CC BY
17
губсобесе состояло инвалидов и их семей 881 человек, из них пенсионеров - 448 человек. Персональной пенсии (от 33 до 50 руб.) были удостоены 21 человек, она выплачивалась из государственных средств.
В Иркутской губернии в 1925 г. было одиннадцать инвалидных домов, в которых проживало 240 человек. Самый крупный из них был в губернском центре, с числом призреваемых в 120 человек. Как в Иркутской, так и в Енисейской губерниях снабжение инвалидных домов осуществлялось непосредственно губсобесами, в уездных городах - отделениями местного хозяйства и в селах - ККОВ. Из восьми инвалидных домов Енисейской губернии в этот же период один был в г. Красноярске, остальные рассредоточились по уездам [9]. Общее состояние инвалидных домов по обеим губерниям не было даже удовлетворительным, и только инвалидный дом в г. Красноярске можно было назвать благополучным в отношении питания, одежды, белья и прочего.
Наиболее социально эффективным средством в условиях нэпа становилась организация трудовых артелей инвалидов. Подобные артели позволяли, с одной стороны, перевести инвалидов на самообеспечение, с другой стороны, сохранить их в качестве полноценных членов общества.
Идея создания инвалидной кооперации в Иркутском собесе возникла еще в 1922 г. В 1924-1925 гг. в г. Иркутске имелось 5 артелей, с числом кооперированных инвалидов 84 человека. Артелей в уездах Иркутской губернии вообще не было. На селе объединить инвалидов в артели оказалось вовсе невозможно, так как в среднем в деревне было по 1-2 инвалида. В Енисейской губернии дело обстояло иначе, артели рассредоточились по уездам. Субсидии производственным артелям выдавались из средств Комитета помощи больным красноармейцам и инвалидам (Компом). Средства компомов поступали от эксплуатации ипподрома, лотерей, лото, вечеров и спектаклей, пожертвований и прочего.
С конца 20-х гг. в связи с развертыванием индуст-
риализации и численным ростом количества рабочих происходит повышение пенсионного обеспечения. На социальное обеспечение в 1926/1927 г. в Иркутском округе было израсходовано 116 500 рублей, в 1927/1928 - 160 800 руб., в 1928/1929 - 187 700 руб. С каждым годом ассигнования увеличивались, что позволяло повышать размеры пенсий. Так, в 1926, 1927, 1928 и в 1929 годах пенсии в среднем составили 7, 11, 14, и 21 руб. соответственного].
Таким образом, дело социального обеспечения в 1920-х гг. полностью легло на плечи местных бюджетов, которые осуществляли финансирование собесов по остаточному принципу, и напрямую зависело от экономического развития региона. Первые шаги в сторону индустриализации положительным образом повлияли на решение социальных проблем.
Библиографический список
1. Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. п-60. On. 1. Д. 23. Л. 3.
2. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. - М: Политиздат, 1953. - Т.1. -С. 344.
3. Справочник и деловой торгово-промышленный указатель по г. Иркутску и округу на 1930 г. - Иркутск, 1930. - С. 140.
4. Государственный архив Иркутской области (ГА-ИО), Ф. р-558. On. 1. Д. 21. Л.172.
5. Там же. Д. ОЦ-2. Л.З.
6. Там же. Д. 4. Л. 111.
7. ГАКК. Ф. п-1. Оп. 4. Д. 74. Л. 12.
8. ГАИО. Ф. р-558. On. 1. Д. 4. Л. 35.
9. Там же. Л. 7.
10. Справочник и деловой торгово-промышленный указатель по г. Иркутску и округу на 1930 г. - Иркутск, 1930. - С. 140.
Статья принята к публикации 30.10.06
Д.Н.Макеев
Взаимоотношения кооперативов с органами государственной власти в Енисейской и Иркутской губерниях в 1917 г.
Зарождение в России кооперативного движения и дальнейшее его развитие было неразрывно связано с государством. Взаимоотношения кооперации с органами власти всегда были непростыми. История содержит большое количество примеров как плодотворного сотрудничества и обоюдной поддержки, так и взаимного неприятия друг друга, Во многом характер взаимоотно-
шений определялся политической и экономической ситуацией, которая складывалась в стране,
Непростым в жизни кооперативных организаций был период между двумя революциями - Февральской и Октябрьской 1917 г. Свержение монархии в России кооператоры Сибири встретили с надеждой на измене-ние своего правового положения._К 1917 г.
Кафедра молодых
- _ •_..•■■'. - _ . - : : ; : -
сибирская кооперация представляла мощный хозяйственный организм, в котором действовало 10 тыс. кооперативов первой степени; по числу союзных объединений она превосходила Европейскую часть России, так как ею было создано свыше 70 союзов. На каждый миллион жителей в стране приходилось три кооперативных союза, в Сибири этот показатель равнялся - 5 [1]. Такая мощная организация нуждалась в более совершенной законодательной базе.
