CC BY
30
Юридическая ответственность как элемент правового статуса адвоката в дореволюционном и современном российском законодательстве
Гаврилов Станислав Олегович,
д.и.н., к.ю.н., профессор, профессор кафедры государственного и административного права, Кемеровский государственный университет E-mail: gavrosh66@mail.ru
Карнаухова Анна Андреевна,
ассистент кафедры государственного и административного права, Кемеровский государственный университет E-mail: anna.karnauhova2000@yandex.ru
Объектом научного анализа настоящей статьи является юридическая ответственность адвокатов. Проведена сравнительно-правовая характеристика правовой ответственности дореволюционных присяжных поверенных и современных представителей российской адвокатуры. На основе изучения документов Судебной реформы Александра II - Учреждений судебных установлений и Судебных уставов 1864 г. определяются основные виды юридической ответственности присяжных и частных поверенных - уголовной, гражданско-правовой и дисциплинарной, определяются основания ее наступления, определяются особенности формализованных процедурных моментов, связанных с привлечением к юридической ответственности. На примере ответственности частных поверенных формулируется вывод о наличии тенденции постепенного подчинения судебной защиты интересам администрации. На основе Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» 2002 г., иных законодательных актов определяются нормативные основания юридической ответственности адвокатов в современных условиях, ее основных видах, в том числе, административной ответственности, отсутствовавшей в дореволюционный период. В то же время, утверждается, что в Кодексе профессиональной этики адвоката в настоящий момент определяются всего три меры дисциплинарной ответственности, которые могут быть применены к адвокатам: замечание, предупреждение и прекращение статуса адвоката, что означает сужение мер дисциплинарной ответственности в сравнении с дореволюционным законодательством. Авторы статьи предлагают заимствовать опыт Российской империи и предусмотреть такой вид дисциплинарной ответственности, как приостановление статуса адвоката на определенный срок.
Ключевые слова: адвокатура, Федеральный Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», Судебные уставы, присяжные поверенные, юридическая ответственность, дисциплинарная ответственность.
S2
со
В качестве одного из системных элементов, формирующих правовой статус адвоката, выступает их ответственность. Сравнительный анализ правовой ответственности дореволюционных присяжных поверенных и современных представителей российской адвокатуры позволяет детерминировать как черты преемственности данных институтов, так и принципиальные особенности этих исторических моделей отечественной адвокатуры.
В соответствии с узаконениями Судебной реформы 1864 г. были установлены три основные разновидности юридической ответственности поверенных - гражданско-правовая, уголовно-правовая и дисциплинарная.
Важнейшими основаниями наступления ответственности гражданско-правовой являлись нарушение форм и процессуальных правил, способствовавшее наступлению ущерба для клиента. Подобного рода нарушения, наиболее распространенным из которых являлся пропуск по вине адвоката процессуальных сроков, влекли за собой возможность клиента взыскать ущерб именно через тот суд, в котором рассматривалось дело. При этом не имело значения, о каком судопроизводстве, уголовном, либо гражданском, шла речь [1, ст. 404].
Возможность привлечения поверенного к уголовной ответственности также предусматривалась Учреждениям судебных установлений. Основанием, на этот раз, являлись не просто действия, причинившие ущерб клиенту, а те из них, которые являлись умышленными и виновными. Примечательно, что такие дела, возбуждаемые, как правило, по обращению потерпевшего, могли быть возбуждены и по инициативе адвокатского корпоративного объединения - Совета присяжных поверенных, создаваемого при Судебной палате [1, ст. 368]. Данная ситуация заслуживает особого упоминания. Дело в том, что некоторые современные исследователи усматривают в ней ответственность дисциплинарную [2, с. 57]- Мы же, вслед за С.И. Черепановым, полагаем, что поскольку ч. 4 ст. 368 термина «дисциплинарная ответственность» не содержит, в принципе, подобные утверждения представляют собой ошибочный вывод, основанный на механическом экстраполировании современных правовых категорий на законодательство дореволюционного периода [3, с. 98].
