CC BY
5Б01 10.24412/с1-37234-2024-1-129-140
ЮРИДИЧЕСКОЕ ЛИЦО КАК УЧАСТНИК УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В РЕСПУБЛИКЕ АРМЕНИЯ
О.А. Баяндурян
Российско-Армянский (Славянский) университет Институт права и политики (ИПП) [email protected]
АННОТАЦИЯ
Данная статья содержит теоретический анализ некоторых вопросов, связанных с уголовно--процессуальным положением юридического лица. В статье рассматривается место юридического лица в уголовно-процессуальных правоотношения, ее уголовно--процессуальный статус. Анализируются такая категория, как процессуальная правосубъектность юридического лица как участника уголовного судопроизводства, исследуются их возможное значение для реализации процессуального статуса. Актуальность темы настоящей статьи обусловлено тем, что с принятием нового уголовно-процессуального кодекса РА, принятого Национальным Собранием 30.06.2021г. и вступавшего в юридическую силу 01.07.2022г., юридическое лицо рассматривается как полноценный субъект уголовно-процессуальных отношений со стороны защиты. Ключевые слова: юридическое лицо, уголовно-процессуальные правоотношения, субъект ответственности, правосубъектность.
Уголовно-процессуальное законодательство, как политический документ государства, определяет основные принципы, политику, процедуру совершения правосудия, где основными фигурантами выступают субъекты уголовного производства.
Развитие экономических отношений и глобализационные изменения диктуют свои потребности, в результате чего подвергается изменениям уголовно-процессуальное законодательство. Развитие законодательства нередко вызывает появления новых институтов, которые коренным образом меняют уголовно-процессуальные положения субъектов уголовно-процессуального законодательства. Примером вышесказанного выступает участие юридических лиц в системе правоотношений в различных сферах общественной жизни. На определенном этапе развития правовое регулирование отношений с участием одних лишь физических лиц в качестве единственных субъектов права оказалось недостаточным, и возникла необходимость в разработке более сложных правовых конструкций. Являясь, прежде всего, категорией гражданского права, юридические лица все чаще принимают активное участие в различных
сферах общественной жизни, в том числе в уголовно-процессуальных отношениях.
Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Республики Армения (далее - УПК РА) своими нормами отражает особый интерес законодателя к участию юридических лиц в уголовном процессе. Нормы УПК РА содержат положения, в соответствии с которыми юридические лица могут быть признаны потерпевшими от уголовного преступления; юридические лица наделены правом требовать от государства возмещения в полном объеме вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) и решениями властных субъектов уголовного процесса; имеются предписания вовлечения юридических лиц в уголовное судопроизводство1.
С принятием нового уголовного и уголовно процессуального законодательства РА2 расширяется уголовно-процессуальное положение юридических лиц3. Уголовное законодательство пополнилось новеллой, устанавливающей уголовную ответственность юридического лица.
Таким образом, если ранее по законодательству Армении юридические лица могли участвовать в уголовно-процессуальных отношениях только в качестве гражданских истцов, гражданских ответчиков, а также лиц, которые могут участвовать в избрании меры пресечения в виде поручительства организации, то с принятием нового УПК Армении они становятся и участниками уголовно-процессуальных отношений в качестве лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.
Практика выступления юридического лица со стороны защиты обуславливается глобальными тенденциями, направленными на установление норм и разработку эффективных механизмов, нацеленных на предотвращение и пресечение
1 Быть гражданским истцом, гражданским ответчиком, выступать в качестве залогодателя и пр.
2 27 мая 2021г. Президент Армении подписал новый Уголовный и уголовно-процессуальный кодекс Республики Армения, вступающий в силу с 1 июля 2022г.
3 Терминологические разграничение понятий «правовое положение» и «правовой статус» сводит к тождественности этих понятий. С.И. Ожегов определяет «статус» как правовое положение, положение, состояние (Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70000 слов. 21 изд. перераб. и доп. / под ред. Н.Ю. Шведовои. М.: Рус. яз, 1989. 921с.). В «Большом юридическом словаре» под статусом понимается установленное нормами права положение его субъектов, совокупность их прав и обязанностей. В самом общем виде правовои статус определяется «как юридически закрепленное положение личности в государстве и обществе» (Конституционное право: учебник/ под ред. А.Е. Козлова. М., БЕК, 1996. 464с.). Считаем, что термин «правовое положение» более широкое понятие по отношению к термину «правовой статус», ибо не все участники уголовного производства обладают процессуальным статусом.
