CC BY
14
© 2008 г.
П.К. Варнавский
СТРАТЕГИИ КОНСТРУИРОВАНИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ГРАНИЦ В СОВРЕМЕННОМ ДИСКУРСЕ БУРЯТСКОЙ
ЭТНИЧНОСТИ*
Последние два десятилетия исследований этнической проблематики в России (далее — РФ), да и, пожалуй, во всем постсоветском пространстве характеризуется, главным образом, тем, что акцент в них делается на политической составляющей этнических процессов. В центре внимания ученых находятся процессы политизации этничности, этнополитической мобилизации населения и, соответственно, становления и развития этнонационалистических движений в постсоветском пространстве. Подобный исследовательский крен обусловливается, несомненно, социально-политической актуальностью: постсоветский ренессанс этничности сделал проблемными перспективы сохранения целостности полиэтничных государств, появившихся на политической карте мира после развала СССР.
Следствием этой генеральной тенденции стало то, что социокультурная составляющая этнических процессов оказалась в большинстве случаев на периферии исследовательского внимания. В современной науке культурная компонента в процессах конструирования этничности изучается в большей степени в контексте ее инструменталистского использования политическими акторами в целях все той же этнополитической мобилизации. А сама этничность чаще всего рассматривается как нечто потенциально деструктивное, провоцирующее создание и закрепление дополнительных (новых) социальных, а в перспективе и политических границ и, тем самым, препятствующее позитивной интеграции постсоветского общества.
Словом, этничность исследуется, главным образом, в контексте ее инстру-менталистского использования в политическом дискурсе. При этом она, как правило, наделяется высоким конфликтным потенциалом. Развитие же собственно этнокультурных процессов идет своим чередом без каких-либо фундаментальных попыток его концептуализации и проблематизации со стороны научного сообщества. Каковы содержание и логика этого развития? Можно ли рассматривать его, скажем, как часть более широкого процесса становления и развития гражданского общества в России с ее ярко выраженной этносоциальной мозаикой, особенно в некоторых периферийных регионах, либо это принципиально иная альтернатива, задающая совершенно другие векторы и приоритеты социального развития?
Выступает ли этничность с ее интенцией к установлению/конструированию социокультурных границ фактором дезинтеграции или, напротив, с ее помощью достигается позитивная интеграция общества, основанная на принципах мультикультурализма? Можно предполагать, что в социальном смысле этнич-
* Работа выполнена в рамках гранта СО РАН для молодых ученых (проект № 145).
ность является значимым социально-культурным концептом, через который оформляется довольно заметная часть повседневности многих людей, а, в политическом смысле своего рода «каркасом», на котором формируется гражданское общество в России и, в частности, в Республике Бурятия (далее РБ).
Чтобы разобраться во всех этих вопросах, необходимо изучить функции эт-ничности как социокультурного феномена в социальном пространстве современного общества. Этого, в свою очередь, невозможно сделать без выявления институциональных механизмов конструирования этнокультурной идентичности и изучения этномаркированных практик, в контексте которых и происходит процесс актуализации и воспроизводства этничности.
В данной работе будет рассмотрен ряд этнически маркированных событий, произошедших в Бурятии в последние два года — международный фестиваль «Одежда монголов мира» (Улан-Удэ, март, 2005) фестиваль национальных театров «Желанный берег» (Улан-Удэ, октябрь-ноябрь, 2005), I Международные Байкальские игры коренных народов «Roots/Корни» (Тунка, февраль, 2006), международный бурятский национальный фестиваль «Алтаргана» (Улан-Удэ, июнь-июль, 2006), — и на основе их анализа будут выделены и охарактеризованы основные акторы конструирования этничности — в данном случае бурятской; рассмотрены процессы становления и реификации новой институциональной среды, в рамках которой происходит конструирование этничности.
Под реификацией, вслед за Т. Лукманном и П. Бергером, здесь будет пониматься процесс, благодаря которому происходит «восприятие человеческих феноменов в качестве вещей, то есть в нечеловеческих и, возможно, в сверхчеловеческих терминах... Реификация — это восприятие продуктов человеческой деятельности как чего-то совершенно от этого отличного, вроде природных явлений, следствий космических законов или проявлений божественной воли. Реификация означает как то, что человек может забыть о своем авторстве в деле создания человеческого мира, так и то, что у него нет понимания диалектической связи между человеком-творцом и его творениями. Реифицированный мир, по определению, мир дегуманизированный. Он воспринимается человеком как чуждая фактичность, как opus alienum, который ему неподконтролен, а не как opus proprium его собственной производительной деятельности.»1. Иными словами, реификация институтов по воспроизводству этничности будет пониматься как процесс наделения их онтологическим статусом, независимым от человеческой деятельности и сигнификации.
