CC BY
169
ЛИНГВИСТИКА
НАУМОВА Инна Юрьевна
канд. ист. наук, доцент, профессор кафедры японоведения Восточного института -Школы региональных и международных исследований ДВФУ (г. Владивосток) Электронная почта: naumova.iyu@dvfu.ru
Японская экономическая лексика: некоторые особенности словообразования и словоприменения как причина лексико-семантических переводческих трансформаций
УДК 811.521 ао1: 10.24866/2542-1611/2017-4/62-74
японскии язык,
экономическая лексика,
словообразование,
словоприменение,
терминологическая система,
переводческие трансформации,
заимствования,
аббревиация
В статье рассмотрены примеры словообразования и употребления терминов и словосочетаний японской экономической лексики. Предмет исследования: языковой материал японских специализированных словарей, научные статьи на японском языке. Методы исследования: словообразовательный и контекстный анализ, сопоставление семантики, анализ конкретных примеров словоупотребления. Выявлены основные факторы переводческих трансформаций: аббревиация, заимствования и их комбинации. Определены типичные формы переводческих трансформаций японского экономического текста: добавления слов, отсутствующих в оригинальном тексте; конкретизация при многозначности.
Передача смысла оригинального текста без изменения его лексических, грамматических и семантических компонентов практически невозможна: в наибольшей степени это касается художественного (особенно, поэтического) текста, в меньшей (но лишь на первый взгляд) - научно-технического или иного специального, где на страже «смысловой границы» стоят своеобразные пограничники - термины (словари и энциклопедии относят нас к одному из богов пантеона древнеримской мифологии Термину - охранителю межей, столбов, камней, которые считались священными). Тем не менее, «священные границы» терминосистем весьма проницаемы - на их целостность могут «покушаться» неологизмы, специальная же лексика, напротив, может «уходить» в общеупотребительное пространство. Изучение процессов словообразования и употребления терминов и словосочетаний, характерных для определённой терминологической системы, является задачей междисциплинарного характера - входит в орбиту проблем лингвистики, переводоведения, лексикографии, терминоведе-ния. В последнем случае в качестве объекта внимания когнитивного терминоведения важно сделать акцент на выявлении и интерпретации особенностей функционирования специальной лексики в процессе межъязыковой профессиональной коммуникации: переводчик получает дополнительные обязанности - владения когнитивным аппаратом специальных областей знаний, в нашем случае, например, и экономической
науки, и японоведения.
Экономическая лексика в любом языке весьма неоднородна, исследователи выделяют несколько пластов, имеющих весьма приблизительные границы:
термины («слова, строго соотнесенные с научным или производственным понятием, способные порождать другие термины и ряды однокоренных слов»);
профессионализмы (производственная лексика, представленная «преимущественно в профессионально-деловой речи специалистов промышленности и сельского хозяйства»);
профессиональные жаргонизмы (просторечно-жаргонная лексика, встречающаяся «в непринужденной производственно-обиходной речи») [2, с. 101].
Однако, учитывая тот факт, что в экономические отношения вовлечено практически всё население, отношения эти разнообразны, а коммуникативные связи обеспечиваются многослойным массивом слов и выражений, мы не будем делать акцент на критериях, разделяющих экономическую лексику на термины, профессионализмы и профессиональные просторечия, а примем во внимание факты включения в специализированные словари не только строгих терминов, но и лексических единиц без определённого терминологического статуса, зато в реальности часто употребляемых и в научных текстах, и в экономической прессе, и в профессиональной речи. Статус экономического термина или нетерминологической лексемы, как правило, не конкретизируется в японских словарях «специального назначения», зачастую в предисловии просто перечислены типы «спецлексики»: «теоретическая» (ЩдгаДНд-), «практическая» (ШШШШ) и «злободневная» (В^^ДНд-) [9, с. 4]. Кроме того, даётся отраслевая спецификация: общетеоретическая экономическая лексика, статистика, государственные финансы, финансы и кредит, страхование, операции с ценными бумагами, международные экономические отношения, внешняя торговля, валютно-финансовые операции, сельское (лесное, рыбное) хозяйство, промышленность, технологии, информация и связь, транспорт, торговля, социальное обеспечение и социальное страхование, трудовые отношения, менеджмент, бухучет и аудит, маркетинг и реклама, экология, муниципальная и региональная экономика, экономическое законодательство, экономические институты и организации и т. д. Таким образом, при отборе специальной лексики для включения её в словари лексикографы считают необходимым зафиксировать и понятийный аппарат экономической теории, и неологизмы (как «отечественного производства», так и многочисленные заимствования с последующей деривацией), и профессиональные арготизмы биржевиков, страховщиков, торговцев.
