CC BY
69
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 36 (174). Право. Вып. 22. С. 26-30.
О. С. Кузнецов
ВЗАИМООБУСЛОВЛЕННОСТЬ РОССИЙСКОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА
И СОЦИАЛЬНЫХ РЕГУЛЯТОРОВ В ИХ ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ
Рассматривается историко-правовой аспект взаимосвязи российского конституционализма и социальных регуляторов как явлений правовой, политической и социальной жизни российского общества.
Ключевые слова: российский конституционализм, специфика конституционного развития, либерально-демократические идеи, социальные регуляторы.
В эпоху принятия первых конституций (Американская конституция 1787 г., Французская конституция 1791 г.) в развитых западных странах возникает и институализируется концепция конституционализма. Уже с начала XIX в. конституционализм становится общепризнанной формой легитимации государственной власти, в том числе и монархической. В современных историко-правовых исследованиях отмечается, что именно с этого времени начинают выделять два типа конституционализма: правительственный (октроированный) и классический (революционный). Результатом правительственного конституционализма являлась ограниченная и данная свыше монархом конституция. Революционный конституционализм осуществлялся лишь в рамках буржуазного развития общества, а средством его достижения служило давление на правительство снизу — посредством революционного выступления или широкого общественного движения.
Появление российского конституционализма некоторые исследователи связывают с конституционными проектами, выдвинутыми представителями аристократии в ходе политического кризиса начала 1730 г. Члены Верховного Тайного совета, осуществлявшие всю полноту власти в период царствовавших, но не управлявших монархов — Екатерины I и Петра II, оказались в начале 1730 г. перед ситуацией выбора нового правителя. Вопрос о выборе подходящей кандидатуры был непростой ввиду соперничества различных группировок. Определяющим мотивом для правящей элиты в выборе правителя стала возможность осуществления контроля над будущим монархом. Именно Анна Иоанновна, по ее личным качествам и особенно положению, остановила на себе выбор верховников, логично предположивших, что не имевшая бесспорных династических прав герцогиня Курляндская со-
гласится на ограничение ее монархических прерогатив. Члены Верховного Тайного совета разработали определенные условия — кондиции, на которых Анна Иоанновна могла стать императрицей. Вместе с приглашением принять российскую корону она получила и эти условия, сформулированные в виде ряда пунктов. Кондиции, подготовленные Верховным Тайным советом, стали, по сути, первым юридическим социальным регулятором, устанавливающим ограничения самодержавия в конституционной истории России. Без согласия Верховного Тайного совета императрица не могла начинать войну, заключать мир, определять размеры государственных налогов. Устанавливался контроль Совета над расходованием государственных средств. К числу общеполитических требований был отнесен запрет отнимать у представителей дворянского сословия жизнь, честь, имения без суда. Невыполнение предложенных условий, как устанавливалось в документе, влекло за собой лишение российской короны1.
Анна Иоанновна была вынуждена подписать эти кондиции, при которых она могла бы занять русский престол, а заняв его, 25 февраля 1730 г. разорвала их, поскольку они не получили поддержки широких слоев дворянства и влиятельных государственных деятелей. Подтвердив свою репутацию реального политика, монархиня использовала шляхетскую оппозицию для разгрома Верховного Тайного совета и установления единоличной власти, оставив без внимания все идеи об ограничении монархии.
В обстановке правовых ожиданий демократических преобразований общества и ответных действий абсолютизма периодически возникают теоретические проекты конституционных реформ. Наиболее известным из них является проект манифеста об учреждении Императорского совета, предложенный императрице Екатерине II
государственным деятелем Н. И. Паниным. По замыслу проекта, российскому государству был необходим особый правительственный орган (Императорский совет), назначение которого заключалось в одобрении всех правотворческих актов монарха.
Окончательный текст Манифеста об учреждении Императорского совета был подписан 28 декабря 1762 г. Екатериной II, но позже она аннулировала его2. В период царствования Александра I была сделана еще одна попытка конституционной реформы в виде Государственной Уставной грамоты Российской империи 1820 г3. Работа над составлением этого документа должна была привести к созданию Основного закона, который так и не получил названия конституции. Тем не менее, Уставная грамота, как проект социального регулятора, стала несомненной вехой в истории правительственного конституционализма. Она явилась очевидным свидетельством высокого уровня политико-юридической мысли первой четверти XIX в. В ней нашли отражение идеи, выработанные как в самой России, так и в Западной Европе: разделение административной и судебных властей, независимость судей, равенство подданных перед законом, неприкосновенность личности и собственности, свобода печати и вероисповедания и т. д.