Прежде чем приступить к выделению и анализу основных акторов актуализации этничности, уместным будет очертить границы пространства, в котором происходят процессы ее (этничности) конструирования. В данном случае задача сводится к тому, чтобы дать общее описание перечисленных выше мероприятий.
Международный фестиваль «Одежда монголов мира» был проведен в Улан-Удэ под эгидой Всебурятской ассоциации развития культуры (далее ВАРК) в марте 2005 г. В нем участвовали представители Бурятии, Монголии, Китая, Тувы, Калмыкии, Агинского и Усть-Ордынского автономных округов. На фестивале были представлены три номинации: «традиционный костюм», «современные вариации национальной одежды» и «ювелирные изделия». Ос-
новная цель, сформулированная руководством Ассоциации, состояла в том, чтобы «объединить монголоязычные народы России и мира»2, иными словами, праздник был направлен на то, чтобы актуализировать идею единого монгольского культурного пространства.
В октябре-ноябре 2005 г. в Улан-Удэ проходил первый кочевой международный фестиваль «Желанный берег», в котором приняли участие 11 театральных коллективов из Алтая, Башкирии, Бурятии, Калмыкии, Монголии, Тувы, Ха-кассии и Якутии. Сквозная тема фестиваля называлась «Лики Чингисхана»: каждая из театральных групп выступала со спектаклем, посвященным личности этого исторического персонажа. Проведение фестиваля вызвало определенный резонанс и за пределами Бурятии — в его адрес поступили приветствия от министра культуры РФ Александра Соколова, министра культуры Азербайджана Полада Бюль-Бюль Оглы, писателей Чингиза Айтматова и Олжаса Сулеймено-ва. По словам самих участников фестиваля, одна из главных целей его проведения заключалась в том, чтобы с помощью («евразийского») театра «оживить историческую память народов, объединить разобщенные ныне этносы, служить
3
гуманистическим идеалам и чтить наследие предков...» .
I Международные Байкальские игры коренных народов «Roots/Корни» проводились в середине февраля 2006 г. в Тункинском районе РБ. Спортивная программа включала в себя соревнования по традиционным национальным видам спорта: бурятской борьбе, лыжным гонкам по следам зверя, стрельбе из лука по светящейся мишени, прыжкам через нарты. В рамках «Roots/Корни-2006» также состоялись презентация региональных национальных центров культуры, научно-практическая конференция учащихся «В поисках своих корней», круглый стол «Проблемы самоидентификации коренных народов», конкурс на лучшую презентацию генеалогического древа. Организаторами выступили Республиканское агентство по физической культуре и спорту, Министерство культуры и массовых коммуникаций Бурятии, Министерство образования и науки РБ, администрация муниципального образования «Тункинский район», Всероссийское добровольное общество «Спортивная Россия». В числе организаторов были также заявлены Совет народов Вашо-Навахо из штатов Невада и Калифорния (США).
В «Roots/Корни-2006» приняли участие представители Монголии, малочисленных народов Алтайского, Хабаровского краев, Саха-Якутии, Ямало-Ненецкого автономного округа, эвенки из Курумканского, Баунтовского, Баргузин-ского, Закаменского районов РБ, сойоты Окинского района РБ, ольхонские буряты из Иркутской области. Свое желание участвовать в соревнованиях выразили команды из Китая, Канады, Великобритании (Шотландия), правда, им не удалось попасть на это мероприятие. Цели проведения Игр были сформулированы их организаторами следующим образом: «реализация государственной программы в области культуры, национальной политики Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, направленной на возрождение и развитие межнациональных отношений, культуры, духовности народов; возрождение национальных видов спорта коренных народов; создание условий для диалога самобытных культур, гармонизация межэтнических и межнацио-
„ 4
нальных отношений» .
Все три вышеперечисленных мероприятия проводились впервые, и в этом смысле их можно расценивать как своего рода эксперименты по разработке новых — адекватных вызовам современного этапа - механизмов воспроизводства этничности. На их фоне несколько по-другому выглядит прошедший в июне-июле 2006 г. международный бурятский национальный фестиваль «Алтарга-на». Впервые этот фестиваль был проведен в начале 1990-х гг. в Монголии, в период максимальной активизации процесса бурятского национально-культурного возрождения. Четырежды «Алтаргана», возникнув как песенный праздник бурят, проводилась в этой стране: в 1994 г. — в Дадал сомоне Хэнтэйского аймака, в 1996 г. — в Биндэр сомоне, в 1998 г. — в Батширээт сомоне, в 2000 г. — в Да-шибалбар сомоне Восточного аймака. В 2002 г. праздник проходил на территории Агинского Бурятского автономного округа РФ. В 2004 г. фестиваль «Алтар-гана» снова вернулся на монгольскую территорию. Наконец, в 2006 г. он был проведен в Бурятии.
