CC BY
4DOI: 10.48647ZICCA.2022.50.28.029
Э.Р. Ширгазина
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИНДИИ И КИТАЯ В ВОСТОЧНОМ СЕКТОРЕ ЛФК: РЕТРОСПЕКТИВА И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ
Аннотация. Рассмотрена проблема восточного сектора индо-ки-тайской границы и оспариваемой КНР территории индийского штата Аруначал-Прадеш. Во внешнеполитическом дискурсе Пекина это пространство именуется Южным Тибетом с акцентом на тесные исторические, религиозные и культурные связи с регионом, вошедшим в состав Китайской Народной Республики в 1951 г. Сложная история попыток территориального разграничения и последующая конкуренция за контроль горных пространств остаются сегодня ключевыми моментами для понимания непростой природы отношений между Пекином и Нью-Дели. На основе официальных данных проводится поэтапное исследование действий основных участников событий в субрегионе, их позиций, процесса становления и оформления штата Аруначал-Прадеш в составе Индии и значение настоящего пространства для руководства Китайской Народной Республики. Сторонами периодически дается переоценка своих стратегических интересов, а, следовательно, и их позиции претерпевают изменения. Вместе с тем перспективы окончательного урегулирования в настоящий момент представляются достаточно неопределенными ввиду целого ряда факторов, начиная от сложности его практической реализации и заканчивая все более углубляющимся расхождением указанных интересов в отношении друг друга. Несомненно, что двусторонний переговорный процесс будет продолжаться, пусть и в усложняющейся атмосфере, и, как представляется, главное для обеих сторон — не
44
Политика
потерять точки «соприкосновения», стремление к достижению взаимоприемлемых решений. На данный момент отношения Пекина и Нью-Дели явно испытывают недостаток подобного импульса и уже укоренившееся взаимное недоверие, что с течением времени может стать лишь глубже.
Ключевые слова: Китай, Индия, территориальный спор, линия Мак-Магона, линия фактического контроля (ЛФК), восточный сектор ЛФК.
Автор: Ширгазина Эльза Рифовна, м.н.с. ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.
ORCID: 0000-0001-7715-2991. E-mail: e.shirgazina8@imemo.ru Shirgazina E.R.
Interaction Between China and India in the Eastern Sector of LAC: Retrospect and the Current Status of the Problem
Abstract. The article analyzes the eastern sector of the Indo-Chinese border problem and the disputed territory of the Indian state of Arunachal Pradesh by the PRC. In Beijing's foreign policy discourse, this space is defined as South Tibet, with an emphasis on close historical, religious and cultural ties with the region that became part of the People's Republic of China in 1951. The complex history of attempts at territorial delimitation and the subsequent competition for control of mountain spaces remain today key points for understanding the complicated nature of relations between Beijing and New Delhi. Based on official data, a step-by-step study is carried out. It considers the activities of the main actors in the subregion, their positions, the formation process of the state of Arunachal Pradesh as part of India and the significance of this space for the leadership of the People's Republic of China. In the course of the work carried out, it becomes obvious that the parties periodically reassess their strategic interests, and, consequently, their positions undergo changes. At the same time, the prospects for a final settlement at the moment seem rather uncertain due to a number of factors, ranging from the complexity of its practical implementation and to an increasingly deepening divergence of these interests in relation to each other. There is no doubt that the bilateral negotiation process will continue, albeit in an increasingly tensed atmosphere, and, as it seems, the main thing for both sides is not to lose the point of "contact", the desire to achieve mutually acceptable solutions. At the time of preparing this article, relations between Beijing and New Delhi are clearly lacking such impetus and already suffer from ingrained mutual distrust, which unfortunately may only become deeper over time.
Keywords: China, India, territorial dispute, the McMahon Line, the Line of Actual Control (LAC), the eastern sector of LAC.
Политика
45
Author: Eisa R. SHIRGAZINA, junior researcher, Primakov Institute of World Economy and International relations. ORCID: 0000-0001-7715-2991 (e-mail: e.shirgazina8@imemo.ru).
