24ЛИЧНОСТЬ
В ИНТЕЛЛИГЕНТОВЕДЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
ББК 63.3(4Гем)6-283.2
В. Л. Черноперов
ЮРГЕН ХАБЕРМАС В КОНТЕКСТЕ МОДЕЛЕЙ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ САМОРЕАЛИЗАЦИИ ЗАПАДНЫХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ
В Европе нашего времени социальная самореализация интеллектуалов имеет неоднозначную и даже противоречивую траекторию. Научные изыскания по этой тематике многочисленны, но очень разнородны1.
В этой связи хотелось бы более определенно выразить нашу позицию: дело в том, что одни только тщательные эмпирические исследования не в состоянии обеспечить концептуальную разработку места и роли интеллектуалов в современном мире. Для нас очевидно, что недостаточно заниматься только анализом тех или иных аспектов социокультурных трансформаций, успехов и поражений отдельных личностей или целых сообществ
© Черноперов В. Л., 2015
Черноперов Василий Львович — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории и международных отношений Ивановского государственного университета. [email protected] Исследование выполнено в рамках проектной части государственного задания в сфере научной деятельности Министерства образования и науки Российской Федерации № 33.526.2014/К «Российская интеллигенция и европейские интеллектуалы в изменяющейся социально-политической действительности ХХ — начала XXI века: виртуальность и реальность».
«образованных людей», или «интеллектуалов», что само по себе небезынтересно и поучительно. Но в наших научных изысканиях хотелось бы идти дальше и добиваться большего — попытаться выявить некие параметры самоопределения интеллектуалов как особого социального слоя, постараться обозначить перспективы его дальнейшего развития, возможности взаимодействия с другими социальными слоями. Всё это требует тщательного историко-социологического анализа, основанного на качественной методологии.
Между тем в современной Европе есть такой интеллектуал, который своими поисками и открытиями во многом проясняет и фокусирует различные направления и даже конкретные модели поведения образованных людей и их сообществ. Это известный германский философ, профессор Юрген Хабермас. Однако, чтобы лучше увидеть богатство и своеобразие его личности, его интеллектуальных порывов, стоит обозначить общий контекст социально-политического участия западных интеллектуалов в общественной жизни.
Как нам уже приходилось отмечать ранее, можно выделить три главных варианта социально-политической вовлеченности европейских интеллектуалов: «бессильные люди», «независимые эксперты», «аутсайдеры-нонконформисты»2.
«Бессильные люди» — это феномен, выявленный и истолкованный выдающимся американским ученым ХХ века Чарлзом Райтом Миллсом3. Эссе Миллса «Бессильные люди. Роль интеллектуалов в обществе» было написано еще в конце Второй мировой войны и повествовало о той части американских интеллектуалов, которая вольно или невольно оказалась под давлением «властвующей элиты» и тем самым стала служить ее интересам, будучи бессильной предлагать и продвигать собственные проекты и решения общественных и политических проблем.
Мы считаем возможным использовать этот термин в более широком смысле: речь идет не об интеллектуальной несостоятельности или отсутствии воли у этого типа западных интеллектуалов. Бессилие их в данном случае — ни больше, ни меньше как трезвое осознание невозможности перейти вполне реально существующие границы, очерченные интересами политической элиты и структурами существующей власти. Такое «бессилие»
обычно оказывается для значительной части интеллектуалов вполне привычным и даже в чем-то комфортным состоянием. Но есть и такие западные интеллектуалы, которые являются бессильными в самом прямом смысле этого слова, так как изо всех сил стараются не нарушить негласные правила поведения, не потерять свой контракт в университете, в частной корпорации или на государственной службе. Этот тип людей встречается чаще всего, для них корпоративное сотрудничество является формой социализации и комфортного существования в постоянно меняющемся пространстве современного мира.
Принадлежит ли к этому типу Ю. Хабермас? По нашему мнению, однозначно нет. Он принадлежит к следующей группе — «независимые эксперты».
«Независимые эксперты» являются, вероятно, наиболее известным типом среди всех интеллектуалов на Западе. О них немало писали многие исследователи. И всё-таки фигура «независимого эксперта» во многих отношениях очень спорна. Прежде всего потому, что подобный статус в действительности остается для многих трудно достижимым. Мало быть интеллектуально состоятельным, надо еще добиться общественного признания. Другая трудность на пути успеха — размытость границ реальной независимости такого эксперта от тех, кто востребует его усилия. В сфере политики подобные отношения являются весьма специфическими, и потому пространство для маневра, обеспечивающего сохранение достойной репутации, даже в условиях существования устойчивых традиций политической демократии, оказывается не всегда достаточным.
