CC BY
27
14. Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. Санкт-Петербург: Мифрил, 1995.
15. Варзонин Ю.Н. Когнитивно-коммуникативная модель риторики. Диссертация ... доктора филологических наук. Тверь, 2001. References
1. Kashirina V.V. Duhovnoe pis'mo kak zhanr (na primere optinskogo 'epistolyariya). Duhovnyjnavigator. 2009. Available at: http://navigatorknig. ru/duxovnoe-pismo-kak-zhanr-na-primere-optinskogo-epistolyariya
2. Kashirina V.V. Literaturnoe nasledie Optinoj Pustyni. Avtoreferat dissertacii ... doktora filologicheskih nauk. Moskva, 2007.
3. Voronin T.L. Hudozhestvennye osobennosti 'epistolyarnogo naslediya Feofana Zatvornika. Vestnik Pravoslavnogo Svyato-Tihonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriya III: Filologiya. 2007; Vypusk 2: 7-19.
4. Voronin T.L. Vzglyad svyatitelya Ignatiya Bryanchaninova na prirodu po'ezii i po'eticheskogo vdohnoveniya v kontekste russkogo romantizma. Vestnik Pravoslavnogo Svyato-Tihonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriya III: Filologiya. 2006; 2: 12-21.
5. Smolina A.N. Duhovnye pis'ma Feofana Zatvornika: lingvostilisticheskij aspekt. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya: mezhdunarodnyj zhurnal. 2012; 5 (36): 271-275.
6. Smolina A.N. Duhovnye pis'ma igumena Nikona (Vorob'eva): osobennosti tropeicheskoj organizacii. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya: mezhdunarodnyj zhurnal. 2015; 4 (53): 326-329.
7. Smolina A.N. Figurativnyj sintaksis duhovnyh pisem igumena Nikona (Vorob'eva). Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya: mezhdunarodnyj zhurnal. 2015; 5 (54): 389-393.
8. Lebedeva N.B. Estestvennaya pis'mennaya russkaya rech' kak ob'ekt lingvisticheskogo issledovaniya. Vestnik BGPU. Gumanitarnye nauki. Izdatel'stvo BGPU, 2001; № 1: 4-10.
9. Shmeleva T.V. Rechevoj zhanr. Kul'tura russkojrechi: 'Enciklopedicheskijslovar'-spravochnik. Moskva: Flinta: Nauka: 573-574.
10. Gorshkov A.I. Russkaya slovesnost': Ot slova k slovesnosti: uchebnoe posobie dlya uchaschihsya 10-11 kl. obscheobrazovatel'nyh uchrezhdenij. Moskva: Prosveschenie, 1997.
11. Volkov A.A. Kurs russkojritoriki. Moskva: Izdatel'skij dom «Russkaya panorama»; Izdatel'stvo «Kafedra», 2013.
12. Goryachev A.P., Nosov I.P. Cennostno-duhovnoe soderzhanie pravosoznaniya. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2007; № 3: 9-13.
13. Dushin O.'E. Kul'tura evropejskogo Srednevekov'ya: uchebnoe posobie. 2009. Available at: http://www.spho.ru/library/58
14. Bicilli P.M. 'Elementy srednevekovojkul'tury. Sankt-Peterburg: Mifril, 1995.
15. Varzonin Yu.N. Kognitivno-kommunikativnaya model'ritoriki. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Tver', 2001.
Статья поступила в редакцию 29.03.16
УДК 81.38
Smolina A.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Siberian Federal University (Krasnoyarsk, Russia),
E-mail: [email protected]
LANGUAGE FEATURES OF A RUSSIAN SPIRITUAL LETTER. The paper analyses the epistolary heritage of the spiritual writers of the 20th century. Elocutive means are in the focus of the author's attention. The paper presents results of the research study of functioning of such figures of speech as allegory, metaphor and comparison. The analyzed stylistic figures are enumeration, rhetorical question, question-answer move, antithesis, lexical repetition, aposiopesis. The main stylistic functions of the elocutive means are didactic, figural, characterological, meaning-generating, text-forming, the function of expressing the implication. With the help of illustrative material, the author demonstrates that in the spiritual letters the figures and tropes become an important way of expressing moral and spiritual meanings. One of the most important purposes of using the figures and tropes (as analysis of the examples shows) is strengthening the instructive beginning, the effectiveness of spiritual guidance.