Сам формат данного праздника, в отличие от вышеописанных, гораздо более масштабен. В частности, различные мероприятия в рамках «Алтарга-ны-2006» начались еще в ноябре 2005 г. и периодически проводились вплоть до июня 2006 г. Апогеем праздника стал собственно фестиваль, проходивший в Улан-Удэ в конце июня — начале июля.
В программу «Алтарганы — 2006» входили: конкурс улигершинов и исполнителей одической поэзии бурят; конкурсы исполнителей народных песен, фольклорных коллективов, конкурсы современной бурятской песни и поэзии; конкурсы традиционной бурятской юрты и выставка проектов современной архитектуры, выставка произведений мастеров народных художественных промыслов; конкурсы красавиц «Дангина», показ современной моды; выставка издательских работ; бурятский триатлон — «эрын гурбан наадан» (соревнования борцов, лучников, конные скачки соревнования по бурятским шахматам — ша-тар); научно-практическая конференция «Пути сохранения традиционной культуры и национальных видов спорта бурят в полиэтнических условиях».
В преддверии фестиваля его хронология описывалась следующим образом: «Первый конкурс — конкурс исполнителей народных песен "Алтан гургалдай" пройдет 16-17 ноября. Народные певцы будут состязаться в четырех возрастных группах, начиная с десяти лет. На традиционном конкурсе "Дангина — Гэсэр" в феврале 2006 года будут отобраны самые красивые, обаятельные, интеллектуально развитые девушки. Также пройдут конкурсы фольклорных коллективов "Один день бурята" (показ фрагментов обряда, праздника, молодежных игрищ и забав, картин быта и прочее, с обязательным включением лучших образцов музыкального, танцевального и словесного фольклора) в марте 2006 года, улигершинов и исполнителей одической поэзии бурят — также в марте. Выставка изделий мастеров народных художественных промыслов — в апреле, конкурс современной песни — в мае. В рамках республиканских мероприятий впервые состоится конкурс народных ансамблей песни и танца»5.
В фестивале приняли участие команды-делегации от России (Республика Бурятия, Агинский бурятский автономный округ, Усть-Ордынский бурятский автономный округ, Иркутская и Читинская области, сборная бурятских диаспор России), от Монголии (Улан-Батор, Дархан, Дорнод, Хэнтэй, Тув, Сэлэн-
гэ, Булган, Хубсугул аймаки), от Китая (Шэнэхэн, эвенкийский хушуун, Ху-лунбуир Внутренней Монголии, Баргутский Хушуун Внутренней Монголии). В уставных документах отмечалось, что «актуальность проведения международного фестиваля «Алтаргана-2006» обусловлена тем, что на новом этапе развития государства становится архиважной проблема сохранения и развития национально-культурной самобытности, духовности и культуры всех народов (в том числе бурят)... Также важно для бурятского народа возрождение, сохранение и развитие исторического и культурного наследия, консолидации единого этноса на лучших традициях и обычаях... Основные цели фестиваля — консолидация всего бурятского народа, проживающего в 5 субъектах Российской Федерации, Монголии и Китае, содействие процессу возрождения и развития традиционной культуры бурят»6.
Периодичность фестиваля (он проводится через каждые два года уже в седьмой раз), его содержание (высокая этнографическая насыщенность событийного ряда, образующего праздник) свидетельствуют о том, что «Алтаргана» превращается в значимый и достаточно эффективный инструмент воспроизводства бурятской этничности: одновременно он позволяет поддерживать групповую идентичность и конструирует культурные артефакты, которые могут использоваться в качестве маркеров этнического пространства.
Стабильное проведение фестиваля позволяет, кроме того, утверждать, что он успешно вписывается в общее социокультурное пространство, приобретая при этом качества объективной этнической реальности, и в этом смысле он становится частью культуры бурят. Иными словами, сам праздник приобретает свойства и функции стабильного институционального механизма, который используется в процессе объективации и реификации собственно бурятской эт-ничности. В результате, «благодаря реификации институциональный мир начинает сливаться с миром природы. Он становится необходимостью и судьбой и существует в качестве такового счастливо или несчастливо, в зависимости от обстоятельств. Легитимация объясняет институциональный порядок, придавая когнитивную обоснованность объективированным значениям. Легитимация
оправдывает институциональный порядок, придавая нормативный характер ее
7
практическим императивам» .
