CC BY
55
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
УДК 94(470)”1918/1920’
Волков Дмитрий Александрович
кандидат исторических наук, доцент Костромской государственный университет имени Н.А. Некрасова
nmargolina@mail.ru
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ СТУДЕНЧЕСТВА И МЕСТНЫХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ ВЕРХНЕГО ПОВОЛЖЬЯ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
В статье на основе широкого круга источников, статистического материала и исследовательской литературы рассмотрены проблемы взаимоотношения партийно-советских органов власти верхневолжского региона и местного студенчества. Показано, что в этот период эти взаимоотношения развивались сложно и противоречиво. К положительным моментам можно отнести то, что в верхневолжском регионе образовалась сеть высших учебных заведений, причем в Костроме, Иваново-Вознесенске и Владимире до революции вузов вообще не было. Однако первоначальная эйфория сменилась разочарованием. Многие декреты, постановления и решения были поспешными, у местных партийно-советских органов не было механизма их реализации. Из-за неподготовленности рабоче-крестьянского студенчества происходил резкий количественный спад учащихся, которому способствовала экономическая разруха и финансовая неразбериха времен Гражданской войны. Вмешательство партийно-советских органов в дела высшей школы Верхнего Поволжья, которое носило как идеологический, так и организационный характер, также не способствовало стабильному развитию вузов этого региона.
Ключевые слова: Гражданская, война, партийно-советские органы, вузы Верхнего Поволжья, студенчество, РКП (б).
После Октября 1917 г. и начала Гражданской войны перед руководством РКП (б) встала насущная задача «в наиболее короткий срок дать специалистов во всех областях из среды крестьян и рабочих» [32, с. 337] путем открытия широкого доступа этих слоев населения к высшему образованию. Основной упор при этом делался на классовый признак, хотя даже среди профессуры было не так много людей, желающих сохранить социальную элитарность вузов. Значительное их число предпочитало, чтобы прием в вузы определялся способностями, а не социальным происхождением. По этому поводу прошла даже дискуссия между Н.И. Бухариным и И.П. Павловым. Павлов был не согласен с Бухариным по вопросу целесообразности выдерживания классово подхода при приеме в вузы. Бухарин, возражая Павлову, говорил: «И если на первых порах не будем иметь достаточно полноценных студентов, то эти недостатки будут полностью компенсированы одним несомненным преимуществом. Новое студенчество всеми своими корнями связано с жизнью, с практикой, с деятельным участием в общественном строительстве» [2, с. 14]. Реформа высшей школы, начавшаяся сразу после Октябрьской революции, как раз преследовала эти цели. До революции в губерниях Верхнего Поволжья, за исключением Ярославля, не было высших учебных заведений. После революции новая власть в центре и на местах посчитала это пережитком прошлого, стремлением бывших властей не допустить рабочих и крестьян к системе высшего образования. И началось экспериментаторство, которое проявилось в постоянном открытии, закрытии и преобразовании вузов, в новых подходах к оценке знаний и т.п.
Декретом Совета Народных Комиссаров от 2 августа 1918 г. право поступления в вузы было
предоставлено всем желающим лицам обоего пола, достигшим 16-ти летнего возраста. «На первое место, безусловно, - говорилось в декрете, -должны быть приняты пролетарии и беднейшие крестьяне, которым будет предоставлена в широком размере стипендия» [37, с. 57]. В местной советской и партийной прессе развернулась широкая агитация, в результате которой в число студентов записалось немало рабочих [34, с. 84].
Осенью 1918 г. был принят еще ряд юридических актов, которые, по мнению правительства, должны были демократизировать высшую школу. Декретами СНК от 1октября и 10 ноября 1918 г. упразднялись ученые степени, отменялось иерархическое деление преподавательского состава, отменялись все официальные экзамены.
На 1 января 1919 г. в губерниях Верхнего Поволжья насчитывалось 8 вузов, но их распределение было неравномерным. Если в Костроме образовалось 4 высших учебных заведения, то во Владимире Практический институт народного образования возник только в конце Гражданской войны.
Местные исполкомы сразу устанавливали финансовый контроль за деятельностью вузов, против чего возмущались профессора, ссылаясь на автономность высшей школы. Так, в частности поступил в 1918 г. Ярославский исполком.
