CC BY
192
хозяйства вводились в ранг важнейших направлений из основных методов борьбы с безработицей в годы
социальной политики большевиков и являлись одним НЭПа.
Библиографический список
1. Белоусов Р. Экономическая история России: ХХ в. Кн. 2 Через революцию к нэпу. М.: Издат, 2000. 424 с.
2. Богданов С.В. Безработица в истории России ХХ века: причины, особенности, последствия: дис. ...канд. ист. наук.
Курск, 2002. 225 с.
3. Гиммельфарб С. Ликвидация безработицы в СССР и проблема кадров // Проблемы экономики. 1931. №4-5. С.
23-56.
4. Заводский П. Наш рынок труда и его организация // Вопросы труда. 1926. №4. С. 58-66.
5. Минц Л.Е. Движение безработицы в 1922 г. // Вопросы труда. 1923. №2. С. 23-25.
6. Минц Л.Е. Рынок труда в России // Вопросы труда. 1924.
№5-6. С. 27-32.
7. Отчет Нижегородского губернского исполнительного УДК 81:168.1
ЯЗЫК КАК ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ © М.А. Федоров1
Бурятский государственный университет,
670000, Россия, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а.
Рассматривается онтологический статус языка в контексте культуры. Природа языка определяется такими его факторами, как деятельностная основа, свободно-детерминованный характер изменения, обусловленность содержания потребностями носителей. Специфика объекта исследования состоит в том, что он не относится к отдельной подсистеме культуры, а пронизывает все ее существо, являясь основной адаптивной стратегией человека.
Библиогр. 20 назв.
Ключевые слова: язык; онтологический статус; культура; деятельностный подход; культуроспецифичность.
LANGUAGE AS A CULTURE PHENOMENON M.A. Fedorov
Buryat State University
24a Smolin St., Ulan-Ude, 670000, Russia.
The ontological status of language is viewed in the context of culture. The nature of language is defined by the followi ng factors: it is activity-based, its change is both unpredicted and determined, its content is dependent on the needs of speakers. The specific character of the object under study is that it does not belong to a separate subsystem of culture, but rather pierces it as a key adapting strategy of a human.
20 sources.
Key words: language; ontological status; culture; activity approach; cultural uniqueness.
комитета XIII созыва IV губернскому съезду Советов. Н.Новгород: Нижгубисполком, 1929. 200 с.
8. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства СССР. 1928. №47, ст. 437.
9. Решения партии и правительства по хозяйственным
вопросам (1917-1967 гг.). Сборник документов за 50 лет. Т.1. М.: Издательство политической литературы, 1967. 783 с.
10. ЦАНО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 1256. Л. 33.
11. ЦАНО. Ф. 381. Оп. 1. Д. 20. Лл. 2-3.
12. Шварц Г., Зайцев В. Броня подростков // Вестник труда.
1923. №8. С. 22-27.
13. Шмид В. Ближайшие задачи Наркомтруда // Вопросы труда. 1926. №4. С. 3-11.
14. Шнеер Д. К вопросу о женском труде в производстве // Вопросы труда. 1925. №12. С. 45-49.
Р. Келлер очень точно определил два основных момента поиска онтологической сущности языка в истории языкознания: приверженность к дихотомии рИуэе! vs thesei и вопрос о механизмах его изменения. А. Шлейхер выдвинул тезис о том, что языки - это природные организмы, которые возникли независимо от воли человека и развиваются по естественным законам. Критикуя немецкого языковеда за его прямолинейный натурализм, тем не менее, на тех же позициях находится М. Мюллер, указывая на то, что естественность языка доказывается невозможностью его изменения людьми [8, с. 99, 105].
У. Уитни доказывает принадлежность языкознания
к историческим наукам, поскольку только волевое воздействие человека является единственной силой, которая имеет отношение к созданию и изменению языка. По свидетельству Р. Келлера, У. Уитни и М. Мюллер достаточно близко подошли к пониманию природы языка, указывая на противоречивый характер его генезиса, обусловленного необходимостью и свободной волей [8, с. 106, 108].
