CC BY
1636
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 2 (256).
Филология. Искусствоведение. Вып. 62. С. 12-16.
А. Х. Габдуллина
ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ ИЗ ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА В РУССКИЙ: КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
И ПРОЦЕСС АССИМИЛЯЦИИ
В центре внимания настоящей статьи находятся когнитивно-прагматические особенности японских заимствований, функционирующих в русском языке. Особое внимание уделяется процессам грамматической и фонетико-графической ассимиляции, а также семантической адаптации японских лексических заимствований, в том числе новейших лексем, связанных с аниме и манга.
Ключевые слова: заимствования, грамматическая ассимиляция, фонетико-графическая ассимиляция, семантическая адаптация, семантико-тематическая характеристика.
Анализ исторических предпосылок русско-японских культурных и языковых контактов показывает, что они начинаются с первой встречи японца Денбея с Петром I в 1697 году, следствием которой стал указ о налаживании торговых отношений России с Японией.
К этому же периоду относятся первые заимствования из японского языка, которые настолько прочно ассимилировались в русском, что многие не подозревают об их иностранном происхождении. Например, такие слова, как вата, иваси, сакура.
Количество японских заимствований в русском языке, зафиксированных словарями, ничтожно мало, но возрастающий интерес к культуре и истории Японии, наблюдаемый в последние годы, ведет к проникновению в русский язык все большего числа японских слов, не зафиксированных пока ещё ни одним словарем.
Анализ словарей иностранных слов за последние 50 лет показал, что представленность японских заимствований в русском языке выросла с 10 единиц в 1960 году до 60 единиц в 2010 году. За последнее десятилетие корпус японских заимствований в лексической системе русского языка значительно увеличился, сферы их использования расширились и охватывают не только искусство, культуру, спорт, но и быт, кулинарию и тому подобное.
Нами рассмотрено 550 единиц заимствований из японского языка в русский, которые мы классифицировали по 13 предметно-тематическим группам: лексика сферы искусства; бытовая; спортивная лексика; названия государственных учреждений, сословий и должностей; кулинарная; медицинская лексика; элементы речевого этикета; названия традиционных ре-
лигий и верований; наименования природных явлений, растений и климатических особенностей; названия денежных единиц и единиц измерения; названия видов транспорта; японские имена собственные, аниме и манга.
Наибольшее количество японизмов в русском языке относится к следующим предметным областям:
- спорт (92): айкидо, айкидока ‘человек, занимающийся айкидо’ (здесь и далее значения приводятся по [6]), айкидоги ‘одежда для обучения айкидо’, бо ‘японский посох из дерева или металла’, боккэн ‘деревянный меч для тренировок’, будо, бусидо ‘боевые искусства’, ва-кидзаси ‘короткий меч’, го, дан, джиу-джитсу, дзюдо, камаэ ‘стойка’, карате, каратеги, ката ‘технический комплекс’, катана, кендо, кёкусинкай ‘стиль карате’, кобудзюцу, кохай, семпай, нунтяки, сумо, сетокан и др.;
- кулинария (90): адзуки ‘мелкая красная фасоль’, нори ‘водоросли’, бенто ‘готовый обед или завтрак’, васаби, генмай ‘бурый рис’, гёдза, гункан ‘свернутые корабликом суси с икрой и другими мелкими ингредиентами’, дайкон ‘японская редька’, суси, макидзуси, темпура, рамен, соба, удон, матча, мирин ‘сладкое сливовое вино’, мисо, саке и др.;
- субкультура аниме и манга (74): лексика, используемая в среде любителей аниме, в свою очередь, подразделяется на:
1) общие термины: аниме, анимешник ‘любитель аниме’, анимки ‘встречи любителей аниме’, манга, мангака ‘художник манга’, дод-зинси ‘некоммерческие литературные журналы, издаваемые любителями’, косплей ‘представления, на которых переодеваются в костюмы героев аниме и манги’, айдзобана ‘издание для коллекционеров’ и т. д.;
2) названия жанров и стилей аниме и манги: кодомо аниме для детей, сёдзе для девочек, сё-нен для мальчиков, для девушек (дзёсэй), для юношей (сэйнен); аниме про роботов (меха), про любовь и романтические отношения между мальчиками (сёнен-ай), про магических девочек (махо-сёдзё), про спорт (спокон), добуцу ‘аниме о человекоподобных существах, напр. ‘покемоны’ и т. д.;
3) термины, относящиеся к дизайну: кемо-номими ‘изображение персонажей с ушами животных’, бисёдзё ‘особый стиль изображения красивых девушек’;