Key words: spiritual letter, allegory, metaphor, comparison, rhetorical question, question-retaliatory move, repetition, antithesis, aposiopesis, stylistic function.
А.Н. Смолина, канд. филол. наук, доц. Сибирского федерального университета, г. Красноярск,
E-mail: [email protected]
ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ РУССКОГО ДУХОВНОГО ПИСЬМА
В статье анализируется эпистолярное наследие церковных писателей XX века. В центре внимания автора находятся эло-кутивные средства. В работе представлены результаты изучения функционирования таких тропов, как аллегория, метафора, сравнение. Из стилистических фигур рассматриваются перечисление, риторический вопрос, вопросно-ответный ход, антитеза, лексический повтор, апозиопезис. Основные выявленные стилистические функции элокутивных средств - дидактическая, изобразительная, характерологическая, смыслообразующая, текстообразующая, функция выражения подтекстовой информации. С помощью иллюстративного материала показывается, что в русских духовных письмах тропы и фигуры становятся важным способом выражения нравственного и духовного смыслов. Одной из наиболее важных целей использования тропов и фигур (как показывает анализ текстов) является усиление поучительной составляющей, действенности духовных наставлений.
Ключевые слова: духовное письмо, аллегория, метафора, сравнение, риторический вопрос, вопросно-ответный ход, лексический повтор, антитеза, апозиопезис, стилистическая функция.
Жанры гомилетической и эпистолярной духовной словесности отличаются поучительной направленностью, что объясняет риторическую организацию текстов проповедей, посланий, духовных писем и обращение авторов к элокутивным средствам языка. О духовном письме можно говорить как о риторическом жанре, поскольку при анализе духовных эпистолярных текстов выявляются признаки, указывающие на их риторичность. Т.В. Анисимова о текстах риторического характера писала: «Ориентация риторических текстов на целесообразное воздействие на аудиторию делает их особым явлением среди текстов, что проявляется и в содержании (системе аргументации), и в построении (композиции), и в стиле (словесной оболочке)» [1, с. 182]. Духовные письма риторическими произведениями делает, прежде всего, присутствие в них тезиса доказательства, аргументов, элокутивных средств, особого построения.
Элокутивные особенности духовных писем связаны с их вероучительной направленностью, со стремлением авторов помочь читателю в духовном совершенствовании, укреплении в вере, стяжании добродетелей, удалении от греха, спасении души. Более всего духовные письма от других типов писем в языковом отношении отличает обращение авторов к православной лексике, цитатам из Евангелия и святоотеческой литературы, аллюзиям к библейским событиям. Также отличие наблюдается в использовании авторами аллегорий и метафор, обращающих читателя к Богу, библейским образам, Евангельским заповедям и событиям. Здесь важно сказать следующее: изучение эпистолярного наследия русских церковных писателей (особенно в сопоставлении с эпистолярием русских классиков, например, Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского) показывает справедливость утверждения И.А. Есаулова о том, что «евангельский текст, а так-