Один из самых известных независимых экспертов среди европейских интеллектуалов нашего времени — знаменитый итальянский писатель и общественный деятель Умберто Эко. Как правило, он не проявлял каких-либо политических амбиций или резко обозначенных политических симпатий. Тем не менее, всё, что бы ни выпускал этот всемирно известный итальянский университетский профессор и писатель — романы, эссе или даже пособие по написанию дипломной работы — всё это имеет и определенную политическую направленность. Мировоззренческие и общественно-политические ориентиры Умберто Эко можно описать как гуманизм и антиклерикализм. Причем преподносятся
они в яркой художественной или публицистической форме, изобретательно, со своеобразным авторским юмором4.
И всё-таки есть в современной Европе еще более яркий образец независимого интеллектуала — это Юрген Хабермас. Маститый 85-летний ветеран, последний из столпов знаменитой Франкфуртской школы, настойчивый борец с попытками оправдания или замалчивания преступлений нацизма5, он — автор многих авторитетных трудов, включая работы по дискурсивной этике, нацеленной на создание гражданского общества, и выступления об ответственности публичных интеллектуалов за развитие современного мира. Активное участие Ю. Хабермаса в общественной и интеллектуальной жизни современной Европы производит сильное впечатление. В самом деле, находящийся уже в преклонных годах ученый успевает не только выпускать фундаментальные труды, но и писать статьи разнообразной тематики, давать интервью, произносить множество речей.
Главная особенность научного творчества Хабермаса, его общественное лицо — это увлеченность проблемами построения гражданского общества и преобразования современной объединяющейся Европы6. Он — настоящий апологет европейской интеграции. Причем одновременно и ее теоретик, и критик, и постоянный аналитик текущих процессов. Так, у него вызвало крайнюю обеспокоенность возрождение в Германии 1990-х годов националистических настроений7. Наконец, профессор Хабермас еще и постоянный участник политических собраний и дебатов. Например, в феврале 2014 года он появился на заседании руководства Социал-демократической партии Германии и выступил за принятие энергичных мер по преодолению кризиса нынешней общеевропейской стратегии8.
Можно утверждать, что Хабермас является не только горячим и искренним сторонником единой Европы, но теоретиком, который пытается дать концептуальное обоснование этому процессу, с тем чтобы сделать его наиболее результативным и необратимым. В отличие от евробюрократов из Брюсселя и Страсбурга он делает акцент не на политико-административные механизмы, а на усиление солидарности народов Европы и усвоение общих демократических ценностей, на преодолевающее национальный эгоизм и местный партикуляризм стратегическое
сотрудничество. Причем все последние 40 лет Хабермас выступает как либерал, глобалист, а в некоторых существенных проблемах и как конформист.
Без конформизма теперь уже очень трудно представить творчество этого маститого германского мыслителя. Особенно определенно специфика интеллектуального самовыражения почтенного профессора проявляет себя в его благодарственной речи 9 марта 2006 года по случаю вручения ему очередной премии — на сей раз премии имени Бруно Крайского. Само содержание речи выглядит вполне оригинальным, что называется, авторским. Оно насыщено многими наблюдениями и соображениями о трудностях и проблемах, встающих перед независимым интеллектуалом в современном мире.
Хабермас выделяет и такие качества, необходимые в настоящее время западным интеллектуалам, которые нельзя считать безусловно удобными для существующей системы. Тут и «чуткость к нарушениям нормативной инфраструктуры общественного организма», и «умение видеть, чего не хватает», или «что могло быть иначе», и «немного фантазии, чтобы разрабатывать альтернативы», и «немного отваги, чтобы инициировать поляризацию позиций», и, наконец, способность «выступить со скандальным заявлением, опубликовать памфлет». Вместе с тем германский ученый никогда не забывает о благоразумии. Вот почему он предупреждает, что интеллектуал «обязан обладать достаточным политическим здравомыслием, чтобы не допускать чрезмерных (избыточно эмоциональных) реакций9.
В конце своей речи маститый германский профессор не без изящества высказал комплименты тому европейскому политическому бомонду, который вознаграждает его научные изыскания: «Те политики, чья мысль опережает остальных, могут послужить образцом для интеллектуалов»10.
