CC BY
10-Q X
12
экономического развития в рамках одного интеграционного образования делает межгосударственное объединение уязвимым для мировых экономических кризисов1.
Сознательное и целенаправленное правовое регулирование государственного развития посредством творческого использования инструментария интеграционного права, передового правового опыта межгосударственных структур становится одним из важнейших способов обеспечения стабильности государств, адаптации их к изменяющимся условиям и жизнеспособности человечества2.
Формирование основ эффективного правового обеспечения деятельности Евразийского экономического союза с использованием положительного опыта существующих на постсоветском пространстве межгосударственных объединений и Европейского Союза связано, прежде всего, с четким определением правового статуса и юридической природы новой межгосударственной модели. От этого зависит успех дальнейшей интеграции на постсоветском пространстве.
1 См.: Лукьянова В.Ю. О формировании Единого экономического пространства // Журнал российского права. 2012. № 9. С. 109.
2 См.: Кашкин С.Ю. Тенденции развития интеграционного права в контексте глобализации //
« Законы России. 2013. № 1. С. 5.
<
§ Н.Н. Липкина,
Ш
кандидат юридических наук, доцент кафедры европейского права и сравнительного правоведения Саратовской государственной юридической академии еию1ам> @sgap. ги
о и внутригосударственного права
SE
Взаимодействие Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.
государств-участников в контексте принципа субсидиарности*
Аннотация: в статье исследуется особая роль принципа субсидиарности в процессе взаимодействия Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и внутригосударственного ^ права государств—участников; анализируются отдельные грани такого взаимодействия. ^ Ключевые слова: права человека; принцип субсидиарности; взаимодействие международного
и внутригосударственного права.
Т-
Summary: this article analyzes special role of the principle of subsidiarity in the process of the interaction of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms in 1950 and domestic law of States Parties; analyzes some aspects of such interaction.
Keywords: Human Rights; the subsidiarity principle; the interaction of international and domestic law.
* Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 13-03-00102 «Соотношение международного и внутригосударственного права в сфере прав человека в контексте принципа субсидиарности: международно-правовой и сравнительно-правовой аспекты».
Принцип субсидиарности имеет особое значение в контексте взаимодействия международного и внутригосударственного права в сфере прав человека. Именно обращение к принципу субсидиарности позволяет ответить на некоторые сложные вопросы, возникающие в процессе реализации государством своих международных обязательств в указанной сфере. Не являются исключением и обязательства государства по Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее — Конвенция). Показательно, р 3 что, говоря о соотношении международного и внутригосударственного права, в | в науке используются термины «взаимовлияние»1, «взаимодействие»2 и т. п., ® g которые подчеркивают именно взаимный характер воздействия международ- ^ С ного права и внутригосударственного права друг на друга. Представляется необходимым рассмотреть последовательно как роль Конвенции, так и роль внутригосударственного права в обеспечении на внутригосударственном ^ В уровне прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией. у ®
Роль Конвенции в обеспечении прав человека на внутригосударственном р и уровне заключается в следующем. Во-первых, несоблюдение государством В ~ своего общего обязательства по обеспечению эффективного взаимодействия положений Конвенции и внутригосударственного права не освобождает его | от ответственности за нарушение конвенционных положений. Так, в по- 1 П становлении по делу «Smith and Grady v. The United Kingdom» Европейский g В суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) установил, что Высокий Суд (High и х Court) и Апелляционный Суд, отметив в ходе судебного разбирательства по || жалобе заявителя, что Конвенция не является частью английского права, указали, что суды не могут отвечать на вопрос о том, нарушено ли право заявителей, предусмотренное ст. 8 Конвенции. Однако, по мнению ЕСПЧ, отказ внутригосударственных судов рассмотреть спорный вопрос сквозь призму принципов, лежащих в основе анализа ЕСПЧ жалоб по ст. 8 Конвенции, лишает заявителей эффективного средства правовой защиты в отношении нарушения их права, гарантированного ст. 8 Конвенции3. С g
"О
в
ш
У 3
ч а В
т JÙ
о У
СП
Во-вторых, несмотря на наличие у государства свободы усмотрения в во- и °
а 1
просах, касающихся формы закрепления на внутригосударственном уровне
стандартов прав и свобод, гарантированных Конвенцией, такая свобода усмо- Т <
трения ограничивается требованием обеспечения эффективной реализации и :
существа гарантированных Конвенцией прав и свобод. Так, в постановлении
по указанному делу «Smith and Grady v. The United Kingdom» ЕСПЧ указал в 13
отношении ст. 13 Конвенции, что данная статья гарантирует наличие средств
правовой защиты на внутригосударственном уровне для обеспечения соблю- э
дения самого существа прав и свобод, гарантированных Конвенцией, в какой ï
бы форме они не были закреплены во внутригосударственном правовом по- 51
рядке4. Таким образом, в тех случаях, когда конвенционные стандарты прав | --s
1 См., напр.: Тихомиров Ю.А. Глобализация: взаимовлияние внутреннего и международного а
права // Журнал российского права. 2002. № 11. С. 3.