После свержения самодержавия кооператоры Сибири от робкой оппозиции и «аполитизма» сразу же перешли к открытой и активной политической борьбе. Сибирские кооперативные журналы также восторженно встретили это событие. Журнал Восточно-Сибирского общества сельского хозяйства, промышленности и торговли «Сибирская деревня» посвятил пять своих выпусков статье В.Г.Короленко «Падение царской власти». Заканчивал автор цикл этих статей словами: «Царской власти нет уже доли в этом великом и трудном общенародном деле. Не будет ей доли и в счастливом будущем... Россия слишком долго верили в царей, слишком долго и напрасно надеялись. Последний Романов отлучил её от этих наивных упований и теперь со всех концов нашей родины, из всех городов и сел, из столиц и деревень несется, по-видимому, общий единодушный крик: «Да здравствует народное правление! Да здравствует демократическая республика! »[2].
Такие лозунги звучали повсеместно. Сергей Сит-ковский з этом же журнале опубликовал статью «Зачем нужны партии»[3]. В ней автор доказывал необходимость существования политических партий для построения в стране качественно новых общественных отношений. Журнальные публикации под названиями «Формы государственного устройства», «Что такое политическая партия?», «Как англичане свободу понимают» стали нормой для кооперативной печати. На страницах кооперативных периодических изданий до минимума сократилась информация хозяйственного и статистического характера. Всё это позволяет с уверенностью говорить о политизации кооперативов или, по крайней мере, высшего руководства кооперативных организаций.
Политические взгляды сибирской кооперации после февраля 1917 г. всецело определялись позицией общероссийской кооперации. Однако сибирские кооператоры не были пассивными исполнителями политической линии руководства центральных кооперативных объединений, они были активными участниками выработки политических решений кооперации по многим вопросам в период с февраля по октябрь 1917 г. Свое отношение к важнейшим вопросам политической жизни страны в 1917 г, сибирская кооперация выражала через решения уполномоченных губернских и областных кооперативных съездов. Общероссийского съезда всех видов кооперации до октября 1917 г. не было.
В марте 1917 г. по всей Сибири прошли собрания
уполномоченных губернских и областных потребительских кооперативных союзов, на которых было определено их отношение к войне, временному правительству, государственному устройству России, Учредительному собранию. Вместе с тем, предпринимались конкретные шаги кооперации в организации власти на местах. 4-5 марта 1917 г. состоялось собрание уполномоченных Минусинского потребительского союза. Прежде всего, оно отправило приветственные телеграммы Чхеидзе и Церетели, характеризуя их как «истинных представителей рабочих и крестьян». В телеграмме Чхеидзе собрание уполномоченных выразило надежду, что под «Вашим руководством Совет рабочих и солдатских депутатов составит надежную опору Республиканской России и скорейшего заключения мира свободными трудящимися всех стран»[4]. В резолюции съезд уполномоченных Минусинского кооперативного союза выразил полную готовность поддержать Временное правительство в деле устранения последних остатков самодержавия и устройства свободной республиканской России. Съезд просил Временное правительство обратиться к народам воюющих стран созвать Учредительные собрания, с которыми русский «народ - миролюбец рад будет вступить в переговоры не только о прекращении войны, но и об осуществлении мира во веки». Съезд потребовал от Временного правительства скорейшего созыва Учредительного собрания, которое должно было обратиться к германскому, австрийскому, болгарскому и турецкому народам с призывом свергнуть свои правительства и приступить к мирным переговорам на основе всеобщей свободы народов и отказа от каких бы то ни было завоеваний.
В целях укрепления нового строя съезд кооператоров Минусинского союза предложил всем кооперативным организациям уезда приступить к образованию во всех селах Комитетов общественной безопасности, которые должны были быть избраны на сельских сходах всеми жителями села. Первыми шагами деятельности этих комитетов минусинские кооператоры считали разоружение полиции и создание народной милиции, контроль над действиями всех представителей власти. На съезде было также решено, что руководящие органы Минусинского союза потребительских обществ в полном согласии с руководством Минусинского союза кредитных товариществ окажут содействие в организации этих Комитетов и выработке плана их действий.
Таким образом, съезд не признал Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов формой власти трудящихся, а отвел эту роль Комитетам общественной безопасности.
