CC BY
38
УДК 94(47) (049.32) ББК 63.3(2)523я1 М 99
DOI: 10.24411/2409-1413-2020-10078
Елена Мягкова
«Я ЦАРЬ — Я РАБ — Я ЧЕРВЬ — Я БОГ!»: РЕВОЛЮЦИОНЕР НА СЛУЖБЕ САМОДЕРЖАВИЮ. ДНЕВНИКИ Л.А. ТИХОМИРОВА 1905-1917 гг.
[ДНЕВНИК Л.А. ТИХОМИРОВА. 19081910 гг. / СОСТАВИТЕЛИ: А.В. РЕПНИКОВ, Б.С. КОТОВ. АВТОР ПРЕДИСЛОВИЯ, КОММЕНТАРИЕВ И ПРИМЕЧАНИЙ А.В. РЕПНИКОВ. М.: НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ КНИГА, 2019. — 374 С.]1
АННОТАЦИЯ
В 1888 г. автор программы и член Исполнительного комитета партии «Народная воля», ее идейный представитель и теоретик Лев Александрович Тихомиров подал Александру III прошение о помиловании. Получив позволение вернуться в Россию, он стал православным монархистом, получил хорошую должность и государственное жалование.В 1918 г.он признал власть большевиков. Подлинные причины этих идеологических поворотов остались бы лишь гипотезами исследователей,если бы не источник в виде дневника,который он вел более 30 лет. Рецензия посвящена трем частям Дневника Л.А. Тихомирова, охватывающим 1905-1910 и 1915-1917 гг.
1 Книга является частью серии дневников Л.А. Тихомирова. См.: Дневник Л.А. Тихомирова. 1905-1907 гг. / Составители: А.В. Репников, Б.С. Котов. Автор предисловия, комментариев и примечаний А.В. Репников. М.: Политическая энциклопедия, 2015; Дневник Л.А. Тихомирова. 1915-1917 гг. / Составитель, автор предисловия, комментариев и примечаний А.В. Репников. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. При дальнейшем цитировании в тексте будут использованы условные обозначения: I — для дневника 1905-1907 гг., II — для дневника 1908-1910 гг., III — для дневника 1915-1917 гг.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА ё
Народовольцы; самодержавие; революция 1905-1907 гг.; Великая российская револю- §
ция; общественно-политическая мысль России; новая политическая история; днев- <-> ники.
Плеханов Г.В. Лев Тихомиров. Почему я перестал быть революционером // Плеханов Г.В. Сочине-
ния: В 24 т. / Под ред. Д.Б. Рязанова. Т. 3. М.: Государственное издательство, 1925. С. 42.
Помимо многочисленных дискуссий в печати вокруг брошюры Тихомирова (см.: Репников А.В., Милевский О.А. Две жизни Льва Тихомирова. М.: Academia, 2011. С. 200-208) его поступок нашел отражение и в народнической поэзии (см.: Поэзия революционного народничества / Сост., под-гот. текста, вступ. статья и примечания М.Н. Золотоносова. СПб: Издательский дом «Мiр», 2019). См.: Репников А.В., Милевский О.А. Указ соч. С. 215.
Цит. по: Костылев В.Н. Лев Тихомиров на службе царизма: (Из истории общественно-идейной борьбы в России в конце XIX — начале XX в.). Дисс. на соискание ученой степени канд. ист. наук. М., 1987. С. 258.
.ЦТ ль СЕНТЯБРЯ 1888 года участник убийства Александра II, автор
программы и член Исполнительного комитета партии «Народная £
' 'I ни воля», ее идейный представитель и теоретик Лев Александрович ^
Тихомиров, находившийся с 1882 года на нелегальном положении в Па- ^
риже, подал Александру III прошение о помиловании. Прецеденты воз- 5
вращения на родину блудных сыновей из революционной эмиграции §
уже имелись: в 1880 г. подобное прошение подал Н.И. Утин, организатор Ь
русской секции I Интернационала, а в 1887 г. — народоволец Н.П. Цакни. ^
Однако Тихомиров сделал свой политический ход открыто, намеренно ь
придав ему характер подлинного публичного покаяния. В том же 1888 г. 2
в Париже вышла его брошюра «Почему я перестал быть революционе- 7
ром», представлявшая в таких обстоятельствах, по меткому замечанию ^
Г.В. Плеханова, «печатное дополнение к рукописному прошению о помилова- <
нии»2. 2
Неординарный поступок вызвал бурную реакцию не только в россий- 1
ском, но и в международном масштабе. «...Русский, если только он шовинист, §
рано или поздно падет на колени перед царизмом, как мы это видели на приме- ^
ре Тихомирова», — писал Ф. Энгельс. Для революционно-демократической ^ интеллигенции России это было отступничеством, предательством, рене-
ш
гатством3; для консерваторов — нравственным уродством (А.А. Дьяков)4. ш
«Жизнь и переход Л.А. [Тихомирова] во вражеский лагерь, — писала уже в ч:
1932 г. Н.Ф. Русанова, жена известного публициста и общественного дея- ™
теля, — потрясли всех тогда, еще до сих пор все волнуются и стараются найти Ц
объяснение такого превращения... Целые тома можно написать и всякие гипо- ............
тезы строить, и все-таки все будет спорное и неокончательное»5. [5
Каковы подлинные причины этого идеологического поворота? Был §
ли он вызван субъективными (свойства характера) или объективными ^
(эволюция взглядов) факторами? Был ли он недоразумением или обду- 5
манным ловким маневром? Ответы на эти вопросы, вероятно, остались ш бы лишь предположениями, если бы не бесценный источник, научную
2
ё публикацию которого в 2008 г. начал А.В. Репников6. Речь идет о днев-
§ нике Л.А. Тихомирова, который он вел на протяжении 30 лет. По его
ч собственному признанию, склонность к саморефлексии в форме регу-
ш лярных записей проявилась у него уже в юношеские годы7. Нет ничего
^ удивительного в том, что систематическое ведение дневника началось
Ц в тяжелейший в психологическом плане период эмиграции, когда пе-
^ ред Тихомировым стоял принципиально важный мировоззренческий
00 тт
< и нравственно-этический вопрос. «На моем месте, — пишет он после ^ возвращения в Россию, — другой остался бы за границей, куда-нибудь при-н строившись и просто отказавшись от всяких революций. Я этого не мог, я не ¡^ мог не заявить публично о своих мнениях, я не мог не покаяться перед госу-Ь дарем, не мог не попытаться сколько-нибудь повлиять на революционеров...»8 " (выделено автором. — Е.М.).
^ Однако насколько правдиво этот интереснейший источник отражает
£ «историю души человеческой» (М.Ю. Лермонтов)? Многие дневники, кото-
то рые автор начинает по разным причинам писать «для себя», перераста-
- ют со временем в «современные истории», предназначенные к публика-
2 ции. Переход зачастую происходит незаметно для их создателя и осо-
^ знается им лишь спустя довольно продолжительное время. «Когда я начал
§ вести свои записи, — признавался, например, Арман де Коленкур, — я не
§ преследовал другой цели, кроме желания отдать себе отчет в своей жизни,
< в своих впечатлениях и своих поступках. Но потом эти заметки показались ^ мне материалами, дающими необходимое дополнение к официальной части
1 моей посольской корреспонденции и, может быть, даже к истории этой вели-
ш
Несколько красноречивых фактов свидетельствуют, что дневник Тихомирова был предназначен не только «для себя». Перед отъездом из эмиграции в Россию Тихомиров записывает, что вынужден заниматься уничтожением писем и одновременно цитирует из них те слова, которые ему, несмотря на обстоятельства, не хотелось бы потерять. «Жаль, — говорит он, — что приходится терять так многие документы»10. Текст дневника Тихомиров впоследствии нередко перечитывал, даже вносил правки в ранее написанное (тщательно, так что невозможно разобрать, зачеркивал некоторые строки или делал приписки внизу листа). 23 октября 1907 г., переехав в Петербург по делам службы, он записывает ночью:
См.: Мягкова Е.М. Научное издание дневников Л.А. Тихомирова. 1915-1917 гг. // Вестник архивиста. 2010. № 1. С. 305-308; Лукьянов М.Н. Консерватор, революция и статус-кво. Дневник Л.А. Тихомирова. 1905-1907 / Сост. А.В. Репников и Б.С. Котов. М.: РОССПЭН, 2015. 599 с. // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2016. № 2 (33). С. 157-161 и др.
