CC BY
13УДК 81
О.В. Юркина
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ИДЕИ «ПРОСВЕТЛЕННОГО БЫТИЯ» И «ПРОСВЕЩЕНИЯ»
В ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ КОНТЕКСТАХ ОЧЕРКОВ ПУТЕШЕСТВИЯ И.А. ГОНЧАРОВА «ФРЕГАТ «ПАЛЛАДА»
В работе рассматривается своеобразие семантики и концептуального наполнения лексем «просвещение» и «просветленный» («просветленное бытие») в очерках путешествия И.А. Гончарова «Фрегат «Паллада» как ключевых слов русской духовной культуры. Выявляется роль этих идеологически акцентированных слов-символов в репрезентации основных художественных идей произведения. Исследование проводится с учетом эволюции семантики лексем в древнерусском языке и в литературном языке XVIII в.
Ключевые слова: художественная идеология автора, ключевые слова-символы, концептуальное наполнение слова, динамика семантики слова в художественном тексте.
This paper is devoted to the uniqueness of semantics and conceptual content of tokens «education» and «enlightened» («enlightened being») in the essays travel Goncharov «Frigate «Pallada» as keywords Russian spiritual culture. Reveal the role of ideologically-accented words of characters in the representation of major works of art ideas. Research is conducted taking into account the evolution of the semantics of tokens in the ancient language and literary language of the XVIII century.
Keywords: artistic ideology of the author, keywords, symbols, conceptual content of the words, the dynamics of the semantics of words in a literary text.
Один из аспектов изучения специфики семантико-стилистической системы писателя - это рассмотрение важнейших художественных идей произведения через идеологически акцентированные ключевые слова-символы, выступающие организующими центрами в авторской картине мира. Образно-идеологическая общность художественно-описательных и публицистических контекстов «географического романа» И.А.Гончарова «Фрегат «Паллада» (далее - ФП), где создается образ единой человеческой Вселенной при учете неравномерности исторического развития народов, обусловлена системным выражением идеи единства развивающегося мира природы и человека. Эта идея реализуется во взаимосвязанных ключевых образах живой космос и просветленное бытие, которые можно рассматривать как авторские концепты, воплощающие этико-философскую концепцию химически-исторического процесса: эволюции природы и нравственно-духовного преображения человека и мира, совершаемых «в лаборатории»
[4, с. 525] природного и социального космоса (I, 8). Образ космоса в книге ориентирован на трактат известного ученого А. Гумбольдта, автора книги «Космос» (перев. 1848 г.), цель которой - «обнять явления мира в их общей связи, природу как целое, движимое и оживляемое внутренними силами»; познание космоса завершается познанием человека как его части, наделенной духовной жизнью: понятие «космос» включает «развертываемый» «на основе законов верховного порядка мироздания» [5, с. VI] мир природы и мир человека. Содержание образа живой космос во ФП точно так же соотносится с бытием эволюционирующих сфер мироздания: природной и социальной - в единстве психического (жизни души, сознания), ментального и физического начал. Их преобразование обусловлено движением к просветленному бытию. Выражение просветленное бытие, включающее переносно-метафорическое употребление отглагольного качественного прилагательного просветленный ‘облагороженный, очищенный от всего дурного. О духе, душе, мысли’1 (БАС [9, Т XI, ст.1337]), символически и образно связано с ключевым словом-идеологемой просвещение2 и соотнесено в публицистических контекстах с метафорами лаборатория и царство жизни духовной для обозначения сути социальной эволюции.
Развитие образа просветленное бытие выявляет единство публицистических и художественных контекстов ФП, в которых актуализируется важный для его семантики признак: ‘эволюция мира как процесс его одухотворения нравственным светом, внесенным Творцом’. Другой сущностный аспект семантики образа просветленное бытие эксплицируется в лирико-философском очерке «Море и небо»: созерцание красоты озаренной светом тропической ночи приводит автора к мысли об аналогии между противоборством космических и хаотических сил в «лаборатории природы» и в сфере человеческой души - на путях движения мира к изначальной универсальной норме природы и жизни: «Очнувшись, со вздохом скажешь себе: ах, если б всегда и везде такова была природа, так же горяча и так величаво и глубоко покойна! Если б такова была и жизнь!.. Ведь бури, бешеные страсти не норма природы и жизни, а только переходный момент, беспорядок и зло, процесс творчества, черная работа - для выделки спокойствия и счастия в лаборатории природы...» (1, 98).