2 См., напр.: Гаврилов В.В. Понятие и взаимодействие международной и национальных правовых систем. Владивосток, 2005.
3 См.: Smith and Grady v. the UK, nos. 33985/96 and 33986/96, § 136, 27 September 1999.
4 См.: Там же.
и свобод, будучи минимальными по содержанию, по каким-либо причинам являются более высокими, чем те, которые закреплены во внутригосударственном праве, а государство действует не в рамках свободы усмотрения по изменению объема гарантированных в Конвенции прав и свобод, институциональной внутригосударственной гарантией реализации обязательств по Конвенции должно стать эффективное внутригосударственное средство правовой защиты, позволяющее защитить именно «конвенционное» право. Как представляется, указанная правовая позиция ЕСПЧ свидетельствует, в том числе, о необходимости закрепления и соблюдения государством требования приоритета применения положений Конвенции в случае наличия коллизии между нормами Конвенции и внутригосударственного права.
В-третьих, внутригосударственное право должно толковаться с учетом стандартов Конвенции. Конвенция предусмотрела создание ЕСПЧ, в ведении которого находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и протоколов к ней. Таким образом, государство обязано совершенствовать свое внутригосударственное право под воздействием процесса развития стандартов Конвенции в практике ЕСПЧ. Вместе с тем в указанной сфере государство пользуется и определенной свободой усмотрения по изме-
I нению объема конвенционных стандартов, а также по их толкованию в тех ^ случаях, когда Конвенция или правовые позиции ЕСПЧ содержат основания к для такого усмотрения. Меньше всего вопросов вызывают общепризнанные ^ стандарты, например, срок досудебного заключения под стражу, принцип § habeas corpus, презумпция невиновности и др., поскольку за долгие годы суще-□l ствования и деятельности ЕСПЧ они большей частью уже имплементированы во внутригосударственное право государств-участников и не вызывают особых разночтений. Однако в последние годы все чаще перед ЕСПЧ встают все новые вопросы, обусловленные развитием общественных отношений и обусловливающие необходимость «обновления» Конвенции путем выработки ЕСПЧ новых правовых позиций по ранее не рассматриваемым аспектам гарантированных к прав и свобод, что может поставить вопрос о необходимости, например, суще-
m ственного изменения, в отдельных случаях, внутригосударственного права либо О 1
m интерпретационной линии соответствующих органов1.
[Зь Таким образом, все указанные аспекты влияния Конвенции на процесс обеспечения прав и свобод человека на внутригосударственном уровне подтверждают 14 субсидиарный характер системы защиты прав человека, созданной на основании
- Конвенции. Конвенция призвана закрепить дополнительные гарантии прав
и свобод, которые имеют особое значение в тех случаях, когда государство не ^ обеспечило права и свободы надлежащим образом самостоятельно. Такие дополнительные гарантии действуют как в процессе закрепления государством внутригосударственных гарантий прав и свобод и в процессе их реализации им, так и в процессе защиты государством нарушенных прав и свобод.
1 Следует отметить, что роль Конвенции в процессе обеспечения прав и свобод человека на внутригосударственном уровне определяется не только материальным аспектом принципа субсидиарности, но и процессуальным его аспектом. ЕСПЧ имеет право осуществлять контроль за выполнением государством-участником своих обязательств по Конвенции, в том числе и соответствия толкования внутригосударственного права обязательствам по Конвенции.
с
с
о
IZ
о
0J
4 Так, например, в постановлении по делу «Malone v. the United Kingdom» ЕСПЧ отметил, что в
<
а го
Что касается роли внутригосударственного права в обеспечении прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией, то она состоит в том, что, во-первых, в силу принципа субсидиарности, внутригосударственный уровень защиты прав человека остается основным уровнем защиты прав и свобод человека, в том числе закрепленных в Конвенции1. Права и свободы человека нередко могут быть обеспечены практически только при наличии внутригосударственного права. Несмотря на политико-правовую значимость конвенционных положений, закрепляющих права и свободы человека, многие
из них не являются самоисполнимыми2. При этом внутригосударственные ® |
стандарты прав человека могут быть выше, чем стандарты прав человека, g ®с
закрепленные в Конвенции, а также иметь специфику содержания в рамках S в
свободы усмотрения государства3. С этой точки зрения, внутригосудар- а S
ственное право имеет характер правового базиса обеспечения прав человека, S g
именно внутригосударственные принципы и нормы максимально пригодны <3 §
для непосредственного регулирования вопросов прав человека. 2 и
Во-вторых, государство имеет свободу усмотрения по осуществлению Т s
вмешательства в гарантированные Конвенцией права и свободы, в том чис- у а ле свободу определять (с соблюдением
Конвенции и в правовых позициях ЕСПЧ) пределы прав и свобод человека, н § гарантированных Конвенцией; вводить постоянные и временные ограничения таких прав и свобод; устанавливать допустимые различия в правовом
регулировании положения отдельных лиц и др. При осуществлении любого g л
вмешательства в гарантированные права и свободы государство должно со- Т §
блюдать, в частности, принцип законности. При этом государства имеют Т S
право самостоятельно определять, каким образом закрепить во внутриго- э s
сударственном праве права и свободы, гарантированные Конвенцией, и их Нн
пределы. Ограничивается свобода усмотрения государства по закреплению Щ Н
во внутригосударственном праве стандартов прав и свобод необходимостью S S
соблюдения принципа верховенства права4, а также принципа правовой б S
определенности, выражающегося, в частности, в требованиях доступности, < g
ясности, предсказуемости последствий применения правового акта5. а i
о "О
в SJ
"О
со
1 См.: Красиков Д.В. Юрисдикция Европейского суда по правам человека: принцип субсидиар- С g ности : дис. канд. юрид. наук. Казань, 2004. н .
