CC BY
56
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 81.42
А. Н. Шибанова
Языковые средства создания образа Екатерины II в романе Б. Акунина «Внеклассное чтение»
В статье представлен лингвистический анализ образа Екатерины II в историческом романе Б. Акунина «Внеклассное чтение». В соответствии с концепцией описания образа человека, представленной в работах кировских лингвистов, образ императрицы рассматривается как совокупность процессуальных и непроцессуальных характеристик. Данная концепция позволяет провести целостный анализ образа персонажа литературного произведения, представить его как деятельную личность, а также принять во внимание статичные характеристики. На основании материалов исследования делаются выводы о том, с помощью каких языковых средств автор создает образ правительницы. Анализ текста романа показывает, что Аку-нин изображает императрицу в реалистическом ключе, в отдельных случаях преувеличивает отрицательные качества, гиперболизирует их. Особенностью романа является то, что автор стремится показать не только монарха, но и женщину.
The paper gives the linguistic analysis of character of Catherine the Great in B. Akunin's historical novel "Extracurricular reading". According to the concept of describing the person's character, which takes place in Kirov linguists' papers, the Emperess' character is represented as unity of procedural and non-procedural characteristics. This concept allows to analyze the character of Catherine the Great as an active person and describe her appearance and temper. On the basis of investigation's materials we make conclusions about the way Akunin creates the character of the ruler. Analysis of the novel's text shows, that the author represents Catherine the Great in a realistic manner, exaggerates her negative featuresin some cases. The peculiarity of the novel is the fact that Akunin tries to show not only a monarch, but a woman.
Ключевые слова: языковая личность, языковые средства, историческая личность, образ Екатерины II, процессуальные характеристики, непроцессуальные характеристики.
Keywords: linguistic personality, linguistic means, historical personality, the character of Catherine the Great, procedural characteristics, non-procedural characteristics.
Роман Бориса Акунина «Внеклассное чтение» впервые опубликован в 2003 г. В произведении параллельно развиваются две сюжетные линии. Действие происходит в начале XXI в., а также в последний год правления Екатерины II.
В данной статье мы анализируем языковые средства, с помощью которых Акунин создает образ императрицы.
Все характеристики можно разделить на процессуальные и непроцессуальные в соответствии с концепцией, принятой в работах кировских лингвистов [1]. Непроцессуальные характеристики образа человека - это «отображаемые в тексте его паралингвистические и кинетические характеристики, а также вербализованные сведения о человеке (внешность, одежда, социальное происхождение, система ценностей, пристрастия, желания и т. д.), содержащие информацию, так или иначе влияющую на модель поведения человека в разного рода ситуациях на протяжении его жизненного пути» [2]. Процессуальные характеристики «дают представление о модели поведения человека как обусловленной мотивами и целями его целенаправленной деятельности на протяжении всего жизненного пути или какого-либо его фрагмента» [3].
Непроцессуальные характеристики представлены 63 контекстами (24 лексических единицы). Можно выделить три группы языковых единиц:
1) языковые единицы, характеризующие внешний облик Екатерины II;
2) языковые средства, обозначающие предметы, принадлежащие императрице;
3) языковые средства, эксплицирующие систему ценностей Екатерины II.
Процессуальные характеристики представлены 50 контекстами (23 лексических единицы).
Здесь выделяем две основных группы:
© Шибанова А. Н., 2016 46
1) жизненный путь как отражение биографии;
2) модель поведения (цели и мотивы действий; поведение; особенности принятия решений).
Акунин изображает Екатерину II достаточно реалистично, в отдельных случаях даже натуралистично. Автор описывает лицо, глаза, щеки, подбородок, руки, ноги. Акцент сделан на фигуре императрицы: это очень полная женщина. Также активно используется прием сравнения.
Ср.: Богоподобная Фелица была вся такая: толстая, раздутая, будто едва втиснувшаяся в платье. Ступня, поставленная на резную скамеечку, выпирала из сафьяновой туфельки, как разбухшее тесто из чугунка, подбородок висел складками, и даже под носом, где по физиогномическому устройству вроде бы и не положено, тоже была складка; Но папенька, казалось, не заметил ни поросячьих щек, ни противной складки под носом, ни волосатой бородавки; Государыня повернулась всем своим грузным телом, отчего нога, покоившаяся на скамеечке, соскользнула на пол; Жирная рука нерешительно взяла из желоба на столе белую фишку, подержала на весу; И Митридат стал стоять смирно, только смотрел уже не на жирную старуху, а на других игроков [4].
