CC BY
17
НАРОДЫ КАВКАЗА. ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
THE NATIONS OF THE CAUCASUS. TRADITIONS AND MODERNITY
УДК 94(470.6)+930.2
DOI 10.18522/2072-0181-2022-111-67-73
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ УПРАВЛЕНИЯ ЦЕНТРА КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ С РЕГИОНАЛЬНЫМИ ЭТНОЭЛИТАМИ
В 40-х ГОДАХ XIX ВЕКА
Д.М. Алхасова
INTERACTION OF THE MANAGEMENT OF THE CAUCASIAN LINE CENTER WITH REGIONAL ETHNOELITES IN THE 40s 19th CENTURY
D.M. Alkhasova
В историческом кавказоведении исследование взаимодействия локальных судебно-администра-тивных учреждений с представителями региональных этноэлит в дореволюционный период занимает важное место. Некоторые аспекты этой темы затрагивались в трудах А.Х. Абазова, З.М. Блиевой, Е.И. Кобахидзе, Г.А. Кокиева, П.А. Кузьминова, Е.Г. Муратовой и др. [1-10]. Однако деятельность управления Центра Кавказской линии в 40-х гг. XIX в. в контексте интеграции региональной аристократии в политико-правовое пространство Российской империи не становилась предметом отдельного исследования.
Поэтому целью данной статьи является изучение взаимодействия управления Центра Кавказской линии с представителями региональной аристократии в 40-х гг. XIX в.
Алхасова Динара Муратовна - аспирант Кабардино-Балкарского научного центра Российской академии наук, 360003, Кабардино-Балкарская Республика, г. Нальчик, Долинск, ул. Балкарова, 2, e-mail: [email protected], т.: 8(8662)720112.
Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи: исследовать взаимодействие управления Центра Кавказской линии с представителями привилегированных сословий у кабардинцев и балкарцев; дифференцировать методы борьбы управления Центра Кавказской линии с абреками; исследовать направления деятельности управления Центра Кавказской линии по налаживанию связей в качестве одного из факторов интеграции региональной аристократии.
Под региональной аристократией (региональными этноэлитами) понимается малочисленная группа лиц, обладающих высоким социальным статусом, наследственными привилегиями, осуществляющих власть на определенной территории [11]. Изучение взаимодействия управления Центра Кавказской линии с представителями региональных этноэлит в 40-х гг. XIX в. открывает широкие возможности для исследования социально-
Dinara Alkhasova - Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, 2 Balkarov Street, Kabardino-Balkarian Republic, 360003, e-mail: alkhasova. [email protected], tel.: 8(8662)720112.
политической истории народов Кавказа как в научно-теоретическом, так и в практическом плане. В научно-теоретическом плане разработка этой темы позволяет глубже изучить процесс взаимодействия административных учреждений с представителями привилегированных слоев населения Центрального Кавказа. В практическом - позволяет наметить перспективы дальнейшего изучения особенностей взаимодействия органов власти с населением, проживавшим на подведомственной им территории.
В основу исследования положены материалы, извлеченные из фондов УЦГА АС КБР (г. Нальчик). Значительный объем информации был почерпнут из делопроизводственной документации управления Центра Кавказской линии (предписаний и формулярных списков). Взаимодействие управления Центра с представителями региональной аристократии также было исследовано на основе отчетов Временного Кабардинского суда.
Методологической основой послужили историко-генетический, историко-сравнитель-ный и историко-системный методы и принцип историзма.
В первой трети XIX в. продолжилось административно-правовое строительство на Центральном Кавказе, целью которого было включение народов региона в правовую и административно-политическую систему Российской империи. Ряд отечественных историков сходится во мнении, что к концу этого периода общественно-политическая обстановка в регионе еще не была стабилизирована [1-3; 5; 7-10; 12; 13].
С одной стороны, значительная часть территории данного субрегиона уже была включена в состав Российской империи, и к этому времени здесь уже практиковались мероприятия, направленные на укрепление позиций Российской империи. С другой -общественное сознание большей части коренных жителей за несколько десятилетий еще не успело полностью перестроиться, поэтому национально-освободительные идеи находили поддержку в среде местного населения [13, с. 162].