2 См., напр.: Ciulla v. Italy, no. 11152/84, 22 February 1989 (Dissenting opinion of judge Valticos, approved by judge Matscher). P. 17.
3 Такая свобода усмотрения может проистекать либо из прямого указания статьи Конвенции, 15
либо из отсылочной нормы Конвенции к внутригосударственному праву, либо из способа -
формулировки статьи Конвенции, представляющей пространство для усмотрения государства ввиду размытости формулировки и ее абстрактного характера. I
свете принципа верховенства права смысл формулировки «предусмотрено законом» приобре- ^ тает также такой аспект, как необходимость закрепления в документе, являющемся правовым g основанием для вмешательства, мер правовой защиты от произвола государственных органов ^ при его осуществлении (см.: Malone v. the United Kingdom, no. 8691/79, § 67, 2 August 1984). a
5 Так, в постановлении по делу «Goussev and Marenk v. Finland» ЕСПЧ, отметив, что условия осуществления вмешательства в право заявителя, гарантированное ст. 10 Конвенции, во внутригосударственном праве четко не обозначены, установил, что вмешательство не было предусмотрено законом, поскольку заявитель не имел возможности предвидеть такое вмешательство (см.: Goussev and Marenk v. Finland, no. 35083/97, § 54, 17 January 2006).
В-третьих, в случае наличия в положениях Конвенции отсылки к внутригосударственному закону внутреннее право, по сути, «инкорпорируется» в Конвенцию1, представляя собой неотъемлемую часть стандартов соответствующего права или свободы человека и возлагая на государство обязанность по разработке и принятию соответствующих норм. В таких случаях происходит совместное действие норм Конвенции и внутригосударственного права. Это приводит к тому, что при реализации стандартов прав человека, а особенно при вмешательстве в такие права и свободы должна соблюдаться «двойная» законность, т. е. вмешательство в гарантированные права и свободы человека должно быть правомерным как с точки зрения Конвенции, так и с точки зрения внутригосударственного права.
Подводя итог, можно привести мнение Г. Петцольда о том, что принцип субсидиарности — ключевой принцип процесса имплементации Конвенции2, предоставляющий государству свободу усмотрения во многих вопросах: о способе имплементации; о форме закрепления и о толковании стандартов Конвенции во внутригосударственной правовой системе; а также в вопросах установления оснований для вмешательства в гарантированные права и свободы и др. Следует отметить, что принцип субсидиарности, тем не i менее, не дает государству безграничную свободу усмотрения. Прежде всего, ^ государство всегда должно иметь в виду принципы добросовестности, обе-к спечения эффективных прав и свобод, законности, соразмерности и другие
^ принципы, закрепленные в Конвенции и выработанные в практике ЕСПЧ. о -
сп 1 См.: Petzold H. The Convention and the Principle of Subsidiarity // The European System for the □l Protection of Human Rights / ed. by [R.St.J. Macdonald etc.]. Dordrecht, 1993. P. 51. c 2 См.: Ibid. P. 59-60.
М.В. Казанин,
старший преподаватель кафедры Тихоокеанской Азии Школы региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета mkazanin @yandex. ги
Система формирования политики национальной безопасности КНР в начале XXI века
Аннотация: статья посвящена системе выработки положений политики национальной безопасности Китайской Народной Республики в свете постоянных геополитических изменений и роли военных и гражданских звеньев этой системы.
Ключевые слова: Китай, национальная оборона, национальная безопасность, НОАК, ВМС, ВВС, система, разработчик, сбор и анализ информации.
Summary: the article is devoted to the development of the system of the provisions of national security policy of the People's Republic of China in situation of the constant geopolitical changes, and the role of the military and civilian elements of this system.
Keywords: china, national defense, national security, the PLA Navy, Air Force, Second Artillery Force, the system, designer, the collection and analysis of information.
с О iz
К <
m О m
SE
IZ
16
I-
о
сч