же его производные являются фундаментом русской культуры» [2, с. 22]. Изучение языка духовных писем приводит нас к выводу о том, что теоцентризм - один из основных принципов мировоззрения авторов духовных писем, что евангельский текст - это начало, дающее основу размышлениям и наставлениям церковных писателей. Также важно отметить и христоцентризм русских духовных эпистолярных текстов, который, по утверждению И.А. Есаулова, является важнейшим атрибутом христианской культуры как таковой [3, с. 12]. В современных российских гуманитарных исследованиях принцип христоцентризма рассматривается в его отношении к православной культуре в целом, а также в отношении к русской религиозной философии, русской литературе, русскому воспитанию. Т.Н. Жураховская о христо-центризме пишет: «Гуманистические идеи Православия основаны на принципе христоцентризма, то есть представления о Богочеловеке Христе как «мериле всего» и утверждения необходимости для человека уподобления ему через преодоление поврежденности своей природы» [4, с. 7]. Христоцентризм жанра духовного письма видится в обращении к Евангелиям - первым четырем книгам Нового Завета, в которых изображается земная жизнь Иисуса Христа [5, с. 164], заповедям Христа, подвигу и крестным страданиям Христа, в наставлении читателей на путь совершенствования по примеру Христа, уподобления Христу/ «В сущности, только Он, Христос, и есть вполне Человек. Мы же все проводим дни нашего земного странствования в стремлении уподобиться Ему. Начало человека - когда он осознает себя сыном вечного Отца и произносит молитву «Отче наш» с этим сознанием» (Архимандрит Софроний (Сахаров). «Письмо к Марии Семеновне Калашниковой». 3 июня 1966 г.). В формах совета, поучения, наставления церковные писатели стремятся показать важность для христианина исполнения Христовых заповедей, стремления к душевному исправлению, следования идеалу Христа: «Коренной момент - обращенность души ко Христу как основной регулятор всей жизненной устремленности. И в этом моменте - культивирование «доброй молитвы ко Христу». Молитва - альфа и омега жизни в Спасителе» (Епископ Григорий (Лебедев)). Обращение читателя ко Христу мы видим в благопожеланиях, приветствиях, прощаниях, поздравлениях с праздниками, благословениях: «Простите. Да благословит Вас Христос. Всегда с любовью о Христе» (Епископ Григорий (Лебедев). «Письмо Нине»); «Помоги тебе Господь обрести мир и покой душе в едином Христе у основания Его Спасительного Креста» (Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)); «ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ! Уже теперь шлю тебе, дорогая моя Мария, мой пасхальный привет» (Архимандрит Софроний (Сахаров). «Письмо к Марии Семеновне Калашниковой». Пасха Христова 1965 г.). Присутствие в текстах христианско-философской составляющей - ещё одна отличительная черта духовного письма как жанра. Философичность обуславливает активное использование авторами вопросно-ответных конструкций, в фокусе которых мы видим теологические проблемы и духовные проблемы человека: «Иисус Христос приветствует сими словами, глаголя/ «Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененнии, и Аз упокою вы». Как же к Нему идти? - Деланием заповедей Его, верой, надеждой и любовью» (Схиархимандрит Серафим Глинский (Романцов)).
Описание жанра духовного письма и выявление его языковых особенностей, на наш взгляд, весьма значимо и актуально. Объясняется это необходимостью изучения и сохранения русских эпистолярных традиций, развития теории церковно-рели-гиозного стиля, теории речевых жанров, важностью разработки новой отрасли языкознания - теолингвистики. О русской эпистолярной культуре пишут такие исследователи, как А.А. Акиши-на, Н.И. Формановская [6], Н.В. Логунова [7], Н.А. Ковалева [8]. Учение о церковно-религиозном стиле развивается в работах Н.А. Купиной и Т.В. Матвеевой [9], С.Н. Ипатовой [10], О.А. Крыловой [11]. Теория речевых жанров развивается Т.В. Шмелевой [12] и Н.Б. Лебедевой [13]. По теолингвистике (научной дисциплине, направленной на изучение взаимосвязи языка и религии) написаны статьи А.К. Гадомским [14], В.И. Постоваловой [15], В.А. Степаненко [16]. В данном исследовании при рассмотрении жанра духовного письма мы более всего сосредотачиваемся на вопросах, связанных с функционированием тропов и фигур в текстах русских духовных писем ХХ века.
