CC BY
38£2 УДК 347.736
ББК 67.404.9
CK CJ
^ s
cd О
CD ш
CD CD
^ pz
CD -a
АМБАРЦУМОВ РОМАН АНДРОНИКОВИЧ
аспирант Юридического факультета Финансового университета при Правительстве Российской Федерации e-mail: [email protected]
Научный руководитель ДЕМЧЕНКО МАКСИМ ВЛАДИМИРОВИЧ
кандидат юридических наук, доцент Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
ПЕТУХОВ СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ
аспирант Юридического факультета Финансового университета при Правительстве Российской Федерации e-mail: [email protected]
Научный руководитель ИВАНОВА СВЕТЛАНА АНАТОЛЬЕВНА
доктор юридических наук, профессор Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
ROMAN A. AMBARTSUMOV
Postgraduate student of the Faculty of Law of the Financial University under the Government of the Russian Federation e-mail: [email protected]
Scientific supervisor MAXIM V. DEMCHENKO
Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Legal Regulation of Economic Activity of the Financial University under the Government of the Russian Federation
SERGEY V. PETUHOV
Postgraduate student of the Faculty of Law of the Financial University under the Government of the Russian Federation e-mail: [email protected]
Scientific supervisor SVETLANA A. IVANOVA
Doctor of Law, Professor of the Department of Legal Regulation of Economic Activity of the Financial University under the Government of the Russian Federation
ВЗАИМОСВЯЗЬ ИНСТИТУТОВ ОСПАРИВАНИЯ СДЕЛОК ДОЛЖНИКА И СУБСИДИАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ КОНТРОЛИРУЮЩИХ ЛИЦ
THE RELATIONSHIP OF INVALIDITY OF LEGAL TRANSACTIONS AND SUBSIDIARY LIABILITY OF CONTROLLING PERSONS
Аннотация. Актуальность статьи обусловлена тем, что оспаривание сделок должника и субсидиарная ответственность контролирующих лиц являются одними из немногих эффективно работающих институтов в рамках законодательства о банкротстве. В свою очередь, установление положений, исключающих правовую неопределенность в их использовании, является приоритетным для всего гражданского оборота.
Abstract. The relevance of the article is due to the fact that contesting the debtor's transactions and subsidiary liability of controlling persons are among the few effectively operating institutions within the framework of bankruptcy legislation. In turn, the establishment of provisions that exclude legal uncertainty in their use is a priority for the entire civil turnover.
Целью исследования выступает определение связующих элементов институтов оспаривания сделок должника и субсидиарной ответственности контролирующих лиц.
Основной проблемой является необоснованно масштабное использование оценочных понятий, существенно затрудняющих последовательность для правоприменителя при использовании рассматриваемых институтов.
Методы исследования. Анализ, синтез, формально-юридический и сравнительно-правовой методы.
Выводы. Выявлены основополагающие «точки соприкосновения» институтов оспаривания сделок должника и субсидиарной ответственности контролирующих лиц. В статье указывается неоднозначность практики расширения судебного усмотрения, а также дается оценка будущих новелл в сфере оспаривания «цепочки сделок».
Ключевые слова: оспаривание сделок должника, субсидиарная ответственность контролирующих лиц, добросовестность, банкротство, кредиторы, центр прибыли, центр убытков, презумпции.
The purpose of the study is to determine the connecting elements of institutions challenging the debtor's transactions and subsidiary liability of controlling persons.
The main problem is the unreasonably large-scale use of evaluative concepts, which significantly complicate the consistency of the law enforcement officer when using the institutions in question.
Research methods. Analysis, synthesis, formal legal and comparative legal methods
Conclusions. The fundamental "points of contact" of the institutions of contesting the debtor's transactions and subsidiary liability of controlling persons have been identified. The article points out the ambiguity of the practice of expanding judicial discretion, and also gives an assessment of future novels in the field of challenging the "chain of transactions".
Keywords: challenging the debtor's transactions, subsidiary liability of controlling persons, good faith, bankruptcy, creditors, profit center, loss center, presumptions
ВВЕДЕНИЕ
Оспаривание сделок должника и привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности с одной стороны, дают возможность пополнить конкурсную массу, а с другой, уменьшить вероятность недобросовестного использования процедур банкротства.
