрения (например, И.В. Игитовой) о включении в число международных договоров, устанавливающих общепризнанные принципы международного права, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, хотя в Итоговой Декларации второго саммита Совета Европы от 11 октября 1997 г.76 в преамбуле речь идет о принципах Совета Европы в области прав человека.
Признак общепризнанности связан с преобладающим признанием его членами мирового сообщества. Также общепризнанность подтверждается использованием закрепленных первоначаль-
но принципов в процессе последующего нормотворчества в международном праве. Большинство принципов международного права направлены на регулирование отношений между государствами и прямо не относятся к правам лица, вовлекаемого в сферу уголовного судопроизводства. Выделим лишь некоторые из них:
1) добросовестное выполнение государствами принятых на себя обязательств;
2) правило о содействии «всеобщему уважению и соблюдению прав человека для всех»77;
3) невмешательство во внутреннюю компетенцию любого другого государства;
4) принцип международного сотрудничества.
В юридической литературе высказывалось мнение о возможности отнесения к числу общепризнанных принципов международного права процессуальные, втом числе принцип соблюдения права на справедливое судебное разбирательство78. Такой подход несколько преждевременен, так как данная норма не закреплена в большинстве перечисленных международных договоров, хотя значение этого принципа судопроизводства переоценить сложно.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» акцент сделан на двух принципах международного права: принципе всеобщего уважения прав человека и принципе добросовестного выполнения международных обязательств. Однако это обстоятельство не умаляет значение других норм-принципов.
Пленум определил также, что общепризнанной нормой79 международного права выступает правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного.
Таким образом, можно резюмировать, что источниками отечественного уголовно-процессуального права являются: общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры, ратифицированные Россией, Конституция РФ, Федеральные конституционные законы, УПК РФ. Иные законодательные акты могут относиться к иным отраслям права или носить комплексный характер. Ведущая роль среди них принадлежит именно международным договорам, а также входящим в их содержание общепризнанным принципам и нормам международного права. Тем самым, отталкиваясь от конкретного перечня источников рассматриваемой отрасли права, и необходимо строить требования к тому набору механизмов, которые будут применяться при конструировании новых норм этой отрасли.
Приведенная выше фактически Кельзенская иерархия норм будет работать только в том случае, если нормы УПК будут четко сформулированы с учетом всех названных позиций. Приоритет должен отдаваться не формированию правил о коллизиях, а избежанию последних.
Такая цель может быть достигнут только в том случае, если будет надлежащим образом функционировать не только внешняя (резолютивная часть законодательного процесса), но и внутренняя. В обществе будут созданы необходимые процедуры учета всех этих обстоятельств. По каждому законодательному проекту будут привлечены специалисты высшей квалификации. Современные средства массовой информации позволяют предпринять решительные шаги в указанном направлении.
К сожалению, практика современного российского правотворчества говорит об обратном. Если обратиться с процессу принятия ныне действующего УПК РФ, можно заметить, что по нему не проходили значительные научные обсуждения, в основном был принят тот вариант текста, который был угоден определенной политической группе, что позволило некоторым автором заявить об аутентичности текста Комментария к УПК РФ80. Такая «негативная» традиция была продолжена. Текст изменений в УПК РФ вообще не обсуждался научной общественностью.
Примечания
1. См.: Юридическая техника: Природа, основные приемы, значение: Ретроспективный библиографический указатель / Сост., авт. предисл. В.М. Баранов. — Н. Новгород, 1999. — 175 с.; Юридическая техника: Природа, основные приемы, значение: Ретроспективный библиографический указатель / Министерство внутреннихдел Российской Федерации. Нижегородская академия; Российская академия правосудия; Сост. и авт. предисл. В.М. Баранов, Н.А. Климентьева. — 2-е изд., доп. и перераб., справоч. — Н. Новгород, 2005. — 289 с.; Юридическая техника: вопросы теории и истории: Материалы межвузовской научно-теоретической конференции 17 июня 2005 г. — СПб., 2005. — 182 с.