их преступной деятельности. Такая тенденция наблюдается в последние десятилетия ХХ века, что привело к закреплению института уголовной ответственности юридических лиц не только в ряде западных стран: Австрия, Бельгия, Исландия, Босния и Герцеговина, Нидерланды, Дания, Румыния, Литва, Люксембург, Швейцария, Македония, Польша, Норвегия, Финляндия, Португалия, Франция, Хорватия, Черногория, но и в странах мусульманского мира: Албания, Иордания, Ливан, а также в некоторых странах бывшего советского пространства: Украина, Молдова, Грузия, Киргизия, Азербайджан и др. Дискуссия внедрения такого института в Российской Федерации активно обсуждалась в начале 1990-х гг., когда происходила разработка проекта уголовного законодательства РФ, после принятия которой дискуссии снизились, но не прекращались. Обсуждение вопроса об уголовной ответственности активировалось после внесения в начале 2011г. руководителем Следственного Комитета РФ законопроекта о внесении в уголовное законодательство ответственности юридических лиц [1]. Однако законопроект так и не был принят. Считаем обоснованным точку зрения о том, что институт уголовной ответственности юридических лиц в определенном смысле можно назвать универсальным и независящим от формы государственного устройства [2].
Помимо глобальных тенденций необходимость введения данного института обусловлено необходимостью приведения к международным стандартам в области противодействия транснациональным преступлениям, обязанность соблюдения которых предусмотрена рядом международных договоров, ратифицированных Республикой Арменения: Конвенция ООН против коррупции (ст. 26) (Принята резолюцией 58/4 Генеральной Ассамблеи от 31 октября 2003г.), Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (ст. 10) (Принята резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи от 15 ноября 2000г.), Конвенцию о компьютерных преступлениях от 23 ноября 2001г. (ст. 12), Конвенция Совета Европы о противодействии торговле людьми от 16 мая 2005г. (ст. 22), Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма (Принята резолюцией 54/109 Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1999г.), Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма от 16 мая 2005г. и т.д.
Привлечение юридических лиц к уголовной ответственности осуществляется в общем порядке с учетом особенностей, предусмотренных главой 53 нового УПК Армении, включающий ст. 437-450. Частью 3 ст. 438 нового УПК Армении предусмотрено, что уголовная ответственность физического лица в связи с преступлением, указанным в ч. 1 ст. 123 нового УК Армении, не исключает уголовной ответственности юридического лица. Производства в от-
ношении физического лица и юридического лица ведутся раздельно и не заменяют друг друга [3].
В структуре уголовного процесса процессуальный статус юридического лица характеризует его, в первую очередь, как участника уголовно-процессуальных правоотношений. Уголовно-процессуальный статус юридического лица -это вытекающее из норм уголовно-процессуального законодательства отражение совокупности всех связей и отношений данного участника уголовного судопроизводства, определяющих его процессуальное положение, возникающих при реализации им своих прав и выполнении своих обязанностей.
Для детального анализа статуса юридического лица ключевым моментом выступает определение уголовно-процессуального смысла, вложенного законодателем в используемый термин. Одни группы правоведов считают целесо-образованным и обоснованным использование термина «юридическое лицо» в гражданско-правовом смысле, где юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде [4]. Другая группа ученых считают, что использование термина, вытекающий из гражданско-правового определения, весьма сомнительна и непригодна. Последняя группа ученых обосновывают свои точки зрения тем, что, во-первых, существуют две самостоятельные отрасли права -гражданское и уголовно-процессуальное - которые имеют различные предмет и метод регулирования. Гражданско-правовая категория имеет значение главным образом для имущественного оборота [5]. В публично-правовых отношениях различным организациям необязательно обладать качествами юридических лиц. При этом, по мнению некоторых представителей цивилистической науки, наличие у какой-либо организации прав (статуса) юридического лица говорит о ее самостоятельности лишь в гражданском праве, но никак не предопределяет ее самостоятельное или подчиненное положение в других (публично-правовых) отношениях [6], во-вторых, исследование проблемы признаков юридического лица в гражданском и уголовно-процессуальном праве ведется в различных целях. В частном праве, где данная категория возникла изначально, ее появление было продиктовано в основном экономическими при-
4 "
чинами4, причины использования рассматриваемой категории в уголовном
4 Необходимость ограничения имущественной ответственности, уменьшение риска участия в гражданском обороте участников юридического лица.
