CC BY
43
Панельная дискуссий
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ & ФИЛОСОФИЯ НАУКИ • 2012 • Т. XXXIII • № 3
б
илеиное интервью
И.Т. КАСАВИН, В.А. ЛЕКТОРСКИЙ
От редакции. Владиславу Александровичу Лекторскому - выдающемуся российскому философу, академику РАН, многолетнему руководителю сектора теории познания Института философии РАН и до недавнего времени главному редактору главного отечественного философского журнала «Вопросы философии» исполнилось 80 лет. Эту замечательную дату юбиляр встречает в отличной интеллектуальной форме, он много работает, только что подготовил к печати очередную фундаментальную монографию по эпистемологической проблематике. С именем В.А. Лекторского связана целая эпоха. Придя в Институт философии АН СССР в 1950-е гг., он принял самое непосредственное участие в процессе освобождения отечественной философии от сталинского догматизма, от застойных явлений, наконец, от хаоса вседозволенности, свойственного последним двум десятилетиям. Он был в числе тех, кто формулировал и разрабатывал новые теоретические программы, организовывал острые дискуссии и публиковал книги, продвигающие философскую мысль. Сегодня Владислав Александрович - один из самых известных и титулованных отечественных философов, член международных академий, но он по-прежнему открыт для общения. Редколлегия нашего журнала, который он поддерживал с самого начала и членом редакционного совета которого является, обратилась к академику В.А. Лекторскому с просьбой дать интервью в связи с юбилеем.
Касавин. Вы - очевидец живого развития российской философии начиная с послевоенного времени. Часто можно услышать мнение, что послегегелевская гуманитаристика освободилась от идеи кумулятивного развития общества, что каждая эпоха и культура обладает своими уникальными стандартами рациональности и что идея прогресса духовной жизни себя исчерпала. В особенности важно, что это нередко относят и к развитию философии, ведь философия Платона или Аристотеля ничем не менее содержательна, чем философия
Л. Витгенштейна или Э. Гуссерля. Согласны ли вы с тем, что и в российской философии за последние 60 лет нельзя говорить о развитии, используя термин «прогресс»? Как вообще - конечно, в самом общем смысле - можно концептуализировать те изменения, которые произошли за это время? Какие модели исторического развития - куму-лятивистскую, циклическую, плюралистическую и проч. - можно для этого применить? Какие фигуры символизируют собой этапы этого развития?
Лекторский. Сама идея прогресса, как известно, позднего происхождения и была впервые применена Кондорсе именно для понимания развития науки, и только затем ее начали использовать для осмысления развития духовной жизни, а потом и общества в целом.
Сегодня ясно, насколько сложно понять все перипетии социальной истории в терминах прогресса. В XX в. были такие влиятельные философско- исторические концепции, которые принципиально исключали понятие прогресса. Например, теория О. Шпенглера. Тем не менее до сих пор существуют и такие не менее влиятельные концепции, которые исходят из идеи прогресса: теория стадий экономического роста У.У. Ростоу, различные теории модернизации, теория информационного общества и сменившая ее теория общества знания, наконец, вызвавшая не так давно большой шум теория «конца истории» Ф. Фукуямы.
Я думаю, что о прогрессе можно судить прежде всего в контексте того, что происходит с человеком. Как сказал А. Вознесенский, «все прогрессы реакционны, если рушится человек». А человек сегодня оказался перед лицом экологического кризиса и кризиса антропологического, когда возникает опасность утраты базовых ценностей, делающих человека человеком: свобода, доверие, понимание мира и других людей... Я считаю, что исторически происходящие изменения в культуре и социальных отношениях можно лучше понять в терминах вызова и ответа. Человек должен ответить на вызовы, возникающие в историческом процессе, чтобы сохранить себя. Иногда такие ответы бывают удачными, и их можно рассматривать как шаг на пути прогресса (например, возникновение науки нового типа в Западной Европе в XVII в.). Иногда не очень удачными. А иногда совсем неудачными, чреватыми природной и человеческой деградацией, -то, что произошло в рамках научно-технологической цивилизации в XX в. Жизнь не становится проще и легче, как предполагали идеологи социального и технологического прогресса. Она становится сложнее, опаснее и рискованнее. Нередко возникают конфликты между ценностями, каждая из которых важна и отказ от одной из которых означает отказ от чего-то, конституирующего само понятие человека и человечности. Так, сегодня много пишут о конфликте между такими ценностями, как свобода и равенство. При этом большинство рассуждающих на эту тему считает, что нужно отказаться от идеи равенства
Панельная дискуссий
Панельная дискуссий
в пользу идеи свободы. Но ведь можно показать, что свобода невозможна без определенным образом понятого равенства.