Интеграция региональных этнолит в исследуемый период протекала под влиянием ряда эндогенных и экзогенных факторов. В качестве одного из внешних факторов интеграции можно выделить деятельность локальных судебных и административных учреждений
по включению народов Кавказа в политико-правовое пространство Российской империи. К внутреннему фактору относится деятельность имама Шамиля (в том числе, и попытка вторжения в Кабарду в апреле 1846 г.), национально-освободительные идеи которого шли вразрез с целями Российской империи и встречали сочувствие у части населения Центрального Кавказа.
Для изучения взаимодействия управления Центра с представителями локальных элит в 40-х гг. XIX в. полагаем возможным использовать дифференциацию, в основу которой положен принцип их лояльности. Таким образом, взаимодействие управления Центра с представителями региональных этно-элит будет рассмотрено в двух направлениях:
1) взаимодействие с лояльными представителями региональной аристократии;
2) борьба/конфронтация с нелояльными ее представителями.
К 40-м гг. XIX в. практика привлечения представителей кавказской аристократии к участию в деятельности судебно-админи-стративных органов не была новой. Истоки этой социально-политической традиции берут свое начало с конца XVIII в. Так, в 1793 г. в соответствии с проектом И.В. Гудовича были учреждены родовые суды и расправы. Их социальный состав был достаточно однородным -представители кабардинских княжеских фамилий и духовенства [см. 3, с. 33-34].
30 августа 1822 г. был учрежден Временный Кабардинский суд [14, л. 11], который, как подчеркивает А.Х. Абазов, не являлся правопреемником предшествовавших судебных учреждений и выступал в качестве самостоятельного административно-правового учреждения [3, с. 66-67]. Он был укомплектован по сословному принципу: к участию в суде допускались все категории кабардинских дворян и представители духовенства [6, с. 602] (на 1841 г. структура суда претерпела изменения и включала депутатов «из простонародных» [14, л. 11 - 11 об.]). Это говорит о том, что в ходе невоенного взаимодействия управления Центра с лояльными представителями кабардинской аристократии происходила интеграция региональных этноэлит путем их вовлечения в деятельность региональных су-дебно-административных учреждений.
В 40-х гг. XIX в. Временный Кабардинский суд продолжал свою деятельность, однако сложная политическая ситуация в регионе,
вызванная активностью Шамиля, обусловила создание дополнительных органов контроля и необходимость привлечения представителей аристократии к исполнению определенных функций. Как правило, вопрос о наделении того или иного князя полномочиями инициировался начальником Центра Кавказской линии. Он направлял во Временный Кабардинский суд предписание о необходимости учреждения некой должности, а Временный Кабардинский суд, в свою очередь, занимался реализацией предписания и подбором кандидатур [15].
Проанализировав ряд материалов, извлеченных из массива делопроизводственной документации начальника Центра Кавказской линии, мы пришли к выводу, что в 40-х гг. XIX в. практиковалось несколько форм поощрения лояльных российской власти представителей этноэлит: 1) привлечение к исполнению обязанностей в судебно-админис-тративных органах с назначением жалования и возможностью развивать военную карьеру; 2) награда орденами и медалями; 3) включение в состав делегаций для встреч с высочайшими особами.
Практика привлечения этноэлит к исполнению обязанностей в судебно-админи-стративных органах наиболее подробно может быть исследована на примере деятельности Временного Кабардинского суда.
В поименной описи от 4 марта 1841 г., приложенной к материалам переписки начальника Центра с начальником штаба войск, содержатся сведения обо всех судьях Временного Кабардинского суда, приставах и кадиях, находившихся в подведомственности начальника Центра Кавказской линии. В их числе князья Бекмурза Айдемиров (в должности председателя Временного Кабардинского суда с 1839 г.), Хаджи-Мисост Атажукин, Алхас Ми-состов, Исламбек Иналов (в должностях судей); Шора Ногмов исполнял обязанности секретаря [14, л. 10-11].
Согласно описи, все члены Временного Кабардинского суда получали официальное жалование. Выплата содержания осуществлялась из средств экстраординарной суммы, находившейся в распоряжении командующего войсками на Кавказской линии и Черномории П.Х. Граббе [14, л. 10 об.]. На 1841 г. жалование председателя Временного Кабардинского суда составляло 500 руб. в год; содержание судей «из владельцев», соответственно, 350 руб.; судьи «из узденей» получали по 200 руб., депутаты
«из простонародных» - по 100 руб.; экзекуторы - по 200 руб., кадий и секретарь - по 300 руб. [14, л. 11 - 11 об.].
