CC BY
24
УДК 9(С18)+947.084.3+336:334
СИБИРСКИЕ КООПЕРАТИВНЫЕ СОЮЗЫ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
л _ о
А.А.Гаврилов1, Л.В.Занданова2
Восточно-Сибирская государственная академия образования, 664011, Иркутск, Нижняя Набережная, 6.
Исследуются материальные потери кооперативных организаций Сибири в годы гражданской войны при колча-ковском режиме и советской власти. Сибирская кооперация в условиях политической нестабильности, постоянных экономических потерь оказалась наиболее живучим экономическим организмом, сумела сохранить кооперативную среду и свою разветвлённую структуру. Библиогр. 4 назв.
Ключевые слова: сибирская кооперация; кооператив; кооперативная монополия; финансовые потери сибирских кооперативных союзов.
SIBERIAN COOPERATIVE UNIONS DURING THE CIVIL WAR A.A. Gavrilov, L.V. Zandanova
East Siberian State Academy of Education, 6, Nizhnyaya Naberezhnaya St., Irkutsk, 664011.
The article studies the material losses of Siberian cooperative organizations during the Civil War under the Kolchak regime and the Soviet government. Siberian cooperation under the conditions of political instability and persistent economic losses appeared to be the most enduring economic body, and managed to maintain cooperative environment and its branched structure. 4 sources.
Key words: Siberian cooperation; cooperative (society); cooperative monopoly; financial losses of Siberian cooperative unions.
В.Г. Тюкавкин является одним из самых известных исследователей российской аграрной истории. В то же время в его трудах нашли отражение важнейшие стороны жизни сибирской деревни и истории сибирского крестьянства. Он по праву стоит в одном ряду ученых-сибиреведов, изучивших земельный и переселенческий вопросы, характер аграрных отношений и расслоение крестьянства Сибири в период проведения Столыпинской аграрной реформы. Значительное место в его работах отведено исследованию кооперативного движения. В.Г. Тюкавкин отмечал опережающее развитие кооперативов в сибирской деревне, указывая, что в Сибири находилось почти две трети всех потребительских кооперативов страны и 70 % масло-дельческих, основную прибыль от деятельности которых получали зажиточные крестьянские хозяйства. Кооперативное движение знаменовало собой переход к крупному капиталистическому производству, считал ученый.
За годы работы над проблемами аграрной истории России Виктор Григорьевич не только не утратил интерес к кооперации в сельскохозяйственном производстве, но и сумел увлечь ее изучением многих из своих учеников. Приезжая в Иркутск, читал интересные спецкурсы по проблемам кооперации. Несмотря на то что последние десятилетия Виктор Григорьевич работал в столице, в Сибири у него появились последователи в изучении этого движения. Сегодня интерес к этой теме стал особенно заметен, вышло в свет не-
сколько значительных публикаций, подготовлены кандидатские и докторская диссертации, вводятся в научный оборот новые источники, освещающие кооперативную деятельность в Сибири не только накануне революций 1917 г., но и в советское время [1]. Полученные знания свидетельствуют о непрерывности кооперативного процесса, способствуют формированию комплексного исследования кооперации в Сибири в XX веке, создают предпосылки для написания обобщающего труда по истории кооперации в Сибири. Данная статья является одной из его частей и в то же время - продолжением начатого В.Г. Тюкавкиным исследования.
* * *
Сибирские кооперативные учреждения в период гражданской войны сумели сохранить свою организационную структуру и фактически стали монополистами на сибирском рынке. Они наладили на своих предприятиях промышленную переработку сельхозпродукции, международную торговлю льном, пушниной и, несмотря на многочисленные финансовые потери, связанные с денежной инфляцией, простоями железнодорожного транспорта, сохранили экономическую самостоятельность до установления в Сибири советской власти.
Результаты работы кооператоров были бы более значимы, если бы не постоянные политические потрясения, в ходе которых кооперативное имущество становилось объектом добычи как со стороны военных,
1Гаврилов Алексей Алексеевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России. Gavrilov Aleksei, Candidate of History, Associate Professor of the Department of History of Russia.
2Занданова Лариса Викторовна, зав. кафедрой истории России, доктор исторических наук, профессор, тел.: (3952) 240700. Zandanova Larisa, Head of the Department of History of Russia, Doctor of Historical Sciences, Professor, tel.: (3952) 240700.