Аналогия выражается с помощью характерных для стиля писателя двузначных языковых средств, актуализирующих образную семантику одновременно состояния и природы, и психической жизни человека: покойна, бури. Их смысло- 1 2
1 Данная дефиниция слова в БАС сопровождается цитатой из А.И. Герцена:
Воспоминание человечества - своего рода небесное чистилище - былое воскресает в нем просветленным духом, от которого отпало все темное, дурное.
2 Ср. определение в «Словаре церковно-славянского и русского языка» 1847 г. [10, т. III, с. 552] переносных значений глаголов просветлять (с пометой «церковное») ‘делать веселым; светлым, чистым’ и просветляться ‘делаться светлым’ с иллюстративными примерами из древнерусских церковных книг: Хотя убо поститися, не сетуй иудейски, но евангельски себя просветли (Соборник); Тогда просвещается душа и просветляется ум, и освящается сердце (Пролог)
вая двуплановость поддержана, в частности, рядоположенностью в тексте слова и словосочетания: бури, бешеные страсти, с последующим соотнесением названного состояния c природой и обществом (не норма природы и жизни) - с природной и психической дисгармонией (беспорядок и зло). Эти лексемы обозначают формы проявления хаоса в сферах физической и психической материи, которая подвергается воздействию разумной силы (процесс творчества, черная работа), вызывающей эволюцию природы и человека и ведущей к воплощению в мире идеи космической гармонии. Образ просветленное бытие символизирует в итоге и становление живого космоса - его постепенное преображение под влиянием высшего разумного начала, и итог эволюции - состояние мира1, исполненное внутреннего равновесия, облагороженности и покоя. Развитие образа просветленное бытие выявляет единство публицистических и художественных контекстов книги, в которых актуализируется важный для его семантики признак: ‘эволюция мира как процесс его одухотворения нравственным светом - светом разума и духовной основы бытия, внесенным Творцом’.
Взаимодействие ключевых образов формирует в содержании лексемы космос смысл ‘разумное устройство мира как гармоническое единство его частей’, который соотносится с содержанием слова «космос» в греческой философии: ‘высший мировой порядок, мироздание’. При этом процесс художественного освоения природного и социального мира проходит в книге под знаком формирующихся идей «просвещение» и «цивилизация», которые выражают важные аспекты ядерного концепта текста, воплощенного в названных ключевых образах. Они определяют особый сплав научных, художественных и публицистических форм языкового выражения, взаимодействие которых отражает динамику развития как литературного языка в 1830-50-е гг., так и жанра литературного путешествия. Эстетическое значение эпитета живой ‘развивающийся, преобразующийся’ акцентирует идею эволюции, совершенствования мира как целого. Средствами воплощения идеи единства мира на пути к гармонии являются: 1) оживление внутренней формы ключевых слов просветленный, просвещение и актуализация образа света, выступающего как символ единения природного, социального и духовно-психического; 2) антропоморфная семантика средств, формирующих образ природы как единого организма и как семьи; 3) двузначные лексемы, выступающие как основа образного параллелизма: природное - человеческое в «синкретических» пейзажных картинах; 4) рядоположенность лексики природы и внутренней жизни человека в однородных конструкциях; 5) применение общеязыковой и специальной лексики природы при осмыслении процессов развития социума и как средства уподобления двух сфер бытия.
Названные концепты «живой космос» и «просветленное бытие» реализуются в книге в системе подчиненных им словесных образов, в частности, как отмеча-
1В семантике слова бытие актуализируются смыслы ‘жизнь, существование, развитие’ (‘одухотворенное, пронизанное просветленным-просвещающим началом’), в противоположность абстрактному ‘наличию’ чего-л. (ср. одно из значений слова в МАС [7, т. I, с. 130]: ‘жизнь, существование’ с пометой трад.-поэт., высокое и цитатой из Пушкина).