Попытки совместить объективное и субъективное в онтологии языка предпринимались неоднократно. По мнению В. фон Гумбольдта, существование языка доказывает, что «бывают творения духа, которые вовсе не передаются от отдельного индивида ко всему
1Федоров Михаил Александрович, кандидат философских наук, ст. преподаватель кафедры английской филологии, тел.: 89243950873, e-mail: [email protected]
Fedorov Mikhail, Candidate of Philosophy, Senior Lecturer of English Philology Department, tel.: 89243950873, e-mail: [email protected]
обществу, но могут родиться лишь благодаря одновременной самодеятельности всех». Из этого следует, что языки творятся нациями, являясь внешним проявлением духа народа [5, с. 65, 68].
Младограмматики, находясь на материалистических позициях, утверждали, что язык не есть вещь, стоящая вне людей и над ними и существующая для себя; он по-настоящему существует только в индивидууме, тем самым все изменения в языке могут исходить только от говорящих индивидов по законам, не знающим исключений [6, с. 193]. Таким образом, соотношение субьективного и объективного определялось через говорящего индивида.
В отечественном языкознании одной из основных
фундаментальных работ, касающихся онтологической
сущности языка, можно считать труд В.М. Солнцева
«Язык как системно-структурное образование». Опре-2 ВВНИнМИННИВВМЮТЯВВНЮТНЯ
деляя систему языка, ученый в качестве системообразующего фактора называет смысл [15, с. 25]. Следовательно, элементами системы языка становятся звуки или звукокомплексы, которые обладают определенными системообразующими свойствами -они должны быть удобопередаваемы для организма, в котором возникает подлежащее передаче сообщение, и удобовоспринимаемы для организма, принимающего сообщение посредством одного или нескольких воспринимающих органов [18, с. 28, 29]. К системообразующим свойствам относят линейность, дискретность и неоднородность. Первые два являются необходимыми для функционирования системы, а последнее свойство дает возможность кодирования информации [15, с. 62].
К системоприобретенным свойствам языка относятся те смыслы, которые приписываются звукам и звукокомплексам как элементам системы. Эти смыслы организуют и структурируют систему языка. Элементы и их системные связи зависят друг от друга и обусловливают друг друга. Другое системоприобретенное свойство языка - иерархичность, которая говорит о сложном характере системы языка и внутренней со-подчиненности ее элементов [15, с. 24, 27, 33, 64].
Таким образом, субстанцией языка является определенным образом организованная звуковая материя, социально наделенная свойством выражения и дифференциации. Субстанция в языке всегда отягчена смыслом, который выступает как организующее начало системы. Исходные свойства элементов как бы программируют некоторые признаки общего результата и определяют направленность микродвижений в группе элементов, способной к самоорганизации [15, с. 48, 51].
Однако изучение языка как системы знаков отра-
2Соотнесение различных подходов к определению понятия «система» было одним из основных вопросов Общей теории систем с начального этапа ее разработки. Рассмотрев разнообразные решения этой проблемы [17, с. 6-18], мы, вслед за П.К. Анохиным, понимаем систему как такой комплекс избирательно вовлеченных компонентов, у которых взаимодействие и взаимоотношения принимают характер взаимо-содействия компонентов, направленного на получение фокусированного полезного результата [1, с. 35].__
жает статичную сторону языка, что представляет собой далеко не полную картину. Более того, такие столпы языкознания, как Ф. де Соссюр и Л.В. Щерба, отмечали, что язык, как мы понимаем его сейчас, является абстракцией, созданной человеком. Ф. де Сос-сюр, различая язык и речь, разделяет социальное и индивидуальное, существенное и побочное. По мнению ученого, язык - это социальная часть речевой деятельности, внешняя по отношению к индивиду, который не может сам ни создавать, ни изменять язык; это грамматическая система, потенциально существующая в головах целой совокупности индивидов, тогда как полностью язык не существует ни в одной голове - он существует лишь в массе [16, с. 15, 19, 20, 24]. Таким образом, Ф. де Соссюр предлагает определение языка как инварианта человеческой деятельности.