4) сленгизмы, используемые фанатами ани-ме: аригато, каваии, сугой, каккой, мата не, ня, нэко, хидой, тайхен, со ка, наруходо и т. д.;
- искусство (50): бонсай ‘карликовое дерево, выращенное в горшке’[4. С. 137], бунраку, вака ‘жанр японской поэзии’, васи, икебана, кабуки, какемоно ‘вертикальный свиток’, караоке, киригами, кусудама ‘создание шаров из бумаги’, мидзухики, нецке, но, оригами, осиба-на, сёдо, сумиэ, сямисен и др.;
- быт (45): варибаси ‘одноразовые палочки для еды’, гуиноми ‘рюмка для саке’, дзабутон, имари ‘личная печать’, сёдзи, татами, токоно-ма ‘ниша в стене’, фусума ‘внутренние перегородки’, футон, хаси, хасибукуро, хасиоки и др.;
- экономика, география, история (собственные имена) (49): товарные знаки (бренды): Ка-сио, Кэнон (Киянон), Мазда (Мацуда), Мацусита (Панасоник), Мицубиси, Никон, Нинтен-до, Ниссан, патинко, Сони, Субару, Судзуки, Тойота, Тосиба, томоготи, Фудзи, Фудзицу, Фудзи-филм, Хитати, Хонда, Ямаха и др.; названия городов: Йокогама, Киото, Нара, Токио, Хиросима; острова: Кюсю, Хонсю, Сикоку, Хоккайдо, Окинава; наименования периодов в истории Японии: Мейдзи, Хейан, Эдо, Кофун, Нара, Камакура, Хейсей;
- религия и верования (37): бонза ‘буддистский священник в Японии’, буцудан ‘буддистский домашний алтарь’, дзен ‘японский вид буддизма’, ками ‘японские боги’, сато-ри ‘(букв. внутреннее просветление) - теория «внезапного озарения, которая является основой учения школы Риндзай, занимавшейся распространением дзэн-буддизма в Японии’, синто ‘религия Японии’, тории ‘священные японские ворота’ и др.
В меньшей степени представлены названия государственных учреждений, сословий, должностей в Японии (14); элементы речевого этикета (15); наименования природных явле-
ний, растений и климатических особенностей (12); названия денежных единиц и единиц измерения (9), названия специфических видов транспорта (14), медицина (5).
Все японские заимствования адаптируются в языке-реципиенте, демонстрируя различную степень ассимиляции к фонетическим, графическим, грамматическим и семантическим нормам русского языка.
Грамматическая ассимиляция. В процессе морфологического освоения японские заимствования включаются в парадигму определенной части речи, приобретают новые грамматические связи.
Почти все заимствованные слова (500 единиц или 92%) представляют собой имена существительные (самурай ‘член привилегированной военной касты в Японии’ [4. С. 691], бонсай, сакура ‘японское вишневое дерево’[4. С. 689], саке ‘японская рисовая водка’[4. С. 689], татами ‘маты, которыми в Японии застилают полы в домах традиционного типа ), что объясняется потребностью в номинативных средствах для обозначения новых явлений и понятий. Адаптируясь к грамматике русского языка, некоторые исчисляемые заимствования приобретают форму множественного числа, свойственную русским существительным (сёгун - сёгуны, самурай - самураи, гейша - гейши, рикша - рикши, иена - иены, дан - даны, анимешник - анимеш-ники, тайфун - тайфуны), другие не изменяются (татами, ниндзя, камикадзе, манга, суси, онигири, нори, комбу, саке и др.).
Все заимствованные из японского языка существительные принадлежат к одному из трех родов русского языка, который можно определить по соответствующим окончаниям. Японские существительные, обозначающие одушевленные и неодушевленные предметы, основа которых заканчивается на -н или -й, обычно оформляются как существительные мужского рода и спрягаются согласно правилам спряжения подобных существительных в русском языке. Например: сегун, сегуна, сегуну, сегуна, сегуном, о сегуне.
Японские существительные, основа которых заканчивается на гласные -а, -я, принадлежат преимущественно к женскому роду и спрягаются как аналогичные существительные в русском языке. Например, симоза ‘японский порох, а также граната, начиненная этим порохом’: симозы, симозе, симозу, симозой, о симо-зе; сакура, сакуры, сакуре, сакуру, сакурой, о сакуре.
К среднему роду относятся несклоняемые существительные, которые означают неживые предметы и понятия, основа которых заканчивается на -у, -е, -о, -и в русском языке. Например: котацу ‘низкий деревянный каркас стола, накрытый футоном или тяжелым одеялом, на который сверху положена столешница’, саке, айкидо, дзюдо, харакири ‘ритуальное самоубийство методом вспарывания живота, принятое среди самурайского сословия средневековой Японии’, кимоно.