так и гражданской власти независимо от их политических взглядов. Обстановку, в которой приходилось работать кооперативам во время гражданской войны, передаёт письмо кооперативных работников Пермского северо-восточного союза кооператоров, которые в 1918 г. бежали из города перед приходом Красной Армии: «Продовольственный вопрос в г. Перми крайне обострился. Подвоз продуктов питания на рынок прекратился из-за реквизиций, которые производят большевики на заставах, ...населению выдают 0,5 фунта хлеба в день на одного человека. ... Большинство населения настроены к большевикам враждебно. ...С Центральной Россией регулярного сообщения нет. По железной дороге в г. Пермь прибыло эвакуированной нашей мануфактуры на 11 млн руб., которая большевиками немедленно увезена дальше» [2].
После установления советской власти в сибирских городах большевики проводили национализацию частной и кооперативной торговли. Насколько просто принималось решение по этим вопросам, свидетельствуют документы заседания Исполкома Омского областного совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов от 26 марта 1918 г.: «В связи с тем обстоятельством, что средства от буржуазии поступают не так обильно, да и притом, надо знать меру, до которой можно идти в выжимании буржуазии, не вечно же её доить, постановили: 1)...произвести национализацию кооперации...4) Всю частную торговлю национализировать сразу» [3].
Кооперация оказалась неугодной и после военного переворота адмирала Колчака. Новая власть видела в кооперации «гнездо соглашателей» с большевиками, или, как выражались некоторые средства печати, «инвалидный дом» для безработных политиков из лагеря социалистов-революционеров и меньшевиков. Властные же экономические структуры считали кооперацию серьёзной помехой частнопредпринимательской деятельности. Под разными предлогами они вмешивались в кооперативные дела, особенно связанные с железнодорожными перевозками, вводя административные ограничения. Много хлопот доставляли различного рода ревизоры, которые вторгались в хозяйственную и распределительную работу кооперации.
Так, например, Акмолинский уездный союз кооператоров, давая ответ на анкету Сибцентросоюза, отмечал «недостаточность распределявшихся продуктов и предметов первой необходимости для членов союза. Норма была урезана ещё в несколько раз, когда в обязанность союза было вменено производить
снабжение всех воинских частей......доставленный
мануфактурный товар в количестве 25000 аршин, на основании приказа коменданта города генерал-майора Серенко, союз должен был передать в распоряжение воинских частей и гражданской власти» [4].
Славгородский районный союз сообщал, что вмешательство в распределительную деятельность кооперации выражалось в требованиях офицеров гарнизона получать без отказа все товары по кооперативным ценам. В качестве примера приводился случай с заёмными письмами Закупсбыта (Всесибирского по-
требительского кооперативного союза), которыми пользовались потребительские союзы вместо денежных знаков: «В начале 1919 г. переданы были заёмные письма Закупсбыта для распространения среди потребительских обществ и отдельных кооператоров, за которых можно поручиться, что они не будут спекулировать. Уплата по заёмным письмам была обещана товарами по кооперативным ценам. Между прочим, для этой цели были отправлены из Закупсбыта около 11000 катушек ниток ценою не свыше 70 коп. за катушку и около 250 тканевых одеял по 14 руб. 50 коп. за штуку. В целях популяризации среди населения заёмных писем решено было всякому обществу при получении заёмных писем выдавать за наличные, в зависимости от стоимости приобретённого письма, соответствующее количество ниток и около трех одеял на каждое общество. Когда сведения о распространении заёмных писем дошли до офицерства и военных чиновников гарнизона, то они являлись по отдельности и стали требовать, чтобы им выдали на тех же условиях заёмные письма. Когда им отказывали, то они грозили забрать все одеяла без всяких писем. Управляющий уездом также потребовал для себя и своей семьи и служащих по одеялу, но получить ему не пришлось, так как правление распорядилось все оставшиеся одеяла раздать в один день потребительским обществам» [4].