При этом Акунин подчеркивает, что у Екатерины лучистые глаза, простое лицо, что, очевидно, является ее достоинствами.
Ср.: Глаза же у матушки-государыни оказались светло-серые, лучистые, с хитрыми морщинками по краям. А может, морщинки не от хитрости, а от щек, подумал Митридат. Вон какие щеки пухлые, словно две подушки; Лицо размягченное, простое [5].
Также Акунин обращает внимание читателя на детали (бородавка рядом с ухом).
Ср.: А что это у ее величества пониже уха (государыня как раз повернулась к партнерше слева)? Ей-богу, бородавка, сиречь кожный узелок на эпителиуме, и из бородавки седые волоски [6].
Мы видим, что Екатерина не идеализируется автором: анализ лексических единиц показывает это. Слова, при помощи которых Акунин создает образ императрицы, относятся к оценочной либо окрашенной лексике: пухлые (неодобр.) щеки, поросячьи щеки, жирная (разг.) рука, жирная (разг.) старуха, противная складка.
Языковые средства, обозначающие предметы, принадлежащие персонажу, не так многочисленны. Только в трех контекстах дается представление о предметах гардероба.
Ср.: Ступня, поставленная на резную скамеечку, выпирала из сафьяновой туфельки; Екатерина тут была совсем не такая, как давеча, в Малом Эрмитаже. Одета попросту, в свободное платье и белый тюлевый чепец; Бокал полетел на пол, обрызгав царицыно гродетуровое платье [7].
Акунин показывает, что в различных ситуациях Екатерина одета по-разному: в официальной обстановке на ней платье из гродетура, плотной шелковой ткани темного цвета, сафьяновые туфли. В кругу приближенных она может чувствовать себя более свободно, об этом свидетельствует и ее одежда: свободное платье, чепец из тюля - легкой прозрачной ткани [8].
Из предметов обстановки автор выделяет лишь кресло, украшенное живыми цветами -ландышами из оранжереи. Вполне возможно, что данный предмет несет смысловую нагрузку, является символом.
Ср.: Митя обреченно направился к возвышению, где уже поставили украшенное оранжерейными ландышами кресло для государыни [9].
Автор отмечает даже запах, создавая тем самым более завершенный образ.
Ср.: <...> от нее пахло лавандой, пудрой и чем-то пряным, вроде муската [10].
Акунин называет Екатерину II по-разному: Екатерина (18), государыня (13), императрица (10), ее величество (8), царица (7), жирная/толстая старуха (6), матушка-императрица (4), Богоподобная Фелица (2), великая монархиня (2), матушка-государыня (2), императрица Екатерина Великая, величайшая женщина русской истории, повелительница Российской империи, Афина Пал-лада, Минерва, старая бабушка, (новая) Семирамида, российская Юнона, ваше императорское величество, государыня-императрица, самодержица, повелительница, августейшая персона, августейшая бабка, матушка.
Выбор лексем обусловлен тем, кто именно говорит про Екатерину. Автор, как правило, использует нейтральную лексику, Митридат Карпов (персонаж-ребенок) употребляет оценочную и окрашенную лексику (жирная (разг). старуха, старая бабушка), подданные и придворные также используют различные слова для номинации. Выбор здесь зависит от того, как относятся к Екатерине II те или иные люди. Отец Митридата относится к императрице с подобострастием, называет ее Афина Паллада, Минерва, ваше императорское величество. Персонажи, которые устраивают заговор, также употребляют лексику с негативной коннотацией (старуха), но в обществе других людей относятся к императрице с почтением, что находит отражение в лексике (матушка, матушка-государыня).
Мировоззрение, ценности Екатерины II выражаются в ее речи, действиях. Императрица любит различные увеселения, развлечения. Ей нравится играть в бостон, раскладывать пасьянс, ей интересны уродцы, которых специально приводят. Императрица трепетно относится к своей
47
собачке, переживает, что не может вступить в брак с фаворитом. Она опасается, что ее отравят повара, и не подозревает о надвигающейся опасности, которая исходит от приближенных. Екатерина ценит людей с выдающимися способностями, покровительствует им. Не поощряет неразумные поступки. Негативно относится к политике Франции. Она с презрением относится к своему сыну, Павлу I, не видит в нем достойного преемника.
