CC BY
124
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ПРАВА
УДК 343.294
Юридическая природа правового института реабилитации жертв политических репрессий
Чорновол Евгений Петрович, профессор кафедры частного права Уральского института управления - филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования России, кандидат юридических наук, доцент e-mail: [email protected]
В статье раскрывается юридическая природа института реабилитации жертв политических репрессий. Делается вывод о том, что указанный институт относится к праву социального обеспечения.
Ключевые слова: правовой институт; юридическая природа института; права человека; политическая репрессия; право социального обеспечения.
Administrative infraction as misconduct, discrediting honor interior enforcement officer
Chornovol Evgeniy Petrovich,
Professor of the Department of Private Law of the
Ural Institute of Management - Branch of the Russian
Presidential Academy of National Economy and Public
Administration, Honorary Worker of higher professional
Education of the Russian Federation,
Candidate of juridical sciences, Associate рrofessor
The paper describes the legal nature of Institute of rehabilitation of victims of political repression. It is concluded that the Institute belongs to the social security law.
Key words: legal Institute; legal nature institution; human rights; political repression; social security law.
К настоящему времени в юриспруденции не сложилось единого мнения не только по поводу политико-правовых основ и состава правового института реабилитации жертв политических репрессий, но и относительно его юридической природы.
Так, по утверждению А. Г. Петрова «В правовой системе российского законодательства институт реабилитации жертв политических репрессий является самостоятельным общеправовым институтом, а основные нормы и положения закреплены в законах Российской Федерации о реабилитации жертв полити-
ческих репрессий и реабилитации репрессированных народов»1.
Однако большинство исследователей, в частности включающих в рассматриваемый институт также нормы главы 59 ГК РФ и главы 18 УПК РФ, с чем нельзя согласиться2, позиционируют его как комплекс-
1 Петров А. Г. Реабилитация жертв политических репрессий: историко-правовой анализ: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2006. С. 11-12.
2 См.: Андреев Ю. Н. Ответственность государства за причинение вреда: цивилистические аспекты. СПб.: Юридический
ный, межотраслевой и многоступенчатый институт. Е. Г. Путилова, подводя итоги своего диссертационного исследования, констатирует: «Научное значение выполненного исследования заключается, прежде всего, в самой постановке проблемы необходимости выделения и изучения реабилитации как комплексного института»1. «Поскольку основания реабилитации предусмотрены не только в уголовно-процессуальном, но и гражданском законодательстве... а сами же требования реабилитируемого о возмещении имущественного вреда и восстановлении иных прав, а также
0 компенсации причиненного незаконным уголовным преследованием морального вреда рассматриваются по нормам гражданского, трудового, жилищного, пенсионного, гражданского процессуального и других отраслей законодательства... то в целом реабилитация сформировалась, - по мнению Н. Е. Шалумовой, - как межотраслевой многоступенчатый правовой институт, основу которого составляют нормы специальных законов о реабилитации жертв политических репрессий, уголовно-процессуальные нормы о реабилитации и связанные с ними нормы других отраслей федерального законодательства, и принятые во исполнение указанных норм подзаконные, в т. ч. ведомственные, нормативно-правовые акты»2. Аналогичного мнения на этот счет придерживается также И. Л. Петрухин, который пишет: «Реабилитация - межотраслевой правовой многоступенчатый институт»3. Авторы монографии, посвященной исследованию института реабилитации в российском законодательстве, полагают, что он «представляет собой комплексный институт права, элементы которого относятся к различным материальным и процессуальным отраслям права, а внешняя его форма носит процессуально-публичный характер, что подтверждается его законодательным закреплением в процессуальной отрасли права»4. По заявлению Н. А. Хузиной, по отраслевой принадлежности институт реабилитации является уголовно-процессуальным5.
С приведенными суждениями трудно согласиться. Ведь никаких общеправовых институтов, в т. ч. такого,
центр Пресс, 2013. С. 96; Шевченко А. С., Шевченко Г. Н. Де-ликтные обязательства в российском гражданском праве: учеб. пособие. М.: Статут, 2013. С. 35; Чорновол Е. П. Гражданско-правовой институт предупреждения причинения, возмещения и компенсации вреда: понятие и система // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 8.
1 Путилова Е. Г. История государственной реабилитационной политики и общественного движения за увековечение памяти жертв политических репрессий в России: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Нижний Тагил, 2011. С. 8.
2 Шалумова Н. Э. Проблемы организации работы правоохранительных и судебных органов по реабилитации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2007. С. 22.
3 Петрухин И. Л. Реабилитация // Законодательство. 2004. № 3.