Стремление местных властей к открытию у себя высших учебных заведений поддерживалось скопившейся в провинции учащейся молодежью и профессорско-преподавательским составом. Первые оказались там из-за того, что начиная с 1916 г., иногородним студентам столичных вузов фактически запрещалось продолжать обучение. А многие профессора и преподаватели стремились уехать из центральных городов из-за дороговизны и продовольственного кризиса. Однако, несмотря на все трудности, многие местные партийно-советские
24
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 6, 2015
© Волков Д.А., 2015
Взаимоотношения студенчества и местных органов власти Верхнего Поволжья в годы Гражданской войны
органы выступали активными поборниками именно университетского образования, потому что это было престижным. «Если в одной губернии есть университет, - вспоминал позднее А.В. Луначарский, - то другая губерния говорит: чем мы хуже, и у нас есть университет, а есть ли для этого оборудование и средства, об этом не спрашивают» [33, с. 24]. Так возникли Костромской и Ярославский университеты. Причем их открытие было приурочено к определенной дате - годовщине Октябрьской революции [16, Л. 210]. Правда, материальная и интеллектуальная база Ярославского университета была солидней, т.к. он был преобразован из Демидовского юридического лицея. Еще после февральской революции через существующую тогда Комиссию по реформе высшей школы был проведен проект реорганизации лицея в университет, который получил одобрение Временного правительства, но не был опубликован и вследствие этого не имел практического осуществления. Весной 1918 г. эта работа возобновилась. Но тут Совету лицея пришлось преодолеть одно совершенно неожиданное для него препятствие. В Комитете просвещения был поднят вопрос об учреждении университета в Костроме и, в связи с этим, возникло предложение о присоединении к этому новому университету Демидовского лицея [38, с. 338]. Но Совету лицея, подключившему партийные и советские губернские органы, удалось убедить Москву в необходимости открытия университета, который (как и Костромской университет) был законодательно оформлен декретом СНК от 21 января 1919 г. Ярославский университет образовался из 3-х факультетов: 1) общественно-экономического с экономическим, юридическим и кооперативным отделениями, 2) общественно-исторического и 3) агрономического или сельскохозяйственного [22, Л. 31].
Костромской университет вначале состоял из двух факультетов: гуманитарного и естественного. Позже, в связи с заявлениями слушателей, выразивших получить подготовку к практической деятельности среди масс, университет приступил к организации педагогического факультета, рассчитанного на подготовку работников школ 2-й ступени [10, Л. 5].
Кроме университетов возникали и специализированные технические вузы. Специальным декретом СНК от 10 августа 1918 г. был образован Иваново-Вознесенский политехнический институт. «В целях удовлетворения рабочих масс на образование, говорилось в параграфе 1 этого декрета, -ввиду особой потребности в высшем техническом образовании для рабочих текстильной промышленности, учреждается в Иваново-Вознесенске политехнический институт, находящийся в ведении наркомата просвещения» [15, Л. 5]. ИВПИ возник на базе Рижского политехнического института, который был переведен в Иваново-Вознесенск по хо-
датайству тогдашнего председателя Иваново-Вознесенского губисполкома М.В. Фрунзе. На третьем экстренном заседании коллегии финансового отдела Наркомата просвещения 2 августа 1918 г. была утверждена смета в размере 5415628 руб. на организацию ИВПИ [14, Л. 89]. Кроме того, все промышленные предприятия города были обложены налогом в размере 10 руб. на каждого работающего. В местном отделении Госбанка был открыт текущий счет, на который губисполком в специальном обращении к населению губернии просил всех, кому дороги интересы края, внести свою лепту в организацию Иваново-Вознесенского политехнического института [1, с. 84.] В составе ИВПИ в начале было шесть факультетов: 1) химический,
2) инженерно-механический, 3) инженерно-строительный, 4) инженерно-текстильный, 5) сельскохозяйственный, 6) социально-экономический. Будучи идейным преемником РПИ, получив от него первые основные кадры профессоров и преподавателей, учебные и научные традиции, ИВПИ оказался в значительной степени и материальным наследником Рижского политехнического института. В Иваново-Вознесенск была переведена большая библиотека последнего, необычайно богатая для провинциального вуза и составлявшая красу и гордость местного края [28, с. 227].