Помимо существительных, среди японских заимствований зафиксированы 20 прилагательных, что составляет 3,6 % от всех заимствований (каваи, кавайный ‘милый’; ковай ‘страшный’ сугой, сугойный ‘поразительный, необыкновенный’), 10 междометий / 1,8 % (ня, дзя, со, хай) и 10 числительных / 1,8 % (ити, ни, сан, го).
Показателем грамматической ассимиляции прилагательного является возможность образования степеней сравнения. Так, у трех из двадцати заимствованных из японского языка прилагательных образуется сравнительная степень. Поскольку междометия относятся к неизменяемым словам, говорить о грамматической ассимиляции в их отношении невозможно.
Для поздних заимствований характерны процессы словообразовательной ассимиляции - путем создания производных слов по суффиксальным моделям русского языка. Например, популярное среди поклонников аниме слово каваии (досл. ‘милый, славный’) преобразовалось в русском языке в существительные кавай и каваишность, на основе последних возникли производные кавайный, некавайный, кавайненько, каваист, каваить, не имеющие соответствий в японском языке. От слова аниме образованы такие существительные, как ани-мешник и анимешница (‘поклонник и поклонница аниме’), анимка (‘собрание поклонников аниме’), и глагол анимешничать (‘смотреть или обсуждать аниме’). Ещё пример: японское звукоподражание мяуканию кошки звучит как ня (аналог русского ‘мяу’). Повсеместное использование ня способствовало возникновению глагола някать (т. е. добавлять ня к любому высказыванию). В речи русскоязычных фанатов употребляется ряд неологизмов, образованных от ня: существительные няка, няк или няшка (аналоги русского ‘милашка’) и прилагательное няшный, то есть милый, хорошенький.
Фонетико-графическая ассимиляция. Степень фонетической ассимиляции не всегда
зависит от времени проникновения японских слов в русский язык. Так, часть ранних заимствований, таких как самурай, но, кабуки, дан, произносится на манер русских слов, поэтому может считаться частично ассимилированной. Другие, например, харакири, сёгун, дзайбацу (‘крупнейшие концерны, финансово-экономические группы Японии’[4. С. 250]), сохраняют иноязычные черты, имеют несколько произносительных вариантов, один из которых приближен к языку-источнику, а второй - к языку-реципиенту.
Так как японские заимствования передаются на письме кириллицей, то можно говорить об их частичной графической ассимиляции. 62 слова в ходе своего развития в русском языке имели несколько вариантов написания, которые впоследствии исчезли только у половины слов, то есть данные заимствования до настоящего времени могут оформляться более чем одним графическим вариантом. Среди основных причин варьирования письменной фиксации японских слов можно выделить следующие:
1) употребление различных систем при транскрибировании заимствований;
2) опосредованный путь заимствования. Например, слово джиу-джицу / дзю-дзицу / дзюд-зицу ‘вид японской борьбы’ заимствовано в русский язык из английского;
3) развитие слова в русском языке и, как следствие, появление новых вариантов написания.
Семантическая адаптация. Семантическое освоение происходит более медленными темпами, чем фонетические, графические и грамматические изменения. Новое значение у японского заимствования появляется или в момент самого заимствования, или позже, благодаря развитию нового значения в системе языка.
С точки зрения семантических превращений все японские заимствования можно разделить на две группы:
1) заимствования, которые в русском языке выступают в том же семантическом объеме, что и в японском;
2) заимствования, которые в русской языковой среде изменили свой семантический объем.
Почти все заимствования, пришедшие из японского языка, принадлежат к первой группе. 520 единиц имеют лишь одно значение, в основном. это терминологическая лексика: танка ‘пятистишие’, хокку ‘жанр и форма японской поэзии; трёхстишие, состоящее из двух опоясывающих пятисложных стихов и
одного семисложного посередине’, суйбокуга ‘живопись тушью’. Кроме того, к этой группе принадлежат многозначные слова, заимствованные русским языком в том семантическом объеме, который они имели в японском языке. 30 слов пришли в русский язык с двумя значениями, которые чаще всего близко связаны друг с другом. Например, икебана: 1) искусство составления букетов из живых цветов и других растений; 2) букет, составленный с использованием приемов этого искусства [4. С. 293]. Бонсай обозначает карликовое дерево, выращенное в горшке, а также искусство выращивания таких деревьев (искусство, возникшее в Японии и распространившееся по всему миру) [4. С. 137]. Оригами: 1) искусство изготовления художественных изделий из бумаги путем сгибания и складывания бумажного листа в разных направлениях; 2) изготовленное таким образом художественное изделие [4. С. 548]. Киригами: 1) искусство изготовления фигурок и открыток из бумаги, с помощью вырезания и склеивания деталей; 2) бумажная фигура, сделанная с помощью ножниц и клея. Одно слово вошло в русский язык с тремя значениями - мидзухики: 1) традиционное японское прикладное искусство вязания узлов; 2) шнур, из которого создают украшения, или шнур, используемый борцами сумо для подвязывания волос; 3) готовое изделие, созданное путем завязывания различных узлов из специальных шнуров.
