CC BY
82УДК 343.98 ББК 67.408
DOI 10.24411/2073-3313-2020-10350
ВЫЯВЛЕНИЕ СЛЕДОВОЙ КАРТИНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В УСЛОВИЯХ НЕОЧЕВИДНОСТИ
Ирина Владимировна ЗЮЗИНА, адъюнкт Академии управления МВД России E-mail: fiiesta@mail.ru
Научная специальность по публикуемому материалу: 12.00.12 — криминалистика;
судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
Аннотация. Раскрытие преступлений, совершенных в условиях неочевидности, предполагает акцент на системное и максимально полное выявление материально-фиксированных, биологических, цифровых, идеальных, остающихся на месте преступлений и пригодных для установления личности преступника следов.
Так формируется следовая картина места происшествия пока еще неочевидного преступления. Ее существенными признаками как инструмента информационной и эвристической деятельности криминалиста являются: относимость, определенная (выявленная) форма отображения информации, функциональность, а также динамика.
Таким образом, следовая картина неочевидного преступления есть системная совокупность исходных источников овеществленной информации, пригодной для решения оперативно-розыскной, следственной либо экспертной задачи. Такая картина, несмотря на неочевидность преступления, содержит информацию, способную обосновать, подкрепить или опровергнуть актуальную версию об обстоятельствах преступления.
Ключевые слова: след, следовая картина, криминалистика, экспертиза.
Annotation. Disclosure of crimes committed in the conditions of non-obviousness, involves an emphasis on the systematic and most complete identification of materially fixed, biological, digital, ideal, remaining at the crime scene and suitable for identifying the offender.
This is how the trace pattern of the scene of the incident of yet unobvious crime is formed. Its essential features as a tool for forensic information and heuristic activities are: relevance, a specific (identified) form of displaying information, functionality, as well as dynamics.
Thus, the trace picture of an unobvious crime is a system of initial sources of materialized information suitable for solving an operational-search, investigative or expert task. This picture, despite the non-obviousness of the crime, contains information that can justify, support or refute the current version of the circumstances of the crime.
Keywords: trace, trace picture, forensics, examination.
Общее понятие следовой картины введено в научный оборот А.И. Дикуновым. Автор сформулировал ее в виде познаваемого криминалистом результата взаимодействия материальных элементов происшествия, складывающихся в систему «вещественных источников уголовно-релевантной информации», применяемой в целях формирования динамичес -кой интегральной модели расследуемого собы-тия1. Данное понятие не было широко поддержано в криминалистической литературе, одна-
ко может быть использовано в целях доктриналь-ного анализа.
Анализируемое понятие тесно связано с общепринятыми в криминалистике дефинициями: «следы», «место» или «материальная обстановка» преступления, «вещественные доказательства», «исходные данные» и др. В предмет настоящей статьи не входит уточнение терминологического аппарата, поэтому указанные понятия будут использованы в их традиционных значениях.
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2020
Следуя системному подходу, обратим внимание на то, что взятые поодиночке понятия «след», «следы преступления» и другие не заменяют интегративное понятие «следовая картина», так как каждая отдельная часть не в состоянии заменить собой целое, для которого характерна совокупность свойств отдельных частей. Таким образом, следовая картина преступления, совершенного в условиях неочевидности, представляет собой цельную систему информации, криминалистически выявленной в процессе расследования. Она требует своего самостоятельного научного анализа на предмет определения наличия и полноты ресурсов криминалистической и доказательственной информации.
Общая схема работы криминалиста, работающего по преступлению, совершенному в условиях неочевидности, на первый взгляд представляется типичной как по набору методов, так и по своей последовательности. Как правило, перед криминалистом ставятся задачи исходя из типичной для такого рода преступлений ситуации: при осмотре места происшествия изъяты следы, проведены неотложные следственные действия, однако личность преступника установить не удалось.
Последующие действия требуют уже применения криминалистической техники, запросов информации из учетов и баз данных, использования иных, предусмотренных в данном случае и возможных способов работы с изъятыми следами и объектами для выявления личности преступника. В ходе этой работы существует вероятность выявления преступника, ранее совершившего на данный момент нераскрытое преступление2.
Следовая картина всегда формируется как следствие совершения определенного преступления, становясь, таким образом, одним из нескольких элементов его криминалистической характеристики3.