Открытие широкого доступа в высшую школу на основании декрета от 2 августа 1918 г. естественно отразилось на количественном росте учащихся. Буквально за полтора месяца, с 15 ноября 1918 г. по 1 января 1919 г., число студентов в вузах Верхнего Поволжья возросло в 4-5 раз. Этот процесс вначале активно поддерживался центральными и местными партийно-советскими органами. Они понимали, что образование - это фактор, способствующий легитимности советского правительства, поскольку новая система образования призвана была служить большевистским целям и идеалам. А так как вся политика РКП (б) была проникнута классовым характером, то и вузах основной упор делался на рабочих и крестьян и их детей. В Ярославском педагогическом институте в 1919 г. в первую очередь принимались кандидаты из пролетарских организаций и комитета бедноты [21, с. 60]. «Студенчество необходимо вербовать из трудовых масс населения и, прежде всего, из пролетариата», - требовал отдел высших учебных заведений от Костромского университета. Однако контингент студентов этого вуза объединял, как сообщалось в годовом отчете за 1918-1919 гг. Костромского университета, самые разнообразные элементы, начиная от студентов старых университетов, прошедших через прежнюю среднюю школу, и кончая представителями пролетариата, за плечами которых была только старая начальная школа и подготовившиеся к дальнейшей научной работе самостоятельно [10, Л. 17]. И ради предоставления
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 6, 2015
25
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
трудящимся, прежде всего, фабрично-заводским рабочим возможности обучаться, лекции и практические занятия в Костромском университете предполагалось проводить в вечернее время [39]. Сложность, правда, состояла в усвоении таким студенчеством учебных программ высшей школы. Насколько каждый подготовлен к занятиям на академическом отделении предоставлялось судить самому студенту: никакого образовательного ценза или аттестата для поступление на это отделение не требовалось. Не было ограничений для перехода с одного факультета на другой. Конечно, многие рабочие и крестьяне не имели нужной подготовки и не представляли всей сложности обучения. После того как они «раскусили», что представляет собой академическое отделение, поток слушателей резко спал. Вот что писал в Костромскую газету «Красный мир» ректор Костромского университета профессор Ф.А. Меньков: «В первый академический год в студенты записалась вся Кострома, все ходили слушать, но никто не занимался. Во второй год волна схлынула, слушателей было мало, и они тоже мало занимались. И только к третьему году положение нормализовалось» [31]. В ИВПИ, лица, зачисленные в студенты в 1918-1919 гг., прослушав 2-3 лекции, в большинстве прекратили дальнейшие занятия. Так на 1 января 1920 г. в ИВПИ обучалось уже 1078 студентов, на 1 января 1921 г. только 658 человек. [27, с. 5] А на прядильно-ткацком факультете к концу 1919 г. состояло всего три слушателя [8, с. 72]. Правда, такой огромный количественный отток студентов объяснялся не только их неподготовленностью, но и трудными материальными условиями (низкой стипендией, скудным пайком, высокими ценами и т.п.). Дефицитом было не только продовольствие, но и учебные пособия, а огромные военные расходы оттеснили далеко назад ассигнование на образование. Кроме того, учащиеся подвергались трудовой повинности. Они обязаны были одновременно с учебой где-нибудь служить. Так, студенты ИВПИ являлись служащими губернского отдела народного образования, Иваново-Вознесенского казначейства, губотдела здравоохранения, губсоюза потребительских обществ и т.п. [7, Л. 155-164]. С началом Гражданской войны на студентов распространилась воинская повинность. В ноябре 1919 г. РВСР объявил мобилизацию студентов в особые студенческие батальоны, с категорическим указанием, что ни один из студентов не может быть оставлен в гражданских и даже военных тыловых учреждениях [11, Л. 60]. Ко всему этому не везде в Гражданскую войну местные власти с достаточным вниманием относились к нуждам высшей школы. Например, администрация Ярославского университета жаловалась в Москву по поводу того, что здание Ярославского университета всякий раз «привлекало к себе внимание, как только в городе возникала
необходимость в приискании какого-либо помещения для какого-либо учреждения» [13, Л. 22].
Дальнейшая такая подготовка могла привести к катастрофе всей системы высшего образования. И это осознали центральные власти. В годовом отчете ИВПИ за 1920 г. говорилось, что если бы правительство в начале текущего учебного года не улучшило бы материальный быт студентов и не освободило бы их от воинской повинности и службы в гражданских учреждениях, то в стенах этого института общее число студентов измерялось бы, вероятно, десятками [26, с. 6].