Участие представителей привилегированных сословий Кабарды в деятельности российских судебно-административных органов было тесно связано с несением ими военной службы. Анализ документов того времени показывает, что лояльные российским властям представители этноэлит имели возможность достаточно быстрого карьерного роста. Так, например, Ш. Ногмов, являясь к 1830 г. оруженосцем, к 1835 г. дослужился до чина поручика, а с 1839 г. исполнял обязанности секретаря Временного Кабардинского суда [14, л. 10 об.]. Однако, исследуя документацию управления Центра Кавказской линии, мы не обнаружили в числе представителей региональной аристократии сведений о лицах, дослужившихся выше звания майора. Исключение составлял Ф.А. Бекович-Черкасский, который на определенном этапе жизненного пути принял христианскую веру. В 1828 г. ему было присвоено воинское звание генерал-майора, а в 18301832 гг. он исполнял должность пристава Малой Кабарды [16].
В условиях политической напряженности в регионе управление Центра Кавказской линии придавало большое значение благонадежности лиц, включенных в состав делегаций для встреч с высочайшими особами. Объем перечня лиц, представленных царевичу Александру Николаевичу в 1850 г., который включает несколько сотен фамилий, дает основание полагать, что к этому времени широкий круг представителей привилегированных сословий региона пользовался доверием со стороны российских властей [17].
В 1840-х гг. деятельность управления Центра Кавказской линии по включению региональных этноэлит в политико-правовое пространство России осложнялась активностью лидера национально-освободительного движения на Северо-Восточном Кавказе Шамиля и усилением абречества. Термин «абрек» применялся в отношении жителей Кавказа, которые, не желая мириться с новым политическим режимом, уходили в горы и вели борьбу с кавказской администрацией и войсками [18].
Для борьбы с абреками управление Центра Кавказской линии использовало ряд методов. Анализ документов, касающихся противодействия управления Центра
абрекам, дает возможность дифференцировать применявшиеся методы следующим образом: 1) административные; 2) военно-силовые; 3) нормативно-правовые; 4) экономические.
Административные методы. Первая половина 1840-х гг. была отмечена значительным увеличением числа абреков, в том числе и среди представителей привилегированных сословий местного населения. Неспокойная обстановка в Чечне и граничащей с ней Малой Кабарде послужила причиной ужесточения контрольно-пропускных мер в отношении лиц, пересекавших Линию. Их учет осуществлялся посредством специальных письменных разрешений (билетов), которые выдавались начальниками участков (флангов) Кавказской линии [19, с. 80].
Важность, которую кавказская военная администрация придавала соблюдению контрольно-пропускных мер, подтверждается тем, что этот вопрос стал предметом обсуждения между управлением Центра и главнокомандующим войсками на Кавказе.
Так, в письме Главнокомандующего начальнику Центра Кавказской линии от 18 сентября 1846 г. содержалась рекомендация усилить бдительность кордонных служб, в частности, кордонной службы на Тереке [20, л. 6 об.]. В это время кордонные службы исполняли функции пограничной полиции, обладавшей правом проверки билетов у лиц, пересекавших Линию, а также их задержания в случае отсутствия билетов или попытки бегства. Об этом свидетельствует фрагмент письма Главнокомандующего, содержащий предписание выставлять как можно чаще секреты (засады) на берегу Терека и содержать «сильные и частые разъезды» [там же].
Увеличение в Кабарде числа людей, несогласных с политикой кавказской администрации, послужило основанием для принятия управлением Центра целого ряда постановлений. Так, с 1846 г. все лица, имевшие билеты, должны были быть зарегистрированы в управлении Центра, а лиц, не имевших билеты, должны были представить «русскому начальству» те жители или владельцы аулов, к которым эти лица приехали [19, с. 83].
Военно-силовые методы. Для пресечения деятельности абреков и предупреждения их набегов на линейные укрепления начальником Центра Кавказской линии был предпринят ряд мер: задействовались отряды милиции во главе с приставами, казачьи полки, а дистанционным начальникам предписывалось соблюдать
все меры воинской предосторожности при организации работ на полях и покосах [20, с. 77-78].