Указанные институты являются одними из эффективных способов защиты прав кредиторов. Согласно статистике Федресур-са доля удовлетворенных заявлений о привлечении контролирующих лиц к рассматриваемой ответственности увеличилась с 4 процентов (2015 год) до 47 процентов (2022 год — рекордный показатель за всю историю). При этом действующее правовое регулирование в ряде аспектов не обеспе-
чивает должный баланс интересов кредиторов и должников.
Исследованию правового регулирования институтов оспаривания сделок и привлечения к субсидиарной ответственности посвящено большое количество научных трудов.
В частности, работа Д. А. Рыкова посвящена гражданско-правовым аспектам недействительности сделок должника [1], вопросам конкурсного оспаривания сделок посвящен научный труд А. Э. Циндяйкиной [2]. Отдельные вопросы оспаривания сделок должника затрагиваются также в трудах Т. П. Шишмаревой [3], Д. О. Османовой [4], Р. К. Лотфуллина [5].
В свою очередь, исследованию института субсидиарной ответственности посвящены работы В. Г. Голубцова, рассма-
тривающего эволюцию регулирования данного института [6], О. В. Гутникова, указывающего на необходимость выделения корпоративной ответственности [7]. Механизму привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности уделено внимание в исследованиях С. А. Карелиной [8].
Между тем, в работах вышеназванных авторов не ставилась цель исследовать взаимосвязь двух институтов: оспаривание сделок и привлечение к субсидиарной ответственности. Указанному вопросу и посвящено настоящее исследование.
В положениях Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) явно не прослеживается взаимосвязь данных институтов, исключением является лишь пункт 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве. В положениях данной нормы устанавливается возможность наступления рассматриваемой гражданско-правовой ответственности в случае невозможности полного погашения требований кредиторов ввиду причинения существенного вреда имущественным правам кредиторов совершенной сделкой даже в случае отсутствия факта ее оспаривания.
Указанное позволяет рассматривать их самостоятельное правовое значение для целей функционирования процедуры банкротства. При этом имеют правовое значение те случае, которые касаются принятия судом решения об отказе в признании сделки недействительной по причине истечения сроков на обжалование, недоказанностью осведомленности о текущем состоянии неплатежеспособности или недостаточности имущества, или на том факте, что в результате сделки возникнут данные признаки.
Соответственно законодателем используется конструкция исчерпывающего перечня обстоятельств, которые, являясь причиной отказа в удовлетворении требования о признании сделки недействительной, не
влияют на возможность привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности. Представляется, что подобное регулирование исключает возможность повторной оценки сделки на предмет ее правомерности и обоснованности.
Справедливость данного подхода подтверждается позицией ВС РФ, указывающего на невозможность заявителя использовать критерий нерыночности цены сделки для целей применения субсидиарной ответственности контролирующих лиц в случае, когда судом ранее было отказано в признании сделки недействительной по причине неравноценности встречного исполнения (п. 23 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53). В этой связи установленный в ходе рассмотрения факт отсутствия недобросовестного поведения при заключении сделки исключает возможность использования подобной сделки в качестве подтверждения обратного (См.: определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 28.09.2020 № 310-ЭС20-7837 по делу № А23-6235/2015).
Исследователи справедливо отмечают, что в ходе рассмотрения заявления о признании сделки недействительной обязательным является анализ добросовестности всех ее участников [9]. В результате существенно ограничивается перечень случаев, при которых подобное требование подлежит удовлетворению. В свою очередь, для целей привлечения к субсидиарной ответственности достаточно самого факта существенности вреда, позволяющего применять правовые презумпции (вины, контроля и т.д.). Как справедливо указывает И. В. Гор-башев «наличие существенного вреда пре-зюмирует нарушение руководителем своей фидуциарной обязанности по отношению к кредиторам должника» [10].
Судами также расширительно толкуется взаимосвязь итогов рассмотрения спора о признании сделки недействительной и возможности использования их в рамках спо-
ра о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности. Так, в рамках дела № А56-62071/2016 Арбитражным судом Северо-Западного округа согласно вынесенному постановлению 19.02.2020 дело было направлено на новое рассмотрение по причине отказа нижестоящих судов в исследовании договора купли-продажи, который не был признан недействительным (заявление подавалось арбитражным управляющим на основании неравноценности встречного исполнения).