Что касается понимания науки, мнение о том, что она развивается по пути прогресса, т.е. кумулятивно, было чем-то само собой разумеющимся до 1960-х гг., пока Т. Кун не поставил такое понимание под сомнение. Но и после работ Куна и в оппозиции к его концепции появились влиятельные теории, считающие возможным понять историю науки в контексте прогресса, хотя это потребовало нового осмысления последнего. Достаточно назвать теории И. Лакатоса и Л. Лаудана.
Понять развитие философии как простое движение по пути прогресса в самом деле очень сложно. Немало философов считали, что их концепции выражают превращение философии в подобие науки: И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, Э. Гуссерль, логические позитивисты (это означало с их точки зрения «конец старой философии»). Но для большинства из них это не было результатом последовательного и постепенного прогресса в разрешении философских проблем, а следствием некоего внезапного нахождения «подлинного способа» философствования. Жизнь, однако, показала, что все претензии на превращение философии «в строгую науку» потерпели крах. Означает ли это, что занятия философией бессмысленны, так как они не дают возможность получить такое знание, которое не может быть оспорено?
Думаю, что нет. Я считаю, что философия - важнейший компонент культуры, способ критики и переосмысления принимаемых предпосылок в разных видах деятельности - как когнитивных, так и ценностных предпосылок. Историк науки Дж. Холтон в свое время в споре с Куном показал, что в науке есть не только разные парадигмы, но и общие сквозные темы, которые универсальны в истории научной мысли, но в каждый конкретный период наполняются определенным содержанием: атомизм - континуализм и др. Я думаю, что историю философии можно понять как вариации проблем в некоторых общих тематических рамках. Эти рамки задают предельные вопросы человеческого бытия в мире: природа бытия, реальности, что такое знание, свобода, истина, добро и зло и т.д. Эти «вечные» вопросы философы обсуждают на протяжении 2 тысяч лет и будут обсуждать, пока существует человек. Философы будут это делать именно потому, что вечные вопросы в каждый конкретный культурно-исторический период наполняются новым содержанием и требуют нового понимания и новых ответов. Так, Аристотелевы рассуждения о душе, Декартово понимание сознания и современные концепции нарративной самости относятся к одной и той же тематической рамке. Но вместе с тем это разные проблемы, предполагающие и разную постановку вопросов, и разные способы рассуждения.
Есть ли прогресс в философии? Его можно найти в технике анализа (языка, данных сознания). Можно увидеть прогресс в том, что проблематика усложняется и становится все более многообразной. Есть
смысл усматривать прогресс в том, что современный философ может понять ход рассуждений Аристотеля, а вот последний вряд ли поймет наши нынешние философские дебаты. Но главное не в этом, а в том, что каждая серьезная философская концепция существует в определенном историческом контексте и пытается ответить на вызовы своего времени. Успех философской концепции с этой точки зрения определяется тем, насколько ответ был воспринят в свое время культурой и смог повлиять на ее дальнейшее развитие. Что касается, например, Аристотеля, то результат его деятельности - это и логика, и перипатетическая физика, которая успешно развивалась в течение многих веков. Без учета идей Р. Декарта нельзя понять развитие психологии в течение 200 лет. Понимание И. Кантом времени было использовано в XX в. интуиционизмом в их программе обоснования математики.
Человек и его культура (в которую входит и наука) меняются, создают все новые интеллектуальные, социальные и ценностные ситуации. И философия каждый раз должна находить новые ответы и переосмысливать найденные раньше решения. Иными словами, нельзя просто использовать то, что было ранее найдено. В этом смысле прогресса в развитии философии нет. Но есть другое. Те идеи, которые ранее были сформулированы, а потом считались устаревшими, могут в новом контексте обрести новый смысл и оказаться актуальными (при их определенном переосмыслении). Так, Кант, который в рамках аналитической философии в течение многих десятилетий считался полностью устаревшим, около 40 лет тому назад был переоткрыт: сегодня многие его идеи вызывают живой интерес. Философия в самом деле имеет дело с вечными проблемами, потому она не только устремлена в будущее, но и постоянно возвращается к своему прошлому. Это особый тип развития, понимание которого не укладывается в простое понятие прогресса.
Об отечественной философии. Можно говорить о том, что в 1960-1980-е гг. был взлет в ее развитии: я имею в виду вовсе не всех философов, работавших в это время (большинство из них стояли на догматических позициях), а группу интересных людей, которые были на самом деле оригинальными мыслителями и сделали много для понимания проблем познания вообще, научного познания в частности, проблем человека, культуры. Я не буду их перечислять: 21 монография об их творчестве вышла в 2008-2010 гг. в серии «Философия России второй половины 20 в.», главным редактором которой я был. Скажу только о том, что, на мой взгляд, их идеи далеко не устарели и могут быть заново осмыслены в современном контексте (в частности, в связи с возрождением интереса к идее деятельности, современным развитием когнитивных наук и во многих других контекстах).
