CC BY
194
История медицины
© В. И. БОРОДУЛИН, А. В. ТОПОЛЯНСКИИ, 2013 УДК 616.12:93]:92 Этингер
Я. Г. ЭТИНГЕР: СТРАНИЦА ИСТОРИИ КАРДИОЛОГИИ В СССР
В. И. Бородулин, А. В. Тополянский
Научно-исследовательский институт истории медицины РАМН, Москва; Московский государственный медико-стоматологический университет
В публикациях, посвященных истории клиники внутренних болезней в СССР, общепринято представление, что ведущими московскими терапевтами-кардиологами в середине ХХ века (40—60-е годы) были В. Ф. Зеленин, А. Л. Мясников, М. С. Вовси, В. Х. Василенко, Э. М. Гельштейн, П. Е. Лукомский, Л. И. Фогельсон, А. М. Дамир. Авторы настоящего сообщения поставили перед собой задачу показать, что этот список не полон: он оборван в результате воздействия факторов и событий так называемой внешней истории науки. Середина ХХ века в России — время кульминации и падения сталинского режима, годы «холодной войны» с западным миром, нараставшего идеологического зажима и репрессий, политики государственного антисемитизма («борьба с космополитизмом»). Визитной карточкой эпохи стало широко известное дело кремлевских врачей, подготовленное, а затем прекращенное органами госбезопасности по указанию политического руководства страны. Среди жертв режима, так или иначе связанных с делом врачей, один из ведущих кардиологов того времени профессор II Московского медицинского института Я. Г. Этингер.
Яков Гилярьевич Этингер родился 22 декабря 1887 г. в Минске в семье купца 1-й гильдии. Финансовое благополучие родителей позволило ему получить двойное образование в Германии: в 1909 г. он окончил естественно-математический факультет Кенигсбергского университета, в 1913 г. — медицинский факультет Берлинского университета, в том же году получил степень доктора медицины [1]. В годы Первой мировой войны наиболее востребованной оказывается профессия военврача, в 1914—1917 гг. Этингер служил в русской армии в должности ординатора военного госпиталя. В 1918—1920 гг. он — начальник военного госпиталя Красной Армии. После демобилизации работал заведующим терапевтическим отделением Витебской городской больницы (1920—1921). С 1922 г. Я. С. Этингер был ассистентом кафедры частной патологии и терапии 1-го Московского университета, которой руководил проф. М. К. Дитрих, и одновременно (1922—1933) заведовал терапевтическим отделением московской городской больницы им. Мед-сантруд [2].
После реорганизации терапевтических кафедр с созданием объединенной кафедры пропедевтики внутренних болезней 1-го МГУ Я. Г. Этингер — ассистент, а с 1929 г. — приват-доцент у проф. Е. Е. Фромголь-да. С профессором он не очень ладил: в силу ли плохо совместимых характеров или из-за различных подходов в лечебной и исследовательской работе, нам неизвестно. Основные направления научных интересов также не позволяют отнести его к клинической школе Е. Е. Фромгольда в отличие от таких сотрудников кафедры, как А. М. Дамир, А. А. Шелагуров [3]. На VII Всесоюзном съезде терапевтов в 1924 г. Я.Г. Этингер вы-
ступил с докладом на тему «К патогенезу возвратного тифа». В 1929 г. он опубликовал приоритетную в отечественной медицинской литературе статью по электрокардиографической диагностике инфаркта миокарда
[4], за которой в том же году последовали публикации Д. М. Гротэля из ленинградской клиники Г. Ф. Ланга и сотрудников клиники М. П. Кончаловского во II Московском медицинском институте — К. Ф. Михайлова, В. Г. Попова и Р. Г. Шика: с них началась в СССР разработка электрокардиографической диагностики ише-мической болезни сердца (исследования А. М. Дамира, П. Е. Лукомского, Л. Я. Ситермана и др.). В эти же годы Я. Г. Этингер одним из первых в стране успешно применял сырую печень для лечения болезни Аддисона— Бирмера и в дальнейшем изучал вопросы этиологии, патогенеза и клинической картины этого заболевания
[5].
