CC BY
107
В.Е. Хизов
Хизов Василий Евгеньевич — аспирант кафедры предпринимательского права Уральской государственной юридической академии
Юридическая конструкция как куматоид
В настоящей статье предложена попытка осмысления и обоснования деятельности юристов по применению юридических конструкций в теоретических правовых исследованиях. Для этого следует разобраться с некоторыми понятиями и рассмотреть несколько общих положений.
Первое. Идея конструкции. Пытаясь определить специфику юридической конструкции как технического приема, румынская исследовательница А. Нашищ со ссылкой на R. Saleilles, F. Geny, J. Dabin, а также на G. Marty и P. Rynaud пишет о «центральной идее» конструкции, вокруг которой происходит группировка комплекса норм на основе их логического единства1.
Представляется верным искать идею любой конструкции через оценку целей, для достижения которых конструкция создана. Цель создания конструкции юридической заключается, в первую очередь, в обеспечении регулятивной функции права. Не случайно С.С. Алексеев связывает появление юридических конструкций с потребностью в правовом разрешении типовых жизненных ситуаций — «правовых ситуаций»2. Думается, что для достижения этой цели юридическая конструкция должна обеспечить решение следующего минимального перечня задач:
1) по описанию (дескрипции) и именованию (номинации) правовой ситуации;
2) по установлению процедур для квалификации правовой ситуации;
3) по установлению правовых последствий, наступающих в результате квалификации правовой ситуации;
4) по установлению процедур и гарантий для реального наступления правовых последствий.
Юридическая конструкция, решая обозначенные задачи, описывает путь от стадии возникновения
правовой ситуации до стадии ее благополучного разрешения.
Таким образом, в основе юридической конструкции всегда лежит организующая идея, которая связана с полным, наиболее рациональным, а также общеприемлемым способом разрешения определенной правовой ситуации.
Второе. Теоретические и нормативные конструкции. В отечественной юридической литературе эту классификацию обосновал А.Ф. Черданцев. Он назвал нормативными такие конструкции, которые находят закрепление и выражение в нормах права, а теоретическими — конструкции, которые используются правовой наукой в качестве метода познания права3. Развивая идеи А.Ф. Черданцева, Н.Н. Тарасов относит нормативные конструкции к объекту правовой науки как познаваемой реальности, а теоретические конструкции — к предмету правовой науки как создаваемой определенными исследовательскими средствами теоретической модели познаваемой реальности4.
В этом смысле теоретическая конструкция может быть представлена как теоретическая модель нормативной конструкции.
Третье. Теоретические индуктивные и теоретические дедуктивные конструкции. Эта классификация была предложена Д.Е. Пономаревым. Исследуя гносеологические аспекты создания теоретических конструкций, он приходит к следующему выводу: «...в своем генезисе юридическая конструкция возникает посредством идеализации, то есть создания идеального объекта (понятия) либо путем особой индукции от частных посылок (норм позитивного права), либо путем дедукции из общих социо-регулятивных принципов (экономических, идеологических и т. д.)»5. Необходимо только учитывать условность этого распределения и понимать, что помимо идеализации и индукции/дедукции, в процессе построения теоретической конструкции используются также аналогия, абстрагирование и др.
1 См.: НашицА. Правотворчество. Теория и законодательная техника. — М, 1974.
2 См.: Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия: Некоторые тенденции мирового правового развития — надежда и драма современной эпохи. — М., 2000. — С. 24—41.
3 См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. — Екатеринбург, 1993.
4 См.: Тарасов Н.Н. Юридические конструкции в праве и научном исследовании (методологические проблемы) // Российский юридический журнал. — 2000. — № 3.
5 Пономарев Д.Е. Г енезис и сущность юридической конструкции: Дис... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2005. — С. 9. Подробнее об индуктивных и дедуктивных конструкциях см. там же. — С. 87—109.
Четвертое. Стабильность теоретических конструкций. Еще Н.М. Коркунов указывал на относительную устойчивость юридических конструкций в сравнении с часто меняющимися нормами права1. По поводу стабильности теоретических конструкций как «ядра правового знания» Н.Н. Тарасов пишет, что конструкции «...транслируются через эпохи, сохраняя свою ценность независимо от философских картин мира, этических императивов и научных парадигм»2.
Данные позиции могут быть поняты следующим образом. Несмотря на смену правовых норм и соответствующих нормативных конструкций, теоретическая конструкция имеет нечто такое, что позволяет ей сохранять тождественность самой себе.