На сходных позициях стоит Л.В. Щерба, выделяя три аспекта изучения языка. К первому относятся процессы говорения и понимания, ко второму - словари и грамматики, называемые им языковыми системами. Ученый подчеркивает, что «языковые величины, которыми мы оперируем в словаре и грамматике, будучи концептами, в непосредственном опыте (ни в психологическом, ни в физиологическом) нам вовсе не даны, а могут выводиться нами» лишь из совокупности всего говоримого и понимаемого [20, с. 24-28].
Таким образом, язык как иерархия перечней единиц различных уровней является конструктом, смоделированным по принципу обобщения моделей коммуникации. Если говорить о том, что язык имеет объективное существование, то его представление должно опираться на его характеристики как объекта действительности. Две основные функции языка - коммуникативная и когнитивная [3, с. 564], указывают на то, что основной является его характеристика как средства общения и познания, т.е. как орудия деятельности. В этой связи необходимо переформулировать системообразующий фактор языка как системы, в качестве которого мы видим понимание, т.е. смысл, рассматриваемый в аспекте его использования в общении и познании мира, которые можно интерпретировать как понимание собеседника собеседником и понимание окружающего мира.
Деятельностная природа языка, на которую указывают различные ученые , позволяет согласиться с Л. Блумфилдом, что с точки зрения своей онтологии язык представляет собой всеобъемлющий комплекс навыков (фонематических и формальносемантических), возникающий благодаря повторяемости стимулов на протяжении всей предшествующей жизни человека [2, с. 398].
3В. фон Гумбольдт: «язык не есть продукт деятельности, а деятельность... Язык представляет собой постоянно возобновляющуюся работу духа, направленную на то, чтобы сделать артикулируемый звук пригодным для выражения мысли» [5, с. 70]. А.А. Потебня: «язык есть столько же деятельность, сколько и произведение» [13, с. 40]. Ф. де Соссюр: язык - социальная часть речевой деятельности [16 с,
Для определения онтологической природы языка необходимо указать предел его существования. Таким пределом мы видим культуру418, которую мы в рамках подходов Э.С. Маркаряна и М.С. Кагана определяем как систему адаптивных практик коллектива, направленных на упорядоченное взаимодействие общества с внешней средой и упорядочение самого общества как целостного организма [11, с. 62, 63; 7, с. 47].
Культура включает язык как средство человеческой деятельности. Орудийную природу языка подметил еще В. фон Гумбольдт: «народ создает свой язык как орудие человеческой деятельности, позволяя ему свободно развернуться из своих глубин, и вместе с тем ищет и обретает нечто реальное, нечто новое и высшее.»; «умственная деятельность и язык допускают и вызывают к жизни только такие формы, которые удовлетворяют их запросам» [5, с. 68]. Б. де Куртенэ называл язык орудием объединения и взаимного понимания всех современных членов народа, равно как и предков и потомков [6, с. 268], а Э. Сепир - способом отображения всех мыслимых разновидностей нашего опыта [14].
С точки зрения психолингвистики язык можно описать как систему коммуникативных орудий, в которых происходит накопление значимых адаптивных характеристик посредством закрепления и обобщения в этих орудиях приемов и способов взаимодействия с ними. Основываясь на определении знаков как психических орудий, А.А. Леонтьев указывает на то, что специфически человеческие психические способности, как, например, речевая деятельность, обслуживаются механизмами «функциональных органов»519, формирующихся в ходе жизни человека в обществе.
Динамику языка как орудия общения можно описать как процесс развития психических функций и способностей, обслуживающихся функциональными органами, который осуществляется в специфической форме овладения каждым индивидом общественноисторическим опытом. Как указывает ученый, массив общественно-исторического опыта, представляющий содержание культуры, закрепляется при помощи материальных и идеальных орудий, к которым относятся и знаки языка, в виде его функции как способности и умения, которые могут быть сформированы и осуществлены при помощи этого орудия [9, с. 11, 14, 16, 35].
