CC BY
105
ЮРИДИЧЕСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ («ПРАВОВАЯ ИНЖЕНЕРИЯ»): МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ, ПРИРОДА, СООТНОШЕНИЕ С ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКОЙ, СТАТУС В СИСТЕМЕ ПРАВОВЕДЕНИЯ
В.И. ЧЕРВОНЮК,
доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права Московского университета МВД России
12.00.00 — юридические науки chervonuk.vi@mail.ru
Аннотация. Утверждается новый подход к пониманию юридических технологий, их соотношения с юридической техникой; обоснованы уровни (эшелоны) общетеоретического знания; доказывается, что юридические технологии составляют предмет особого структурного понятийного ряда, именуемого автором прикладной юриспруденцией. Представлено понимание моделей преподавания правовых технологий (формирования технолого-правовой культуры) в юридическом вузе.
Ключевые слова: правовые технологии, юридическая техника, догма права, технико-юридическая дисциплина, прикладная юриспруденция, уровни (эшелоны) юридического знания, модели преподавания правовых технологий, легиспруденция, лексология.
LEGAL TECHNOLOGIES («LAW ENGINEERING»): METHODOLOGICAL VALUE, NATURE, RELATIONSHIP WITH LEGAL TECHNICS, THE STATUS IN JURISPRUDENCE SYSTEM (IN FOUR RELEASES)
V.I. CHERVONJUK,
the doctor of jurisprudence, the professor of the constitutional and municipal law of Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia
The summary. Article presented in four releases, affirms new approach to understanding of legal technologies а^ their relationship with legal technics, substantiates levels (echelons) of general-theoretical knowledge, proves that juridical technology are the subject of a special structural conceptual series, wich is called by the author applied jurisprudence. The understanding of models of teaching of juridical technologies (formation of tehnologically-legal culture) in juridical High School is presented in article too.
Key words: law technologies, juridical technics, dogma of the right, technical-legal dustipline, applied jurisprudence, levels (echelons) of legal knowledge, models of teaching of law technologies, legisprudentsiya, leksologiya.
Утверждение о том, что наука только тогда имеет шансы быть полезной обществу, служить прогрессу, когда она имеет реальные выходы в общественную практику, когда ее выводы и положения воплощаются в современных технологиях, и, применительно к правовой сфере, могут восприниматься как аксиоматичные. Выделение технологии как науки позволяет выстроить систему знания, направленную на изучение ранее известных и разработку новых средств, приемов, правил, используемых в ходе теоретической и практической деятельности. Совместимость технологий с практикой, перевод технологического знания в практическую плоскость придает осущест-
вляемой деятельности (поведению, действиям, поступкам) рациональный, программируемый характер, позволяя достигать необходимого результата с минимальными затратами людских и материальных ресурсов, высвобождая тем самым время и силы для решения новых задач. В сфере права, где действия и поступки людей всегда должны быть ориентированы на закон и в этом смысле быть предсказуемыми, применение технологий приобретает не только оптимально ожидаемый, но и социально ценностный характер.
Симптоматично поэтому, что в Послании Президента Федеральному Собранию РФ технологизация
представлена как важнейший фактор (основа) модернизации страны1. Если социальные технологии есть «элемент механизма управления» и «средство перевода абстрактного языка науки... на конкретный язык... достижения поставленных целей»2, то правовые технологии представляют собой компонент механизма действия права, обеспечивающий (гарантирующий) перевод установлений права в фактическую правомерную деятельность участников регулируемых им (правом) отношений. Таким образом, правовые технологии есть инструмент придания праву действующего, действенного характера. Их назначение в трансформации права из знаковой системы в фактическую реальную жизнь, в обеспечении выполнения правом своей общесоциальной миссии — служить инструментом цивилизованного и результативного достижения социальным субъектом его жизненных целей. В указанном смысле право может быть признано социальной технологией3, т.е. в качестве активного, деятельного начала в системе факторов изменения и развития общества. Правовая технология при этом выступает научной основой конструирования правовой системы4.
Воздействуя на юридическую и государствовед-ческую практику, преобразуя ее в прогрессивном направлении, юридические технологии тем самым приобретают важное методологическое качество. С этой точки зрения методология правоведения есть не только инструмент познания права и овладения предметом правовой науки, но и набор совершенных средств воздействия на него и преобразования в прогрессивном направлении. В данном контексте (социально-философском смысле) правовые технологии можно рассматривать как способ преобразования правовой действительности, внедрения права в социальную практику. Применительно к науке права можно сказать, что она реализует конструктивно-прагматическую функцию.