Таким образом, новые форматы и способы конструирования этничности образуют соответствующую институциональную среду, в границах которой и разворачивается деятельность этнических активистов и иных акторов, включенных в дискурс этничности. Когда речь заходит об институциональной среде конструирования этничности, то внимание исследователей сосредотачивается обычно на политических и социокультурных структурах, которые самопозиционируются в социальном пространстве в качестве основных акторов, действующих в сфере этнического. Во-первых, это политические организации, образованные по этническому признаку и манифестирующие своей главной целью защиту прав представляемого «этноса». В политическом ландшафте они занимают, как правило, оппозиционное положение. Во-вторых, это общественные организации, призванные развивать традиционную (этническую) культуру того или иного сообщества (этноса), т.е. действующие собственно в поле культуры. Наконец, в-третьих, это государственные и административные структуры, за-
нимающиеся регулированием и управлением в сфере этнокультурного развития.
Следует отметить, что последняя группа акторов, несмотря на свою значимую роль в процессах производства этнокультурных идентичностей, вызывает гораздо меньший исследовательский интерес, чем первые две группы. Это, по-видимому, объясняется тем, что в рамках сложившейся исследовательской традиции принято противопоставлять «этно-ориентированные» общественно-политические образования государству. Считается, что первые занимаются мобилизацией этничности в целях борьбы за власть, статусы, ресурсы; а последнее, напротив, стремится свести к минимуму уровень этнической мобилизации в обществе и добиться его большей культурной, политической и идеологической гомогенности.
Иными словами, в рамках этого подхода государство рассматривается в качестве силы, стремящейся нивелировать этническое многообразие общества, а его этнически ангажированные оппоненты - как главные агенты актуализации этничности. Действительно, если обратиться к дискурсу этничности, формируемому в РБ, в первую очередь, научным экспертным сообществом, то можно обнаружить, что, развитие этнических процессов, по крайней мере, постсоветского периода связывается с деятельностью организационных структур, относящихся к зарождавшемуся тогда гражданскому обществу. Обычно в этой связи упоминаются Бурят-Монгольская Народная партия (1990 г.), Всебурятская Ассоциация Развития Культуры/ВАРК (1991 г.), движение национального единства «Нэгэдэл» (1992 г.), общественно-политическая организация «Конгресс бурятского народа» (1996 г.).
В академической энциклопедической монографии «Буряты» (2004 г.) организационная составляющая этнических процессов постсоветского периода описывается следующим образом: «Первой политической партией Бурятии, основанной на приоритете этнических проблем, провозгласила себя Бурят-монгольская народная партия (БМНП), учредительная конференция которой состоялась в сентябре 1990 г. Своей главной целью партия провозгласила возрождение бурят-монгольского народа через духовное очищение и восстановление единой национальной государственности. БМНП дала толчок появлению новой общественно-политической организации — Движению национального единства «Нэгэдэл», которое ставило те же цели, что и БМНП как в этнополи-тическом обеспечении саморазвития, так и в этнокультурном. Оно было зарегистрировано в Минюсте Республики 16 марта 1992 г. В 1996 г. правительство РБ выступило инициатором созыва очередного II всебурятского съезда... В числе острых организационных вопросов стал вопрос о создании Конгресса бурятского народа, призванного выполнить роль представительного органа бурятского народа. II всебурятский съезд избрал конгресс, в состав которого вошли активные сторонники углубления этнополитического диалога. Наиболее значительным национально-культурным центром коренного титульного этноса является, безусловно, ВАРК. Имеющая штат освобожденных деятелей, она занимается отстаиванием прав и интересов расколотого на несколько частей бурятского народа, проводит общекультурные мероприятия по возрождению родного языка, национальной культуры, традиций и обычаев, национального са-
мосознания. ВАРК издает популярные произведения бурятских авторов, проводит общебурятские мероприятия этноформирующего характера, такие как Гэсэриада, Гурбан Бэрхэ, Сагаалган и др.»8.
Как видно из приведенного отрывка, актуализация постсоветской этничности совершенно не связывается авторами с деятельностью государственных структур. Напротив, основными игроками на данном поле выступают силы, которые в той или иной степени находились в оппозиции к государству. Тем временем, если элементарно рассмотреть список институций и персоналий, причастных к организации и проведению крупных этнокультурных мероприятий, то окажется, что государство заинтересовано в деле «этнической мобилизации» населения не меньше, а, возможно и больше, чем кто бы то ни было.
Действительно, главным инициатором фестиваля национальных театров выступил министр культуры и духовного развития Якутии Андрей Борисов. А на пресс-конференции, посвященной этому событию, и его официальном открытии «засветились» министр культуры и массовых коммуникаций РБ В.Б. Про-копьев, руководитель орготдела Администрации Президента и Правительства Якутии З.В. Рожина, заместитель министра имущественных отношений Якутии В.П. Доржиев, председатель Народного Хурала РБ А.Г. Лубсанов, вице-спикер Государственного Собрания Ил Тумэн Республики Саха (Якутия)
A.Н. Ким-Кимэн, заместитель Председателя Правительства РБ по социальным вопросам С.Г. Ефимов9.