лось, в динамической эволюции в публицистических главах книги семантики слов «просвещение» и «цивилизация»1.
Во «Фрегате “Паллада”« слово просвещение употреблено 12 раз, дважды встречаются глагол просветить и существительное просветитель; 3 раза - прилагательное просвещенный (1 раз - авторское образование полупросвещенный, не отмеченное в толковых и исторических словарях) и 1 раз страдательное причастие просвещенный. Кроме того, в ранних публикациях некоторых глав ФП до выхода в свет ее полного издания и в 1-м издании 1858 г. имеются дополнительные контексты употребления слова просвещение, опущенные в окончательном варианте книги 1879 г., по которому печатались все последующие издания.
В отличие от существительного цивилизация, которое активно применяется в книге начиная с первых глав, слово просвещение впервые появляется только во втором томе, в очерках о Японии, хотя в дальнейшем оно, наряду с его производными, постепенно занимает равноправное со словом цивилизация положение в идеологической структуре произведения.
1. Лексема просвещение в ряде контекстов используется в частотном для середины XIX в. значении ‘образованность, культура, просвещенность’ или с усилением процессуального оттенка ‘распространение научных знаний, образования, культуры’. Так в контексте обобщающе-оценочного характера развертывается проходящая лейтмотивом через все повествование о Японии мысль о ее “системе отчуждения от целого мира” (2, 349), определяющей безнадежно застойное материальное и нравственно-духовное состояние страны: «Каков народ! Какова система ограждения [...]! Какая бы, кажется, могла быть надежда на торговлю, на введение христианства, на просвещение, когда так глухо заперто здание и ключ потерян?» (2, 364).
В то же время применение слова просвещение в одном ряду с выражением введение христианства ведет к осложнению его семантики дополнительными компонентами ‘нравственно-духовное совершенствование’, ‘процесс эволюции сознания‘, актуальными для его употребления в языке XVIII в. В данном процессуальном смысле: ‘приобщение человечества к духовному наследию, которым обладает цивилизованное сообщество’ проявляется в тексте «географического романа» ФП связь семантики слов просвещение и цивилизация, обусловленная ведущей в его идеологической структуре идеей “христианской цивилизации” как прогрессивной основы эволюции человечества1 2. В очерке “Шанхай” с рассмотренной семантикой существительных соотнесены по смыслу отглагольные прилагательные просвещенный и полупросвещенный, обозначающие состояние народов, находящихся на разных стадиях приобщения к цивили-
1 См. о ядерном концепте художественного текста и его связи с культурным концептом: [1].
2 Ср. смысловую близость в 1 томе ФП в перечислительном ряду разделять наследие свободы, религии, цивилизации выделенных слов-понятий, обозначающих разные проявления достижений общечеловеческой культуры, и актуализацию в «английских» и «сибирских» главах процессуальной семантики слова цивилизация как знака приобщения народов Азии, Африки, Сибири не только к европейской модели общежития, но и к этим достижениям.
зации как к гражданскому обществу, обладающему достаточно высокой степенью развития культуры: Нет, я вижу, уголка в мире, где бы не запрашивали неслыханную цену [...] Этой слабости подвержены и просвещенные, и полупросвещенные народы, и, наконец, дикари (2, 326).
Лексема просвещенный в этом контексте близка по содержанию к прилагательному цивилизованный в актуализированном во ФП значении ‘приобщенный к цивилизации; культурный, просвещенный’. Семантика слов просвещение, цивилизация, просвещенный, полупросвещенный, цивилизованный в рассмотренном аспекте поддержана в «японских главах» - в очерках о столкновении Японии с европейской цивилизацией - содержанием глагола просветить ‘сообщить знания; распространить знание, образование, культуру’ (9, XI, стб. 1342).
2. Встречается использование лексемы просвещение в другом актуальном для данного периода значении ‘тип культуры, образования, воспитания народа, определяющий его нравы, манеру поведения’, близком к выделенному в СЯП оттенку ‘цивилизация, культура’ основного значения слова - ‘просвещенность, образованность’: Почему ж [...] не быть у китайца русым волосам и красному носу, как у европейца? ведь англичане давно уже распространяют в Китае просвещение и завели много своего [...] (2, 417). Семантически родственным лексеме в таком применении оказывается другое употребление слова цивилизация ‘тип культуры и организации общества’ в сочетании с определениями «европейская, русская новейшая, христианская» и сходных с ним по смыслу лексем культура, воспитание, образование, концептуально значимое для выражения во ФП идеи цивилизации как совокупности самобытных типов человеческих культур, формирующих «живой» социальный космос.