Тихомиров Л.А. Тени прошлого. Воспоминания / Сост., вступ. статья и примечания М.Б. Смолина. М.: Издательство журнала «Москва», 2000. С. 204.
Тихомиров Л.А. Воспоминания / Вступ. статья С.Н. Бурина. М.: Государственная публичная историческая библиотека России, 2003. С. 418.
Коленкур А.де. Поход Наполеона в Россию. Смоленск: Смядынь, 1991. С. 3-4.
Тихомиров Л.А. Воспоминания. С. 328.
7
11 Цит. по: Репников А.В., Милевский О.А. Указ. соч. С. 503.
12 Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука, 1973. С. 36-37.
«Надо ложиться спать. А я зачитался дневниками своими. Приехал на что-то ё
новое, — кто его знает какое? А московская тетрадка кончается. Я вздумал пе- §
ресмотреть, перелистать... Боже, Боже, какой умопомрачительный год! Какой ч
ряд перемен, особенно за лето и осень. Вся жизнь кругом, и моя собственная, т
перевернута вверх дном, ничто не уцелело на месте, и все свалилось в какую-то ^
новую кучу...» [I, с. 396]. с
В самом дневнике внимательный исследователь найдет массу приме- ^
ров скрытого обращения к читателю. В записи 1909 г. Тихомиров напря- <
мую обращается к самой... Истории! «И вот это я заявляю Истории в сво- ^
ем Дневнике». Далее, в лучших традициях публицистического жанра, он ^
каждый новый тезис начинает с красноречивой риторической фигуры: <с
«Знай, История, что я...» [II, с. 164]. Наконец, Тихомиров лично позаботил- о
ся о судьбе собственного архива. В сентябре 1918 г. он написал письмо т
председателю ученой коллегии Румянцевского музея: «Покорнейше прошу ^
Вас принять на хранение в Румянцевском Музее прилагаемые при сем двадцать £
семь переплетенных тетрадей моих дневников и записок.»11 Отдельно был §
оговорены условия передачи документов, где в пункте 3 было указано г
и право публикации. §
О-
Итак, перед нами классический пример «намеренного свидетель- ц
ства», в котором современному читателю следует интересоваться не §
столько тем, что «сказано в тексте умышленно», сколько тем, что «автор н
дает нам понять»12. ¡5
Третья часть дневника Тихомирова, подготовленная к публикации 1
А.В. Репниковым, увидела свет в 2019 г., заполняя хронологическую нишу ц
в уже вышедшем ранее тексте. Охватывая значительный временной пе- §
риод, эти записи дают нам возможность реконструировать образ столь Ц
необычного человека в его цельности, проследив эволюцию его взглядов ^
и настроений. ............
Одной из основных черт характера, как он нам предстает со страниц га
дневника, была почти патологическая двойственность: прямо противо- §
положные действия, поступки и суждения Тихомирова серьезно затруд- 1
няют его объективную оценку и как человека, и как мыслителя, и как |
государственного деятеля. ^
В народовольческий период своей жизни он имел, по словам В. Фигнер, статус избранного, идейного представителя, теоретика и лучшего писателя.
Надежды, веры, сил запас В твоих речах мы почерпаем. Твой голос ободряет нас, Ему с любовью мы внимаем....
Наследье павших за народ, Народной Воли знамя гордо ч Ты держишь и зовешь вперед,
LÜ
m Зовешь уверенно и твердо!..
о зс
1 1=
1
13
£ «Звезда Тихомирова, как идеолога революции, — писал впоследствии
¡^ О.В. Аптекман, — подымалась все выше и выше, его весьма охотно слушать ли, читали, преклонялись перед ним... А это создает самомнение, — конечно, в ограниченных людях, — стремление подыматься выше, сверх своих сил, т.е. § становиться на ходули.»14 Этот вывод подтверждает и сам Тихомиров о в письме к В.К. Плеве от 7 августа 1888 г.: «Если мы отбросим все наговоры " и неточности, остается все-таки факт, что в течение многих лет я был ^ одним из главных вожаков революционной партии, и за эти годы, — сознаюсь откровенно, — сделал для ниспровержения существующего правитель-§ ственного строя все, что только было в моих силах»15. Встретившийся с ~ Тихомировым после его прошения о возвращении на родину в 1888 г. § П.И. Рачковский (глава заграничной агентуры Департамента полиции ^ в Париже) считал, что «новая выходка Тихомирова направлена к созданию ° себе особого политического положения взамен того, которое он утратил»16 н (выделено автором. — Е.М.).
¡5 Вместе с тем в сложных обстоятельствах Тихомиров очень быстро
впадал в самоуничижение: в 1887 г. в эмиграции в период безденежья
ц и бездействия он пишет: «Я — ничто, нуль. Я существо даже уже пришиб-
§ ленное»17. После возвращения в Россию, находясь под надзором в Ново-
5 российске, в 1889 г. он снова сетует: «Неудачная жизнь, неудачный человек!
^ ... А мне 38 лет. Конец яснее и яснее вырисовывается там с краю, к которому
............ я уже ближе, чем к началу»18. Называя свои стремления иллюзиями, тле-
га ном, он, однако, прибавляет: «И в то же время я не могу отказаться от
§ желания серьезно, глубоко влиять на жизнь». Ему хотелось «создать партию,
^ серьезную, которая могла бы сделаться силой в стране, партию правящую»19.
га
5 В 1908 г. эти размышления снова становятся актуальными: «Но на какой
ш предмет я существую на свете? Странность какая-то... Ни для меня лично, ни для людей — решительно ничего не дается таинственной „судьбой". Неудачник! Суждены нам благие порывы, но свершить ничего не дано» [II, с. 90]. В том же
13 Коган С.М. Л. Тихомирову // Поэзия революционного народничества. С. 369.
14 Аптекман О.В. «Черный передел». (Страница из истории общества «Земля и Воля» 70-х годов) // Черный передел. Орган социалистов-федералистов 1880-1881 г. / Предисловие В. Невского. Сер.: Памятники агитационной литературы. Т. 1. М.-Пг.: Государственное издательство, 1923. С. 63.
15 Тихомиров Л.А. Воспоминания. С. 282. Цит. по: Репников А.В., Милевский О.А. Указ. соч. С. 213.
16
17 Тихомиров Л.А. Воспоминания. С. 247.
18 Там же. С. 410.
19
Там же. С. 246, 247.
году он не жалеет эпитетов, описывая себя, по образу своего гостя священника Е.В. Ландышева, младенцем,дураком и фантазером, на которого § смотреть тошно [II, с. 79]. ч
я перестал быть революционером» — «он заболел психически»22. Характерно в этом отношении воспоминание В.А. Маевского о внешности Тихомирова, сделанное уже в 1930-х гг.: «Никогда, например, не видели его веселым, смеющимся, беззаботным... Волосы упрямо торчали, брови хмуро сдвигались, со лба и лица не сходили борозды напряженных дум и тяжелых переживаний. Он производил впечатление человека, ежечасно, ежеминутно боящегося и ожидающего какого-то безвестного и тайного удара»23.
Сам Тихомиров объяснение своим неудачам всегда находил в обстоятельствах — бытовых и общественно-политических. Необходимость кормить семью не давала ему возможности серьезно заняться теорией. «Я, как всегда, пишу, пишу, пишу. Надоело — страсть! — Жаловался он в письме О.А. Новиковой уже в 1893 г. — Ах, почему я не богатый человек?! Хоть бы под конец жизни заняться серьезным трудом, а то все силы уходят на мелочную дрянь»24. Или вся вина возлагалась на состояние здоровья: «Действовать могут только богатые и физически крепкие люди. Несчастному нищему
20 Синегуб С.С. К портрету Л. Тихомирова // Поэзия революционного народничества. С. 192.
21 Цит. по: Костылев В.Н. Указ. соч. С. 302.
22 Фигнер В.Н. По поводу записок Л. Тихомирова // Тихомиров Л.А. Воспоминания / Вступ. статья С.Н. Бурина. М.: Государственная публичная историческая библиотека России, 2003. С. 15.
23 Цит. по: Репников А.В., Милевский О.А. Указ. соч. С. 337.