процессе носят не экономический, а, скорее, юридический характер - защита прав лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство.
Справедливо замечание Н.И. Ткачева о том, что заранее определить через понятие какое-то явление раз и навсегда невозможно. Каждое явление обладает множеством признаков, одна часть из которых имеет первоочередное значение для конкретного случая, а другая остается за рамками дефиниции. Таким образом, способ формирования определений может быть разным, в зависимости от того, какие признаки в него включаются. В свою очередь, набор признаков и их количество зависит от цели, для которой формулируется определение [7].
Так, М.Р. Сафаралеев считает, что гражданско-правовое определение юридического лица непригодно для его буквального использования в уголовном судопроизводстве. Данный вывод побудил автора разработать собственное определение юридического лица в уголовном судопроизводстве как субъекта, зарегистрированного в данном качестве в установленном законом порядке, характеризующегося организационным единством, обособленностью воли, имущества, ответственности, самостоятельно (от своего имени) участвующего в уголовном судопроизводстве непосредственно или через представителя [8].
Считаем, что признак организационного единства имеет ключевое значение для определения не только уголовно-процессуального, но и гражданско-правового статуса юридического лица. Под ним понимают упорядоченную внутреннюю структуру, благодаря которой юридическое лицо становится единым целым, а его правовой статус отделяется от правового статуса создавших или входящих в него учредителей (участников). Формальное выражение организацион-ногоо единства находит в учредительных документах, устанавливающих внутреннюю структуру юридического лица, компетенцию органов, порядок их деятельности и т. д. [9]. Весьма интересным является толкование данного признака В.В. Бараненковым, который выделяет следующие черты, характеризующие организационное единство: 1) Единая цель действия организации; 2) Каждое структурное подразделение имеет свои задачи; 3) Иерархическая структура власти в организации; 4) Система норм и правил, регулирующих внутреннюю деятельность организации; 5) Выступление должностных лиц в отношениях с внешним миром по делам организации от ее имени; 6) Автономия (суверенитет) организации (самостоятельность в принятии решений) [10].
Последний признак заслуживает особого внимания для уголовно-процессуального исследования, так как некоторые организации, а именно: представительства и филиалы, не имеют статуса юридического лица, поскольку, бу-
дучи созданными юридическими лицами в порядке расширения сферы их финансово хозяйственной деятельности и являясь элементом организационной структуры юридического лица, они не отвечают такому критерию, как внешняя автономия. Соответственно, в случае причинения вреда имуществу, находящемуся в пределах филиала либо представительства, подлинным потерпевшим будет являться главное юридическое лицо, поскольку данное имущество, хотя и территориально обособлено от юридического лица, тем не менее, является его собственностью.
В системе уголовно-процессуальных отношений уголовно-процессуальный статус любого участника исходит из закрепленных норм уголовно-процессуального права, включающее в себя различные элементы, например, такие, как уголовно-процессуальную правосубъектность, права и законные интересы, обязанности, гарантии их осуществления, ответственность и т.д. Согласно позиции Л.Д. Кокорева, правовое положение участников судопроизводства определяется их процессуальными правами и обязанностями, законными интересами, процессуальной право- и дееспособностью, системой гарантий субъективных и процессуальных прав [11].