«Аутсайдеры-нонконформисты» также являются весьма узнаваемым типом среди западных интеллектуалов. В этой связи уместно напомнить одно из соображений известного американского мыслителя Герберта Маркузе уже полувековой давности. Как подчеркивал Г. Маркузе, в условиях технологического прогресса в современном мире поле самовыражения индивидуальности для независимого интеллектуализма всё более сжимается
между властью и подчиненным ей «одномерным человеком»: «Прогресс в области управления суживает сферу, в которой индивиды еще могут быть "в себе" и "для себя", и целиком превращает их в объекты. Возможность развивать сознание становится опасной прерогативой аутсайдеров... »п
Если называть тех современных европейских интеллектуалов, кто стремился последовательно не примыкать к политическому истеблишменту, то на правом фланге интеллектуальной карты Европы такими уже в течение десятилетий остаются французские «новые правые» во главе с Аленом де Бенуа, а на левом фланге — британские и другие «новые левые», объединившиеся вокруг журнала «New Left Review».
Любопытно, что о Юргене Хабермасе Ален де Бенуа отзывается с явной иронией: «Юрген Хабермас в своей теории "коммуникативного действия" наивно утверждает, что демократия приведет к "взаимопониманию" общественных деятелей, которые, основываясь на законах разумности и взаимной выгоды (где он нашел таких "общественных деятелей"?), освободят друг друга в планомерном и поступательном развитии»12. Для А. де Бенуа подобные суждения Хабермаса — не что иное, как типичный образец «минималистического гуманизма», который является «камертоном для всей политически корректной» идеологии в современном западном обществе.
Несколько по-иному понимают истоки конформизма интеллектуалов в современном мире британские «новые левые». Весьма симптоматично то, что для критики конформизма один из основателей журнала «New Left Review» — известный британский публицист и исследователь Перри Андерсон использует опять-таки интеллектуальные изыскания Юргена Хабермаса.
Книги и выступления Хабермаса для П. Андерсона оказываются как нельзя более убедительным свидетельством несостоятельности «эгоцентрического европеизма». «Лауреат бесчисленных европейских премий, имеющий больше наград, чем советский генерал эпохи Брежнева, Хабермас, несомненно, отчасти стал жертвой собственной значимости.» — язвительно замечает Андерсон13. И приводит главный довод в обличении германской знаменитости: Хабермас «восторженно поддержал то, что он еще недавно резко осуждал». А именно — немецкий ученый стал
восхвалять Лиссабонский договор. Поэтому итоговая оценка Андерсоном творчества Хабермаса совершенно неутешительна: «Стремление Хабермаса превратить Европу в пуп мира, не особенно интересуясь повседневной жизнью ее обитателей, таким образом, отражает устойчивую тенденцию»14. Тенденцию, уточнили бы мы, к усилению конформизма среди европейских интеллектуалов нашего времени.
Для западных, в частности для европейских, интеллектуалов, в отличие от российских интеллигентов, главной линией разделения методов и форм участия в политической и общественной жизни является не столько деление на «своих» и «чужих», сколько расслоение по типу отношения к сложившейся системе власти — либо это та или иная вариация конформизма («бессильные люди», «независимые эксперты»), либо различные оттенки нонконформизма. Подобное положение в среде западных интеллектуалов не вызывает особого удивления — ведь в странах Европы и Северной Америки как существующая политическая система, так и гражданское общество всё еще достаточно устойчивы и стабильны. Они способны не только интегрировать разные течения общественной мысли, но и до известных пределов проявлять терпимость к несогласным — при том, правда, существенном условии, если такие несогласные согласятся быть достаточно миролюбивыми аутсайдерами.
Итак, на наш взгляд, Юрген Хабермас является образцом независимого интеллектуала в современной Европе, и тем не менее его реальное влияние на социально-политические процессы последних десятилетий всё больше и больше сужается. Это весьма неожиданно иллюстрируется оригинальной концепцией французского ученого-нонконформиста нашего времени Мишеля Сю-риа, рассматривающего современного западного интеллектуала как «диковинную зверушку», в которую тот превратился под тяжким господством властвующей элиты15. Хотя несомненно, что маститый профессор Юрген Хабермас более похож на свободно пилотирующего мыслителя, утверждающего свой суперпроект единой Европы.
В заключение отметим, что научные исследования политического участия интеллектуалов в различных странах и регионах мира в те или иные исторические эпохи поставили много
интересных, но далеких от своего решения проблем. Дальнейшее их изучение представляется делом весьма перспективным в научном поиске и актуальным с точки зрения более определенной интерпретации социально-политических трансформаций в современном мире.