24 Цит. по: Костылев В.Н. Указ. соч. С. 281.
i 1= ш
CL
00
Давно то было!.. Без сомненья §
Передовым ты шел в бою,
На алтаре освобожденья
Сжигая молодость свою! ^
<
<...> ±
Святой красой тогда сияли £
Твои глаза, твои черты... §
А ныне?.. Чувства все увяли о
И ум усох, — и жалок ты!20 "
^
Люди, близко знавшие Тихомирова в молодости, объясняли его коле- 2
бания между самовозвеличением и самоуничижением состоянием его 7
здоровья, психическим расстройством, проявившимся после его четы- 5
рехлетнего заключения (1873-1878) за революционную пропаганду. В воз- <
расте 25 лет он получил от товарищей кличку «Старик» за расшатанные °
нервы и внешность пожилого человека. В 1880-1881 г. «сила воли иногда ^
казалась в нем надломленной», он «имел вид расстроенного и физически ослабев- §
шего человека», зачастую — даже «нервнобольного», удивляя всех присту- <;
пами шпиономании21. Первая реакция В.Н. Фигнер на брошюру «Почему ^
22
ш со
1
инвалиду нет иной деятельности, кроме того, чтобы кому-нибудь служить. А я не хочу никому служить. Я хочу делать только то, что сам считаю спра-ч ведливым... И выходит, что люди не хотят меня, а я не хочу людей...» [I, с. 376]
1П
т (выделено автором. — Е.М.).
о зс
Однако при ближайшем рассмотрении научные изыскания оказы-с вались невозможны и в силу причин, вызванных общим развитием ^ страны. «Какая обида, что я принужден заниматься журналистикой! Теперь
т
< только и стоило бы махнуть рукой на все практические дела этих несовершен-^ нолетних людей, заняться чисто теоретическими работами. Но вот теперь на месте „ученых" сидят политиканы и газетчики, а ученые по природе должны <с быть борзописцами за хлеб насущный.
о Это страшная участь, когда человек развился дальше своих современников,
и даже пользы для них от этого нет. Все равно — неспособны понимать, да ^ и обвинять их за это нельзя. Теперь они, как дети, играют в политику, а потом £ будут играть в гильотину и республику, и ничто этому не поможет, кроме § возраста страны в лета совершеннолетия. Но до тех пор она уже растеряет ^ лучшие свои чувства, на которых можно бы было строить ее теперь, если бы о только в ней были сознательные элементы. Но увы! И выходит, что живешь ц абсолютно бесполезно...» [I, с. 225-226] (выделено автором. — Е.М.). § Тихомиров постоянно жалуется на безмерную усталость, отсутствие
н смысла деятельности, на невостребованность его усилий [II, с. 176]. В ¡5 1916 г. он пишет об апокалиптическом времени, тяжком мраке «последних времен», когда «вокруг повсюду ни одной радости, ни одного светлого впе-
п:
ц чатления, ничего кроме тяготы и мрака и без всякой надежды в будущем... Горе, § одно горе кругом у всех» [III, с. 279]. Подводя итог всем своим усилиям, он 3 горько признается:
¡? «Весь век я имея цели, и ставя их себе, и думая, будто бы я для чего-то нужен
......... на свете... Не мог себе представить иного конца как тот, что я умру на каком
га то деле, на „своем посту".. И вот эти „дела" и „посты" исчезли, как мыльные § пузыри... Курьезно. Не могу иначе назвать. Прежде я даже воображал, будто 1 я что-то „сделал", написал... Оказывается, что все это нуль, иллюзия, нечто ни 5 на что не нужное и даже никому неизвестное... Конечно, таков же результат ш жизни сотен миллионов людей. Но я воображал будто принадлежу не к категории сотен миллионов, а просто сотен, более или менее „избранных". Вот так и „избранность"! Весьма курьезно — 63 года прожить, с такой странной иллюзией.
А ведь меня в нее вводили десятки очень умных людей. Как могли они все так странно заблуждаться? Весь секрет заключается в коренной ложной постановке моей жизни. У меня ум — теоретический. Я гожусь по способностям (годился) к изучению явлений, фактов, принципов, к их анализу, к обобщению и выводам. Но у меня полное отсутствие способностей, практических. Между тем моя жизнь сделала из меня практического „деятеля". Я собственно никогда и не был практическим деятелем, но состоя при практических деятелях, мог
оа о
быть им полезен, истолковывать их идеи, и, так сказать, украшать их, возводя
в принципы. При этом — мои писания были всегда выше практики этих людей, §
и я мог казаться „очень умным". Но все же, вечно связанный с практическими ч
деятелями, я не мог никогда отдаться своему истинному делу — чистой тео- cq
рии и вышел — середкой на половинку. Потому то и результаты жизни — ну- ^ левые» [III, с. 54-55] (выделено автором. — Е.М.).
25 Фигнер В.Н. Указ. соч. С. 28.
26 Аптекман О.В. «Черный передел». С. 59.
27 См.: Бухбиндер Н.А. Из жизни Л. Тихомирова (по неизданным материалам) // Каторга и ссылка. 1928. № 12. С. 68-69.
28 См.: Тихомиров Л.А. Рабочий вопрос и русские идеалы. М.: Унив. тип., 1902.
i 1= ш
CL
Ш <
Превращение революционера, республиканца и атеиста в «ретрограда, монархиста и ханжу»25 обычно связывалось с эволюцией его мировоз- jg зрения. Сколь бы ни был логичен, на первый взгляд, этот вывод, следует о тем не менее задать себе вопрос: так ли это на самом деле? " Народничество представляло собой некую целостность, отличающую- t ся от родственных с ним течений (славянофильства, почвенничества £ и толстовства), с одной стороны, дворянского и буржуазного либерализма оэ
О
и демократии постпросветительского, неонароднического типа — с дру- £ гой. При всех различиях между многочисленными направлениями на- ¡2 родников, они выступали как одно общественное движение, выражавшее ^ интересы крестьянства в период, когда российское общество, встав на путь капиталистического развития, попыталось найти альтернативный ему «самобытный», «общинный» путь («крестьянский социализм»), чтобы избежать противоречий буржуазной цивилизации.
Мировоззрение Тихомирова изначально не соответствовало этим 1 краеугольным положениям. Его ранние работы включали заметный элемент славянофильства26, он признавал развитие капитализма в России закономерным и неизбежным и — что самое важное — отдавал предпочтение в эволюции общественных форм отнюдь не крестьянству, а рабочему классу. «А ведь рабочие — это мой самый близкий (по духу) класс. Я крестьян мало знаю и не сумел бы с ними сойтись. А рабочие мне свои люди. То есть, конечно, они могут меня и расстрелять, но это другой разговор, стреляют не одних чужих, а и своих. Это не мешает мне быть с ними близким, знать их и уметь с ними жить и говорить»27. Получив разрешение Александра III вернуться в Россию и чуть позже чин статского советника, Тихомиров, по сути, выступал при Столыпине консультантом по рабочему вопросу, публиковал статьи и составлял аналитические записки28.
Основу мировоззрения Тихомирова составляли жизнеорганиче-ская концепция общества и субъективный метод объяснения исторического процесса, напрямую не связанные ни с одной политиче-
со
* * *
ё ской теорией. В социальной жизни Тихомиров выделяет небольшое § число основных элементов (форм), которые остаются неуничтожимы-ч ми и одинаково нужными основами любых общественных структур,
LÜ
со иными словами, существующими при любых политических режимах:
^ семья, собственность, право личности, власть общественная, объеди-
Ц нение по специальным интересам, распадение на сословия, вечный
^ их антагонизм29.
3 Идеальную модель политического устройства Тихомиров создает
^ в своей работе «Монархическая государственность» (1905), однако этот
н факт не только не примиряет его с российской действительностью, но
§ и, напротив, заставляет серьезно критиковать современное ему самодер-
о о о
жавие за несоответствие предложенному теоретическому эталону. «Уж какая ни есть дрянь Россия, а все-таки надо ей жить на свете. Ах, как мне ^ жаль этого несчастного царя!» [I, с. 88]. «Никогда за 1000 лет мы не были <Е в такой степени лишены смысла» [III, с. 335]. Россия — страна, «которая не g знает сама зачем живет, и каков смысл ее жизни для мира и человечества». - Русскому народу противопоставляется «гнилой и оподлившийся механизм» m [III, с. 116], основу которого составляют: «гнилая сволочь, именуемая правительством» [I, с. 128], бюрократический строй и подлая интеллиген-о ция, действующая в духе «самоуверенного невежества» [III, с. 292], наконец, рЕ правые и патриоты, которые «друг друга готовы перетопить в ложке воды, < уничтожить» [II, с. 118].