В эпистолярном наследии разных церковных писателей мы зачастую наблюдаем тропеическое оформление мысли, включающее в себя несколько тропов. Обычно взаимодействуют аллегории, сравнения, метафоры, эпитеты. Приведём пример такой
конвергенции: «Многие из моих собратий, подобно ласточкам, сорокам и даже орлам, высоко парят и реют в поднебесье, а я и с земли не могу подняться, отягченный сном уныния, но не теряю веры, что, может быть, Господь возвратит меня в Скит и я затворюсь в моей безмолвной келии, помышляя о спасении лишь собственной грешной окаянной души» (Преподобный Варсонофий Оптинский. «Письмо настоятелю Оптиной Пустыни игумену Ксенофонту». 08. 1904 г.). Наиболее значимый с точки зрения раскрытия духовного и нравственного смыслов троп - это аллегория. Иносказание с раннехристианских времен используется церковными писателями как способ передать духовное содержание. В проанализированных нами текстах смыслообразующая функция аллегории является одной из основных. Однако важно сказать и об орнаментальной функции аллегории - функции украшения речи. Аллегория способствует созданию изобразительности и усилению общей выразительности текста духовного письма: «Однако, по крайнему милосердию своему, Господь призывает нас в последний период жизни поработать в его винограднике терпением старости, болезней, потерей близких или их страданиями» (Игумен Никон (Воробьев). «Письмо иеросхимонаху Мелетию»). Когда мы говорим об аллегоричности произведений духовной словесности, важно иметь в виду то, каким образом понимается аллегория в христианской экзегетической традиции. Это имеет значение, поскольку церковные писатели опираются именно на эту традицию. Об особенностях такого понимания говорится в одной из статей А.Е. Махова: «Августин совершает переворот, применяя систему риторических понятий не к словам, а к вещам. Так рождается новая семиотическая система: «риторика вещей». Мысль о том, что риторическими фигурами (прежде всего аллегориями - «иносказаниями») (А. Е. Маховым риторическая фигура понимается широко (прим. А. Н. Смолиной)) могут быть не только «слова», но и реальные вещи и действия, почти одновременно с Августином появляется и у Амвросия Медиоланско-го: «Аллегория - это когда совершается одно, а представляется другое»: одно событие (а не слово или высказывание!) служит аллегорией другого события» [17, с. 7]. Создание подтекста с помощью аллегории сближает церковного писателя и его адресата, поскольку для понимания аллегории автора у читателя должен быть определенный духовный багаж, знание священных текстов и аллегорий, закрепленных в культурной памяти христианских народов. Иногда писатель толкует иносказание, например, это может происходить при включении в текст Евангельской аллегории: «Все четыре Евангелия начинаются с пророчества Исаии: «... глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны [да] выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и узрит всякая плоть СПАСЕНИЕ Божие». О каких холмах и горах говорит пророк? О неравенстве людей на Земле, о несправедливости в дележе имений и, что важнее, в дележе страданий от чрезмерного труда одних и «чрезмерного» комфорта других» (Архимандрит Софроний (Сахаров). «Письмо к Марии Семеновне Калашниковой». 26.09.1975 г.). Также аллегория и метафора выполняют дидактическую функцию: «Скворцу скажите, чтобы сюда не ехала. Пусть потрудится там, меньше выходит из дома и болтает, пусть научится немножко правильной духовной жизни <...> Пора ей приняться за дело. И скворцы поют немного, а потом строят себе гнездо и приносят плоды. Надо и ей построить дом духовный и принести плоды покаяния, молитвы и воздержания» (Игумен Никон (Воробьев). «Письмо Комаровым»); «У тебя прекрасное сердце, но все же даже и ты должна еще работать над собою, чтобы сделать себя еще более удобною для людей, любящих тебя. Стань такою, о которую не оцарапаешься, с которою не ошибешься, о которую не ушибешься» (Архимандрит Софроний (Сахаров). «Письмо к М. С. Калашниковой»). Сравнение в духовных письмах помимо своей основной функции - создания образности -также используется в смыслообразующей, дидактической функциях: «Конечно, Ваши мысли последнего времени и поступок сообразно с ними были чарованием, которое, как вредный густой туман, обволокло разум и подчинило ему и волю» (Епископ Григорий (Лебедев). «Письмо Марии». 26.11. 1930 г.). Эпитеты, как и в художественных и публицистических текстах, выполняют изобразительную и эмотивную функцию, однако в отличие от иных текстов они часто используются для хвалы Господа, описания религиозных чувств и размышлений: «Никакой исключительности! Земля оставалась землей. Тело оставалось
телом. Бренная жизнь оставалась бренной жизнью» (Епископ Григорий (Лебедев)). Особенностью использования тропов в характерологической функции становится то, что церковные писатели часто прибегают к ним при создании характерологического описания святых, священнослужителей, монахов либо, напротив, грешников или же страдающих, потерявших себя, согласие с миром и с самими собой людей: «Апостолы, мученики, преподобные - все святые вошли в славу через многие великие скорби» (Игумен Никон (Воробьев)); «Так много страдающих от одиночества. Никакое социальное обеспечение или обслуживание не спасает их от чувства страшной отрезанности, и тысячи и тысячи впадают в жуткую пустоту, в глухое отчаяние» (Архимандрит Софроний (Сахаров). «Письмо к М. С. Калашниковой». 25 мая 1967 г).