С рассмотренных позиций, овладение технико-юридическим инструментарием (юридической техникой) и его эффективное применение (юридические технологии) является необходимым условием высокопродуктивной работы юриста. Очевидно, что технологизация юридической деятельности, связанная с этим необходимость приобщения юридического персонала к «правовой техносфере», к выполнению функций «правового соционома» («правового инженера»), выдвигает новые задачи перед системой профессионально-юридического образования. С этой точки зрения степень овладения специалистами юридических профессий знаниями о правовых технологиях и тактических схемах их применения следует расценивать как один из критериев их профессионально-юридической подготовленности5.
Значение правовых технологий очевидно для юридической практики. Вполне объяснимый в послед-
ние годы «бум» публикаций по проблемам юридической техники со всей очевидностью указывает на то, что технико-юридические, а равно и технологические знания должны войти в «плоть» и «кровь» самой широкой юридической общественности. Таким образом, в современных условиях оснащение специалиста правовыми технологиями — не дань моде, а обязательный компонент подготовки высококачественных специалистов-правоведов. Согласно Государственному образовательному стандарту высшего профессионального образования по специальности «Юриспруденция» (ГОС), утвержденного 27 марта 2000 г. № 260 гум/СП), юрист должен: уметь толковать и применять законы и другие нормативные акты; обеспечивать соблюдение законодательства в деятельности государственных органов, физических и юридических лиц; юридически правильно квалифицировать факты и обстоятельства; разрабатывать документы правового характера, осуществлять правовую экспертизу нормативных актов; принимать правовые решения и совершать иные юридические действия в точном соответствии с законом; вскрывать, устанавливать факты правонарушений, определять меры ответственности и наказания виновных; принимать необходимые меры к восстановлению нарушенных прав (п. 1.3). К месту упомянуть, что в зарубежных странах к квалификационным требованиям юристов в части их практической подготовленности предъявляются еще более высокие требования. Так, учебные заведения Великобритании в перечне знаний, навыков и умений выпускников указывают на такие, как: навыки проведения исследований, техники юридического письма, коммуникативные навыки; понимание взаимосвязи принципов права и юридических процедур; понимание взаимосвязей правовой доктрины и ожиданий клиента и предполагаемых результатов; определение слабых мест и возможностей для реформирования права и процесса; способность разрешать проблемы, определяя для этого стратегию и др.6
В этой связи требует существенного уточнения вывод о том, что «обучение праву исходно предполагает моральную зрелость человека, достаточно сформированную личность, так как само по себе владение юридическими технологиями и информированность о юридических нормах не является фундаментальным знанием и не формируют профессиональную культу-ру»7. В данном представлении «юридические нормы, юридическая техника, правовая догма, правила процесса, безусловно, элементы культуры, но это культура прикладных юридических технологий, которая является лишь частью правосознания юриста»8. Соответственно, «смысл реформы юридического образования состоит не столько в решении проблемы повышения уровня догматических познаний выпускников, сколько в формировании целостной культурной среды, формировании юридического корпуса страны,
образовательная специализированная компонента которой есть лишь одна из предпосылок подлинной юридической квалификации»9.
Не отрицая действительной значимости мировоззренческой составляющей в подготовке специалистов в юридической сфере, обратим внимание на то, что качества этого «ряда» формируются все же и вне специально-юридического обучения. Более того, отсутствие или неразвитость некоторых из них не может быть компенсировано таким обучением. С этим обстоятельством как раз и связаны те квалификации, которые предъявляются к специалистам для замещения ряда юридических профессий. Что же касается «владения юридическими технологиями и правовыми знаниями», которые как раз и составляют основу профессиональной культуры юриста, то собственно их приобретение и есть основная задача юридического обучения.