В проведении байкальских игр коренных народов «Roots/Корни-2006» были задействованы: агентство по физической культуре и спорту РБ, Министерство культуры и массовых коммуникаций РБ, Министерство образования и науки РБ, администрация муниципального образования «Тункинский район», Всероссийское добровольное общество «Спортивная Россия»10.
А проведение такого масштабного мероприятия, каким стал фестиваль «Ал-таргана-2006», было бы вовсе невозможно без участия государственных структур. Его значимость подчеркивается тем, что он вошел в план Правительства Республики Бурятия: 13 июля 2005 г. вышло Распоряжение Правительства РБ, где был утвержден состав Оргкомитета, разработаны положение, программа, смета расходов и план подготовки фестиваля. Организаторами этого праздника стали Народный Хурал РБ, Министерство культуры и массовых коммуникаций РБ, Министерство образования и науки РБ. Кроме того, в его проведении были задействованы все государственные вузы республики (всего их четыре — Бурятский Государственный университет, Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств, Восточно-Сибирский государственный технологический университет, Бурятская сельскохозяйственная академия имени
B.Р. Филиппова)11. Оргкомитет фестиваля при этом возглавил лично президент Бурятии Леонид Потапов.
Как видно, управленческие структуры РБ включены в процессы актуализации этничности, пожалуй, даже более интенсивно, чем представители третьего сектора и, тем более, оппозиционные этнополитические организации, у которых не хватило бы ни организационных, ни финансовых ресурсов для реализации подобных мероприятий. Действительно, из всех этно-ориентированных организаций, возникших в постсоветский период, в реестре инициаторов и ор-
ганизаторов можно было наблюдать только Всебурятскую ассоциацию развития культуры, которая de jure представляет собой независимую общественную организацию, а de facto работает в тесном контакте с государственными структурами республики. В организационно-финансовом отношении ВАРК фактически превратилась в одно из подразделений официальной власти, и это стало возможным благодаря тому, что стратегические цели ассоциации в области этнокультурной политики не входят в противоречие, а, напротив, тесно коррелируют с этнокультурной политикой РБ.
Таким образом, можно утверждать, что институциональное поле конструирования бурятской этничности в постсоветской Бурятии определяется, главным образом, деятельностью государственно-управленческих структур республики, которые играют здесь доминирующую роль. Само это поле наполняется за счет многочисленных социально-культурных акций, в контексте реализации которых возникают «новые», адаптированные к современной социальной реальности форматы воспроизведения этнических практик. Для бурятской этничности такими наиболее важными и значимыми (но далеко не единственными) акциями за последние два года стали вышеперечисленные мероприятия. В рамках этих мероприятий происходило содержательное наполнение собственно концепта «бурятская этничность» и, попутно, осуществлялась его объективация и легитимация в социальном универсуме.
В результате, разворачивался универсальный процесс, когда институциональный мир, в границах которого конструировалась этничность, начинал восприниматься в качестве объективной реальности: «Институты в качестве исторических и объективных фактичностей предстают перед индивидом как неоспоримые факты», отныне они «...воспринимаются независимо от тех
12
индивидов, кому ''довелось'' воплощать их в тот момент»12. Другими словами, институты теперь воспринимаются как обладающие своей собственной реальностью, с которой индивид сталкивается как с внешним фактором.
Этничность становиться одной из социальных реалий сегодняшнего дня. При всей эфемерности этой субстанции, к ее актуализации прибегают самые разные акторы социально-политического пространства. Как уже подчеркивалось выше, экспертное сообщество склонно рассматривать ее в качестве механизма мобилизации населения в этнополитических целях. Приверженцы кон-структивистско-инструменталистской парадигмы предпочитают говорить о прагматичности политиков, использующих этнический фактор в собственных интересах. Они призывают отказаться от использования этой системы категоризации либо, по крайней мере, выдавить этничность из публичного дискурса в сферу приватного. Эссенциалисты, интерпретируя этничность как неотъемлемый атрибут индивида/группы, доказывают необходимость ее сохранения, для чего отстаивают, как правило, институт «национального государства» и, шире, необходимость сохранения принципа этнического федерализма в государственном устройстве России. И в том, и в другом случае этничность подается в глубоко политизированном ключе, превращаясь в камень преткновения различных групп и становясь источником разнообразных конфликтных коллизий.