зс Критикуя чиновничество и монархистов, сам Тихомиров всячески стремился к государственным должностям; мундир доставлял ему эсте-Ц тическое наслаждение, ему приятно было чувствовать свое карьерное ü превосходство: «Был на приеме. Ужасное множество людей, золота, лент, j орденов. Однако я был „золотее" многих» [II, с. 51]. Польстило ему и официальное обращение к нему как к важному чиновнику: «...получил от ми............ нистра приглашение пожаловать к нему завтра в 3 часа в Елагинский дворец,
о причем я именуюсь Вашим Превосходительством... В официальной бумаге — к это несколько преувеличенное злоупотребление титулами, но пакет, прине-го сенный курьером, возбудил, видимо, сенсацию на квартире» [I, с. 395] (выделено S автором. — Е.М.). Но Тихомиров хотел не только должности, звания, хорошего жалованья, но и влияния. «Я — какой-то могильщик. Написал „Монархическую государственность", в которой, право, как никто до меня на свете, изложил ее философию. И это явилось в дни смерти монархического принципа. Какая-то эпитафия или надгробное слово на могиле некогда великого покойника» [III, с. 296] (выделено автором. — Е.М.).
При Александре III «все держалось личностью царя. Умер Царь, и оказалось в стране гнилая пустышка», а ведь сколько было «светлых и бодрых надежд», когда, казалось, «воскресала русская духовная сила и ежегодно быстро возрастала русская мощь», но в итоге — «какое страшное крушение»! «Я был
См.: Тихомиров Л.А. Борьба века. М.: Унив. тип., 1895.
29
30 Тихомиров Л.А. Критика демократии. Статьи из журнала «Русское обозрение». 1892-1897 гг. / Вступ. ст. и комм. М.Б. Смолина. М., 1997. С. 526-527.
слеп. Я не видел страшной внутренней гнилости России» [III, с. 116, 273, 116, ё 166]. Это было ужасающее положение, при котором «все рассыпается: госу- § дарство, церковь, вера, право, семья, все, все...» [II, с. 52]. ч Чтобы преодолеть такое бедствие, необходим вожак, пророк, повели- ш тель, гениальный царь. «Велико значение личности! Дайте и теперь, при всей ^ нашей революции, крупную, сильную личность, хоть бы не крупнее Рузвельта ü или Вильгельма, — и все было бы устроено хорошо и мирно. Велико значение ^ личности» [I, с. 213] (выделено автором. — Е.М.). Образцовым монархом < Тихомиров считал Александра III, «истинного подвижника» и «носителя Щ идеала»: «Весь мир признал его величайшим монархом своего времени. Все на- н роды с доверием смотрели на гегемонию, которая столь очевидно принадлежала < ему по праву, что не возбуждала ни в ком даже зависти»30. Смерть великого g человека, по мнению Тихомирова, способна повернуть историю вспять: -«Когда умирал Александр Третий, я чувствовал, что это страшная потеря, но ^ я не думал, что это начало смерти России» [II, с. 93]. ^ Николай II мало соответствовал своей роли: «Какое ужасное царство- g вание! И ни откуда ни одного проблеска света, ни откуда ни искры надежды, ~ потому что все эти общественные протезы способны только ослаблять, но не g могут создать силы, которая могла бы взять Россию в руки. Да уже, пожалуй, s и поздно что-нибудь поправлять. Уже не хватит силы» [III, с. 316]. Однако та- о кое положение еще можно было бы выправить с помощью талантливых ¡Е и деятельных людей во властных структурах, если бы царь пожелал дать ¡5 им больше самостоятельности. Одним из таких столпов новой России ^ Тихомирову виделся П.А. Столыпин. «Я очень любил и высоко уважал Сто- ¡5 лыпина, и по типу своему он мне виделся именно таким госуд[арственным] g. человеком, какой нужен. Это был человек идейный, человек, думавший об об- ц щественном благе. Все остальное — он сам, его карьера, Царь, народное пред- j ставительство — все у него подчинялось высшему критериуму — благо России. Но он многого не знал, и особенно много сравнительно с величием своих целей. га По этому я не могу считаться "столыпинцем", ибо я постоянно не соглашался | с ним и старался его перетянуть, переубедить. Однако это был мой человек, = никого другого я не видел, и в этом смысле я был „столыпинцем"» [III, с. 132] 5
Ф
(выделено автором. — Е.М.). 5
Заметим, впрочем, что на страницах дневника отношение Тихомирова к Столыпину нередко зависело от сугубо материальных интересов: должности, денег, славы... «Скотина этот Петр Аркадьевич, не желающий дать мне прочного места!» и далее: «Прокляну Столыпина, если он изменит в последнюю решительную минуту.». Но уже сразу после известия о зачислении в штат Главного управления по делам печати: «Да пошлет Господь всякое благо Петру Аркадьевичу. Благороднейшая натура. Редко встретишь такую!» [II, с. 26, 45]. К 1914 году он имел благодаря попечению власти чин
ё статского советника31, дом с огородом в Сергиевом Посаде и 157 тыс. руб-
§ лей в Государственном банке, обещавших, если бы не война и революция,
ч спокойное и безбедное существование.
ш Убийство Столыпина разрушило надежды на возрождение России.
| «Недаром Столыпина убили. Он хотя и конституционалист, но человек „прус-
Ц ского образца" и по энергии [характера] не дал бы Монарха в обиду... Несчастный
ш Л
о- Монарх, мне Его до смерти жалко, но... Царь очень плох... Я лично, признаюсь,
^ потерял всякую веру в спасение»32.
щ Воплощением темных сил (и здесь мы видим еще одно доказательна ство сугубо личностного подхода к истории) выступал Г.Е. Распутин, на § описание слухов о котором Тихомиров не жалел ни сил, ни времени.
0 «Этот Григорий Распутин — развратный и жадный „блаженный старец" " (он молод, вряд ли больше 40 лет), но обладает какой-то гипнотической си-Ь лой чарования, будто бы угадывает мысли и даже „будущее". Вместе с тем он £ отчаянный „черносотенец", так что сами же „черносотенцы" и рекомендова-оэ ли его. Это особенно грех епископа Феофана, ректора СПб Академии. Теперь он £ расчухал, что за штучка Григорий, да уж поздно. Влияние Гришки оказывается ¡2 сильнее его.
2 В петербургском высшем свете... Гришка — свой и обожаемый человек. Он
§ действует на чувственность женщин, приучая их к „ангельской чистоте"...
§ Делает мерзости: сажает себе на колени и заставляет держать в руках свой
< половой член и т.п. Голый моется в бане с женщинами... ^ Я видел его фотографию: мерзкая рожа, с поразительными глазами. Дол-
1 жно быть, в этих глазах страшная сила.
^ Но какое ужасное время! Какая гниль мистического разврата перемешана ^ с тупым неверием и развратом материалистическим. И вся эта грязная тина ^ обволакивает людей до самых верхов» [II, с. 198] (выделено автором. — Е.М.). £ Личностный подход к истории отразился на содержании дневника, ..................изобилующего упоминанием как известных, так и второстепенных пер-
2 сонажей. Эта особенность была характерна Тихомирову уже в юноше-£ ские годы. «Больше всего я любил ходить по кладбищам, — вспоминал он ^ впоследствии, — и мог целый час просидеть на чьей-нибудь могиле в неясных | размышлениях о неизвестной мне жизни неведомого покойника. В этих раз-ш мышлениях крылось для меня какое-то неизъяснимое очарование»33.
В этой связи особенно хотелось бы обратить внимание на большой труд публикатора и комментатора дневников Тихомирова, без содействия которого было бы совершенно невозможно разобраться в хитросплетениях межличностных отношений, а сам текст документа потерял бы добрую половину своего эвристического потенциала. А.В. Репников не просто дает биографические справки на действующих лиц эпохи, но
31 См. Репников А.В. Вступление // Дневник Л.А. Тихомирова. 1908-1910 гг. М., 2019. С. 7-1
32 Цит. по: Репников А.В., Милевский О.А. Указ. соч. С. 453.
33
Тихомиров Л.А. Тени прошлого. С. 205.
