CC BY
63
Марина БАЛДАНО
ВЗАИМОВЛИЯНИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ И ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ В РОССИИ 1990-Х гг.
(на примере Всебурятской ассоциации развития культуры)
В статье рассмотрен институциональный аспект проблемы взаимовлияния этнокультурных и этнопопитических процессов, характерных для России 1990-х гг., на примере Всебурятской ассоциации развития культуры.
The article is devoted to the institutional aspect of the problem of two-way influence of ethno-cultural and ethno-political processes, which characterizes Russia in 1990s on the example of All-Buryat Association for the Development of Culture.
Ключевые слова:
национально-культурное возрождение, Всебурятская ассоциация развития культуры, консолидация, этнокультурные и этнопопитические процессы; national-cultural revival, All-Buryat Association for the Development of Culture, consolidation, ethnocultural and ethno-political processes.
Постсоветская история 1990-х гг. прошла под знаком бурной активности этнических меньшинств («парад суверенитетов», «национально-культурное возрождение» и т.д.). В актуализации этничности отчетливо прослеживаются две основные грани: политическая (борьба за власть, ресурсы) и культурная (язык, традиции, история). Как они соотносились друг с другом? были автономны и независимы друг от друга или неразрывны?
В Бурятии в 1990-е гг. процессы национально-культурного возрождения шли бурно, опираясь на богатые интеллектуальные традиции конца XIX — начала XX в., когда Бурятия вступила на путь модернизации. Для обоснования политических задач были запущены модифицированные идеи панмонголизма. Как считает А. Елаев, «общественная мысль идеологов бурятского возрождения была обращена преимущественно в прошлое... В этом кроется одна из причин отсутствия в начавшемся процессе возрождения перспективных идей этнического развития бурятского народа. После некоторой активизации, не получив должного развития, процесс пошел на спад»1.
Если заглянуть в историю, то очевидно одно — движение шло по синусоиде: всплеск — спад — снова всплеск. В настоящее время наблюдается спад, но это не значит, что оно исчезло совсем. При новых обстоятельствах оно может актуализироваться. Поэтому локальная ситуация в Бурятии служит замечательной площадкой для изучения этих процессов не только в России, но и в мире.
С конца 1980-х гг. актуализировались проблемы языка, культуры, исторических мифов, призванных по-новому обосновать истоки происхождения бурятского народа, поднять значение в истории бурят-монгольского наследия (империи и роли Чингисхана), интерпретировать проблемы современной истории народа. Изучение истории привело к Ц. Жамцарано, Б. Барадину и др. культуртрегерам, а это неизбежно выводит на политическую составляющую. Так, суть политической доктрины панмонголизма, по Ц. Жамцарано, заключалась в том, что «объединение Монголии с Внутренней Монголией, Бурятией, Калмыкией, с монголами Синьцзяна и Тувы позволит восстановить исторический регион проживания монго-
1 Елаев А.А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. — М., 2000, с. 309.
ЕАЛДАНО Марина Намжиловна — д.и.п., профессор; заведующий отделом истории, этнологии и социологии ИЛБТ СО РАН [email protected]
лов и превратить новую страну в действительно самостоятельное, суверенное государство»1.
Среди лидеров панмонгольского движения существовало несколько объединительных проектов. Еще один проект, в котором автор с легкостью подходил к таким сложнейшим вопросам, как переселение целых народов, создание государств, принадлежал Э.-Д. Ринчино.
В начале 1990-х гг. проекты панмонголистов изучались и обсуждались в различных кругах бурятской интеллигенции, а в России шло становление новой государственности. Призыв Б. Ельцина в августе 1990 г. к автономиям «проглотить» столько суверенитета, сколько они смогут, стимулировал мощные политические процессы, в т.ч. и на этнической основе.
В Бурятии, как и на всем постсоветском пространстве, ключевой была проблема суверенитета нации, причем чаще в ее этническом, а не гражданском понимании. Отсюда прямо вытекал вопрос о статусе государственности Бурятии и/или государственном статусе бурятского народа. Среди части приверженцев «этнонации» были сильны представления о том, что она не может и не должна ограничиваться рамками существующих государственных границ. В борьбе вокруг Конституции, суверенизации, места Бурятии в стране и мире, ее политического устройства и власти принимали участие как представители власти, так и формировавшихся оппозиционных партий и движений. В 1990 г. была создана Бурят-Монгольская народная партия (БМНП) — политическая организация, появление которой вызвало самую неоднозначную реакцию в обществе — от яростных нападок до восторженных приветствий. Наибольшую озабоченность создание национальноориентированной организации вызвало у официальных властей. Властные структуры, попытавшись перевести этнополи-тическое движение в этнокультурное, выступили организаторами I Всебурятского съезда (22—24 февраля 1991 г.). Несмотря на то что его подготовка и проведение были санкционированы партийными органами, это стало возможным лишь в условиях начавшейся демократизации
1 Чимитдоржиев Ш.Б. Панмонгольское движение — это общемонгольское национальное движение // Монголоведные исследования. Вып. III. - Улан-Удэ, 2000, с. 15-16.