Бесспорно и то, что предельные цели такой — этнически-ориентированной — мобилизации могут быть совершенно разными. Здесь нужно помнить об ис-
торической процессуальное™. В 1990-е гг. постсоветское общество переживало пик этнополитической мобилизации, что выражалось в развитии дискурса национального самоопределения народов России. Сегодня, со стабилизацией политического режима и усилением позиций федерального центра откровенный розыгрыш этнонациональной карты в политических целях стал почти невозможным. Однако дискурс этничности отнюдь не исчез — теперь он в большей степени локализуется в социокультурном сегменте социального пространства и актуализируется, как правило, через общественно значимые мероприятия, осуществляющиеся в рамках дискурса национально-культурного возрождения. При этом претензии на политическую институализацию трансформировались в интенцию к построению открытого «мультикультурного» (культурно-плюралистического) общества с непременным подчеркиванием значимости «своей» этнической культуры в общем культурном багаже.
Термин «мультикультурализм» имеет разные уровни или сферы применения. Как отмечается в специальной литературе, «главные употребления термина мультикультурализм охватывают несколько значений, которые включают мультикультурализм как идеологию, как дискурс и как сферу политики и прак-
13
тики»13. В данном контексте под мультикультурализмом будет пониматься политика, которая направлена на «обеспечение поддержки культурной специфики с возможностью индивидуумов и групп полноправно участвовать во всех сферах общественной жизни от экономики до политики и культуры»14. При этом нельзя забывать, что мультикультурализм как политическая практика в условиях современной России осуществляется на основе примордиалистской теоретической традиции, что особенно четко проявляется на «локальных» региональных примерах. Так, идентификационный дискурс в РБ наглядно демонстрирует, что для местного сообщества является весьма актуальным понимание членства в этнической группе как «врожденной характеристики», «этносы» расцениваются как коллективные организмы, а взгляды на перспективы их культурного развития в будущем окрашены в большинстве случаев в алармистские тона.
Несомненно, этнические активисты в РБ, будь то представители государственных или общественных структур, затрачивают грандиозные усилия на сохранение и развитие этнической идентичности и культуры. Их возможное исчезновение в недалеком будущем рассматривается как одна из главных опасностей развития общества. Так, на фестивале национальных театров «Желанный берег» высказывалась такая точка зрения: «Сегодня, когда весь мир охвачен всеобщей глобализацией, проведение фестиваля становится особенно важным, потому что он противостоит угрозе унификации самобытных народов, потере их национального своеобразия»15. А проведение фестиваля и вообще подобных мероприятий позволит «развивать духовную культуру каждого народа, живущего на этой благословенной земле»16.
По мнению организаторов I Международных байкальских игр коренных народов «Roots/Корни-2006», основная задача этих игр состоит в том, чтобы «показать, что многовековые традиции их предков живы, сблизиться и подружиться, поделиться секретами и особенностями своих национальных видов спорта,
17
отыскать отличия и найти общее»17. Сами Игры представляют собой «представ-
ление, символизирующее единение всех коренных народов Севера...»18 и, по словам одного из участников, «это большое начинание, .нельзя коренным народам потеряться в большом мире»19.
Поддержание и воспроизводство бурятской идентичности выступает стержневой идеей и международного национального фестиваля «Алтаргана-2006». Фестиваль характеризуется его участниками и организаторами как «своеобразный символ объединения бурятского этноса». В ходе фестиваля всячески актуализируется идея глубокой историко-культурной укорененности бурятского «этноса»: «Фестиваль "Алтаргана", проходящий в пятый раз, свидетельствует о
жизненной силе нашего народа, имеющего глубокие этнические корни, само-
20
бытность, культуру, берущую начало из глубины веков»20. А главной целью
«Алтарганы» объявляется стремление всего «бурятского народа к духовному
единению, основанному на сохранении родного языка, обычаев, морали и
нравственности, традиционного жизненного уклада, помноженного достиже-
21
ниями современной цивилизации» .
Как видно из приведенных примеров, этничность выступает здесь в своем обычном амплуа — как инструмент поддержания группового самосознания, для чего возрождаются (изобретаются) отдельные элементы традиционной (этнической) культуры, с помощью которых конструируются этнические границы. Однако в данный период к этой традиционной функции этничности — разделять социальное пространство по этнокультурному критерию и на этой основе конституировать отдельные группы и идентичности, — прибавляется еще и «инте-гративная» функция, когда этничность используется в качестве механизма консолидации общества в целом.