Взаимодействие Китая со странами Южной Азии временами остается достаточно противоречивым. Пожалуй, основной причиной тому является сложная история взаимодействия с государствами региона. В частности, особенно неоднозначными остаются отношения с Индией, так как, помимо экономической и геополитической конкуренции, между ними не теряет актуальность приграничный территориальный спор, который, как представляется, в обозримом будущем не найдет разрешения. Это обусловлено в первую очередь переплетением таких моментов, как сложности делимитации и демаркации границы, расхождение стратегических интересов сторон и отдельные вопросы культурного и религиозного характера. В целом, все перечисленное является ключевыми проблемами для гималайского субрегиона. Однако во взаимоотношениях Пекина и Нью-Дели их нагнетание в целях разрешения внутриполитических проблем, а также с подачи внешних акторов может перерасти до крайне опасного состояния конфронтации двух государств, ядерный и экономический потенциалы которых вызывают вполне обоснованные опасения о перспективах развития подобного конфликта.
По этой причине взаимодействие Индии и Китая в приграничье, а также территориальный спор, остающийся основным камнем преткновения для нормализации двусторонних отношений, являются объектом изучения настоящей статьи. Традиционно западному сектору границы двух государств в экспертном сообществе уделяется гораздо больше внимания, однако не менее важным является и восточный. Здесь сохраняется напряженность, что позволяет назвать район еще одним тлеющим очагом, потенциально способным привести к «взрыву» в индо-китайских отношениях. Таким образом, в достаточно широком спектре взаимных претензий одним из спорных участков на границах двух государств является территория, которая де-факто составляет большую часть современного индийского штата Аруначал-Прадеш и которая в свою очередь включается китайской стороной в состав исторической части Тибета, представляя его юго-восток. В аспекте приграничного спора эта территория, площадь которой составляет около 90 000 кв. км, обозначается Пекином как Южный Тибет.
Предметом изучения выступает эволюция взаимодействия здесь двух акторов, а также предпринимаемые ими шаги для обеспечения своего присутствия в субрегионе. Для раскрытия темы проводится
46
Политика
анализ ретроспективы взаимоотношений в субрегионе, политического дискурса Пекина и Нью-Дели в отношении него. В работе используются методы исторического и сравнительного анализа, дискурс-анализа на основе исторических документов, официальных позиций органов государственной власти обеих стран, а также оценок их экспертных сообществ с изучением текущего состояния двусторонних отношений двух азиатских гигантов.
После развала Тибетской империи, ближе к середине IX века н.э., на протяжении большей части своей истории Тибет представлял собой конгломерат государственных образований, разделенных по принадлежности той или иной школе буддизма и боровшихся между собой за распространение влияния на соседние территории. Однако границы этих политий в субрегионе никогда четко не были делимитированы или демаркированы. Между тем в пределах Тибетского нагорья принято выделять следующие исторические области:
• охватывающая западную и центральную части — У-Цан (объединила в своем составе Нгари на западе, центральный Цан и южный У);
• расположенная на северо-востоке — Амдо;
• занимающая территории на юго-востоке — Кхам (Кам).
Если перенести на карту проблему делимитации границы между Пекином и Нью-Дели, становится очевидным, что соприкосновение Китая с Индией в восточном секторе границы происходит в поясе юга исторических У-Цана и Кхама.
Помимо определения географических рамок исследования для понимания корней проблемы, необходимо проследить ее развитие. Ретроспектива взаимоотношений Китая с Тибетом показывает, что как минимум до начала XVIII века последний скорей рассматривался как один из регионов на периферии китайской империи в рамках так называемой даннической системы взаимоотношений и активных шагов по управлению им до этого времени не предпринималось. Но вместе с изменением китайского подхода Великобритания, на тот момент уже достаточно прочно закрепившаяся на индийском субконтиненте, начинает свое медленное и уверенное продвижение на север для получения доступа к Тибету. Намерения Лондона обозначились еще самой первой дипломатической миссией Джорджа Богля в 1774— 1775 гг., а по итогам экспедиции 1903—1904 гг., которая уже по своей сути представляла собой военное вторжение, привели к заключению нужного ему договора в Лхасе. В результате империя получила признание тибетской стороной англо-китайского договора 1890 г. в части определения границы Тибета с Сиккимом, право на беспошлинную
Политика
47
торговлю в Гартоке, Ятуне (ныне Сясима) и Гьянгдзе (Цзянцзы) с расширением своего экономического влияния, а также и значительную компенсацию в размере 7 500 000 рупий с оккупацией долины Чумби на период выплат и выполнения условий договора [Convention between the Great Britain and Tibet Signed at Lhasa...].