В качестве причины необоснованности вынесенных судебных актов суд кассационной инстанции отметил не использование конкурсным управляющим довода о нерыночном характере сделки (в частности, им обосновался факт отсутствия полномочий по совершению сделки).
Можно констатировать, что рассматриваемые способы защиты прав кредиторов находятся в тесной взаимосвязи. На практике оспаривание сделок предваряет и служит фактологической основой для дальнейшей работы по привлечению контролирующих лиц к субсидиарной ответствен-ности.
Несмотря на это в правовой доктрине практически отсутствуют отдельные статьи и исследования, посвященные взаимосвязи институтов оспаривания сделок должника и субсидиарной ответственности контролирующих лиц. Вместе с тем механизм их соотношения является небезынтересным, так как оценка возможности их применения влияет на перспективы завершения конкурсного производства.
Кроме того, в рамках оспаривания сделки происходит анализ действий не только юридического лица, контролирующих его лиц, но и его контрагентов. Указанное может позволить расширить перечень контролирующих лиц (например, установление тесной взаимосвязи группы компаний), выявить обоснованность хозяйственной деятельность в целях последующего анализа бизнес-плана контролирующего лица.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
В рамках исследования использовались анализ, синтез, формально-юридический и сравнительно-правовой методы. Так, они применялись при соотношении институтов оспаривания сделок и субсидиарной ответственности, выявлении влияния факта рассмотрения спора о признании сделки недействительности. Помимо этого, авторами используется обобщение при установлении роли подобной взаимосвязи для целей обеспечения баланса прав и интересов кредиторов и должников. Использование аналитического метода позволило сформулировать ключевые «точки соприкосновения» рассматриваемых институтов.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
В результате проведенного исследования авторы выявили взаимосвязь институтов оспаривания сделок и субсидиарной ответственности в следующих аспектах.
I. СОВЕРШЕНИЕ СДЕЛКИ ИЛИ НЕСКОЛЬКИХ СДЕЛОК КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ НАСТУПЛЕНИЯ СУБСИДИАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Как указано в пункте 23 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 в целях возложения субсидиарной ответственности не требуется установление всех условий, необходимых для признания сделки недействительной.
Например, не требуется доказывать недобросовестность контрагента по сделке (его осведомленность о том, что целью совершения сделки является причинение вреда кредиторам). Действительно, без доказывания данного обстоятельства признать сделку недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве не удастся. Между тем, для целей привлечения к субсидиарной ответственности оно не имеет значения, так как на первый
CK CJ
CD О CD ш
CD CD
^ pz
CD -a
план выходит факт причинения вреда и его существенности.
Так, для целей возложения субсидиарной ответственности на контролирующее лицо ввиду невозможности полного погашения требований кредиторов необходимо следующее:
1. установить факт совершения контролирующим лицо, по его указанию или в его пользу сделок должника, т.е. представить доказательства факта участия в сделке (например, в рамках одобрения). В качестве подобных сделок могут являться подозрительные или преференциальные сделки должника.
2. доказать наличие вреда имущественным правам кредиторам в результате совершения такой сделки. Признание сделки недействительной наряду с финансово-экономической экспертизой может являться доказательством наличия данного обстоятельства.
3. обосновать существенность такого вреда. ФНС России рекомендует использовать в рамках «существенности» эквивалент 20-25% общей балансовой стоимости должника (письмо от 16.08.2017 № СА-4-18/16148@) [11].
При этом важное значение имеет не только факт возникновения неплатежеспособности ввиду действий или бездействий контролирующего лица, но и существенное ухудшение финансового положения должника по аналогичной причине (пункт 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве).
Наличие правовых презумпций при рассмотрении подобного спора позволяет переложить бремя доказывания обоснованности сделки на контролирующее лицо. Например, в случае совершения безвозмездных сделок, признанных недействительными, очевидным является отсутствие необходимости в установлении обязанности заявителя доказать все элементы, подлежащие определению при возложении гражданско-правовой ответственности.