В общее понятие следовой картины могут быть включены время, место и условия совершения преступления, а также совокупность материальных следов. Само понятие «картина» заставляет думать о «палитре» следов, однако при расследовании преступлений, совершенных в условиях неочевидности, и для следователя пока не ясны все или несколько составных частей криминалистической характеристики, и одиночный след может стать основой для формирования следовой картины, будучи источником информации для расследования.
Выявление следовой картины преступлений, совершенных в условиях неочевидности, начинается с ряда традиционных экспертиз, и прежде всего дактилоскопической, назначаемой на первом этапе расследования, так как позволяет выявить лиц, бывших на месте происшествия и могущих быть причастными к хищению. Результатом экспертизы при сопоставлении изъятых образцов с дактилоскопическими учетами в данном случае может стать установление личности преступника. Интерпретация результатов дактилоскопической экспертизы требует учета факторов неочевидности и гипотетического характера предварительных выводов. В данном случае криминалистически важно установить причинную связь между возникновением следов и действиями преступника для преодоления фактора неочевидности4.
В числе неочевидных преступлений доминируют разного рода кражи, для расследования которых, как правило, назначается также трасо-логическая экспертиза (исследование замков, запирающих устройств, орудий их взлома, следов обуви, автомобильных протекторов)5. Отказ от проведения названных экспертиз (нередкий на практике6) фактически означает отказ от построения следовой картины, существенно снижающий показатели расследования неочевидных краж.
Для формирования следовой картины хищений продуктов и материальных ценностей с охраняемых и не охраняемых объектов трасология решает идентификационные и диагностические задачи. Первая устанавливает индивидуально определенный объект, оставивший след, тогда как диагностика позволяет сделать вывод о том, как этот след образовался. Изучение следов орудий на месте происшествия дает возможность выявить не только способ проникновения и использованные инструменты, но и навыки обращения с ними.
Неотъемлемой частью расследования физического (не проходящего в виртуальном пространстве) хищения является экспертиза следов транспортных средств, в основном автомобилей, которая определяет направление движения, тип (марку) задействованного для хищения транс -портного средства. Объектом трасологического исследования также могут стать отдельные части и детали транспортного средства в случае его разрушения.
В аспекте собирания следовой картины важна судебно-почвоведческая экспертиза, позволяющая выявить на обуви (транспортном средстве)
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2020
преступника фрагменты почвы, грунта, песка и т.п. с их последующей привязкой к определенному участку местности7.
Следовая картина хищений, совершенных в условиях неочевидности, как правило, бедна. На месте происшествия могут отсутствовать следы рук, обуви, транспортного средства, орудий проникновения либо они нередко находятся в непригодном для исследования состоянии. В этом случае следовую картину восполняет выявление на месте происшествия микрообъектов, т.е. мелких частиц материалов и веществ, которые могут находиться в причинно-следственной связи с происшествием.
Криминалистическое исследование материалов, веществ и изделий (далее — КИМВИ) широко применяется в криминалистическом анализе всех видов хищений, выходя за рамки простой (традиционной) криминалистической экспертизы, обеспечивая как раз восстановление следовой картины преступления.
В криминалистической теории и на практике это не обычная совокупность. Это система и процесс работы с материальной обстановкой по конкретному, неочевидному делу. Он включает выявление, фиксацию и изъятие следов, производных от находившихся на месте происшествия веществ и материалов, извлечение из них информации о всех обстоятельствах возникновения, существования и использования соответствующих следам и веществам объектов (изделий), равно, как и о процессе следообразова-ния как таковом, применительно к данному делу. Кроме того, это также и само научно-техническое исследование анализируемых веществ и материалов8.
Для полноты следовой картины не имеет значение размер исследуемого объекта; важен результат, который заполняет «белые» пятна создаваемой картины информацией, независимо от размеров исследуемого объекта. В криминалистике микрообъекты принято группировать по трем видам:
■ микроследы — трасологические следы, не видимые без аппаратного увеличения;
■ микрочастицы — чрезвычайно малые естественные или искусственные объекты и
■ микроколичества — аналогичные жидкостные следы.
Задачи складывания следовой картины определяют и направления поиска микрообъектов. Криминалист дифференцирует их по характеру хищения, для которого характерны определенные взаимодействия преступника, его одежды,
обуви, инструментов и т.п. с обстановкой места происшествия, при которых неизбежен обмен микрообъектами, часть из которых образует свою микроследовую картину.