4 Рохлин В. И., Захарцев С. И., Миронов М. А., Стуканов А. П. Институт реабилитации в российском законодательстве (возникновение, развитие, понятие, перспективы). М.: Юридический центр Пресс, 2007. С. 33.
5 Хузина Н. А. Особенности уголовно-процессуальной реа-
билитации лиц, необоснованно привлеченных к уголовной
ответственности за преступления против государственной
власти: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Воронеж, 2007. С. 7.
как институт реабилитации жертв политических репрессий, о котором говорит А. Г. Петров, в действительности не существует. Применительно к приведенной автором категории мы имеем дело, по сути, с нормами права вообще, т. е. как с абстрактным научным понятием. Поэтому не случайно ученые-юристы теорию права рассматривают как самую общую из всех юридических наук: как науку, изучающую общие правовые принципы и понятия , сформировавшуюся ко второй половине XIX - начале XX в. на основе юридического позитивизма6. В советский период общая теория права признавалась обобщающей наукой о действующем праве, составной частью марксистско-ленинского учения о государстве и праве. С появлением в советской юридической науке концепции широкого понимания права в противовес официальной нормативистской общая теория права стала включать философию права, теорию права и социологию права7. В российской юридической науке наметилась дифференциация общей теории права на самостоятельные юридические науки. Так, С. С. Алексеев наряду с теорией права выделял философию и социологию права. Теорию права автор свел к юридической догматике. При этом он писал, что общая теория права связала воедино общезначимые повторяющиеся в отраслевых науках положения о законе, праве, правоотношениях, юридических фактах и т. д. (юридические догмы)8. Таким образом, общая теория права как теория позитивного права обобщает, синтезирует теоретические положения всех отраслевых правовых наук, которые, в свою очередь, исследуют закономерности становления и функционирования конкретных отраслей права. В этой связи некорректным с точки зрения юридической доктрины является представление А. Г. Петровым правового института реабилитации жертв политических репрессий в системе российского законодательства, а не права.
Не может данное образование позиционироваться и как комплексный (межотраслевой) институт права, о существовании которого в системе права ведут речь отдельные ученые9. Автор теории комплексных отрас-
6 См.: Рождественский А. П. Основы общей теории права. М., 1912. С. 6.
7 См.: Керимов Д. А. Философские основания политико-правовых исследований. М., 1986. С. 71-73; Лившиц Р. З. Теория права. М., 1994; Явич Л. С. Общая теория права. Л., 1976. С. 3.
8 См.: Алексеев С. С. Право. Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 156.
9 См.: Райхер В. К. Общественно-исторические типы страхования. М.; Л., 1947. С. 186-196; Толстой Ю. К. О теоретических основах кодификации гражданского законодательства // Правоведение. 1957. № 1. С. 44-45; Мицкевич А. В. Субъекты советского права. М., 1962. С. 25, 42; Алексеев С. С. Предмет советского гражданского права и метод гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: сб. статей. М., 2001. С. 46; Яковлев В. Ф. Отраслевая дифференциация и межотраслевая интеграция как основы системы законодательства // Правоведение. 1975. № 1. С. 16-23; Поленина С. В. Пограничный институт гражданского и трудового права (Возмещение вреда, причиненного здоровью) // Советское государство и право. 1974. № 10; Ее же. Комплексные правовые институты и становление новых отраслей права // Правоведение. 1975. № 3. С. 71-79;
лей права С. С. Алексеев рассматривал их как соединение разных институтов базовых (конституционное, гражданское, уголовное, административное и процессуальное право) и специальных отраслей (трудовое, право социального обеспечения, семейное, земельное и др.). Такое соединение отраслей носит переходный, временный характер до перерастания этого синтеза в основную отрасль1. Конечно, законодательство о реабилитации жертв политических репрессий можно признать комплексным, но в системе российского права не может существовать подобного правового образования. Л. С. Явич вполне справедливо возражал против комплексных отраслей права, утверждая, что комплексных отраслей не может быть, в то время как комплексные отрасли законодательства возможны и нужны. Он, в частности, отмечал, что часто приходится создавать отрасли законодательства, которые не совпадают с отраслями права, включают принципы и нормы нескольких отраслей2. Заслуживает внимания также позиция Р. З. Лившица, который считал, что нет «полноценных» и «неполноценных» отраслей, профилирующих и специальных, основных и комплексных3. Система права «на иных основаниях, кроме единства предмета и метода, - как отмечает О. С. Иоффе, - строиться не может.»4. Поскольку одна и та же норма не может одновременно регулировать два различных вида общественных отношений или заключать в себе два различных метода правового регулирования, постольку одна и та же норма не может быть одновременно включена в две различные отрасли права. Комплексные образования, как отмечал О. А. Красавчиков, могут существовать лишь в системе законодательства как совокупность источников (форм) соответствующих норм, когда в отдельных правовых актах сгруппированы нормы различных отраслей права для упорядочения разных, но функционально взаимосвязанных отношений5.