Помимо того, новые студенты не смогли сразу прижиться в новых для них условиях высшей школы, с другой стороны и старое студенчество в большинстве своем негативно восприняло происходящие события. Они совершенно не желали сотрудничать с новой властью. Причем партийносоветские органы пытались воздействовать на нее как методами убеждения, так и принуждения. Во Владимирской газете «Призыв» было напечатано обращение к студентам, в котором говорилось, что они должны понять необходимость трудиться [35]. Там, где увещевания не помогали, следовали угрозы. «Общественная обстановка изменилась и высшая школа должна приспособиться или умереть мерзкой смертью», - призывал «Рабочий край» в июле 1919 г. [36].
Необходимо сказать, что первое время, пока новая власть в центре и на местах была недостаточно крепка, она не сильно вмешивалась в дела высшей школы. ВУЗы обладали еще некоторой автономией, а внутри вузов сильно было студенческое самоуправление, которое основывалось на Постановление Наркомпроса от 18 ноября 1918 г.: «О заведовании студенческими делами и об участи студентов в управлении высшими учебными заведениями». Этим Постановлением заведование студенческими делами каждого вуза возлагалось на органы студенческого самоуправления - общее собрание учащихся всего учебного заведения и советы студенческих старост. Так, отдел высших учебных заведений Наркомпроса уведомил Совет старост Костромского университета, что разработан проект реформы управления высших учебных заведений, в котором предусматривается участие в органах управления студенческих организаций [23, Л. 6]. Советам старост предоставлялась большая возможность влиять на весь уклад жизни вуза. Они были призваны организовывать представительство студентов и отстаивать их интересы в Советах вузов и собраниях факультетов. Совет распоряжался фондом социального обеспечения студентов, выделяемых Наркомпросом. В сущности, ему доверялась организация быта и всей экономической жизни студенчества [40, с. 166]. Однако в этих студенческих старостатах преобладали так называемые «буржуазные интеллигенты».
26
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 6, 2015
Взаимоотношения студенчества и местных органов власти Верхнего Поволжья в годы Гражданской войны
В то же время Большинство профессорско-преподавательского состава было или аполитично, или оппозиционно настроено по отношению к большевикам. А самих коммунистов к началу 1919 г. в вузах страны было всего 150, т.е. менее одного на вуз [29]. Поэтому в июле 1919 г. вышло Постановление коллегии Наркомата по просвещению, упраздняющее старостаты и передающее регулирование деятельности высшей школы, а также представительство в различные органы управления «студенческим группам РКП (б) и других партий, стоящих за советскую власть» [6, Л. 143]. На самом деле, все эти функции перешли только ячейкам РКП (б) вузов. Например, на собрании ячейки РКП (б) Костромского университета было решено: 1) просить губком о назначении политко-ма в Костромском университете, который имел бы силу на всех факультетах и являлся бы политическим и административно-хозяйственным органом; 2) в целях более продуктивной работы среди студенчества, просить губком о прикреплении всех студентов к ячейке университета [12, Л. 1]. И по мере того как количество студентов коммунистов увеличивалось (за год к октябрю 1920 г. их число увеличилось в 10 раз [41, с.10], роль комячеек в вузах возрастала. Из года в год увеличивалось и влияние губкомов Верхнего Поволжья на деятельность высших учебных заведений. Через них проходили все распоряжения по высшей школе из центра. Губкомы занимались подбором будущих студентов преимущественно из рабочих и крестьян и желательно коммунистов. Они оказывали всякое давление на профессуру и старое студенчество и, как могли, помогали студентам пролетарского происхождения. Губкомы принимали самое непосредственное участие и в преобразовании вузов. Так, Костромской губком много сделал, чтобы в 1921 г. Костромской институт народного образования был реорганизован в пединститут, в результате чего возрос статус последнего [20, Л. 4—10].
