CC BY
382
УДК 72.084 ББК 654
Г абдуллина Алиса Хабибулловна
преподаватель кафедра восточных и романо-германских языков Челябинский государственный университет г. Челябинск Gabdullina Alisa Khabibullovna Lecturer
Chair of the Oriental and Germanic Languages Chelyabinsk State University Chelyabinsk
Японские заимствования в современном информационном пространстве Japanese Borrowings in Modern Information Space
В статье раскрываются особенности функционирования японских заимствований в информационном пространстве России и других стран - в общелитературной сфере и в сфере субстандарта. Анализируются причины салиентности японской культуры и популярности японизмов, рассматриваются особенности употребления заимствований из японского языка в современных массмедиа.
The article describes features of Japanese borrowings functioning in modern informative space of Russia and other countries in the sphere of general literature and substandard one. The reasons of Japanese culture salience and Japanese borrowings popularity are analized, features of the Japanese language borrowings usage in modern mass-media are investigated.
Ключевые слова: заимствование, японский язык, информационное
пространство, сфера стандарта, сфера субстандарта, салиентность, глобализация, массовая культура, аниме, манга.
Key words: borrowing, the Japanese language, information space, standard sphere, substandard sphere, salience, globalization, mass culture, anime, manga.
Целью настоящей статьи является прояснение связи между ростом числа лексических заимствований из японского языка в составе других языков и общемировым развитием в сфере культуры и информации.
Важнейшей тенденцией развития цивилизации в XXI веке, безусловно, является углубляющийся процесс глобализации общества, обусловленный
созданием всемирного информационного пространства. Информационным принято называть пространство, в котором происходит когнитивное взаимодействие людей и которое в результате интенсивного развития и массового распространения новейших информационных средств и технологий постоянно преображается. Инновационные технологии все шире проникают в различные сферы жизнедеятельности человека, оказывая огромное влияние на сознание людей в различных странах мира.
Увеличение объемов информации, уплотнение информационного пространства наряду с положительными сторонами имеет и отрицательные последствия. С одной стороны, новое информационное пространство создает условия для свободного и быстрого распространения культурных достижений за пределы определенной страны. Так, если в XIX веке практически вся информация о Японии приходила в Россию опосредованно через Европу, то в настоящее время благодаря сети Интернет у людей есть возможность получать представление об этой стране напрямую, прикоснувшись к ее культурным ценностям. С другой стороны, расширение информационного пространства создает, по сути, безграничные возможности для манипулирования массовым сознанием и предоставляет эффективные средства воздействия на целые нации. Не случайно, как только информация стала восприниматься в качестве одной из производительных сил общества, некоторые страны (США, Япония и др.) стали связывать свое экономическое благополучие с развитием информационной среды: государство начинает «наращивать иные мускулы», создавая свое благополучие [7. С. 24].
В результате деятельности средств массовой информации, расширения сфер влияния новых коммуникационных технологий, включая возникновение на их основе «технических» видов искусства, формируется новая парадигма культурного развития, носящая интеграционный характер. Речь идет о феномене массовой культуры, который, зародившись на рубеже XIX-XX вв., способствует в настоящее время широкому распространению инокультурного влияния в мировом масштабе. Массовая культура выступает значимым
элементом современного бытия. Ее осмысление представлено в работах таких исследователей, как Т. Адорно, Д. Белл, К. Ясперс, Б. Розенберг, Ж. Эллюль, А.Я. Флиер, К.Э. Разлогов, А.В. Костина и другие.
Социальными предпосылками распространения массовой культуры в постиндустриальном обществе становятся проблемы адаптации и нарушение традиционных механизмов идентификации [4. С. 113]. По мнению Ж. Эллюля, технический прогресс породил царящий в обществе абсурд, который связан с производством и потреблением материальных благ и с бытием личности, где все сводится к потреблению всевозможных излишеств: «Увеличивается число объектов, которые позволяют забавляться, отдыхать, посредственно удивляться. <...> Человек нашего общества превратился в человека, очарованного разнообразием картинок, интенсивностью шумов, дисперсией информации <...>. Человек захвачен вселенной случайных и массово навязываемых возможностей» [11. С. 52].
Как отмечает А.В. Костина, в постиндустриальном обществе появляется массовая аудитория как общность людей, не стремящихся к производству культурных ценностей, а настроенная на пассивное их принятие и потребление [4. С. 141]. Неспособность массы к самостоятельному самоосуществлению, инфантильность, размытость и подвижность структуры представлений о мире, отсутствие внутренней детерминации - все это, по мнению исследователя, обусловливает ее настоятельную потребность в руководстве, которую наряду с иными социальными институтами с успехом осуществляет массовая культура [4. С. 109]. Массовая культура воспринимается как упрощенное, не требующее серьезного интеллектуального осмысления и потребляемое по привычке явление, над которым не надо ломать голову и испытывать серьезные эмоциональные потрясения. Ее отличительными чертами являются предельная приближенность к элементарным потребностям человека, ориентированность на природную, ближе к инстинктивной чувственность и примитивную эмоциональность [3. С. 54].
