CC BY
13
Макевнина И.А. ©
Канд. филол. наук, преподаватель ГБПОУ «Волгоградский медицинский колледж»
ЯЗЫКОВЫЕ СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ИМПРЕССИОНИСТИЧЕСКИХ КОНЦЕПТОВ В ПОЭТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ВАРЛАМА ШАЛАМОВА
Аннотация
Проанализированы языковые способы реализации магистральных импрессионистических концептов в поэтической системе Варлама Шаламова. Произведен анализ конкретных импрессионистических стилевых приемов, перенесенных из живописи в литературу.
Ключевые слова: семантическо-образная система; идиостиль. импрессионистический концепт, лексема, контекст.
Keywords: the semantic-type system; author's style. impressionistic concept, lexeme, and context.
Лирика Шаламова живописна, и это ее качество особенно ярко проявляется при сравнении пейзажной лирики с полотнами импрессионистов, которых Шаламов хорошо знал и любил. Однако заметим, что прямых иллюстративных переливов импрессионистических образов в поэзии Шаламова нет. Поэтические представления возникают ассоциативно, внушаются картинами, ее переливами и вспышками красок, атмосферными метаморфозами.
Сравнивая порой разномасштабные величины, мы попытаемся выявить единую логику художественного развития, сходство в подходе к изображению природы. Но заметим, что установление однородных тенденций развития не всегда позволяет говорить о непосредственном взаимопроникновении идей, образов, мотивов живописи и поэзии.
Настроение является одним из магистральных принципов в системе формирования импрессионистичности поэтических текстов Шаламова, способствуя тем самым выдвижению данного ключевого понятия на передний план выражения.
Так стихотворение «Наше счастье, как зимняя радуга» складывается из нескольких «эмоциональных мазков», формируя, тем самым, «формулу счастья по Шаламову»:
Наше счастье, как зимняя радуга
После тяжести туч снеговых,
Прояснившимся небом обрадует
Тех, кто смеет остаться в живых... [5,25]
Вполне очевидно, что «эмоциональные точки» поэтического текста, фиксируемые в отдельные фрагменты, при общем обзоре текстового пространства складываются в единое полотно, формируя тем самым целостную картину сиюминутного настроения.
Причем анализируемое стихотворение отражает, в том числе, и градацию настроения, рождая общий приподнятый, несколько меланхоличный настрой. Из «маленьких» осколков настроений выстраивается общая мажорная стихотворная тональность. Выражение настроения происходит через употребление лексики с семантикой «эмоциональное состояние»: «счастье», «обрадует», «смеет остаться в живых».
Ряд стихотворений Шаламова преподносят импрессионистический эффект зеркальности. Так в стихотворении «Дубы кряжистые и луч», в котором описание движущегося луча заполняет два четверостишия, эффект зеркальности создается отбором и чередованием глаголов и деепричастий совершенного и несовершенного вида: прорвав, скользнув, отражен, дробит, кидается, бросает. Чередование деепричастий совершенного вида с глаголами настоящего времени несовершенного вида создает впечатление
© Макевнина И. А., 2016 г.
повторяемости неотвратимого кольцевого движения луча, что в подобной ситуации вполне закономерно:
И отражен водой речной Кидается обратно. И солнце на листве сквозной Бросает всюду пятна [5,166].
Стихотворный пейзаж, выдержанный в духе импрессионизма, ослепительно мажорен и лучезарен; только в одной водной дорожке, пролагаемой лучом, целая гамма красочных переливов.
Данное стихотворное «полотно» на наш взгляд, эстетически родственно картине К. Моне «Лодки и мост в Аржантее» (1874). Длинные ряды деревьев, растущих вдоль реки, повторяют ее прихотливые изгибы. Водная гладь отражает стволы деревьев. Луч «дробит» речную гладь, конструируя ярко-желтую дорожку.
Возвращаясь к стихотворению, заметим, что воспеваемые Шаламовым природные реалии, («солнце» и «вода»), поэтически смоделированы двумя семными группами:1) солнце: «луч», «солнце на листве», «солнце держит на весу», «луч отражен», «луч дробит»; 2) вода: «волна речная», «отражен водой». Гармоничное сплетение этих сем как раз и воссоздает пластичный импрессионистический эффект зеркальности.