3. В связи с актуализацией такого смыслового аспекта далее в контексте глав о Сибири, в соответствии с идеологически отмеченным использованием в них лексемы цивилизация как обозначения особого метода творческого преобразования природы и социума осваиваемых земель, в содержании глагола просветить и причастия просвещенный актуализируется в первую очередь нравственноэтический компонент семантики. Это связано с осмыслением особенностей русского цивилизационного процесса, направленного не только на достижение материально-технических и гражданственных “успехов”, но и на осуществление облагораживающего, “просветительского” воздействия на приобщаемые к цивилизации народы: «И когда совсем готовый населенный и просвещенный край, некогда темный, неизвестный, предстанет перед изумленным человечеством, требуя себе имени и прав, пусть тогда допрашивается история о тех, кто воздвиг это здание [...] это те же люди, которые в одном углу мира подали голос к уничтожению торговли черными, а в другом учили алеутов и курильцев жить и молиться - и вот они же создали, выдумали Сибирь, населили и просветили ее и теперь хотят возвратить Творцу плод от брошенного Им зерна. А создать Сибирь не так легко, как создать что-нибудь под благословенным небом» (2, 525).
В данном фрагменте антитеза просвещенный край - некогда темный оживляет в причастии и следующем за ним глаголе просветили внутреннюю форму -
образ света, что приводит к обогащению семантики глагольных форм: значение ‘образовать, приобщить к культуре’, обретая образную форму, смыкается с идеей, заключенной в словах этого словообразовательного гнезда в древнерусском языке, - духовного света, озарения, духовного и умственного совершенствования. Эти ассоциативно возникающие смысловые связи поддерживаются высоким содержанием метафорического выражения возвратить Творцу плод от брошенного Им зерна: оно восходит к символике двух евангельских притч - о Сеятеле и зерне, «упавшем на добрую землю» того, кто «слышит слово» Божье, «разумеет» его и «приносит плод во сто крат» (Мф. 13: 3-23), и о горчичном зерне (ему уподобляется Царство Небесное), «которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13: 31). Данное выражение в книге, таким образом, как бы указывает на символический «результат» завершенного процесса цивилизации и просвещения края.
Образно-понятийное содержание взаимосвязанного с лексемой «просвещение» слова-концепта “цивилизация” в этих последних главах, посвященных освоению Сибири, также обогащено новыми смыслами, важными для выражения идеи всей книги. Слово цивилизация постепенно теряет здесь свое “статическое” содержание, в большей степени характерное для него в главах, посвященных распространению английской цивилизации (как уже достигнутой ступени общественного развития) в колониях, и выражает свойственное ему лексикограмматическое значение процессуальности: оно обозначает непрерывный целостный процесс творческого воздействия на природу и человека, чтобы активизировать заложенные в них программы биологической и нравственнодуховной эволюции: «Несмотря, однако ж, на продолжительность зимы, на лютость стужи, как все шевелится здесь, в краю! Я теперь живой заезжий свидетель того химически-исторического процесса, в котором пустыни превращаются в жилые места, дикари возводятся в чин человека, религия и цивилизация борются с дикостью и вызывают к жизни спящие силы. Изменяется вид и форма самой почвы, смягчается стужа, из земли извлекается теплота и растительность - словом, творится то же, что творится, по словам Гумбольдта, с материками и островами посредством тайных сил природы» (2, 525).