Сегодня наша философия имеет дело с иной социальной, культурной и интеллектуальной ситуацией, со многими проблемами, ко-
Панельная дискуссий
Панельная дискуссий
торых раньше просто не было. Появились новые области исследований: политическая философия, философия религии, русская идеалистическая философия. Сегодня молодые философы гораздо лучше осведомлены о том, что делается в мировой философии, чем это было 20-30 лет тому назад. Можно ли эти изменения характеризовать с помощью понятия прогресса? Я затрудняюсь это сделать. Ибо наряду с приобретениями было утрачено кое-что важное: дух бескорыстного стремления к истине, заинтересованность друг в друге, взаимное чтение и обсуждение работ и многое другое. А что касается влиятельных философских идей - сегодня их не так много, а некоторые, наиболее серьезные из них, развивают то, что было впервые сформулировано 30-40 лет тому назад. Я верю в будущее нашей философии и в то, что взаимодействие нашей современной философской мысли не только с зарубежной философией, но и с тем, что делалось у нас во второй половине XX в., будет продолжаться.
Касавин. Основная сфера ваших интересов - философское учение о познании (теория познания, гносеология, эпистемология, которые мы, следуя вашему подходу, различать не будем). Вы - автор многих фундаментальных исследований в данной области, которые, не побоюсь этого слова, задают своего рода парадигму для российских философов и гуманитариев. Есть у вас последователи и за пределами России. В этом смысле трудно найти другого человека с таким весомым экспертным мнением для характеристики современной эпистемологии. Недаром вы являетесь автором соответствующих энциклопедических статей, в том числе и в «Энциклопедии эпистемологии и философии науки» (2009). Современное положение дел в эпистемологии труднообозримо. С одной стороны, это множество собственно философских и междисциплинарных подходов, концепций, теорий, основанных на историко-философском, историко-научном, психологическом, лингвистическом, социологическом, биологическом, физическом и другом материале и дискурсе. Вы, например, являетесь одним из главных представителей культурно-исторической эпистемологии, в которой опять-таки могут быть выделены различные школы. С другой стороны, здесь несомненно преобладание аналитической философии, в какой бы конкретно-исторической форме она ни выступала. Далее, с одной стороны, информированность философов о работе своих коллег имеет все шансы для роста. Но, с другой стороны, возникает впечатление, что все сообщество разбилось на мелкие кружки, между которыми нет практически никакой коммуникации. Есть ли в таком случае содержательные критерии, позволяющие оценить успешность конкуренции эпистемологических направлений и школ, или можно использовать только количественные «индексы», «рейтинги» и «импакт-факторы»?
Лекторский. Вы правы: сегодня познание исследуется в разных ракурсах, разных контекстах и в рамках различных школ и исследова-
тельских программ. Нередко между этими подходами нет никаких взаимодействий и даже попыток взаимопонимания. Это что-то вроде лейбницевских монад, которые «не имеют окон». Если такая ситуация будет продолжаться, она может стать катастрофой для всех попыток понять, что же есть знание и познание - а это одна из основных проблем философии со времен античности.
Скажу в связи с этим специально об аналитической философии. Она возникла в начале XX в. как попытка дать строгий и окончательный ответ на вопросы, обсуждаемые философами на протяжении двух тысячелетий, в частности на вопрос о том, что такое знание и познание. Основатели этого философского движения считали, что такой ответ они дали, изгнав из философии всю метафизическую проблематику и превратив философию в некое подобие специального научного исследования. Что же получилось в результате? Сегодня в рамках аналитической философии существует множество разных школ, предлагается ряд взаимно исключающих друг друга концепций, каждая из которых претендует на использование точных методов логического и лингвистического анализа. В результате многие традиционные метафизические теории возродились в современном логико-лингвистическом одеянии. Практически каждое высказывание философа-аналитика вызывает возражения со стороны его коллег, а используемые им аргументы встречают контраргументы. В результате в современной аналитической эпистемологии существует множество конкурирующих теорий, ни одна из которых не в состоянии неоспоримо продемонстрировать свои преимущества перед другими. Это и контекстуализм, и реляйэбилизм, и экстернализм, и реализм, и конструктивизм, и так называемая эпистемология добродетелей (virtue epistemology), и др.
Как стала возможной такая патовая ситуация? Ведь каждый философ-аналитик рассуждает логично и не делает ошибок в своих рассуждениях (обычно логический ход рассуждения фиксируется, а иногда и формализуется). Но у каждого рассуждения есть отправной пункт, некая база. Такой базой считаются интуитивные факты, данные здравого смысла, в отношении которых трудно сомневаться. Но оказалось: то, что считается «интуитивно данным», может быть разным у разных авторов, эти данные тоже концептуально нагружены, и эта нагруженность может проявляться по-разному. Поэтому строгие на вид рассуждения и, казалось бы, убедительные мысленные эксперименты аргументируют взаимно исключающие друг друга концепции.