Творческий характер поиска таких объектов обусловлен потребностью в определении характера происшествия, выделения (понимания) потенциальных объектов, на которых могут быть микрообъекты. Для этого криминалист должен сформулировать для себя или получить от коллег (следователя) возможные гипотезы происшедшего, время и ход хищения, его основные этапы, а также последовательность, динамику объектов на месте происшествия; примерный перечень объектов, вовлеченных в событие хищения, и их роль; примерное место появления и ухода преступника с места происшествия, а также препятствия на этом пути; использованные орудия и инструменты.
Следовая картина, особенно хищения, совершенного в условиях неочевидности, ни в коей мере не может быть отнесена к статичным, однократно «установленным» явлениям, так как она всегда динамична. Эта динамика обусловлена ее прямой взаимосвязью со следственной (судебной, экспертной, оперативно-розыскной) версией. Всякое изменение входящей (первичной) информации из следовой картины почти неизбежно частично или полностью меняет версию (уточняя, диверсифицируя или опровергая ее). В то же время появление новой версии всегда требует переоценки (переосмысления) содержания и значения следовой картины. В идеальной модели полное и объективное совпадение версии со следовой картиной будет означать раскрытие преступления, но это лишь идеальная модель.
К наиболее типичным, массовым относятся следовые картины краж с разного рода жилых и коммерческих объектов. По таким делам перед экспертом, как правило, ставятся вопросы: о наличии на объектах микрочастиц; об их схожести с микрочастицами, выявленными на подозреваемом, его инструментах, транспортном средстве; о том, есть на месте происшествия микрочастицы (волокна и т.п.), сходные с материалами одежды, снаряжения подозреваемого9, что позволяет изобличить последнего.
В деле формирования следовой картины неочевидных преступлений все шире используются экспертизы тканей и биологических следов человека, включая идентификацию личности по ДНК-анализу с последующим налаживанием ДНК-учетов10.
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2020
В то же время авторы, пишущие по проблематике криминалистического обеспечения расследования преступлений против собственности, с сожалением обращают внимание на то, что ДНК-анализ сегодня используется лишь в ходе расследовании преступлений против личности. В связи с этим неоднократно предлагалось распространить данную практику на расследование преступлений против собственности11.
Признавая полезность проведения ДНК-экспертизы в расследовании хищений, авторы обращают внимание на то, что причиной их применения лишь для расследования тяжких и особо тяжких преступлений против личности остается высокая цена12 такого исследования13.
Современная российская литература «слабо» отражает вопросы применения ДНК-анализа в расследовании неочевидных преступлений против собственности. В то же время все признают, что именно этот метод может быть чрезвычайно полезен для расследования преступлений, совершенных именно в условиях неочевидности14.
Формирование следовой картины хищений, совершенных в условиях неочевидности, может требовать назначения и проведения и других видов экспертиз.
Так, О.П. Трибунов отмечал как перспективное, но пока мало признанное криминалистами направление — экспертизу запаховых следов человека15. Применение ольфакторных экспертных методик для обнаружения запаховых следов человека эффективно при анализе массовых видов краж16. Высокая доказательная значимость при идентификации групповой принадлежности биологических объектов способна активно содействовать дополнению следовой картины преступлений, совершенных в условиях неочевидности17.
Неочевидность преступлений, совершаемых против собственности, в последние годы удается преодолеть во многом благодаря расширению возможностей визуального дистанционного контроля. Информация, получаемая при видеонаблюдении, активно восполняет и уточняет следовую картину преступлений. В то же время такая картина может быть неочевидной.
Применительно к преступлениям, совершенным в условиях неочевидности, перед криминалистической экспертизой видеозаписи ставится группа типовых вопросов. Это возможность фальсификации сюжета, подмены места и времени события, а также габитоскопическое исследование в отношении отраженных на записи лиц, что на практике относится к диагностичес-
ким, классификационным и идентификационным задачам. Важным направлением остается анализ звукового сопровождения (при его наличии) видеоизображения, анализ фона, отдельных звуков, речи, ее совпадение с артикуляцией18.
В условиях хронической финансовой нестабильности особую актуальность приобретают вопросы формирования следовой картины высоко латентных преступлений в финансово-кредитной сфере. С 2016 г. российские банки внедряют технологии сбора биометрических данных своих клиентов. В совокупности с информацией, накапливаемой в базах данных камер видеонаблюдения, они представляют собой хороший потенциал для взаимодействия с правоохранительными органами при расследовании неочевидных хищений19.
Множество видов и приемов мошенничества, используемого для виртуального хищения денежных средств20, образует и чрезвычайно пеструю электронно-следовую картину, оставаясь в то же время в сегменте неочевидных и трудно расследуемых форм хищений с латентностью, достигающей 90%21.