Кроме того, адвокатское объединение принимало решение и предании присяжного поверенного суду лишь в тех случаях, когда в действиях последнего имели место проявления уголовно-правового деликта. Один из наиболее известных исследователей Уставов уголовного и гражданского судо-
производства 1864 г. Е.В. Васьковский, на основе анализа содержания узаконения определил три конкретных основания подобного решения адвокатского корпоративного органа - вымогательство гонорара, измена доверителю и умышленное разглашение адвокатской тайны [4, с. 181-183]- Выводы Е.В. Васьковского подтверждает современный исследователь М.Б. Смоленский, в работе которого отмеченные дореволюционным исследователем основания подвергаются детализации. Так, к разглашению адвокатской тайны М.Б. Смоленский причисляет случаи, когда поверенный уличается в передаче противной стороне документов, либо сведений. К измене доверителю, по мнению исследователя, следует отнести ситуацию, когда поверенный, умышленно превышая свои полномочия, вступает в сделку с противоположной своему клиенту стороной, вредя, тем самым, интересам доверителя.
Кроме того, М.Б. Смоленский, выделяет дополнительные основания по которым Совет мог предать адвоката суду: это, по мнению исследователя и а истребление (присвоение, утайка, растрата) имущества клиента, равно как и умышленные оскорбления в адрес суда, равно как и участников процесса [5, с. 29].
Приведем конкретный пример из практики деятельности дореволюционной западносибирской адвокатуры. В 1907 г., в судебном заседании по рассмотрению кассационной жалобы адвоката некоего Е. Софонова Барнаульский окружной суд не нашел в обжалуемом решении мирового судьи нарушений, на которые указывал поверенный. Содержание же самой жалобы, оставленной без последствий, стало предметом рассмотрения на общем собрании отделений окружного суда, а затем и на заседании Совета присяжных поверенных при Омской Судебной палате, поскольку включало ряд прямых оскорблений в адрес судьи. Сам поверенный был привлечен к дисциплинарной ответственности [6, л. 13-14].
Не разделяя мнение Р.Г. Мельниченко, причислявшего инициирование процесса предания поверенного суду по инициативе адвокатского объединения к дисциплинарной ответственности [7, с. 47], мы не подвергаем никакому сомнению сам факт существования дисциплинарной ответственности, в принципе. Тот факт, что данный термин отсутствует в Судебных уставах 1864 г. лишь позволяет констатировать его доктринальный характер.
Случаи применения в отношении адвокатов мер дисциплинарной ответственности всецело отнесены к полномочиям Совета присяжных поверенных при округе Судебной палаты. В уже упоминавшихся Учреждениях судебных установлений руководство корпоративного объединения в случаях прямого нарушения адвокатских обязанностей был вправе прибегнуть к применению по отношению к нарушителю таких дисциплинарных мер как предостережение, выговор, либо временный запрет на исполнение должностных обязанностей на срок, не превышавший один года [1, ст. 368].
Высшей мерой дисциплинарной ответственности стала установленная Учреждениями процедура отрешения от исполнения адвокатских обязанностей и исключения из реестра присяжных поверенных. Подобная мера, означавшая, что бывший поверенный лишался возможности восстановления в корпорации, в том числе в качестве членов иных территориальных адвокатских объединений, могла применяться по отношению к адвокатам, чей статус уже дважды временно приостанавливался [1, ст. 369].
Несколько иной механизм дисциплинарной ответственности был установлен в отношении адвокатов, занимавшихся частной практикой и не входивших в территориальные корпоративные объединения - частных поверенных. Они несли ответственность перед теми судами, от которых получили право на юридическую практику и могли быть подвергнуты предостережению (замечанию), выговору, запрещению исполнять обязанности поверенного на время свыше одного года и, наконец, исключению из числа поверенных. Особо отметим, что право отстранение частных поверенных от ходатайства по судебным делам являлось прерогативой Министра юстиции в том случае, если будет установлено, что действия частного поверенного не соответствуют его званию. По мнению ряда современных исследователей, сам факт того, что дисциплинарные вопросы, в числе прочих аспектов деятельности частных адвокатов, решались, в первую очередь, судами, а общий контроль за ними осуществлялся Министерством юстиции, свидетельствовал о том, что частные поверенные были гораздо скованнее в своих действиях, демонстрируя тенденцию постепенного подчинения судебной защиты интересам администрации [8, с. 84].
Особого внимания заслуживает характеристика формализованных процедурных моментов, связанных с привлечением к юридической ответственности, особенно в тех случаях, когда она была инициирована самим корпоративным объединением.