Контекст насыщен глаголами с семантикой активного воздействия и изменения, выполняющими синтаксически и ритмически организующую функцию конструктивной связки в структуре единого периода. Они являются семантическими центрами целой цепи параллельных синтаксических единств с контекстуально противопоставленными лексемами, обозначающими первоначальное состояние объектов, подвергшихся воздействию “цивилизующей силы”, и их последующее превращение в новое качество: пустыни - жилые места; дикари - чин человека; дикость - религия и цивилизация; спящие силы - жизнь; стужа - теплота, растительность. Единый процесс преобразования природы и человека представлен как одновременная «работа» цивилизации по обживанию пространств Сибири; нравственному и гражданскому воспитанию “дикарей” и воздействию
на “спящие силы” природы посредством трудолюбия и искусства. В образнопонятийной форме этот процесс назван химически-историческим, протекающим в «лаборатории» (2, 525) природной и социальной жизни, что подчеркивает единство разноаспектного проявления энергии творческой цивилизующей силы, воздействующей на вещество природы и на существо и образ жизни человека, подобно тому как “тайные силы природы” действуют на материки и острова.
Понимание “цивилизации” как процесса “осторожного и постепенного воспитания” “диких младенцев человечества” через приучение их к “систематическому труду”, нравственное развитие и охранение, как слабых и неопытных существ, от пагубных привычек новейшей цивилизации служит автору основанием для сопоставления русского, самобытного примера цивилизации с методами колонизации Африки и Азии англичанами и Америки “людьми Соединенных Штатов”: их активная “деятельность” связана с “жаждой приобретения” и оборачивается нравственным “бесстыдством” (2, 335) по отношению к туземцам. Автор ФП полемизирует со стереотипным идеологическим противопоставлением варварской России и цивилизованной Европы, отстаивая русский вариант цивилизации как метод воспитания цивилизуемых народов и процесс “облагораживающего” гуманистического воздействия на человека. Такое содержание становится ведущим в последних главах и приводит к активному смысловому взаимодействию слова цивилизация не только с лексемой воспитание, но и с существительным просвещение и глаголом просвещать.
Оживлению древней семантики лексем просветить, просвещение способствует, кроме того ассоциация с появившимся ранее в очерке “Ликейские острова” словосочетанием просветленное бытие, выражающим авторское представление о высшей нравственно-духовной цели цивилизационного процесса, а также метафорическое сочетание религия с крестом и лучами света как обозначение средства достижения «царства жизни духовной» и «просветленного бытия»: «Это не жизнь дикарей, грязная, грубая, ленивая и буйная, но и не царство жизни духовной: нет следов просветленного бытия [...] все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые заботы, страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще в сладком, младенческом сне, как в первобытных языческих пастушеских царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается царство духа, и не пошла далее... Но все готово: у одних дверей стоит религия, с крестом и лучами света, и кротко ждет пробуждения младенцев; у других - “люди Соединенных Штатов”, с бумажными [...] тканями, ружьями, пушками и прочими орудиями новейшей цивилизации...» (2, 387).
В результате такого “семантического насыщения” содержания лексем просвещение, просветить, просвещенный-просветленный эстетическими коннотациями в заключительной части ФП в рамках метафорического образа - сравнения происходит органическое взаимодействие в смысловой структуре слова просвещение этимологически исконных образных компонентов его семантики, реа-
лизованных как художественно-поэтические: просвещение как стремительно распространяющийся свет, огонь, пожар, и тех понятийных компонентов (см. названное выше его 1-е значение в книге), которые были выделены ранее в ходе функционирования слова в тексте: «Говорят, дикари не пьют, не воруют - да, пока нечего пить и воровать; не лгут - потому что нет надобности. Хорошо, но ведь оставаться в диком состоянии нельзя. Просвещение, как пожар, охватывает весь земной шар» (2, 538).
Приведенная выше цитата - часть обширного контекста, построенного в форме беседы автора с оппонентом. Содержанием диалога является, во-первых, спор о пользе и вреде просвещения для якутов и других «диких» народов Сибири и, во-вторых, - о самой сути понятия «просвещение». Гончаров полемизирует со своим предшественником писателем Г. Геденштромом, издавшим путевые заметки «Отрывки о Сибири» (1830), в которых автор утверждает следующее: «Якутская область - одна из тех немногих стран, где просвещение или расширение понятий человеческих (sic) более вредно, чем полезно. Житель сей пустыни (продолжает автор)1, сравнивая себя с другими мирожителями, понял бы свое бедственное состояние и не нашел бы средств к его улучшению» (2, 538).