Ср.: Жирная рука нерешительно взяла из желоба на столе белую фишку, подержала на весу; Раскладывала государыня пасьянс-солитэр, пребывала в мечтательном настроении. - Ах, - говорит, - мой маленький птенчик, отчего это старому мужчине, хоть бы даже и шестидесятилетнему, незазорно жениться на молоденькой, а зрелой даме того же возраста повенчаться с мужчиной двадцати шести или семи лет почитается невозможным? И опять смотрит с надеждой, вздохнуть боится [11].
Ср.: Засмеялась и императрица: - Ой ли? Ослабшая от смеха Екатерина махнула рукой: -Ну тебя, старый греховодник. Убери свою монстру. Да сто рублей подари. Ох, распотешил; А государыне нравилось. Она до слез смеялась адмираловым историйкам, особенно если попадались нехорошие слова, несколько раз даже их повторяла [12].
Ср.: - Хорошо, - говорила. - Только здесь душой и разнежишься. Должно быть, у государей душа не от того отдыхает, от чего у обычных смертных [13].
Ср.: Уж прости, дружок, - обратилась она к Внуку, - что твою Лизаньку сюда не зову, больно свежа да хороша. А так рядом с моими старушками я могу чувствовать себя красавицей. - А вы, Яков Федорович, на моего Костю не серчайте. Он хоть в университетах не учился, но в разных странах бывал, все повидал, и руки у него мягкие. Ну а вы-то, Аделаида Ивановна, куда морду тычете? Ах, полизать хочет, мое золотце! [14]
Ср.: Готовили в Зимнем дворце плохо, потому что государыня на кушанья была непривередлива, больше всего любила вареную говядину с соленым огурцом, и еще потому, что ее величество никогда не бранила поваров - боялась, что какой-нибудь отчаянный обидится да яду подсыплет [15].
Ср.: - Я дурству не потатчица! [16]
Ср.: Екатерина презирает своего сына и ни за что не передаст ему скипетр.
Акунин опирается на исторические факты: известно «негативное отношение Екатерины II к французской революции» [17].
Ср.: Царица нахмурилась - не любила французов [18].
Процессуальные характеристики дают представление об особенностях поведения Екатерины II, ее деятельности.
Ср.: ...ее величеству приходится много улыбаться без истинной веселости; Государыня ласково поправила князю замявшийся кружевной манжет; Наклонилась, зашептала придвинувшемуся Зурову что-то, по всему видать, веселое - сама мелко смеялась, трясла подбородками; Теперь дошла очередь и до Карповых - российская Юнона, еще не доулыбавшись, повела взором с Мити на папеньку;...как оно все превосходно в их жизни переменится, когда матушка-императрица Митридатом восхитится и к своей особе его приблизит, а там, глядишь, вспомнит прежнюю симпатию и устремит свой солнечный взор на некоего отставного секунд-ротмистра; ...волшебный взор Екатерины может самую малую травинку вмиг обратить в прегордый баобаб; Тепло не тепло, но некую субстанцию Митин взгляд, похоже, излучил, потому что императрица, еще не отсмеявшись над препирательством грека с англичанином, вдруг повернула голову и взглянула на маленького человека; Глаза Семирамиды изумленно расширились - видно, во дворце никто ей языка не показывал; Не сразу придумала, что спросить. По ласковой улыбке видно было, что хочет задать вопрос полегче; Царица руками всплеснула; Но Екатерина ничего, не обиделась, а даже облобызала Митю в обе щеки. Назвала «милончиком» и «умничкой»; Императрица, та подарила сто червонцев и велела завтра ввечеру приходить в Бриллиантовую комнату, в шахматы играть, но сказала это лениво, зеваючи [19].
Для описания действий Екатерины наряду с нейтральной лексикой Акунин использует книжные глаголы: велеть, облобызать
Императрица ласкова, большинство ее действий (в том числе и речевых) сопровождаются улыбкой. Но, как указывает автор, это мнимое веселье и легкость. Ср.: <...> ее величеству приходится много улыбаться без истинной веселости [20].
Акунин показывает Екатерину в состоянии покоя, безмятежности: сказала это лениво, зе-ваючи; привольно потянулась.