Рассмотрим ряд примеров, когда своего рода словообразовательные и словоприменительные «ловушки» японского экономического текста могут привести к образованию смысловых пробелов при переводе - своего рода когнитивных лакун, требующих восполнения с помощью таких методов переводческой трансформации как замены, добавления, перестановки, опущения [1] с целью максимально достоверного информирования читателя о реалиях японской экономики.
Самой очевидной причиной для трансформации исходного текста является наличие в русском языке терминологических клише и устой-
чивых словосочетаний. Например, принято переводить как
«платёжный баланс», а не «международный»; Ш.ШШШ - «кредитно-денежная (или «монетарная») политика», а не «финансовая»; Шй - «международные резервы», а не «валютные» (и даже не «золото-валютные», что устарело в российской экономической литературе сравнительно недавно) и т. п. Нередко в ряду однотипных сочетаний с использованием одного определения русскоязычный перевод того или иного термина «выбивается» из логического ряда, например: РР ШЙШ - «портфельные инвестиции», а не «косвенные», как в случае с налогами (РРШЙ), издержками (РРШШ) и т. п.; определение ШШ также можно обнаружить применительно к разного рода финансовым операциям, но если переводы терминов - «срочный депозит» или - «страхование жизни на срок» совершенно адекватны, то для 1 такие варианты, как «сделки на срок» или «срочные сделки», несколько устарели, и гораздо более информативно звучит «фьючерсные сделки» (в японском языке чаще употребляется синоним , но к нему вернёмся ниже).
Рассмотрим такой вид переводческой трансформации, как необходимость добавления дополнительных слов, отсутствующих в оригинальном тексте, в случае разнопереводности при однозначности термина, в зависимости от характера текста. Например, термины мШ, 1вЩ могут так и остаться лишь рядом синонимов со
словарным значением «заработная плата», если переводу подлежит экономически популярный текст, но в случае узкой специализации (бухгалтерская отчетность, трудовое законодательство и т. п.) или контекстуальной необходимости (сопоставление должностного или функционального статуса получателей зарплаты), придётся иметь в виду, что упомянутые конкретные термины перечислены в иерархической последовательности. Так, «нисходя» от общего к частному, м Ш - наиболее ёмкое понятие, включающее несколько видов выплат;
можно перевести как «заработок» (как вариант - регулярный, например, «месячный заработок» ШШИв^), включающий переменную («сверхурочный заработок» и постоянную («тарифный заработок» части, последняя и является синонимом |вЩ, представляя собой сумму «тарифной ставки» (йФ 1в) и различных надбавок На особенности дифференциации с конкретизацией или без таковой при переводе синонимичных терминов английского языка обратил внимание японский исследователь Миядзаки Дзюндзи [13, с. 15]. Он отмечает, что при использовании английских эквивалентов «wage» имеются нюансы: «salary» предназначена для лиц, не занятых физическим трудом, а «pay» получают работники госсектора и военнослужащие.
В продолжение темы корректности перевода с учетом специфики контекста, рассмотрим ряд примеров употребления семантически дифференцированных дублетов, образованных от глагола ШЪ («продавать»). Например, выражение Ш^ЖЬ в словарных значениях «распродажа» и «поступление в продажу» теряет однозначность перевода, если речь идет не о любых товарных операциях, а употреблено в контексте торговли акциями, где важно разграничивать стадии эмиссии (первичного размещения) и последующего их обращения на вторичном рынке. Публичная распродажа, например, акций, ранее находившихся во владении крупнейших инвесторов (отцов-
основателей компании или материнских компаний), для неограниченного числа покупателей как раз и «скрывается» за отглагольным существительным Ш^ЖЬ, а для столь же массовой «распродажи» впервые поступающих на рынок новых акций существует отдельный термин - «публичная подписка» Добавим фактор заимствования и рассмотрим «информационный код», скрывающийся за фактом наличия в тексте выражения Ш^^^ (образованного сложением отглагольной формы с усечённым заимствованием ^ - operation) - «операция по продаже». Просто аббревиатура ^ ^ может в любом другом контексте переводиться однозначно, но в словосочетаниях Ш^^^ и («операция по покупке»)
перевод нуждается в обязательном дополнении: например, не где бы то ни было продажа (покупка), а на открытых рынках краткосрочных капиталов, не чьи бы то ни было операции, а как правило - центрального банка страны. Остается добавить, что объектом продаж являются ценные бумаги, а сам термин употребляется практически исключительно в применении к инструментарию кредитно-денежной политики. При этом RV^^, в свою очередь, нельзя путать с таким действием как обретением облигаций на первичном (эмис-
сионном) рынке, который не используется в случае с операциями центрального банка (ему по закону не разрешено скупать гособлигации на стадии эмиссии, зато в последние годы стало возможно приобретать акции японских компаний). Рассмотрим ещё один комплект терминов из «сферы продаж»: Ш^^ и Ш^^. На первый взгляд, оба выражения могут означать позицию «продавец» в торговой сделке, но если в случае с Ш^^ дополнительные смыслы могут «прирасти» только в сочетании с другими словами, то термин Ш^^ совершенно однозначно переводится как «спекулянт, играющий на понижение на бирже», синонимом в этом узком значении может выступать слово Ш±, сами подобные биржевые сделки на срок без покрытия (short-selling, «медвежьи») называются ШШ9 , а обозначение самой позиции по сделке ШЬШ в тексте может быть сокращено до Ш9 и не должно при переводе обойтись без добавления и конкретизации [15, с. 50-55].