А. Я. Флиер рассматривает массовую культуру как интернациональное явление, которое порождается объективными процессами социальной модернизации и принимает на себя функцию по обеспечению первичной социализации личности в условиях национального общества [9. С. 389]. Данную трактовку дополняет замечание А. Б. Гофмана о том, что массовая культура представляет особое состояние культуры в кризисный период общества, когда развивается процесс распада ее содержательных уровней [2. С. 17].
Вслед за А. Я. Флиером, целесообразно выделять следующие функции массовой культуры: адаптационную (выступает как универсальная форма адаптации человека к стремительно изменяющимся условиям его существования); коммуникативную (выступает как средство и способ общения, передачи информации); рекреационную (позволяет расслабиться, отдохнуть, отвлечься от профессиональной деятельности, восполнить багаж духовных сил, обрести психическое равновесие); эстетическую (участвует в формировании духовного мира личности, создавая определенные стереотипы поведения в обществе) и функцию социализации (помогает ориентироваться в окружающем мире, реализовывать свои способности) [10. С. 138-148].
На протяжении длительного времени массовая культура, впервые возникшая в США и оттуда распространявшаяся на другие страны, носила «проамериканский» (или американизированный) характер. Однако в 1990-е годы в западных странах и в России появляется стойкий интерес к культуре Японии, который можно объяснить стремлением уйти от упрощенной американской культурной модели, распространившейся по всему миру. Традиционная культура Японии более многогранна и направлена на познание природы, мира и человека. Так, спустя почти полтора столетия после первого всплеска интереса Запада к Японии, началась вторая волна «очарования» японской культурой, и, как следствие этого, - увеличение количества заимствований из японского языка.
Реалии японской культуры в последние десятилетия наделяются в повседневном массовом сознании «психологической выделенностью», или салиентностью (от англ. salience) [1. С. 239], и благодаря этому активно используются в средствах массовой коммуникации, включая сеть Интернет, где происходит ассимиляция соответствующих заимствованных обозначений. Такие японские слова, как хайку, айкидо (> айкидошник), суси (ср. пойдем в сусечную, поедим сусей), бенто ‘готовые обеды’, аниме (> анимки, анимешник), каваии ‘милый, прекрасный’ (> каваист, кавайный, кавайненько), оэкаки в дословном переводе ‘мазня, каракули’, в русском и английском языках означает «наброски и эскизы к манга», мангака ‘художник манга’, отаку (> отаковское аниме), ня (> няка, няшка, няшный, няшечка) и многие другие адаптируются в принимающем языке к фонетическим, графическим, грамматическим и семантическим нормам.
Исследование современных текстов массовой коммуникации позволяет определить частотность употребления японских заимствований, а также выделить сферы, в которых они оказываются наиболее востребованными. В русском языке обилием заимствований из японского языка характеризуются следующие сферы знания и деятельности: кулинария (абура, бенто, мисо, макидзуси, саке, суси, тако, темпура и т. д.), декоративно-прикладное искусство (бонсай, киригами, оригами, японские куклы нингё, статуэтки нэцке и окимоно и др.), живопись (укиё-э, суйбокуга), литература (танка, хайку, ракуго и др.), спорт (айкидо, айкидока, дзюдо, карате, сумо, кимоно, татами и т. д.), субкультуры аниме и манга (мангака, додзинси ‘некоммерческие литературные журналы, издаваемые любителями’, отаку, косплей и др.).
Приведенный ряд японских заимствований позволяет четко распределить их по двум основным сферам функционирования: часть заимствований закрепилась в литературном языке и преимущественно употребляется в кодифицированных текстах (в сфере стандарта), другая же часть употребляется ограниченным кругом носителей языка и, главным образом, в сфере
субстандарта (при этом в обоих случаях источником заимствования является общелитературный язык донорской культуры).
В сфере стандарта японские заимствования традиционно используются для передачи информации о культуре, истории, реалиях страны восходящего солнца, поэтому широко представлены в справочной литературе, энциклопедиях, путеводителях, специализированных журналах, книгах и телевизионных передачах, посвященных Японии, например, в журналах «Geo», «Япония сегодня», «Япония наших дней», «Российский японоведческий журнал», «Япония: стили и жизни» и других.