Ср: - Право, отрадно. - Императрица привольно потянулась. - Будто двадцать лет долой; Императрица, та подарила сто червонцев и велела завтра ввечеру приходить в Бриллиантовую комнату, в шахматы играть, но сказала это лениво, зеваючи [21]. 48
Автор указывает и на решительность императрицы в отдельных ситуациях:
Ср.: - А все же выпью настоечки, - сказала решительно государыня. - Хоть и пятница, да грех небольшой. Опять же церковь не воспрещает, если для здоровья польза. Ведь ваша настоечка полезная, Константин Христофорович? Полюбила я ее, всю внутренность она мне согревает [22].
Образ Екатерины II, созданный Акуниным, достаточно сложен. Анализ языковых средств позволяет сделать вывод о том, что автор стремился показать не просто императрицу, но и женщину. Он показывает ее недостатки, слабости, делая образ нетрадиционным и более понятным читателю.
Примечания
I.Чернова С. В. Образ Александра I как императора, полководца и человека: лингвистический анализ (на материале романа Л. Н. Толстого «Война и мир») // Семантика. Функционирование. Текст: межвуз. сб. науч. тр. Киров: Изд-во ВятГГУ, 2010. С. 85-98; Наумова Н. Г. Языковые средства создания образа П. И. Чичикова (на материале поэмы Н. В. Гоголя «Мёртвые души»). Киров: Изд-во ВятГГУ, 2010; Калинина Л. В. Языковые средства создания образа харизматической личности (на примере образа А. Д. Меншикова в исторической и художественной литературе) // Семантика. Функционирование. Текст: межвуз. сб. науч. тр. Киров: Изд-во ВятГГУ, 2012. С. 15-27.
2. Чернова С. В. Процессуальные и непроцессуальные характеристики человека как основа для реконструкции его образа // Рациональное и эмоциональное в русском языке: междунар. сб. науч. тр. М., 2012. С. 555.
3. Там же. С. 557.
4. Примеры здесь и далее приводятся по изданию: Акунин Б. Внеклассное чтение. URL: http://knijky. ru/books/vneklassnoe-chtenie
5. Там же.
6. Там же.
7. Там же.
8. Епишкин Н. И. Исторический словарь галлицизмов русского языка. URL: http://www.ets.ru/ pg/r/dict/gall_dict.htm
9. Примеры здесь и далее приводятся по изданию: Акунин Б. Внеклассное чтение. URL: http://knijky. ru/books/vneklassnoe-chtenie
10. Там же.
II. Там же.
12. Там же.
13. Там же.
14. Там же.
15. Там же.
16. Там же.
17. Пискунова Е. П. Французские эмигранты при дворе Екатерины II. URL: http://cyberleninka.ru/ article/n/frantsuzskie-emigranty-pri-dvore-ekateriny-ii
18. Примеры здесь и далее приводятся по изданию: Акунин Б. Внеклассное чтение. URL: http://knijky.ru/books/vneklassnoe-chtenie
19. Там же.
20. Там же.
21. Там же.
22. Там же.
Notes
1. Chernova S. V. Obraz Aleksandra I kak imperatora, polkovodca i cheloveka: lingvisticheskij analiz (na materiale romana L. N. Tolstogo "Vojna i mir") [Image of Alexander I as Emperor, military commander and man: a linguistic analysis (based on the novel by L. N. Tolstoy's "War and peace")] // Semantika. Funkcionirovanie. Tekst: mezhvuz. sb. nauch. tr. - Semantics. Functioning. Text: interuniversity collection of scient. works. Kirov. Publishing house of VyatSHU. 2010. Pp. 85-98; Naumova N. G. YAzykovye sredstva sozdaniya obraza P. I. CHichikova (na materiale poehmy N. V. Gogolya "Myortvye dushi") [Linguistic means of creating the image of P. I. Chichikov (based on the poem by N. Gogol "Dead souls")]. Kirov. Publishing house of VyatSHU. 2010; Kalinina L. V. YAzykovye sredstva sozdaniya obraza harizmaticheskoj lichnosti (na primere obraza A. D. Menshikova v istoricheskoj i hudozhestvennoj literature) [Linguistic means of creating the image of a charismatic personality (on the example of the image of A. D. Menshikov in the historical literature)]. // Semantika. Funkcionirovanie. Tekst: mezhvuz. sb. nauch. tr. - Semantics. Functioning. Text: interuniversity collection of scient. works. Kirov. Publishing house of VyatSHU. 2012. Pp. 15-27.