Касавин. Многие философы и сегодня считают, что о познании можно говорить как о «вещи-самой-по-себе», абстрагируясь от его связи с деятельностью, коммуникацией, культурой, социумом в целом. Более того, они полагают, что только благодаря такому подходу можно вскрыть внутренние источники и механизмы познания, отве-
Панельная дискуссий
Панельная дискуссий
чающие за содержательное порождение знания и его обоснование. Истина, объективность, рациональность представляют собой якобы эти самые внутренние изменения знания, которые фиксируются при формализации рассуждений. Что же касается социальной (в широком смысле) обусловленности знания и познания, то это, что называется, внешние вопросы, которые тоже имеют значение, хотя и второстепенное. Как вы полагаете, можно ли знание понимать дуалистически, как «составленное» из двух аспектов - когнитивного и социального? Где кончается эпистемология и начинается психология или социология познания? И может ли быть вообще убедительно обоснована такого рода «демаркационистская» стратегия, дистанцирующая философию от ее наиболее надежного «эмпирического базиса» - результатов и методов специальных наук?
Лекторский. Если мы хотим придать той или иной концепции большую весомость, следует не только исходить из индивидуальных интуиций (мысленные эксперименты зависят от этих интуиций), но и учитывать иные факты, в частности, полученные в ходе развития науки. По такому пути пошла в свое время философия науки, когда она в лице Куна, Лакатоса и др. отказалась от формальных моделей научного знания, разработанных философами-аналитиками, в пользу изучения фактической истории науки. Сегодня философам, исследующим проблемы эпистемологии, приходится всерьез считаться с результатами развития когнитивных наук. А последние ставят немало философских вопросов, которые должны исследоваться именно специалистами в области эпистемологии. Это и статус ментальных репрезентаций, и характер и природа интенциональности, и взаимоотношения ментальных конструкций и извлекаемой из мира информации, и сама возможность (или невозможность) понимания ментальности в рамках эпистемологии, и роль нормативного компонента в познании, и многое другое. Речь идет не только о когнитивных науках в узком смысле слова (психология, нейрологические науки, лингвистика и др.), но и о социальном и культурологическом исследовании познания. Специальные науки о познании нуждаются в философском осмыслении собственных предпосылок. Вместе с тем они ставят множество философских проблем, от ответа на которые специалист в области эпистемологии не может отказаться. Взаимодействие философии со специальными науками о познании способно выявить те философские идеи, которые окажутся востребованными в междисциплинарном исследовании познания. Это, конечно, не означает конца философских дискуссий, но по крайней мере дает возможность испытать на плодотворность те или иные философские идеи и уменьшить перепроизводство разных подходов и школ. Думаю, что это единственно плодотворный путь развития современной эпистемологии. Она должна выходить на воздух реальной жизни из той башни, в которую сама себя заточила в последние десятилетия.
Касавин. Одна из областей, которой вы интенсивно занимались, -философия сознания. Если говорить об интегральном измерении этой проблематики, то она охватывает и трансцендентальную философию, включая феноменологию, и философскую герменевтику, и эволюционную эпистемологию, и марксистскую традицию в разных вариантах, и когнитивные науки, и аналитическую философию. Полюса последней образуют логико-лингвистические подходы, сосредоточенные на том, «как говорить о сознании», и спекуляции на нейронауке, согласно которым решение философской проблемы сознания последует немедленно за очередными «открытиями» в электрохимии, физиологии и компьютерном моделировании мозга. Одновременно порой возникает впечатление, что вся философия сознания исчерпывается различными вариантами формулировки, переформулировки, критики, элиминации и воскрешения того, что называется «mind-body problem». Где, как вам кажется, возможны прорывы, «точки роста», продвигающие вперед «трудную проблему сознания»?
Лекторский. Конечно, решение проблемы сознания не вытекает непосредственно из новых открытий или идей в области изучения процессов в мозгу или же новых компьютерных моделей его деятельности. Я не вижу возможностей такого решения и в рамках самой по себе аналитической философии, которая в самом деле произвела много моделей, претендующих на решение психофизической проблемы (физикализм типов, физикализм событий, теория супервентности, эмерджентизм, ограниченный физикализм, функционализм, натуралистический дуализм и т.п.), авторы которых без конца полемизируют друг с другом, будучи не в состоянии убедительно продемонстрировать превосходство той или иной модели перед другими. Я считаю, что в последние 20 лет философы придумали и такие проблемы, относящиеся к пониманию сознания, которые на самом деле являются псевдопроблемами. Это, например, так называемая проблема квалиа и связанная с ней «трудная проблема» сознания. Думаю, что проблемы квалиа в той форме, как она обычно формулируется (хотя почти каждый философ понимает квалиа по-своему), просто не существует. Никакой особой «трудной» проблемы тоже нет. Вся эта полемика в рамках аналитической философии в значительной мере оказывается малопродуктивной.
