CC BY
87
М. Дж. Тэзич
КОНСТРУИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ У НАРОДОВ ЮЖНОЙ СИБИРИ В ПЕРИОД ТРАНСФОРМАЦИИ
Проблема этнического развития и отношений — одна из важнейших в современных социальных науках. Она активно обсуждается в настоящее время.
Эрик Дж. Э. Хобсбаум анализирует феномен нации и национализма в рамках со-цио- и культурно-исторического аспектов и утверждает, что явление нации и национализма — политический проект, который подготовлен элитами в идеологическом контексте. Другими словами, явление нация и национализм определяется Хобсбаумом как социальная конституция [1, с. 4].
Государство под руководством элиты реформирует различные социальные эмоции и символы, чтобы формировать новую идентичность. При этом элиты преследуют цель создания норм и поведения на основе ощущения истории. Другими словами, ощущение принадлежности укореняется в глубокой истории [1, с. 5].
Хобсбаум называет этот процесс как «изобретение традиции» [1, с. 4]. Изобретение традиции реализуется через национальные фестивали (спортивные соревнования, торжественные поминовения), конструкцию национальных монументов (скульптуры, памятники или национальная архитектура), формирование национальной истории (интерпретация истории, географические уточнения, создание учебников и изобретение национальных героев или личностей), а также через кодификацию национальных символов (государственный флаг, гимн, герб, награды и т. п.).
По Хобсбауму, этот процесс основан на логике исторического повествования, то есть искусственной истории. Хотя историческое повествование построено на исторических событиях, эти события реформированы в соответствии с осуществлением задуманного проекта. Значит, существует адаптация исторических традиций и старых социальных институтов к новым фактам, или изобретение новых традиций для новых фактов.
Еще одним важным элементом в формировании изобретенной традиции, является национальный язык. Хобсбаум определяет суть национального языка как конструкцию из народного языка, который составляется из некоторых местных диалектов [1, с. 6].
Кроме этих фактов, некоторые природные артефакты (географические элементы — такие как горы, реки, или озера) и материалы традиционных хозяйств (флора и фауна) тоже используются, чтобы создать смысл принадлежности.
Таким образом, элиты устанавливают этнос на легитимной основе. Так, население государства приобретает историческую и культурную непрерывность. То есть популяция имеет групповое единство. Элиты строят эту структуру через образование, изобретение общественности и учреждение общественных памятников.
Так, нация и национализм — это государственный аппарат, который служит для усиления культурно-территориальной солидарности.
Хобсбаум утверждает, что изобретение традиции совпадает с происхождением массовой политики. Так, чтобы поддержать лояльность и единство в обществе, изобре-
© М. Дж. Тэзич, 2011
тение традиции были адаптированы элитами. Таким образом, кроме религии и традиций, национализм стал альтернативным средством для объединения общества [1, с. 9].
В статье в рамках теоретического исследования изобретения традиций мы изучаем политическую обстановку в республиках Бурятия и Тува в период трансформации.
На советском пространстве годы перестройки воспринимались как время пробуждения народов. Национальный вопрос стал важной политической темой для обсуждения. Эта ситуация создавала отрицательную политическую атмосферу во всех республиках, поэтому политическое состояние становилось острым.
Первые годы политической трансформации Российской Федерации характеризуются центробежными тенденциями. В этот период провозглашались декларации о суверенитете в бывших автономных республиках (Чечня, Саха (Якутия), Татарстан, Башкортостан, Тува). Были приняты конституции, конфликтующие с центром. Несмотря на то, что после 1994 г. наблюдалось затишье сепаратистских настроений, в последующие годы идея возрождения унитарного государства и асимметричности федеративного устройства привела к новому этапу обсуждений направления развития этнопо-литической жизни Российской Федерации. После 2000 г. федерализм реформирован по принципам: усиление властной вертикали, повышение ответственности региональных руководителей, укрепление субъектов федерации и обеспечение целостности и единства конституционного пространства России. В начале 2000-х гг. осуществлена редакция республиканских конституций и сняты основные противоречия с Конституцией РФ. В этот период страна была поделена на семь федеральных округов и введен институт полномочных представителей Президента РФ. Основными направлениями эт-нонациональной политики стало совершенствование государственных структур для реализации интересов граждан всех национальностей, проживающих на территории субъектов Федерации [2, с. 29-30].