В этой цитате содержание слова просвещение ‘образование, приобщение к цивилизации, культуре’ сближается с его толкованием в «Словаре церковнославянского и русского языка» 1847 г. - ‘обогащение ума познаниями’ (III, 552). Значение ‘приобщение к цивилизации, культуре’ наиболее очевидно проявляется также в следующих цитатах из книги Геденштрома: «Пускай просвещение достается на часть тех народов, которым провидение указало земли, могущие удовлетворить рождающимся желаниям и соделать их счастливейшими; но да пощадит оно якутов и подобных им, к которым природа их земли была мачехою. Просветившись, они тем еще были бы несчастнее, что не могли бы оставить земли своей для приискания лучшей» [3, с. 96].
В своих возражениях автору книги Гончаров для прояснения истинного исконного смысла понятия “просвещение” различает и противопоставляет основное, сложившееся в XVIII в. значение слова просвещение ‘образованность, просвещенность. цивилизованность, культура’ и его особое употребление: ‘внешнее приобщение к материально-техническим плодам цивилизации’, которое появляется в начале XIX в. и актуализируется в тексте Г еденштрома: «Автор берет пороки образованного общества, как будто неотъемлемую принадлежность просвещения, как будто и само просвещение имеет недостатки: тщеславие, корысть, тонкий обман и т.п. Кажется, смешно и уверять, что эти пороки только обличают в человеческом обществе еще недостаток просвещения. Если дикари увлекаются скорее всего заманчивостью блеска или чувственных удовольствий [...] то за ними, как за детьми, надо смотреть, что здесь [в Сибири] и делается» (2, 538).
1 Цитата Геденштрома приведена в тексте ФП, курсив и примечания в скобках принадлежат Гончарову.
В семантике слова просвещение, в результате такого противопоставления так же, как в предыдущих контекстах в содержании слов просветить, просвещенный, усиливается нравственно-этический компонент ‘внутренняя культура, нравственность, духовность’. Данный аспект содержания лексемы разрабатывался далее во ФП в рассуждениях о просвещении, которые имелись в публикациях очерка «Из Якутска» в журнале «Морской сборник» (1855) и в 1-м издании книги 1858 г.: «Если б не мы к ним, так дикари сами бы пришли к нам с этими же мехами [...] просить взамен чего-нибудь другого и, все равно, не избегли бы просвещения, все равно узнали бы добро и зло и, прошедши сквозь огонь опыта, усвоили бы первое, научившись избегать второго, в чем и состоит истинное просвещение. Как же вдруг хотеть, чтоб дикарь прямо из Якутской области вдруг прыгнул в область добродетели?..» [6, с. 312]
В этом контексте семантика слова просвещение разноаспектна и складывается из нескольких смысловых компонентов: просвещение - это, во-первых, ‘приобретение знаний, информации о мироустройстве’ (узнали бы добро и зло), ‘сопутствующий им опыт’ (что связано с практической стороной познания мира - приобщением к цивилизации, ее достижениям и порокам) и, во-вторых (как итог), ‘обретение внутренней культуры и стремления к нравственнодуховному совершенствованию’ (к искоренению в себе пороков образованного общества и к усвоению добра - к добродетели). Именно этот результат “опытного познания” человеком себя и мира является, по мнению автора, показателем завершенности процесса “истинного просвещения”.
Заложенная в слове-понятии просвещение во ФП идея непрекращающегося процесса эволюции, внутреннего совершенствования человека соотносит его по смыслу с распространенным в XVIII в. вариантом употребления лексемы, связанным с актуализацией в ее содержании аспекта ‘объективный процесс эволюции человеческого разума в противоположность его прежнему варварскому состоянию’ (в типовых словосочетаниях «просвещение ума, раз.» с синонимическими выражениями «шаги, степени просв., челов. разума» и др.) Усиление аспекта ‘развитие, движение, интеллектуальное и духовное самоусовершенствование человеческого сообщества’ в семантике ключевых для идеологической структуры книги слов просвещение и цивилизация сказывается на выборе способов обозначения объективно существующих типов (стадий) развития цивилизации и одновременно фаз эволюции человеческого сознания, присущих народам, находящихся на разных стадиях социо-культурного развития. Для этого применяются как номинативные сочетания, так и метафорические выражения, характеризующие социально-интеллектуальное и духовное состояние наций; ср.: младенцы человечества (2, 465) (африканские жители); дикие младенцы человечества, которые требуют осторожного и постепенного воспитания (2, 533) (сибирские народы); дети натуры, с примесью значительной дозы дикости (2, 478) (корейцы); младенчески-старческая цивилизация (2, 467) (китайская), которая не дошла до периода зрелости и уже одряхлела и разошлась с жизнью (2, 465); но-
вейшая цивилизация (2, 387) (Америка); просвещенные и полупросвещенные народы (2, 326).