2. См.: Бокова И.Н. Юридическая техника в уголовном законодательстве: Теоретико-прикладной анализ главы 22 УК РФ: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2002. — 22 с.; Каратеев П.Ю. Техника законотворчества: проблемы совершенствования и развития на современном этапе: По материалам законотворчества Сахалинской области: Дис... канд. юрид. наук. — СПб., 2007. — 208 с. Позитивистский подход к этому понятию не чужд был диссертантам советской эпохи, см., напр.: Семенов И.А. Законодательная техника советского уголовного права: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Свердловск, 1983. — 16 с.; Бойко Л.М. Законодательная техника: теория и практика: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Ташкент, 1984. — 22 с.
3. См.: Честнов И.Л. Юридическая техника в контексте правопонимания // Юридическая техника: вопросы теории и истории: Материалы межвузовской научно-теоретической конференции 17 июня 2005 г. — СПб., 2005. — С. 42.
4. См.: Письмо Аппарата ГД РФ от 18 ноября 2003 г. № вн2-18/490.
5. См., напр.: Щуков В.А. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: О существенном отличии в заглавиях // Государство и право. — 2005. — № 9. — С. 13—20.
6. В поисках такого рода установлений можно обратиться, например, к Регламенту Государственной Думы Федерального Собрания РФ (утв. Постановлением ГД ФС РФ от 22 января 1998 г. № 2134-II ГД // Собрание законодательства РФ. — 1998. — № 7. — Ст. 801).
7. Собрание законодательства РФ. — 1997. — № 1. — Ст. 1.
8. См.: Зорькин В. Апология Вестфальской системы // Российская газета. — 2006. — 22 августа.
9. См.: Милинчук В.В. Проблемы и перспективы совершенствования механизмов имплементации международных инструментов в области предупреждения преступности и борьбы с ней // Государство и право. — 2005. — № 1. — С. 40—52.
10. См., например: Бирюков П.Н. Нормы международного уголовно-процессуального права в правовой системе Российской Федерации. — Воронеж, 2000. — С. 38—40; Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. — Тюмень, 1998. — С. 31.
11. Ведомости ВС СССР. — 1986. — № 37. — Ст. 772.
12. См., напр.: Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России: Учебно-практическое пособие. — М., 1997. — С. 11; Марченко М.Н. Источники права: Учебное пособие. — М., 2005. — С. 328; Черниченко С.В. Теория международного права: В 2 т.— М., 1999. — Т. 1: Современные теоретические проблемы. — С. 130—131.
13. Черниченко С.В. Указ соч. — С. 132.
14. См.: Лапина O.E. Общепризнанные принципы и нормы международного права в правовой системе России: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — М., 2003. — С. 15.
15. См.: Морозов А.В. Проблемы имплементации международного права в сфере правовой защиты физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных / А.В. Морозов, Е.В. Семизарова // Проблемы правовой информатизации. — 2005. — № 5. — С. 18 — 19.
16. Права человека и процессы глобализации современного мира / Отв. ред. Е.А. Лукашева. — М., 2005. — С. 289.
17. Там же. — С. 295.
18. «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» // СЗ РФ. — 2003. — № 51. — Ст. 5026.
19. Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2003. — № 12.
20. П. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1996. — № 2. — С. 1. Когда международным договором не требуется принятие внутригосударственного акта, он применяется непосредственно, если принят по вопросам, приведенным в ч. 1 ст. 15 ФЗ «О международных договорах РФ».
8 6
21. См.: Волженкина В.М. Нормы международного права в российском уголовном процессе. — СПб.,
2001. — С. 78—79.
22. См.: Бирюков П.Н. Нормы международного уголовно-процессуального права в правовой системе Российской Федерации. — Воронеж, 2000. — С. 41.
23. См.: Щербаков В.В. Реализация норм международного права в деятельности органов предварительного расследования: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — М., 2004. — С. 10.
24. СЗ РФ. — 1995. — № 29. — Ст. 2757.
25. См.: Звеков В.П. Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации» / В.П. Звеков, И.И. Лукашук, Б.И. Осминин; Отв. ред. В.П. Звеков, Б.И. Осминин. — М., 1996. — С. 18—19; Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. — Тюмень, 1998. — С. 157.
26. См.: Каламкарян P.A. Международно-правовое обеспечение безопасности человека (По материалам «круглого стола») // Государство и право. — 2001. — № 6. — С. 104.
27. См.: Ушаков H.A. Суверенитет в современном международном праве. — М., 1963. — С. 6.