Проведенный анализ различных точек зрения позволяет рассматривать язык как орудие концептуализации и категоризации, т.е. специфической номинации объекта и отнесения к определенной понятийной кате-
4Разнообразие подходов к изучению культуры, объясняемое разносторонностью этого феномена, стало причиной огромного количества ее трактовок и интерпретаций. Выбор нашей позиции основан на учете системных характеристик культуры и необходимости определения аспектов исследования [17, с. 32-34]
5«Функциональный орган» - понятие, предложенное П.К. Анохиным, обозначающее совокупность органов тела, объединенных в систему для достижения определенной цели [1].
гории. Словарный состав представляет собой набор знаков, который используют носители языка для обозначения предметов общения, тем самым осуществляя свою отражательную функцию. Нужно отметить специфику отражения действительности, подмеченную А.Ф. Лосевым: человеческое сознание активно вмешивается в действительность и выбирает из нее то, что нужно человеку для общения. Эту специфику отражения ученый назвал коммуникативным использованием действительности [10, с. 13], которое можно считать основным фактором изменения значения слов и возникновения новых слов.
Слова выступают не только как заместители объектов действительности и их отражения. Человеческое мышление, будучи активно направлено во внешний мир, анализирует и синтезирует его объекты, обобщает собственный опыт. Потому существуют знаки, которые не соответствуют реальным объектам, но являются отражением некоторой совокупности свойств объективной реальности в силу фантастического отражения действительности. Такие знаковые заменители необходимы для того, чтобы можно было о них мыслить [12, с. 15; 10, с. 11].
Можно выделить два вектора вербализации действительности: 1) соответственно тому, как расчленен сам объект [19, с. 21]; 2) согласно нуждам и предпочтениям представителей языкового коллектива [4, с. 70]. Таким образом, можем согласиться с В.М. Солнцевым, что значения слов отражают народное, стихийное познание мира [15, с. 127].
Неотъемлемой спутницей концептуализации можно назвать категоризацию, суть которой заключается в том, что язык использует свой набор категорий для сегментации действительности и классификации ее объектов [12, с. 13]. В этом выражается специфика человеческого познания: объект не дан субъекту пассивно, он активно воссоздается им в системе знаний и в системе языка, и потому построение знания - не произведенная конструкция, а активное движение [19, с. 21].
Категоризация понимается как приписывание референту определенных признаков. Самые главные в данном языке понятийные категории соотносятся с грамматическими категориями языка, среди которых выделяются общие и частные категории. К общим категориям относятся части речи, отнесение к которым предполагает рассмотрение референта либо как объекта, либо как признака, либо как действия и т.д. К частным грамматическим категориям относятся категории, имеющиеся внутри той или иной общей грамматической категории. Совокупность всех грамматических категорий, по выражению В.Н. Мигирина, представляет собой лингвистическую модель отображения действительности или сегментационно-классифи-кационную программу языка [12, с. 39, 52, 53].
Концептуализация и категоризация являются примером таких операций человеческого сознания, как анализ и синтез. Синтетическое обобщение множества однородных объектов для обозначения их одним словом создает материал обобщения, которому грамматические категории придают некоторую форму,
аналитически вычленяемую из референта. Выдвижение на первый план той или иной грани объекта связано с потребностями общения. Таким образом, отличие знаковой системы языка от других знаковых систем состоит в том, что сущность заключается не только в передаче информации, но и в специфическом понимании этой информации.
Культуроспецифичность языка заключается в том, что каждый язык имеет такую лексическую и грамматическую системы, которые бы наилучшим способом служили конкретному коллективу. Это подтверждает тот факт, что язык является не изолированным образованием, существующим по своим собственным законам, а компонентом, интегрированным в систему культуры и реагирующим на изменение условий его функционирования.
Динамика языка отражает его сущность как культурного учреждения. Носители языка, преследуя некоторые коммуникативные намерения, стремятся использовать наличествующие средства так, чтобы наилучшим способом передать смысл, что говорит об осознанности выбора. Выбор наиболее оптимальных средств можно охарактеризовать как случайнозакономерный: с одной стороны, он осуществляется в ходе речевой деятельности, а с другой - имеется одна исходная система языка, сходные речевые условия и одна культурная ситуация. Зависимость от компетенции носителей языка предопределяет тот факт, что творцами языка являются наиболее одаренные люди, сумевшие выразить то, что пытались сделать все. Успешность нововведений определяется практикой и широтой их использования.