С одной стороны, составители Учреждений не лишали нарушителя возможности защиты от предъявляемых ему обвинений. Так, в отношении «проштрафившегося» поверенного невозможно было предпринять никаких мер по взысканию до тех пор, пока он не представил Совету свои объяснения. В то же время, в том случае, если данный поверенный отсутствовал на заседании Совета, не предоставив убедительных, на сей счет, пояснений, руководство корпоративного органа могла принять самостоятельное решение на основе известных ему фактов.
Обратив внимание, что привлечение или отказ в привлечении советом присяжных поверенных адвоката к дисциплинарной ответственности не лишали частных лиц права в судебном порядке требовать компенсации причиненного ущерба. Решение совета было правомочным, если в его заседании участвовало не менее половины членов. При равенстве голосов приоритет отдавался мнению, которого придерживался председатель. Однако
5 -о
сз ж
■с
при решении вопросов о лишении звания присяжного поверенного и предания уголовному суду требовалось уже квалифицированное большинство -не менее двух третей голосов присутствующих.
Постановления совета присяжных поверенных о вынесении предостережения или выговора являлись окончательными, остальные постановления могли быть обжалованы в судебную палату в двухнедельный срок с момента объявления решения о наложении меры ответственности. Решение судебной палаты по всем такого рода вопросам являлось окончательным.
Переходя к характеристике юридической ответственности представителей адвокатской корпорации в соответствии с действующим законодательством, отметим, что динамика развития данного института в течение ХХ столетия претерпевает существенный хроноразрыв, обусловленный сущностными особенностями развития судебной и правоохранительной системы советского периода российской государственности [9, с. 48]. Думается, что проблема юридической, в первую очередь, дисциплинарной ответственности советских адвокатов заслуживает того, чтобы стать темой самостоятельного историко-правового исследования. Обратим внимание лишь на тот факт, что начиная с Положения об адвокатуре 1932 г. в законодательстве об адвокатуре прослеживается тенденция идеологизации, характерная для деятельности всех самоуправляющихся общественных организаций рассматриваемого периода и, отразившаяся, в частности, на проблеме юридической ответственности [10, с. 91]. Так, упомянутое узаконение обязывало всех членов адвокатского коллектива иметь нагрузку по общественно-правовой работе и вводило дисциплинарную ответственность в случае неисполнения данного требования [11, с. 91 ].
Возвращаясь к характеристике института адвокатской ответственности в современных условиях, отметим, что действующее законодательство устанавливает, что «...за неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную настоящим Федеральным законом» [12, ст. 7]. Примечательно, что в отличие от дореволюционных Учреждений, ФЗ 2002 г. страдает определенной пробельностью: отсылая к содержанию Кодекса профессиональной этики адвоката [12, ст. 4], сам он характеризуется отсутствием норм, реализующих механизм юридической ответственности защитника1.
Характеризуя виды юридической ответственности, к которым может быть привлечен адвокат, следует отметить их расширение в сравнении с дореволюционными: помимо дисциплинарной, уголовной и гражданско-правовой следует отметить и ответственность административную, отсутствовавшую в имперский период.
Данный корпоративный акт, в свою очередь, регламентирует лишь дисциплинарную ответственность адвоката [Прим. автора].
Гражданско-правовая ответственность адвоката устанавливается на том основании, что отношения между адвокатом и доверителем, по сути, являются договором об оказании юридических услуг гражданско-правового характера. В связи с этим ответственность за нарушенные адвокатом обязательства определяются нормами гл. 25 Гражданского кодекса Российской Федерации, а меры ответственности определяются как в досудебном, так и в судебном порядке. Впрочем, гражданско-правовая ответственность может наступать и том случае, когда гражданско-правовой договор не был заключен, судебный представитель, либо защитник был назначен судом на основе ст. 50 ГПК РФ, либо ст. 50 УПК РФ соответственно, и причинил убытки клиенту в силу ненадлежащего оказания правовой помощи.
Уголовная ответственность регламентируется нормами УК Российской Федерации. Содержание целого ряда его статей, избегая использования самого термина «адвокат», является нормативным основанием для привлечения адвоката к ответственности в качестве субъекта преступления [13, ст.ст. 159, 291, 291.1, 294, 297, 302, 303, 309, 310].
В свою очередь, административная ответственность адвоката наступает в соответствии с Кодексом об административных правонарушениях Российской Федерации АП РФ [14, ст.ст. 13.11, 17.3, 17.5, 19.12]. Особый интерес, безусловно, представляет содержание ст. 13.14 «Разглашение информации с ограниченным доступом», в примечании к которой прямо указано, что «.адвокаты, совершившие административное правонарушение, предусмотренное настоящей статьей, несут административную ответственность как должностные лица».