Дело также и в том, что философская проблема сознания не сводится к психофизической проблеме, как это нередко считается, тем более к проблеме «психика-мозг», а включает в себя также такие вопросы, как роль телесных действий в извлечении информации из мира и ее осознавании (идеи «телесно-воплощенного» познания), проблема интенциональности, проблема самоотнесенности в процессе познания и сознания, проблема рефлексии, проблема Я и др. Вообще с моей точки зрения, философия сознания - это часть эпистемологии, ибо сознание - это особого типа когнитивный процесс.
Панельная дискуссий
Панельная дискуссий
Касавин. Кто-то из классиков науки в свое время сказал, что XX век будет веком биологии. Последние 30 лет некоторые эпистемологи делают из этого далеко идущие выводы в стиле идеи натурализации. Они пытаются анализировать познание с помощью понятий «жизнь», «телесность», «эволюция», «адаптация» и т.п., периодически добавляя к ним такие термины, как «хаос», «самоорганизация», «автопоэйзис», «нелинейность», «фрактальность». Это придает эпистемологии флер научности и междисциплинарности с самых передовых рубежей современной мысли. Рядом с этими попытками стоит и воодушевление некоторых философов по поводу перспективы пресловутых НБИК-технологий, которые грозят перевернуть всю нашу жизнь и, как следствие, философию познания. Может ли быть определена разумная мера самостоятельности философии и ее междисциплинарной вовлеченности?
Лекторский. Самый плодотворный путь исследования проблем сознания - это путь междисциплинарный. Философия должна осмысливать проблемы сознания, принимая во внимание (причем критически) открытия в этой области и те теории, которые предлагаются в рамках специальных наук - не только наук о мозге, но и психологии, лингвистики, социальных наук (например, нельзя обсуждать проблему группового сознания и так называемого extended cognition, не учитывая фактов и идей социальных наук). Философия должна анализировать и критически обсуждать предпосылки специальных когнитивных исследований. Только на этом пути и можно ожидать серьезных результатов. Я, таким образом, сторонник определенно понятой «натурализации» эпистемологии и философии сознания, когда «натурализация» не редуцирует философскую проблематику (как предполагал У. Куайн - автор этой идеи), а предполагает ее и допускает возможность и построения аналитических моделей познания, и сознания при взаимодействии с данными специальных научных дисциплин.
Касавин. И последний вопрос. Восемьдесят лет - это время подведения итогов, но не только. Иногда это время подлинных свершений, когда можно, не обращая внимания на конъюнктуру, найти адекватное применение и специальной компетентности, и широте общей эрудиции, и житейской мудрости, и опыту анализа сложных теоретических проблем. Поэтому и хочется узнать: что вас сейчас в особенности интересует в философии и каковы ваши творческие планы?
Лекторский. Кто-то сказал: «Расскажи о своих планах, и Господь посмеется над тобою». Это, конечно, верно. Никто не знает, что его ждет. Но строить планы все равно нужно - иначе жить неинтересно, а значит, и не нужно.
Планов у меня много. Все же не хочу о них рассказывать подробно по разным причинам, в том числе и по суеверным соображениям. Скажу только о двух проблемах, которые меня сейчас занимают.
Первая: проблема субъекта. Об этом я писал много на протяжении всей жизни. Сейчас вижу необходимость вернуться к этой теме в свете тех новых фактов и подходов, с которыми я познакомился в последние 10 лет. Проблему субъекта я хочу исследовать и в плане эпистемологическом, и в плане онтологическом (субъект как реальность), и в плане ценностном, в частности, в связи с проблемой свободы воли.
Вторая занимающая меня проблема: эпистемологические вопросы психологии и когнитивной науки как особого типа знания. Вопросов этих много: возможности экспериментирования и построения теории, объяснения и предсказания, дескриптивные и нормативные компоненты в исследованиях и др.
В ближайшее время буду заниматься этими проблемами. А дальше посмотрим, что будет получаться.
Касавин. Большое спасибо за беседу, Владислав Александрович. Позвольте пожелать вам доброго здоровья и реализации ваших планов.
Избранные труды В.А. Лекторского
1. О принципах исследования систем // Вопросы философии. 1960. № 9. Соавт. В.Н. Садовский.
2. Основные идеи генетической эпистемологии // Вопросы психологии. 1961. № 4. Соавт. В.Н. Садовский.
3. Понятие тождества в формальной и диалектической логике // Диалектика и логика. Законы мышления. М., 1962.
4. Единство эмпирического и теоретического в научном познании // Диалектика -теория познания. Проблемы научного метода. М., 1964.
5. Проблема субъекта и объекта в теории познания // Вопросы философии. 1965. №5.
6. Проблема субъекта и объекта в классической и современной буржуазной философии. М., 1965.
7. От позитивизма к неопозитивизму // Вопросы философии. 1965. № 9.