и вписывает их в контекст конкретных исторических событий, четко
обозначая спорные моменты или указывая противоречивые данные. Ка- §
чество справочного аппарата публикации в целом находится на высо- ч
чайшем уровне, хотя в этом огромном массиве данных не обошлось без аз-
досадных ошибок. Например, в первой части дневника, охватывающей |
1905-1907 гг., в сноске 327 (стр. 482) указана ошибочная дата смерти Петра Ц
Николаевича Семёнова (1909 вместо 1912), который был не только кон- о-сервативным публицистом, как указано в комментарии, но и помощником статс-секретаря Государственного совета (с 1893), членом Совета министра народного просвещения (с 1897), сенатором (с 1909), членом
Русского собрания. В сноске 378 (стр. 491) — опечатка. Написано: «адъю- §
тантом при кафедре», надо: адъюнктом. В третьей части дневника, охва- о
тывающей 1915-1917 гг., на стр. 61 содержится указание на № 122 газеты "
«Московские ведомости» за 1915 г., но из дальнейшего текста на стр. 62 Ь
о
видно, что это № 112. В тексте на стр. 158 ошибочно назван глазной врач Гальвин, который делал операцию глаза о. И. Фуделю. Правильно: Голо- оэ
О
вин Сергей Селиванович (1866-1931) — врач-офтальмолог, главный врач Московской глазной больницы и профессор Московского университета. В сноске № 146 (стр. 388) дата рождения Петра Николаевича Дурново 2 1842 год, а не 1846. В сноске № 155 (стр. 390) в дате рождения Иллариона § Ивановича Воронцова-Дашкова перепутаны две последние цифры. Он § родился в 1837 году, а не 1873-м.
Завершая этот раздел, стоит задать себе вопрос: насколько «универ- ^ сальным» в своих основах было мировоззрение Тихомирова, чтобы позволить ему менять политические убеждения, не меняя при этом самой философии? ^
Начиная с дискуссии со своими оппонентами по поводу брошюры «Почему я перестал быть революционером» и вплоть до 1920-х гг. Тихомиров неоднократно упрекал своих бывших товарищей в непонимании ..........
своего поступка. По его словам, переход на службу самодержавию был не изменой, но лишь закономерным шагом, который ни в коей мере не подразумевал смены мировоззрения. «Я был у вас, — писал Тихомиров ^ в письме С.С. Синегубу, — покрупнее других, но вот, ведь, за то вы и меня | даже уже не в силах понять и меня проклинаете. А, ведь, я буду вам некото- ш рым оправданием, потому что фактически показываю, что при лучших условиях воспитания из этих людей могли бы развиться более крупные типы. <...> Какие бы прекрасные, чистые жизни сотнями могли бы быть созданы, кабы не это проклятое миросозерцание, убивающее развитие людей»34 (выделено автором. — Е.М.). Сходные выводы звучат и в письме В.Л. Бурцеву от 27 сентября 1906 г.: «А я уверен, что впоследствии (когда наступит полное историческое сознание), я буду назван необходимым дополнением общего процесса, в котором мы были тогда совсем вместе, и не как нечто противополож-
Из архива В.Я. Богучарского. Лев Тихомиров и С.С. Синегуб // Каторга и ссылка. 1927. № 2.С. 97-98.
34
ё ное, а как очень серьезная составная часть. Не даром же Плеханов (который р очень не глуп) писал, что в сущности я не изменился, а только показал в себе, какие „реакционные" (по его, конечно, мнению) элементы содержит в себе дви-
Действительно, по мнению Г.В. Плеханова, взгляды Тихомирова
с представляют собой логический вывод из теоретических посылок на-
^ родников36. В них не произошло никаких существенных изменений, он
< только переформулировал вытекающие из своей теории практические
Е^ выводы37. Практические выводы заключались в том, кому именно будет
^ принадлежать власть и сможет ли обладатель этой власти выполнить
<с миссию, возложенную на него в концептуальных построениях Тихоми-
0 рова. Если же эта миссия выполняется, то не имеет принципиального ^ значения, кому она в действительности принадлежит: революционерам-^ народникам, «новейшему Киселеву» (Г.В. Плеханов), царю или больше- викам...
1
§ После разочарования в монархическом принципе, олицетворяемом
^ Николаем II, Октябрьская революция, в задачу которой входило установ-ё ление твердой революционной диктатуры, представлялась Тихомирову Ц очередной попыткой осуществления краеугольного положения его кон-х цепции — сильной власти. «Из всех тогдашних партий — только большевики сохранили понимание государственности и значение силы для существования государства. Но они несли с собою идею коммунистического государства, и, правильно понимая значение принуждения, насилия, до крайности преувеличивали Ц это значение, веря, что насилием можно создать все, даже то, чего нет в обык-§ новенных условиях жизни»38.
Потеряв состояние, составленное при самодержавии, Тихомиров совершенно естественно обращается в 1922 г. в Комиссию по улучшению быта ученых (КУБУ). В анкете он опустил сведения о сыновьях (один из которых являлся священником, а другой — сторонником Временного правительства), в список научных трудов включил только те, которые не могли его скомпрометировать, исключив, например, брошюру «Почему я перестал быть революционером» и три основополагающих сочинения посленародовольческого периода — «Единоличная власть как принцип государственного строения»,«Монархическая государственность» и сборник статей «К реформе обновленной России». В это же время, после пе-
35 Цит. по: Чесноков С.В. Роль идейно-политического наследия Л.А. Тихомирова в русской общественной мысли и культура конца XIX — начале XX веков. Дисс. на соискание ученой степени канд. ист. наук. Нижний Новгород, 2005. С. 121.
36 Плеханов Г.В. Новый защитник самодержавия или горе г. Л. Тихомирова // Плеханов Г.В. Сочинения: В 24 т. / Под ред. Д.Б. Рязанова. Т. 3. М.: Государственное издательство, 1925.
37 Плеханов Г.В. Неизбежный поворот // Плеханов Г.В. Сочинения: В 24 т. / Под ред. Д.Б. Рязанова. Т. 3. М.: Государственное издательство, 1923.
38 Тихомиров Л.А. Плеханов и его друзья. Из личных воспоминаний / Пред. и прим. П.С. Попова. Л., 1925. С. 41-42.
редачи в 1918 г. своих дневников и записок в Румянцевский музей, Ти- о хомиров пишет воспоминания о своей народовольческой молодости, комплиментарно отзываясь в них о тех людях, которых ранее жестко
о зс
о ио
критиковал. Для удовлетворения ходатайства в КУБУ за него хлопотали т"
о зс
бывшие соратники по «Народной воле», и в итоге... он получил одобрение
и был зарегистрирован по третьей категории на выдачу от новой власти Ц
денежной суммы и продовольственного пайка! ^
Не случайно в марте 1922 г. О.В. Аптекман писал, что «ум у Тихомиро- ^ ва — поверхностный ум, но гибкий, эластический, практический, короче: ^ оппортунистический, с значительной примесью вульгарности. Ближайшие н интересы данного момента, тускло освещаемые общим руководящим § принципом, не говорю уж об идеале... стоят у него на первом плане: она, ^ как муха. в совершенстве почти ориентируется в ограниченном поле " непосредственного его наблюдения. Никаких широких горизонтов, мещан- ^ ская ограниченность, мещанский практицизм. Соответственно с этим ^ у него и стиль такой легкий, скользкий, порою — вульгарный, но зато об- § щедоступный, популярный. Нет силы в этом стиле, потому что нет силы -в самом авторе: нет крепких принципиальных опор, нет твердых убеждений, т нет, одним словом, идеала, этой „святая святых" всякого глубоко мыслящего и морально чувствующего человека»39 (выделено автором. — Е.М.). §
и
I-<
* * * с^
Дневник Тихомирова очень мало дает для понимания его мировоз- I зрения. Автор нигде почти не фиксирует содержания разговоров со значимыми людьми: императором, государственными деятелями, священниками, политиками, хотя и записывает,что беседа носила концептуальный характер. Многих важных деятелей он оценивает исключительно субъективно, формально, по первому впечатлению, то есть не столько по уму, сколько «по одежке». Серебряный век русской культуры с его неисчислимым богатством религиозных, философских, этических и эстетических исканий проходит мимо Тихомирова. Он не понимал и не интересовался ими. С.И. Фудель вспоминал как он с возмущением говорил, цитируя стихи: «Вы только подумайте! Это называется поэзия:
Ходит месяц обнаженный Пред лазоревой луной,..»40
Вместе с тем психологический анализ записей предоставляет отличную возможность разобраться в его характере, темпераменте, морально-этических ценностях. Наконец, это бесценный источник по истории повседневности.