Анализ современного законодательства об адвокатуре позволяет сделать вывод о том, что, как и дореволюционных узаконениях, наиболее детальной правовой регламентации подвержена дисциплинарная ответственность защитника. Отметим при этом тот факт, что в отличие от имперского периода, где соответствующие процедуры были закреплены в системообразующих узаконениях (Учреждениях судебных установлений), в современной России соответствующие нормы закрепляются в корпоративном документе - Кодексе профессиональной этики адвоката.
Данная ситуация не может не вызывать дискуссий. Многие специалисты полагают, что в этом нет ничего необычного, поскольку дисциплинарная ответственность в России имеет диспозитивный характер и возникает в рамках трудовых правоотношений, основанных преимущественно на нормах частного права. По мнению С.И. Черепанова, о, что в данной ситуации «.законодатель отдал «на откуп» разработку правил о дисциплинарной ответственности корпоративной организации - адвокатуре» вполне логично [3, с. 127].
С нашей точки зрения, подобная точка зрения, невзирая на то, что нормы Кодекса профессиональной этики адвоката обязательны для каж-
дого представителя отечественной адвокатуры, несколько принижают значение соответствующих норм.
В любом случае, данностью является тот факт, что в настоящий момент положения о дисциплинарной ответственности адвоката закреплены в Кодексе профессиональной этики адвоката, в ст. 18, а также во втором разделе1.
Ст. 18 устанавливает юридическое основание для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности. В этой роли выступает умышленное, либо совершенное по грубой неосторожности действие, сопряженное с нарушением законодательных требований, либо норм, установленных адвокатским сообществом2. Особо отметим тот факт, что содержание данной статьи несколько противоречит соответствующим предписаниям дореволюционного законодательства. Так, в соответствии с имперскими узаконениями вопрос о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности полностью отдавался на откуп Совета присяжных поверенных, который принимал решение, не обращая внимания на все сопутствующие обстоятельства. Содержание же ч. 2 статьи Кодекса о профессиональной этике адвоката предписывает не применять меры дисциплинарной ответственности к тем представителям адвокатской профессии, которые повинны в совершении незначительных проступков, не причинивших существенный ущерб клиенту, адвокатскому объединению, не подорвавшим имидж адвокатуры. Более того, если защитник действовал в соответствии с рекомендациями, данными руководителями территориального адвокатского объединения, его также невозможно привлечь к ответственности.
Также меры дисциплинарной ответственности не применяются, если адвокат действовал в соответствии с разъяснениями, данными советом адвокатской палаты.
Что же касается мер дисциплинарной ответственности, то и здесь следует отметить определенные изменения в сравнении с законодательством имперского периода [15, ст. 18].
С учетом того, что предусмотренные сегодня замечание и предупреждение, в совокупности, могут быть приравнены к ранее существовавшему предупреждению, данные перечень мер включает в себя лишь два вида - собственно предупреждение и прекращение статуса адвоката3. Налицо су-
1 «Процедурные основы дисциплинарного производства» (ст. 19-27) [Прим. авторов].
2 В ч. 2 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката имеется определенная конкретизация понимания дисциплинарного проступка: «Поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты должны стать предметом рассмотрения соответствующих квалификационной комиссии и Совета, заседания которых проводятся в соответствии с процедурами дисциплинарного производства, предусмотренными настоящим Кодексом» [Прим. авторов].
3 По сути, аналогично исключению из числа присяжных поверенных [Прим. авторов].
жение списка мер дисциплинарного воздействия. Примечательно, что существовавшая в дореволюционном законодательстве мера, связанная с временным отстранением поверенного от исполнения обязанностей, существует и сегодня как процедура приостановления статуса адвоката, однако, по странному недоразумению, она никак не связывается с дисциплинарной ответственностью.
В связи с этим, авторы настоящей статьи, полностью солидаризируясь со мнением С.И. Черепанова, предлагают внести определенные коррективы в содержание Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката, связанные с заимствованием исторического опыта присяжной адвокатуры [3, с. 57].