И хотя история заимствования японской лексики в сфере литературного языка насчитывает более ста лет, количество слов, вошедших в русский, английский, немецкий и другие языки и подвергшихся ассимиляции, относительно невелико. Например, в современных словарях иностранных слов русского языка насчитывается от 60 до 80 японизмов. В английском языке, согласно Большому Оксфордскому словарю, насчитывается 362 заимствования из японского языка. В немецком языке зафиксировано от 100 до 130 японизмов.
Системный анализ японских заимствований в английском и русском языках показал, что японизмы в общелитературном употреблении занимают особую нишу, которая формировалась на протяжении многих десятилетий взаимодействия с Японией. Данные заимствования прежде всего обусловлены интересом к восточной культуре и искусству (самураи, харакири, камикадзе, бонза, нэцке; айкидо, дзюдо, карате, сумо, синто; кимоно, сакура; искусство бонсай, чайная церемония, каллиграфия). Японская по происхождению лексика используется для обозначения понятий, которые отсутствуют (или отсутствовали прежде) в принимающей культуре [5; 6], например, поэтическая форма хокку и развившиеся на ее базе кёку и сэнрю (жанры японской комической и сатирической поэзии), оригами (складывание фигурок из бумаги), киригами (вид оригами с использованием ножниц), икебана (искусство аранжировки цветов).
Судя по лексикографическим данным, заимствования из японского языка занимают скромное место в словарном составе литературных языков. Вместе с тем количество единиц, не зафиксированных пока еще ни одним словарем, неуклонно растет. Так, в современном русском языке насчитывается примерно 340 заимствований из японского языка, из них больше половины относятся к сфере субстандарта.
Значительная часть японских заимствований в сфере субстандарта объединяется рамками двух субкультур - аниме (сообщество любителей японских мультфильмов) и манга (сообщество приверженцев японских комиксов), они распространяются посредством интернет-форумов, чатов, интернет-словарей и журналов, издаваемых поклонниками данных жанров искусства. Именно эти субкультуры послужили основой для создания таких журналов, как «Аниме-гид», «Анимания», интернет-журналов «Ня», «Cosplay -сделай сам». Однако экспансия массовой культуры постепенно привела к тому, что каждый современный молодежный журнал стремится так или иначе затронуть японскую тематику, о чем свидетельствуют следующие заголовки: «Cosplay», «Хараджюку-девочки атаковали саму Гвен Стефани!» (Bravo, № 10), «Япония - это родина не только суши и аниме, но и мегафанатстического стиля fruits», «Родина покемонов», «Атака отаку» (ELLE GIRL, № 5, 7).
Японизмы в субкультуре аниме не только называют инокультурные реалии и содержат новые знания в рамках принимающей культуры, но все чаще вытесняют из речи молодежи обиходные слова и выражения родного языка. Так, например, вместо спасибо анимешник скажет аригато, заменит русское пока на дзя, мата или мата не, поприветствует японским охаё утром или конничива днем. Такие выражения, как ня, няшка ‘хорошенький, милый’, неко ‘кошка’, кавайный ‘милый, славный’, кодомо ‘ребенок, дитя’, косплей ‘переодевание в костюмы персонажей из аниме, манги или видеоигр’, сугой ‘здорово’, тайхен ‘как это ужасно’, частица не в конце вопросительного предложения - позволяют безошибочно определить принадлежность человека к субкультуре аниме и манга. С помощью приведенных единиц, как видим,
создается иллюзорная, мифологизированная, псевдореалистическая картина мира. Проекция действительности, формируемая таким образом, позволяет человеку чувствовать себя комфортно и безопасно, в ней нейтрализована социальная напряженность, сняты индивидуальные комплексы и физиологические расстройства, преодолено ощущение нереализованности и неудовлетворенности. Но это мир, ничего общего не имеющий с реальной действительностью (которая начинает восприниматься по законам массового зрелища). Данный процесс активно прогрессирует: за несколько десятилетий количество субстандартных японизмов, вошедших в лексикон российской и европейской молодежи, превзошло общее количество заимствований из японского языка за прошедшие сто пятьдесят лет.
Учитывая сказанное, все же отметим, что в целом заимствования из японского языка и стоящие за ними смыслы заняли, безусловно, значимое место во многих национальных культурах. Очевидно, что японская культура выделяется на фоне других культур своей многомерностью, философским подходом к жизни, способностью совмещать традиции и современность. В условиях стремительно изменяющегося мира Японии удается сохранять самобытность своей культуры, и этот опыт бесценен для других национальных культур.
Однако если в XIX-XX вв. интерес к Японии был связан прежде всего с распространением высокой духовной культуры и оказал огромное влияние на выдающихся представителей мирового искусства, то современная увлеченность японским языком и мировосприятием, в частности, продуктами «технического» искусства, во многом определяется расширяющейся экспансией массовой культуры и изменившимся стилем жизни современного человека. В большинстве случаев японские заимствования удовлетворяют потребности современников в эмоциональном переживании повседневности, помогают человеку преодолеть ощущение своего космического одиночества и растерянности на фоне обилия информации, выступают компенсацией
культурного вакуума у отдельных представителей или целых социальных групп общества.