Возможно, сфера операций с ценными бумагами является во многом показательной, если принимать во внимание специфику терминообразования в японском экономическом тексте - биржевое дело в Японии старше японского капитализма индустриального типа, масса специфических терминов и выражений давно вплетены в общую языковую картину деловой жизни, и зачастую переводчику приходится иметь дело с обманчиво общепонятными словами, а не только с многокомпонентными канго, «замысловатость» которых можно расценить как «сигнал» о необходимости свериться со словарем. Например, есть «соблазн» перевести фразу
следующим образом: «эта компания появилась на рынке в прошлом году». На самом деле термин iЩ означает «листинг», а корректный перевод не может игнорировать на каком именно рынке и в каком качестве появилась упомянутая компания - в действительности она стала т. е. была зарегистрирована на фондовой бирже (или внебиржевом рынке), её акции поступили в публичную продажу и были допущены к котировкам. К слову, у термина i® больше одного антонима: к очевидному «аннулирование со-
глашения о котировке акций» (как результата делового краха и несоответствия компании критериям регистрации на фондовой бирже) в современной Японии добавилась интересная практика добровольного выведения акций зарегистрированной компании из поля публичного размещения в режим частной подписки - ЩЗ^^Щ-Ш.
Иногда задачу «опознавания» лексемы в качестве экономического термина осложняет аббревиация. Так, в предложении
[10, с. 554] встречается слово которое японско-русские словари трактуют как книжное выражение «название и действительность». Соответственно, смысл упомянутого предложения можно свести к констатации факта резкой перемены, случившейся в указанные годы с динамикой экономического роста - показатель его действительных темпов оказался некой противоположностью декларируемому (например, аналитиками или правительством). На самом деле в данном случае - это аббревиатура двух определений: «номинальный» и ШШ «реальный», характеризующих методику расчета экономического роста (ВНП, ВВП, национального дохода и т. д.), выраженного в первом случае в текущих ценах, а во втором - с учетом их колебания, т. е. с поправкой на инфляцию или дефляцию. Обычно в относительно здоровой экономике реальный экономический рост несколько меньше номинального, но в Японии впервые было отмечено в середине 1990-х гг., а с 1998 г. стало привычным явление обратного порядка - превышение реальных показателей экономического роста над номинальными, ввиду хронической дефляции. Таким образом, при переводе неизбежен «разрыв» исходного сокращения и перестановка последовательности изложения информации.
Другой пример «пограничной» ситуации, когда вполне опознаваемый как академический термин имеет такую структуру, что один из его компонентов способен приобретать разные значения в разном контексте, а другой является аббревиатурой («осколком» словосочетания, омонимичным самостоятельному термину): словосочетание ^Й^Й ошибочно было бы понять как «находящийся в обращении иностранный капитал» (по аналогии, например, с ^ЙЖ^ - «деньги в обращении»), в данном случае имеются в виду «филиалы иностранных компании розничной торговли», особенно интенсивно с конца 2000 года начавшие разворачивать свои сети в Японии. «Ловушка» лексемы ^Й состоит в её одинаково традиционном употреблении в структуре терминов, описывающих циркуляцию, как денег (капиталов), так и товаров. В рассматриваемом примере она служит обозначением целой сферы экономики - системы обращения (оптовой и розничной торговли, транспортировки и складского хозяйства) и присутствует в целой «россыпи» словосочетаний из контекста товарооборота. А лексема ^Й - это в данном случае не «иностранный капитал» [16, с. 62], а сокращение от ^Й^^Ш - «компании с участием иностранного капитала» или совместные предприятия, в структуре капитала которых не менее 10% принадлежит иностранным корпорациям (как правило - транснациональным) [9, с. 64].