С первой четверти XIX по начало XX в. общественная мысль России упорно искала пути изменения существующего строя, предлагались самые разные варианты — от низвержения режима путем революции до самых безболезненных внешних изменений. Их объединяло признание неизбежности изменения политического строя, невозможности сохранения абсолютной монархии в России. Основоположниками классического конституционализма стали декабристы, предлагавшие конкретные конституционные проекты новой России. Однако планы их политических преобразований были надолго похоронены среди тайных материалов Следственной комиссии по делу о декабрьском восстании 1825 г. Попытка декабристов вооруженным путем изменить политический строй в России окончилась неудачей. Но, несмотря на это, передовая общественная мысль продолжала свое развитие в кружках свободомыслящей молодежи, где рождались мятежные призывы к изменению существующего и установлению нового прогрессивного строя.
В это же время в отечественной правовой науке вырабатывается понятие «Основной закон».
В российском конституционном праве появление этого термина связывают с систематизацией отечественного законодательства, благодаря которой были кодифицированы важнейшие нормы государственного права в один цельный акт, получивший название «Свод законов Российской империи». Этот документ с момента его первого издания в 1832 г. и далее на протяжении XIX в. выполнял роль основного социального регулятора политической, правовой и социальной жизни Российской империи. Вместе с тем юридической конституции (в формальном смысле) в России вплоть до реформы 1905-1906 гг. не существовало. Отсутствовали важнейшие институты конституционного права — общегосударственный представительный орган, избирательные права в общенациональном масштабе. Термин «конституционное право», если и применялся, то в отношении характеристики государственного строя зарубежных держав (Англии, США, Франции, Германии, Австрии, Швейцарии). Конституционализм, как система постоянных правовых ограничений государственной власти, был неведом России.
После Великой реформы 1861 г. были заложены основы формирования гражданского общества. Манифест 1861 г., освободивший крестьян, сопровождался рядом законодательных актов, устанавливавших правовую основу и условия выхода из крепостной зависимости. Предоставление крестьянам личной свободы, окончательное отделение суда от администрации и закрепление в нормах права независимости судебной власти, создание органов городского и местного управления — все это свидетельствовало о постепенном изживании абсолютной монархии.
Конституционный вопрос неоднократно ставился и обсуждался в правительственных кругах в первое десятилетие после реформы. Одни из сторонников законосовещательного представительства ориентировались на западноевропейские образцы, предполагая подойти к ним в результате постепенного развития представительных начал, другие отстаивали принцип исторической самобытности России и образцы государственного устройства искали в Земских соборах XVI-XVII вв. Одни выступали за преимущественные права дворянства в законосовещательных учреждениях, другие настаивали на равных правах представительства сословий. Всех их объединяло одно — стремление сохранить и упрочить положение монархии и господство дворянства4.
Начавшаяся в 1905 г. русская революция привела к существенным изменениям в отношениях между властью и обществом. Царем издается Манифест об учреждении Государственной Думы от 6 августа 1905 г. В нем указывается, что «настало время, следуя благим начинаниям... призвать выборных людей от всей земли Русской к постоянному и деятельному участию в составлении законов, включив для сего в состав высших государственных учреждений особое законосовещательное установление, коему предоставляются предварительная разработка и обсуждение законодательных предложений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов»5. В отличие от западноевропейских конституций, Манифест даже формально не ограничивал прерогативы царской власти и в этом смысле выступал, по сути, их противоположностью. Манифест должен был сыграть принципиальную роль в ходе трансформации абсолютной монархии в конституционную. Но этому не суждено было случиться. Сохраняя неприкосновенность самодержавной власти, Манифест лишь признавал возможность «за благо» учредить законодательный орган. 9 октября 1905 г. председатель комитета министров С. Ю. Витте представил Николаю II записку о необходимости политических реформ. В ней указывалось, что основной лозунг современного общественного движения в России — свобода, во имя которой создается право. С. Ю. Витте перечислил вопросы, решение которых волнует общество. В их число он включил: всеобщее избирательное право, политическое равноправие женщин, национализацию земли, социальное переустройство государства, преобразование России в союз свободных самостоятельных федераций и т. д.