2. Chernova S. V. Processual'nye i neprocessual'nye harakteristiki cheloveka kak osnova dlya rekonstrukcii ego obraza [Procedural and non-procedural characteristics of the person as the basis for the reconstruction of his image] // Racional'noe i ehmocional'noe v russkom yazyke: mezhdunar. sb. nauch. tr. - The rational and the emotional in Russian language: internat. coll. of scient. works. M. 2012. P. 555.
3. Ibid. P. 557.
4. Examples here the further are according to the edition: Akunin B. Vneklassnoe chtenie [Summer reading]. Available at: http://knijky.ru/books/vneklassnoe-chtenie
5.Ibid.
6. Ibid.
7. Ibid.
8. Episkin N. I. Istoricheskij slovar' gallicizmov russkogo yazyka [Historical dictionary of Russian gallicisms]. Available at: http://www.ets.ru/pg/r/dict/gall_dict.htm
9. Examples here the further are according to the edition: Akunin B. Vneklassnoe chtenie [Summer reading]. Available at: http://knijky.ru/books/vneklassnoe-chtenie
10. Ibid.
11. Ibid.
12. Ibid.
13. Ibid.
14. Ibid.
15. Ibid.
16. Ibid.
17. Piskunova E. P. Francuzskie ehmigranty pri dvore Ekateriny II [French emigrants at court of Catherine II]. Available at: http://cyberleninka.ru/article/n/frantsuzskie-emigranty-pri-dvore-ekateriny-ii
18. Examples here the further are according to the edition: Akunin B. Vneklassnoe chtenie [Summer reading]. Available at: http://knijky.ru/books/vneklassnoe-chtenie
19. Ibid.
20. Ibid.
21. Ibid.
22. Ibid.
УДК [811.112. 2+811.111]: 81'362
Л. Г. Попова, С. Н. Исмаилова
Отображение дихотомии «красота/безобразие» в английских и азербайджанских паремиях
В статье рассматривается, исходя из философского понимания дихотомии, репрезентация соотношения красоты и безобразия в двух неродственных языках (английском и азербайджанском) на материале паремий. Демонстрируются результаты сопоставления двух семантических классификаций паремий на материале соответствующих словарей английского и азербайджанского языков. Сопоставление выявило присутствие схожих и отличительных моментов. Одинаковое наличие в классификациях блоков: соотношение красоты и безобразия, безобразия и красоты и взаимообусловленность существования красоты и безобразия. Специфика проявляется в присутствии разных групп в составе данных блоков. В английском языке паремии способны отобразить исследуемую дихотомию в виде групп: внешняя красота - внешнее безобразие, внешняя красота - безобразное поведение, хорошие манеры - глупость, внешняя красота - внутренняя несостоятельность, безобразие - изменение к красоте. В азербайджанских паремиях эту дихотомию специфично представляют такие группы, как внутренняя красота - внешняя неопрятность, внутренняя красота (ум) - отсутствие практичности, красота - кичливость, красноречие - плохие дела, красота -старость/возраст, некрасивая внешность - ум, плохое поведение - хороший статус. Эти отличия связаны с особенностями национальной культуры, получившей свое отражение в паремиях.
This article is considered, the basis of philosophical understanding of a dichotomy, representation of correlation of beauty and ugliness in two non-cognate languages (English and Azerbaijani) exemplified in proverbs. The results of comparison of two semantic classifications of proverbs are shown in the corresponding dictionaries of the English and Azerbaijani languages. Comparison has revealed presence of the similar and distinctive moments. Identical existence in classifications of blocks: correlation of beauty and ugliness, ugliness and beauty and also the continuationof existence of beauty and ugliness. Specifics are shown in the presence of different groups as a part of these blocks. In the English language a proverb are capable to display the studied dichotomy in the form of groups: external beauty - an external ugliness, external beauty - disorderly behavior, good manners - stupidity, external beauty - internal failure, ugliness -a change to beauty. In the Azerbaijani proverbs this dichotomy is a specific represent to such groups as: internal beauty - external slovenliness, internal beauty (mind) - lack of a policy, beauty- arrogance, eloquence - bad affairs, beauty - anility/age, "ugly appearance - mind, bad behavior - a good status. These differences are connected in features of the national culture which has received the reflection in proverbs.
Ключевые слова: дихотомия красоты и безобразия, паремии, английский язык, азербайджанский язык, неродственные языки, сопоставление, универсальность и специфика.
Keywords: dichotomy of beauty and ugliness, proverb, English, Azerbaijani, non-cognate languages, comparison, universalism and specifics.
© Попова Л. Г., Исмаилова С. Н., 2016 50