Другой, более изощренной формой грубого вмешательства в дела кооперации была так называемая «государственная политика», под флагом которой проводились различные бюрократические комбинации в интересах частного капитала. Так, например, 26 апреля 1919 г. профессиональный союз рыбаков р. Енисей обратился в администрацию Енисейского уезда с ходатайством об оказании им содействия в покупке соли в Енисейском отделении союза кооперативов. В письме говорилось: «.Просим оказать содействие представителю рыбаков в приобретении соли в губернском кооперативе, что послужит значительному понижению цен на рыбу, а главным образом не даст возможности кооперативу, имеющему в низовьях соль по столь низкой цене (8 руб. 80 коп. при рыночной цене около 40 руб.) и предполагающему производить собственную засолку рыбы, спекулировать, что в последнее время часто замечается, и предупредит возможную спекуляцию среди рыбаков кооператива» [4, с. 27]. Путём разъяснительной работы кооперативным организациям удалось предотвратить негативную реакцию властей. Этот случай можно квалифицировать как один из типичных приёмов конкурентной борьбы с кооперацией.
Об этом же свидетельствует заявление заведующего Тобольской конторой Закупсбыта: «.Заинтересованные обдорские группы лиц, претендующие на получение дешевой муки Закупсбыта для своих целей, через Русско-Зырянское земство домогаются реквизиций хлеба путём неправильного освещения положения дела в Обдорском крае. Они побудили уполномоченного минснабпрода г. Остроухова сделать распоряжение Закупсбыту немедленно выдать муку Обдорским волостным земствам. Требова-
ние это подкреплено угрозой принять решительные меры» [4].
Ещё более вероломно поступили торговцы с. Абакан Енисейской губернии. В протоколе местного кооператива об этом записано так: « 5 августа 1919 г. приблизительно в 7 часов утра торговое помещение и контора общества были оцеплены военным караулом. Около 10 часов утра, когда базар был в полном разгаре, в контору общества прибыл комендант села Абакан прапорщик Нигрицкий и начальник милиции Гос-тюкин со своим секретарём и помощником. При приглашенных ими понятых и экспертах... прапорщик Нигрицкий без предъявления ордера объявил, что до его сведения дошло, что правление общества преследует спекулятивные цели. Мотивом к этому послужила операция с мануфактурой за два дня текущей недели (мануфактура была куплена не у той компании спекулянтов, которой сочувствовал Нигрицкий и среди которой находилась хозяйка его квартиры). Конечный результат выяснился мнением экспертизы, каковая, несмотря на то, что состояла из частных торговцев, признала, что товар, купленный правлением, гораздо лучше по качеству и подбору, нежели у компании .Лавка и контора были закрыты до половины второго часа дня, причём к этому времени базар весь разъехался, чем и был нанесён обществу и членам его материальный убыток. Просьбы правления разобраться с ложным доносом были оставлены без внимания» [4, с. 28].
Все эти случаи приобретали большую остроту по мере разрастания в Сибири сопротивления колчаков-скому режиму. Так, члены Межевского общества потребителей Канского уезда Енисейской губернии сообщали: «3-16 мая 1919 г. при вступлении в с. Межев-ское правительственных войск солдатами была ограблена общественная лавка на сумму 10000 тыс. руб., разграбленный товар состоял из кос, серпов, шапок всех сортов и более ценного имущества, поломали замки в лавке и сделали то, что ни один неприятель и варвар не сделали бы, что сделали «православные» воины нынешнего правительства. Сожгли в с. Межевском 73 жилых дома, более 180 нежилых построек, сельскохозяйственные машины, все инструменты, а также хлеб. Около 400 душ остались без крова, хлеба и одежды. Это ужас хуже нашествия иноплеменников» [4, с. 29].
Каменский районный потребительский союз (Алтай), отвечая на анкету Сибирского кооперативного отдела, сообщал: «Месяца за 4 до падения власти польские легионы разграбили пакгауз на пристани. Товаров на пристани ограблено тысяч на 200. Было поползновение расширить размер грабежа, но русские белые части воспрепятствовали. Вообще же в течение июля, августа, сентября месяца 1919 г. карательные отряды белых по уезду грабили общества потребителей, забирали всё - товар, инвентарь и деньги дочиста. Грабили маслодельные артельные заводы, забирая масло и инвентарь. После них оказалось около ста заводов разрушенными или прекратившими свою деятельность. Кроме того, существенное разрушение в области молочного хозяйства принёс угон лучших
молочных животных. .в части уезда, по направлению к р. Кулунде, в текущем году совершенно не работают маслодельные заводы. Многие селения, например, Тюменцево, вырабатывали до 14 вагонов масла в год, ныне, благодаря угону белыми скота, сдано только несколько десятков пудов. Грабежи сёл носили самый допотопный, дикий характер. Каждый раз из экспедиции каратели возвращались с обозами награбленного. Многие сёла до 15 раз выжигались, поджигались сразу в нескольких местах» [4, с. 31].