Неприемлемым представляется определение института реабилитации жертв политических репрессий и в качестве многоступенчатого института (Н. Е. Шалу-мова, И. Л. Петрухин). Ибо в системе правового института как относительно обособленного образования в пределах той или иной отрасли права никаких ступе-
Алексеев С. С., Яковлев В. Ф. Гражданское право и современность // Советское государство и право. 1984. № 3. С. 35; Баранов В. М., Поленина С. В. Система права, система законодательства и правовая система. Н. Новгород, 2000. С. 21; Сырых В. М. Комплексные институты как компоненты системы российского права // Журнал российского права. 2002. № 10; Перевалов В. Д., Бублик В. А. Современное гражданское право - баланс частного и публичного // Цивилистические записки: межвуз. сб. науч. трудов. М.; Екатеринбург, 2004. Вып. 3. С. 53-54.
1 См.: Алексеев С. С. Право. Опыт комплексного исследования. С. 45-46.
2 См.: Явич Л. С. Социализм: право и общественный прогресс. М., 1990. С. 45-46.
3 См.: Лившиц Р. З. Теория права. М., 1994. С. 122-124.
4 Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 355.
5 См.: Красавчиков О. А. Система права и система законода-
тельства // Правоведение. 1975. № 2. С. 69-71.
ней нет и быть не может, в его составе можно выделять общие и специальные положения, а также отдельные субинституты. Очевидно, сторонники данной позиции некорректно истолковали прилагательное «многоступенчатый», приведенное впервые А. Г. Петровым применительно к самому процессу реабилитации жертв политических репрессий.
Необоснованным является позиционирование института реабилитации жертв политических репрессий также в качестве уголовно-процессуального образования (Н. А. Хузина), т. к. в большинстве случаев связи по реабилитации жертв политических репрессий не опосредуются нормами уголовно-процессуального права. Более того, они вообще не имеют ничего общего с отношениями расследования и отправления правосудия по уголовным делам как таковыми. Поэтому и объединение Н. А. Хузиной, равно как и другими авторами, норм о реабилитации жертв политических репрессий и предписаний о возмещении и компенсации вреда гражданам, подвергнутым незаконному уголовному преследованию, теоретически является несостоятельным. Это выражается также в том, что из последнего правового образования они исключают предписания о возмещении и компенсации вреда, причиненного вследствие незаконного применения к гражданам и юридическим лицам мер административного принуждения, являющимися составной частью гражданско-правового института возмещения и компенсации вреда, причиненного незаконными актами публичной власти.
В то же время, вопреки утверждениям В. И. Рохлина, С. И. Захарцева, М. А. Миронова и А. П. Стуканова, внешняя форма рассматриваемого института не всегда носит процессуально-публичный характер. Несмотря на то что отношения реабилитации жертв политических репрессий являются публичными, они тем не менее преимущественно протекают в форме деятельности органов прокуратуры, внутренних дел, социального обеспечения и других органов публично-правовых образований. В процессуальной (уголовной, административной, гражданской) форме они реализуются лишь тогда и постольку, когда и поскольку не получают в силу тех или иных причин развития в форме деятельности вышеназванных органов.
Разделяя концепцию О. А. Красавчикова о том, что юридическую природу того или иного правового явления можно определить путем выявления своеобразия правового явления с однопорядковыми правовыми явлениями, базирующимися на нормах различных отраслей права6, полагаем возможным под юридической природой правового института реабилитации жертв политических репрессий понимать отраслевую (родовую и видовую) принадлежность его норм, закрепляющих правообразующие юридические факты (определяющих юридическую значимость фактов), которые (факты и нормы) влекут возникновение ин-
6 Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве // Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права: избранные труды: в 2 т. М.: Статут, 2005. Т. 2. С. 229-239.