Следовательно, взаимосвязь рассматриваемых институтов проявляется в том, что использование конструкции оспаривания сделок позволяет еще до момента подачи заявления о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности оценить характер и содержание его отдельных управленческих решений.
Буквальное толкование положений подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве фактически приводит к использованию в качестве «зацепки» для субсидиарной ответственности даже незначительных сделок [12]. Указанное следует из того факта, что при рассмотрении подобных споров выводы судов в отношении сделки используются преюдициально, несмотря на то что по существу они касались иного вопроса, связанного с ее пороками. В результате нередки ситуации, когда лишь сам факт убыточности сделки влечет наступление субсидиарной ответственности. Например, в деле о банкротстве АО «Русстрой-банка» путем обращения в ВС РФ были отменены решения нижестоящих судов в части привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности за сделки явно несоотносимые с масштабами банка. Одновременно с указанными выводами была подчеркнута возможность обращения к таким лицам с требованием о взыскании убытков, что является надлежащим средством правовой защиты прав кредиторов.
II. ОСПАРИВАНИЕ ЦЕПОЧКИ СДЕЛОК И СУБСИДИАРНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КОНТРОЛИРУЮЩИХ ЛИЦ В РАМКАХ «ЦЕНТРА ПРИБЫЛИ» И «ЦЕНТРА УБЫТКОВ»
Взаимосвязь рассматриваемых институтов также проявляется в возможности анализа хозяйственной деятельности не только должника, но и иных лиц, так или иначе с ним связанных. Судами признается, что создание подобной структуры приводит
к невозможности погашения требований кредиторов, так как разделение предпринимательской деятельности холдинга на рисковые и безрисковые приводит к неправомерному использованию конструкции юридического лица (постановление АС Центрального округа от 12.07.2022 по делу № А14-7544/2014). Существование подобной ситуации является обоснованным только в случае рационального объяснения подобной организационной структуры деятельности юридических лиц.
Как указывал ВС РФ, «такую деятельность нельзя признать добросовестной, поскольку она причиняет вред независимым кредиторам и создает для корпоративной группы необоснованные преимущества...» (определение от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760 по делу № А14-7544/ 2014). В судебной практике также встречается справедливая позиция о создании с помощью такой системы условий, направленных на минимизацию собственных издержек контролирующего лица (постановление АС Уральского округа от 19.03.2021 по делу № А60-63476/2017). При этом возможность использования рассматриваемой конструкции заявителем по делу о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности рассматривается как альтернатива доказанной презумпции совершения невыгодной для должника сделки (постановление АС Московского округа от 29.03.2022 № Ф05-3745/2022 по делу № А40-36258/2021).
Исследователями отмечается, что создание подобной системы является одним из видов злоупотребления корпоративной формой [13]. Указанное свидетельствует о невозможности установления исчерпывающего перечня обстоятельств, наступление которых может влечь за собой привлечение контролирующего лица к субсидиарной ответственности. Как указывает С. А. Карелина, рассматривая складывающуюся практику ВС РФ, злоупотребление
состоит в нанесении существенного вреда интересам кредиторов ввиду того, что подобная структура обречена на состояние имущественного кризиса [14].
Анализ практики привлечения к субсидиарной ответственности «центра прибыли» порождает вопросы о возможности безусловного ее возложения в тех ситуациях, когда присутствует факт заключения сделки на невыгодных условиях. Следует согласиться с И. В. Стасюком, указывающим на несправедливость такого подхода [15]. Помимо доводов о том, что в результате использования такого механизма устранится определенность нормы об оспаривании неравноценных сделок, а также возникнет необходимость соблюдения исключительной осмотрительности (по мнению авторов, ее достижение практически невозможно), можно отметить правомерность сделок, при которых контрагент платит заказчику за заключенный договор. Например, при проведении электронного аукциона участник может предложить цену ниже нуля, что означает подачу предложения о размере платы, подлежащей внесению участником закупки за заключение контракта.
Оспаривание цепочки сделок также позволяет защитить права кредиторов на основе анализа взаимоотношений сразу нескольких лиц.
Судебная практика допускает оспаривание цепочки сделок, то есть ряда последовательных сделок, объединенных единой целью (определение Верховного Суда РФ от 19.10.2022 № 302-ЭС22-18690 по делу № А19-2853/2020). Как правило, данная цель заключается в выводе ликвидного актива должника. Как отмечает Гурылева К.И., цепочка сделок прикрывает единую сделку по выводу актива [16].