Из фигур следует выделить риторические вопросы и вопросно-ответные конструкции. С их помощью автор подводит читателя к важным христианским истинам; использование вопросно-ответных конструкций помогает разъяснить христианское вероучение; настроить на духовную жизнь; обращает к библейским текстам. Приведем пример: «Итак, в чем же главная основа духовной жизни, тем более равноангельской? Слово Божие говорит об этом ясно: «На кого воззрю, - спрашивает Господь, - только на кроткого и смиренного» (Ис. 66:2). Ибо послушание паче поста и молитвы» (Архиепископ Варлаам (Ряшенцев)). Антитеза обычно используется в наставлениях, советах, разъяснениях христианской жизни, ответах на вопросы о вере и на рассуждения корреспондентов писем церковных писателей. Так, например, епископ Григорий (Лебедев) в одном из писем отвечает на рассуждения своего корреспондента: «земная жизнь есть борьба, подвиг, и христианство сулит не смех и улыбки, а скорбь и очистительные слезы» («Письмо Зине». 7.10.1930 г.). Обычные стилистические функции антитезы - дидактическая и аргументативная. Также антитеза способствует усилению образности: «Лишь бы не было «скорби» плоти, о которой пишет апостол. Она бывает, когда мы неразумно отдаемся попечению о плотском. Тогда эта скорбь захлестывает нас, как рабов, и для нас начинает представляться законом то, что в действительности вовсе не закон, а ярмо расслабления» (Епископ Григорий (Лебедев). «Письмо Вере». 1.03.1935 г.). Поскольку духовное письмо предполагает диалог, соразмышление с корреспондентом, совместную духовную и нравственную работу, востребованной фигурой становится апозиопезис. Использование этой фигуры в духовных письмах способствует привлечению внимания читателя к потенциальному продолжению высказывания, диалогизации, активизации воображения и мыслительной деятельности читателя, обращению его внимания к событиям прошлого, выражению эмотивного отношения адресанта речи к явлениям действительности. Иногда автор сам продолжает прерванную конструкцию: «Ты проходишь жизненный урок и пока, не делая для себя выводов правильных, буксуешь на одном и том же. Детка, склад твоего ума и сердца отвечают христианским требованиям, но... А вот «но»-то в том, что в какой-то момент появляется в сердце привязанность к человеку. И картина взаимоотношений меняется» (Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)). Использование апозиопе-зиса в духовных письмах позволяет говорить о своеобразном соавторстве пишущего и читающего. Автор ожидает, что читатель восполнит незавершенный текст, в таком диалоге читатель становится соавтором. Не завершая знакомый читателю текст молитвы, или стиха из Евангелия, или апостольского послания, пишущий уверен, что тот, кто читает письмо, сможет его продолжить. Приведём пример из письма схиархимандрита Серафима Глинского (Романцова): «Ибо если бы мы имели любовь, то с соболезнованием и состраданием смотрели бы на недостатки ближнего, как сказано: «Любы покрывает множество грехов. Любы не мыслит зла, вся покрывает» и прочее... (1 Кор. 13:5)». Не завершая строки из Послания Апостола Пав-
Библиографический список
ла к коринфянам, автор, обращающийся к верующему человеку, уверен в том, что текст будет продолжен. Важная функция апо-зиопезиса - создание подтекста. Например, в письмах архимандрита Софрония (Сахарова) к сестре Марии Семеновне Калашниковой, апозиопезис используется в тех случаях, когда автор говорит о ситуациях, связанных с напряженностью в отношениях между странами Запада и Советского Союза и происходящим внутри Советского Союза. Так, например, скрытый смысл «читается» в следующем примере: «Одна из прелестей современности: письма идут со скоростью