Многие стихи Шаламова, как отмечалось, пленэрны. Поэт тонко воспринимал воздействие воздушной среды, передавая воздушные метаморфозы через глагольные формы: рассыпает, взметает, улетает и др.
Воздушный мир Шаламова сродни воздушному пространству в живописи. Вспомним картину К. Моне «Завтрак на траве», в которой как нечто новое для художников рубежа веков воспринималось преобладание воздушного пространства над материальной предметной средой. Стихотворение Шаламова «Тихий ветер по саду ступает...» как бы органично озвучивает «немую поэзию» подобных картин: Тихий ветер по саду ступает Белый вишенный цвет рассыпает... Ветер пыльные тучи взметает -Белый вишенный цветулетает...[5, 39].
Шаламовым передано то странное состояние души, когда ее охватывает чувство полной спаянности с природой, растворенности в ней. Интуитивно завуалированный опыт живописи Шаламов мастерски переносит в поэтические полотна: уловить многочисленные красочные оттенки, непрерывное движение, мгновенные изменения, происходящие в природе, рисуя словами зыбкие очертания поднимающегося цвета вишни, трепетную игру воздуха; при этом вполне осязаем тонкий чарующий вишенный запах.
Эстетический потенциал таких прилагательных, как «тихий», «белый вишенный», «легкий», передают живописную неповторимость окружающего мира.
Имперессионистический эффект мгновенности сиюминутности выстраивает ряд стихотворений Варлама Шаламова. В данном случае, особую тональность задают лексемы, указывающие на характер освещения предметов. Речь идет о семантической группе слов, обозначающих конкретное состояние. Эффект сиюминутности создается повторением фазовых глаголов, подчеркиванием временной продолжительности, глаголами, обозначающими свет (например, «темнеет»). Так, морской пейзаж в стихотворении «До восхода.» предстает в нескольких трансформирующихся ракурсах: начинает всходить солнце, все вокруг брезентовой палатки светлеет и белеет, отчетливо вырисовывается простор и пустынные высоты над морем: Еще на темном небе тлеют Зари багровые остатки, Но все светлеет и белеет Вокруг брезентовой палатки...[5,36]).
В указанной контекстуальной цепочке поэтическое пространство получает временное развитие, фокусируясь в разных светоградациях: темное небо - проступающий сквозь пелену восход - утреннее освещение. Подобный прием коррелирует с импрессионистской техникой изображения одного места в разное время суток (например, «Руанский собор» К. Моне»), что дает ощущение существования предмета в ракурсе временной длительности. Появление одних предметов поэтического пространства в различные временные промежутки организует жизненную модель в горизонтальном разрезе.
Как анализируемое стихотворение, так и ряд других, демонстрируют настойчивое стремление Шаламова видеть мир в беспрерывном движении, калейдоскопическом пересечении природных реалий. Шаламов достаточно грамотно использует прием «синестезии»: сливая подчас разномасштабные ощущения, трансформируя концепты живописи в поэзию и интонируя мир переходных временных состояний: Я все еще люблю рассвет Чистейшей акварели, Люблю луны латунный свет И жаворонков трели...[5, 71].
Как явствует из текста, автор из времен суток предпочитает сумерки и излюбленный рассвет: в эти периоды в природе господствуют полутона и тонкие оттенки цвета, жизнь замедляется, появляются мягкость освещения и покой.
В данном контексте вполне уместно вспомнить акварели К. Коро - «певца предрассветной мглы и гаснувших закатов» [4,38], в утренних пейзажах которого мягкие размытые очертания словно растворяются в приглушенном свете. Художник останавливает кисть в тот момент, когда предрассветный туман уже рассеялся, но солнечные лучи еще не затопили землю. «Точно так же, подолгу наблюдая за меняющимися красками заката, Коро берется за кисть лишь тогда, когда они начинают блекнуть и гаснуть», - пишет К. Пигарев [4,99].