Понимание специфики задач просвещения по отношению к диким народам, которым нужно пройти ряд последовательных фаз на пути к «цивилизованному» и «просвещенному» человеку, проявляется также в соотнесении понятий «просвещение», «цивилизация» и «воспитание» (в разных аспектах): «Просвещение якута пока состоит в том, чтоб приучить его к земледелию, к скотоводству, к торговле [...] он живет в пустыне, просвещение находит средство справиться и с пустыней. Думали же прежде, что здесь не родится хлеб; а принялись с уменьем и любовью к делу - и вышло, что родится» (2, 538).
Здесь в содержании понятия «просвещение» выделены смысловые аспекты ‘воспитание человека через пробуждение в нем сознания необходимости труда’ и ‘творческий подход к труду’; ср. в приведенных ранее контекстах глав о Сибири характеристику русского самобытного примера цивилизации как процесса «осторожного и постепенного воспитания» «иноплеменных детей», для которых «систематический труд - мучительная, лишняя новизна» (2, 531). «Просвещение» рассматривается как приобщение к более высокому уровню организации общества в сфере трудовой деятельности, практических знаний, умений и экономики. В других контекстах на первый план выдвигаются религиозный, нравственно-духовный и гражданственный аспекты понятия «просвещение»: «просветили Сибирь, приобщив ее к цивилизации, уча алеутов и курильцев жить и молиться» (2, 525); ср. приведенный ранее контекст из «африканских» глав о необходимости приучить аборигенов жить обществом, как порядочные люди. Здесь имплицитно просветить понимается как ‘воспитать путем приобщения к цивилизации как к гражданскому обществу’ и ‘пробудить тягу человека к духовному развитию’.
Таким образом, формированию семантико-стилистического единства художественно-очерковых и публицистических фрагментов «Фрегата “Паллады”», отражающих общественно-социальный аспект эволюции живого космоса, способствует, во-первых, употребление ключевых для русской национальноязыковой картины мира слов-понятий цивилизация, просвещение, содержание которых эксплицирует когнитивную основу книги. В контексте «географического романа» раскрывается многоаспектность их смысловой структуры, определенные понятийные признаки которой закрепляются в литературном языке. Характер использования этих слов обусловлен общим замыслом автора: осмыслить развитие природной и социальной вселенной на путях ее движения к просветленному бытию; поэтому ведущей в семантике лексем становится мысль о динамическом процессе эволюции общества, обусловленном развитием гуманистических начал “христианской цивилизации”. Это проявляется в активности двух основных смыслов при употреблении слова цивилизация, актуальных для формирования его смысловой структуры в языке XIX в.: ‘прогрессивное движение общества к гармоническому устройству в единстве материально-технического и духовного’ и ‘один из исторических типов социокультурных образований’ и в
оживлении внутренней формы слова просвещение, семантика которого, отражая основополагающую для древнерусского сознания этическую норму: ‘умственное и духовное совершенствование’[7, вып.20, с. 211], сближается с актуальным для XVIII в. значением 'объективный процесс эволюции человеческого разума в противоположность его прежнему варварскому состоянию’ [11, с. 171]1. Усиление оценочного компонента в слове цивилизация: ‘гуманность или антигуманность методов ее осуществления’ и образного компонента ‘свет, нравственный и духовный’ в слове просвещение обусловлено их применением для характеристики разных типов цивилизации народов Азии, Африки и Сибири.