дивидуальных правовых форм1 в этой области жизнедеятельности общества - реабилитационных правоотношений, а также субъективных прав и юридических обязанностей их участников. Но поскольку в данном случае мы имеем дело с нормативно-правовой формой отношений реабилитации жертв политических репрессий - нормами одноименного правового института, то юридическая природа последнего может быть адекватно определена лишь на основании выявления своеобразия предмета и метода его регулирования, т. е. социальных связей, формирующихся в процессе реабилитации жертв политических репрессий, и способа их правового упорядочивания. Это обусловлено тем, что юридическая природа любого правового образования предопределяется содержанием общественных отношений, являющихся предметом правового регулирования соответствующих норм права, и методом их юридического опосредования, поскольку именно предмет и метод выступают главными объективными системообразующими факторами российского права, его структурирования, подразделения на отдельные отрасли и институционирования2 .
Как известно, любому виду общественных отношений соответствуют определенные правовые формы, а каждой из них - свой набор правовых средств воздействия, образующих тот или иной режим регулирования. Правовая форма общественных отношений как мера юридически возможного и необходимого поведения участников социальных связей3 объективно обусловлена содержанием этих связей, в котором находит выражение их социальная или экономическая сущность. Поэтому различные виды общественных отношений способны «воспринимать» не правовое регулирование вообще, а строго адекватное своей природе. Другими словами, любому виду общественных отношений соответствуют определенные правовые формы, а каждой из них - свой набор правовых средств воздействия, образующих тот или иной режим регулирования.
Юридический режим выражается в особенностях его регулятивных свойств, способов и приемов воздействия, которые в концентрированном виде воплощаются в особом для данной отрасли методе правового регулирования4. Каждой отрасли права присущ свой метод правового регулирования, специфические черты которого предопределяют своеобразие соот-
1 О правовой форме как мере возможного и должного поведения см.: Красавчиков О. А. Гражданское правоотношение - юридическая форма общественного отношения // Гражданские правоотношения и их структурные особенности: сб. учен. трудов. Свердловск, 1975. Вып. 39. С. 14. Иначе данную категорию трактует Р. О. Халфина (Халфина Р. О. Государство, право, экономика. М.: Юридическая литература, 1970. С. 47-68).
2 См.: Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975. С. 44-46.
3 Красавчиков О. А. Гражданское правоотношение - юридическая форма общественного отношения. С. 22.
4 Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования
общественных отношений: учеб. пособие. Свердловск, 1972.
С. 44.
ветствующих правоотношений. Но поскольку «методы субстанциональны, неотделимы от правовой материи», то именно они служат «тем объединяющим началом, которое компонует правовую ткань в главные структурные подразделения правовой системы - в отрасли права»5, т. к. их особенности в конечном счете предопределены характером регулируемых отношений.
Анализ предписаний законов РФ от 26 апреля 1991 г. № 1107-1 «О реабилитации репрессированных народов»6 и от 18 октября 1991 г. № 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий»7 и норм взаимосвязанных с ними иных правовых актов, составляющих правовой институт реабилитации жертв политических репрессий, указывает на то, что предметом регулирования этого правового образования являются отношения реабилитации жертв политических репрессий, обладающие своеобразной социальной природой и находящиеся во взаимосвязи с государственными, финансовыми, трудовыми, пенсионными и другими связями. В структурном отношении данные связи группируются в два блока. Первый из них составляют общественные отношения, формирующиеся по поводу признания конкретных граждан, наций, народностей, этнических групп и культурно-этнических общностей людей в судебном или ином, установленном законом, порядке жертвами или пострадавшими от политических репрессий, т. е. по приобретению тем или иным индивидуумом статуса жертвы или пострадавшего от политических репрессий. Второй блок образуют социальные связи, складывающиеся в связи с восстановлением отдельных элементов правоспособности указанных лиц, компенсацией им вреда и (или) восстановлением имущественных и личных прав, а также территориальной, политической и культурной самобытности наций, народностей, этнических групп и культурно-этнической общности людей.
Отношения по приобретению статуса жертвы или пострадавшего от политических репрессий формируются между конкретным индивидом (физическим лицом, нацией, народностью, этнической группой и культурно-этнической общностью людей) и государством - Российской Федерацией в лице федеральных органов власти, уполномоченными признавать указанных лиц жертвами или пострадавшими от политических репрессий. По своему содержанию эти связи являются организационно-процедурными, т. к. определяют порядок легитимации индивидуума в качестве жертвы или пострадавшего от политических репрессий. С учетом социальной значимости они носят, безусловно, публичный характер, и поэтому, кроме всего прочего, их становление может инициироваться как потерпевшими, так и иными заинтересованными лицами. При
5 Алексеев С. С. Общая теория права: курс: в 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 294-295.
6 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 18. Ст. 572; Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ.1993. № 32. Ст. 1230.
7 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1428; Собрание законодательства РФ. 2011. № 49 (ч. 1). Ст. 7039.