Аббревиация, конечно, одна из самых распространенных причин переводческих трансформаций, заставляющих порой не ограничиваться по возможности адекватной расшифровкой, но и добавлять
сопроводительные пояснения. Рассмотрим пример настоящего «нагромождения ловушек» для переводчика в коротком термине шш. Во-первых, отметим среди его элементов даже не гайрайго 5 — (прозрачное для понимания «mini»), а иероглиф ^ («общественный»), часто употребляющийся в составе различных терминов, относящихся к сфере государственной собственности и финансов, например, ^^ ^ - «общественное предприятие» (т. е., находящееся в государственной или муниципальной собственности); -^^ш - «облигации общественного сектора» (общий термин для государственных облигаций, облигаций местных органов самоуправления и отдельных организаций, находящихся в собственности правительства) и т. п. Во-вторых, уточним, что в данном словосочетании этот иероглиф характеризует не принадлежность эмитента к общественному сектору, а указывает на способ эмиссии ценных бумаг: термин ^шш означает «публичное размещение облигаций», в отличие от «частного размещения» ( или шиш), даже если обязательства выпустила частная корпорация. Исходя из вышесказанного, в случае с шш могут напрашиваться следующие варианты перевода: «ограниченный объём эмиссии облигаций, предназначенных к публичному размещению» или «публичные торги облигациями малыми лотами» по аналогии с известными в Японии с осени 1995 года (не-
формальное сокращение от «инвестиции в акции,
торгуемые небольшими лотами»). Так или иначе, истинное значение раскрывает даже не полная версия наименования нового вида ценных бумаг а пространная словарная статья
[10, с. 550], поясняющая, что это - появившаяся в Японии весной 2002 года разновидность облигаций местных органов самоуправления, рассчитанных на локальный рынок публичного размещения для физических и юридических лиц-резидентов конкретного муниципального образования, а также его окрестностей. «Минимальным» подразумевается и территориальный масштаб эмиссионного рынка (по сравнению не только с общенациональными облигациями госзайма, но и с другими местными облигациями), и «калибр» подписчиков (в отличие от институциональных инвесторов, для которых предназначены эмиссии большинства ценных бумаг общественного сектора), и размер лотов, доступных простым гражданам (от 10 тыс. иен).
Вернемся к проблеме излишне «прямолинейного» (и в результате - неполного или полностью неверного) истолкования терминов в экономических текстах, обусловленного на этот раз семантической интерференцией - переводчик довольствуется ощущением абсолютного понимания устойчивого выражения с заимствованными словами и не подозревает, что из-за ошибочного использования аналогии рискует допустить ошибку в передаче специфического значения. Например, можно оставить без дополнительных пояснений термины t^x-^^/^yv^fö® - «активные/пассивные инвестиции», но есть риск, что дилетант поймёт эту пару определений как характеристику интенсивности инвестиционного процесса («бодрый» или «вялый», что категорически неверно) или оценку степени участия инвестора в процессе капиталовложений («самостоятельный» или «ведомый», что лишь отчасти справедливо). Знаток же фондовых операций поймет, что речь идёт о трейдерской тактике, где активный тип инвестирования предполагает нацеленность инвестора на прибыль
от колебаний рыночных цен, без оглядки на сигналы бенчмарков (фондовых индексов или других показателей), а пассивный - предусматривает формирование сбалансированного инвестиционного портфеля, как правило, действительно сопровождаемый делегированием прав управления активами в пользу финансовых посредников (инвестиционных фондов, банков или страховых организаций). Смысловая «ловушка» в том, что в данном случае пара «активный/ пассивный» - не антонимы, имеющие позитивную и негативную коннотацию. В зависимости от интересов инвестора, оба способа размещения капитала могут быть эффективными и выгодными, и если в английском и русском языке у данных терминов нет разночтений, то в японском языке чисто лексически помогает приблизиться к истине тот факт, что вместо более общего термина йШ (инвестиции) в данных словосочетаниях чаще используется синоним ЖД - в большей степени «намекающий» на манипулятивный характер действий по управлению капиталами, а ещё больше «напрашивается» на уточнение смысла словосочетание «пассивный фонд» -К - тот самый институциональный трейдер, на чей профессионализм может положиться владелец капитала при пассивном инвестировании.
Разумеется, в связи с гайрайго чаще актуальна необходимость выверки вариантов перевода заимствованного японцами термина на русский непосредственно с английского (или другого исходного) языка, но нельзя игнорировать факты «творческого вмешательства» японцев в то, что они заимствуют. Абсолютно «безоговорочной» лексико-семантической трансформации при переводе с японского языка подлежат те неологизмы, что являются плодами «лингвистического творчества» японцев (псевдоанглицизмы японского «производства»). Например, термин rebate («скидка», «уступка») [5], используется в разных ситуациях: крупные компании могут вернуть крупному покупателю часть стоимости товара для стимулирования продаж; судовладелец может снизить тариф грузоотправителю за то, что он пользуется его судами и т. п. Но только в японском варианте У^—Ь произошло «награждение» негативным подтекстом термина, совершенно нейтрального по смыслу в других языках [6, с. 243], в японском это, скорее, синоним английского rake-off (нечестная и нелегальная практика разделения прибыли) [4]. Другой пример весьма анекдотичен: при попытке калькирования смысла англоязычного выражения «white knight» - «белый рыцарь», обозначающего покупателя, предложившего наиболее выгодные условия для дружественного поглощения компании (особенно, если есть угроза нежелательного поглощения «черным рыцарем»), японские лексикографы не ограничились записью катаканой л^У^Ь^^Ь, но увлеклись метафоричностью термина и сопроводили словарную статью «пояснительным» выражением [10, с. 535], что переводится дословно «ры-
царь на белом коне», хотя никакого «коня» в англоязычной версии нет, соответственно, необходима трансформация в виде опущения лишнего слова.
