CC BY
16
односторонне, с умалчиванием многих фактов или предвзятой их трактовкой. Эти издания дают именно «неполное знание».
1. Гордович К.Д. История отечественной литературы XX века: Пособие для гуманитарных вузов. С.-Пб., 1997. С. 4. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием страницы в скобках.
2. Цит. по: Чуковский К.И. Александр Блок // Чуковский К.И. Собр. соч.: В 6 т. М., 1969. Т. 2. С. 308.
3. Бондарев Ю.В. Игра // Бондарев Ю.В. Собр. соч.: В 8 т. М., 1996. Т. 6. С. 109-110.
4. Шолохов М.А. Собр. соч.: В 8 т. М., 1962. Т. 8. С. 296.
5. Толстой А.Н. Русский характер // Толстой А.Н. Собр. соч.: В 10 т. М., 1986. Т. 10. С. 454.
6. Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре. М., 1990. С. 252, 251.
7. См.: Леонов Л.М. Мироздание по Дымкову // Наука и жизнь. 1974. № 11; Новый мир. 1984.
№ 11; Последняя прогулка // Москва. 1979.
№ 4; Спираль // Правда. 1987. 18 февр.; Роман-газета. 1987. № 13. Первые два фрагмента вошли в последний том 10-томного собр. соч. J1. Леонова (М., 1984). Первые пять глав печатались в 1989 году. См.: Леонов Л.М. Главы из романа // Москва. 1989. № 5.
8. Иванова Н.Б. Между. О месте критики в прессе и литературе // Новый мир. 1996. № 1. t С. 203.
9. См.: История русской литературы XX века (20—90-е годы). Основные имена: Учебное пособие для филологических факультетов / Отв. ред. С.И. Кормилов. М., 1998. С. 3-7.
10. Баевский B.C. История русской литературы XX века: Компендиум. М., 1999. С. 6. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием страниц в скобках.
11. Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. С.-Пб., 1893. С. 16.
А.П. Черников
(Калуга)
«ЮНОШЕ, ОБДУМЫВАЮЩЕМУ ЖИТЬЕ...»
О НОВОМ УЧЕБНОМ ПОСОБИИ ПО РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
В Московском издательстве «Русское слово» опубликовано учебное пособие для учащихся 11-х классов «Русская литература XX века». Авторами этого фундаментального труда являются известные писатели, литературоведы и критики В. Кожинов, Ст. и С. Куняевы, Л. Спиридонова, В. Троицкий,
A. Ланщиков, И.Ростовцева, П. Палиевский,
B. Чалмаев, В. Непомнящий, М. Лобанов,
В. Курбатов и другие. Уже одно это обстоятельство не может не привлечь к книге пристальное внимание учителей-словесников, старшеклассников, любителей отечественной литературы.
Рецензируемая книга - одно из первых в , практике современного школьного преподавания литературы учебных пособий, стремящихся преодолеть заведомую тенденцию и избирательность подхода как к основным закономерностям отечественного литературного процесса уходящего в историю двадцатого столетия, так и к отдельным ее представителям.
В нашем сегодняшнем литературоведении немало «ученых», которые с усердием, достойным лучшего применения, пишут о том, что русская литература XX века, особенно та, которая создавалась в бывшем СССР, якобы не представляет ровным счетом никакой эстетической ценности, и потому-де достойна только «поминок» и «эпитафий». Даже в учебном пособии для вузов, созданном не столь давно литературоведами МГУ «История русской литературы XX века. Основные имена» (М., 1998), отсутствуют главы о творчестве не только А. Куприна, К. Паустовского, но и о Леониде Леонове - крупнейшем мастере русской прозы и драматургии. Авторы этого учебника для вузов, судя по всему, не причисляют названных художников слова к «основным именам», определившим развитие русской литературы XX столетия, а потому нигилистически «сбросили» их с «парохода современности», как сбрасывали в свое время футуристы имена и творчество Пушкина, Лермонтова, Достоев-
ского, Л. Толстого и других писателей-классиков.