Вместе с тем попытки разграничения в гималайском субрегионе, предпринятые участниками событий периода конца XIX — начала XX века не носили целенаправленный и системный характер. Такое положение в конечном счете привело к современному состоянию проблемы: воспользовавшись ситуацией ослабления империи Цин и последующей революционной волной, которая привела к гражданской войне в Китае, Британия уже с 1912 г. начинает постепенное продвижение с юга на север в области территорий, составляющих сегодня штат Аруначал-Прадеш. Для закрепления своего контроля на новых пространствах образуются Участки Северо-Восточных границ (North- East Frontier Tracts, NEFT), позднее преобразованные в Агентство Северо-Восточной границы (North-East Frontier Agency, NEFA). А в 1914 г. Великобритания организовывает конференцию в индийском городе Симла для закрепления свободы своих действий в регионе, куда также были приглашены представители Китая и Тибета. Симлская конвенция (далее — Конвенция), формально признавая «сюзеренитет» Китая над Тибетом, суверенитета Пекином над настоящей территорией фактически не предусматривала. Согласно тексту, на китайскую сторону налагались ограничения в части возможностей административных преобразований, управления, населения региона, в то время как британская сторона получала возможность прочно закрепиться здесь и напрямую влиять на внутриполитические процессы [Convention Between Great Britain, China, and Tibet, Simla...]. К тому же, в прилагаемой к документу карте была обозначена новая граница между Британской Индией и Тибетом, что прошла приблизительно на 97 км севернее изначального пояса соприкосновения по гребню Гималайских гор в Ассаме, в результате чего участок района Таванг оказался включенным в состав Британской Индии [Gupta K., 1971, р. 522]. Эта граница и получила название линии Мак-Магона.
Как известно, в результате подобного подхода представитель Китая отказался от подписания итогового варианта Конвенции, и она была принята лишь тибетской и британской сторонами, которые определили указанные выше условия в ходе двусторонних переговоров еще в феврале-марте 1914 г. Впоследствии документ и введение его в действие были отложены на неопределенное время, а администрация приграничья Индии признавала власть Тибета над территорией, обо-
48
Политика
значенной в карте-приложении к нему. Вопрос ее принадлежности и актуальности линии Мак-Магона был снова поднят ближе к концу 1935 г. и принят в официальном дискурсе под давлением заместителя министра иностранных дел британского правительства в Индии О.К. Кэроу [Gupta K., 1971, р. 527].
После 1914 г. Пекин неуклонно придерживался позиции, что Конвенция составлена на неравных началах (в череде других договоров, подписанных страной на закате империи Цин), а тибетцы не имели полномочий для его подписания, так как регион не обладал суверенитетом. Однако укрепить свои позиции в Тибете или как-либо изменить положение вещей китайской стороне было на тот момент не под силу: страна переживала фундаментальные изменения, что далось ценой затяжной кровопролитной гражданской войны. По этой причине возвращение состоялось лишь через год после основания Китайской Народной Республики, в октябре 1950 г., в ходе успешного проведения Народно-освободительной армией Китая (НОАК) операции через Чамдо (в Кхаме). По итогам настоящей экспедиции тибетцы были вынуждены принять предложение о переговорах и, как известно, 23 мая 1951 г. в Пекине подписано «Соглашение между Центральным народным правительством Китая и местным правительством Тибета о мерах по мирному освобождению Тибета» (Соглашение).
После присоединения Тибета к КНР к тому времени уже правительство независимой Индии заявило, что рассматривает линию Мак-Магона как границу между двумя государствами. В то же время китайская сторона, взяв ее за основу, исходила из необходимости проведения двусторонних переговоров. Однако, несмотря на неразрешенный пограничный вопрос, в первое время он не выходил на первый план, а в отношениях двух стран была достаточно благожелательная атмосфера, основанная на «пяти принципах мирного сосуществования».
Ситуация начинает меняться после 1959 г., когда сначала правительство Индии предоставило убежище бежавшему из Лхасы Далай-ламе, а продолжавшиеся в 1960—1962 гг. попытки Пекина изменить сложившийся на границах статус-кво посредством дипломатических контактов и переговоров не дали результатов. Обстановка в приграничье двух стран постепенно накаляется, участились стычки патрулирующих военных. В этих условиях военное руководство Индии предпринимает политику продвижения вперед своих аванпостов (включая посты севернее линии Мак-Магона). Такая тактика соседа в совокупности с имевшимися сомнениями китайского руководства
Политика
49
относительно деятельности Нью-Дели в Тибете, а также в среде тибетской эмиграции привели в конечном счете к развязыванию войны 1962 г.