Николаем II 17 октября 1905 г. под давлением С. Ю. Витте подписан Манифест об усовершенствовании государственного порядка, который был обнародован в тот же вечер. Это был еще один шаг в направлении конституционных ограничений власти в России. Манифест закрепил незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов; основы всеобщего избирательного права по вновь установленному законодательному порядку; обязательное участие Государственной Думы в законотворческом процессе. Названные направления получили развитие в последующих специализированных правовых актах: Указе «Об из-
менении Положения о выборах в государственную Думу» от 11 декабря 1905 г., Указе «О переустройстве учреждения Государственного Совета» от 20 февраля 1906 г., Манифесте о пересмотре учреждения Государственной Думы от 20 февраля 1906 г.6
Завершением государственной реформы 1905-1906 гг. явилось появление важнейшего социального регулятора Российской империи — Основных государственных законов от 23 апреля 1906 г. Как пишет И. А. Кравец, содержание и специфика юридической силы Основных законов 1906 г., порядок их пересмотра свидетельствуют о том, что с юридической точки зрения они сопоставимы с конституциями европейских государств преимущественно раннего этапа конституционного развития. У российских Основных законов было много общего с французской Хартией 1814 г., конституциями германских государств первой четверти XIX в., Конституцией Японии 1889 г. Как по форме, так и по содержанию Основные законы стали, по сути, первой российской конституцией консервативного и монархического характера. Введенные в действие актом монарха, они являлись российским вариантом октроированной конституции, получившей широкое распространение в европейских, а затем и в азиатских государствах, где монарх занимал доминирующее положение в механизме государственной власти и провозглашался источником всех властей в государстве7.
В феврале 1917 г. возобладала революционная линия развития российской государственности. Борьба с абсолютизмом в российских условиях приняла форму борьбы не столько за ограничения монархической власти, сколько за упразднение вообще института монархии. Так, 2 марта 1917 г. Николай II подписал Манифест об отречении от престола и о сложении с себя верховной власти8; 1 сентября 1917 г. Временное правительство приняло постановление о провозглашении России республикой.
Октябрьская революция привела к власти партию большевиков, которая стала проводить в жизнь концепцию революционного права; 25 октября 1917 г. начал работу II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, провозгласивший себя высшим органом власти в России. Были сформированы новые органы управления (ВЦИК, Совет Народных Комиссаров). Съезд провозгласил переход власти в центре и на местах в руки Советов, при-
знав их единственной формой власти. С первых лет Советской власти право использовалось как одно из главных средств реализации социальной политики. Всемирно известные Декреты Октябрьской революции «О мире», «О земле» положили начало новой социалистической правовой системе, были отменены все законы, закреплявшие сословное и имущественное неравенство граждан. Впервые в мире на законодательном уровне устанавливалось подлинное равенство мужчины и женщины, отменялась всякая дискриминация граждан по признаку национальной принадлежности, религиозных верований и т. д. С признанием подобных либеральных идей преследовалась цель разрушить все компоненты «юридического мировоззрения», свойственного буржуазному обществу, чтобы очистить историю и начать «с белого листа» строить новое государство, общество и право. Российская государственность в период РСФСР развивалась в условиях постепенной смены четырех конституций, которые по своему типу были социалистическими: Конституция РСФСР 1918, 1925, 1937, 1978 гг. Три последние были во многом республиканскими копиями конституций СССР 1924, 1936, 1977 гг.
Конституции советского периода носили крайне заидеологизированный характер. Сословные различия феодального абсолютизма были заменены классовыми различиями, а не формальным равенством всех перед законом. Уже в первой советской Конституции устанавливалось, что отдельные группы лиц лишаются некоторых прав, которые могут быть использованы ими в ущерб интересам социалистической революции (п. 23)9. Так, например, права избирать и быть избранными в Советы были лишены лица, использовавшие наемный труд с целью извлечения прибыли; лица, живущие на нетрудовой доход, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т. п.; частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; монахи и духовные служители церкви и религиозных культов; служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствующего в России дома. Конституция СССР 1936 г. (ст. 123) официально признала равноправие граждан СССР независимо от их национальности и расы во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни. Однако это равноправие в конечном счете связывалось
с интересами трудящихся и целями укрепления социалистического строя10.