Таким образом, оснащение правовыми технологиями — веление времени, общесоциальный стандарт, которому должна быть подчинена педагогическая практика юридических вузов. С этим связана потребность разработки и внедрения в учебный процесс юридических вузов педагогических технологий и методик преподавания и целенаправленного обучения юридико-техническим и юридико-тех-нологическим проблемам юриспруденции. Данное направление деятельности вузов прямо вытекает из указов Президента Российской Федерации от 10 марта 2009 г. № 261 «О федеральной программе «Реформирование и развитие системы государственной службы Российской Федерации (2009— 2013 гг.)» и от 26 мая 2009 г. № 599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации». В частности, положение п. 15 Указа Президента Российской Федерации от 10 марта 2009 г. № 261 устанавливает «внедрение в сферу государственной службы современных информационных технологий управления и совершенствования системы организации профессиональной служебной деятельности»10. В Указе Президента Российской Федерации от 26 мая 2009 г. № 599 сформулирована задача «обеспечить разработку и общественное обсуждение и принятие Федеральных государственных стандартов по направлению подготовки (специальности) «юриспруденция», предусматривающих увеличение объема практической части основной образовательной программы, по формированию у обучающихся нетерпимости к коррупционному поведению и уважительному отношению к праву и закону»11.
Накопленный опыт в данной сфере требует унификации, экспериментальной апробации и предложения в виде готового продукта учебным заведениям страны. Правовые технологии, таким образом, должны стать органичной частью приобретения в юридическом вузе знания, одним из важных критериев
оценки качества высшего юридического образования и показателем профессионально-правовой культуры специалистов-правоведов.
Очевидно, что в существующем виде учебное производство юридического вуза не способно ответить на вызовы времени. Формирование технолого-юри-дической культуры связано не с каким-то частичным усовершенствованием учебного процесса, но требует смены парадигмы современного юридического обучения. По сути речь идет о том, чтобы перманентные разговоры о практической направленности профессионально-юридического обучения перевести в режим реальной целенаправленной и систематической работы педагогических коллективов юридических учебных заведений. В этой связи формирование тех-нолого-юридической культуры должно стать одним из важнейших квалификационных требований профессии юриста.
Место и роль в учебном процессе дисциплин, обучающих технологическому знанию, предопределяется содержанием феномена «правовые технологии». В отличие не только от представителей естествознания, но различных ветвей гуманитарного знания юристы намного отстали в освоении техники и технологии, хотя в последние годы внимание правоведов к проблемам юридической техники все же значительно активизировалось. Что касается проблемы правовых технологий, то интерес исследователей, за редким исключением, ограничивается в основном разбором точек зрении относительно данного понятия. Проблема формирования технолого-юридического знания если и затрагивается, то лишь попутно, чаще всего в контексте технико-юридического обучения, не приобретая самостоятельного значения12. Между тем проблема правовой технологии — одна из фундаментальных в современной юриспруденции. Решение этой проблемы, принципиально новой для отечественной науки, позволяет выявить и обосновать конструктивную методологическую функцию общей теории государства и права, состоящую в том, что она представляет собой систему методов, способов и процедур построения рациональной и эффективной правовой системы общества и составляющих ее эле-ментов13.
В самом общем виде юридические технологии14 (от греч. te^ne — искусство, мастерство, умение и logos — учение), или «правовая инженерия», есть применение апробированных практикой, научно обоснованных рациональных юридических средств, процедур и способов (методов) внедрения (экспансии) права в сознание (психику), поведение и деятельность отдельного индивида и социальных общ-ностей15. Иными словами, правовая технология — это объем знаний, которые можно использовать в различных юридических производствах, в организации правового поведения участников регулируемых правом отношений.
В этом значении юридические технологии представляют собой рациональное применение субъектами государственно-правовой деятельности юридических процедур, технико-юридических приемов, средств (инструментария юридической техники) для формирования эффективных социальных институтов, а равно конструирования эффективных социально-правовых структур (законодательства, института судебной власти), учреждения действенного механизма реализации и применения права, разрешения юридических конфликтов и споров, оптимального и целесообразного использования государственно-правового принуждения, и др. В указанном смысле правовые технологии — это способ преобразования правового «вещества», или «энергии» права, правовой информации в процессе осуществления юридически значимой деятельности органами государства и их должностными лицами (иными властными субъектами права). Юридические технологии, с этой точки зрения, обслуживают юридическую практику, обеспечивают ее действенность, а через это — достижение социально полезных результатов в профессионально-юридической деятельности.