В ходе вооруженного конфликта в восточном секторе приграничья Пекину удалось установить контроль над районом Таванга, который дает существенные стратегические преимущества в позициях для обеих сторон и исторически представляет собой ключевой пункт на пути из Индии в Тибет. Однако по одностороннему окончанию военных действий китайская сторона отвела войска на 20 км за линию Мак-Магона, что возможно на тот момент было обусловлено сложностью транспортной логистики в горной местности для доставки необходимого армии снаряжения и припасов. Удержать занятые позиции без больших потерь в подобных условиях было бы маловероятным. В свою очередь индийские войска, ранее отступившие отсюда, вернулись на свои позиции в районе. Таким образом, по итогам вооруженного конфликта здесь в целом сохранился статус-кво, а между странами фактически начинает оформляться Линия фактического контроля. После конфликта диалог между Нью-Дели и Пекином предсказуемо прервался, ни одна из сторон не принимала позиции другой. Агентство Северо-Восточной границы сначала было преобразовано Индией в союзную территорию (в 1972 г.), которая управлялась федеральным правительством, а затем в штат Аруначал-Прадеш (1986 г.). Это стало одной из причин наиболее крупного послевоенного столкновения здесь — противостояния в долине реки Сумдоронг Чу с конца 1986 по май 1987 г. Едва не переросший в полномасштабную войну, кризис удалось затушить дипломатическими усилиями, завершившимися визитом министра иностранных дел Индии Н.Д. Тивари в Пекин. После возобновления переговоров по пограничному урегулированию сторонам удалось закрепить достигнутые результаты консенсуса в ряде соглашений, касающихся сотрудничества в военной области и поддержания мира на границах. Однако, как показали события 2020 г., работа в этом направлении должна быть продолжена и, очевидно, расширена. Тлеющее напряжение на восточном участке границы сохраняется и периодически дает о себе знать стычками пограничных служб двух государств и более мелкими инцидентами.
Сегодня Пекин уделяет гораздо больше внимания вопросам инфраструктурного и экономического развития приграничных провинций и регионов страны. Очевидно, что для руководства КНР проблема восточного сектора границы очень тесно привязана к проблеме стабилизации Тибетского автономного района (ТАР). И, как отмечает профессор Института исследований Южной Азии Университета Сы-
50
Политика
чуаня Чжан Ли, вероятно, фактор Таванга и всего этого отрезка приграничья для китайской стороны представляет собой часть тибетского вопроса вкупе с фигурой Далай-ламы. По этой причине район играет значимую роль для поддержания стабильности и нивелирования негативного «внешнего» влияния в ТАР от так называемой Центральной тибетской администрации, базирующейся в индийском Хима-чал-Прадеше [Ajai Shukla, 2015].
Помимо этого, необходимо отметить, что любые административные преобразования настоящей территории или визиты официальных лиц до сих пор вызывают критику со стороны Пекина. Он не признает суверенитет Нью-Дели над этой территорией. Самым последним на настоящий момент подобным случаем был визит вице-президента Индии Венкая Найду, состоявшийся в октябре текущего года, на который незамедлительно последовала реакция с призывом воздержаться от действий усложняющих и расширяющих пограничную проблему [Foreign Ministry Spokesperson Zhao Lijian's Regular Press Conference on October 13, 2021].
Несомненно, что проблема восточного сектора приграничья двух стран неотъемлема от всего комплекса взаимных территориальных претензий. На фоне обострения на западном участке приграничья Китая и Индии, начавшегося в 2020 г., не удалось избежать проблем и на восточном. За 19 месяцев, что прошли с момента начала противостояния в западном секторе, стороны неоднократно обвиняли друг друга в провокациях, попытке изменения статус-кво на границах (путем строительства населенных пунктов и переименования уже имеющихся) и, несмотря на регулярные встречи уполномоченных лиц для урегулирования спора, до сих пор не смогли прийти к взаимному пониманию и консенсусу. В частности, прошедший 10 октября этого года 13-й раунд переговоров не только не способствовал разрядке территориального спора, но и явно сигнализирует о необходимости выстраивания в первую очередь активного политического диалога между странами и на более высоких уровнях. Хотя подробности взаимных претензий сторонами не раскрываются, известно, что в ходе последней встречи Нью-Дели были выдвинуты «необоснованные требования», а Пекин, отвергнув их, иных вариантов пограничного урегулирования не предложил [Foreign Ministry Spokesperson Zhao Lijian's Regular Press Conference on October 11, 2021].