Съезд уполномоченных потребительской кооперации Енисейской губернии, проходивший 16 - 19 марта 1917 г., в своей резолюции «О текущем моменте» большинством голосов (65 из 70) приветствовал свержение царизма, призвал «всех граждан поддержать Временное правительство во всех его начинаниях», потребовал вве-
дения в России «Демократической народной республики», видел главную задачу в энергичной подготовке выборов в Учредительное собрание и организации сельских, волостных и уездных крестьянских комитетов и союзов. Однако по отношению к войне енисейские кооператоры выразили иную точку зрения, чем минусинские. Они решили, что «заключать мир сейчас невозможно, ибо это грозит русской свободе от прусского абсолютизма» [5].
Политические дискуссии горячо поддерживались кооператорами. Среди видных кооперативных деятелей было немало эсеров, которые пользовались большим влиянием в крестьянской массе. Нужно сказать, что из 15 эсеровских организаций, действовавших в Сибири в 1914 - 1917 годы, 7 находилось в Енисейской губернии и 4 в Иркутской [6].
Включение кооперативных деятелей в сферу политической жизни неизбежно повлекло за собой некоторое их охлаждение к делам кооперации. Несомненно, что на данное обстоятельство оказывало влияние то, что до революции многие сосланные в Сибирь за политическую деятельность смогли применить свои силы и опыт на базе кооперативных преобразований, В какой-то степени кооперативы позволяли политическим ссыльным не только выживать материально, но и удовлетворяли их духовные потребности. В частности, много сосланных эсеров находилось в Минусинском округе. Здесь они принимали активное участие в создании и работе кооперативов. Внешне нейтральная сибирская кооперация по существу находилась в сильной зависимости от эсеров. Кооператоры даже пытались выступить в качестве самостоятельной политической группы. Они поддержали материально выборы в Учредительное собрание.
Активный деятель Енисейского союза кредитной кооперации и крупнейший эсеровский лидер Нил Вале-рианович Фомин был избран в Учредительное собрание. Н.В. Фомин был сослан в Канский уезд Енисейской губернии в 1912 г. Здесь он продолжал заниматься революционной деятельностью, принимал активное участие во многих совещаниях своей партии, в конце 1915 г. нелегально присутствовал на совещании западно-сибирских социалистов-революционеров, где возникло решение о создании сибирского союза эсеров, С момента Февральской революции он стал официальным лидером партии эсеров в Енисейской губернии [7]. В то же время Н.В. Фомин являлся председателем исполнительного комитета Енисейского губернского Совета крестьянских депутатов,
В журнале «Сибирская деревня» от 20 июня 1917 г. было размещено обращение к крестьянству Енисейской губернии от имени Исполнительного Комитета Енисейского губернского Совета крестьянских депутатов, в котором говорилось: «... Долго сносил народ на своей спине эти дворянские законы, много он перетерпел от царской власти...Теперь настало такое время, надо на-
роду иметь свои, народные законы и свою народную власть»[8]. В дальнейшем, в соответствии с этим обращением, предлагалось организовывать на местах сельские и волостные Советы крестьянских депутатов, устанавливать тесную связь с уездными Советами и под общим руководством Исполнительного Комитета Енисейского губернского Совета крестьянских депутатов бороться с врагами революции.
В связи с политическими событиями, продолжающейся войной, общим расстройством экономики и транспорта угроза продовольственного кризиса становилась реальной. В марте 1917 г. Временное правительство ввело хлебную монополию и издало «Временное положение о местных продовольственных органах», согласно которого все излишки зерна и фуража объявлялись государственной собственностью. Предпочтение в их заготовке отдавалось кооперативам и общественным организациям, из представителей которых формировались продовольственные комитеты [9]. Кооперативы Енисейской и Иркутской губерний приняли активное участие в реализации хлебной монополии. 20 сентября Иркутская губернская управа обратилась к Иркутскому кредитному союзу с просьбой о помощи в организации заготовления хлеба. В циркулярном письме управа просила Иркредсоюз: «ввиду наступления времени по реализации нового урожая и с целью ограничения скупки хлеба частными лицами по спекулятивным ценам организовать по линии Томской железной дороги ссыпные пункты». В письме даже перечислялись населенный пункты, где предполагалось их организовать. Далее говорилось, что «...все хлебные продукты в губернии берутся на учет Продовольственными комитетами, расходование хлеба производится исключительно по распоряжению этого комитета. Местное население обеспечивается по нормам довольствия, установленным министерством продовольствия» [10].
На очередном собрании Иркутского кредитного союза, которое состоялось 10 октября 1917 г., были созданы различные отделы, в том числе и отдел по хлебной монополии. Его заведующим был назначен Г.М. Харламов, а вся Иркутская губерния была разделена на семь районов. В каждый из районов был направлен инструктор.