Нормативно-правовые методы. Временный Кабардинский суд в отношении абреков исполнял роль следственного органа, наделенного некоторыми функциями нормативно-правового регулирования [19, с. 80]. Так, в соответствии с письмом исполняющего должность начальника Центра полковника С.И. Хлюпина от 19 сентября 1846 г. Временному Кабардинскому суду вменялось в обязанность организовывать исполнение наказаний в отношении абреков и лиц, заподозренных в связях с ними. Анализ письма С.И. Хлюпина позволил прийти к выводу, что Временный Кабардинский суд был наделен широким кругом следственных полномочий и обладал известной свободой, позволявшей издавать постановления, обязательные к исполнению подведомственными народами. Постановление не могло быть принято в обход начальника Центра Кавказской линии. Он мог вносить коррективы в постановления Временного Кабардинского суда, дополнять их рекомендациями и утверждать. Так, начальник Центра Кавказской линии С.И. Хлюпин утвердил постановление № 336 Временного Кабардинского суда, предусматривавшее штрафы и другие формы наказаний для виновных в укрывательстве абреков [19, с. 82].
Также Временный Кабардинский суд выступал в качестве посредника между начальником Центра Кавказской линии и представителями региональной аристократии. Об этом свидетельствует наложенное начальником Центра на Временный Кабардинский суд обязательство вызвать в крепость Нальчик «всех владетелей аулов и старейших из них людей» и поставить их в известность о наказаниях, предусмотренных за связи с абреками [19, с. 83].
20 января 1847 г. начальник Центра Кавказской линии Хлюпин направил во Временный Кабардинский суд постановление об учреждении военно-судной комиссии. Комиссия была учреждена, «чтобы со всей подробностью и большей ясностью раскрыть истину (т.е. выявить людей, поддерживающих связи с абреками. - Д.А.), обнаружить действительно виновных, доставляя возможность оправдаться невиновным» [20, л. 10]. Получается, что комиссии отводилась роль следственного органа узкого профиля, деятельность которого была на-
правлена исключительно на борьбу с абреками и пресечение связей с ними жителей Кабарды.
В случае неявки подозреваемого, лично получившего уведомление о необходимости присутствовать на разбирательстве, к нему направлялся экзекутор. Ослушание требований экзекутора каралось арестом семьи и имущества подозреваемого, а сам подозреваемый объявлялся абреком [20, л. 14].
О неявке подозреваемых лиц, рассмотрение дел которых было перенесено на другой срок, комиссия была обязана докладывать начальнику Центра Кавказской линии, который, в свою очередь, направлял экзекутора. За каждую неявку в срок был предусмотрен штраф [20, л. 14].
Экономические методы. Экономические методы управления Центра Кавказской линии в отношении абреков были регламентированы прокламацией генерала А.П. Ермолова, в соответствии с которой имущество лиц, объявленных абреками, подлежало конфискации [21].
Предписанием начальника Центра Кавказской линии Хлюпина от 29 мая 1846 г. ряд жителей Большой Кабарды был объявлен абреками за вызов Шамиля в Кабарду (подпоручик М.-М. Анзоров, прапорщик М. Кожаков, уздени М. Тимтиров и М. Куденетов и мулла Березгов). Крестьяне, которые находились в зависимости от них, подлежали освобождению и получали право поселиться в Вольном ауле или избрать местожительство по своему усмотрению [19, с. 75-76].
Таким образом, взаимодействие управления Центра Кавказкой линии с представителями привилегированных сословий местного населения в 40-х гг. XIX в. осуществлялось путем вовлечения представителей этноэлит в деятельность региональных судебно-адми-нистративных учреждений, а также привлечения их к несению военной службы. Для ряда представителей кавказских этноэлит несение военной службы стало своего рода социальным лифтом для дальнейшей карьеры. Возможность несения военной службы и участия в деятельности судебно-административных учреждений, наряду с награждением орденами и участием в составе почетных делегаций, были отнесены к числу мер поощрения, которые управление Центра применяло по отношению к лояльным представителями региональной аристократии. Кроме того, в этот период управление Центра Кавказской линии применя-
ло ряд административных, военно-силовых, нормативно-правовых и экономических методов противодействия местным жителям, выражавшим нежелание мириться с новым политическим режимом (абрекам).