Анализ культурной ситуации и системы языка позволяет делать выводы о силе внутренней мотивированности, способствующей изменению языка. Трудность исследования состоит в том, что каждый этап динамики языка характеризуется собственным метаописанием, и конкретное состояние языка можно представить как результат развития из аморфного состояния в текущее. Поэтому анализ культурной ситуации и системы языка может иметь своим результатом наличие нескольких вариантов развития, имеющих разные степени вероятности.
Определившись с видением языка как феномена культуры, необходимо уточнить, к какой подсистеме культуры язык имеет самое непосредственное отношение. Э.С. Маркарян выделяет три подсистемы культуры: природно-экологическую, общественно-экологическую и социорегулятивную. Первая представляет собой способ адаптации общества к биофизическому окружению путем соответствующего его преобразования; вторая - способ упорядоченного взаимодействия
рассматриваемого общества с иными обществами при помощи качественно особых регулятивных средств, которые в современном обществе выражены в специальных ведомствах, и третья - способ организации и координации усилий действующих индивидов, как в рамках отдельных сфер деятельности, так и в масштабе всего общества. Другим направлением социо-регулятивной подсистемы культуры является накопление исторического общественно значимого опыта благодаря механизму культурной традиции. Ученый определяет язык как самый важный компонент регулятивной подсистемы культуры, который, способствуя выработке особых средств накопления, преобразования и передачи адаптивно значимого жизненного опыта, создал совершенно новые коммуникативные, а тем самым и регулятивные возможности [11, с. 66-69].
В рамках данной концепции мы стоим на позиции, что язык пронизывает все подсистемы культуры, являясь необходимым инструментом познания мира и адаптации. Так, специфически человеческая адаптация к биофизическому окружению предполагает выделение объектов из тотальности окружающего мира - изначально в виде концептов в процессе индивидуального познания, за которым следует оязыковление единиц мысли, относящихся к культурнозначимым предметам, специфика которых предполагает включение в общественную практику. Поскольку субъектом взаимодействия с природой является общество, язык представляет собой неотъемлемое орудие его освоения, причем реализацию здесь получают как когнитивная, так и коммуникативная функции. По тем же причинам язык также вовлечен и в общественноэкологическую подсистему культуры.
Все вышесказанное подтверждает тот факт, что язык входит в систему культуры как его интегрированный элемент, находясь в прямой зависимости от культурной ситуации и отражая условия его использования. Онтологическая сущность языка как культурного сооружения проявляется как с позиции статики, так и динамики. Специфика бытийной сущности языка состоит в том, что язык получает материализацию только в процессе деятельности и если погибнет последний его носитель, то исчезнет язык во всей полноте . У индивида язык существует как набор навыков коммуникации и когниции, а в обществе - как способы коммуникации и познания мира, что делает язык самым общественным из всех феноменов культуры.
6Письменные памятники (или видеозапись) уже не эквивалентны речевой деятельности в контексте обладания системой языка говорящими и представляют уже объекты дешифровки.
Библиографический список
1. Анохин П.К. Принципиальные вопросы общей теории функциональных систем // В кн.: Принципы системной организации функций. М.: Наука, 1973. С. 5-61.
2. Блумфилд Л. Язык / пер. с англ. Е.С. Кубряковой и В.П. Мурат, коммент. Е.С. Кубряковой, под ред. и с предисл. М.М. Гухман. М.: Прогресс, 1968. 606 с.
3. [БЭС] Большой энциклопедический словарь: Языкозна-
ние / под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. 1010 с.
4. Вендина Т.И. Словообразование как источник реконструкции языкового сознания // Вопросы языкознания. 2002. №4.
5. В. фон Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию: пер. с нем / общ. ред. Г.В. Рамишвили; послесл. А.В. Гулыги
и В.А. Звегинцева. М.: Прогресс, 2000. 400 с.
6. Звегинцев В.А. История языкознания Х1Х-ХХ веков в очерках и извлечениях: 3-е изд., доп. М.: Просвещение, 1964 [Электронный ресурс]. [2012] URL: http://www.classes.ru/ grammar/135.Zvegintsev/ (дата обращения 13.02.2013)
7. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: Петрополис, 1996. 416 с.