Калькируются не всегда термины, а сам принцип образования устойчивого выражения, например наименования «цветных книг» -обзорных документов официальных организаций. Разнообразные «белые книги» (ЙШ) вписываются в ряд аналогичных документов
в других странах, разве что «титульный цвет» могут поменять - например, ежеквартальный Отчет Банка Японии о состоянии экономик девяти регионов Японии Й^ШЙШ^^'чЬУ^—Ь) по причине имеющих бледно-розовый цвет страниц иначе называют «отчетом сакура» - по аналогии с «Бежевой книгой» ФРС США; другой пример, ¿?У—УУ—Ь (Green Sheet) - «перекрашенная» японцами версия Pink Sheets («Розовые листы» - прежнее название американской внебиржевой системы торгов акциями OTC Markets Group), применяющаяся в Японии для обозначения акций компаний, не зарегистрированных на бирже (эпитет «зелёный» в данном контексте подчеркивает «незрелость» компаний, не «доросших» до листинга) [15, с. 337]. Слово ¿?У—У от английского green давно и прочно ассоциируется с экологической тематикой: «зелёными» бывают продукты (например, - экологически чистые культуры, при производстве которых не злоупотребляли химическими удобрениями); промышленные товары (^У—УРС - обеспечивающий низкое потребление электроэнергии персональный компьютер); технологии (^У — У^^^ЬУ— - подход к созданию новых химических соединений, учитывающий последствия их влияния на окружающую среду); маркетинг (^У—У'^ — ^Х^У^), даже налоги (элементом «зелёной налоговой системы» ^У—УЙ®, в частности, являются автомобильные налоги, сборы от которых призваны компенсировать ущерб от выхлопных газов). При этом редкий термин всё же останется при переводе в «первозданно-зелёном» виде, без уточняющих ремарок. В апреле 2001 г. в Японии, например, вышел закон, чьё название содержит лаконичное определение , но вынуждает переводчика довольно многословно конкретизировать его назначение: закон, обеспечивающий режим преференций для закупок государственными и региональными учреждениями экологичного оборудования, транспорта и т. п.
Важно также обращать внимание на особенности параллельного употребления ранее существовавших терминов и заимствований из иностранного языка с точки зрения возникающих в результате такого соседства эволюционных изменений терминосистемы. В каких-то случаях «мода» берет своё, и на смену громоздким выражениям приходят, гайрайго, записанные катаканой и зачастую подвергнутые аббревиации: так произошло с «инфляцией» - сокращённая форма 4 У7Р не только вытеснила полную — но и стала
компонентом множества сочетаний; вместо толкования термина
«производные финансовые инструменты» словари отсылают к тУ^Т^^ («деривативы», что стилистически больше походит на профессионализм, чем на академический термин [10, с. 126; 15, с. 326]. Бывают примеры обратного характера, когда использование японского термина, например, зШ^-— («секьюритизация») более рационально и предпочтительно в употреблении на фоне весьма актуального, но не отличающегося компактностью заимствованного
В других случаях исторически сложилось так, что многозначный термин из английского языка первоначально был заимствован в одном значении, а гораздо более актуальное второе значение записывается иероглифически, например, «trust» по-английски и в записи катаканой Ь7^Ь на заре модернизации и вестернизации Японии стал обозначать «трест, концерн», а вот «траст
как доверительные имущественные отношения» остается в многочисленных сочетаниях исключительно как НК, например, -«траст-банк», НКйШ - «трастовый фонд» и т. п.