В 1932—1941 гг. Г. Я. Этингер заведовал созданной им кафедрой пропедевтики внутренних болезней педиатрического факультета II Московского медицинского института. Проф. В. Е. Анисимов писал по поводу этого назначения: «Его кандидатура была выбрана не случайно. В свои 45 лет он уже был известным в стране клиницистом-терапевтом, талантливым ученым, опытным педагогом и администратором» [6]. Другими терапевтическими кафедрами II ММИ заведовали тогда В. Ф. Зеленин, Э. М. Гельштейн, В. Н. Виноградов, входившие в элиту терапевтов страны. Основным направлением научной деятельности клиники Я. М. Этингера было изучение актуальных вопросов сердечно-сосудистой патологии [7]. Он исследует особенности электрокардиографической картины в острой стадии инфаркта миокарда и при миокардите (в частности, показывал, что изменения конечной части желудочкового комплекса могут быть проявлением мелкоочагового инфаркта миокарда, единственным проявлением повторного инфаркта миокарда, следствием воспалительного поражения миокарда).
Начиная с 1930 г. Я. Г. Этингер опубликовал серию статей, посвященных диагностике и особенностям течения ревматизма и пороков сердца; совместно с ассистентом кафедры В. Е. Незлиным он описал (1936, 1937) при ревмокардите электрокардиографический феномен — диссоциацию с интерференцией, которую рассматривал как разновидность атриовентрикулярного ритма; показал, что ревматизм может протекать в двух формах — экссудативной (проявляется в виде суставных атак, а также экссудативными процессами в других органах и тканях — эндомиокарде, серозных оболочках) и неэкссудативной (может себя клинически ничем не проявить, порок сердца развивается исподволь, часто незаметно для больного) [8—12]. В 1935 г. Я. Г. Этингер получил звание профессора, в 1937 г. — степень доктора медицинских наук. В 1941—1949 гг. он заведовал кафе-
дрой факультетской терапии педиатрического факультета II Московского медицинского института. В довоенные годы Я. Г. Этингер консультировал и лечил П. То -льятти, В. Пика, Г. Димитрова, И. Б. Тито и др. В течение многих лет он был консультантом Лечебно-санитарного управления (Лечсанупра) Кремля, среди его пациентов видные деятели того времени — представители политической элиты, высшего военного командования, науки и искусства.
Приемный сын Я. Я. Этингера вспоминает, что его отец «был широко образованным человеком, свободно владел тремя иностранными языками — немецким, французским и английским, прекрасно разбирался в вопросах искусства и литературы ... дома часто бывали один из выдающихся актеров МХАТа Н. П. Хмелев, знаменитая балерина Е. В. Гельцер, известные художники Н. П. Крымов и С. В. Малютин ..., поэт С. Я. Маршак, многие другие представители творческой интеллигенции. Разумеется, дружеские отношения с этими людьми были во многом связаны с врачебной деятельностью отца ... На протяжении многих лет он лечил С. М. Кирова, Г. К. Орджоникидзе» [1]. Пациентом Я. Г. Этингера был сын Л. П. Берии Серго, который вспоминал: «За несколько лет до войны (мы жили еще в Тбилиси) у меня началось тяжелое осложнение после гриппа. Местные врачи, хорошие специалисты, помочь не смогли. На нашу беду в эти же дни отцу пришлось уехать по делам в Москву. Звонил домой, разумеется, каждый день, но ничего утешительного мама ему сказать не могла — болезнь прогрессировала. Не знаю, какой разговор состоялся у отца тогда с Серго Орджоникидзе, но когда тот узнал, что произошло, пообещал помочь ... Жизнью я, безусловно, обязан Этингеру, известному профессору-кардиологу ...» [13].
Среди отзывов пациентов о высоком врачебном мастерстве Я. Г. Этингера имеется ценное свидетельство дочери М. С. Вовси — одного из лидеров советской терапии того времени: «... был арестован профессор Я. Г. Этингер, которого папа высоко ценил, часто консультируясь с ним в тяжелых случаях. Папа, суеверно относившийся к лечению членов своей семьи, не брал на себя такую «ответственность» и, когда я подростком тяжело заболела, водил меня к Якову Гилярьевичу. Правда, папа всегда с опаской относился к манере Якова Гилярьевича громко пересказывать услышанные им новости из передач всяких «вражеских голосов» и новости, прочитанные им в столь же «опасных» газетах. Этингер прекрасно владел иностранными языками. Его нисколько не смущало присутствие при этих разговорах окружающих случайных слушателей. Так что его арест в условиях тогдашней жизни был как-то объясним» [14].
О том же рассказывает и Я. Я. Этингер: «... отец, будучи человеком свободомыслящим и беспартийным, по меркам тех дней бывал часто неосторожен. Он и мнения свои высказывал, и возмущался вслух. А возмущало его многое. Я. Г. Этингер нередко рассказывал своим знакомым о содержании передач зарубежных радиостанций». Вольнодумство и несдержанность в речах способствовали, конечно, роковому концу профессора, явно переоценившего надежность защиты со стороны «высоких пациентов». Пролог трагедии обозначен 1 июня 1949 г.: его вынудили уйти с кафедры, и ему пришлось устраиваться на работу профессором-консультантом в поликлинике Миннефтепрома.