улитки; переписка стала почти невозможной: письма приходят после стольких дней, часто недель, что положение уже изменилось. И это - повсюду...». Последнее предложение прерывается, пишущий, как мы видим, не завершает свою мысль, продолжение известно и адресанту и адресату. В усилении поучительности и действенности духовных наставлений важную роль играет повтор: «Вот и нужно каяться и сокрушаться, и за сокрушение Господь прощает грехи по Своей милости. Если бы даже жили и без греха, вполне исправные, то Господь спас бы нас опять за смирение и любовь к Нему беззаветную, как было и с Богоматерью, а не за исправность. Поэтому подвизаться можно, но не для оправдания своими подвигами и делами, а для стяжания большего смирения и покаяния. Поэтому если кто постится и молится не для стяжания смирения, а для богоугождения и своего оправдания, то ошибается. Поэтому подвизайся для смирения и сокрушения, и если этого не получается, а прошибает гордость и осуждение других, то лучше оставь подвиги, живи помалу и кайся во смирении» (Архиепископ Варлаам (Ряшенцев)). Повтор позволяет авторам сосредоточить внимание читателя на значимых в смысловом отношении составляющих текста, чаще всего повторяются слова, именующие христианские добродетели: любовь, смирение, покаяние, кротость и другие: «И затем смотреть на взаимные отношения как на дело любви и христианского совместного подвига (в какой бы части он ни объединял). Сторониться любви не должно: «О сем познают яко Мои ученицы есть аще любовь имате между собой». Долг любви - наш первый христианский показатель» (Епископ Григорий (Лебедев)).
Одна из основных функций тропов и фигур - текстообразу-ющая. Эта функция проявляется на смысловом и на композиционном уровне. Церковные писатели при построении духовного диалога с читателем, выражении своего видения явлений и ситуаций отдают предпочтение тропам метафорического типа, фигурам, содержащим вопрос, а также различным видам повтора и незавершенным предложениям. Использование именно таких элокутивных средств отражает характерный для духовного диалога способ текстовой организации. Использование метафор, аллегорий, риторических вопросов и вопросно-ответных конструкций, повтора и апозиопезиса можно отнести к жанровым особенностям духовного письма. Частотность использования метафор и аллегорий позволяет говорить о таких чертах духовного письма, как аллегоричность и метафоричность, а тяготение авторов к рассмотрению вопросов христианской философии, совместному размышлению с читателем (в том числе и с помощью вопросов и вопросно-ответных конструкций) дает возможность выделить такую черту духовного письма, как философичность. В завершение скажем, что главная функция тропов и фигур в духовных письмах - учительная. Наставление читателя на путь покаяния, спасения души, любви к Богу и ближнему, удаления от греха, исправления - важная коммуникативная цель церковного писателя. Дидактичность - значимая отличительная жанровая особенность духовного письма.
Дальнейшая работа по изучению духовного письма видится нам в выявлении особенностей речевого этикета данного жанра, исследовании функционирования приемов интертекстуальности в русском духовном письме, изучении индивидуальных авторских эпистолярных стилей церковных писателей ХХ века.
1. Анисимова Т.В., Гимпельсон Е.Г. Современная деловая риторика. Москва: МОДЭК, 2002.
2. Есаулов И.А. Евангельский текст в русской культуре и современная наука. Евангельский текст в русской литературе XVШ-XX веков: цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: сборник научных трудов. Петрозаводск; Санкт-Петербург, 2011; Вып. 6: 5-23.
3. Есаулов И.А. Пасхальность русской словесности. Москва: Кругъ, 2004.