Случаются «рокировки» в употреблении сугубо японских терминов, когда изменяются реалии национальной экономики. Так, в августе 2006 г. Банком Японии было официально заявлено, что такой классический инструмент монетарного регулирования, как официальная учётная ставка - теперь будет называться йЩЗД и/или [7]. Отправленный «в отставку» термин применялся для обозначения процентов, взимаемых именно Банком Японии за кредиты, предоставленные японским банкам, в отличие от двух синонимов, использовавшихся в абстрактно-теоретических научно-экономических текстах. Отныне десятилетиями практиковавшиеся операции с ^Ш^^ признаны атрибутом канувшей в прошлое кредитно-денежной политики с преимущественно административными методами регулирования (некогда совершенно уникальными в мировой практике). С 1994 г. в ходе финансовой либерализации была окончательно ликвидирована «привязка» рыночных ставок процента к официальной, и, по мысли руководства японского центробанка, назрела необходимость символического расставания с прошлым, путём введения в практический оборот нейтральных к страновым реалиям академических терминов (вариант термина «учётная ставка», где сохраняется элемент ^Ш в сочетании с заимствованным U—Ь, также может употребляться, но в отношении иностранных центро-банков) [15, с. 418]. В русском языке, кстати, тоже сосуществуют термины «официальная учётная ставка», «дисконтная ставка» и «ставка рефинансирования».
Интересны случаи, когда заимствованный термин выступает не просто как синоним или дублет, пусть и с семантическими или стилистическими нюансами употребления, а вступает в иерархические отношения с японскими словами и выражениями, имеющими специальное значение. Например, в 1949 г. в Японии возник, так называемый, рынок гэнсаки (полное наименование Ш^Щ^Ф®) - разновидность открытого денежного рынка ссудных операций в виде краткосрочных соглашений о продаже и обратной покупке облигаций по согласованной цене. А с 1996 г. в Японии стали стремительно развиваться приближенные к западной практике сделки РЕПО (от англ. repurchase agreement, repo), и «старый» рынок гэнсаки стал частью рынка репо (Ш^^^Ф®), хотя механизм операций на них практически идентичен - ссуда и заём облигаций
под наличный денежный залог по сути то же самое, что ШШШШ Щ.51 - ссуда денег под залог облигаций), просто с закрепившимися исторически конкретным кругом участников и финансовых инструментов. Обратный пример, когда заимствованный термин •Y— - «фьючерс» (futures) не просто уступает отечественному ^^ по распространенности в различных сочетаниях, но лишь изредка используется как вспомогательный. Причина опять-таки историческая: осакские биржевики использовали финансовые фьючерсы уже в начале XVIII в. Таким образом, присутствие в синонимическим ряду исконно японских терминов и гайрайго может дезориентировать переводчика, затрудняя выбор эквивалентов по причине субъективных представлений об их актуальности или архаичности. Но вышеоз-
наченные примеры свидетельствуют: без ущерба для смысла иногда можно опустить частности и назвать сделки гэнсаки современным термином репо, а вместо ёмкого, но устаревшего выражения «товары по сделке на срок» употребить уже ставшее привычным для русскоязычных читателей «фьючерс».
Приведём ещё пару примеров возможных переводческих трансформаций в виде конкретизации по двоякой причине: с одной стороны, использование лексики, чья узкая специализация отмечается лишь в толковых словарях; с другой стороны, наличие заимствованных синонимов, чьё использование имеет определённые нюансы. Так, термин шш («заём») в японском тексте подразумевает конкретный состав участников ссудных отношений: или между иностранными финансовыми организациями, с одной стороны, и японскими государственными органами - с другой, или между правительственными и общественными организациями разных стран [11, с. 1198]. Если частные финансовые учреждения или компании фигурируют как участники шш-сделок, то это означает, что они тесно связаны с правительством. Также в качестве синонима шш, зачастую выступает заимствованное из английского языка - «credit», хотя в
данном случае корректно было бы использовать английское «loan», но для р—у у японцев «припасена» другая особая коннотация - термин применяется преимущественно в отношении потребительского кредитования, следует заметить, весьма порицаемого общественным мнением (преимущественно в лице старшего поколения японцев), отсюда и стремление «закамуфлировать» иностранным словом факт «жизни не по средствам». Второй пример касается традиций «нише-вого» применения терминов, для которых используются английские аббревиатуры: например, NPO (non profit organization) можно переводить как «некоммерческие организации» или «бесприбыльные» (с оговоркой, что прибыль то они извлекать могут, только распределять в виде бонусов руководству не имеют права, вся чистая разница между выручкой и издержками должна быть реинвестирована на цели титульной общественно-полезной деятельности). А вот термин NGO (non-governmental organization) в Японии мало перевести как «неправительственная организация», нужно иметь в виду, что здесь традиционно так именуют те NPO, что задействованы в международной деятельности, например, оказывают содействие развивающимся странам и т. д. [10, с. 667-668].
Вполне очевидны трудности поиска адекватных вариантов переводческой трансформации в случае с такими различными по свойствам лексических единиц языками, как японский и европейские. Рассмотрим пример решения аналогичной задачи в условиях сходства иероглифического написания языковых единиц в исходном (китайском) и переводящем (японском) языках.