Ныне в общественное сознание вновь, как на заре нашего века, активно внедряется идеология космополитического нигилизма, выдаваемая за якобы «новое слово» в науке и искусстве. За точку отсчета нередко берется «методология» ниспровержения наших национальных святынь, выступающая под предлогом некоего «обновленного сознания», «новаторского прочтения», «переосмысления замшелых стереотипов».
Между тем никаким обновлением тут и не пахнет. Так уже было в 20-е годы нашего столетия, когда горячие невежественные головы, взбудораженные угаром революционной «перестройки», дискредитировали культурное наследие прошлого, низвергая с пьедестала гениальные имена и творения.
Стремление определенной части наших сегодняшних литературоведов и критиков -«неистовых ревнителей» так называемой «перестройки» - принизить роль и значение для русской культуры XX столетия таких художников слова, как Горький, Леонов, Есенин, Маяковский, Шолохов, Распутин, продиктовано вовсе не заботой снять с них пресловутый «хрестоматийный глянец». Истинные причины подобного ниспровержения очевидны: идет яростная атака на национальные святыни и традиции, на нашу культуру под благовидным предлогом необходимости движения к России, к «общечеловеческим ценностям».
Хотелось бы в этой связи напомнить слова философа Н. Бердяева, который считал, что выявление национальной самобытности писателя есть одна из самых важных задач литературоведения: «За национальностью стоит вечная онтологическая основа и вечная ценная цель. Космополитизм и философски, и жизненно несостоятелен, он лишь абстракция или утопия... Чувствовать себя гражданином вселенной совсем не означает потери национального чувства и национального гражданства. Человек входит в человечество через национальную индивидуальность как национальный человек, .а не отвлеченный человек, как русский, француз, немец или англичанин... Культура никогда не была отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, то есть национальная, индивидуально-народная, и лишь в таком своем качестве восходящая до общечеловеч-ности».
А вот что писал, за полвека до Бердяева, наш земляк, выдающийся мыслитель Константин Леонтьев: «Мировое не значит космополитическое, то есть к своему равнодушное и презрительное. Истинно мировое есть прежде всего свое собственное, для себя созданное, для себя утвержденное, для себя ревниво хранимое и развиваемое, а когда чаша народного творчества и хранения переполнится тем именно особым напитком, которого нет у других народов, тогда кто удержит этот драгоценный напиток в краях национального сосуда?! Он польется сам через эти края национализма, и все чужие люди будут утолять им жажду свою». Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить: частью мировой культуры становится только то, что имеет прочные, глубоко национальные корни.
Подлинная культура всегда национальна. И существовать может лишь на конкретной, ее породившей национальной почве, питаемая и поддерживаемая давшим ей жизнь этносом.
«Интернациональной», точнее, безна-циональной может быть лишь «масскульту-ра», ибо апеллирует к самым примитивным, животным инстинктам и мотивациям. Противостоять ее разлагающему, низводящему человека до уровня грязного скота воздействию может лишь мощная, национально обусловленная этнокультурная доминанта. Вот почему наша литературная классика вызывает столь яростное, хотя подчас и замаскированное, скрытое (но это никого не должно обмануть) неприятие «и нтер литературоведов» всех мастей.
Русская культура в течение многих веков была литературоцентричной. Издавна писатель в России почитался учителем жизни. Художественная литература была больше чем только «изящной словесностью». Она во многом заменяла русскому человеку и философию, и социологию, и политэкономию, и другие гуманитарные сферы. В художественных образах часто до читателя доходило то, что не было пропущено цензурой в виде прямых логических утверждений.
И сегодня, очищенная от излицшего идеологизирования, вобравшая в себя творческий опыт писателей послереволюционного зарубежья, русская литература XX столетия должна оставаться школой мысли и чувства, основой нравственного и эстетического воспитания личности. Именно этой стержне-
вой мыслью пронизана книга «Русская литература XX века».