4. Жураховская Т.Г. Развитие гуманистических основ образования в трудах отцов Русской Православной Церкви. Диссертация ... кандидата педагогических наук. Пятигорск, 2011.
5. Полный церковно-славянский словарь. Составитель Протоиерей Г. Дьяченко. Москва: Отчий дом, 2009.
6. Акишина А.А., Формановская Н.И. Этикет русского письма. Москва, 2008.
7. Логунова Н.В. Русская эпистолярная проза XX - начала XXI века: эволюция жанра и художественного дискурса. Диссертация ... доктора филологических наук. Москва, 2011.
8. Ковалева Н. А. Русское частное письмо XIXвека: коммуникация, жанр, речевая структура. Диссертация ... доктора филологических наук. Москва, 2002.
9. Купина Н.А., Матвеева Т.В. Стилистика современного русского языка: учебник для академического бакалавриата. Москва: Издательство Юрайт, 2015.
10. Ипатова С.Н. Церковно-проповеднический стиль русского языка XIXвека (На материале творчества Святителя Игнатия). Диссертация ... кандидата филологических наук. Вологда, 2004.
11. Крылова О.А. Лингвистическая стилистика. Теория: учебное пособие. Москва: Высшая школа, 2008.
12. Шмелева Т.В. Речевой жанр. Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник. Под редакцией Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. Москва: Флинта: Наука, 2003: 573-574.
13. Лебедева Н.Б. Естественная письменная русская речь как объект лингвистического исследования. Вестник БГПУ. Гуманитарные науки. Издательство БГПУ, 2001; 1: 4-10.
14. Гадомский А.К. Русская теолингвистика: история, основные направления исследований. Стил. Београд. 2010; 9: 357-354.
15. Постовалова В.И. Теолингвистика в современном гуманитарном познании: истоки, основные идеи и направления. Magister Dixit, 2012; 4 (12). Available at: http://md.islu.ru/sites/md.islu.ru/files/rar/postovalova_v.i._-_2..pdf
16. Степаненко В.А. Теолингвистика? - Да, теолингвистика! Вестник Иркутского государственного университета. 2012; 2 (18): 221-226.
17. Махов А.Е. Изобретение многозначности: средневековая теория смыслов как этап в истории поэтики. Литературоведческий журнал. 2008; 23: 3-31.
References
1. Anisimova T.V., Gimpel'son E.G. Sovremennaya delovaya ritorika. Moskva: MOD'EK, 2002.
2. Esaulov I.A. Evangel'skij tekst v russkoj kul'ture i sovremennaya nauka. Evangel'skij tekst v russkoj literature XVIII-XX vekov: citata, reminiscenciya, motiv, syuzhet, zhann sbornik nauchnyh trudov. Petrozavodsk; Sankt-Peterburg, 2011; Vyp. 6: 5-23.
3. Esaulov I.A. Pashal'nost'russkojslovesnosti. Moskva: Krug', 2004.
4. Zhurahovskaya T.G. Razvitie gumanisticheskih osnov obrazovaniya v trudah otcov Russkoj Pravoslavnoj Cerkvi. Dissertaciya ... kandidata pedagogicheskih nauk. Pyatigorsk, 2011.
5. Polnyj cerkovno-slavyanskij slovar'. Sostavitel' Protoierej G. D'yachenko. Moskva: Otchij dom, 2009.
6. Akishina A.A., Formanovskaya N.I. 'Etiket russkogo pis'ma. Moskva, 2008.
7. Logunova N.V. Russkaya 'epistolyarnaya proza XX- nachala XXI veka: 'evolyuciya zhanra i hudozhestvennogo diskursa. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Moskva, 2011.
8. Kovaleva N. A. Russkoe chastnoepis'moXIXveka:kommunikaciya, zhanr, rechevaya struktura. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Moskva, 2002.
9. Kupina N.A., Matveeva T.V. Stilistika sovremennogo russkogo yazyka: uchebnik dlya akademicheskogo bakalavriata. Moskva: Izdatel'stvo Yurajt, 2015.