Кроме того, судебная практика признает, что посредством заключения цепочки сделок должником может осуществляться перевод бизнеса на другое общество. В такой ситуации должник, который взял на себя
CK CJ
CD О CD ш
CD CD
^ pz
CD -a
обязательства перед контрагентами, переводит основные производственные активы (продает, сдает в аренду по заниженной стоимости), работников, ряд прибыльных контрактов с заказчиками на новое общество («центр прибыли»), а сам остается с долгами («центр убытков») (определение Верховного Суда РФ от 30.04.2020 № 304-ЭС19-17599(3-5) по делу № А27-6642/2017).
В этой связи примечательным является проект Федерального закона о внесении изменений в статьи 61.1 и 61.9 Закона о банкротстве и отдельные законодательные акты, разработанный Минэкономразвития России (ID проекта 02/04/0921/00120690), законодательно закрепляющий возможность оспаривания цепочки сделок. Законопроект позволяет заявлять виндикацию в отношении отчужденного по недействительной сделки имущества в рамках дела о банкротстве. Кроме того, прекращение деятельности одного из лиц, участвующих в цепочке сделок не будет препятствовать рассмотрению спора по существу.
Фактически данные правила были выработаны судебной практикой. Между тем, указанный законопроект сложно переоценить. На наш взгляд, он позволит унифицировать судебную практику и повысит правовую определенность.
III. ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛОК И СУБСИДИАРНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КОНТРОЛИРУЮЩИХ ЛИЦ ПО СТАТЬЕ 3 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА ОТ 08.02.1998
№ 14-ФЗ «ОБ ОБЩЕСТВАХ С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ»
Отличной от модели Закона о банкротстве, является субсидиарная ответственность контролирующих лиц в случае исключения общества из ЕГРЮЛ (пункт 3.1 статьи 3 Закона об ООО). Данный институт практически не регулируется в отечественном законодательстве. В этой связи вопрос о соотношении факта оспаривания сделок и возможности привлечения контролиру-
ющего лица к ответственности по данному основанию остается открытым. Ключевой особенностью применения пункта 3.1 статьи 3 Закона об ООО является обязанность кредиторов доказать факт недобросовестных или неразумных действий контролирующего лица, которые привели к неисполнению обязательств общества.
Кроме того, не использование механизма оспаривания сделок в рамках дела о банкротстве существенно затрудняет возможность привлечения контролирующего лица — контрагента, исключенного из ЕГРЮЛ к субсидиарной ответственности (постановление АС МО от 16.12.2020 № Ф05-21026/2020 по делу № А40-300401/2018). Признание сделок недействительными также не предполагает автоматической возможности применения рассматриваемой ответственности в отношении руководителя общества, исключенного из ЕГРЮЛ (постановление АС Уральского округа от 29.09.2022 № Ф09-5201/22 по делу № А47-9375/2021).
В свою очередь, признание сделки недействительной позволяет обеспечить возможность конкурсного управляющего использовать институты субсидиарной ответственности и взыскания убытков. Так, в деле № А07-27270/2020 конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с иском о взыскании убытков с директора, исключенного из ЕГРЮЛ.
Основанием для обращения являлась признанная недействительной сделка в рамках дела о банкротстве ООО ТП «Урал-сталь» (должник) по перечислению денежных средств на сумму 537 250,5 руб. должником в адрес ООО «Хилти Групп» (впоследствии исключенному из ЕГРЮЛ). Апелляционный суд, удовлетворяя требования в части, указал, что факт номинальности директора ООО «Хилти Групп» не является доказательством отсутствия вины и не может служить обстоятельством отсутствия основания для привлечения его к ответственно-
сти. Следовательно, признание сделки недействительной являлось лишь основанием для определения размера ответственности контролирующего лица, а не рассматривалось в качестве доказательства недобросовестности или неразумности действий директора.
В результате для целей применения субсидиарной ответственности контролирующих лиц по корпоративным основаниям аспект признания сделки недействительным не играет превалирующего значения по сравнению с отдельными случаями ее наступления по основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.