Тогда же деятельность по преобразованию федеративного устройства современной России привела к дискуссии между сторонниками унитарного и федеративного государства. В то время как Р. Абдулатипов поддерживал форму государственности федерального устройства, исходя из этнотерриториального принципа, утверждая, что степень важности ее для жизнеустройства российских народов велика, его оппоненты, поддерживая системы укрепления вертикали власти, провозгласили идею унитариза-ции. Несмотря на то, что концепция укрупнения регионов появилась как альтернативный проект, чтобы усилить вертикальную гражданскую идентичность, она мобилизует этнонациональные горизонтально-территориальные идентичности. Представители некоторых субъектов федерации негативно отнеслись к планам слияния и восприняли их как препятствие против развития национальной культуры [3]. Последнее видно на примере Бурятии и Тувы.
Несмотря на то, что политическая атмосфера в Республике Тува была более острой, чем в Республике Бурятия, национальные отношения в Республике Бурятия и Республике Тува были близкими.
В основном тема обсуждения формировалась в двух направлениях (одно из них было политическим), и обсуждение шло вокруг расширения политического суверенитета.
С другой стороны, обсуждались проблемы роли и места религиозной составляющей в духовной жизни России. После празднования 1000-летия Крещения Руси, во многих местах в рамках религиозного возрождения происходили подобные религиоз-
ные действия. В республике Бурятия и в других буддийских республиках отмечалось 250-летие официального признания буддизма в России [4, с. 56].
На фоне обсуждения репрессивных советских практик в области религии в годы трансформации в республике Бурятия возникали национальные движения. На новом этапе национальные движения сосредоточились в рамках требований о восстановлении исторического воссоединения Бурят-Монгольской республики в пределах прежней территории для сохранения традиционной культуры, родного языка и религии.
Бурятская интеллигенция под лозунгами «Национальное единение и национальное возрождение» образовала политические партии и движения: «Бурят-Монгольская Народная Партия» (БМНП) (1990), «Всебурятская Ассоциация Развития Культуры» (ВАРК) (1991), движение «Национальное Единство» (НЭГЭДЕЛ) (1992) и общественно-политическая организация «Конгресс бурятского народа» (1996) [5, с. 560-568].
Первой политической партией Бурятии стала «Бурят-Монгольская народная партия» (БМНП), основанная на приоритете этнических проблем. Она провозгласила себя на учредительной конференции, которая состоялась в сентябре 1990 г. Главной целью БМНП было возрождение бурят-монгольского народа через духовное очищение и восстановление единой национальной государственности. За созданием БМНП последовало возникновение новой общественно-политической организации — «Движение национального единства» («Нэгэдэл»), которая зарегистрирована в Минюсте Республики 16 марта 1992 г. «Нэгэдэл», как и БМНП, защищала вопросы этнополитического обсуждения и этнокультурного саморазвития.
На первом Всебурятском съезде в феврале 1991 г. главной обсуждавшейся темой был принятый в 1937 г. неконституционный акт, который разделил территорию Бурят-Монголии на три части и оказал негативное влияние на бурятскую нацию. По мнению участников, развитие духовной культуры и родного языка бурятской нации зависит от консолидации бурятских земель. Общая идея состояла в том, что без объединения территории Бурятии (Республика Бурятия, Уст-Ордынский, Агинский национальные округа и регионы вне автономий; Ольхонский и Качугский в Иркутской области и Олонский в Читинской области) невозможно достигнуть национального возрождения [5, с. 560-568].
Другой важнейшей политической темой был вопрос о суверенитете. Через год после создания ВАРК лидеры национального единства «Нэгэдэл» предложили план развития суверенитета в рамках этнобурятских интересов бурятов [3]. После 1996 г. поведение, политическая атмосфера и настроение людей стали нерадикальными, отношение к консолидации бурятских земель и суверенитету значительно изменилось. С этого периода политика ВАРК и КБН (Конгресс бурятского народа) отдалились от политики.
Национальные движения и организации сосредоточились на вопросах духовного возрождения, развитии родного языка, национальной культуры и традиций.
Е. А. Строганова в книге «Бурятское национально-культурное возрождение» разделяет развитие рассмотренного автором события на две версии: официальную и неофициальную.
Официальную версию проекта можно кратко сформулировать следующим образом. На первом этапе — утверждение государственно-национальных символов, новый флаг, герб, гимн Бурятии.
На второй этапе, в рамках культурного возрождения, — признание бурятского языка в качестве официального государственного. Организуются национальные спор-
тивные игры и фестивали. Начинается изучение старомонгольской живописи и искусства. Чтобы создать основу национального образования, осуществляется подготовка кадров.