общества. Создание подобной общественной организации этнокультурной направленности, не представлявшей собой активной оппозиции системе, было вполне осознанной целью власти в сложившихся условиях.
Лейтмотивом выступлений на съезде было то, что бурятская культура и положение бурятского народа находятся в критическом состоянии и что требуются срочные меры по их возрождению. Несмотря на попытки удержать разговор о нации в рамках обсуждения только национально-культурных вопросов, съезд обсудил и политический вопрос о незаконном разделе Бурят-Монгольской АССР в 1937 г. и воссоединении. То есть, и культурная, и политическая составляющая имели место.
Впервые были коллективно обсуждены накопившиеся за многие десятилетия проблемы национальной политики, истории, бурятской культуры и языка. Съезд показал, насколько сильно изменился отличавшийся ранее своей общинностью этнос, как глубока степень его атомизации, как явственны изменения, происшедшие за годы советской власти. На съезде была создана Всебурятская ассоциация развития культуры (ВАРК) для реализации на практике принципов национально-культурной автономии в условиях разделен-ности, экстерриториальности и дисперсного проживания бурят в России.
В это время, вплоть до принятия Конституции 1994 г., общественно-политическая жизнь республики проходила вокруг обсуждения и принятия проектов национально-государственного переустройства, необходимости конституирова-ния идей, прав и свобод как бурятского народа, так и всего населения республики. После развала СССР в декабре 1991 г. вопрос национально-государственного, национально-федеративного строительства приобрел для национальных регионов Российской Федерации еще большее значение. В Бурятии основные идеологические столкновения развернулись вокруг острых этнополитических вопросов: о суверенитете республики и его отношении к суверенитету России, о верховенстве законов республики по вопросам ее ведения и т.д.
В 1992 г. возникла общественно-политическая организация - Движение национального единства «Нэгэдэл» (ДНЕ
«Нэгэдэл»). В 1993 г. на Всемирном форуме монголов в Улан-Баторе лидер движения В. Хамутаев предложил рассмотреть вопрос всемерного углубления интеграции центрально-азиатских народов: «В экономическом отношении мы все в Центральной Азии объективно идем и должны идти к конфедеративному союзу, содружеству. Алтай, Хакасия, Бурят-Монголия, Монголия, АРВМ, Восточный Туркестан, Иркутия, Читиния могут суммировать свои ресурсы, резервы, потенциалы, создать единое экономико-правовое поле. То есть, от гуманитарного сотрудничества монголов нужно идти дальше, к поддержке рыночно-демократических преобразований в России, в Центральной Азии, затем к интеграции, причем широкой и глубокой, по всем вопросам обустройства жизни, т.е. к конфедеративному союзу, сообществу, объединенному на общих интересах мира и стабилизации в Центральной Азии. Объединив наши интересы и плюсы, откинув наши разногласия, предубеждения, границы»1. Давая оценку данному выступлению в 2000 г., А. Елаев отметил: «...создается общественное движение национальной ориентации и радикального толка - «Нэгэдэл» («Единение»), которое стало выступать за выход Бурятии (с отторгнутыми районами) из России, консолидацию монголоязычных народов и создание Центрально-Азиатской конфедерации, в которую, кроме Бурятии и Монголии, должны были войти Тыва, Калмыкия и два автономных района КНР»2. Позже, в 2005 г., В. Хамутаев напишет: «.идея постепенной интеграции близкородственных народов, соседствующих субъектов, причем с русскоязычными Иркутской и Читинской областями... ошибочно понята А.А. Елаевым как попытка сецессии»3.
К 1996 г. ВАРК стала коллективным членом Организации непредставленных народов (ОНН) при ООН, представляя собой значительный ресурс. С ней заигрывали традиционные политики и маргиналы из некоторых партий. На общей площадке общались и реалисты, и радикалы. В
1 Хамутаев В.А. Бурят-Монгольский вопрос. История, политика, право. Ч. 1. — Улан-Удэ, 2000, с. 59.
2 Елаев А.А. Указ. соч., с. 271.
3 Хамутаев В.А. Бурятское национальное движение. 1980—2000 гг. — Улан-Удэ, 2005, с. 257.
дискуссиях выявлялись как культурные, так и политические проблемы — проблемы языка, его статуса и др. Спектр взаимодействия ВАРК с органами власти был достаточно широк: участие в разработке законов Республики Бурятия в области культуры, проведение выборных кампаний, организация крупных международных форумов, землячеств, поддержка шэнэхэнской диаспоры.
В марте 1996 г. состоялся Второй Всебурятский съезд, на котором был заслушан отчет ВАРК и проведены выборы ее руководства. В выступлениях делегатов съезда звучала неудовлетворенность процессами этнокультурной консолидации бурятского народа и деятельностью ВАРК в этом направлении. Критике подверглась деятельность Совета ВАРК, ограниченная развитием преимущественно прикладных и фольклорных форм бурятского искусства и культуры. Было отмечено слабое влияние ВАРК на этнокультурные и общественно-политические процессы. Кроме того, резкой критике была подвергнута кадровая политика президента Бурятии Л.В. Потапова за наличие этнических мотивов в подборе кадров в госаппарат. Радикально настроенная часть участников съезда предприняла попытку, не имевшую успеха, трансформировать ВАРК в политическую организацию.