IV. ПРАВО КОНТРОЛИРУЮЩИХ ЛИЦ УЧАСТВОВАТЬ В ОСПАРИВАНИИ СДЕЛОК ДОЛЖНИКА
Практикующие специалисты указывают, что именно в рамках рассмотрения споров о признании сделок недействительными разрешается вопрос об их экономической обоснованности [17]. В этой связи переоценить значимость участия контролирующих лиц в данных делах достаточно сложно.
Заслуживает внимания Федеральный закон от 21.11.2022 № 452-ФЗ, которым статья 34 Закона о банкротстве была дополнена пунктом 4, предусматривающим право контролирующего лица быть участником дела о банкротстве, включая возможность участия при разрешении тех вопросов, которые могут повлиять на привлечение его к ответственности. До принятия указанных изменений нередки были ситуации отказа контролирующим лицам определений по результатам оспаривания сделок (например, постановления АС МО от 12.11.2021 по делу № А40-172177/2017, АС СевероКавказского округа от 28.10.2021 по делу № А25-2245/2019).
Очевидно, что в рамках рассмотрения заявлений об оспаривании сделок судом устанавливаются обстоятельства, которые при рассмотрении заявления о привлече-
нии к субсидиарной ответственности могут иметь преюдициальное значение. Следовательно, невозможность участия контролирующих лиц в таких спорах приводила бы к серьезному ущемлению их права на защиту.
V. ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛОК ДОЛЖНИКА КОНТРОЛИРУЮЩИМ ЛИЦОМ
Помимо права на участие в спорах по оспариванию сделок с целью возражения по доводам управляющего и кредиторов о наличии в сделке пороков, которые могут лечь в основу субсидиарной ответственности, контролирующие лица могут и самостоятельно оспаривать сделки при определенных условиях.
В частности, право на оспаривание сделки должника по общегражданским основаниям и законодательству о хозяйственных обществах сохраняется за участниками общества и после введения конкурсного производства (п. 10 Обзора судебной практики ВС РФ № 4 (2020) (утв. Президиумом ВС РФ 23.12.2020)). Между тем, по основания недействительности, установленным Законом о банкротстве, контролирующие лица таким правом не обладают [18].
Законный интерес контролирующего лица в данном случае будет заключаться в пополнении конкурсной массы должника, во-первых, с целью возможного восстановления его платежеспособности, во-вторых, с целью уменьшения непогашенных требований кредиторов и, как следствие, размера субсидиарной ответственности.
Кроме того, учитывая активное расширение практики привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, возникает вопрос о правовой квалификации рассматриваемых действий. Неоднозначным является возможность их оценки в качестве основания для снижения или освобождения контролирующего лица от субсидиарной ответственности.
о банкротстве, а именно наделение их правом участвовать при рассмотрении споров об оспаривании сделок.
Ключевым элементов во взаимосвязи рассмотренных элементов можно отметить возможность использования выводов, сформированных в ходе оспаривания сделок должника, в рамках рассмотрения спора о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности.
Положительно оценивая изменения в правовом регулировании и правоприменительной практики рассмотренных институтов стоит отметить, что в большинстве случаев они характеризуются «заплаточным» содержанием, направленным на решение точечных вопросов. Стоит констатировать, что проблема заключается в неэффективности банкротства в целом. В этой связи необходимы концептуальные изменения, направленные на обеспечение восстановления платежеспособности юридического лица, а не прекращение его деятельности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Рыков Д. А. Недействительность сделок должника в деле о банкротстве: гражданско-правовые аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. — Иркутск. — 2019. — 185 с.
2. Циндяйкина А. Э. Правовое регулирование конкурсного оспаривания сделок должника при несостоятельности: банкротстве: дис. ... канд. юрид. наук. — Москва. — 2012. — 201 с.
3. Шишмарева Т. П. Правовые средства обеспечения эффективности процедур несостоятельности в России и Германии: дис. ... д-ра юрид. наук. — Москва. — 2022. — 546 с.
4. Османова Д. О. Злоупотребления при несостоятельности (банкротстве): монография / под ред. О. А. Беляевой. М.: Юстицинформ, 2020 [Электронный ресурс]. Режим доступа: СПС Консультант-Плюс.