Поэтика переходности, осложненная философскими коннотациями, со всей очевидностью сфокусирована Шаламовыми и в стихотворении «Новогоднее утро»: Рассвет пока еще в полнеба, Бледнеет медленно луна, И видно даже из окна: Вселенная разделена [5,25].
Пластично вырисовывая моменты перехода из одного состояния в другое, Шаламов как бы замедляет временной процесс, естественно воспроизводя в поэтической структуре временную «заторможенную» реакцию, в течение которой происходят видимые изменения. Изображая переходную временную «ипостась», автор внедряет лексемы с семантикой «неоконченности, замедленности, серединности временного отрезка»: «рассвет в полнеба», «медленно», вселенная разделена».
Подобно картине, развертывается поэтическое полотно в стихотворении «Летний город спозаранку...».
Летний город спозаранку Проступает сквозь туман, Как чудовищная гранка Свеженабратыйроман [5,304].
Здесь интонируется утреннее мгновение, выхваченное из бурлящего потока жизни большого города; мы словно слышим голос города, шум уличного движения. На наш взгляд, данное «стихотворное полотно» напоминает акварель кисти К. Моне «Бульвар Капуцинок», запечатлевшее утреннее природообновление: вполне осязаемо мерцание воздуха, окутывающего предметы и придающего краскам новую жизнь. В акварельном синэстетичном взаимодействии воздуха и света постоянно меняется цвет; обновленное небо переливается бесчисленными оттенками зеленоватых и тепло-розовых тонов.
Особенностью художественного слова Шаламова, наряду с прочими, является «импрессионистический нюанс», когда временной процесс постигается не через прямую лексику, а через картину, рисующую восприятие определенного временного процесса. Например, «динамичный сон» спящей птицы определяет антиномичную структура временного контекста в стихотворении «Птица спит и птице снится...», сопрягая движущееся и застывшее время:
Птица спит, и птице снится Дальний, дальний перелет, И темница и светлица, И холодный лед [5,305].
А. Чехов полагал, что в описании природы надо хвататься за мелкие частности, группируя их таким образом, чтобы по прочтении, давалась картина.
Это наблюдение вполне созвучно импрессионистическому методу демистификации, т.е. выдвижению в качестве предмета художественного изображения демистифицированной, ничем не украшенной жизни. В свое время П. Писсаро утверждал, что вид Руана с его вокзалом, фабричными трубами и рабочими бараками не уступает красотам Венеции.
Так и Шаламов умел найти поэзию там, где другие увидели бы серую будничность. Он весьма охотно использует любую прозаическую частность, позволяющую пластично выразить оттенок в свете, в звуке, сообщить характерность стихотворению.
Итак, магистральные импрессионистические концепты, вступая в отношения синестезии, создают импрессионистическую основу поэтических полотен Шаламова, формируя целостный многомерный, многоплановый поэтический мир.
Литература
1. Макевнина И. А. Импрессионистические элементы в поэзии В. Шаламова // Русское литературоведение в новом тысячелетии: материалы III Междунар. конф.. Москва, 12 — 16 апр. 2004 г.: в 2 т. М.: Изд. дом «Таганка» МГПУ, 2004. Т.1. С. 130-134.
2. Макевнина И.А. Поэзия Варлама Шаламова: эстетика и поэтика: автореф. дис.к.ф.н. Волгоград, 2006. 28 с.
3. Макевнина И. А. Цветоконтрасты в поэзии Шаламова / И. А. Макевнина Русская поэзия: проблемы стиховедения и поэтики: материалы Междунар. науч. конф. 15—17 дек. 2005 г. Орел: Изд-во ОГ-ПУ: ООО Полиграф, фирма «Картуш», 2006. Т. IV. С. 76—78.
4. Пигарев К.В. Русская литература и изобразительное искусство. Очерки о русском национальном пейзаже середины Х!Х в. [Текст]. М.: Наука, 1972. 123 с.
5. Шаламов В. Т. Собр. соч. [Текст]: в 4 т./ В. Т. Шаламов; М.: Худож. лит, 1998. Т. 3. 311 с.