Библиографический список
1. Алимурадов, О. А. От концептосферы к лексике и обратно:
проблемы метонимического моделирования ментального пространства языковой личности [Текст] / О. А. Алимурадов // Когнитивные исследования языка. Вып. VII. Типы категорий в языке: сб. науч. тр. - М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2010. - С. 233-241.
2. Гофман, А. Б. Мода и люди: новая теория моды и модного
поведения [Текст] / А. Б. Гофман. - М.: Наука, 1994. - 160 с.
3. Киященко, Н. И. Массовая культура и массовое искусство как глобальная проблема XXI века [Текст] / Н. И. Киященко // Философия и общество. - 2003. - № 4. - С. 47-72.
4. Костина, А. В. Массовая культура как феномен
постиндустриального общества [Текст]: дис. ... д-ра филос. наук / А. В. Костина. - М., 2003. - 456 с.
5. Крысин, Л. П. Толковый словарь иноязычных слов [Текст] / Л. П. Крысин. - М.: Эксмо, 2010. - 944 с.
6. Маринова, Е. В. Иноязычные слова в русской речи конца XX -начала XXI века: проблемы освоения и функционирования [Текст] / Е. В. Маринова. - М.: Элпис, 2008. - 495 с.
7. Позднякова, Е. М. Способы фиксации нового знания об
инокультурных реалиях в языке-реципиенте [Текст] / Е. М. Позднякова, Г.Ф. Саблина // Когнитивные исследования языка. - 2011. - № 9. - С. 424-433.
8. Почепцов, Г. Г. Теория коммуникации [Текст] / Г. Г. Почепцов. -М.: «Рефл-бук», 2001. - 656 с.
9. Флиер, А. Я. Культурология для культурологов [Текст] / А. Я. Флиер. - М.: Академический Проект, 2000. - 458 с.
10. Флиер, А. Я. Массовая культура и ее социальные функции [Текст] I А. Я. Флиер II Общественные науки и современность. - 1998. - № 6. - С. 138148.
11. Эллюль, Ж. Технологический блеф [Текст] I Ж. Эллюль II
Философия науки. - 1991. - № 9. - С. 150-178.
Bibliography
1. Alimuradov, O. A. From Conceptual Sphere To Lexical and Back: Problems of Metonomical Modeling of Mental Space of the Language Person [Text] I O.A.Alimuradov II Cognitive Study of Language. Vol. VII. Types of Categories in Language:- М: Inst. of Linguistics of the RAS; Tambov: Publishing House of TSU. n.a. G. R. Derzhavin, 2010. - p. 233-241.
2. Ellyul, J. The Technological Bluff [Text] I J. Ellyul II Philosophy of
Science. - 1991. - № 9. - P. 150-178.
3. Flier, A. I. Culturology for Culturologists [Text] I A. I. Flier. - M.: Academic Project, 2000. - 458p.
4. Flier, A. I. Mass Culture and Its Social Functions [Text] I A. I. Flier II Public Sciences and Modernity. -1998. - № 6. - P. 138-148.
5. Hoffman, A. B. Fashion and People: New Theory of Fashion and Fashionable Behaviour [Text] I A. B. Hoffman. - M.: Nauka, 1994. - 1б0 p.
6. Kiyashchenko, N. I. Mass Culture and Mass Art As a Global Problem of XXI Century [Text] I N. I. Kiyashenko II Philosophy and Society. - 2003. - № 4. -p. 47-72.
7. Kostina, A. B. Mass Culture As a Phenomenon of the Post-Industrial Society [Text] : Dis. ... Dr of Philosophy I A. B. Kostina. - M., 2003. - 45б p.
8. Krysin, L. P. Dictionary of Foreign Words [Text] I L. P. Krysin. - M.: Eksmo, 2010. - 944p.
9. Marinova, E. B. Foreign Words in the Russian Language at the End of XX - Beginning of XXI Century: Problems of Development and Functioning [Text] I E. B. Marinova. - M.: Elpis, 2008. - 495p.
10. Pocheptsov, G. G. Communication Theory [Text] I G.G. Pocheptsov -M.: "Refl-Book", 2001. - б5б p.
11. Pozdnyakova, E. M. Ways of Fixing of New Knowledge About Inocultural Realities in the Language of a Recipient [Text] I E. M. Pozdnyakova, G. F. Sablina II Cognitive Study of Language. - 2011. - № 9. - P. 424-433.