Так, содержание ч. 1 ст. 16 ФЗ можно было бы дополнить пунктом, в соответствии с которым приостановление статуса адвоката может наступать и в порядке наложения дисциплинарного взыскания. В свою очередь, в ч. 6 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката должна появиться норма, в соответствии с которой приостановление адвокатского статуса возможно на срок не менее 6-ти месяцев и не свыше одного года.
Внесение данных изменений, на наш взгляд, позволит оптимизировать систему дисциплинарной ответственности адвокатов, обеспечив возможность возвращению в корпорацию тех ее представителей, в отношении которых применение высшей меры дисциплинарной ответственности (лишение статуса) было бы нецелесообразно, и, с другой стороны, обезопасив саму корпорацию от угрозы возможного возврата в систему лиц, чье участие в ней подрывает моральный авторитет отечественной адвокатуры. Дело в том, что в соответствии с ч. 7 ст. 18, адвокатам, лишенным статуса, дозволен возврат в профессию путем новой сдачи квалификационного экзамена, пусть даже и не ранее, чем через три года. В том случае, если в числе мер дисциплинарной ответственности появляется такая мера, как временное приостановление статуса, ч. 7 ст. 18 можно было бы исключить из Кодекса, установив порядок, в соответствии с которым лица, лишенные статуса, не могут повторно вступить в адвокатуру, но само лишение статуса будет возможно лишь в отношении лиц, в адрес которых уже применялась такая мера ответственности, как приостановление статуса на определенный срок.
Сравнительный анализ института дисциплинарной ответственности адвоката в дореволюционном и современном отечественном законодательстве не всегда свидетельствует о превосходстве имперского правового регулирования в данной сфере. Так, в части процедурной стороны привлечения к ответственности, современное законодатель- р ство, на наш взгляд, более рационально. Д
Это относится, во-первых, к установлению чет- Е кого срока привлечения к дисциплинарной ответ- К ственности: соответствующие меры могут быть ё применены к нарушителю не позднее полугода у со дня обнаружения проступка. А
S2
со
Во-вторых, сегодня для привлечения к ответственности нормативно закреплен срок давности, составляющий один год с момента совершения правонарушения, либо с момента его пресечения.
В-третьих, в настоящий период подверглись большей детализации некоторые аспекты процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности. Так, в Кодексе профессиональной этики адвоката установлен четкий порядок, в соответствии с которым адвокат не может по своей инициативе ходатайствовать о прекращении статуса в том случае, если в отношении него уже начато дисциплинарное производство. Таким образом, нарушитель законодательных предписаний и корпоративной этики уже не сможет избежать ответственности, уйдя «по собственному желанию».
В-четвертых, в современных условиях невозможно вмешательство административных структур в дисциплинарное производство, что обеспечивает большую независимость адвокатской корпорации: оно может осуществляться только двумя органами: Советом адвокатской палаты, в которой состоит нарушитель, и квалификационной комиссией.
Наконец, в действующем Кодексе профессиональной этики адвоката дается исчерпывающий перечень оснований к возбуждению дисциплинарного производства - жалоба со стороны другого адвоката или лица, обратившимся за юридической помощью и получившего необоснованный отказ, представление со стороны вице-президента Палаты, представление Министерства юстиции РФ или его территориального органа и обращение суда, рассматривающего дело с участием данного адвоката [15, ст. 20].
Ограниченный объем настоящего исследования не позволяет нам более детально рассмотреть весь спектр вопросов, связанных с юридической ответственностью адвокатов. Отметим, что они подверглись тщательной научной проработке нашими предшественниками, сошедшимися во мнении о том, что современные процедуры дисциплинарного производства более четко регламентированы, в них, соответственно, находится значительно меньше места проявлениям субъективизма, что способствует повышению у адвоката более высоких шансов на объективное рассмотрение его дисциплинарного дела, чем это было в Российской империи [16, 17, 18, 19, 20, 21, 22].- Тем не менее, полагаем, что дальнейшая оптимизация института юридической ответственности требует дальнейших историко-правовых исследований в данной области и рецепции отдельных норм дореволюционного законодательства, применимых в современных условиях.
Литература
1. Учреждения судебных установлений // Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 8. Судебная реформа. - М., 1991. - С. 32-82.
2. Мельниченко Р.Г. Взаимодействие дисциплинарной и уголовной ответственности в период
присяжной и современной адвокатуры // Новая правовая мысль. № 2 (51). 2012.