В Курганском отделении губернского союза во время отступления войск со складов было разграблено товаров на сумму 524 189 руб., всего было выявлено около 50 случаев разграблений. Как отмечалось в отчете, в большинстве случаев размеры убытков установить было невозможно, поскольку вместе с товарами часто похищались книги и документы. Сильно пострадали потребительские общества в Каинском, Петропавловском, Тарском уездах. Так, в Петропавловском уезде во время отступления белых было разграблено товаров, принадлежащих обществам потребителей, на сумму 65 015 руб. 40 коп. По пути отступления белых в Тарском и Акмолинском уездах лавки потребительских обществ были разграблены практически полностью, при этом члены правлений, оказавшие сопротивление и не допускавшие грабежей, были расстреляны.
Грабежи, насилие, убийства кооператоров - так характеризуется время правления адмирала Колчака в Сибири. Сибирское временное правительство было вынуждено реагировать на многочисленные жалобы, поступавшие с разных территорий Сибири, о проводимых военными многочисленных реквизициях и конфискациях, а также на негативное обсуждение этих действий в прессе. Было принято специальное постановление, в котором говорилось: «Страна, имеющая колоссальный запас кожевенных товаров, остаётся без обуви, так как товар, боясь реквизиций, запрещений, не появляется на рынке. Некоторые местные уполномоченные до сих пор считают возможным сначала накладывать запрет на свободную продажу предметов под предлогом необходимости их для армии, а потом уже начинают выяснять, действительно ли эти предметы необходимы, чем окончательно убивают частную солидную торговлю и способствуют сами развитию спекулянтов. Поэтому всякого рода реквизиции, конфискации, запрещения продажи, а равно ввоза и вывоза, могут быть допущены только на основании закона» [3]. Правительство, судя по данному документу, правильно оценивало экономическое положение, однако на практике не могло прекратить творившийся произвол. Складывалось впечатление, что и сам «правитель» не контролировал ситуацию.
Отменив 12 ноября 1918 г. хлебную монополию, Сибирское временное правительство надеялось оживить частный капитал и тем самым решить назревшие экономические проблемы: «Допущение свободной торговли в связи с постепенным успокоением страны должно вызвать оживление деятельности капитала. ... Весьма важно в этот переходный момент по возможности дать работе частного капитала направление,
согласованное с государственными нуждами» [3, л. 15]. В связи с этим Сибирское правительство вводило новые правила «постепенного отправления дальневосточных грузов по железным дорогам малой скоростью». Ссылаясь на необходимость срочного снабжения армии боевыми материалами, правительство назначило особоуполномоченное лицо, которому предоставлялось право приобретать и отправлять все грузы.
По новым правилам все грузы в порядке их отправления делились на две группы: 1-ая группа - грузы боевые и необходимые для снаряжения армии, 2-ая группа - грузы для удовлетворения армии и населения. В свою очередь, последние подразделялись на категорию «А» (товары первостепенной необходимости: рис, чай, сало, жидкое минеральное топливо, смазочные машинные масла, кокосовое масло, сахар, спички, сельскохозяйственные машины, шпагат и т.д.) и категорию «Б» (товары неповседневного спроса: кофе, макароны, перец, бумага разная, железо, сталь, гвозди, проволока, топоры, кожа, крупы всякие, дубильные вещества, мануфактура, обувь кожаная и резиновая, табачные изделия, мыло, свечи, рыба, свинец, цинк, шерсть). Под руководством Сибирского правительства было сформировано Закупочное бюро, в его состав вошло по одному представителю от министерства финансов, военного министерства, Союза Сибирских кооперативных союзов, маслодельческих артелей, Центральных кредитных кооперативов, Совета кооперативных съездов, торгово-промышлен-ников Сибири и Союза городов и земств Сибири.