8. Генезис и строение интеллектуальных структур в концепциях Ж. Пиаже // Основные направления исследования психологии мышления в капиталистических странах. М., 1966. Соавт. В.Н. Садовский.
9. О принципах воспроизведения объекта в знании // Вопросы философии. 1967. №4.
10. Теория познания // Философская энциклопедия. Т. 5. М., 1970.
11. Философия // Философская энциклопедия. Т. 5. М., 1970. Соавт. В.С. Швырёв, Э.Г. Юдин, А.П. Огурцов.
12. Философские проблемы системно-структурного анализа // Вопросы философии. 1970. № 12. Соавт. В.С. Швырёв.
13. Аналитическая философия сегодня // Вопросы философии. 1971. № 2.
14. Методологический анализ науки (типы и уровни) // Философия, методология, наука. М., 1972. Соавт. В.С. Швырёв.
15. Операционализм // Современная буржуазная философия. М., 1972.
16. Философия и научный метод - к истории и теории постановки вопроса // Философия в современном мире. Философия и наука. М., 1972.
17. Взаимоотношение философии и науки в свете научно-технической революции // Философские науки. 1973. № 2.
Панельная дискуссий
Панельная дискуссий
18. Проблема субъекта и объекта в теории познания Гегеля и Маркса // Философия Гегеля и современность. М., 1973.
19. Философия, наука, философия науки (о некоторых тенденциях эволюции философии науки) // Вопросы философии. 1973. № 4.
20. Философия и наука в свете научно-технической революции // Человек, наука, техника. М., 1973.
21. Gnoseological Aspects of Present-Day Science // Logic, Methodology and Philosophy of Science. Amsredam ; N.Y., 1973. In coll. with P. Kopnin.
22. Интеграция философского и частно-научного знания // Диалектический материализм и современная наука. Прага, 1978.
23. Logic and Dialectics in Dialectics in Dialectical Materialism // Main Trends of Research in the Social and Human Sciences. P. 2. Vol. 1. The Hague ; P.; N.Y., 1978.
24. «Альтернативные миры» и проблема непрерывности опыта // Философия и наука в системе культуры. Природа научного познания. Минск, 1979.
25. Научная революция XX века (общая характеристика) // Социализм и наука. М., 1980.
26. Субъект, объект, познание. М., 1980.
27. Материалистическая диалектика (краткий очерк теории). М., 1980. Соавт. И.Т. Фролов, В.С. Швырёв, Б.Г. Юдин.
28. Самосознание, рефлексия и развитие научного знания // Общественные науки в СССР. 1980. № 2.
29. Диалектика практики и теории // Вопросы философии. 1981. № 1. Соавт. В.С. Швырёв.
30. Знание, рефлексия и категории философии // Мировоззренческое содержание категорий и законов материалистической диалектики. Киев, 1981.
31. Специфика теоретико-познавательного исследования в системе диалектического материализма // Гносеология в системе философского мировоззрения. М., 1983.
32. Концепция онтологической относительности // Проблемы и противоречия в буржуазной философии 60-х и 70-х гг. XX века. М., 1983.
33. Теория познания как феномен культуры // Наука и познание. М., 1983.
34. Теория познания и современная наука // Философские и социальные проблемы науки и техники. М., 1983. Вып. 1.
35. Subjekt-Objekt-Erkenntnis // Realismus und Dialektik oder Was konnen wir wissen? Koln, 1984.
36. Деятельность как объяснительный принцип // Вопросы философии. 1985. № 2.
37. Научная революция как методологическая проблема // Вопросы философии. 1985. № 8.
38. Das Problem der Moglichkeit der Erkenntnis in Kants Transcendental Philosophie // Studien zur Geschichte der westlichen Philosophie. Frankfurt-am-Main, 1986.
39. Классическая эпистемология и социально-культурный подход к исследованию познания // Познание в социально-культурной системе. М., 1987.
40. Научная революция, понимание научности и проблемы социально-исторической роли науки // Научная революция в динамике культуры. Минск, 1987.
41. Научное познание как феномен культуры // Культура, человек и картина мира. М., 1987.
42. Об уроках аналитической философии // Вопросы философии. 1988. № 8.
43. Теория познания и специальные науки // Диалектика. Познание. Наука. М., 1988.
44. Познание и коллективная деятельность // Теория познания, диалектика. М., 1988.
45. Человек как проблема научного исследования //Человек в системе наук. М., 1989.
46. Гносеологическая «робинзонада» и попытки ее преодоления // Теория познания. Т. 1.М., 1991.
47. Диалектика субъекта и объекта в деятельности и познании // Теория познания. Т. 2. М., 1991.
48. Transformations in Civilization and Human Values // A Philosophical Vision for the Coming Civilization. Seoul, 1990.
49. Лекции по теории познания (прочитанные в Пекинском государственном университете). На китайском языке. Пекин, 1990.