Так, в оригинальном китайском тексте Г^^^
[12, с. 25] был использован неологизм ^^й®, дословно: «проблемы трёх одежд», отсылающий японского читателя к традиционному облачению буддийских монахов, т. к. три одеяния ^^ - это кашаи (в японском буддизме «кэса» нижняя, верхняя одежда и накид-
ка-мантия. Этапы произведённой трансформации - замена автором перевода на японском языке второго иероглифа на м («сельское хо-
зяйство»), преобразование словосочетания в ^ЩИ® («три сельские проблемы») с последовательной расшифровкой содержания проблемного пакета: ЖШ'Ж^'ЖйЮ^® («проблемы сельского хозяйства, сельских поселений и сельских жителей»), и наконец, раскрытие сути при переводе основной содержательной части оригинального предложения: ГЖШЮЙЙ'Ж^ЮШЙ^Й'ЖЙЮШ ^^¿^Й®] - «стимулирование сельского хозяйства - экономический рост в деревнях - рост доходов и сокращение задолженности сельских жителей». Так, иероглифическое письмо в исходном и переводящем языке позволило поддержать «игру слов» исходного выражения, подчеркивающего многослойность и взаимосвязь трёх проблем, но при этом произвести вынужденную замену лексической единицы с добавлением конкретизирующих слов.
Фиксация внимания на каком-либо фразеологизме - нередкое явление, например, в экономической политике, когда какому-нибудь правительственному документу присваивается броский подзаголовок. И если сокращенную форму законов или государственных программ переводчик может развернуть в переводе, то отдать должное образности неформального титула удается не всегда. К слову, «трой-ственость» чего-либо, похоже становится любимым приемом японских политиков. Один из недавних примеров не вызвал затруднений у переводчиков - это («Три стрелы»
Абэномики). Другой доказывает, что переводческая трансформация может быть необходима там, где стремление дословно воспроизвести нечто образное по задумке авторов, в переводе может быть неуместным (и даже в чем-то безвкусным): реформу финансирования органов местного самоуправления 2002 г. в Японии назвали —^^^J (Trinity reform) [14, с. 53]. Совершенно справедливо российский ученый Сенаторов А И. перевёл это как «реформы в пакете по трём направлениям» [3, с. 44] и не стал обыгрывать понятие «Троица», которое ради «красного словца» и без всякой смысловой нагрузки использовало правительство Д. Коидзуми.
Вернёмся к проблемам поиска адекватного перевода в случае с неологизмами и заимствованиями, решаемыми в японском и китайском языках: термин «аутсорсинг» (англ. outsourcing) японцы записывают катаканой (Т^ЬУ — ^^У) и иероглифически (^^^К), а китайцы используют слово ^^ (кстати, в японском языке данный термин в иероглифической записи используется в нейроанатомии, и переводится как «внешняя капсула» - ряд волокон белого вещества головного мозга). Показателен любопытный поиск смысла профессионального неологизма, обнаруженный на странице одного из японских блогеров [8], который пытался выяснить у китайских коллег по IT-бизнесу, что же они подразумевают под - термином, вы-
глядящим прямо антонимично ^^ (в японском языке также используется термин
но уже в науке логике, где означает «объём понятия»). Явно пока не «доросший» до терминологизации профессиональный жаргонизм привлек внимание японского пользователя Интернет отсутствием слова в сервисах автоматического перевода, и при том, что ему был прекрасно известен смысл продуктивных и простых для понимания иероглифов, контекст применения и способ образования данного слова, он не мог быть уверенным в точности перевода, пока носители языка соответствующей сферы профессио-
нальной деятельности не прояснили, что это не предполагаемый антоним «инсорсинг», т. е. дополнительное использование внутренних ресурсов компании, а все тот же «аутсорсинг», но исключительно между китайскими компаниями, без привлечения товаров и услуг зарубежных организаций и кадров - получается, это антоним «офшо-ринга» (с^Ьоп^,
Рассмотренные примеры словообразования и употребления терминов и словосочетаний разнообразных слоёв японской экономической лексики позволяют сделать следующие выводы:
- во избежание когнитивных лакун при переводе японского экономического текста необходимо выявлять и проверять на соответствие заложенному в оригинале смыслу не только научные экономические термины и профессионализмы, но и реалии японской экономики;
- профессиональный перевод японских экономических текстов на русский язык должен оперировать устойчивыми лексическими конструкциями, введёнными в научный оборот в отечественном япо-новедении;
- для перевода неологизмов и описания реалий, не нашедших отражения в русскоязычных научных работах, требуется поиск максимально адекватных вариантов перевода с использованием лексикографических экспланаторных словарей (желательно, изданных в Японии);
- терминосистема экономики Японии подвержена постоянным изменениям по причинам не только появления неологизмов, но и изменений нюансов употребления ранее существовавшей лексики;
- даже использование в японском языке заимствованной экономической терминологии не гарантирует её однозначность в рамках японского словоупотребления;
- распространёнными факторами, обусловливающими необходимость переводческих трансформаций (и существенно усложняющих понимание «в первом приближении»), служат такие особенности словообразования японской экономической лексики, как аббревиация, заимствования и их комбинации;
- типичными формами переводческих трансформаций японского экономического текста являются добавления дополнительных (уточняющих) слов, отсутствующих в оригинальном тексте в случаях разнопереводности при однозначности термина; конкретизация при многозначности или наличии семантически дифференцированных дублетов.