8. Келлер Р. Языковые изменения. О невидимой руке в языке / пер. с нем. О.А. Костровой. 2-е изд., перераб. Самара, 1997. 307 с.
9. Леонтьев А.А. Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии: избранные психологические труды. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: МОДЭК, 2001. 448 с.
10. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 480 с.
11. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М.: «Мысль», 1983. 279с.
12. Мигирин В.Н. Язык как система категорий отражения. Кишинев: Штиица, 1973. 239 с.
13. Потебня А.А. Мысль и язык: собр. трудов. М.: Лабиринт,
1999. 300 с.
14. Сепир Э. Грамматист и его язык // Избранные труды по
языкознанию и культурологии. М., 1993. С. 248-258. [Электронный ресурс]. [2012] URL: http://www.philology.ru/
linguistics1/sapir-93a.htm (дата обращения: 13.02.2013)
15. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. Изд. 2-е дополн., М.: Наука, 1977. 303 с.
16. Ф. Де Соссюр. Курс общей лингвистики / ред. Ш. Балли и А. Сеше; пер. с фр. А. Сухотенко, С.В. Чистяковой, под общ. ред. М.О. Рус. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999. 432 с.
17. Федоров М.А. Принципы системного подхода в определении понятий «культура», «концепт» и «язык». Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2012. 106 с.
18. Чейф У. Значение и структура языка. М.: Прогресс, 1975. 452 с.
19. Штеллинг Д.А. Грамматическая семантика английского языка. Фактор человека в языке: учеб. пособие. М.: МГИМО, ЧеРо, 1996. 254 с.
20. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974.
УДК 343.1
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПРАВОВОМ ПОЛОЖЕНИИ ИНОСТРАННЫХ ГРАЖДАН НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА © Т.Ю. Филиппова1
Омская академия МВД России,
644092, Россия, г. Омск, пр. Комарова, 7.
Проведен анализ нормативных актов, существовавших на различных этапах развития Российского государства, которые регулировали правовое положение иностранных граждан на его территории, в том числе и их статус в уголовном судопроизводстве. Установлены основные причины внесения изменений в указанную категорию нормативных актов, а также издания новых. На основе проведенного анализа законодательства выделены характерные черты его развития.
Библиогр. 1 4 назв.
Ключевые слова: иностранные граждане; история развития законодательства; уголовное судопроизводство.
DEVELOPMENT HISTORY OF LEGISLATION ON FOREIGNERS LEGAL STATUS IN RUSSIA T.Yu. Filippova
Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia,
7 Komarov Ave., Omsk, 644092, Russia.
The article analyzes normative acts existing at different development stages of the Russian state. They regulated the legal status of foreign citizens on the territory of the state including their status in criminal procedures. The author identifies the main reasons of introducing alterations into the specified category of regulations as well as enactment of new ones. The characteristic features of law development are determined on the basis of conducted legislation analysis.
14 sources.
Key words: foreign citizens; history of legislation development; criminal procedure.
Одной из основных характеристик современной России является усиление миграционного потока на ее территорию. По данным исследователей, на территории России ежегодно находится до 10 млн [2]. Это, несомненно, влечет за собой повышение уровня преступности как среди иностранных граждан, так и в отношении них, а также в целом увеличение количества иностранцев, вовлеченных в уголовное судопроизводство России.
Статистические данные свидетельствуют о том, что иностранными гражданами и лицами без гражданства на территории Российской Федерации совершено 42,7 тыс. преступлений, в том числе гражданами госу-дарств-участников СНГ - 37,3 тыс. преступлений, их удельный вес составил 87,5%. Количество преступлений в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства возросло на 8,4% и составило 12,4 тыс. преступлений.
1Филиппова Татьяна Юрьевна, адъюнкт адъюнктуры (докторантуры) Омской академии МВД России, тел.: 89659897466, e -mail: [email protected]
Filippova Tatyana, Adjunct of Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia: tel.: 89659897466, e-mail: [email protected]