Юридические технологии (как всякое используемое в современном мире явление) отличаются муль-тифункциональностью, и в этом смысле их следует рассматривать как составную часть научной теории (учения) и одновременно как искусство рационального использования правового инструментария в интересах всего общества или определенных социальных сил. Иными словами, правовая технология — это одновременно и научная дисциплина, разрабатывающая и совершенствующая способы и инструменты юридического производства, и совокупность параллельно или последовательно выполняемых операций и процедур, применяемых в процессе реализации права, организации правового поведения и деятельности компетентных органов и должностных лиц с использованием различного инструментария, в особенности правовых средств и методов. В этом смысле юридические технологии охватываются содержанием юридической политики государства в ее концептуально-теоретическом и в практическом выражении16.
Юридическая технология как проявление прагматической (практической) функции теории права является своего рода симбиозом науки о праве и политики права — это система знаний об оптимальных способах преобразования и регулирования социальных отношений и процессов, а также сама практика алгоритмического применения оптимальных способов преобразования и регулирования действия и поведения людей в правовой сфере. Юридические технологии поэтому могут быть представлены как способы применения теоретических выводов юридической науки для достижения целей и задач правовой политики; это выраженный в проектной форме син-
тез правовых знаний, а также практического опыта, позволяющего оптимизировать юридический процесс с экономией затрат труда, энергии, нормативных, индивидуально-правовых (в особенности охранительно-принудительного свойства), иных ресурсов и социального времени.
С теоретико-методологической точки зрения, в юридических технологиях целесообразно выделять две составляющие (формы): а) программы, содержащие набор средств, способов, процедур и операций (как способы и средства правовой деятельности) — социотехнический инструментарий технологий; б) саму правовую деятельность, построенную в соответствии с такими программами. Это разносоставные компоненты, которые хотя и взаимозависимы, тем не менее значительно отличаются по своему содержанию. При этом каждая из этих составляющих также отличается определенной композицией. Не вдаваясь в подробный анализ, можно сказать, что инструментарий юридической техники в указанном смысле включается в содержание первого блока компонентов.
Юридические технологии многообразны, они применяются в разных областях правовой жизни общества: в сфере правотворчества, в особенности в законодательном процессе (законодательные технологии), в правоприменении (правоприменительные технологии), в юрисдикционной деятельности при разрешении юридических конфликтов и споров, при толковании и систематизации права, в правовоспитательном процессе, в правовом образовании и обучении. Юридические технологии могут быть предусмотрены (и регламентированы) законодательством или выступать выражением правового (политического) опыта, не зафиксированного законом, но являющегося правовым обыкновением; такие технологии могут быть как согласованы с законом, так и находиться в противоречии с ним. Юридические технологии разнообразны по субъектам их применения, могут разниться по временному параметру (традиционные, современные, новейшие); по содержанию и направленности они могут быть консервативные и радикальные, прогрессивные и регрессивные; по соот-носимости с наукой — научно обоснованные (рациональные) и применяемые на эмпирическом уровне, интуитивно (нерациональные), по характеру новизны — инновационные и традиционные. Правомерна классификация по сферам, объектам правовой деятельности, уровням применения, получаемому результату и т.д. В специальной литературе чаще типично деление юридической технологии в зависимости от сфер юридической практики (правотворческая, правоприменительная, правосистематизирующая, интерпретационная).
Обобщенной выглядит классификация правовых технологий, которая может быть предложена соответственно циклам действия права. В этом случае вы-
деляются правовые технологии в сфере воздействия права (разнообразные правотворческие технологии, в особенности законодательные технологии), его восприятия (пожалуй, наименее разработанные в отечественной науке), а также осуществления права (к примеру, правоприменительные, юрисдикционные, в сфере оперативно-исполнительной деятельности, и др.) и обеспечения правопорядка (к примеру, технологии обеспечения правомерного поведения, включая технологии поведения граждан в ситуации нарушения их прав, технологии разрешения юридических споров, включая технологии разрешения таких споров альтернативными способами и так называемые «примирительные» технологии, разнообразные правовые инфотехнологии в сфере обеспечения безопасности личности и государства и др.). Каждая из выделенных групп, в свою очередь, имеет свое подразделение. В частности, к ним применимо деление на традиционные и инновационные. В этой связи среди возможных технологий, которые могут применять в сфере восприятия права особую роль играет внедряемая в последние годы в законотворческую практику зарубежных стран нейролингвисти-ческая юридическая технология, которая затрагивает вопросы совершенствования языка закона, его мо-тивационного воздействия на человека. В законотворческой практике зарубежных стран (Франция, Канада) эта технология связана с тем, что разработка проекта закона осуществляется с привлечением юристов-лингвистов17. Понятно, что сконструированный таким образом закон более всего воспринимается массовым правосознанием, вследствие чего уже в момент введения его в действие у адресатов к нему формируется позитивное отношение. Учитывая специфику правовой ментальности российских граждан, очевидно, что такое направление развития юридической технологии особо актуально для современной отечественной законодательной деятельности.