3. Черепанов С.И. Сравнительно-правовое исследование института присяжных поверенных в Российской империи по судебной реформе 1864 г. и института адвокатуры в Российской Федерации: Дис. .канд. юрид. наук, Нижний Новгород, 2018. С. 98.
4. Васьковский Е.В. Организация адвокатуры. Т. 2. - СПб., 1893.
5. Смоленский М.Б. Адвокатская деятельность и адвокатура Российской Федерации. Ростов н/Д., 2004.
6. Центр хранения архивных фондов Алтайского края (ЦХАФАК). Фонд 235. Опись 1. Дело 13.
7. Мельниченко Р.Г. Правовое регулирование института профессиональной ответственности адвокатов в Российской Федерации. - М., 2010.
8. Гаврилова А.В. Формирование и развитие института адвокатуры в Западной Сибири в период разработки и реализации Судебной реформы 60-х гг. XIX в.: Дис. ... канд. юрид. наук. - Омск, 2005.
9. Галоганов А.П. Российская адвокатура: история и современность. - М., 2003.
10. Гаврилов С.О. Институциональные основы и региональные особенности советской адвокатуры в период с 1917 до начала 60-х гг. (на примере Западно - Сибирского региона): .: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2017.
11. Положение о коллективах членов коллегии защитников. Утверждено коллегией НКЮ 27 февраля 1932 г. Ч. 7. Ст. 6. // Адвокатура. Сборник документов. - М., 2005. - С. 22.
12. Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации. Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N63^3. Ст. 7 // СЗ РФ. 2002. № 23. Ст. 2102
13. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 г. N63-ФЗ (ред. от 03.04.2023). СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
14. Кодекс об административных правонарушениях РФ от 30.12.2001 г. N195- ФЗ (ред. от 03.04.2023 г.) // Российская газета. 2001. 31 декабря
15. Кодекс профессиональной этики адвоката. Принят I Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003 г. [Электр. ресурс] URL: https:// fparf. ru / documents / fpa-rf / documents-of-the-con-gress / the-code-of-professional-ethics-of-lawyer /?ysclid=lgkut10a4p701334973
16. Шаров Г.К. Ответственность адвокатов за вред, причиненный ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей // Закон. 2007. № 12;
17. Кудрявцев В.Л. Юридическая ответственность адвоката (защитника) за неисполнение либо ненадлежащее исполнение конституционной обязанности по оказанию квалифицированной юридической помощи // Адвокат. 2008. № 2.
18. Азаров Д.Н. Формирование профессиональных этических правил и дисциплинарной ответственности адвоката: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2009.
19. Женина М.А. Теоретические и практические проблемы дисциплинарной ответственности адвоката: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. -М., 2009.
20. Заборовский В.В. Меры дисциплинарной ответственности адвоката: сравнительно-правовой аспект // Адвокатская практика. 2015. № 3
21. Пилипенко Ю.С. Научно-практический комментарий к Кодексу профессиональной этики адвоката. 3-е изд., перераб. и доп. - М., 2016.
22. Таран А.С. Допрос адвоката о производстве предварительного расследования в дисциплинарной практике адвокатских палат Российской Федерации // Адвокат. 2016. № 7.
LEGAL RESPONSIBILITY AS AN ELEMENT OF THE LEGAL STATUS OF A LAWYER IN PRE-REVOLUTIONARY AND MODERN RUSSIAN LEGISLATION
Gavrilov S.O., Karnaukhova A.A.
Kemerovo State University
The object of scientific analysis of this article is the legal responsibility of lawyers. A comparative legal description of the legal responsibility of pre-revolutionary sworn attorneys and modern representatives of the Russian legal profession has been carried out. Based on the study of the documents of the Court Reform of Alexander II - the Institutions of Judicial Establishments and Court Charters of 1864, the main types of legal responsibility of bars and private attorneys -criminal, civil and disciplinary, are determined, the grounds for its occurrence are determined, the features of formalized procedural moments associated with the involvement to legal responsibility. On the example of the responsibility of private attorneys, the conclusion is formulated that there is a tendency for the gradual subordination of judicial protection to the interests of the administration. On the basis of the Federal Law "On Advocacy and the Bar in the Russian Federation" of 2002, other legislative acts, the normative grounds for the legal responsibility of lawyers in modern conditions, its main types, including administrative responsibility, which was absent in the pre-revolutionary period, are determined. At the same time, it is argued that the Lawyer's Code of Professional Ethics currently defines only three measures of disciplinary responsibility that can be applied to lawyers: reprimand, warning and termination of the status of a lawyer, which means a narrowing of disciplinary measures in comparison with pre-revolutionary legislation. The authors of the article propose to borrow the experience of the Russian Empire and provide for such a type of disciplinary responsibility as the suspension of the status of a lawyer for a certain period.