Пятое. Элемент конструкции. Конструкция как система. Уже на интуитивном уровне слово «конструкция» ориентирует нас на восприятие явления сложного, состоящего из некоторого числа элементов. Разделение на элементы — сущностный признак конструкции. Показательно в этом плане высказывание А.Ф. Черданцева относительно состава правонарушения: «В ряде случаев вопрос о том, что такое состав правонарушения, вообще не ставится, а просто перечисляются его элементы или признаки (по терминологии разных авторов). Между тем, от того, что представляет собой указанный состав, зависит решение и других теоретических вопросов. А именно: складывается ли состав из признаков (понятие или реальное явление) или элементов (модель, конструкция)...»3.
Конструкция как набор элементов представляет собой систему. Это значит, что элементы по отношению к конструкции и друг к другу занимают соответствующие им места. Основой для объединения элементов служит идея конструкции: в конструкцию входят те элементы, которые необходимы для реализации ее идеи. Основой для обособления элементов друг от друга служит выполняемая ими задача: каждый элемент в рамках конструкции выполняет самостоятельную задачу, например, задачу описания правовой ситуации или задачу установления правовых последствий.
Шестое. Элемент конструкции и его содержание. С опорой на философские категории «форма» и «содержание» представляется возможным осуществить разделение [элемента конструкции] как формы и [фактического содержания элемента конструкции] как содержания. В качестве содержания элемента нормативной конструкции выступают конкретные нормы права (это может быть как отдельная норма, так и структурный элемент нормы или даже комплекс норм). В качестве содержания элемента теоретической конструкции выступают модели норм права, то есть теоретические представления о нормах права в научном мышлении, а также в мышлении законодателя, интерпретатора, правоприменителя и т. д. Для теоретической индуктивной конструкции — это представления о правовых нормах, входящих в соответствующие ей нормативные конструкции. Для теоретической дедуктивной конструкции — это представления о правовых нормах, разработанные на основе общих положений той или иной теории.
Теоретическая конструкция как куматоид. В своих теоретических исследованиях юристы достаточно свободно проводят сопоставление между конструкциями разной отраслевой принадлежности (исследования межотраслевых и общеправовых институтов), конструкциями разной национальной принадлежности (сравнительно-правовые исследования), конструкциями разной временной принадлежности (историко-правовые исследования). Ясно, что правовые нормы, входящие в сопоставляемые конструкции, могут значительно отличаться, и потому необходимо выявить нечто такое, что является основой для сопоставления.
Для целей настоящей работы можно принять в качестве истинного следующее утверждение. В процессе воспроизводства теоретической конструкции в юридическом мышлении, а также в процессе закрепления соответствующих ей нормативных конструкций в правовых актах с необходимостью сохраняются лишь элементы теоретической конструкции. При этом содержание элементов может меняться. Для сохранения тождественности конструкции самой себе достаточно сохранения ее элементов и объединяющей эти элементы идеи.
Здесь необходимо сделать пояснение, связанное с определением понятия «куматоид». Некоторые окружающие нас явления обладают одним интересным свойством. Составляющее их вещество может постепенно полностью смениться, но в наших представлениях такие явления останутся самими собой. Волна, которая бежит по поверхности воды и постоянно изменяет набор капель, из которого состоит. Живой организм, который в течение определенного периода времени полностью обновляет свой клеточный состав. Корабль, в котором за годы и годы ремонтов не остается ни одной первоначальной детали. Для характеристики подобных явлений М.А. Розов предлагает использовать понятие
1 См.: Коркунов М.Н. Лекции по общей теории права. — СПб., 2004. — С. 421.
2 Тарасов Н.Н. Юридические конструкции в праве и научном исследовании (методологические проблемы) // Российский юридический журнал. — 2000. — № 3. — С. 30.
3 Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. — Екатеринбург, 1993. — С. 137.
«куматоид»1. Слово «куматоид» производно от греческого «кита» (волна). А сам куматоид — это явление, для которого характерно «...относительное безразличие к материалу...» и «...способность как бы «плыть» или «скользить» по материалу подобно волне»2. То есть, явление как совокупность материала может меняться и становиться другим, новым явлением, а как куматоид оно остается все тем же исходным явлением, не смотря даже на полную смену материала. Но куматоид — это не просто поток постоянно меняющегося материала, в нем должно присутствовать некое неизменное организующее начало, которое обеспечивало бы сохранение идентичности куматоида самому себе. Поэтому М.А. Розов описывает куматоид как «...некоторое устройство памяти, в котором зафиксированы... инварианты»3. Принципиально важно для нас также то, что куматоид описывается автором через общее понятие «устройство памяти». Этим автор подчеркивает связь куматоида с мышлением, его принадлежность интеллигибельному миру. Иными словами, только в представлениях людей явление приобретает свойство куматоида.