28. См.: Каламкарян P.A. Международно-правовое значение односторонних юридических актов государств / Отв. ред. В.И. Минжинский. — М., 1981. — С. 72.
29. См.: Лукашук И.И. Формы международных договоров: Учебно-практическое пособие. — М., 2001. — С. 61.
30. См.: Европейское международное право / Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова, П.В. Савась-ков. — М., 2005. — С. 321.
31. См.: Решение Совета глав правительств СНГ «О положении о бюро по координации борьбы с организованной преступностью и иными опасными видами преступлений на территории государств — участников СНГ» от 9 октября 1997 г. // Содружество: Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ. — 1997. — № 3. — С. 97—105.
32. См.: Каламкарян P.A. Международное право: Учебник / Р.А. Каламкарян, Ю.И. Мигачев. — 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2005. — С. 261.
33. См.: Малиновский О.Н. Нормы международного права о правах человека как источник российского уголовно-процессуального права: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Краснодар, 2003. — С. 6—7.
34. См.: Милинчук В.В. Указ. соч. — С. 52.
35. См.: Амирова М.А. Международное право прав человека в российском судопроизводстве: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — М., 2005. — С. 6.
36. См.: ОпенгеймЛ. Международное право. — М., 1948. — Т. 1. — С. 48.
37. См.: БрусницынЛ.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт XX века (процессуальное исследование). — М., 2001. — С. 54.
38. См.: Международное право / Под ред. Ю.М. Колосова, Э.С. Кривчикова. — М., 2000. — С. 201.
39. Лукашук И.И. Нормы международного права... — С. 124.
40. Черниченко С.В. Теория международного права: В 2 т. — М., 1999. — Том 1: Современные теоретические проблемы. — С. 46. См. также: Бородин С.В. Международное сотрудничество в борьбе с уголовной преступностью / С.В. Бородин, Е.Г. Ляхов. — М.,1983. — С. 6, 146; Ягофаров С.М. Международные стандарты по правам человека в сфере российского уголовного судопроизводства: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Челябинск, 2005. — С. 6.
41. Марченко М.Н. Источники права: Учебное пособие. — М., 2005. — С. 336.
42. См., например: Азаров В.А. Содержание и форма оперативно-розыскных правоотношений // Государство и право. — 1998. — № 10. — С. 72.
43. См.: Байтин М.И. Соотношение отрасли права и отрасли законодательства / М.И. Байтин, Д.Е. Петров // Правоведение. — 2004. — № 4. — С. 41.
44. См.: Успенский Л. Очерки по юридической технике. — Ташкент, 1927. — С. 4.
45. Костюков А.Н. Система российского права и муниципальное право // Система права и его отдельных отраслей: государственно-правовой аспект: Сборник научных трудов / Под ред. А.Н. Костюкова. — Омск,
2002. — С. 205.
46. Рейхер В.К. О системе права // Правоведение. — 1975. — № 5. — С. 70.
47. См.: Толстик В.А. Иерархия российского и международного права / Нижегородская академия МВД России. — М., 2001. — С. 22.
48. См.: Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. — Тюмень, 1998. — С. 31.
49. См. об этом: Попондопуло В.Ф. Система общественных отношений и правовые формы (к вопросу о системе права) // Правоведение. — 2002. — № 4. — С. 78; Япольская Ц.А. Система советского права и перспективы ее развития // Советское государство и право. — 1982. — № 6. — С. 94; Нерсесянц В.С. Право и закон. — М., 1983.
50. См.: Лившиц Р.З. Современная теория права. — М., 1992.
51. Ларин А.М. Уголовный процесс — структура права и структура законодательства / Отв. ред. В.М. Савицкий. — М., 1985. — С. 3.
52. См.: Костюков А.Н. Указ. соч. — С. 232.
53. Алексеев С.С. Общая теория права. — М., 1981. — Т. 1. — С. 241.
54. См. об этом: Ларин А.М. Указ. соч. — С. 3.
55. См.: Спиридонов Л.И. Теория государства и права. — М., 1996. — С. 138.
56. Безлепкин Б.Т. Справочник адвоката по уголовному процессу. — М., 2004. — С. 4.
57. См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. — СПб., 2003. — С. 32; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации /
Отв. ред. В.И. Радченко; Науч. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. — М., 2004. — С. 20.
58. См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред.