Keywords: advocacy, Federal Law «On bar activities and advocacy in the Russian Federation», Court statutes, Bar, legal responsibility, disciplinary responsibility.
References
1. Institutions of court rulings // Russian legislation of the X-XX centuries. T.8. Judicial reform. - M., 1991. - S. 32-82.
2. Melnichenko R.G. Interaction of disciplinary and criminal liability in the period of jury and modern advocacy // New legal thought. No. 2 (51). 2012.
3. Cherepanov S.I. Comparative legal study of the institute of sworn attorneys in the Russian Empire on the judicial reform of 1864 and the institute of advocacy in the Russian Federation: Dis. ...cand. legal Sciences, Nizhny Novgorod, 2018. P. 98.
4. Vaskovsky E.V. Organization of the Bar. T. 2. - St. Petersburg, 1893.
5. Smolensky M. B. Advocacy and advocacy of the Russian Federation. Rostov n / D., 2004.
6. Center for the storage of archival funds of the Altai Territory (TSHAFAK). Fund 235. Inventory 1. File 13.
7. Melnichenko R.G. Legal regulation of the institute of professional responsibility of lawyers in the Russian Federation. - M., 2010.
8. Gavrilova A.V. Formation and development of the institution of advocacy in Western Siberia during the development and implementation of the Judicial reform of the 60s. XIX century: Dis. ... cand. legal Sciences. - Omsk, 2005.
9. Galoganov A.P. Russian advocacy: history and modernity. - M., 2003.
10. Gavrilov S.O. Institutional foundations and regional features of the Soviet advocacy in the period from 1917 to the beginning of the 60s. (on the example of the West Siberian region): .: Dis. ... cand. legal Sciences. - M., 2017.
11. Regulations on the collectives of members of the board of defenders. Approved by the board of the NKJ on February 27, 1932. Part 7. Art.6. // Advocacy. Collection of documents. - M., 2005. - P. 22.
12. About advocacy and advocacy in the Russian Federation. Federal Law of May 31, 2002 N63-FZ. Art. 7 // SZ RF. 2002. No. 23. Art. 2102.
13. Criminal Code of the Russian Federation No. 63-FZ of June 13, 1996 (as amended on April 3, 2023). SZ RF. 1996. No. 25. Art. 2954.
14. Code of Administrative Offenses of the Russian Federation of December 30, 2001 N195-FZ (as amended on April 3, 2023) // Rossiyskaya Gazeta. 2001. December 31
15. Code of professional ethics of a lawyer. Adopted by the I All-Russian Congress of Lawyers on January 31, 2003 [Elec-tr. resource] URL: https:// fparf.ru / documents / fpa-rf / docu-ments-of-the-congress / the-code-of-professional-ethics-of-lawyer /?ysclid=lgkut10a4p701334973.html/
16. Sharov G.K. Responsibility of lawyers for harm caused by improper performance of professional duties // Law. 2007. No. 12.
17. Kudryavtsev V. L. Legal responsibility of a lawyer (defender) for non-fulfillment or improper fulfillment of the constitutional obligation to provide qualified legal assistance // Lawyer. 2008. No. 2.
18. Azarov D.N. Formation of professional ethical rules and disciplinary responsibility of a lawyer: Abstract of the thesis. dis. . cand. legal Sciences. - M., 2009.
19. Zhenina M.A. Theoretical and practical problems of the disciplinary responsibility of a lawyer: Abstract of the thesis. dis. . cand. legal Sciences. - M., 2009.
20. Zaborovsky V.V. Measures of disciplinary responsibility of a lawyer: a comparative legal aspect // Advocate practice. 2015. No. 3.
21. Pilipenko Yu.S. Scientific and practical commentary on the Lawyer's Code of Professional Ethics. 3rd ed., revised. and additional - M., 2016.
22. Taran A.S. Interrogation of a lawyer on the conduct of a preliminary investigation in the disciplinary practice of the chambers of lawyers of the Russian Federation // Lawyer. 2016. No. 7.