этом условия и порядок приобретения указанного статуса поставлены законодателем в зависимость от личности жертв и пострадавших, а также характера политических репрессий и протекают в правовой форме деятельности органов прокуратуры, органов внутренних дел (с привлечением органов государственной безопасности) и судебных органов, а также представительных (и в определенной мере исполнительных) органов власти России по поводу признания репрессированными отдельных народов путем принятия соответствующих правовых актов. Другими словами, речь идет о социальных связях, формирующихся в обществе по поводу определения государством (Российской Федерацией) специальной правосубъектности лиц, подвергнутых в годы Советской власти политическим репрессиям, в результате реализации которой они могут в определенной мере нейтрализовать для себя те или иные отрицательные последствия в отдельных сферах жизнедеятельности. Это не прямое волевое регулирование отношения «государство - физическое лицо», «государство - нация, народность, этническая группа или культурно-этническая общность людей», а особая разновидность отношений. В структуре предмета рассматриваемого правового института эта группа связей составляет ядро системы отношений, определяет изначальный статус субъектов и важнейшие основы моделирования индивидуальных правовосстановитель-ных реабилитационных отношений конкретных жертв политических репрессий.
Социальные связи, складывающиеся в связи с восстановлением отдельных элементов правоспособности жертв или пострадавших от политических репрессий, компенсацией им вреда и (или) восстановлением нарушенных имущественных и личных прав, а также территориальной, политической и культурной самобытности репрессированных народов, формируются между этими лицами и публично-правовыми образованиями (Россией, субъектами РФ и муниципальными образованиями) в лице соответствующих органов власти и должностных лиц последних. Они составляют основную массу отношений, регламентируемых рассматриваемым институтом, являются относительными и неопределенными во времени (длящимися). По своему содержанию данные отношения относятся к имущественным и связанным или не связанным с ними личным неимущественным отношениям. При этом как те, так и другие по своему характеру являются частными, поскольку формируются в связи с правопритязаниями лиц, обладающих статусом жертв или пострадавших от политических репрессий, действующих по собственной воле и в своем интересе по восстановлению отдельных элементов правоспособности, компенсации им вреда и (или) восстановлению нарушенных прав. В то же время этим связям присущ публичный аспект в силу того, что удовлетворение притязаний жертв и пострадавших от политических репрессий осуществляется преимущественно за счет общественных фондов и бюджетных средств соответствующих публично-правовых образований. Отношения по реализации территориальной, политической и культурной реабилитации наций, народностей, этни-
ческих групп и культурно-этнической общности людей носят исключительно публичный характер. Они реализуются на основании правоприменительных актов органов законодательной и исполнительной власти России, а при определенных обстоятельствах и других публично-правовых образований, и протекают в форме мероприятий восстановления (или формирования) соответствующего государственно- или административно-территориального образования России или субъекта РФ соответствующей нации, народности, этнической группы и культурно-этнической общности людей. В целом обозначенные отношения являются односторонне обязывающими для соответствующих публично-правовых образований (России, субъектов РФ и муниципальных образований). На уровне индивидуальных правовых форм такие связи представлены соответствующими социально-обеспечительными правоотношениями.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод
0 том, что социальные связи реабилитации жертв политических репрессий обладают такими же чертами, как и отношения, регулируемые правом социального обеспечения. Их единство выражается в совпадении таких их элементов, как субъекты, объект, содержание и основания возникновения. Как справедливо отмечают представители теории права социального обеспечения, целевая направленность социально-обеспечительных отношений, составляющих основной спектр предмета регулирования одноименной отрасли права во взаимосвязи с предшествующими им связями по установлению соответствующего статуса управомо-ченного лица, состоит в компенсации материальных и неимущественных личных последствий социальных рисков1. Применительно к сфере настоящего исследования речь идет о рисках, имевших место в советский период российского общества, обусловленных политическими репрессиями большевистского режима против отдельных граждан и народов на территории России. При этом материальные социально-обеспечительные блага (меры социальной поддержки, выплата компенсаций, пособий, предоставление льгот и т. п.) призваны компенсировать имущественные издержки жизнедеятельности жертв и пострадавших от политических репрессий, их материальное положение, естественное формирование которого было искажено в силу применения к ним репрессий. Нематериальные социально-обеспечительные блага (восстановление социально-политических и гражданских прав, гражданства, воинских и специальных званий, возвращение государственных наград и т. п.) в комплексе с материальными социальными благами призваны обеспечить адаптацию к современным условиям жизни общества, а равно защиту человеческого достоинства жертв и пострадавших от политических репрессий. Социально-обеспечительные отношения, являющиеся по своей природе социально-обязательственными связями, применительно к рассматриваемой сфере возникают между публично-правовыми образованиями и жертвами либо пострадавшими от политических репрессий
1 Лушникова М. В., Лушников А. М. Курс права социального обеспечения. М.: Юстицинформ, 2009. С. 222.