Все вышеупомянутые примеры служат лишним доказательством того, что зыбкость значений, неопределённость семантических границ, разновариантность употребления могут быть свойственны не только разговорной, но и специальной экономической лексике, как бы ни стремились термины по определению тяготеть к однозначности. А старание переводчика использовать разные способы передачи смысла, не ограничиваясь шаблонными приемами, и будет «служением святому Термину», разделяющему поверхностный и квалифицированный перевод.
Литература
1. Переводческие трансформации [Электронный документ] // Информационно-аналитический «Портал переводчиков». URL http://translations.web-3.ru/intro/ equivalents/ (Дата обращения: 22.06.2017).
2. Польская С. С. К проблеме лексикографической фиксации единиц специальной лексики (на материале языка профессиональных участников фондового рынка) // Вопросы филологии. 2009. № 1, Том 31. С 101-107.
3. Сенаторов А. И. Десять лет административной реформы в Японии // Японский опыт для российских реформ. - М., 2005. Вып. 1. С. 37-44.
4. Cambridge Dictionary: Rake-off [Электронный документ] // Лингвистическая база данных Cambridge University Press. URL http://dictionary.cambridge.org/ dictionary/english/rake-off (Дата обращения: 15.07.2017).
5. Cambridge Dictionary: Rebate [Электронный документ] // Лингвистическая база данных Cambridge University Press. URL http://dictionary.cambridge.org/ dictionary/english/rebate (Дата обращения: 15.07.2017).
6. йшшшл / * анйв, j.m. ^y^fty
^у. - жж: ¥^26^. - 330м
= Аояги Юкиэ. Словарь японских псевдоанглицизмов / Аояги Юкиэ, Камэда Нао-ки, J. M. Christiansen. - Токио: Марудзэн, 2014. 330 с.
7.
[Электронный документ] // =
Как в настоящее время звучит определение «официальная учётная ставка», вместо термина «котэй буаи»? // Официальный сайт Банка Японии URL https://www.boj.or.jp/ announcements/education/oshiete/seisaku/ b38.htm/ (Дата обращения: 03.07.2016).
8. ^^¿tft^j [Электронный документ] //
ш = «Гайхо» и «Найхо» // Авторский блог
«Китайский IT-бизнес: записки на всевозможные темы». URL http://d.hatena.ne.jp/ xiongmao/20091017/1255776813 (Дата обращения: 20.07.2017).
9. ш». - жж : ^м, 1995 872м. = Экономический словарь. -
Токио: Юхикаку, 1995. 872 с.
10. шшшл - жж:
2005^. 700м= Словарь экономических неологизмов. - Токио: Нихон кэйдзай симбунся, 2005. 700 с.
11. ж« - жж : м»^, -л
л_- 2858м. Энциклопедический
словарь «Кодзиэн». - Токио: Иванами сё-тэн, 1992. 2858 с.
12. ш10.
. - 2009^. -^5^. 25-34м = Цянь Х. К вопросу о переводе неологизмов в китайской и японской экономической терминологии // Журнал Промышленного университета Нара «Промышленность и экономика». 2009. № 5, Том 23. С. 25-34.
13. шед^.
//
1962^. ш^. 10-16м = Миядзаки Дзюндзи. Актуальное толкование английской экономической лексики: социолингвистика и лексические трансформации // Current English Studies. 1962. №1. С. 10-16.
14. №^-у-кйм500. - жж : вшашвш, 2005^. 296м = 500 важнейших ключевых терминов «Нихон кэйдзай симбун». - Токио: Никкэй дзинд-зай дзёхо, 2005. 296 с.
15. № ШшМп^а». жж : вздшшй, 2004^. 1420м =
Большой экономический англо-японский словарь «Нихон кэйдзай симбун». - Токио: Нихон кэйдзай симбунся, 2004. 1420 с.
16. уил-^ьу-.
шзд / м. Prem. жж : ¥
^5^. - 270м = Prem M. Японо-английский словарь аббревиатур и сокращений. - Токио: Нихон Марудзэн, 1993. 270 с.