Я. Г. Этингера арестовали 18 ноября 1950 г., ему предъявили обвинение во «вредительском лечении» видных партийно-государственных деятелей, в первую очередь кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б) секретаря ЦК, начальника Главного политического управления Красной Армии А. С. Щербакова, однако арестованный профессор отказался признать свою вину.
В документах по пересмотру дела врачей можно прочитать: «В ноябре 1950 г. Рюмину, по указанию Абакумова, было поручено следствие по делу арестованного профессора Этингера. Зная, что Этингер привлекался к лечению А. С. Щербакова в качестве консультанта, Рюмин, применив незаконные методы следствия, вынудил Этингера дать вымышленные показания о неправильном лечении А. С. Щербакова, которое, якобы, и привело к его смерти.
Будучи после этого вызван Абакумовым на допрос, Этингер отказался от этих показаний как вымышленных им в результате требования Рюмина. В связи с этим Рюмин возобновил применение к Этингеру извращенных методов следствия, довел его до состояния полного истощения, от чего Этингер в марте 1951 г. умер в тюрьме».
По данным Я. Я. Этингера, изучавшего обстоятельства гибели приемного отца, за время следствия у него произошло 29 сердечных приступов. «Каждый последующий приступ грудной жабы, — говорилось в справке медчасти Лефортовской тюрьмы, — может привести к неблагоприятному исходу». 2 марта 1951 года, вернув -шись после очередного допроса в камеру, профессор, как говорится в материалах дела, «подошел к столу, откусил кусочек хлеба, сделал несколько шагов по направлению к двери и в бессознательном состоянии упал. Смерть наступила от паралича сердца». С арестом Я. Г. Этингера и его гибелью в тюрьме принято связывать начало подготовки и следственной разработки «дела врачей» [15].
Я. Г. Этингера уже не было в живых, когда были арестованы его ученики С. Е. Карпай (1903—1955) и
B. Е. Незлин (1894—1975). Софья Ефимовна Карпай, известный специалист по электрокардиографии, до 1950 г. заведовала кабинетом функциональной диагностики Центральной клинической больницы Лечсанупра Кремля. Для чекистов, готовивших «дело врачей», она представляла особый интерес в связи с наличием близких родственников за границей, что позволяло подозревать здесь возможных связных «сионистского заговора».
14 июня 1951 г. заместитель главного военного прокурора генерал-лейтенант юстиции Вавилов санкционировал, а и.о. министра госбезопасности СССР генерал-лейтенант Огольцов утвердил постановление на арест врача Центральной поликлиники Минздрава СССР
C. Е. Карпай на основании того, что, «... по имеющимся в МГБ СССР данным, С. Е. Карпай длительное время имела отношение к лечению руководителей правительства и к исполнению своих обязанностей относилась преступно-халатно».
В руках опытных палачей, применявших изощренные приемы психического и физического давления, почти все арестованные не выдерживали, «ломались» — давали нужные органам показания, которые служили основанием для расширения круга жертв репрессий. Тем больше восхищают мужество и чувство собственного достоинства этой 48-летней женщины, не сломавшейся в застенках. На первом же ночном допросе ей были заданы следующие вопросы.
Следователь: Почему уволилась из системы Лечса-нупра Кремля?
Ответ: Действительной причины увольнения я не знаю, однако полагаю, что в этом известную роль сыграло то обстоятельство, что три мои брата и сестра проживают за границей ...
Следователь: Вы арестованы за проведение вражеской работы против Советской власти. Приступайте к показаниям об этом.
Ответ: Вражеской работы против Советской власти я не проводила, показывать мне нечего.