Конституция СССР 1977 г. закрепила более демократичную норму (ст. 34), согласно которой граждане СССР признавались равными перед законом независимо от их происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств во всех областях экономической, политической, социальной и культурной жизни. Но и эта норма также связывала возможность пользования некоторыми правами с целью укрепления и развития социалистического строя (ст. 50, 51)11.
В целом социальным регуляторам советской конституционной системы были характерны следующие основные черты: отрицание существования естественно-правовой природы прав человека, признание только прав гражданина, носивших производный от государства характер; преимущественно разрешительное содержание прав, то есть, кто не осуществлял властное управление, тот пользовался лишь теми правами, которые прямо указывались в нормативных актах; установление довольно размытой компетенции органов административного управления, деятельность которых не связывалась с законом. Иными словами, социальные регуляторы советского периода устанавливали ограниченный режим правопользования для граждан, способствовали концентрации власти в руках чиновников. Советский строй не устоял под напором политической либерализации, проводимой в стране со второй половины 80-х гг. Отправным юридическим документом этого процесса явилась Декларация о государственном суверенитете РСФСР, принятая первым Съездом народных депутатов страны 12 июня 1990 г.12
Декларация торжественно провозгласила государственный суверенитет РСФСР на всей ее территории, а его носителем и источником государственной власти объявила многонациональный народ страны. Далее последовала целая череда правовых актов, содержащих либерально-демократические идеи. На конституционном уровне были закреплены новые основы статуса личности, принципы рыночной экономики и добросовестной конкуренции, многопартийности, свободных выборов и т. д. Существенные изменения внесены в судебную
систему страны, отменена подотчетность судов Советам, утвержден суд присяжных, учрежден Конституционный Суд. Одновременно с этим проводилась активная работа над проектом новой Конституции РФ.
15 октября 1993 г. издается Указ «О проведении всенародного голосования по проекту Конституции Российской Федерации»13. Голосование по проекту было назначено на 12 декабря 1993 г. Утверждается Положение о всенародном голосовании по проекту Конституции, в котором устанавливается, что в случае ее принятия она вступает в силу с момента опубликования результатов всенародного голосования. На референдуме Конституция получила требуемое большинство голосов. С ее принятием начался новый этап российского конституционализма с присущими ему социальными регуляторами. Однако их демократический потенциал до сих пор сдерживается недостаточным ресурсным обеспечением — экономическим, политическим, идеологическим, организационно-правовым. Как отмечается в юридической литературе, расхождение между социальными регуляторами и реальной действительностью обусловлено переходным состоянием российского конституционализма. Выход из этого состояния займет, по всей вероятности, длительный период времени, и успех в этом направлении будет зависеть во многом от способности должностных лиц, соци-
альных групп и обычных граждан адаптироваться к новым условиям демократического режима, использовать все возможные организационные и юридические методы для реализации и защиты ими своих конституционных прав.
Примечания
1 См.: Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии : сб. док. / сост. А. В. Гоголевский, Б. Н. Ковалев. М., 2000. С. 36.
2 См.: Пустовалов, А. Р. Развитие идей конституционализма в русской политико-правовой мысли XIX — начала XX веков : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 35.
3 См.: Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии : сб. док. / сост. А. В. Гоголевский, Б. Н. Ковалев. М., 2000. С. 230-256.
4 См.: Чернуха, В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х — начала 60-х гг. XIX в. Л., 1978. С. 15.
5 Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии : сб. док. / сост. А. В. Гоголевский, Б. Н. Ковалев. М., 2000. С. 563-573.
6 Там же. С. 594-601.
7 См.: Кравец, И. А. Российский конституционализм: Проблемы становления, развития и осуществления. СПб., 2005. С. 90-91.
8 См.: Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. / под ред. О. И. Чистякова. М., 1988. Т. 9. С. 118-120.
9 См.: Титов, Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 1999. С. 308.
10 Там же. С. 342-345, 354.
11 Там же. С. 384.
12 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 2. Ст. 22.
13 Российская газета. 1993. 19 октября.