Стремясь идти в ногу с требованиями военного коммунизма, вписаться в выдвинутую Троцким концепцию милитаризации труда, Наркомпрос с 1920 г. осуществляет политику милитаризации высшего образования. В ней делается упор на профессионально-техническое обучение. Проводится ускоренный выпуск студентов высших технических учебных заведений. В частности, такой выпуск состоялся в Иваново-Вознесенском политехническом институте и на агрономическом факультете Ярославского университета [17, Л. 32]. 13 августа 1920 г. был принят декрет Совнаркома о студентах ВТУЗ, по которому они должны были отбывать учебную повинность, и не могли работать где-то на стороне [9, Л. 31]. Выполнение учебной повинности являлось тем же, что выполнение трудовой повинности, и от нее зависело получение стипендии и пайков, распределением которых за-
нимались специальные комиссии по социальному обеспечению и трудовой повинности студентов. Подобные комиссии создавались почти во всех вузах. Так, например, в комиссию при Ярославском университете входило три человека: один назначался Наркоматом просвещения, второй был представителем от местного отделения народного образования, третий представлял студенчество высшей школы [19, Л. 10]. И если студенты технических вузов еще могли надеяться на материальную поддержку, то студенты других вузов из-за экономической и финансовой разрухи Гражданской войны часто вообще ничего не получали. Особенно страдали учащиеся педагогических вузов и факультетов. Так, студенты Ярославского института народного образования на общем собрании требовали прировнять их в отношении пайка к другим студентам вузов [25, Л. 34]. Согласно положению об институтах как высших педагогических учебных заведениях, число стипендий должно было доведено до 200. Размер стипендии должен был составлять для Ярославского района 475 руб., а в реальности институт получал 100 стипендий по 20 руб. каждая. «Отсутствие материальной государственной поддержки вынуждало студентов бросать педагогическую подготовку и искать средства существования на стороне», - говорилось на общем собрании Ярославского ИНО. Причем администрация этого вуза считала, что студенты, подрабатывающие в других учреждениях, не должны получать стипендию [24, Л. 10]. Часть учащихся педагогического факультета Костромского университета находилась в очень частых периодических отпусках за продовольствие [18, Л. 5-7]. Студентам Владимирского ИНО стипендии хватало лишь на одну меру картофеля [4, Л. 15].
Однако, несмотря на все эти трудности, вузы Верхнего Поволжья продолжали готовить специалистов различных профессий, первый выпуск которых в большинстве высших учебных заведений состоялся уже после Гражданской войны. Причем выбор той или иной профессии определялся как политическими, так и экономическими обстоятельствами. Так, в первые годы деятельности ИВПИ на социально-экономическом и агрономическом факультетах слушателей было больше, чем на других факультетах. А меньше всего людей училось на текстильном факультете [30, с. 8—10]. Такая тенденция объяснялась сильно обостренным революцией интересом к экономическим и общественным вопросам. Кроме того, студенты надеялись решить проблемы существования при избрании агрономической «кормящей» профессии, а найти применение своему труду на стоящих текстильных фабриках у них практически не было никакой возможности.
Таким образом, процесс взаимоотношения большевистской власти и студенчества Верхнего Поволжья осуществлялся противоречиво и не-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 6, 2015
27
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
однозначно. К положительным моментам можно отнести то, что в этом регионе образовалась сеть высших учебных заведений, причем в Костроме, Иваново-Вознесенске и Владимире до революции вузов вообще не было. Эти учебные заведения готовили так необходимых народному хозяйству Верхнего Поволжья специалистов. По неполным данным в высших учебных заведениях Иваново-Вознесенской, Костромской и Ярославской губерний на 1 января 1919 г. обучалось 5613 студентов [3, с. 216].
Однако первоначальная эйфория сменилась разочарованием. Многие декреты, постановления и решения были поспешными, у местных партийно-советских органов не было механизма их реализации. Например, четыре вуза в Костроме были непосильным бременем для ее бюджета. Кроме того, большинство рабочих и крестьян оказались неподготовленными к учебе в высшей школе и сразу ее бросали. Произошел резкий количественный спад учащихся, которому способствовала экономическая разруха и финансовая неразбериха времен Гражданской войны. Моментом, негативного влиявшим на качество преподавания, было стремление партийных органов идеологически воздействовать на высшую школу как через ячейки РКП (б) при вузах, так и через программы по общественным наукам, на которые отводилось большое количество часов. К концу Гражданской войны вузы, подобно всей стране, переживали кризис. Необходимость новой экономической политики и для высшей школы стала очевидной.