Условием реализации уголовно-процессуального статуса участником уголовного судопроизводства является наличие у него правоспособности и дееспособности, в своей совокупности образующих категорию правосубъектности. Г.Ф. Шершеневич обосновано отметил, что «только законом может устанавливаться и признаваться то особое юридическое качество, или свойство, которое позволяет лицу или организации стать субъектом права. Это качество, или свойство, называется правосубьектностью» [12].
Уголовная правосубъектность является предпосылкой реализации и определения статуса участника уголовных правоотношений. Тем самым, считаем обоснованным мнение о том, что «условием реализации уголовно-процессуального статуса участником уголовного судопроизводства является наличие у него правоспособности и дееспособности, в своей совокупности образующих категорию правосубъектности» [13]. Справедливо и то, что «...правосубъектность, наряду с нормой права и соответствующими юридическими фактами, служит необходимой предпосылкой возникновения процессуальных правоотношений» [14].
Определение уголовной правосубъектности юридических лиц имеет ключевое значение для разрешения вопросов преюдициального характера. В силу появления двух субъектов (физическое и юридическое лицо) в уголовно-процессуальных отношениях, где физическое лицо, с одной стороны, несет уголовную ответственность в классическом понимании, а с другой - то же физическое лицо
органа управления представляет юридическое лицо в качестве субъекта преступления за совершение того же уголовного деяния. В таком понимании следует отметить, что фундаментальный принцип уголовного права non bis in idem не нарушается. В то же время данное обстоятельство вызывает необходимость установления в законодательстве критериев, по которым можно провести разграничение между юридическим и физическим лицом как самостоятельными субъектами правоотношений по одному и тому же делу.
Также следует отметить, что «правосубъектность» выступает условием реализации процессуальных гарантий. Процессуальными гарантиями принято считать как «условия и средства, обеспечивающие фактическую реализацию и полную охрану прав и свобод человека» [15], так и «меры, обеспечивающие возможность реализации физическим лицом принадлежащих ему прав и свобод» [16]. Кроме того, определение правосубъектности имеет ключевое значение для конкретизации круга лиц, имеющих права участвовать в определенных правоотношениях. Она выступает критерием разграничения субъекта ответственности5 .
В дальнейшем на доктринальном уровне началась разработка идеи отраслевой правосубъектности. Хотя следует отметить, что в отечественной правовой науке имелись прямые противники таких исследований, обосновывая, что «правоспособность - это категория только гражданского и частично трудового права» [17]. Однако, считаем, что категория «правосубъектность» имеет место не только в цивилистике, но и в процессуальном праве, и должна подвергнуться всестороннему анализу в уголовно-процессуальном смысле. Представляется, что наиболее точно определить специфику правового положения юридического лица в уголовном судопроизводстве можно, проанализировав особенности его правосубъектности в данной области общественных отношений [18].
В теории права были выработаны три основных подхода к определению понятия правосубъектности. Первое направление рассматривает правосубъектность как единство правоспособности и дееспособности, т.е. как праводееспособ-ность6. Однако даже в рамках данного подхода отсутствует единое представление о сущности правосубъектности. Например, Н.В. Витрук полагает, что она явля-
5 Категория «правосубъектность» в отечественной правовой науке традиционно исследуется в основном только в рамках цивилистики и теории государства и права. Понятие правоспособности (элемента правосубъектности) впервые на законодательном уровне было закреплено кодифицированными нормативными актами Х1Хв. французским Гражданским кодексом 1804г., германским Гражданским уложением 1896г. и др.
6 Единство правоспособности и дееспособности без дополнительных условий.
ется правовым эквивалентом человеческой воли [19]. По мнению же С.С. Алексеева, правосубъектность - это свойство, которое по своей природе неотъемлемо от лица, практически то же самое, что и «субъект права» [20].
Второй подход рассматривает правосубъектность более в широком смысле. В частности, в него необходимо включать также права и обязанности, непосредственно вытекающие из действия законов. При такой трактовке правосубъектности она во многом совпадает с понятием правового статуса [21].