Таким образом, когда с места преступления изъяты следы, проведены все неотложные следственные действия, но личность преступника не установлена, дальнейшие действия требуют применения криминалистических методик и техники, использования баз данных, иных возможных способов работы с изъятыми следами и объектами для формирования следовой картины для последующего выявления личности преступника.
Следовая картина, отображенная криминалистом, даст следователю сведения о подготовке к совершению преступления, способе, времени, приемах сокрытия, предполагаемой личности, т.е. свойствах субъекта преступления. Совокупность указанных вводных сведений позволяет следователю выявить связь обстоятельств преступления и таким образом преодолеть дефицит первичной информации, выведя преступление из категории неочевидных.
1 Дикунов А.И. Криминалистический анализ следовой картины расследуемого события с признаками преступления: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 22.
2 Лаврухин C.B., Комягина Ю. С. Основы криминалистической методологии. М.: Юрлитинформ, 2018. 334 с. С.122.
3 Пособие для следователя. Расследование преступлений повышенной общественной опасности / Бабаева Э.У.,
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2020
Гайдук А.П., Дворкин А.И., Касьяненко В.П. и др. М.: Проспект, 2011. С. 109.
4 Пятицкая Н.Р., Варибрус В.В. Криминалистические аспекты назначения дактилоскопической экспертизы // Перспективы государственно-правового развития России в XXI веке: Матер. Всерос. науч.-теорет. конф.: В 2-х ч. Ростов н/Д., 2015. С. 157—160. С. 158.
5 Ищенко П.П., Ищенко Е.П. Эволюция организованной преступности в цифровую эпоху // Библиотека криминалиста. Науч. журнал. 2016. № 6 (29). С. 222—231.
6 Проблемы использования криминалистических знаний в правоприменительной деятельности: Матер. Всерос. науч. конф. Томск: ИД ТГУ, 2014. С. 47.
7 Агафонов А. С. Особенности использования специальных знаний при расследовании квартирных краж в сельской местности // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. 2018. № 1 (5). С. 12.
8 Митричев В.С., Хрусталёв В.Н. Основы криминалистического исследования материалов, веществ и изделий из них. СПб.: Питер, 2003. С. 458.
9 Агафонов А.С. Указ. соч. С. 9.
10 Трибунов О.П. Всеобщая дактилоскопическая регистрация граждан как элемент реализации криминалистического предупреждения преступлений // Вестник Томского госуниверситета. 2016. № 402. С. 188.
11 Трибунов О.П. Судебные экспертизы, назначаемые при расследовании преступлений против собственности, совершаемых на транспорте // Вестник Восточно-Сибирского ин-та МВД России. 2016. № 1 (76). С. 92.
12 Контент-анализ прайс-листов крупнейших операторов рынка медицинских анализов Москвы на 01.02.2020 г. показал стоимость теста ДНК на установление биологического родства — от 35 тыс. руб.
13 Агафонов A.C. Указ. соч. С. 10.
14 Давлетшина Л.С. ДНК-анализ в раскрытии и расследовании преступлений // Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина. 2017. № 4. С. 135.
15 Трибунов О.П. Технико-криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений: отдельные аспекты современного состояния // Вестник Казанского юрид. ин-та МВД России. 2016. № 1 (23). С. 59.
16 Сергиевский Д.А. О возможности выявления запахо-вых следов человека на денежных купюрах // Криминалистические средства и методы в раскрытии и расследовании преступлений: Матер. VI Всерос. науч.-практ. конф. по криминалистике и судебной экспертизе. М., 2014. С. 334.
17 Исаев Ю.С., Латышева О.Е. К вопросу о доказательной значимости исследований пота при экспертной идентификации биологических объектов // Сибирский юрид. вестник. 2013. № 2 (61). С. 96.
18 Белкова Т.Т. Некоторые проблемы криминалистической экспертизы видеоизображения // Новый юрид. вестник. 2017. № 2. С. 59.
19 Симонова C.B. Криминалистическое исследование документов с биометрическими данными их владельца: Учеб. пособие. МВД РФ. Волгоград, 2016. С. 36.
20 Биометрия на службе мошенников // Коммерсантъ-Деньги. Приложение № 26 от 06.06.2019. С. 44.
21 Черных B.B. Проблемы расследования мошенничества, совершенного с использованием банковских карт, и пути их решения // Вестник Таганрогского ин- та управления и экономики. 2018. № 1 (27). С. 124.
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2020