На третьем этапе возрождаются народные праздники, такие как Сагаалган, Сур-Харбан, признанные национальными. В 1988 г. отмечалось 250-летие буддизма в России.
Четвертый этап связан с официальным праздником: в 1995 г. отмечено 1000-летие эпоса «Гэсэр».
На всех этих этапах природные или культурные элементы используются для реформирования национальных символов. Но общая идея основана на идее священности истории. В научных трудах сосредоточивается внимание на цели возвращения к историческим истокам. Подразумевается не только идея возвращения бурятской истории, но и соединение с изобретаемой архаикой [4, с. 72]. В данном случае цель интеллектуальной работы состояла в том, чтобы преобразовать культурный материал в популярный и подходящий для использования в настоящее время. Для этой цели использовались воскресение или реконструкция древних традиций, факты истории, духовных ценностей, природы, географического пространства, языка. Для укрепления бурятской идентичности обновлена система предметов, изучаемых в учреждениях высшего и среднего образования, появились новые курсы по истории, этнографии Бурятии, этнопедагогике. В них стали изучать бурятский фольклор, традиции, эпос, сказки [4, с. 74].
С расширением территориального пространства расширялось и культурное взаимодействие (ментальность Южной Сибири, Монгольский Мир и Центральной Азии) [4, с. 75].
Через языковую близость преследуется цель развития отношений с монгольским миром и тюркскими народами [4, с. 83]. В рамках реконструкции древней истории установлены связи с цивилизациями прото-тюрков, которые жили в Южной Сибири, древних тюркских народов и шумеров [4, с. 72, 82-85].
Большую роль в национальном возрождении играет религия. После распада СССР, как и в других буддийских регионах Российской Федерации, в Бурятии активизировался буддизм. Дацаны играют важную роль в презентации национальной культуры. Благодаря мероприятиям, фестивалям, организуемым ими, они не только пропагандируют религиозные ценности и народные обычаи, но и формируют новые традиции основы идентичности, объединяя таким образом народы и укрепляя их идентичности.
Влияние трансформации Тува ощутила в большей степени, чем Бурятия. Этно-национальный толчок в Туве произошел еще в 1989 г. Первое национальное движение создано в Туве в результате деятельностей НФТ (Народный Фронт Тувы). Лидером фронта был проф. К. А. Бичелдей, политические идеи которого сформированы на основе национальных проблем народа. НФА критиковал советскую власть. Главный аргумент НФА заключался в том, что Тува при советском режиме потеряла свою культуру из-за советской национальной политики, которая вела к русификации. В связи с этим главной целью руководителей НФА было повышение политического статуса Тувы [6, с. 184].
После НФА существовали две политические организации. Одна из них — «Хостуг Тува» (НФХТ, «Свободная Тува»), основанная известным журналистом В. С. Салчаком. Программа этой организации была противоречивой. С одной стороны, НФХТ защи-
щала идеи создания и укрепления гражданского общества и возрождения духовной культуры Тувы. С другой стороны, она защищала также идеи достижения государственной независимости и экономической самостоятельности.
Для достижения суверенитета, «независимости от России» руководство НФХТ требовало проведения референдума вТуве [6, с. 187].
Народная партия суверенной Тувы (НПСТ), появившаяся как преемник НФА, была образована в 1991 г. Ее программа оказалась основанной на необходимости суверенитета и развития национальной экономики, культуры и социальной сферы. Лидеры НПСТ включение Тувы в состав СССР воспринимали следующим образом: «Если бы Тува не была незаконно присоединена к СССР в 1944 г., то ее положение не оказалось бы столь тяжелым, как теперь. За время пребывания в составе СССР были уничтожены почти все аратские хозяйства, которые насильственно объединялись в колхозы, что привело к утрате традиций в хозяйстве, культуре и быту — основ Тувинской национальной жизни. У большинства населения постепенно сложился иждивенческий комплекс. В результате произошел упадок нравственности, развился массовый алкоголизм и т. д.» [6, с. 188].
Как и в Республике Бурятия (в середине 90-х гг.), политические движения в Республике Тува постепенно потеряли свою силу, хотя многие проблемы оставались нерешенными.
С этого периода религиозные организации становятся главным субъектом обсуждения вопросов этничности. В январе 1992 г. создано первое объединение шаманов в Туве — «Дунгур» («Бубен») под руководством М. Б. Кенин-Лопсан [2, с. 34]. Появились и другие шаманские центры: «Кузуунгу-ээрен («Зеркало»), «Солангы-ээрен» («Звезда») и «Тос-Дээр» («Девять небес»). Цель шаманов — сохранение традиций. Участвуя в таких праздниках как Шагаа и Наадым, шаманы помогают сохранению и возрождению национального наследства.