В целом в 40-х гг. XIX в. интеграция представителей региональных этноэлит в политико-правовое пространство Российской империи на Центральном Кавказе происходила под воздействием как внешних, так и внутренних факторов. В дальнейшем этот подход можно экстраполировать не только на элиту, но и на все население Центрального Кавказа того времени в различных плоскостях: в основу выборки можно положить национальный аспект (т.е. рассмотреть воздействие внутренних и внешних факторов интеграции на отдельно взятый народ), социальный (рассмотреть воздействие внутренних и внешних факторов интеграции на определенные социальные слои или социальную структуру какого-либо общества в целом) и т.п. В перспективе в качестве внутреннего фактора интеграции региональных этноэлит можно исследовать меры, которые предпринимала часть местной аристократии, связывавшей свое будущее с Россией. Изучение этих мер, направленных на закрепление за частью этноэлит земли и привилегий, может стать предметом отдельного исследования.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абазов А.Х. Кабардинский временный суд в условиях интеграции Кабарды в состав Российской империи во второй четверти XIX в. // Кавказский сборник. 2015. Т. 9. С. 150-170.
2. Абазов А.Х. К вопросу о деятельности Кабардинского временного суда // Архивы и общество. 2007. Вып. 3. С. 50-57.
3. Абазов А.Х. Народы Центрального Кавказа в судебной системе Российской империи в конце XVШ - начале ХХ в. Нальчик: Печатный двор, 2016. 264 с.
4. Блиева З.М. Российский бюрократический аппарат и народы Центрального Кавказа в конце XVIII - 80-е гг. XIX века: дис. ... д-ра ист. наук. Владикавказ, 2004. 476 с.
5. Кобахидзе Е.И. Осетия конца XVIII - начала XX в.: опыт исторического взаимодействия традиционного и государственно-административного управления: дис. ... д-ра ист. наук. Владикавказ, 2010. 484 с.
6. КокиевГ.А. Кабардинский Временный суд // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева: сб. статей. Нальчик: Эль-Фа, 2005. С. 602-609.
7. Кузьминов П.А. Российский и горский социумы в первой половине XIX века: от конфронтации к сближению // Esse kuam videri. К 90-летию Ю.И. Серого (1922-1986). Ростов н/Д: Антей, 2013. С. 62-85.
8. Кузьминов П.А. Россия и горские народы Северного Кавказа в конце XVIII - первой половине
XIX в.: альтернативные формы взаимодействия // Кавказология. 2017 № 4. С. 64-83.
9. Муратова Е.Г. Балкарские общества на пути от традиций к современности (XVII - начало
XX в.). Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2012. 157 с.
10. Народы Центрального Кавказа в 40-х - начале 60-х годов XIX века: сб. документов и материалов: в 2 т. / сост. П.А. Кузьминов. М.: Поматур, 2005. Т. 1. 368 с.; Т. 2. 392 с.
11. Общая и прикладная политология / под общ. ред. В.И. Жукова, Б.И. Краснова. М.: Союз, 1997. 992 с. С. 615.
12. Мальцев В.Н. Военно-политические аспекты создания российского имперского социума на Северном Кавказе в первой половине XIX века // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 1. Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2009. № 1. С. 61-67.
13. Урусов А.А. Поход имама Шамиля в Кабарду в апреле 1846 г.: причины, обстоятельства, последствия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 11, ч. 3. C. 161-165.
14. Управление Центрального государственного архива Архивной службы Кабардино-Балкарской Республики (УЦГА АС КБР). Ф. И-16. Оп. 2. Ед. хр. 20.
15. УЦГА АС КБР. Ф. И-16. Оп. 1. Ед. хр. 575. Л. 1.
16. Казаков А.В. Адыги (черкесы) на российской военной службе. Воеводы и офицеры. Середина XVI - начало XX в. Нальчик: Эль-Фа, 2006. 392 с. С. 85-86.
17. УЦГА АС КБР. Ф. И-16. Оп. 2. Ед. хр. 124.
18. Словарь русского языка. URL: http://feb-web.ru/ feb/mas/mas-abc/default.asp.