Библиографический список
1. Брасновский И.Я. Иваново-Вознесенский политехнический институт // Вестник высшей школы. - 1966. - № 1.
2. Бухарин Н.И. О мировой революции, нашей стране, культуре и прочем // Коммунистический интернационал. - 1924. - № 1-2.
3. Волков Д.А. Формирование интеллигенции из рабочих и крестьян в 1917-1925 гг.: противоречивый опят и уроки (по материалам государственных, партийных и общественных организаций Верхнего Поволжья): дис. ... кан. ист. наук. - Кострома, 1993.
4. ГАВО (Государственный архив Владимирской области). - Ф. 1062. - Оп. 1. - Д. 6.
5. ГАИО (Государственный архив Ивановской области). - Ф. 1094. - Оп. 2. - Д. 165.
6. ГАИО. - Ф. 1092. - Оп. 2. - Д. 17.
7. ГАИО. - Ф. 2. - Оп. 2. - Д. 77.
8. ГАИО. - Ф. 765. - Оп. 1. - Д. 597.
9. ГАИО. - Ф. 1094. - Оп. 2. - Д. 165.
10. ГАКО (Государственный архив Костромской области). - Ф.р-33. - Оп. 1. - Д. 128.
11. ГАНИКО (Государственный архив новейшей истории Костромской области). - Ф.1. -Оп. 1. - Д. 754.
12. ГАНИКО. - Ф.1. - Оп. 1. - Д. 668.
13. ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации). - Ф. 1565. - Оп. 3. - Д. 24.
14. ГАРФ. - Ф. 2306. - Оп. 18. - Д. 43.
15. ГАРФ. - Ф. 2306. - Оп.18. - Д. 66.
16. ГАРФ. - Ф. 1563. - Оп. 3. - Д. 24.
17. ГАРФ. - Ф. 1565. - Оп. 3. - Д. 29.
18. ГАРФ. - Ф. 1565. - Оп. 6. - Д. 94.
19. ГАРФ. - Ф. 1565. - Оп. 6. - Д. 95.
20. ГАРФ. - Ф. 1565. - Оп. 6. - Д. 95.
21. ГАРФ. - Ф. 2306. - Оп. 18. - Д. 48.
22. ГАРФ. - Ф. 2306. - Оп. 16. - Д. 151.
23. ГАРФ. - Ф. 2306. - Оп. 18. - Д. 215.
24. ГАЯО (Государственный архив Ярославской области). - Ф. 1190. - Оп. 1. - Д. 16. - Л. 24. - Д. 9.
25. ГАЯО. - Ф. 1190. - Оп. 1. - Д. 16. - Л. 34.
26. Деятельность Иваново-Вознесенского политехнического института. - Иваново-Вознесенск,
1923. - 58 с.
27. Деятельность Иваново-Вознесенского политехнического института. - Иваново-Вознесенск,
1924. - 66 с.
28. Заславский И.В. Иваново-Вознесенский политехнический институт // Иваново-Вознесенская губерния. Т. 1. - Иваново-Вознесенск, 1924. - 227 с.
29. Известия ВЦИК. - 1920.- 6 нояб.
30. Известия ИВПИ. - 1923. - Юбилейный выпуск.
31. Красный мир. - 1921. - 1 сент.
32. Ленин В.И. Наказ по вопросам хозяйственной работы // Полн. соб. соч. Т. 44. - М.: Политиздат, 1970. - 446 с.
33. Луначарский А.В. Доклад на II сессии ВЦИК // Народное просвещение. - 1921. - № 9-10.
34. Первый год советской работы по народному образованию в г. Костроме. - Кострома, 1921.
35. Призыв. - 1920. - 22 авг.
36. Рабочий край. - 1919. - 18 июля.
37. Сборник декретов и постановлений рабочего и крестьянского правительства по народному образованию. - Вып. 1. - М., 6.г.
38. Сборник Ярославского государственного университета. 1918-1919. Вып. 1. - Ярославль, 1920.
39. Советская газета. - 1918. - 1 сент.
40. Чомбарисов Ш.Х. Формирование студенческой университетской системы. - Уфа, 1973. - 255 с.
41. Чуткерешвили Е.В. Развитие высшего образования в СССР. - М.: Высшая школа, 1961. - 278 с.
28
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 6, 2015