В Республике Тува буддистские организации («Алдын Богда», «Дхарма-центр “Далай-лама”», «Друзья Тибета») [2, с. 35], так же как шаманские центры, организуя мероприятия и участвуя в праздниках, играют важную роль в формировании этнонацио-нальной идеологии [2, с. 35].
Наряду с религиозными организациями, Министерство культуры и его подразделения имеют свою программу возрождения национальной традиции. Данная программа включает организацию торжественных концертов, дней литературы и искусства. Кроме этого, организуются разные народные фестивали, праздники, которые служат укреплению национальных обычаев, традиции. Такие мероприятия проходят в виде спортивных и музыкальных фестивалей, национальных праздников или праздников письменности.
Руководство республики уделяет много внимания воспитанию молодого поколения в соответствии с национальными традициями в рамках национальной литературы, искусства, традиций и духовной культуры, для этого разработана государственная программа. Учебный план дошкольников, например, предполагает знакомство с народными обрядами, традициями, памятниками, историей, природой Тувы. В нем предусмотрены этнопедагогика, этнопсихология, этнография и география республики.
В республике Тува, так же как и в республике Бурятия, национальная культура воспринимается в рамках единого пространства региона. Она представляется вне границ национальной территории и переплетается с культурными пространствами Юж-
ной Сибири и Центральной Азии. Так, в рамках культурного сотрудничества, организуются региональные фестивали и национальные театральные действия [7-9].
В обеих республиках важную роль играют дацаны. Они активно принимают участие в организации национальных праздников.
Следовательно, можно утверждать, что в настоящее время, в республиках Бурятия и Тува, элиты, связывая прошлые историко-культурные периоды и природные элементы с современностью, образуют системы ритуалов, традиции национальной идентичности. Несмотря на то, что образующие элементы принадлежат к разным периодам и традициям, сегодня эти системы ритуалов представляются под названием национальной истории или культуры как единого символического комплекса. Происходит возрождение традиции в форме прежней кочевой культуры. Другой важный фактор в процессе конструкции национальной культуры — использование богатого религиозного наследства буддизма и шаманизма. Через национальные религиозные организации мобилизуются элементы традиций кочевого образа жизни. Большую роль в возрождении национальных символов, новых традиций играют религиозные фестивали, праздники, которые организуются религиозными национальными организациями. Они принимают активное участие в работе государственных и общественных организаций.
Вопреки теории Хобсбаума, в республиках Бурятия и Тува этнонациональные действия «изобретение традиции» играют важную роль в возрождении национальной культуры, вместо того, чтобы быть инструментом суверенитета. Другими словами, именно после второй половины 90-х годов началось развитие национальных институтов Бурятии и Тувы.
Литература
1. Hobsbawn E. D, Rager T. The invention of tradition. Cambridge University, 1983. 323 р.
2. Самушкина Е. В. Символические и социо-нормативные аспекты современного этнополи-тического движения республик Алтай, Тува, Хакасия. Новосибирск: Изд-во ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2009. 272 с.
3. Амоголонова Д.Д. и др. Буряты: социокультурные практики переходного периода / Д. Д. Амоголонова, С. Д. Батомункуев, П. К. Варнавский, В. В. Куклина, Ю. С. Мисюркеева, М. М. Содномпилова. Иркутск, 2008. URL: http://mion.isu.ru/filearchive/mion_publcations/buryat4/ index.html (дата обращения: 30.03.2011).
4. Строганова Е. А. Бурятское национально-культурное возрождение (конец 80-х — середина 90-х годов XX века, Республика Бурятия). М.; Иркутск: Наталис, 2001. 150 с.
5. Базаров Б. В., Хамутаев В. А. Общественно-политические партии и движения в Бурятии в 1988-1998 гг. // Буряты. М.: Наука, 2004. 633 с.
6. Маскаленко Н. П. Этнополитическая история Тувы в ХХ веке. М.: Наука, 2004. 221 с.
7. В Совете Министров Республики Тува: Программа «Культура-95» // Тувинская Правда. 1992. № 5 (14111).
8. В Совете Министров Тувинской АССР: Народному образованию преобразование // Тувинская Правда. 1991. № 131 (14051).
9. Основные направления развития народного образования Тувинской АССР на 1991-2005 годы // Тувинская Правда. 1990. № 296 (13917).
Статья поступила в редакцию 29 марта 2011 г.