Третий подход рассматривает правосубъектность как правоспособность и дееспособность, но с учетом того, что имеются реальные общественные отношения, в которых могут участвовать правоспособные, но недееспособные субъекты. В частности, так обстоит дело в гражданском праве с правосубъектностью физических лиц, где последняя непосредственно связана с гражданской правоспособностью, и наличие такой правоспособности необходимо и достаточно для признания гражданина субъектом права [22]. Например, отмечается, что субъектом гражданского права и, следовательно, лицом, обладающим правосубъектностью, является ребенок, хотя он и недееспособен.
Правосубъектность юридического лица (объединений) носит специализированный характер, они наделяются такими правами и обязанностями, которые необходимы для выполнения ими своих задач и функций, а правоспособность и дееспособность неразрывно связаны между собой и возникают одно" 7
временно, как правило, в момент его государственной регистрации7.
7 Однако сложившееся ранее представление о полном совпадении правоспособности и дееспособности юридического лица не оправдывает себя в настоящее время - в условиях трансформации общества к рыночным отношениям. Оказалось, что юридическое лицо не всегда без всяких условий может использовать те права, которыми обладает. Дееспособность юридического лица может изменяться без изменения его правоспособности. Так, предприятие-должник не имеет возможности реализовать свои права по собственному усмотрению. Его дееспособность ограничивается. Эту ограниченную дееспособность юридического лица-должника восполняет (например, согласно законодательству России) арбитражный управляющий, который имеет широкие правомочия по управлению предприятием-должником. Своими действиями он дает возможность предприятию-должнику участвовать в гражданском обороте посредством совершения всех, не запрещенных законом сделок. Следовательно, правоспособность и дееспособность юридического лица как субъекта правоотношений (например, коммерческой организации) не совпадают полностью, как не совпадают правоспособность и дееспособность физического лица. Правда, у коллективных субъектов правоотношений (юридических лиц) такое несовпадение правоспособности и дееспособности является исключительным(Ска-кун О.Ф. Теория государства и права: Учебник / Пер. с рус. Харьков: Консум, 2001. 656с.).
Следует обратить внимание на точку зрения С.С. Алексеева, который различает общую, отраслевую и специальную правосубъектность. При этом, общая правосубъектность рассматривается как способность лица в рамках данной политической и правовой системы быть субъектом права вообще; под отраслевой понимается способность быть участником правоотношений той или иной отрасли права8; специальная правосубъектность заключается в способности лица быть участником лишь определенного круга правоотношений в рамках данной отрасли права [20]. Данный подход нашел отражение и в уголовно-процессуальной науке, в частности, Б.А. Галкин и Л.Д. Кокорев при характеристике правоспособности и дееспособности участников уголовного судопроизводства выделяют 2 вида правоспособности - общую и специальную. Учитывая то, что указанные авторы рассматривают лишь сферу уголовного судопроизводства, очевидно, что под общей правоспособностью подразумевается способность иметь права и нести обязанности в рамках уголовного процесса, т.е. отраслевая правоспособность [23].
Считаем, что изложенные позиции имеют ключевое значение для определения уголовно-процессуальной правосубъектности. Придерживаясь данного подхода, можно утверждать, что юридические лица также обладают, соответственно, общей, отраслевой (в том числе уголовно-процессуальной) и специальной (в том числе в рамках уголовного судопроизводства) правосубъектностью. При этом последняя проявляется, например, в способности юридического лица быть потерпевшим, гражданским истцом, или другим участником уголовного судопроизводства.
Таким образом, уголовно-процессуальная правосубъектность юридического лица является одним из проявлений его общей правосубъектности и представляет собой возможность быть участником уголовного судопроизводства, являться субъектом уголовно-процессуальных прав и обязанностей. Рассматриваемую категорию следует определить как способность иметь права и нести обязанности, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, а также осуществлять их лично или через представителя [24].
Считаем, что, несмотря на то, что уголовно-процессуальная правосубъектность хотя и совпадает с гражданско-правовой правосубъектностью постольку поскольку, момент возникновения и прекращения такой правосубъектности возникает и прекращается в момент государственной регистрации, однако их нельзя отождествлять. Содержание гражданско-правовой правосубъектности может
8 Гражданского, гражданско-процессуального, уголовно-процессуального и т.д.