50. Идеалы и реальность гуманизма // Вопросы философии. 1994. № 6.
51. Рациональность, критицизм и принципы либерализма // Вопросы философии. 1995. № 10.
52. Knowledge and Cultural Objects // The Concept of Knowledge. Boston Studies in the Philosophy of Science. 1995. Vol. 170.
53. О некоторых вариантах соединения религии и научного знания // Религия, магия, миф. Современные философские исследования. М., 1997.
54. О толерантности, плюрализме и критицизме // Вопросы философии. 1997. № 9.
55. Л. Витгенштейн и некоторые традиции отечественной философии // Вопросы философии. 1998. № 9.
56. Об отечественной философии в 20-50-е гг. XX столетия // Философия не кончается... Из истории отечественной философии. XX век. В 2 кн. Кн. 1. 20-50-е годы. М., 1998.
57. Об отечественной философии в 60-80-е гг. XX столетия // Философия не кончается. Из истории отечественной философии. XX век. В 2 кн. Кн. 2. 60-80-е годы. М., 1998.
58. Теория познания (гносеология, эпистемология) // Вопросы философии. 1999. №8.
59. Научное и вненаучное знание: скользящая граница // Разум и экзистенция. Анализ научных и вненаучных форм мышления. СПб., 1999.
60. В.В. Давыдов и философские проблемы теории деятельности // Первые Давыдовские чтения. М., 1999.
61. Historical Changes of the Notion of Activity: Philosophical Presuppositions // Activity Theory and Social Practice. Cultural-Historical Approaches. Aarhus, 1999.
62. О философских уроках З. Фрейда // Вопросы философии. 2000. № 10.
63. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.
64. Восприятие // Новая философская энциклопедия. Т. 1. М., 2001.
65. Ощущение // Новая философская энциклопедия. Т. 3. М., 2001.
66. Сознание // Новая философская энциклопедия. Т. 3. М., 2001.
67. Я // Новая философская энциклопедия. Т. 4. М., 2001.
68. Деятельностный подход: смерть или возрождение? // Вопросы философии. 2001. №2.
69. Xристианские ценности, тоталитаризм, либерализм и постмодернизм // Вопросы философии. 2001. № 4.
70. Немецкая философия и русская гуманитарная мысль: С.Л. Рубинштейн и Г.Г. Шпет // Вопросы философии. 2001. № 10.
71. Практика социально-гуманитарного знания как определяемая философской концепцией человека и общества // Социальная философия и современное обще-ствознание. Екатеринбург, 2002.
72. Субъективная реальность как социально-культурная конструкция // Знание в структурах социальности. Екатеринбург, 2003.
73. Scientific Knowledge as Historical and Cultural Phenomenon // Proceedings of the XXth World Congress of Philosophy. Vol. X. Boston, 2001.
74. Георгий Петрович Щедровицкий и современная философия // Познающее мышление и социальное действие. Наследие Г.П. Щедровицкого в контексте отечественной и мировой философии. М., 2004.
Панельная дискуссий
Панельная дискуссий
75. Возможна ли интеграция естествознания и наук о человеке? // Вопросы философии. 2004. № 3.
76. Философия и интеграция современного социально-гуманитарного знания // Вопросы философии. 2004. № 7.
77. Умер ли человек? // Человек. 2004. № 4.
78. Идеал «Пайдейи», воспитательная роль религии и преподавание религии в школе // Труды научного семинара «Философия-образование-общество». М.,
2004.
79. Кант, радикальный эпистемологический конструктивизм и конструктивный реализм // Вопросы философии. 2005. № 8.
80. Диалог и толерантность во взаимодействии цивилизаций // Диалог цивилизаций. М. : Горбачёв-Фонд, 2005.
81. Рациональность как ценность культуры // Вестник Российской академии наук.
2005. № 11. Соавт. И.Т. Касавин, В.С. Швырёв.
82. Трансформация рациональности в современной культуре. М., 2005.
83. Paideia, Critical Thinking and Religion in Education // Education for Democracy. Lanham, 2005.
84. Философия, когнитивная наука и искусственный интеллект // Искусственный интеллект. Междисциплинарный подход. М., 2006.
85. Философия и исследование когнитивных процессов // Когнитивный подход: философия, когнитивная наука, когнитивные дисциплины. М., 2007.
86. Вера и знание в современной культуре // Вопросы философии. 2007. № 2.
87. Философия в современной культуре. СПб., 2007.
88. Конструктивизм в эпистемологии и науках о человеке // Вопросы философии. 2008. № 3.
89. Дискуссия реализма и анти-реализма в современной эпистемологии // Познание, понимание, конструирование. М., 2008.
90. Конструктивизм и реализм в эпистемологии // Философские науки. 2008. № 3.
91. Можно ли совместить конструктивизм и реализм в эпистемологии? // Конструктивизм в теории познания. М., 2008.