5. Лотфуллин Р. К. Оспаривание сделок при банкротстве. — М.: М-Логос, 2019. — 1720 с.
6. Голубцов В. Г. Субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц: эволюция законодательных подходов // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2020. — № 2. — С. 248-273.
7. Гутников О.В. Субсидиарная ответственность в корпоративных правоотношениях: проблемы и перспективы // Журнал российского права. 2022. — № 7. — С. 48-67.
8. Карелина С. А. Механизм привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в процессе несостоятельности: современные тренды // Вестник арбитражной практики. 2022. — № 2. — С. 3-17.
CK cd
cd О
CD ш
CD CD
^ pz
CD -а
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По результатам проведенного исследования были выявлены взаимосвязи таких способов защиты прав кредиторов как оспаривание сделок должника и привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Возможность самостоятельного использования данных институтов восстановления нарушенных прав кредиторов безусловна. Вместе с тем учитывая, что оспаривание сделок должника и привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности обладают различными правовыми основаниями, инструментами их взаимодополняющее использование является залогом противодействия злоупотреблениям конструкции юридического лица.
Обстоятельства, установленные в рамках рассмотрения заявлений об оспаривании сделок, зачастую служат основой для привлечения к субсидиарной ответственности. Данным обстоятельством обусловлены изменения, касающиеся расширения прав контролирующих лиц как участников дела
9. Одинцов С. В., Чикин Н.С. Субсидиарная ответственность руководителя и собственника должника: актуальные вопросы доктрины и правоприменительной практики // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2019. — № 12. — С. 68-79.
10. Горбашев И. В. О некоторых материально-правовых аспектах привлечения к субсидиарной ответственности в разъяснениях ВС РФ // Вестник гражданского права. 2018. — № 4. — С. 154-202.
11. Спесивов В. В. Обстоятельства, подлежащие доказыванию при привлечении к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве // Закон. 2018. — № 7. — С. 68-77.
12. Борисенко Д. Р., Терещенко Т. А. Трехступенчатый тест для оценки обоснованности привлечения к субсидиарной ответственности в банкротном споре // Арбитражные споры. 2022. — № 1. — С. 67-76.
13. Миннуллина К. А. Недостаточная капитализация как злоупотребление корпоративной формой: к вопросу квалификации // Хозяйство и право, 2022. — № 7. — С. 31-38.
14. Карелина С.А. Субсидиарная ответственность в механизме защиты прав и законных интересов участников отношений несостоятельности: современные тренды // Предпринимательское право, 2022. — № 1. — С. 10-18.
15. Стасюк И.В. Субсидиарная ответственность компании — «центра концентрации прибыли». Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 25.09.2020 N 310-ЭС20-6760 // Вестник экономического правосудия Российской Федерации, 2021. — № 5. — С. 5-12.
16. Гурылева К.И. Злоупотребление правом как основание для оспаривания сделок несостоятельного должника // Вестник арбитражной практики, 2021. — № 6. — С. 34-48.
17. Дячук М. Права лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, в деле о банкротстве // Юридический справочник руководителя, 2022. — № 7. — С. 51-58.
18. Механизмы банкротства и их роль в обеспечении благосостояния человека: монография / А. З. Бобылева, Д. Е. Горев, Ю. А. Зайцева и др.; отв. ред. С. А. Карелина, И. В. Фролов. — М.: Юстицинформ, 2022. — 312 с.
REFERENCES
1. Rykov D. A. Nedejstvitel'nost' sdelok dolzhnika v dele o bankrotstve: grazhdansko-pravovye aspekty: dis. ... kand. yurid. nauk. Irkutsk, 2019, 185 p.
2. Cindyajkina A. E. Pravovoe regulirovanie konkursnogo osparivaniya sdelok dolzhnika pri nesostoyatel'nosti: bankrotstve: dis. ... kand. yurid. nauk, Moskva, 2012, 201 p.
3. SHishmareva T. P. Pravovye sredstva obespecheniya effektivnosti procedur nesostoyatel'nosti v Rossii i Germanii: dis. ... d-ra yurid. nauk, Moskva, 2022, 546 p.