Нынешний виток напряженности в пограничье Китая и Индии, его динамика не позволяют говорить о возможности скорого урегулирования проблемы, включая восточный сектор границы, индийский штат Аруначал-Прадеш, обозначаемый китайской стороной как Юж-
Политика
51
ный Тибет. Пекин в первую очередь будет заинтересован в развитии инфраструктуры и Тибетского автономного района, сохранении здесь стабильности и росте благополучия местного населения, что закономерно приведет к шагам по закреплению на приграничных территориях. Нью-Дели, не желая уступать соседу ни пяди земли, в свою очередь передислоцирует воинский контингент, подтягивая его ближе к границам с КНР, развивает дорожно-транспортную сеть и будет также пытаться открывать и укреплять приграничные населенные пункты, хотя и в меньших масштабах и с меньшей скоростью.
Библиографический список
Ajai Shukla. Beijing believes unrest in Tibet linked with Tawang: Zhang Li // Business Standart. 14.05.2015. URL: https://www.business-standard.com/article/curren t-affairs/beijing-believes-unrest-in-tibet-linked-with-tawang-zhang-li-115051301282_1. html (дата обращения: 11.11.2021).
Convention Between Great Britain, China, and Tibet, Simla (1914) // Tibet Justice Center. URL: http://www.tibetjustice.org/materials/treaties/treaties16.html (дата обращения: 10.11.2021).
Convention between the Great Britain and Tibet Signed at Lhasa, September 7, 1904 // Clude Arpi Website. URL: https://www.claudearpi.net/wp-content/uploads/ 2016/11/1904Convention.pdf (дата обращения: 10.11.2021).
Foreign Ministry Spokesperson Zhao Lijian's Regular Press Conference on October 11, 2021 // Ministry of Foreign Affairs of the PRC. URL: https://www.fmprc.gov.cn/ mfa_eng/xwfw_665399/s2510_665401/2511_665403/t1913649.shtml (дата обращения: 15.10.2021).
Foreign Ministry Spokesperson Zhao Lijian's Regular Press Conference on October 13, 2021 // Ministry of Foreign Affairs of the PRC. URL: https://www.fmprc.gov.cn/ mfa_eng/xwfw_665399/s2510_665401/2511_665403/t1914160.shtml (дата обращения: 15.10.2021).
Gupta, K. The McMahon Line 1911—45: The British Legacy // The China Quarterly. 1971. No. 47. P. 521—545.
References
Ajai Shukla (2015). Beijing believes unrest in Tibet linked with Tawang: Zhang Li. Business Standart. 14.05.2015. URL: https://www.business-standard.com/article/current -affairs/beijing-beheves-unrest-m-tibet-linked-with-tawang-zhang-li-115051301282_1.h tml (accessed: November 11, 2021).
52
Политика
Convention Between Great Britain, China, and Tibet, Simla (1914). Tibet Justice Center. URL: http://www.tibetjustice.org/materials/treaties/treaties16.html (accessed: 10.11.2021).
Convention between the Great Britain and Tibet Signed at Lhasa, September 7, 1904. Claude Arpu Website. URL: https://www.claudearpi.net/wp-content/uploads/2016/ 11/1904Convention.pdf (accessed: November 10, 2021).
Foreign Ministry Spokesperson Zhao Lijian's Regular Press Conference on October 11, 2021. Ministry of Foreign Affairs of the PRC. URL: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_ eng/xwfw_665399/s2510_665401/2511_665403/t1913649.shtml (accessed: October 15, 2021).
Foreign Ministry Spokesperson Zhao Lijian's Regular Press Conference on October 13, 2021. Ministry of Foreign Affairs of the PRC. URL: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_ eng/xwfw_665399/s2510_665401/2511_665403/t1914160.shtml (accessed: October 15, 2021).
Gupta, K. (1971). The McMahon Line 1911—45: The British Legacy. The China Quarterly. No. 47: 521—545.