С. Е. Карпай упорно не давала показаний о «вредительской работе» профессоров Незлина и Этингера: «Ничего не знаю, прошу поверить мне, что в преступ-
ной связи с Этингером я никогда не находилась» [16]. Следствие по «делу Карпай» завершилось докладной запиской министра госбезопасности на имя И. В. Сталина. Документ № 163 от 02.04.1952 г. «Совершенно секретно Товарищу СТАЛИНУ
Докладываю Вам, что МГБ СССР закончены следствием следующие дела. <...> 4. Следственное дело на КАРПАЙ Софью Ефимовну, бывшего врача Центральной поликлиники Министерства здравоохранения, 1903 года рождения, еврейку, бывшего члена ВКП(б). Обвиняется в проведении террористической деятельности. С 1930 года поддерживала связь с особо опасным государственным преступником ЭТИНГЕРОМ Я. Г., знала об отдельных его вражеских проявлениях. Проведенной по делу ^медицинской экспертизой установлено, что КАРПАЙ были неправильно расшифрованы электрокардиограммы А. А. Жданова и у него не был обнаружен инфаркт миокарда, в результате чего режим лечения А. А. Жданова был нарушен. <... >
Продолжать следствие по делу КАРПАЙ не было возможности из-за ее тяжелого болезненного состояния.
Дело КАРПАЙ целесообразно направить на рассмотрение Особого совещания при МГБ СССР и осудить КАРПАЙ на 10 лет тюремного заключения. Прошу Вас рассмотреть предложения МГБ СССР о мерах наказания арестованных.
С. ИГНАТЬЕВ
Отпечатано 5 экз. Разослано: товарищам Маленкову, Берия, секретариату МГБ СССР, секретариату следчасти по особо важным делам. Исполнитель т. Коняхин» [17].
С. Е. Карпай и В. Е. Незлин, как и другие подследственные, проходившие по «делу врачей», были освобождены и реабилитированы в 1953 г., вскоре после смерти И. В. Сталина.
Высочайшее врачебное мастерство Я. Г. Этингера, его оригинальные, весомые исследования по насущным проблемам патологии сердечно-сосудистой системы и талантливые ученики, как и его трагическая и «знаковая» судьба, позволяют ставить вопрос о необходимости возвращения его в нашей исторической памяти на то место, которое он по праву занимал при жизни, — среди выдающихся московских терапевтов-кардиологов середины ХХ века.
Сведения об авторах:
Бородулин Владимир Иосифович — д-р мед. наук, проф., гл. науч. сотр. НИИ истории медицины РАМН; [email protected] Тополянский А. В. — канд. мед. наук, доцент Московского государственного медико-стоматологического университета.
ЛИТЕРАТУРА
1. Этингер Я. Я. Это невозможно забыть. М.; 2001.
2. Российская еврейская энциклопедия. М.; 1997; т. 3: 472—473.
3. Бородулин В. И. Очерки истории отечественной кардиологии. М.; 1988.
4. Этингер Я. Г. Электрокардиографические изменения после острой закупорки венечных артерий. Мед.-биол. журн. 1929; 2: 3.
5. История кафедры пропедевтики внутренних болезней. Официальный сайт I МГМУ (http: //lech.mma.ru/faculties/lech/cath/pro-pedevt/history/from4).
6. Анисимов В. Е. Исторический очерк в связи с 50-летием со дня образования кафедры пропедевтики внутренних болезней педиатрического факультета (1932—1982). М.; 1982.
7. История кафедры пропедевтики внутренних болезней педиатрического факультета. Официальный сайт Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова (http: //rsmu.ru/1681.html).
8. Этингер Я. Г. О новой интерпретации электрокардиограммы. Тер. арх. 1940; 18 (4): 296—310.
9. Этингер Я. Г. Спорные вопросы учения о ревматических заболеваниях сердца. Клин. мед. 1938; 16 (12): 1609—1625.
10. Этингер Я. Г., Гольбрайх И. Е., Незлин В. Е. Спорные вопросы учения о ревматических поражениях сердца. Тер. арх. 1939; 17 (3): 110—113. Труды Терапевтической клиники. Т. 2 / Под ред. И. М. Рыбакова. Горьковское обл. изд-во; 1942.
11. Этингер Я. Г., Незлин В. Е. К клинике ревматического кардита. Клин. мед. 1936; 14 (2): 192—203.
12. Этингер Я. Г., Незлин В. Е. О своеобразном синдроме при ревматическом кардите. Клин. мед. 1932; 10 (13—16): 538—545.
13. Берия С. Мой отец — Лаврентий Берия. М.; 1994.
14. Вовси Л. М., воспоминания (http: //art-of-arts.livejournal. com/262107.html).
15. Лаврентий Берия. 1953. В кн.: Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы. М.; 1999. 65.
16. ЦАФСБ РФ. В кн.: Бобров О. Е. Антология интриг и предательства в медицине. Донецк; 2009. 200—203.
17. Костырченко Г. В. (сост.). Государственный антисемитизм в СССР. От начала до кульминации. 1938—1953. М.; 2005. 454.
Поступила 04.04.12