ш
39 Аптекман О.В. «Черный передел». С. 61-62.
40 Цит. по: Репников А.В., Милевский О.А. Указ. соч. С. 496.
ё Первым делом бросается в глаза холодная рассудочность в отноше-
§ нии Тихомирова со своей семьей. Его увлечение в молодости С.Л. Перов-
ч ской оказалось неудачным. Объясняя разрыв с ней, Тихомиров не жалеет
ш эпитетов, описывая ее так: «самолюбива, деспотична... любила властвовать
| и окружать себя ничтожествами и бездарностями», могла быть «буквально
Ц бешеная» и т.д.41. Но у него, продолжал Тихомиров далее, был «не такой
о- характер, чтобы я погиб „из-за бабы"». Женитьба на Е.Д. Сергеевой была вос-
^ принята Перовской с обидой, однако «когда мы после этого снова встре-
щ тились, впервые Перовская начала смотреть на меня как-то немножко снизу
н вверх. Вероятно, она в глубине души почувствовала ко мне уважение, увидавши,
§ что я не даю „бабе" крутить собой»42. Тихомиров писал, что после встре-
о чи с Сергеевой «Перовская мне стала казаться не женщиной, а мужчиной.
" Я увидел настоящую женскую личность, сильную не мужскими, а женскими
Ь качествами: сердцем, любящим отношением к жизни, органической силой, ин-
£ стинктивным пониманием множества тонкостей, столь трудно дающихся
оэ рассудку, а вместе с тем той непередаваемой скромностью, которая составля-
О
£ ет лучшую красоту женщины, да и вообще высшую красоту жизни. В сравнении ¡2 с Катей Перовская совершенно исчезла для меня. И благодарю Господа, что спас 2 меня от типичной „революционерки" и свел с истинной женой и другом»43. § Народоволец М.Ф. Фроленко впоследствии иначе оценил ситуацию:
§ «Этой свадьбой и нельзя было революционеру быть довольным. Ибо Сергеева представляла из себя обычную мещанку с чисто мещанскими поползновениями, ничего общего с революцией не имеющими. Она и раньше и после только и думала о себе, о своем доме. Тихомиров рад, что избавился от идейной Перовской и не замечает, что его оседлала простая баба и довела до того, чем он стал»44.
Однако для Тихомирова активная политическая деятельность всегда доминировала над интересами частной жизни, которую он сам не без иронии называл разведением «капусты и детей». Жизнь, с его точки зрения, имеет смысл «тогда лишь, если она есть подготовление к чему-то новому, к работе серьезной, достойной человека русского и нравственно совершеннолет-него»45 (выделено автором. — Е.М.). В результате семья воспринималась как обязанность, как долг, который исполняют не оттого, что чувствуют, а оттого, что знают. «Если бы мои дети, жена были сколько-нибудь обеспечены, я бы смотрел на будущее бодрее, хоть спокойнее, потому что мне лично, для себя, не то что ничего не нужно, но я готов от всего отказаться. Но семья — это мука...» [II, с. 121-122] (выделено автором. — Е.М.). На страницах дневника, где речь заходит о жене и четырех детях, чувствуется, что автор в гораздо большей степени занят решением «проблем», которые они ему создают своим здоровьем, бытом, поведением.
41 Тихомиров Л.А. Воспоминания. С. 149.
42 Там же. С. 150.
43 Там же. С. 150.
44 Цит. по: Костылев В.Н. Указ. соч. С. 344.
45 Там же. С. 338.
Вот характерные записи за 1908 год: ё
«9 янв[аря]. Сегодня ночью явились какие-то спазмы в кишках, слева, и не §
проходит... Пригласил д[окто]ра Королько. Обещал приехать. Я боюсь, не заво- ч
рот ли кишок? т
Коля тоже болен — понос». |
«10 янв[аря]. Коля собирается завтра в гимназию. Но Надя свалилась — Ц
темп[ература] днем 38,8°, понос... Что за оказия! п-
Я тоже не поправился». ^
«11 янв[аря]. Я совсем бедствую. Надя лежит больная, с утра 38,1°, Коля щ
чувствует слабость, лежит, у меня поносное настроение кишок, с утра 37,1°.. н
Одним словом, чувствую глубокое уныние... §
Ночь. Надя лежит. У Коли с утра было все хорошо, к вечеру — 38°! Был о
доктор Королько. Думает, что это инфлюэнция (которая иногда выражается "
в кишечных формах).. Ну, уж не знаю...» [II, с. 27] Ь
Проявление чувств в отношении близких людей связано, как прави- £
ло, с характерными Тихомирову настроениями самоуничижения. «Так <1
тяжко, так горько, что не могу выразить этого. Камень давит душу, и как £
будто оборвалось у меня на душе что-то такое. Дочери — несчастны... Разве ¡^
это жизнь — их жизнь? Что будет с Колей? Несчастная, неумелая и какая-то 2
проклятая тварь я! Все вокруг меня сохнет, гибнет, завядает...» [I, с. 372]. §
Мечтой Тихомирова после возвращения в Россию было приобретение §
собственного дома. «Я устал, очень устал. И все тяготеет на мне неустроен- <
ность. С квартирой нелады....Когда же я устроюсь, когда конец этой цыганской ^
жизни?» [II, с. 176]. Жили Тихомировы достаточно замкнуто. Интересное 1
описание жилища оставил Андрей Белый. Пришедший к Тихомирову ^
с расспросами о трактовке Апокалипсиса, он вспоминал, как явился на ^
Страстной бульвар. Тихомиров сам открыл дверь и повел Белого «в пре- ^
неуютную, как и он, комнату: неравнобокую; точно и не жили в ней, точно — &
редакция; старая мебель: диван, на котором спят не раздеваяся; кресла нелепо ............
стоят; быт квартир нелегальных. В этом кубе орехового колорита чесал от 2
угла до угла впалогрудый, какой-то колючий и маленький, морщась и плечи £
подняв; будто кислый лимон он лизнул; не глядя на меня, прерывал свою нето- ^
пыриную линию бега: зажечь папиросу; и — кинуться в угол: как пленник!»46 |
Хлопоты вокруг купленного дома в дневнике снова отмечены не ра- ш достью, а множеством бытовых проблем: строительством забора, остеклением балкона.
«...Я совершил купчую 10 сент[ября] 1909 г., а к 25 октября уже был засыпан пруд и произведена засадка Воробьевского забора: эти первые акты нашей хозяйственной деятельности тянулись около 2 недель, так что, вероятно, в эти дни (т.е. 9-10 окт[ября]) как раз можно считать наши первые шаги.
Теперь на месте бывшего пруда — клубничные грядки. Вместо грязного двора — прекрасный цветник, в котором немало и кустов — шиповник, жасмин,
Белый А. Начало века. М.: Худож. лит., 1990. С. 159-160.
46
о сирень, смородина, есть и молодые деревца аршин по 4-5 — тополь, липа, вяз, клен, молодые елки. Огороды разрослись и дали хотя довольно дрянной урожай, однако в подвале есть и своя картошка, морковь, репа, свекла, лук. Дома ре-
о зс
о ш
т монтированы капитально. Сараи — отчасти ремонтированы, отчасти новые
1 1=
(два); вырыта новая помойка, старая засыпана, погреб исправлен, другой вырыт и т.д. и т.д. Поставлены везде заборы, весь сад в прекрасных скамейках. В ку-
^ рятниках и сараях — куры разных пород, индюшки, утки, молодой боров Вась-
< ка. Две собаки на цепи, кот Руська и кошка Машка... Все это оживленно, лает,
Е^ мяукает, квохчет... Проделали также где нужно канавки, где нужно — сделали
^ мостовые и насыпи. Одним словом, буквально нельзя узнать этого владения,
<с ... которое я нашел еще более разрушенным, чем оно казалось по наружности...
о Одно только: страшно дорого!» [II, с. 222-223].
^ Но все это хозяйство требует постоянного ухода и заботы. В записи
^ от 5 марта 1915 г., например, читаем: «Приехал в Посад. Сразу же прочитал
£ грозное предписание полиции об очистке ретирад и навоза под угрозой по суду —
§ до 300 р[ублей] штрафа и 3 мес[яцев] тюрьмы». После общения с полицмей-
^ стером и долгих выяснений подробностей пришлось нанять работника.