Ухудшение экономической ситуации и продолжавшийся кризис привели к тому, что фактически была парализована деятельность Бурятского книжного издательства, из-за отсутствия нормального финансирования перестал выходить детский журнал «Ласточка-Хараасгай», на грани закрытия оказался популярный в свое время журнал «Байкал», в сложнейшем положении оказалась единственная республиканская газета на бурятском языке «Буряад Унэн». Полоса кризиса, охватившая республиканские творческие союзы писателей, композиторов, художников и архитекторов, привела к их расколу. Нездоровая ситуация сложилась в коллективе Академического театра оперы и балета. Представители художественной интеллигенции искали и находили поддержку в Ассоциации развития культуры. От имени ВАРК составлялись письма во властные структуры, с ее помощью изыскивались финансовые средства, она выступала арбитром в решении сложных проблем.
Население республики в целом положительно воспринимало мероприятия, связанные с пропагандой бурятской национальной культуры, языка, традиций и обычаев бурятского народа, что подтверждалось проводившимися социологическими исследованиями. Но в условиях роста национального самосознания этнических общностей республики не всегда правильно понимался вопрос о потенциальных возможностях национальных культур, их взаимодействии между собой и, в первую очередь, с русской культурой, объективно доминирующей и ставшей общей для всех этнических групп Бурятии. Это порой приводило к их необоснованному противопоставлению и субъективным оценкам.
Создание «Русской общины» совпало с учреждением Конгресса бурятского народа (КБН). В качестве главной цели КБН определил «защиту прав и интересов бурятского народа, консолидацию и объединение усилий всех организаций для решения его насущных проблем, укрепление межнациональных отношений и дружбы народов, участие в работе органов власти и развитие международных связей»1. В состав Совета Конгресса вошли известные общественники и представители органов государственной власти и местного самоуправления республики и округов. Особое внимание Конгресс уделил проблеме раздела БМАССР в 1937 г., восстановления республики в прежних границах и возвращения к ее старому названию — Бурят-Монголия. Акт 1937 г. был осужден Верховным Советом Бурятии и общебурятскими съездами, но практического решения не получил. Вопрос активно обсуждался на совместных собраниях КБН и ВАРК. Он и по сей день остается одной из актуальных проблем бурятского народа и время от времени способствует радикализации бурятского национализма.
В 1996 г. по инициативе Народного Хурала Республики Бурятия была начата работа над проектом республиканской Концепции национальной политики. Варианты проекта были опубликованы для обсуждения в республиканской газете «Бурятия». Проект обсуждался на парламентских слушаниях в Народном Хурале с участием представителей общественных
1 Егоров Е.М. О конгрессе бурятского народа // Современное положение бурятского народа и перспективы его развития. Вып. 2. — Улан-Удэ, 1996, с. 19.
организаций, ВАРК и других национально-культурных центров, КБН, «Русской общины». Это обсуждение стало своего рода индикатором общественного мнения в отношении к этнополитическим проблемам как со стороны населения, так и со стороны этноориентированных объединений (Конгресс бурятского народа, «Русская община»). Именно их представители были оппонентами группы разработчиков проекта и отстаивали противоположные взгляды по вопросам, затрагивавшим интересы бурятской и русской части населения. Безусловно, их позиция, получавшая отражение в СМИ, так или иначе оказывала воздействие на межнациональные отношения в республике.
В этой ситуации ВАРК необходимо было занять четкую позицию, чтобы не стать инструментом в политической борьбе. Именно эта позиция позволила ей продолжить свою деятельность. Власти республики финансировали мероприятия ассоциации, ВАРК проводила большую работу по выявлению, изучению и сохранению народных традиций и обычаев, возрождению языка, буддийской живописи, развитию контактов с монголоязычными народами.
К концу 1990-х гг. политические проблемы в республике были во многом решены.
Еще шли собрания, круглые столы по проблемам консолидации бурятского народа, но mainstream пошел мимо ВАРК. Однако когда началось объединение Усть-Ордынского бурятского автономного округа с Иркутской областью, снова произошла политическая активизация, всколыхнулась этнополитическая ситуация в республике и округах, и ВАРК не осталась в стороне. В 2003 г. в Усть-Орде прошел внеочередной Всебурятский съезд, названный некоторыми правительственными чиновниками «нелегитимным». Когда же объединение состоялось и эта проблема ушла в прошлое, ВАРК вновь отошла в тень.
Ушло ли в прошлое национальное возрождение? И каковы перспективы политической стороны феномена? Уроки ВАРК, упорно отстаивавшей свое право на культурный, неполитический характер, говорят об иллюзорности надежд на возможность раздельного существования и развития этнокультурного и этнополити-ческого процессов.