Несмотря на то, что в Закупочной комиссии явно преобладали представители кооперативных организаций Сибири, а все товары отправлялись с Дальнего Востока только от ее имени, наряды на погрузку, размещение, вывоз грузов выдавал особоуполномоченный представитель Временного правительства. Поскольку торговлю с зарубежными странами в это время можно было вести только на востоке, то власть уполномоченного становилась практически безграничной. Под благовидным предлогом наведения порядка и борьбы со спекуляцией Временное сибирское правительство установило свою монополию на ввоз товаров с Дальнего Востока, что вызвало негативную реакцию руководства кооперативных организаций Сибири. В отсутствие альтернативы и в силу сложившихся обстоятельств, кооперативные организации были вынуждены сотрудничать с режимом адмирала Колчака, несмотря на невыгодные для них условия. В связи с этим обвинения со стороны большевиков в адрес си-
бирских кооператоров по поводу снабжения ими кол-чаковской армии продовольствием и обмундированием, прозвучавшие после установления советской власти, не могут рассматриваться всерьез, так как их интересы базировались не на политической основе, а на чисто экономической выгоде.
Отношение советской власти к кооперации в период гражданской войны было также отрицательным, так как в кооперации она видела враждебную силу и организацию, в которой «окопались» эсеры и меньшевики, тормозившие проведение радикальных преобразований в стране. В качестве примера можно сослаться лишь на данные, которые приводились на совещании уполномоченных Енгубсоюза 15 октября 1920 г.: «По постановлению советской власти в Красноярской губернии были аннулированы сибирские денежные знаки колчаковского правительства, введены твёрдые цены на товары. В связи с этим союз понёс крупные убытки от пропавших в пути товаров, от конфискаций, реквизиций. Общие убытки союза выражались: от уценки до твёрдых цен - 36 494 018 руб. 55 коп., аннулирование сибирских денег «сибирок» - 3 793 668 руб. 53 коп., от реквизиций - 1 091 538 руб., от пропавших в пути товаров -14 152 360 руб.26 коп., от безнадёжных долгов - 3 653 959 руб. 05 коп., от невыкупленных наложенных платежей - 964 руб. 85 коп. Общие потери за это время составили 59 188 509 рублей» [4, с. 31].
Большие убытки в результате аннулирования сибирских денег означали, что в период гражданской войны общества накопили значительные суммы за счет отпуска товаров воинским частям и прочих операций. Проведенные подсчеты показали только потери, понесенные сибирской потребительской кооперацией, в то время как существовали и другие виды объединений - маслодельная, кредитная, городская, промысловая и т. д., - убытки которых не были подсчитаны.
Таким образом, приведенные выше примеры показывают, что сформировавшаяся еще до революции и успешно функционировавшая на селе система сибирской кооперации, способствовавшая дальнейшему развитию производительных сил крестьянских хозяйств и выходу многих товаров - продуктов сельского хозяйства Сибири - на широкий международный рынок, в период гражданской войны столкнулась с большими трудностями в своей деятельности. Потребовались значительные усилия советской власти для того, чтобы возродить разрушенную систему, однако эта система была уже совершенно иной по своей сути.
Библиографический список
1. Гаврилов А.А. Сибирская кооперация в период 1914-1920 гг. (На материалах кредитной и потребительской кооперации). Иркутск. 2003; Коряков И.А., Корякова Л.Х. Очерки истории потребительской кооперации Забайкалья (18311950 гг.). Чита, 1992; Макеев А.Н. Некоторые аспекты положения служащих в кооперативных организациях // Доклады и выступления участников Первой региональной научно-практической исторической конференции школьников и учителей. Иркутск, 2006. С.103-106; Потребительская кооперация республики Бурятия 1923-1993 гг. Улан-Удэ, 1993; Он же. Кооперативная пресса как исторический источник при
изучении кооперативного движения в Иркутской губернии в 1908-1918 гг. // Сибирь в контексте российских перемен: исторический опыт, традиции и проблемы современности: Мат-лы региональной научно-практ. конференции, посвященной памяти проф. В.И. Дулова и его ученика проф. В.Г. Тюкавкина. Иркутск, 2005. Кн.1. С.192-198.
2. ГАНО. Ф.- 51 .Оп.1. Д. 381. Л. 50-52.
3. ГАНО. Ф.р.- 31. Оп.1. Д.34. Л.2.
4. А.М. Сибирская кооперация в период военной диктатуры. Омск, 1922. С. 24-25.