§ «За две ямы (помойку и ретираду) —12 рублей. Обыкновенно их чистили за 4
Ц р[убля]... Ямы потом будем дезинфицировать. Это обойдется еще рубля два. Да
х думаю новую решетку в помойке. Тоже, пожалуй, рубля в два выйдет. В общей
^ сложности чистка — довольно солидный расход. Но дело это правильное и не-
^ обходимое. На весну — прямо немыслимо обойтись без сильных эпидемий, как
" ни чиститься. А если эта чистка поможет хоть на 10%, то и то уже важно»
п:
¡3 [III, с. 45-46].
п:
с1 Вообще жалобы на дороговизну и скрупулезнейшее фиксирование
гонораров, выплат, трат, долгов — столь же характерная черта дневника, как и постоянные жалобы на здоровье. Стремление увековечить в записях поносы и запоры нередко приводят к курьезам, буквально смешивая на страницах дневника возвышенное и низменное. Вот пример, где оба эти начала просто и без перехода занимают соседние строки: «Что-то скверное в кишках. Запоры до невозможности, и клизмы не входят. Боюсь, нет ли там опухоли. Сегодня заказал, наконец, рамку на царскую карточку» [II, с. 77].
Одна из записей второй части дневника вполне может служить типичным примером, моделью большинства других записей: «Ничего достопримечательного. Опять деньги вышли. Здоровье — плохенькое, рука (ревматизм или подагра) не проходит, хотя — слава Богу — хоть сыпь исчезла. Кишки не хороши. Вообще плоховато» [II, с. 131].
У историка Е.В. Тарле чтение в 1951 г. воспоминаний «скорбного, но подлого полупрохвоста Льва Тихомирова» порождало желание перечитать «Рас— 298 -
* * *
сказ неизвестного человека» А.П. Чехова47. У автора настоящей рецензии ё
47 Из литературного наследия академика Е.В. Тарле. М.: Наука, 1981. С. 266.
48 Чехов А.П. Вишневый сад // Чехов А.П. Избранные произведения: В 3 т. Т. 3. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1962. С. 571, 587.
49 Парамонов Б. О ненужности покаяния // Звезда. Л., 1994. № 2. С. 203.
50 Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени // Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Проза и письма. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1962. С. 339.
непроизвольно возник образ другого чеховского персонажа, Семёна Пан-телеевича Епиходова, по прозвищу «двадцать два несчастья», размышлявшего о себе таким образом: «Каждый день случается со мной какое-нибудь несчастье. И я не ропщу, привык и даже улыбаюсь <...> Собственно говоря, не касаясь других предметов, я должен выразиться о себе, между прочим, что судьба относится ко мне без сожаления, как буря к небольшому кораблю. И тоже квасу возьмешь, чтобы напиться, а там, глядишь, что-нибудь в высшей степени 5 неприличное, вроде таракана»48. Эмигрант В.А. Маевский отмечал, что если ^ бы Достоевский прожил еще несколько лет, то ему бы не удалось уйти от соблазна написать роман о Тихомирове. «Лев Тихомиров — самый настоя- !< щий герой Достоевского, некий синтез Ивана и Алеши Карамазовых; можно о вспомнить и Раскольникова», — пишет и современный критик49. ^
Традиция революционной российской интеллигенции олицетворять себя с тем или иным деятелем французского Просвещения или Француз- 2: ской революции была свойственна и Тихомирову. Объектом его поклоне- § ния был Ж.-Ж. Руссо, «Исповедь» которого и стала отправной точкой для создания им собственных дневников. «История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, — писал М.Ю. Лермонтов, — едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже тот недостаток, что он читал ее своим друзьям»
с
ш о о.
о X
с
50 ЭС
1 ш ш
1 ц
го
X
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ |
1. Аптекман О.В. «Черный передел». (Страница из истории общества ............
«Земля и Воля» 70-х годов) // Черный передел. Орган социалистов-феде- §
ралистов 1880-1881 г. / Предисловие В. Невского. Сер.: Памятники аги- ^
тационной литературы. Т. 1. М.-Пг.: Государственное издательство, 1923. га
С. 5-103. ®
ш
2. Белый А. Начало века. М.: Худож. лит., 1990. 686 с.
3. Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука, 1973. 232 с.
4. Бухбиндер Н.А. Из жизни Л. Тихомирова (По неизданным материалам) // Каторга и ссылка. 1928. №. 12. С. 59-70.
о 5. Дневник Л.А. Тихомирова. 1905-1907 гг. / Составители: А.В. Репни-
ков,Б.С. Котов.Автор предисловия,комментариев и примечаний А.В. Реп-ников. М.: Политическая энциклопедия, 2015. 599 с. ш 6. Дневник Л.А. Тихомирова. 1908-1910 гг. / Составители: А.В. Репни-
ков,Б.С. Котов.Автор предисловия,комментариев и примечаний А.В. Реп-ников. М.: Научно-популярная книга, 2019. 374 с.
7. Дневник Л.А. Тихомирова. 1915-1917 гг. / Составитель, автор преди-
< словия, комментариев и примечаний А.В. Репников. М.: Российская по-Ц литическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. 440 с.
ё 8. Из архива В.Я. Богучарского. Лев Тихомиров и С.С. Синегуб // Катор-
¡5 га и ссылка. 1927. № 2. С. 95-98.
о
8 9. Из литературного наследия академика Е.В. Тарле / Сост. В.А. Дуна-
^ евский, В.И. Дурновцев, Е.И. Чапкевич. М.: Наука, 1981. 392 с. 2 10. Коленкур А.де. Поход Наполеона в Россию. Смоленск: Смядынь,1991.
7 367 с.
со
? 11. Костылев В.Н. Лев Тихомиров на службе царизма: (Из истории об-
< щественно-идейной борьбы в России в конце XIX — начале XX в.). Дисс. на 2 соискание ученой степени канд. ист. наук. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова,
5 1987. 400 с.
о
§ 12. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени // Лермонтов М.Ю. Собра-
< ние сочинений: В 4 т. Т. 4: Проза и письма. М.-Л.: Издательство АН СССР,
зс
со
ш
1962. С. 275-474.
□с 13. Лукьянов М.Н. Консерватор, революция и статус-кво. Дневник
Л.А. Тихомирова. 1905-1907 / Сост. А.В. Репников и Б.С. Котов. М.: РОССПЭН, 2015. 599 с. // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2016. №2 (33). С. 157-161.
14. Мягкова Е.М. Научное издание дневников Л.А. Тихомирова. 19151917 гг. // Вестник архивиста. 2010. № 1. С. 305-308.
15. Парамонов Б. О ненужности покаяния // Звезда. Л., 1994. № 2. С. 199206.
16. Плеханов Г.В. Неизбежный поворот // Плеханов Г.В. Сочинения: В 24 т. / Под ред. Д.Б. Рязанова. Т. 3. М.: Государственное издательство, 1923. С. 31-41.
17. Плеханов Г.В. Новый защитник самодержавия или горе г. Л. Тихомирова // Плеханов Г.В. Сочинения: В 24 т. / Под ред. Д.Б. Рязанова. Т. 3. М.: Государственное издательство, 1925. С. 45-83.
18. Поэзия революционного народничества / Сост., подгот. текста, вступ. статья и примечания М.Н. Золотоносова. СПб: Издательский дом «М1р», 2019. 732 с.
19. Репников А.В., Милевский О.А. Две жизни Льва Тихомирова. М.: Academia, 2011. 558 с.
20. Тихомиров Л.А. Борьба века. М.: Унив. тип., 1895. 88 с.