19. Документы по истории адыгов 20-50-х гг. XIX в. (по материалам ЦГА КБР) / сост. З.М. Кешева. Нальчик: Изд. отдел КБИГИ, 2011. 203 с.
20. УЦГА АС КБР. Ф. И-16. Оп. 1. Ед. хр. 572.
21. УЦГА АС КБР. Ф. И-23. Оп. 1. Ед. хр. 45. Л. 4.
REFERENSES
1. Abazov A.Kh. Kavkazskiy sbornik, 2015, vol. 9, рр. 150-170.
2. Abazov A.Kh. Arkhivy i obshchestvo, 2007, iss. 3, рр. 50-57.
3. Abazov A.Kh. Narody Tsentralnogo Kavkaza v sudebnoy sisteme Rossiyskoy imperii v kontse XVIII -nachale ХХ v. [The peoples of the Central Caucasus
in the judicial system of the Russian Empire in the late XVIII - early XX centuries]. Nalchik, Pechatnyy dvor, 2016, 264 p.
4. Blieva Z.M. Rossiyskiy byurokraticheskiy apparat i narody Tsentralnogo Kavkaza v kontse XVIII - 80-e gg. XIXveka: dis. ... d-ra ist. nauk [Russian bureaucratic apparatus and the peoples of the Central Caucasus at the end of the 18th - 80s of the 19th century: PhD Dis.]. Vladikavkaz, 2004, 476 p.
5. Kobakhidze E.I. Osetiya kontsa XVIII - nachala XX v.: opyt istoricheskogo vzaimodeystviya traditsi-onnogo i gosudarstvenno-administrativnogo uprav-leniya: dis. ... d-ra ist. nauk [Ossetia at the end of the 18th - beginning of the 20th century: the experience of the historical interaction of traditional and state-administrative management: PhD Dis.]. Vladikavkaz, 2010, 484 p.
6. Kokiev G.A. Kabardinskiy Vremennyy sud [Kabard-ian Temporary court]. In: Istoriya Kabardino-Balkarii v trudakh G.A. Kokieva: sb. statey [The history of Kabardino-Balkaria in the works of G.A. Kokiev: collection of articles]. Nalchik, El'-Fa, 2005, рр. 602-609.
7. Kuzminov P.A. Rossiyskiy i gorskiy sotsiumy v per-voy polovine XIX veka: ot konfrontatsii k sblizheniyu [Russian and mountain communities in the first half of the 19th century: from confrontation to rapprochement]. In: Esse kuam videri. K 90-letiyu Yu.I. Serogo (1922-1986) [Esse kuam videri. To the 90th anniversary of Yu.I. Seryy (1922-1986)]. Rostov-on-Don, Antey, 2013, рр. 62-85.
8. Kuzminov P.A. Kavkazologiya, 2017, no. 4, рр. 6483.
9. Muratova E.G. Balkarskie obshchestva naputi ot tra-ditsiy k sovremennosti (XVII- nachalo XXv.) [Balkar Societies on the Way from Tradition to Modernity (XVII - early XX century)]. Nalchik, Kabardino-Balkarian University, 2012, 157 p.
10. Narody Tsentralnogo Kavkaza v 40-kh - nachale 60-kh godov XIX veka: sb. dokumentov i materialov: v 2 t. / sost. P.A. Kuzminov [Peoples of the Central Caucasus in the 40s - early 60s of the XIX century: collection of documents and materials: in 2 vols. / Comp. P.A. Kuzminov]. Moscow, Pomatur, 2005, vol. 1, 368 p.; vol. 2, 392 p.
11. Obshchaya i prikladnaya politologiya / pod obshch. red. V.I. Zhukova, B.I. Krasnova [General and applied political science / Ed. by V.I. Zhukov, B.I. Kras-nov]. Moscow, Soyuz, 1997, 992 p., р. 615.
12. Maltsev V.N. Vestnik Adygeyskogo gosudarstven-nogo universiteta. Ser. 1. Regionovedenie: filosofiya, istoriya, sotsiologiya, yurisprudentsiya, politologiya, kul'turologiya, 2009, no. 1, рр. 61-67.
13. Urusov A.A. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvove-denie. Voprosy teorii i praktiki, 2015, no. 11, part 3, рр. 161-165.