В.П. Верина, В.В. Мозякова. — М., 2004. — С. 21. Указывается, что УПК РФ — единственный нормативноправовой акт, в котором систематизированы нормы уголовно-процессуального права.
59. См.: Уголовный процесс: Учебник для юридических высших учебных заведений / Под общ. ред.
В.И. Радченко. — М., 2003. — С. 30; Уголовный процесс России: Общая часть: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / А.И. Александров, С.А. Велич-кин, Н.П. Кирилова и др; Под ред. В.З. Лукашевича. — СПб., 2004. — С. 23; Григорьев Б.Н. Уголовный процесс / Б.Н. Григорьев, А.В. Победкин, В.Н. Яшин. — М., 2005. — С. 44.
60. См.: Якупов Р.Х. Уголовный процесс: Учебник для вузов / Научн. ред. В.Н. Галузов. — 3-е изд., испр. и доп. — М., 2001. — С. 65—67.
61. См., например: Уголовный процесс России: Учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; Науч. ред. В.Т. Томин. — М.,
2003. — С. 56—61.
62. См.: Конькова Е.В. Взаимодействие российской национальной системы права и норм международного права в области уголовного судопроизводства: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Ижевск, 1995. — С. 5, 10.
63. См.: Щербаков В.В. Реализация норм международного права в деятельности органов предварительного расследования: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — М., 2004. — С. 11.
64. См.: Марченко М.Н. Источники права: Учебное пособие. — М., 2005. — С. 162.
65. Топорнин Б.А. Система источников права: тенденции развития // Судебная практика как источник права. — М., 2000. — С. 22—24.
66. Российская газета. — 2005. — 29 декабря.
67. См., например: Толстик В.А. Указ. соч. —С. 18.
68. См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // СЗ РФ. — 2004. — № 27. — Ст. 2804.
69. Костанов К. УПК РФ — закон над законами? // ЭЖ-Юрист. — 2005. — Июнь. — № 23.
----------------*
70. СЗ РФ. — 2001. — № 23. — Ст. 2291.
71. СЗ РФ. — 2004. — № 34. — Ст. 3534.
72. Лукашук И.И. Нормы международного права... — С. 82.
73. В юридической литературе высказываются точки зрения о том, что международные договоры охватывают общепризнанные принципы и нормы международного права (См.: Тиунов О.И. Общепризнанные принципы и нормы международного права: понятие и их роль в решениях Конституционного Суда РФ // Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры в практике конституционного правосудия: Материалы Всероссийского совещания (Москва. 24 декабря 2002 г.) / Под ред. М.А. Митюкова, С.В. Кабышева, В.К. Бобровой и А.В. Сычевой. — М., 2004. — С. 203); выделяются отдельно международные принципы, которые во всяком случае действуют непосредственно (См.: Ершов В.В. Правовая цивилизация: теоретические и практические вопросы международного права // Российский судья. — 2005. — № 1. — С. 14); принципы и нормы носят характер правовых обычаев (См.: Лу-кашук И.И. Указ. соч. — С. 52).
74. См.: Ст. 103 Устава ООН (принят в г. Сан-Франциско 26 июня 1945 г.) // Действующее международное право. — М., 1996. — Т. 1. — С. 29; ст. 53, 64, 71 Венской конвенции «О праве международных договоров» (заключена 23 мая 1969 г.) // Ведомости ВС СССР. — 1986. — № 37. — Ст. 772.
75. Международные акты о правах человека: Сборник документов. — М., 1999. — С. 641 —645.
76. Дипломатический вестник. — 1997. — № 11. —
С. 9 — 13.
77. Тункин Г.И. Теория международного права / Под общ. ред. Л.И. Шестакова. — М., 2000. — С. 67.
78. См.: Егоров С.Е. Общепризнанные принципы и нормы о правах человека в уголовном процессе России: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — М., 2003. —
С. 7.
79. В литературе подчеркивается, что общепризнанный принцип не отличается от общепризнанной нормы международного права это явления одного порядка, одно из них родовое, а другое видовое (Бирюков Н.П. Указ. соч. — С. 45); в то же время В.М. Вол-женкина указывает, что принцип по своему содержанию шире (Волженкина В.М. Указ. соч. — С. 59).
80. См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. — М., 2002. — С. 4.