21. Тихомиров Л.А. Воспоминания / Вступ. статья С.Н. Бурина. М.: Го- ё сударственная публичная историческая библиотека России, 2008. 617 с. §
22. Тихомиров Л.А. Критика демократии. Статьи из журнала «Русское ч обозрение». 1892-1897 гг. / Вступ. ст. и комм. М.Б. Смолина. М., 1997. 672 с. т
23. Тихомиров Л.А. Плеханов и его друзья. Из личных воспоминаний / ^ Пред. и прим. П.С. Попова. Л., 1925. 51 с. |=
24. Тихомиров Л.А. Рабочий вопрос и русские идеалы. М.: Унив. тип., ^ 1902. 67 с. <
25. Тихомиров Л.А. Тени прошлого. Воспоминания / Сост., вступ. статья 1 и примечания М.Б. Смолина. М.: Издательство журнала «Москва», 2000. ^
ш
720 с. £
26. Фигнер В.Н. По поводу записок Л. Тихомирова // Тихомиров Л.А. Вос- о поминания / Вступит. статья С.Н. Бурина. М.: Государственная публичная ^ историческая библиотека России, 2003. С. 15-28. о
27. Чесноков С.В. Роль идейно-политического наследия Л.А. Тихоми- ^ рова в русской общественной мысли и культура конца XIX — начала ° XX веков. Дисс. на соискание ученой степени канд. ист. наук. Нижний ^ Новгород, 2005. 218 с. о
28. Чехов А.П. Вишневый сад // Чехов А.П. Избранные произведения: Ц В 3 т. Т. 3. М.: Государственное издательство художественной литературы, |
1962. 624 с. ^
<
29. Энгельс Ф. Внешняя политика русского царизма // Маркс К., Эн- ^ гельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 22. М.: Политиздат, 1962. С. 11-52. |
LIST OF SOURCES AND LITERATURE
1. "From the archive of V.Ya. Bogucharsky. Lev Tikhomirov and S.S. Sinegub", Katorga and exile ["Iz arhiva V.YA. Bogucharskogo. Lev Tihomirov i S.S. Sinegub ", Katorga i ssylka] (1927), № 2, P. 95-98.
2. Aptekman O.V. (1923), "'Black Redistribution.' (Page from the history of the Earth and Will society of the 70s )" in Black redistribution. Organ of the Federalist Socialists 1880-1881 [ "«Chernyj peredel». (Stranica iz istorii obshchestva «Zemlya i Volya» 70-h godov)" v Chernyj peredel. Organ socialistov-federalistov 1880-1881 g.], Monuments of agitation literature, Vol. 1, Moscow, Petrograd, P. 5-103.
3. Belyj A. (1990), Beginning of the century [Nachalo veka], Moscow, 686 p.
4. Block M. (1973), Apology of history or the craft of a historian [Apologiya istorii ili remeslo istorika], Moscow, 232 p.
5. Buchbinder N.A. (1928) "From the life of L. Tikhomirov (According to unreleased materials )", Katorga and exile ["Iz zhizni L. Tihomirova (Po neizdannym materialam)", Katorga i ssylka], №. 12, P. 59-70.
m
a
o 6. Chekhov A.P. (1962), "The Cherry Orchard" in Chekhov A.P. Selected works:
p In 3 vols., Vol. 3, ["Vishnevyj sad" in Chekhov A.P. Izbrannye proizvedeniya: V 3 t. T. 3.], Moscow, 624 p.
cq 7. Chesnokov S.V.(2005),The role of the ideological and political heritage of
L.A. Tikhomirov in Russian public thought and the culture of the late XIX — early XX centuries. C.H.Sc. thesis, Nizhny Novgorod, 218 p.
8. Dunaevsky V.A., Durnovtsev V.I., Chapkevich E.I. (comp.) (1981), From 5 the literary heritage of academician E.V. Tarle [Iz literaturnogo naslediya akademika | E.V. Tarle], Moscow, 392 p.
9. Engels F. (1962), "Foreign Policy of Russian Tsarism" in Marx K., Engels F. <t Essays. Prod. The 2nd. Vol. 22. ["Vneshnyaya politika russkogo carizma" in Marks o K., Engel's F. Sochineniya. Izd. 2-e. T. 22.], Moscow, 1962, P. 11-52.
10. Figner V.N. (2003), "Regarding the notes of L. Tikhomirov" in Tikhomirov L.A. Memoirs ["Po povodu zapisok L. Tihomirova" in "Tihomirov L.A. Vospominaniya"], Moscow, P. 15-28.
11. Kolenkur A.d. (1991), Napoleon's campaign in Russia [Pohod Napoleona v Rossiyu], Smolensk, 367 p.
12. Kostylev V.N. (1987), Lev Tikhomirov in the service of tsarism: (From the history of socio-ideological struggle in Russia in the late XIX — early XX centuries), C. H. Sc. Thesis, Moscow, 400 p.
13. Lermontov M.Yu. (1962), "Hero of our time" in Lermontov M.Yu. Collected works: In 4 vol, Vol. 4: Prose and letters ["Geroj nashego vremeni" v Lermontov M.YU. Sobranie sochinenij: V 41. T. 4: Proza i pis'ma], Moscow, Leningrad, P. 275-474.
о
1
¡3 14. Lukyanov M.N. (2016), "Conservator, revolution and status quo. Diary of
§ L.A. Tikhomirov. 1905-1907/Comp. A.V. Repnikov and B.S. Kotov. M.: ROSSPEN, 5 2015.599p.",BulletinofPermUniversity.Series "History."["Konservator,revolyuciya ® i status-kvo. Dnevnik L.A. Tihomirova. 1905-1907 / Sost. A.V. Repnikov i B.S.
......... Kotov. M.: ROSSPEN, 2015. — 599 s.", Vestnik Permskogo universiteta. Seriya
ro «Istoriya»] №2 (33), P. 157-161.
§ 15. Myagkova E.M. (2010), "Scientific publication of the diaries of L.A.
s Tikhomirov. 1915-1917", Bulletin of the archivist ["Nauchnoe izdanie dnevnikov 1 L.A.Tihomirova. 1915-1917 gg.", Vestnik arhivista], № 1, P. 305-308. m 16. Paramonov B. (1994), "On the needlessness of repentance" ["O
nenuzhnosti pokayaniya"], Zvezda, No. 2, Leningrad, P. 199-206.
17. Plekhanov G.V. (1923), "Inevitable turn" in Plekhanov G.V. Writings: In 24 vols ["Neizbezhnyj povorot" v Plekhanov G.V. Sochineniya: V 24 t.], Vol. 3, Moscow. P. 31-41.
18. Plekhanov G.V. "New defender of autocracy or grief of L. Tikhomirova" in Plekhanov G.V. Writings: In 24 vols ["Novyj zashchitnik samoderzhaviya ili gore g. L. Tihomirova" v Plekhanov G.V. Sochineniya: V241.] Vol. 3, Moscow, P. 4583.
19. Repnikov A.V. (comp.)(2008), Diary of L.A. Tikhomirov. 1915-1917 [Dnevnik L.A. Tihomirova. 1915-1917gg.], Moscow, 440 p.
20. Repnikov A.V., Kotov B.S. (comp.)(2015), Diary of L.A. Tikhomirov. 1905- g 1907 [Dnevnik L.A. Tihomirova. 1905-1907 gg.], Moscow, 599 p. g
21. Repnikov A.V., Kotov B.S. (comp.)(2019), Diary of L.A. Tikhomirov. 1908- ^ 1910 [Dnevnik L.A. Tihomirova. 1908-1910gg.], Moscow, 374 p. m-
22. Repnikov A.V., Milevsky O.A. (2011), Two lives of Lev Tikhomirov [Dve zhizni | L'va Tihomirova], Academia, Moscow, 558 p. j§
23. Tikhomirov L.A. (1895), The struggle of the century [Bor'ba veka], Moscow, q-88 p.
24. Tikhomirov L.A. (1902), The working question and Russian ideals [Rabochij s vopros i russkie idealy], Moscow, 67 p. h
25. Tikhomirov L.A. (1925), Plekhanov and his friends. From personal memories § [Plekhanov i ego druz'ya. Iz lichnyh vospominanij], Leningrad, 51 p. o
26. Tikhomirov L.A. (1997), Criticism of democracy. Articles from the journal " "Russian Review." 1892-1897 [Kritika demokratii. Stat'i iz zhurnala «Russkoe t
O
obozrenie». 1892-1897 gg.] Moscow, 672 p. £
27. Tikhomirov L.A. (2000), Shadows of the past. Memories [Teni proshlogo. d
O
Vospominaniya], Moscow, 720 p. £
28. Tikhomirov L.A. (2008), Memoirs [Vospominaniya], Moscow, 617 p. gj
29. Zolotonosov M.N. (comp.) (2019), Poetry of revolutionary narodism [Poeziya 2 revolyucionnogo narodnichestva], St.-Petersburg, 732 p. §
<
s m ш ш m
МЯГКОВА ЕЛЕНА МИХАЙЛОВНА — кандидат исторических наук, доцент, заместитель заведующего отделом архивоведения Всероссийского научно-исследовательского института документоведения и архивного дела (ВНИИДАД) ([email protected]). Россия.