14. Upravlenie Tsentralnogo gosudarstvennogo arkhiva Arkhivnoy sluzhby Kabardino-Balkarskoy Respub-
liki (UTsGA AS KBR) [OCSA AS KBR (Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic)], f. I-16, inv. 2, storage unit 20.
15. UTsGA AS KBR [OCSA AS KBR], f. I-16, inv.1, storage unit 575, sh. 1.
16. Kazakov A.V. Adygi (cherkesy) na rossijskoj voennoj sluzhbe. Voevody i oficery. Seredina XVI - nachalo XX v. [Adygs (Circassians) in the Russian military service. Governors and officers. Mid 16th century -early 20th century]. Nalchik, El-Fa, 2006, 392 p., рр. 85-86.
17. UTsGA AS KBR [OCSA AS KBR], f. I-16, inv. 2, storage unit 124.
18. Slovar russkogo yazyka [Dictionary of the Russian language]. Available at: http://feb-web.ru/feb/mas/ mas-abc/default.asp.
19. Dokumenty po istorii adygov 20-50-kh gg. XIX v. (po materialam TsGA KBR) / sost. Z.M. Kesheva [Documents on the history of the Circassians in the 20-50s 19th century (Based on the materials of the Central State Archive of the KBR) / Comp. Z.M. Kesheva]. Nalchik, Kabardino-Balkarian Institute of Humanitarian Research, 2011, 203 p.
20. UTsGA AS KBR [OCSA AS KBR], f. I-16, inv. 1, storage unit 572.
21. UTsGA AS KBR [OCSA AS KBR], f. I-23, inv. 1, storage unit 45, sh. 4.
Поступила в редакцию 30 июля 2022 г.
УДК 94(470.6)+930.2
DOI 10.18522/2072-0181-2022-111-73-78
К ВОПРОСУ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАБАРДИНСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ СУММЫ В 50-е гг. XIX в.
М.Х. Бербекова
TO THE QUESTION OF ACTIVITY OF THE KABARDIAN PUBLIC SUM IN THE 50th OF THE 19th CENTURY
M.Kh. Berbekova
Одним из аспектов инкорпорации народов Центрального Кавказа в состав Российской империи в 50-е гг. XIX в. было создание и деятельность финансовых институтов при учреждениях власти на местах. На них поначалу возлагались функции управлениями денежными активами и хранения, учета прихода и расхода средств, что было во многом сопоставимо с казначейскими функциями. В управлении Центром Кавказской линии, в подведомственности которого находилось в том числе кабардинское и балкарское население региона, эта роль возлагалась на Кабардинскую общественную сумму (далее - Сумма). Сумма в этом субрегионе
Бербекова Марина Хасанбиевна - аспирант ФГБНУ «Федеральный научный центр «Кабардино-Балкарской научный центр Российской академии наук»; ассистент кафедры теории и истории государства и права ФГБОУ ВО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова», 360003, Кабардино-Балкарская республика, г. Нальчик, Долинск, ул. Балкарова, д. 2. e-mail: [email protected], т. +7(8662)720112.
Кавказа функционировала более 80 лет, и за этот период отмечался только рост ее сальдо.
Особенности функционирования Кабардинской общественной суммы в дореволюционный период застрагивались в трудах Г. Баева [1], Т.Х. Кумыкова [2; 3], Ж.А. Калмыкова [4], А.Х. Абазова [5; 6], Д.Н. Прасолова [7-9], И.С. Пазова [10; 11]. В трудах этих авторов рассматривались вопросы складывания и функционирования народного кредита в Терской области в 60-е гг. XIX в., вопросы вовлечения народов региона во всероссийский рынок в XIX в., взаимодействия казначея Суммы со Съездом доверенных Большой и Малой Кабар-ды и Пяти горских обществ в практиках местного самоуправления народов региона во второй
Berbekova Marina Khasanbievna - graduate student of the Federal State Budgetary University "Federal Center" Kabardino-Balkarian Center of the Russian Academy of Sciences» Assistant of the Department of Theory and History of State and Law FSBEI HE "Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov,", 360003, Kabardino-Balkarian Republic, Balkarova (SAC KBSC RAS), b. 2. e-mail: Yucatan_ [email protected], т. +7 (8662) 720112.