Все сказанное справедливо и для теоретических конструкций. Мышление наделяет свойством куматоида не только объекты материального мира, но и идеальные объекты. И теоретическая юридическая конструкция среди них — образцовое явление, поскольку, как уже писалось выше, ее характеризует достаточно высокая степень устойчивости. Для теоретической конструкции как куматоида в качестве организующего инварианта выступают идея конструкции и объединенные на ее основе элементы, а в качестве изменяющегося материала — содержание этих элементов. При таком подходе допустимо описать теоретическую конструкцию как систему, состоящую из устойчивого набора элементов, безразличных в определенной степени к своему содержанию.
Конструкция-куматоид в правовом исследовании. Конечно, предложенный подход актуализирует лишь один из аспектов в понимании юридических конструкций, так как применим только к теоретическим конструкциям высокого уровня, таким, которые представляют собой абстракции высокого порядка4. Однако данный подход дает нам методологическое основание для использования теоретической конструкции как познавательного средства в процессе решения конкретной исследовательской задачи, например, при изучении межотраслевого правового института, при проведении историкоправового и сравнительно-правового исследования. То есть в тех случаях, когда нам необходимо провести сопоставление между разными юридическими конструкциями (как теоретическими, так и нормативными), связав их общей теоретической конструкцией.
По критерию объекта исследования подобные изыскания достаточно отчетливо разделяются на три этапа:
1) На первом этапе работа с конструкцией будет требовать выявления ее устойчивых элементов, без оценки их фактического содержания. Именно на этом этапе применяется теоретическая конструкция, мыслимая как куматоид. Исследователь выявляет элементы, необходимые и достаточные для реализации идеи конструкции; несущественные, изменчивые и случайные элементы при этом могут быть им отброшены. Полученный набор элементов служит основой для сопоставления различных конструкций друг с другом.
С позиций гносеологии, этот этап является в буквальном смысле формально-юридическим, так исследование здесь направлено исключительно на изучение формы. Данное утверждение может быть распространено и на некоторые другие приемы юридической техники. Так, при изучении преюдициальных и общеизвестных фактов как приемов юридической техники, на первом этапе исследования нам важно не их содержание, а их свойство освобождать стороны спора от обязанности по доказыванию и обеспечивать тем самым процессуальную экономию. При изучении правовых аксиом как приемов юридической техники на первом этапе исследования нам важно не их содержание, а их характеристика в качестве исходных положений, которые принимаются на веру, так как не могут быть доказаны и не требуют доказательств в силу своей очевидности;
2) Попытка рассмотреть юридические конструкции с учетом ценностной характеристики их содержания потребует обращения к ценностным основаниям права, что переведет нас уже в иную исследовательскую плоскость;
3) На третьем этапе происходит работа уже непосредственно с содержанием элементов нормативной конструкции, то есть с правовыми нормами.
1 Cм.: Crепин B.C. философия науки и техники: Учебное пособие / В.С ^епин, В.Г. Горохов, М.А. Розов. — М., 1995. — C. 80—89. Cм. также дискуссию в журнале: Эпистемология и философия науки. — 2006 — Т. VIII. — № II. — C. 54—92.
2 CmnMH B.C. философия науки и техники: Учебное пособие / В.С ^епин, В.Г. Горохов, М.А. Розов. — М., 1995. — C. 82.
3 Там же. — C. 84.
4 Об уровнях юридических конструкций см.: Алексеев C.C. Восхождение к праву. Поиски и решения. — М., 2002. — C. 251—252. Cм. также о «мета-конструкциях»: Пономарев Д.Е. Генезис и сущность юридической конструкции: Дис... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2005. — C. 9—10.
При этом каждый этап предполагает применение своих, особых познавательных средств. Например, на первом этапе следует отдавать приоритет формальной логике1, а на третьем — деонтической логике2. Четкое разграничение объекта исследования и выделение самостоятельных этапов исследования накладывает определенные ограничения в плане выбора применяемых познавательных средств, алгоритмов проведения исследования, способов оценки полученного результата.
1 Здесь «формальная логика» как наука, которая исследует логические формы, взятые в отвлечении от конкретного содержания входящих в них утверждений. См., например: Формальная логика. — Л., 1977. — С. 5—9; ИвинА.А. Словарь по логике / А.А. Ивин, А.Л. Никифоров. — М., 1997. — С. 153; и др.
2 Деонтическая логика — раздел логики, объединяющий множество «логик» и посвященный исследованию логической структуры и логических связей нормативных высказываний, в том числе высказываний, содержащихся в правовых нормах. О деонтической логике см., например: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. — Екатеринбург, 1993; Ивин А.А. Словарь по логике / А.А. Ивин, А.Л. Никифоров. — М., 1997. — С. 77—82; и др.