Примечания
1 FoucaultM., Deleuze G. The intellectuals and power // Telos. 1973. № 16. P. 103—109 ; Florida R. The Rise of the Creative Class. N. Y. : Perseus Book Group, 2002 ; Kellner D. Intellectuals, the new public spheres, and techno-politics // New Political Science. 1997. № 41/42. P. 169—188 ; Lash Ch. The New Radicalism in America (1889—1963) : The Intellectual as a Social Type. N. Y. : Knopf, 1965 ; Sabour M. Between patronage and autonomy : the position of intellectuals in modern society // Knowledge and Power: the Changing Role of European Intellectuals / Ed. by P. K. Lawrence with M. Dobler. Aldershot : Avebury, 1996. P. 11—24 ; Salamini L. Intellectuals and politics: from Marx to Berlinguer // International Journal of Comparative Sociology. 1989. № 30 (3/4). P. 139—158 ; Wrong D. Knowledge and power: intellectuals, universities, and the class structure // The Modern Condition : Essays at Century's End. Stanford (CA) : Stanford University Press, 1998. P. 114—130 ; и др.
2 Черноперов В. Л., Усманов С. М. Вместо введения : российская интеллигенция и западные интеллектуалы в современном мире: модели социально-политического поведения // Интеллигенция и интеллектуалы в изменяющейся социально-политической действительности : коллектив. моногр. / отв. ред. В. С. Меметов, В. Л. Черноперов. Иваново : Иван. гос. ун-т, 2014. С. 20—28.
3 Миллс Ч. Р. Бессильные люди : роль интеллектуалов в обществе // Неприкосновенный запас : дебаты о политике и культуре. 2014. № 2 (94). URL: http://www.strana-oz.ru/2004/5/rana-istiny-ili-protivoborstvo-yazykov (дата обращения: 21.07.2014).
4 Примером сочетания глубины философии и юмора У. Эко может служить, например, его работа «Правила жизни Умберто Эко». URL: http://esquire.ru/wil/umberto-eco (дата обращения: 16.11.2014).
5 Борозняк А. И. Искупление : нужен ли России германский опыт преодоления тоталитарного прошлого. М. : Пик, 1999. С. 119—120, 163, 168 ; Борозняк А. И. Прошлое, которое не уходит : очерки истории и историографии Германии ХХ века. Екатеринбург : Урал. гос. ун-т, 2004. С. 32—33, 212.
6 Коэн Дж. Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория / общ. ред. И. И. Мюрберг. М. : Весь Мир, 2003. С. 106, 284, 287— 288, 296—317, 327—340, 342—344, 346—351 ; и др.
7 Habermas J. Uber den öffentlichen Gebrauch der Historie // Blätter fur deutsche und internationale Politik. 1997. № 4. S. 409 ; Борозняк А. И. Искупление. С. 173.
8 Doemens K. Jürgen Habermas Kritik an Europa Krisenpolitik // Berliner Zeitung. 2014. 2. Februar. URL: http://www.berliner-zeitung.de/politik/ juergen-habermas-kritik-an-europas-krisenpolitik,10808018,26067366.html (дата обращения: 18.11.2014).
9 Хабермас Ю. Первым почуять важное : что отличает интеллектуала? // Неприкосновенный запас. 2006. № 3 (47). URL: http://magazines.russ.ru/nz/ 2006/47/ha2-pr.html (дата обращения: 16.11.2014).
10 Там же.
11 Маркузе Г. Разум и революция : Гегель и становление социальной теории. СПб. : Владимир Даль, 2000. С. 531.
12 Дэвид-Барни (Бенуа А. де). Интеллектуальный пейзаж современной Франции. URL: http://my.arcto.ru/public/9benoist.htm (дата обращения: 13.12.2014).
13 Anderson P. L'Europe face à l'hégémonie allemande // Le Monde Diplomatique. 2012. Decembre. URL: http://www.monde-diplomatique.fr/ 2012/12/ANDERS0N/48468 (дата обращения: 19.10.2014).
14 Ibid.
15 Сюриа М. Портрет интеллектуала в обличье домашней зверушки. URL: http://www.e-reading.by/chapter.php/1020295/71/Respublika_ slovesnosti_ Franciya_v_mirovoy_intellektualnoy_kulture.html (дата обращения: 02.11.2014).