Вопреки разного рода нигилистам, ниспровергателям и космополитам авторы учебного пособия не мерят отечественную литературу узкими политико-идеологическими мерками, не суетятся с рулеткой у подножия великих, вопрошая, «какого роста Маяковский?» (так называлась статья Б. Сарнова, опубликованная несколько лет назад в «Огоньке»). Они стремятся представить школьникам литературу XX века во всей ее реальной сложности и многообразии писательских имен, талантов, судеб, ставят перед собою благородную задачу - помочь учителю литературы воспитать не «граждан мира», а патриота Отечества.
Рецензируемая книга представляет собою сборник критических статей, посвященных творчеству самых крупных русских писателей XX века, изучаемых в средней школе. Это: М. Горький, И. Бунин, Л. Андреев, А. Блок, В. Маяковский, С. Есенин, Б. Пастернак, А. Ахматова, О. Мандельштам, М. Цветаева, М. Пришвин, М. Булгаков, М. Шолохов, А.Платонов, В. Набоков, Л. Леонов,
А. Твардовский, Я. Смеляков, В. Шукшин, К. Воробьев, Н. Рубцов, В. Белов, В. Распутин, Ю. Кузнецов.
«Авторы книги, - пишет во вступительном слове ее редактор В. Кожинов, - стремятся понять русскую литературу XX века в ее реальной сложности, в ее живой противоречивости». Это действительно так.
Со страниц учебного пособия во весь рост встают замечательные русские художники слова, чьи произведения воссоздают палитру человеческих судеб и характеров, рисуют сложную панораму национальной жизни.
Каждый из авторов этой книги стремится по-своему строить «урок» по исследованию творческого пути и конкретных произведений того или иного писателя. И от «урока» к «уроку», от главы к главе выстраивается тем самым прочная цепочка преемственности творческих обликов и почерков, складывается единая, при всей ее, многогранности, и внушительная картина развития русской литературы XX столетия. Глубоко и аргументированно авторы глав-статей рассказывают о роли и месте каждого из писателей (и литературы нашего века в целом) в социальном, культурном и духовном пространстве эпохи, раскрывают ее эстетическое своеобразие,
характерные жанрово-стилевые тенденции, специфику поэтики изучаемых в школе художественных произведений, преемственные связи и новаторство крупнейших художников слова, их вклад в национальную и мировую культуру.
Разговор об этом идет на страницах книги убедительно и вместе с тем ненавязчиво, что, несомненно, преследует цель помочь старшеклассникам научиться мыслить само-, стоятельно, отстаивать свою точку зрения по тем или иным проблемам. Особенно удачны, на мой взгляд, в этом плане главы, в которых идет речь о творчестве раннего Горького,
С. Есенина, О. Мандельштама, М. Шолохова, Н. Заболоцкого, Н. Рубцова, В. Белова,
В. Шукшина, В. Распутина.
Творчеству каждого из писателей в книге посвящена специальная глава. Исключение составляют лишь Горький и Шолохов, которым отведено по три главы-статьи. Это вполне оправдано, если принять во внимание, что, во-первых, это знаковые фигуры русской литературы XX столетия, находившиеся на острие литературного процесса. А во-вторых, именно Горького и Шолохова в первую очередь «ниспровергатели» пытаются вытолкнуть на обочину истории русской литературы, ослабить или вовсе исключить их огромное воздействие на культурный процесс XX столетия. Первому при этом вменяется в вину оправдание тоталитарных методов строительства социализма и даже прямое подстрекательство к террору и репрессиям, а второго клеветнически обвиняют в плагиате.
И еще на одну особенность книги хотелось бы обратить внимание. В нее включена давняя, написанная еще в 50-е годы в связи с выходом в нашей стране пятитомного собрания сочинений А. Бунина, статья А. Твардовского об этом классике нашей литературы XX века. Появление данной статьи в рецензируемой книге тоже вполне закономерно: работа Твардовского отнюдь не устарела в своих оценках сложного и противоречивого творчества Бунина, а тонкости предпринятого Твардовским анализа проблематики и поэтики произведений писателя может по-хорошему позавидовать любой современный буниновед. Кроме того, статья о Бунине, несомненно, расширит представление школьников и о самом Твардовском не только как о крупнейшем поэте, но и как о выдающемся
исследователе, в совершенстве владевшем пером критика и литературоведа.