по поводу предоставления им социальных благ в виде компенсаций и поддержания материального положения в форме государственного социального обеспечения в целях минимизации последствий примененных к ним репрессий, интеграции их в общественную жизнь и восстановления социального положения последних. Правовой формой этих связей, как верно отмечают представители науки права социального обеспечения1, выступают расходные обязательства России и субъектов РФ, финансирование которых осуществляется по подразделу «Социальное обеспечение населения» раздела «Социальная политика» единой классификации расходов бюджетов (подп. 10 п. 3 ст. 21 БК РФ). Расходные обязательства России по выплате денежных компенсаций реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, исполняются за счет межбюджетных трансфертов, утвержденных на эти цели в федеральном бюджете на соответствующий год и плановый период Министерству финансов РФ (ч. 8 ст. 15, ч. 14 ст. 16.1 Закона о реабилитации жертв политических репрессий, п. 2 постановления Правительства РФ от 15 ноября 2004 г. № 635), а расходные обязательства субъектов РФ - за счет бюджетов соответствующих субъектов РФ (ст. 16 Закона о реабилитации жертв политических репрессий, закон Чеченской Республики от 5 июля 2010 г. № 25-РЗ (с изм. на 29 октября 2014 г. № 36-РЗ) «О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, ветеранов труда и тружеников тыла»2, закон Республики Башкортостан от 17 декабря 2004 г. № 133-з (с изм. на 13 июля 2009 г. № 155-з) «О социальной поддержке жертв политических репрессий в Республике Башкортостан»3, закон Челябинской области от 9 ноября 2004 г. № 282-ЗО (с изм. на 18 декабря 2014 г. № 94-ЗО) «О мерах социальной поддержки жертв политических репрессий в Челябинской области4).
Характер и содержание отношений по реабилитации жертв политических репрессий обуславливает сочетание публично-правового и частноправового подходов к их упорядочению, что присуще праву социального обеспечения. Поэтому способ их регламентации аналогичен методу отрасли права социального обеспечения, который в юридической науке принято называть «метод социально-обязательственных притязаний и социально-солидарных предоставлений социальных благ членам общества, вытекающих из закона или договора, в целях обеспечения достойного
1 См.: Кирилловых А. А. Систематизация норм о социальной защите граждан: проблемы и перспективы развития законодательства // Законодательство и экономика. 2010. № 7. С. 72-83; Байматов П. Н. Конституционное право граждан Российской Федерации на социальное обеспечение: новая экономическая политика // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 9. С. 42-47; Сабодаш А. Н. Некоторые вопросы управления и правового обеспечения в области социальной защиты ветеранов боевых действий // Бизнес, Менеджмент и Право. 2014. № 1. С. 52-58.
2 URL: http://docs.cntd.ru/document/895261969.
3 URL: http://docs.cntd.ru/document/935102906.
4 URL: http://docs.cntd.ru/document/802022812.
уровня жизни»5. Он призван обеспечить сбалансированность частных и публичных интересов (отдельных лиц и общества в целом), когда «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». Это обеспечивается механизмом публичных социально-обеспечительных обязательств (России и субъектов РФ), в т. ч. применительно к реабилитации жертв политических репрессий, на что в свое время указал Конституционный Суд РФ в Определении от 15 мая 2007 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина И. В. Волика на нарушение его конституционных прав Законом РФ "О реабилитации жертв политических репрессий"»6. В публичных социальных обязательствах (императивных, вытекающих из закона, и диспозитивных, основанных на договоре) основные черты метода правового регулирования проявляются в ограничении форм проявления автономии воли сторон. Это, однако, не означает подчинения одной стороны другой, это подчинение воли всех без исключения субъектов общей модели отношения, урегулированного законом. Проявление рассматриваемого метода в нормах института реабилитации жертв политических репрессий выражается в сочетании: императивного и диспозитивного приемов правового регулирования; централизованного (федерального) уровня регулирования с региональным и муниципальным; восстановительных (компенсационных) санкций, присущих частным отраслям права, и карательных, право-ограничивающих, характерных для публичных отраслей права; в преобладании юридического состава как основания динамики соответствующих правоотношений, включающего такие факты, как волеизъявление заинтересованного лица и решение органа, обязанного определить статус либо предоставить социальное обеспечение.