Выясняя сущностные характеристики правовых технологий, сферы их возможного приложения в рамках действия права, не следует упускать из виду главное: правовые технологии действительно призваны оптимизировать поведение в рамках действия права, но этим их значение не исчерпывается, оно не сводится к набору операций по применению средств (ресурсов). В юридической литературе именно этот аспект правовых технологий представляется доминирующим18. В представлении В.Н. Карташова, под правовой технологией следует понимать «особую разновидность деятельности компетентных органов, должностных и физических лиц, направленную на издание (толкование, реализацию, систематизацию и т.п.) юридических предписаний, взятую в единстве с накопленным и внешне выраженным юридическим опытом, т.е. социально-правовой памятью». Отсюда, то, что составляет содержание практики, и
есть собственно составляющая юридической технологии19.
Между тем «основной смысл правовой технологии заключается в ее конструктивно-прагматической функции, в методах изменения и формирования права и правовой системы общества, придания этой системе эффективности и рациональности»20. В указанном смысле правовая технология — это система методов, способов и процедур эффективного и рационального конструирования правовых институтов и правовой системы21; это совокупность принципов, приемов, процедур формирования и реализации всех видов юридической практики, образующих своего рода правовую техносферу, состояние которой определяется достигнутым уровнем экономического, политического, технического и культурного развития конкретного государства22.
Очевидно и по этой причине необходимо внимательно отнестись к выводам теоретиков права о том, что по своему составу предмет правовой технологии не сводим к средствам и процедурам, обладает сложной структурой, охватывая:
Ф методы познания конкретной правовой реальности, микро-социально-правового пространства, методы познания специфических для этого пространства закономерностей и социально-правовых взаимосвязей;
Ф систему методов, способов и процедур конструирования, т.е. построения и изменения правовой действительности, правовых систем и институтов; Ф систему мер, направленных на использование общественных и правовых институтов как средств для решения поставленных задач — для создания эффективных и рациональных правовых структур в различных сферах формирования правовой реаль-ности23.
В этом широком философско-юридическом смысле правовые технологии предстают способом преобразования правовой действительности, механизмом «насыщения» правом социального пространства. Применительно к науке права, которая признает объектом своего анализа правовые технологии, можно сказать, что она реализует конструктивно-прагматическую функцию. В этом смысле и сама теория (наука) права, будучи обращенной к практике, действительно выступает не только методом ее познания, но и активной преобразующей силой в социально желательном направлении.
1 См.: Российская газета. 2009. 13 ноября. № 5038.
2 См.: Афанасьев В.Г. Человек в управлении обществом. М., 1977. С. 235; Иванов В.А. Социальные технологии в современном мире. М.—Н. Новгород, 1996. С. 27 и след.; Технологии социальной работы. М.: ИНФРА-М., 2001.С. 19—26.
3 Философичное замечание проф. С.С. Алексеева о том, что признание права «социальной технологией» правоведе-
ния оправдано в том случае, если сохраняется высокозначимый статус правоведения (см. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. С. 32), очевидно, следует принять к сведению. Речь, по-видимому, все же идет о том, что какое бы значение мы не придавали технологиза-ции — это лишь один из аспектов усиления действия права, достижения желаемого эффекта. Абсолютизация данного феномена действительно повлечет утрату правоведением «высокозначимого статуса» — той социальной роли, при которой право действительно есть общесоциальная ценность.
4 См.: ЧерненкоА.К. Философия права. М., 1997. С. 178.
5 Предложения о преподавании в юридических вузах специального курса по проблемам юридической техники (см.: Проблемы юридической техники: Сборник статей. Н. Новгород, 2000. С. 751—782), очевидно, следует рассматривать в русле данной проблемы.