Наконец, как и положено во всяком серьезном учебном пособии, каждая глава книги завершается комплексом вопросов и заданий. Они носят по преимуществу проблемный характер и преследуют цель не только проверить и закрепить знания учащихся, но и обобщить их, перевести в систему представлений о путях развития русской литературы XX века в целом.
Вопросы и задания составлены их авторами в лучших традициях методики препо-
давания литературы, сложившихся в нашей школе за века ее существования и, как и все содержание книги, вполне отвечает главным задачам сегодняшнего времени, когда литература по-прежнему продолжает оставаться в школе основой нравственно-эстетического воспитания молодого поколения. Словом, в школу приходит добротное и солидное учебное пособие. Хотелось бы надеяться, что департамент образования и науки приобретет эту книгу и обеспечит ею наших старшеклассников.
НАУЧНЫЕ СТАТЬИ, СООБЩЕНИЯ, ЗАМЕТКИ
К ВОПРОСУ О СТРУКТУРЕ И ПРОТИВОРЕЧИЯХ КАТЕГОРИИ «СУБЪЕКТ»
И.И. Булычев
Bulychev LI. On the structure and contradictions of the category ‘subject.’ The basic structure of subject is three-dimensional. It includes the so-called triplet of categories ‘individual - group - population.’ Their principal contradictions are personality / counter-personality, community / counter-community, and people / counter-people (counter-society) respectively.
Базовая структура субъекта нуждается в четкой терминологической фиксации. Полагаю, что таковой следует считать триаду «индивид - группа - население». Что касается ряда других понятий (личность, общность, толпа, публика и так далее), то они призваны играть совсем иную функциональную роль. Триплет «индивид - группа - население» представляет собой единый социальногносеологический блок понятий, фиксирующий вполне реальные и к тому же вполне материальные предметы. (В свою очередь, каждый из указанных уровней субъекта также обладает собственной структурой.) Любой из таких субъектов есть некоторое внутреннее единство противоположностей, стороны которого постоянно сталкиваются между собой, чем и обеспечивается процесс эволюции и развития человека и человеческих сообществ.
Поскольку речь идет об образованиях общественных, постольку их основные противоречия носят аксиологический характер. Так, Любой из индивидов есть живое противоречие между его личностными и контрличностными сторонами. Правда, на протяжении многих лет в отечественной философии широко используют понятие личности в гносеологическом плане, пытаясь приписать ему (понятию) какие-то эмпирически конкретные черты (достижение определен-
ного возраста, дееспособность, правоспособность и прочее). Неустранимый схоластический налет всех без исключения таких попыток свидетельствует об их бесперспективности. Между тем именно аксиологический подход к истолкованию категории личности продуктивен и способен вывести ситуацию из теоретического тупика. Подход к личности в аспекте ее общественной ценности не является чем-то совершенно новым в отечественной и мировой философии. Вспомним в данной связи Н.А. Бердяева, который писал: «...человеческая личность... имеет аксиологический, оценочный характер. Стать личностью есть положительная оценка человека» [1]. В советской литературе на оценочный характер понятия личности указывал В.П. Тугаринов, связывавший ее с понятием идеала: человек тем большая личность, чем более прогрессивные общественные идеалы он способен освоить. Правда, до своего логически корректного завершения аксиологический подход ни названными, ни последующими исследователями так и не был доведен.
В чем, однако, последний выражается? На мой взгляд, в рассмотрении личности и ее антипода, то есть контрличности, как сторон основного противоречия индивида. При этом личностные качества субъекта означают связь его деятельности с прогрессивными, творческими и культурными ориента-