Например, фестиваль Алтаргана характеризуется его организаторами как «праздник бурят, проживающих в разных странах», который «демонстрирует их доброе стремление быть связующим звеном в укреплении дружбы и сотрудничества между народами и странами»22. Открытый характер фестиваля подтверждается еще и тем, что в различных мероприятиях в его рамках могут участвовать не только этнические буряты, но и представители любой этнической группы: «Принимают участие представители всех национальностей, знающие
23
бурятский язык, обычаи, традиции и культуру народа»23. Организаторы фестиваля подчеркивали, что одной из основных его задач являлось «формирование идей духовного единства на принципах дружбы народов и межнационального согласия, .развитие принципов национальной политики и геополитики страны, учитывающей интеграцию и диалог культур Востока и Запада. Фестиваль «Алтаргана-2006» станет большим событием и праздником для всего бурятского народа, принесет новый импульс в диалоге самобытных локальных культур бурят, координации процессов сохранения культурного наследия в полиэтниче-
24
ских условиях» .
Стремление к объединению всего населения через этничность отчетливо видно и в случае с театральным фестивалем: «Уникальный по своей сути фестиваль... стал ярким примером объединения народов под знаменем театрального искусства. .где как ни на подобного рода встречах можно увидеть характер того или иного народа, задуматься, какие же мы все разные и обрадоваться
25
тому, какие же мы все похожие»25. По мнению В.Б. Прокопьева (министр куль-
туры и массовых коммуникаций Республики Бурятия), высказанному им по поводу этого фестиваля «Опыт евразийских регионов и стран показывает, что истинное объединение народов происходит только тогда, когда не подавляется
национальное самосознание, почитаются традиции, сохраняются язык и куль-
26
тура каждого народа.»26. Это демонстрирует тот факт, что театральный фестиваль был направлен на актуализацию в общественном сознании ценностей мультикультурализма.
Фестиваль «Одежда монголов мира» также демонстрирует свою интегратив-ную направленность. Она очень элегантно была сформулирована в словах президента ВАРК, ныне покойного Бато Баяртуева: «Известен исторический факт о том, как украшения бурятских женщин помогли в битве над фашизмом. Когда девушку выдавали замуж, родители делали все, чтобы у нее был полный набор всех полагающихся драгоценных украшений. Они накапливались и передавались поколениями. Во время войны к женщинам обратилось правительство с просьбой помочь в борьбе с фашизмом, и наши женщины понесли сдавать свои украшения. На них была построена большая танковая колонна. Поэтому этот
фестиваль станет не только праздником красоты, моды, возрождения нацио-
27
нальной культуры, но и историческим событием»27.
Надо полагать, что историчность фестиваля «Одежда монголов мира» заключалась также и в том, что он демонстрировал положительную роль этнической культуры в деле позитивной консолидации российского общества. Ссылка на эпоху Великой Отечественной войны здесь очень кстати, поскольку заставляет вспомнить о таких почти забытых советских ценностях, как «интернационализм» и позволяет актуализировать в сознании современников значимость идей мультикультурализма.
Наиболее наглядно объединительная функция этничности прослеживается на примере международных байкальских игр коренных народов «Roots/Кор-ни-2006». В концепции Игр значится: «Целями и задачами проведения Игр являются: .создание условий для диалога самобытных культур, гармонизация межэтнических и межнациональных отношений; признание Республики Бурятия как территории, объединяющей усилия народов в области сохранения мира
и согласия, осуществляющей связь времен и принципы толерантности людей
28
разных вероисповеданий»28. В письме-приветствии участникам Игр президент Бурятии Л.В. Потапов отмечает: «Республика Бурятия являет собой пример дружелюбия, взаимопонимания и терпимости. Пусть Международные Байкальские игры коренных народов собирают на берегах Байкала людей разных национальностей, вероисповеданий и возрастов, которых объединяют идеи
мира и согласия, сближения и здорового образа жизни, всех кто стремится по-
29
знать свои корни» .
Достаточно очевидно, что во всех приведенных выше примерах, актуализация этничности совершенно лишена какого-либо конфликтного потенциала и направлена не на создание границ и барьеров, а, напротив, на консолидацию полиэтничного сообщества. Более того, на лицо тенденция, если можно так выразиться, «деполитизации» этничности. Действительно, анализируемый материал свидетельствует о возникшей тенденции исключения из общественного дискурса темы «национального самоопределения этносов» и о переводе этнич-
ности в социокультурный контекст. При этом политическая составляющая эт-ноконструирования не исчезает вовсе, но кардинально трансформируется. Риторика этнополитической мобилизации сменяется стремлением актуализировать важность собственно культурного развития «этноса», а меняющийся политический подтекст задает логику движения к «позитивной» консолидации локального сообщества.
Таким образом, в рамках современного дискурса этничности в РБ конструируется региональная (республиканская) идентичность, принципиальными характеристиками которой являются толерантность к культурной инаковости и достаточно выраженная аполитичность по отношению к «классическим» этно-политическим проблемам (национальное самоопределение народов, соотношение политического статуса «коренного» и «некоренного» населения).