Ко второй группе относятся слова, получившие или утратившие одно, а иногда и несколько значений в русском языке. 28 единиц развили свое второе, а иногда и третье значение на русской почве. Например, первоначальное значение слова кимоно - «длинное платье с рукавами, которое с середины XIX века считается национальной одеждой Японии». В ходе употребления в русском языке оно приобретает ещё два значения: «любое свободное платье с широкими рукавами» или «халат» и используется для обозначения одежды для занятий восточными единоборствами, таких как айкидо, дзюдо, карате и других. Но в японском языке одежда, используемая во время тренировок и соревнований, называется кейкоги (‘тренировочный костюм’) или доги. Данные заимствования известны в узкой сфере профессионалов, занимающихся боевыми искусствами, а среди любителей ошибочно употребляется слово «кимоно».
Ещё одна лексема, изменившая семантический объем в русском языке, - бонза ‘служи-
тель буддийского культа в Японии’ - приобретает значение ‘чванливое должностное лицо, надменный чиновник’ [4. С. 137].
Ня используется в аниме в качестве одного из атрибутов при обыгрывании ролей нэкоми-ми (‘девушки-кошки’). Применяется также для подчёркивания кавайности персонажа, чаще всего женских или детских ролей (персонаж произносит ня в определённой ситуации или в произвольной фразе, обозначая свою схожесть с кошкой или нежный, милый, игривый образ поведения). В России многие любители аниме или манги добавляют ня на интернет-форумах и сетевых чатах практически к каждой фразе в своих сообщениях, по поводу и без него. Можно считать, что слово ня является атрибутом обобщённой кавайности лица, его использующего, или ситуации, в которой оно использовано: Ты сегодня такая няшка; няшные новости.
Каваии в японском языке применяется только по отношению к детям и животным, реже к женщинам, имеющим детские черты лица или манеры поведения, свойственные ребенку. В процессе функционирования в русском языке начинает употребляться и по отношению к молодым людям и даже к вещам (кавайная кофточка).
Ряд заимствований утрачивает определенные значения, например, татами в японском языке имеет три значения: ‘коврики, которыми в Японии застилают полы в домах традиционного типа’, ‘единица измерения жилой площади’ и ‘спортивные маты’, но в русском языке отмечается употребление только последнего значения.
Помимо утраты значений полисемантами, японские заимствования претерпевают и другие семантические изменения, в частности, специализацию значения. Так, например, слово аниме, коррелят которого в японском языке обозначает анимационные фильмы в целом, в русском используется лишь как наименование японской анимации, а слово манга в японском языке обозначает комиксы вообще, в русском же используется для наименования только японских комиксов.
Оэкаки в переводе с японского означает ‘мазня, каракули’, употребляется для обозначения детских рисунков. В русском языке приобретает значение «наброски и эскизы к манга».
Отаку в Японии ‘человек, который увлекается чем-либо’, за пределами Японии, в том числе и в России употребляется по отношению к фанатам аниме и манга и носит негативный характер.
Лексема самурай, кроме широкого значения «светский феодал в Японии», постепенно стала употребляться в узком значении «военно-феодальное сословие мелких дворян» или даже просто при обозначении японских военных.
Образование всего одного или двух новых значений, а также в основном частичная ассимиляция японских слов в русском языке связаны с огромными различиями в типологии и культуре данных языков. Культура Японии очень сильно отличается от западных культур, большинство реалий не имеет точек соприкосновения, поэтому трудно подобрать какой-либо подходящий эквивалент в принимающем языке, что вызывает необходимость фонетических заимствований. Такие заимствования в большинстве своем сохраняют иноязычные характеристики в виде звуковых, грамматических и семантических особенностей, которые чужды исконным словам.
Список литературы
1. Алпатов, В. М. Япония : язык и общество. М. : Муравей, 2003. 208 с.
2. Володарская, Э. Ф. Заимствование как отражение русско-английских контактов // Вопр. языкознания. 2002. № 4. С. 96-118.
3. Крысин, Л. П. Лексическое заимствование и калькирование в русском языке последних десятилетий // Вопр. языкознания. 2002. № 6. С. 27-34.
4. Крысин, Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. М. : Эксмо, 2010. 944 с.
5. Прошина, 3. Г. Передача китайских, корейских и японских слов при переводе с английского языка на русский и с русского языка на английский : теория и практика опосредованного перевода. М. : АСТ : Восток-Запад, 2007. 158 с.
6. Современный русско-японский словарь / Б. П. Лаврентьев, Л. А. Немзер, Н. А. Сыромятников и др. М. : Живой язык, 2002. 696 с.