Через месяц, 7 ноября, на заседании правления союза Г.М. Харламов докладывал, что введение хлебной монополии в губернии встречает множество преград. Основными из них были: дезорганизация сельских обществ и продовольственных управ на местах; задержка молотьбы из-за отсутствия рабочих рук и машин; незначительные вознаграждения товариществ - 8 - 9 коп. за пуд, что не покрывало всех расходов, связанных с приемкой и отправкой хлеба, В качестве доказательства приводились данные исследования, проведенные Знаменским кредитным обществом в сентябре 1917 г. По их результатам выходило, что себестоимость одного пуда
пшеницы составляла 5 руб. 75 коп.; ячменя - 3 руб. 89 коп.; овса - 3 руб. 85 коп [11]. В дальнейшем правление союза было вынуждено обратиться к губернской управе с просьбой о повышении твердых цен на хлеб. Таким образом, получалось, что кооперативные организации, став фактическими исполнителями такой масштабной задачи, не имели возможности самостоятельно влиять на вопросы ценового регулирования, что подрывало их авторитет в глазах населения.
Непросто у кооператоров складывались отношения и с государственными органами. После Февральской революции во многих кооперативах произошла смена правлений, но не путем переизбрания, а с помощью административных рычагов. Серьезные столкновения у кооперации были с Продовольственными комитетами, во главе которых зачастую оказывались представители торгово-промышленного мира. Комитеты противопоставляли себя кооперативам, вместо того, чтобы служить органом контроля над деятельностью последних, они заводили сами склады и лавки и брали на себя технику распределения. Все это привело к тому, что «уже в апреле, а особенно в мае, явственно обозначается целое гонение на кооперативы» [12].
Имели место случаи, когда кредитные кооперативы самостоятельно, в обход хлебной монополии, продавали хлеб, на что по договоренности с Иркутской продовольственной управой не имели права, Инструктор по продовольствию Авдонович сообщал в телеграмме Продовольственной Управе: «Многие кредитные товарищества производят самостоятельную продажу хлеба, на что они не имеют никакого права. Кредитным товариществам, якобы, разослано циркулярное распоряжение, в котором призывалось не признавать агентов Продовольственного комитета и не отправлять хлеб на ссыпные пункты по их указанию» [13]. Получалось, что полного взаимопонимания между кооперати&ами и органами государственной власти в период между двумя революциями достичь не удалось, Виной всему этому, на наш взгляд, была характерная для переходного периода несогласованность действий между государственными структурами и раз-
личного рода организациями, в том числе и кооперативными.
Итак, свержение самодержавия кооператорами было встречено восторженно. Их надежды во многом оправдались, так как правовой статус кооперации существенно изменился. Возросла политическая активность кооперативных организаций, что во многом было связано с наличием в рядах обществ и товариществ большого количества политических ссыльных. В Енисейской и Иркутской губерниях кооперативы приняли активное участие в работе государственных продовольственных органов, что повысило их статус в государстве.
Библиографический список
1. Алексеева В.К. Кооперативное движение в Сибири. Новосибирск. С.84
2. Сибирская деревня. - 1917. - №17. - С.19.
3. Сибирская деревня. - 1917. - №30-31. -С.20-22.
4. Иванов Б.В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской войны. - Томск, 1976. - С.127
5. Иванов Б.В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской войны. - Томск, 1976. - С.128.
6. Горюшкин Л.М. Эсеры в сибирской ссылке/политическая ссылка и рабочее движение в России. - Новосибирск. 1988. - 296 с.
7. Сибирская кооперация. 1919. №1. - С.5.
8. Сибирская деревня, 1917. №20. - С.10-11.
9. Кабанов В.В. Октябрьская революция и кооперация (1917-март 1919 г.). - М. - 1973. - С.111.
10. ГАИО. Ф. р-322. Оп.1. Д.З. Л.19.
11. ГАИО. Ф. р-322. Оп.1. Д.З. Л,54,67.
12. Меркулов A.B. Исторический очерк потребительской кооперации в России. - Петроград. - 1919.-С63.
Гаврилов A.A. Сибирская кооперация в период 1914 - 1920 гг. (на материалах кредитной и потребительской кооперации). - Иркутск. - 2003. - С.138.
Статья принята к публикации 14.02.06
О.С.Рудая
Изучение деревянного зодчества Иркутской губернии И.И, Серебренниковым_
Памятники деревянного зодчества Иркутской губернии один из первых изучал и описывал краевед, общественный и политический деятель И.И, Серебренников. Летом 1911 г. по поручению Иркутской городской думы в район проектируемой железной дороги Иркутск - Жи-галово (Усть-Илга) - Бодайбо была направлена экспеди-
ция для экономического обследования района. Возглавлял экспедицию И.И. Серебрянников. Во время этой поездки он проявил большой интерес к «ставшим достоянием истории» старинным домам, деревянным церквям, религиозным атрибутам. Ему лично удалось осмотреть только пять церквей в Верхоленском уезде: церковь Бо-