Имея в виду специфику российской политической культуры, для которой характерен взгляд на этничность как на неотъемлемый компонент социально-политического пространства, а этническая категоризация имеет далеко идущие политические последствия, можно предположить, что описанная стратегия конструирования локальной идентичности преследует своей целью построение гражданского общества, где полиэтничность (мультикультурализм) выступает в качестве значимого механизма интеграции населения. Можно сказать, что данная стратегия представляет собой ответ территориального сообщества на внешний вызов, порожденный общероссийским процессом постсоветской модернизации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания (P.L. Berger, T. Luckmann. The Social Construction of Reality. A Treatise onsociologyof Knowledge. 1966) /П. Бергер, Т. Лукман. — Москва, 1995. С. 147.
2. Фестиваль монгольской одежды объединит монголоязычные народы России и мира //http://www.fashionista.ru/lifestyle/culture/mongol_dress.htm.
3. Дневник Первого кочевого Международного театрального фестиваля "Желанный берег". http://culture.e-baikal.ru/news?record_id=146.
4. Положение о I Международных байкальских играх коренных народов "Roots-Корни-2006". http://www.narodru.ru/ peoples1242.html/ www.regnum.ru/ news/www.regnum.ru/articles4875.html.
5. VII Международный бурятский национальный фестиваль "Алтаргана" http://www.narodru.ru/events4320.html.
6. Фестиваль Алтаргана-2006 http://culture.e-baikal.ru/festival.
7. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. — М., 1995. С. 154.
8. Базаров Б.В., Хомутаев В.А. Общественно-политические партии и движения в Бурятии в 1988-1998 гг. // Буряты / Б.В. Базаров, В.А. Хомутаев. — М., 2004. — С. 561, 564, 567.
9. Дневник Первого кочевого Международного театрального фестиваля "Желанный берег". http://culture.e-baikal.ru/news?record_id=146.
10. Положение о I Международных байкальских играх коренных народов "Roots-Корни-2006". http://www.narodru.ru/peoples1242.html/ www.regnum.ru/ news/ www.regnum.ru/articles4875.html.
11. Региональный конкурс «Дангина — Гэсэр — 2006».
12. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. — С. 99, 101.
13. Cashmore E. Dictionary ofRase and Ethnic Relations. L., 1996. С. 144.
14. Тишков В.А. Реквием по этносу, М., 2003. С. 235.
15. Угарова Я. Азиатские театры о Человеке тысячелетия // http://www.ysia.ru/print.asp?id=031105_08.
16. Дневник Первого кочевого Международного театрального фестиваля "Желанный берег". http://culture.e-baikal.ru/news?record_id=146.
17. Анхонова Т. Коренные народы пустили «корни» в Тунке // http://e-baikal.ru/news?record_id=6117.
18. Коренные встретятся в Тунке // http://www.zabinfo.ru/print.php?sid=14778.
19. Там же.
20. Фестиваль Алтаргана-2006 http://culture.e-baikal.ru/festival.
21. Там же.
22. Там же.
23. Региональный конкурс «Дангина — Гэсэр — 2006» www.bgtrk.ru.
24. Фестиваль Алтаргана-2006 http://culture.e-baikal.ru/festival.
25. Дневник Первого кочевого Международного театрального фестиваля "Желанный берег". http://culture.e-baikal.ru/news?record_id=146.
26. Там же.
27. Матвеева А. На фестиваль одежды монголов приедет Вячеслав Зайцев // http://www.baikal-info.ru/index.php?id=208&s=0&p=5830.
28. Положение о I Международных байкальских играх коренных народов "Roots-Корни-2006". http://www.narodru.ru/peoples1242.html/ www.regnum.ru/ news/www.regnum.ru/articles4875.html.
29. Президент Бурятии направил приветствие участникам Байкальских игр коренных народов // http://www.baikalinform.ru/ index.php?IdAction= docs&Event= read&id=25080.
STRATEGY OF MAKING SOCIO-CULTURAL FRAMEWORK IN MODERN DISCOURSE OF BURYAT ETHNICITY
P.K. Varnavsky
The work examines a number of Buryat festivals and holidays during 2005—2006. The analysis allows to single out basic processes of formation and verification of a new institutional environment for building the framework of Buryat ethnicity. The author proves, that the institutional field of making the Buryat ethnicity in the post-Soviet Buryatiya is mainly defined through activity of state-administrative structures. The ethnicity acts here as a tool for maintenance of group consciousness and as a mechanism of consolidation within a poly-ethnic society as a whole. The material under analysis testifies to the tendency to exclude a theme — «national ethnic self-determination» out of a public discourse and to the transference of ethnicity into a socio-cultural context.