92. La philosophie en Russie: Histoire et etat actuel // Diogenes. № 222 - 2008/2. Соавт.
А.А. Гусейнов.
93. Личная и коллективная идентичность в современном обществе // Проблема идентичности в трансформирующемся российском обществе и школа. М., 2009.
94. Философия как понимание и трансформация // Вопросы философии. 2009. № 1.
95. Вопросы в философии, науке и образовании // Сущность и слово. Сборник научных статей к юбилею профессора Н.В. Мотрошиловой. М. : Феноменология-Герменевтика. 2009.
96. Реализм, анти-реализм, конструктивизм и конструктивный реализм в современной эпистемологии и науке // Конструктивистский подход в эпистемологии и науках о человеке. М., 2009.
97. Можно ли совместить конструктивизм и реализм в эпистемологии? // Конструктивизм в теории познания. М., 2009.
98. Познание и сознание: дискуссия анти-реализма и реализма в современной эпистемологии // Проблема сознания в философии и науке. М., 2009.
99. О классической и неклассической эпистемологии // На пути к неклассической эпистемологии. М., 2009.
100. Questions in Philosophy, Science and Education // The Socratic Tradition. Questioning as Philosophy and as Method ; ed. by M. Sintonen. College Publications/ Milton Keynes. UK. 2009.
101. Философия, общество знания и перспективы человека // Вопросы философии. 2010. № 8.
102. Эпистемология, философия и современная культура // Философия продолжается. Из серии «Философия России второй половины 20 в.». М. : РОССПЭН, 2010.
103. Mediation as a Means of Colective Activity // Learning and Expanding with Activity Theory; ed. by A. Sannino, H. Daniels, K. Gutierrez. Cambridge : Cambridge University Press, 2009.
104. Education as Creativity // Commitment in Education. Philosophy of Education ; ed. by P. Kemp. Berlin : Lit Verlag, 2009. Vol. 1.
105. О философии России второй половины XX в. //Вопросы философии. 2009. № 8.
106. Права человека в контексте глобализации // Всеобщая декларация прав человека: универсализм и многообразие опытов. М., 2009.
107. Когнитивная наука как вызов эпистемологии // Эпистемология: новые горизонты. М., 2011.
108. Исследование интеллектуальных процессов в современной когнитивной науке: философские проблемы // Естественный и искусственный интеллект: методологические и социальные проблемы. М., 2011.
109. Предисловие и комментарии к книге Т. Рокмора «Маркс после марксизма: философия Карла Маркса». М., 2011.
110. Философия, наука, культура. М., 2012.
111. Философия России второй половины XX в. В 21 т. М., 2008-2010. (Гл. ред.
В.А. Лекторский).
Некоторые переводы
112. On the Principles of Studying Systems // General Systems. Yearbook of the Society for the Advancement of General Systems Theory. Ann Arbor, USA, 1961. In coll. with V. Sadovsky.
113. Empirische und Theoretische // Erkenntnistheoretische und methodologische Problem der Wissenschaft. Berlin, 1966.
114. Cinostjakopodstatavztahusubjectukobjectu//Prahledpriloha. Praha, 1966. Vol. 1.
115. Das Subject-Object Problem in der klassischen und modernen burgerlichen Philosophie. Berlin, 1968.
116. Problem subjectu a objectu. Bratislava, 1972.
117. On Principles of Representing Objects in Knowledge // Soviet Philosophy. N.Y., 1968. № 2.
118. Analiticka filosofia // Filosoficky casopis. Praha, 1971. № 4.
119. Filozofia a metodologia nauki // Studia filozoficzne. Warszawa, 1972. № 3-4.
120. Filozofia, nauka, filozofia nauki // Studia filozoficzne. Warszawa, 1973. № 10.
121. Philosophy and Science in the Light of Scientific and Technological Revolution //
Man, Science, Technology. Praha, 1973.
122. Субект, обект, познание. София, 1983.
123. Subjekt, objekt, poznani. Praha, 1983.
124. Subject, Object, Cognition. M., 1984.
125. Subjekt-Objekt-Erkenntnis. Grundlegung einer Theorie des Wissens. Frankfurt-am-Main ; Bern, N.Y., 1985.
126. Introduction and Conclusion // Activity: Theories, Methodology, Problems ; Ed. by V. Lektorsky. Orlando, 1990.
127. Ozne, Nesne, Bilis. Istanbul, 1992.
128. Is the Integration of Natural and Human Sciences Possible? // Filosofia, Scienza e Bioetica. Studi internationale in onore di Evandro Agazzi. Roma, 2007.
129. Kant, radikaler Konstructivismus und Konstructiver Realismus in der Epistemologie // Kant im Spiegel der Russichen Kantforshung Heute. Stuttgart-Bad Cannstatt, 2008.
Панельная дискуссий