Важность для авторского понимания цивилизации гуманистических целей ее развития проявляется в смысловом сближении в книге слов цивилизация, просвещение (они занимают равноправное положение в идеологической структуре ФП), воспитание и культура, что ведет к прояснению ключевого для социальнофилософской концепции ФП и для семантики слова просвещение аспекта, отражающего основополагающую для древнерусского сознания нравственноэтическую норму: ‘умственное и духовное совершенствование’. Такое содержание связывает лексему просвещение с тем ее идеологическим применением в текстах Н.В.Гоголя и славянофилов, которое способствовало формированию идеи особого характера «русской образованности» в отличие от западноевропейской1 2. При этом сохраняется смысловая связь слов просвещение, просвещать с образнопереносным их употреблением в древнерусском языке и языке XVIII в., обусловленная оживлением их внутренней формы в структуре текста: ‘озарение, освещение, свет’ (как духовное, нравственное начало). Этому способствует и ассоциация с выражением просветленное бытие (оно передает представление о высшей нравственно-духовной цели цивилизации).
Во-вторых, сложившийся в художественных описаниях очерков путешествия «Фрегат «Паллада» «язык аналогии» «человек -> природа» в философскопублицистических контекстах реализуется в противоположном направлении, то есть выступает как обратимый стилистический прием: «природа, человек -> социум». Названия природных явлений, термины биологии и физиологии используются как образное средство характеристики эволютивных и энтропийных социальных процессов [12]. Жизнь социума предстает как органическая часть еди-
1 Данное значение слова в языке XVIII в. было выделено на основе Картотеки «Словаря русского языка XVIII в.» ИЛИ РАН.
2 С формированием в 40-50-е гг. XIX в. особого взгляда на сущность понятия «просвещение», отличного от западнического, соотносится употребление слов просветить, просвещение в «Выбранных местах из переписки с друзьями» Н.В.Гоголя (1847) (глава «Просвещение»), где образная актуализация внутренней формы лексем направлена на экспрессивное выделение идеи полного, всеобъемлющего обновления человека, приобщенного к познанию мира, сути жизни: Мы повторяем теперь еще бессмысленно слово «просвещение». Даже и не задумались над тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни на каком языке Просветить не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не только в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь (2, с. 70-71).
ного целого - «живого космоса». В результате публицистический пласт повествования концептуально связывается с художественно-поэтическим и научным -образной основой, которая выражает идею «светового» проявления разумного бытия природной и человеческой жизни (просвещения, просветленного бытия) и раскрывающими содержание понятия «органическое целое человечества» уподоблениями гуманитарного мира природному в системе оппозиции «механистическое» - «органическое».
1. Бахмутова Н.И. Художественный мир и ключевые метафоры в романе Е. Замятина «Мы» // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М.А. Кормилицыной. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 2003. Вып. 3.
2. Г-н Геденштром М.М. Отрывки о Сибири. СПб., 1830.
3. Гоголь Н.В. Собр. соч.: в 9 т. / сост. и коммент. В.А. Воропаева, И.А. Виноградова / В.А. Воропаев, И.А. Виноградов. Т. 6. Духовная проза; Критика; Публицистика. М.: Русская книга, 1994.
4. Гончаров И.А. Фрегат «Паллада». Очерки путешествия: в 2 т. Л.: Наука, 1986. Т. 2. Здесь и далее цитаты приводятся по этому изданию с указанием в скобках арабскими цифрами номера тома и страницы.
5. Гумбольдт А. Космос. Опыт физического мироописания / пер. с нем. Н. Фролова. Ч. 1. СПб., 1848. С. VI.
6. Морской сборник. 1855. Т.16. №6. Отд. IV.
7. Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 1-27. М., 1975-2006.
8. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П.Евгеньевой. М.: Русский язык, 19851988.
9. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948-1965 (Далее в тексте ссылки на словарь приводятся с указанием в скобках номера тома и столбца).
10. Словарь церковнославянского и русского языка: в 4 т. СПб.: Изд. Акад. наук, 1847.
11. См.: Юркина О.В. Жанровые нормы и идиостиль писателя (очерки путешествия И.А. Гончарова «Фрегат «Паллада»): дис. ... канд. филол. н. СПб., 2009.
12. См. об этом: там же.