очень отличаться от уголовно-процессуальной в силу ограничения такой правосубъектности. Например, учредительными документами могут сужаться или ограничиваться правосубъектность конкретного юридического лица, либо когда в силу закона юридическое лицо обладает ограниченной правосубъектностью (нередко они лишены общей правосубъектности)9. Другими словами, в зависимости от организационно-правовой формы юридического лица и от вида осуществляемой деятельности объем его правосубъектности может дифференцироваться. Уголовно-процессуальная правосубъектность носит автономный характер, отсутствие гражданско-правовой или ограниченной правосубъектности однозначно не влияет на уголовно-процессуальную правосубъектность: первоочередное значение для инициирования уголовного дела будет иметь наличие признаков состава преступления, и для признания юридического лица потерпевшим - причинение вреда его имуществу общественно опасным деянием.
Более того, считаем, что момент утраты правосубъектности в гражданско-правовом смысле при сравнении с уголовно-процессуальной правосубъектностью переходит на ранний этап: правосубъектность юридического лица прекращается в момент ликвидации (ГК РА ст. 52, ч. 4), в то время как предполагаем уголовно-процессуальная правосубъектность может сохраняться и представитель юридического лица может выступить в качестве полноценного участника уголовно-процессуальных правоотношений. Аналогичным образом представитель выступает в качестве полноценного участника уголовно-процессуальных правоотношений в случае, когда имеется ограниченная правосубъектность в силу наступления тех или иных гражданско-правовых фактов10. Кроме того, утрата правосубъектности в гражданско-правовом и уголовно-процессуальном смысле имеют разные последствия: при ликвидации юридического лица без правопреемства, обязательства организации прекращаются, а при ликвидации или самоликвидации юридического лица уголовная ответственность не должна быть исключена, т.к. самоликвидация может быть для юридического лица одним из возможных путей уклонения от уголовной ответственности. В частности, нидерландское уголовное законодательство предусматривает возможность привлечения к уголовной ответственности юридических лиц, утративших правосубъектность вследствие слияния, поглощения, разделения или ликвидации [25]. В Республике Словения ст. 6 Закона об ответственности юридических лиц за уголовные преступления 1999г. предусмотрено, что в случае когда юридическое лицо прекратило свое существование до окончания уголовного разбирательства, уголовные
9 Например, кредитные организации, страховые организации, фондовые биржи и др.
10 Например, в силу наличия процедуры банкротства, когда правосубъектность компании в лице представителя ограничена законом
санкции могут быть применены к юридическому лицу, являющемуся его правопреемником [26].
Обобщая вышесказанное, нельзя не согласиться с мнением М.Р. Сафаралеева о том, что «Представляется, что нет достаточных оснований для вывода о производном характере правосубъектности юридического лица в уголовном судопроизводстве. Уголовно-процессуальная правосубъектность юридического лица, в отличие от гражданско-правовой, всегда носит универсальный характер, в том смысле, что не зависит от организационно-правовой формы, целей и видов его деятельности» [24].
Таким образом, следует констатировать, что уголовно-процессуальная право-субьектность выступает самостоятельной правовой категорией и имеет существенные особенности, что дает ему отличиться от правосубъектности иных участников правоотношений, так и от правосубъектности в других отраслях права.
Изложенное подтверждает, что рассмотренная проблема заслуживает отдельного внимания и нуждается в самостоятельном глубоком исследовании.
ЛИТЕРАТУРА
1. Федоров А.В. О перспективах введения уголовной ответственности юридических лиц в Российской Федерации: политико-правовой анализ // Ученые записки Санкт-Петербургского им. В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2014. No 2.
2. Наумов А.В. Избранные труды о реформе уголовного кодекса Российской Федерации (публикации 2009-2019гг.). М., 2019.
3. Уголовно-процессуального кодекса Республики Армения от 27 июля 2021г., № ЗР-306: URL: https://www.arHs.am/documentview.aspx?docid=154763
4. Быков В.М., Колдин С.В. Права потерпевшего по уголовно-процессуальному кодексу РФ 2001г. // «Следователь», 2002. No 10. СС. 2-3. См. также: ЧекулаевД.П. Потерпевший в уголовном судопроизводстве: доступ к правосудию и компенсация причиненного ущерба: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. СС. 13-14.
5. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М.: Юристъ, 2002. С. 519.
6. Гражданское право: В 4-х т. Т. 1. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: «Волтерс Клувер», 2005. СС. 213-215.
7. Ткачев Н.И. Межотраслевые правовые понятия (методологический аспект) // Понятийный аппарат науки советского гражданского права и процесса и терминология законодательных актов: Сборник научных трудов. Тверь, 1991. С. 110.
8. СафаралеевМ.Р. Правовое положение юридического лица в уголовном процессе России. Автореферат дис....канд.юрид. наук. Томск, 2009. С. 8.
9. Иоффе О.С. Советское гражданское право. М.: «Юридическая литература», 1967. С. 130.
10. Бараненков В.В. Понятие юридического лица в современном гражданском праве России // «Государство и право», 2003. No 11. С. 54.
11. Кокорев Л.Д. Положение личности в советском уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Л., 1975. СС. 7-8.
12. Шершеневич Г.Ф. Русское гражданское право: учебник (по изданию 1907г.). М.: «Спарк», 1995. 556с.
13. Зеленина О.А. Процессуальная ответственность в уголовном судопроизводстве: содержание и реализация // Журнал российского права. 2012. No 5.
14. Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1980.
15. ВитрукН.В. О юридических средствах обеспечения реализации и охраны прав советских граждан // «Правоведение», 1964. No 4. С. 29.
16. Государственное право РФ: Курс лекций / Под ред. О.Е. Кутафина. М., 1993. Т. 1.
17. Флейшиц Е.В. Соотношение правоспособности и субъективных прав // Вопросы общей теории права. М., 1960. СС. 255-283.
18. АбдрахмановМ.Х., СафаралеевМ.Р. Уголовно-процессуальный статус юридического лица: понятие и содержание // «Вестник Омского университета». Сер.: Право. 2007. No 1 (10).
19. Витрук Н.В. О категориях правового положения личности в социалистическом обществе // Советское государство и право. 1974. No 12.
20. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. М.: «Юридическая литература», 1982. Т. 2.
21. Мицкевич А.В. Субъекты советского права. М., 1962.
22. Венедиктов А.В. О субъектах социалистических правоотношений // Советское государство и право. 1955. No 6.
23. Галкин Б.А. Советский уголовно-процессуальный закон. М., 1962., Кокорев Л.Д. Участники правосудия по уголовным делам. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1971.
24. Сафаралеев М.Р. Уголовно-процессуальная правосубъектность юридического лица // Научная редакция «Право», 15 ноября 2008г.
25. Тарбагаев А.Н. Введение в уголовное право Нидерландов: основные институты Общей части: Учебное пособие. Красноярск, 2000. С. 30.
26. Zakon o odgovomosti pravnih oseb za kazniva dejanja (ZOPOKD) // ULRS Uradni list Re-publike Slovenije. No 59/99, No 12/00, No 50/04, No 98/04, No 65/08, № 57/12.
LEGAL ENTITY AS A PARTICIPANT IN CRIMINAL PROCEEDINGS IN THE REPUBLIC OF ARMENIA
H. Bayanduryan
Russian-Armenian (Slavonic) University Institute of Law and Politics (ILP)
ABSTRACT
This article contains a theoretical analysis of some issues related to the criminal procedural status of a legal entity. The article discusses the place of a legal entity in criminal procedural legal relations, its criminal procedural status. Such a category as the procedural legal personality of a legal entity as a participant in criminal proceedings is analyzed, their significance for the implementation of the procedural status is investigated. The relevance of the topic of this article is due to the fact that with the adoption of the new Criminal Procedure Code of the Republic of Armenia, adopted by the National Assembly on June 30, 2021, and entered into legal force on July 1, 2022, a legal entity is considered as a full-fledged subject of criminal procedure relations by the defense.
Keywords: legal entity, criminal procedural legal relations, subject of responsibility, legal personality.