4. Osmanova D. O. Zloupotrebleniya pri nesostoyatel'nosti (bankrotstve): monografiya / pod red. O. A. Belyaevoj. M.: YUsticinform, 2020 [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: SPS Konsul'tantPlyus.
5. Lotfullin R. K. Osparivanie sdelok pri bankrotstve, M.: M-Logos, 2019, 1720 p.
6. Golubcov V. G. Subsidiarnaya otvetstvennost' kontroliruyushchih dolzhnika lic: evolyuciya zakonodatel'nyh podhodov // Vestnik Permskogo universiteta. YUridicheskie nauki. 2020, No 2, pp. 248-273.
7. Gutnikov O. V. Subsidiarnaya otvetstvennost' v korporativnyh pravootnosheniyah: problemy i perspektivy // ZHurnal rossijskogo prava. 2022, No 7, pp. 48-67.
8. Karelina S. A. Mekhanizm privlecheniya k subsidiarnoj otvetstvennosti kontroliruyushchih dolzhnika lic v processe nesostoyatel'nosti: sovremennye trendy // Vestnik arbitrazhnoj praktiki. 2022. — No 2. — pp. 3-17.
9. Odincov S. V., Chikin N. S. Subsidiarnaja otvetstvennost' rukovoditelja i sobstvennika dolzhnika: aktual'nye voprosy doktriny i pravoprimenitel'noj praktiki // Imushhestvennye otnoshenija v Rossijskoj Federacii. 2019, No 12, pp. 68-79.
10. Gorbashev I. V. O nekotoryh material'no-pravovyh aspektah privlechenija k subsidiarnoj otvetstvennosti v raz#jasnenijah VS RF // Vestnik grazhdanskogo prava. 2018, No 4, pp 154-202.
11. Spesivov V. V. Obstojatel'stva, podlezhashhie dokazyvaniju pri privlechenii k subsidiarnoj otvetstvennosti v dele o bankrotstve // Zakon. 2018, No 7, pp. 68-77.
12
13.
Borisenko D.R., Tereshhenko T. A. Trehstupenchatyj test dlja ocenki obosnovannosti privlechenija k subsidiarnoj otvetstvennosti v bankrotnom spore // Arbitrazhnye spory. 2022, No 1, pp. 67-76. Minnullina K.A. Nedostatochnaja kapitalizacija kak zloupotreblenie korporativnoj formoj: k voprosu kvalifikacii // Hozjajstvo i pravo, 2022. - No 7. pp. 31-38.
14. Karelina S.A. Subsidiarnaja otvetstvennost' v mehanizme zashhity prav i zakonnyh interesov uchastnikov otnoshenij nesostojatel'nosti: sovremennye trendy // Predprinimatel'skoe pravo, 2022. — No 1. — pp. 10-18.
15. Stasjuk I.V. Subsidiarnaja otvetstvennost' kompanii — «centra koncentracii pribyli». Kommentarij k Opredeleniju Sudebnoj kollegii po jekonomicheskim sporam VS RF ot 25.09.2020 No 310-JeS20-6760 // Vestnik jekonomicheskogo pravosudija Rossijskoj Federacii, 2021. — No 5. — pp. 5-12.
16. Guryleva K.I. Zloupotreblenie pravom kak osnovanie dlja osparivanija sdelok nesostojatel'nogo dolzhnika // Vestnik arbitrazhnoj praktiki, 2021. — No 6. — pp. 34-48.
17. DjachukM. Prava lic, privlekaemyh k subsidiarnoj otvetstvennosti, v dele o bankrotstve // Juridicheskij spravochnik rukovoditelja, 2022. — No 7. — pp. 51-58.
18. Mehanizmy bankrotstva i ih rol' v obespechenii blagosostojanija cheloveka: monografija / A. Z. Bobyleva, D.E. Gorev, Ju.A. Zajceva i dr.; otv. red. S.A. Karelina, I.V. Frolov. M.: Justicinform, 2022. — 312 p.
Статья поступила в редакцию 14.02.23; одобрена после рецензирования 11.03.23; принята к публикации 17.03.23. Авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи.
The article was submitted 14.02.23; approved after reviewing 11.03.23; accepted for publication 17.03.23.
The authors read and approved the final version of the manuscript.