Резюмируя вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что правовой институт реабилитации жертв политических репрессий относится к отрасли права социального обеспечения. Сообразно этому представляется возможным в качестве политико-правовой основы его функционирования рассматривать конституционные положения (ст. 7, 39 Конституции РФ), а также действующие в этой сфере предписания международных правовых актов (Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.7, Международного пакта от 16 декабря 1966 г. «Об экономических, социальных и культурных правах»8) о социальном обеспечении, предоставление которого может иметь место безотносительно ко времени возникновения социальных рисков9, в т. ч. обусловленных политикой предшествующего периода
5 Лушникова М. В., Лушников А. М. Указ. соч. С. 235.
6 Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. № 5.
7 Российская газета. 1998. 10 декабря.
8 Международное публичное право: сб. документов. М.: БЕК, 1996. Т. 1. С. 464-470.
9 См.: Андреев В. С. Понятие и система советского права социального обеспечения // Правоведение. 1969. № 5. С. 66-72; Чирков С. А. К вопросу о международном праве социального обеспечения // СПС «КонсультантПлюс».
развития государства. Это согласуется с положениями ст. 39 Конституции РФ, которая закрепляет открытый перечень социальных рисков как оснований для возникновения у граждан права на социальное обеспечение, а у государства - обязанности по его предостав-лению1.
В состав данного правового института входят как общие, так и специальные положения. Общие нормы, как правило, распространяются на все отношения реабилитации жертв политических репрессий, в составе которых, прежде всего, вычленяются положения об определении статуса жертв или потерпевших от политических репрессий. Специальные установления предназначены для регулирования лишь определенных связей реабилитации жертв политических репрессий: восстановления отдельных элементов правоспособности жертв или пострадавших от политических репрессий, компенсации им вреда и (или) восстановления нарушенных имущественных и личных прав, а также территориальной, политической и культурной самобытности репрессированных народов. Они, в свою очередь, группируются в два субинститута института реабилитации жертв политических репрессий: 1) физических лиц; 2) наций, народностей, этнических групп и культурно-этнической общности людей. В целом функционирование правового института реабилитации жертв политических репрессий базируется на единой системе его принципов, заслуживающих самостоятельного исследования.
Список литературы
1. Алексеев С. С. Общая теория права: курс: в 2 т. / С. С. Алексеев. - М., 1981. - Т. 1.
2. Алексеев С. С. Право. Опыт комплексного исследования / С. С. Алексеев. - М., 1999.
3. Алексеев С. С. Предмет советского гражданского права и метод гражданско-правового регулирования / С. С. Алексеев // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: сб. статей. - М., 2001.
4. Алексеев С. С. Гражданское право и современность / С. С. Алексеев, В. Ф. Яковлев // Советское государство и право. - 1984. - № 3.
5. Алексеев С. С. Структура советского права / С. С. Алексеев. - М., 1975.
6. Андреев В. С. Понятие и система советского права социального обеспечения / В. С. Андреев // Правоведение. - 1969. - № 5. - С. 66-72.
7. Андреев Ю. Н. Ответственность государства за причинение вреда: цивилистические аспекты / Ю. Н. Андреев. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2013.
8. Байматов П. Н. Конституционное право граждан Российской Федерации на социальное обеспечение: новая экономическая политика / П. Н. Байматов // Конституционное и муниципальное право. - 2014. -№ 9. - С. 42-47.
1 Федорова М. Ю. Об оценке социальных рисков на различных этапах существования обязательств по социальному обеспечению // Российский юридический журнал. 2014. № 6. С. 110-115.
9. Баранов В. М. Система права, система законодательства и правовая система / В. М. Баранов, С. В. По-ленина. - Н. Новгород, 2000.
10. Иоффе О. С. Вопросы теории права / О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский. - М., 1961.
11. Керимов Д. А. Философские основания политико-правовых исследований / Д. А. Керимов. - М., 1986.
12. Кирилловых А. А. Систематизация норм о социальной защите граждан: проблемы и перспективы развития законодательства / А. А. Кирилловых // Законодательство и экономика. - 2010. - № 7. - С. 72-83.
13. Красавчиков О. А. Гражданское правоотношение - юридическая форма общественного отношения / О. А. Красавчиков // Гражданские правоотношения и их структурные особенности: сб. учен. трудов. - Свердловск, 1975. - Вып. 39.
14. Красавчиков О. А. Система права и система законодательства / О. А. Красавчиков // Правоведение. -
1975. - № 2. - С. 69-71.
15. Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве / О. А. Красавчиков // Категории науки гражданского права: избранные труды: в 2 т. - М.: Статут, 2005. - Т. 2.
16. Лившиц Р. З. Теория права / Р. З. Лившиц. - М., 1994.
17. Явич Л. С. Общая теория права / Л. С. Явич. - Л.,
1976.
18. Лушникова М. В. Курс права социального обеспечения / М. В. Лушникова, А. М. Лушников. - 2-е изд., доп. - М.: Юстицинформ, 2009.
19. Международное публичное право: сб. документов. - М.: БЕК, 1996. - Т. 1.
20. Михайловский И. В. Очерки философии права / И. В. Михайловский. - Томск, 1914. - Т. 1.
21. Мицкевич А. В. Субъекты советского права / А. В. Мицкевич. - М., 1962.
22. Перевалов В. Д. Современное гражданское право - баланс частного и публичного / В. Д. Перевалов, В. А. Бублик // Цивилистические записки: межвуз. сб. науч. трудов. - М.; Екатеринбург, 2004. - Вып. 3.
23. Петров А. Г. Реабилитация жертв политических репрессий: историко-правовой анализ: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / А. Г. Петров. - Н. Новгород, 2006.
24. Петрухин И. Л. Реабилитация / И. Л. Петрухин // Законодательство. - 2004. - № 3.
25. Поленина С. В. Пограничный институт гражданского и трудового права (Возмещение вреда, причиненного здоровью) / С. В. Поленина // Советское государство и право. - 1974. - № 10.
26. Поленина С. В. Комплексные правовые институты и становление новых отраслей права / С. В. Поленина // Правоведение. - 1975. - № 3. - С. 71-79.
27. Путилова Е. Г. История государственной реабилитационной политики и общественного движения за увековечение памяти жертв политических репрессий в России: автореф. дис. ... канд. ист. наук / Е. Г. Путилова. - Нижний Тагил, 2011.
28. Райхер В. К. Общественно-исторические типы страхования / В. К. Райхер. - М.; Л., 1947.
29. Рождественский А. П. Основы общей теории права / А. П. Рождественский. - М., 1912.
30. Рохлин В. И. Институт реабилитации в российском законодательстве (возникновение, развитие, понятие, перспективы) / В. И. Рохлин, С. И. Захарцев, М. А. Миронов, А. П. Стуканов. - М.: Юридический центр Пресс, 2007.
31. Сабодаш А. Н. Некоторые вопросы управления и правового обеспечения в области социальной защиты ветеранов боевых действий / А. Н. Сабодаш // Бизнес, Менеджмент и Право. - 2014. - № 1. - С. 52-58.
32. Сырых В. М. Комплексные институты как компоненты системы российского права / В. М. Сырых // Журнал российского права. - 2002. - № 10.
33. Толстой Ю. К. О теоретических основах кодификации гражданского законодательства / Ю. К. Толстой // Правоведение. - 1957. - № 1. - С. 44-45.
34. Федорова М. Ю. Об оценке социальных рисков на различных этапах существования обязательств по социальному обеспечению / М. Ю. Федорова // Российский юридический журнал. - 2014. - № 6. - С. 110-115.
35. Халфина Р. О. Государство, право, экономика / Р. О. Халфина. - М.: Юридическая литература, 1970.
36. Хузина Н. А. Особенности уголовно-процессуальной реабилитации лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности за преступления
против государственной власти: автореф. дис. ... канд. ист. наук / Н. А. Хузина. - Воронеж, 2007.
37. Чирков С. А. К вопросу о международном праве социального обеспечения / С. А. Чирков // СПС «Кон-сультантПлюс».
38. Чорновол Е. П. Гражданско-правовой институт предупреждения причинения, возмещения и компенсации вреда: понятие и система / Е. П. Чорновол // Актуальные проблемы российского права. - 2015. - № 8.
39. Шалумова Н. Э. Проблемы организации работы правоохранительных и судебных органов по реабилитации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Н. Э. Шалу-мова. - Екатеринбург, 2007.
40. Шевченко А. С. Деликтные обязательства в российском гражданском праве: учеб. пособие / А. С. Шевченко, Г. Н. Шевченко. - М.: Статут, 2013.
41. Явич Л. С. Социализм: право и общественный прогресс / Л. С. Явич. - М., 1990.
42. Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений: учеб. пособие / В. Ф. Яковлев. - Свердловск, 1972.
43. Яковлев В. Ф. Отраслевая дифференциация и межотраслевая интеграция как основы системы законодательства / В. Ф. Яковлев // Правоведение. - 1975. -№ 1. - С. 16-23.