10. Ipatova S.N. Cerkovno-propovednicheskij stil' russkogo yazyka XIX veka (Na materiale tvorchestva Svyatitelya Ignatiya). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Vologda, 2004.
11. Krylova O.A. Lingvisticheskaya stilistika. Teoriya: uchebnoe posobie. Moskva: Vysshaya shkola, 2008.
12. Shmeleva T.V. Rechevoj zhanr. Kul'tura russkoj rechi: 'Enciklopedicheskij slovar-spravochnik. Pod redakciej L.Yu. Ivanova, A.P. Skovorodnikova, E.N. Shiryaeva. Moskva: Flinta: Nauka, 2003: 573-574.
13. Lebedeva N.B. Estestvennaya pis'mennaya russkaya rech' kak ob'ekt lingvisticheskogo issledovaniya. Vestnik BGPU. Gumanitarnye nauki. Izdatel'stvo BGPU, 2001; 1: 4-10.
14. Gadomskij A.K. Russkaya teolingvistika: istoriya, osnovnye napravleniya issledovanij. Stil. Beograd. 2010; 9: 357-354.
15. Postovalova V.I. Teolingvistika v sovremennom gumanitarnom poznanii: istoki, osnovnye idei i napravleniya. Magister Dixit, 2012; 4 (12). Available at: http://md.islu.ru/sites/md.islu.ru/files/rar/postovalova_v.i._-_2..pdf
16. Stepanenko V.A. Teolingvistika? - Da, teolingvistika! Vestnik Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta. 2012; 2 (18): 221-226.
17. Mahov A.E. Izobretenie mnogoznachnosti: srednevekovaya teoriya smyslov kak 'etap v istorii po'etiki. Literaturovedcheskijzhurnal. 2008; 23: 3-31.
Статья поступила в редакции. 10.04.16
УДК 82
Fokin A.A., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Stavropol State Pedagogical Institute (Stavropol, Russia),
E-mail: [email protected]
Derevyashkina A.P., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Stavropol State Pedagogical Institute (Stavropol, Russia),
E-mail: [email protected]
"WHEN FATES COME CROSSED..." OR PARADOXES IN READING (ON THE STORY BY I.D. SURGUCHEV "NEIGHBOR" AND THE POEM BY B.L. PASTERNAK "YEAR OF NINE HUNDRED AND FIVE"). The authors raise a question of "relationship" between the two works of writers of the twentieth century - a story by I. D. Surguchev "Neighbor" and a poem by B. L. Pasternak "Year of Nine Hundred and Five". The basis of the study is a comparative historical analysis, which makes it possible to identify new intersection of the writers' points of view. The authors' emphasis is placed on the image of the legendary Maria Spiridonova, who became a prototype and filled with mythological and historical sense. The authors of the paper use historical records to prove the relationship between the two works by Surguchev and Pasternak. The article is written at the intersection of literature and history, and is interdisciplinary in nature. The work discloses the researchers' point of view which will be useful to a wide range of researchers. The work reveals further scientific perspectives of the research.
Key words: story, poem, comparative-historical method, prototype, mythologizing, historicism.
А.А. Фокин, д-р филол. наук, проф., Ставропольский государственный педагогический институт, г. Ставрополь,
E-mail: [email protected]
А.П. Деревяшкина, канд. филол. наук, доц. Ставропольский государственный педагогический институт, г.
Ставрополь, E-mail: [email protected]
«СУДЬБЫ СКРЕЩЕНЬЕ...», ИЛИ ПАРАДОКСЫ ПРОЧТЕНИЯ (РАССКАЗ И.Д. СУРГУЧЕВА «СОСЕДКА» И ПОЭМА Б.Л. ПАСТЕРНАКА «ДЕВЯТЬСОТ ПЯТЫЙ ГОД»)
В данной статье ставится вопрос о «взаимоотношении» двух произведений писателей ХХ века - рассказа И.Д. Сургучева «Соседка» и поэмы Б.Л. Пастернака «Девятьсот пятый год». Положенный в основу исследования сравнительно-исторический анализ даёт возможность для выявления новых точек пересечения творчества данных писателей. Основное внимание