6 Профессиональные навыки юриста: Опыт практического обучения. М.: Дело, 2001. С. 18.
7 Синюков В.Н. Юридическое образование в контексте российской правовой культуры // Журнал российского права. 2009. № 7. С. 36—37.
8 Синюков В.Н. Юридическое образование в контексте российской правовой культуры // Журнал российского права. 2009. № 7. С. 38.
9 Там же. С. 38.
10 Собрание законодательства РФ. 2009. № 11. Ст. 1277.
11 Собрание законодательства РФ. 2009. № 22. Ст. 2698.
12 В последние годы исследователи, пусть и эпизодически, но все же обращаются к данной проблеме, хотя и интерпретируют ее весьма специфично. Об этом, в частности, свидетельствуют материалы заседания научно-методического семинара «Юридическая техника в системе вузовской подготовки правоведов», прошедшего 24—25 сентября 2009 г. в Н.Новгороде (см.: Юридическая техника. Специальный выпуск. 2009. № 3). Интерес участников ограничился в основном обсуждением содержательных аспектов юридической техники. Оживление вызвала лишь полемика о соотношении юридической техники и правовых технологий. Как показывает анализ, в специальной литературе обнаружилась явная недооценка (если не квалифицировать это более точно) проблемы. Так, в частности, говоря о правомерности введения в научный оборот понятие «правовые технологи», один из авторов утверждает, что «новизна данного подхода скорее терминологическая, нежели сущностная», что «внедрение в науку неологизмов малопродуктивно»; «трактовка же технологии мало чем отличается от понятия правотворчества в его структурном аспекте» (Иванчин А.В. Законодательная техника в механизме уголовного правотворчества: Учебное пособие. Ярославль, 2009. С. 63). Конечно, в том смысле как понимает данную проблему указанный автор, ее исследование действительно «малопродуктивно».
13 Черненко А.К. Теоретико-методологические проблемы формирования правовой системы общества. Новосибирск, 2004. С. 175.
14 См. об этом: Червонюк В.И. Теория государства и права: Учебник. М.: ИНФРА-М, 2006. С. 48—49.
15 См.: Червонюк В.И., Гойман-Калинский И.В. Согласование интересов как вид современных законодательных технологий // Государство и право. 2004. № 8. С. 30—38.
16 Поскольку «сферу профессиональной юридической деятельности составляют технологии разрешения социальных конфликтов в области законодательства, управления и судопроизводства, а также и частной жизни» (Бергманн Р. Роль юриста в обществе // Российская юстиция. 1999. № 7. С. 35), постольку обучение такого рода технологиям выступает важнейшей задачей всей системы профессионально-юридического обучения.
17 См. об этом: Третья Международная школа-практикум молодых ученых и специалистов по юриспруденции на тему «Эффективность законодательства и современные юридические технологии» // Журнал российского права. 2008. № 7. С. 146—148.
18 В частности, юридическую технологию определяют как: порядок применения и использования методов и приемов по подготовке и принятию юридического решения (акта) как итога юридической деятельности (Н.А. Власен-ко); совокупность приемов и способов использования средств юридической техники и знаний об этих приемах и способах (К.Н. Княгинин); основанный на определенных принципах, планах и прогнозах процесс подготовки, оформления и обнародования разнообразных правовых решений (актов), в ходе которого используются необходимые средства, приемы, способы и методы юридической деятельности (в первом смысле), и как науку, систему знаний о средствах, способах и методах наиболее эффективной и планомерной юридической практики (во втором смысле) (В.Н. Карташов, С.В. Бахвалов).
19 Карташов В.Н. О необходимости замены учебного курса «Юридическая техника» учебной дисциплиной «Юридическая технология» см.: Юридическая техника. Специальный выпуск. 2009. № 3. С. 30—36.
20 См.: Черненко А.К. Теоретико-методологические проблемы формирования правовой системы общества. Новосибирск, 2004. С. 180.
21 См.: Черненко А.К. Указ. соч. С. 178.
22 См.: БарановВ.М. Предисловие // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова.-Н.Новгород, 2000. С. 13.
23 См.: Черненко А.К. Теоретико-методологические проблемы формирования правовой системы общества. С. 175.
